Горячо. Горячее. Два альфы

      Он раздражал всё больше. Нет, эта ситуация раздражала всё больше, и Тэхен, ни секунды не сомневаясь, сразу направился к выходу. Наверное, он был слишком целеустремленным в этот момент, потому что администратор, который должен был передать ему пропуск, не осмелился его остановить. Как же Ким Сокджин раздражал… Он умел с блеском воплощать сложные характеры и неоднозначные роли, наверное, только потому, что сам всё усложнял. Хотя, оставался один беспроигрышный и всё объясняющий вариант — ему было плевать на Тэхена, и здесь приятным дополнением оставалась только мята. На этой мысли раздражение внутри стало громче, спевшись с агрессией, как всегда в общественных местах, пассивной. Интересно, он сможет слиться с приглашения на барбекю так, чтобы не разозлить комиссара Кима, который терпеть не мог внезапные изменения в своих планах, и не огорчить режиссера Кима…       — Ким Тэхен.       Альфа выдохнул, как загнанный жеребец, и резко остановился, с первого звука поняв лишь то, что голос был ему не знаком. С первого взгляда, он в этом убедился — перед ним стоял молодой человек, которого он до этого никогда не видел.       — Что?       Очевидно, мятный альфа выглядел теперь не слишком дружелюбно, потому что парень, который, судя по комплекции, был омегой, сразу стушевался. И Тэхен испытал чувство вины.       — Что ты хотел?       — Я… — Он сглотнул, кивнул и на мгновение опустил глаза. — Мы будем играть вместе. Я буду офицером полиции, и мы с тобой… Вроде как будем общаться. У меня, конечно, экранного времени не так много, но… — Актер тараторил, а потом слишком внезапно запнулся. — Я хотел пригласить тебя на встречу. Завтра, в шесть вечера.       — С кем? — Тэхен старательно гасил в себе неприятные и злостью отдающиеся наружу чувства, и даже смог улыбнуться. — Как тебя зовут?       — Кибом, можно просто Бом. И мы просто решили собраться с ребятами, которые будут играть полицейских и всех остальных, кто в полицейском участке обычно работает — познакомиться и… Ну… Чтобы когда начнутся съемки, чувствовать себя спокойнее, а не в обществе совершенно незнакомых людей. И так будешь волноваться, а…       Бом продолжал тараторить, пока Тэхен чувствовал, как буквально остывал. Омегам всегда было сложнее в стрессовых ситуациях, потому что они справлялись с ними с большими потерями нервных клеток. Зато они не раздражались по любому поводу, и их легче было вывести на конструктив, просто понизив голос или убедив в безопасности намерений. С альфами так не работало — слишком длинный тормозной путь, и всегда легче было подраться, сбросить пыл и уже потом…       — Я за. — Тэхен вежливо тронул Кибома за плечо, которое он вежливо сжал, убедившись, что омега не испытывал по этому поводу негатива, а может, даже был благодарен. Скорее всего, он так волновался лишь потому, что Тэхен должен был исполнять одну из главных ролей, а значит, имел… более высокий статус. — Прости, что напугал — я злился не на тебя и на то, что ты меня окликнул.       — Я долго решался. — Бом смущенно улыбнулся. — Ты звезда. Почти как Ким Сокджин. — Он опустил глаза. — Вот его я бы точно никогда не решился окликнуть. Он… такой серьезный. Я смотрел все его фильмы — потрясающе!       — То есть, его присутствие на нашей маленькой вечеринке не планировалось?       Омега усмехнулся.       — Я не думаю, что он согласится. По крайней мере, я просить не рискну, а остальные сказали, что если он окажется нормальным, можно будет собраться после начала съемок. Когда познакомимся. Уже официально.       Тэхен, задумавшись о чем-то, улыбался, а затем заметил Джина, который смотрел в телефон и при этом выходил через стеклянные двери. Интересно, ему бы польстило, что его побоялись пригласить на безобидную актерскую сходку, или же он бы возмутился? А может, ему было бы все равно? А вдруг он бы обиделся?.. А если он узнает, что актеры решили собраться без него? О, это больно ударит по самолюбию… Тэхен с упоением перебирал варианты, как вывести Джина из себя самым изощренным способом. Он же не хочет по-хорошему.       — Сейчас я попробую его пригласить.       Кибом успел только посмотреть вслед Тэхену, а затем широко открытыми глазами уставился на того самого Ким Сокджина, которого до этого только на экране видел. И сердце само собой зашлось от волнения и восторга.       — Джин! — Тэхен, ловко перескакивая ступеньки, поравнялся с перечным альфой, который не успел спуститься и поднял на него глаза. — Меня тут пригласили на актерскую вечеринку, завтра. — Мятный альфа улыбнулся. — Ты не хочешь присоединиться? Вдруг снова появится возможность кого-нибудь у меня отбить, назло, — ты не должен ее упустить.       Тэхен не собирался прикрывать брызжущий из него под большим напором сарказм, который, судя по выражению лица Джина, успел окатить его с ног до головы.       — Да пошел ты.       Он сказал это сквозь зубы, а потом, не оборачиваясь и не обращая внимания ни на что вокруг, направился к стоянке, пока Тэхен драматично вздохнул. И вздыхал, пока не вернулся к своему новому знакомому, с нетерпением ожидающему итог.       — Он меня послал. — Это было чистой правдой и, кажется, Кибом нисколько не удивился. — Но это, наверное, что-то личное, так что не принимай на свой счет. — Тэхен широко улыбнулся, и омега улыбнулся в ответ. — Ты, случайно, не хочешь пообедать со мной?       Услышав этот вопрос, Кибом вновь удивленно распахнул глаза. Так широко, что Тэхен невольно тоже почувствовал себя звездой.       — Я голоден и нуждаюсь в приятной компании, а ты как раз произвел на меня приятное впечатление.       Мятный альфа улыбался с теплом, без какого-либо лишнего подтекста, и на контрасте с тем, что омега успел запомнить в момент их встречи…       — Конечно! И если что, я на машине.       — Отлично, потому что я без колес. — Тэхен вновь улыбнулся. — Можешь выбрать место — я угощаю. Не хочу, чтобы ты запомнил меня таким же злюкой, как Ким Сокджин.       Он забавно скривился, и Кибом, явно польщенный этим приглашением, заулыбался, уже думая о том, о чем обязательно расспросит своего более опытного и популярного коллегу.              

* * *

             — Что у тебя с лицом?       Ким Соджун теперь напоминал искрящееся светом и энтузиазмом солнце, пока Джин пытался заслонить его, как тучами, безвыходностью своего печального положения. Как он мог забыть о том, что у них запланировано барбекю? А он бы обязательно забыл, если бы отец за пару дней не позвонил ему и не сказал Джинни, ты же помнишь, что на субботу у нас запланировано барбекю? Зачем они с Тэхеном изображали тогда друзей? Нужно было подраться, и тогда на просьбу Джина прогулять этот ужин, отец бы выдохнул с облегчением. Но нет. Они с Тэхеном, по легенде, были друзьями. В реальности Джин смотрел на металлические щипцы для переворачивая мяса и мечтал скрутить ими мятному альфе нос. Или схватить за ухо и…       — Иди, встречай гостей.       — Ну пааааааааап….       А если Джин сейчас упадет прямо на газон, начнет есть траву и биться в истерике? Кто сказал, что взрослые, самостоятельные и со всех сторон успешные мужчины не могут так выражать протест? Но деваться было некуда, и, натянув на лицо улыбку, перечный альфа отправился открывать ворота, чтобы два других альфы могли заехать и припарковаться. А может комиссар случайно потерял сына по дороге? Нет. И судя по ехидной улыбке, сын всё это время бежал впереди машины, таким воодушевленным выглядел.       — Добрый вечер, Джин.       Комиссар был неотразим в джинсовом костюме, и Джин улыбнулся ему с искренним дружелюбием, пожав огромную ладонь и жестом пригласив пройти по дорожке к дому.       — Добрый вечер, Джин.       — Ты такой довольный, потому что специально не ел всё это время?       Тэхен предпочел широкие, старомодно классические бежевые брюки и белую футболку, рукава у которой были слишком коротки для того, чтобы прикрыть еще не сдувшийся после службы рельеф. Он зачесал волосы и выглядел так, как будто хотел произвести впечатление, но Джин знал, что в этом крылся какой-то подвох, и поэтому не обольщался. Не обольщался? Да плевать вообще.       — А ты такой недовольный, потому что так и не придумал предлог пропустить наш семейный ужин.       Мятный альфа потянулся к нему, перейдя на шипящий ехидством шепот, и Джин захотел откусить ему нос. Он взял себя в руки в тот момент, когда узнал, что отвертеться не получится, но от волнения руки успели вспотеть, и его безупречная выдержка в любой момент рисковала выскользнуть. Тэхен явно что-то задумал.       — Нет, я так рад тебя видеть. — Джин улыбнулся. — Иди. Отец специально для тебя открыл вино, потому что сильные альфы пьют виски.       — Надо сказать Чиму, что он не омега, а сильный альфа.       Тэхен без злого умысла усмехнулся, а потом направился вслед за отцом, засунув руки в карманы. Джин смотрел ему вслед. Он даже ходил так, как будто мир у его ног был подиумом. Наверняка, рисовался, и перечный альфа, матерно этому возмутившись, проверил, насколько хорошо запер ворота. Никто отсюда не выберется живым.       Когда Джин поднялся на просторную веранду, на которой уже всё было готово к тому, чтобы положить на угли отборные куски не менее отборной говядины, отец разливал напитки.       — Джинни.       Он протягивал ему стакан с парой кубиков льда и виски, и перечный альфа ускорился, чтобы ничего не пропустить.       — Большое спасибо за приглашение.       Сначала приятный комиссарский бас, потом звон стекла, искреннее Рады видеть от режиссера и обворожительно натянутая улыбка Джина. Как же Тэхен его раздражал… Буквально всё. Как подносил бокал к губам, как глотал, как дышал, как присел на край стола…       — Джин сказал, что вас уже познакомили с основным замыслом сценария.       Ким Соджун, хитро прищурившись, смотрел на Тэхена, пока комиссар уже нетерпеливо поглядывал в сторону гриля, который располагался в нескольких шагах и уже был готов к тому, чтобы жарить отдыхающее на подносах мясо.       — Давай, я займусь этим.       Он понимал, что режиссер был заинтригован обсудить предстоящие съемки, и решил освободить его от всех остальных обязанностей, пока Ким Соджун посмотрел на Джехена с искренним недоумением.       — Гость будет готовить ужин? Ты же комиссар и знаешь, что за такое может прийти повестка в суд. — Режиссер качал головой, затем глянув на Тэхена. — Я умею делать несколько дел одновременно.       А Тэхен с любопытством наблюдал за своим отцом, который, кажется, не собирался сдаваться.       — Хочу уважить хозяев.       Он, как будто готовясь к драке, снял джинсовую куртку, небрежно кинув ее на скамейку.       — Па, я бы на твоем месте не спорил.       Джин восхищался этим еще в первую встречу — несмотря на солидный возраст, комиссар был в великолепной форме, если не сказать, впечатляющей. И Ким Соджун тоже не мог это не заметить, задержав взгляд на наполовину прикрытом бицепсе, а затем, придав этом взгляду подозрений, по широченным плечам перевел его на лицо альфы.       — Он просто боится, что я жарю мясо лучше, и хочет избежать прямой конкуренции.       Ким Соджун улыбнулся, а вот комиссар… Улыбнулся в ответ, причем, достаточно дружелюбно.       — Я готов признать, что ты жаришь его лучше, но только в том случае, если ты уступишь мне место у гриля.       — Истинный политик.       Режиссер ухмыльнулся, а потом всё-таки отдал комиссару власть и металлические щипцы. И он не сразу отпустил их, когда вокруг рукоятей сжались чужие пальцы. Соджун потянул их к себе, вместе с комиссаром, и, агрессивно сузив глаза, уставился на него. Если бы на их месте были сыновья, они бы уже покрыли друг друга… пассивной агрессией, но эти альфы… Режиссер победно улыбнулся, сделал шаг назад, и Ким Джехен задержал взгляд на нем лишь на мгновение, затем направившись к грилю.       — Ну, теперь рассказывайте. В лицах и по ролям. — Ким Соджун сел в кресло, закинул ногу на ногу и взял в руки стакан. — Уже познакомились с другими актерами, которые будут делить с вами один каст?       — Нет.       — Да.       Услышав от Тэхена утвердительный ответ, Джин успел возмутиться первее, чем его отец удивился. В то время как мятный альфа был абсолютно доволен с собой — кажется, он надеялся именно на такой эффект от этой заранее спланированной провокации.       — Я случайно встретил своего экранного друга, и он пригласил меня на встречу с другими актерами, с которыми сам успел познакомиться. Это был очень увлекательный опыт, и я понял, что Чон Хосок до сих пор нисколько не страшится работать с начинающими актерами.       Тэхен смотрел на режиссера Кима, который во всем этом не мог разглядеть подвох, в отличие от Джина, не сводящего взгляда с мятного альфы. Убийственного, как красный кружок лазерного прицела снайперской винтовки, но бывший спецназовец не боялся такого.       — Это делает ему честь — мне не всегда хватает терпения, но если я успею сильно зацепиться за фактуру… — Ким Соджун прервался на виски, при этом задумчиво и с некоторым сомнением сузив глаза. — Джин, а почему ты пропустил эту встречу?       — Меня никто не пригласил.       Как и ожидалось, это был болезненный укол по самолюбию награжденного признанием актера, и Тэхен немного позлорадствовал про себя. Немного, потому что ему не хотелось обижать другого альфу так, чтобы это стало красной линией в их отношениях.       — Я приглашал тебя. После того, как мы встретились с Мичи. — Тэхен повернулся к Джину, который успел присесть напротив отца в такое же кресло, не позаботившись о госте — постоит. Правда, мятный альфа не стал стоять и присел на его подлокотник. — Помнишь? — Для того, чтобы уточнить, Тэхен нагнулся ниже, перейдя на шепот. — Ты меня послал и даже не поинтересовался, что там за актеры и какой вообще повод.       Ким Соджуну оставалось только наблюдать за тем, как в режиме реального времени менялось лицо его сына, и догадываться о том, что такого сказал ему Ким Тэхен, который, в отличие от Джина, сохранял очаровательную невозмутимость, спокойно попивая вино.       — Помнишь, Джин?       Отец решил всё-таки внести немного ясности, прежде чем закрыть эту неприятную тему, и его перечный альфа лишь нервно передернул плечами.       — Помню.       Он, недолго думая, поднялся, чтобы подлить себе еще виски. Нужно было немного остыть, а он чувствовал, как внутри под пока прозрачными парами этила начинала разгораться злость. Он подошел к комиссару, спросил, как дела, подлил виски ему, узнал, что помощь не нужна, и только тогда вернулся за стол, в кресло, не смущаясь присутствия на подлокотнике Тэхена. Разумеется, Ким Тэхен сделал это специально — не упомянул о том, что это не простая вечерника, а возможность познакомиться с теми, с кем они долго будут делить съемочную площадку. Хотел, чтобы всё внимание было приковано к нему? О, это самый правдоподобный вариант, если учесть насколько он привык к чужому восхищению. Не хотел видеть Джина? Хотел выставить его поймавшим звезду снобом? Одно точно — он руководствовался не благими намерениями. Он вывел его на эмоции тогда и надеялся вывести теперь. Ха.       — А почему ты отказался? Это весьма полезная практика.       — Потому что у меня конфликт с одним из актеров.       Услышав это, режиссер Ким удивленно раскрыл глаза.       — Когда успел?       — Четыре года назад. — Джин вытянул одну руку по подлокотнику, а другой, локтем, спихнул Тэхена, который, не ожидая столь вероломного нападения, чуть не свалился и не расплескал вино. — Я делал вид, что мы с Тэхеном друзья, потому что не хотел лишних вопросов. Ну и осуждения по поводу того, что прошло так много лет, а я всё еще не забыл свою обиду.       Перечный альфа драматично закатил глаза и поджал губы, пока Ким Соджун был явно обескуражен такой честностью.       — Мы просто не сошлись характерами. — Джин видел, что Тэхен собирался что-то возразить, и улыбнулся, обращаясь только к отцу. — Но я обещаю, что не испорчу ваш с комиссаром ужин.       — Ты уже испортил мой ужин, и если тебе настолько неприятно сидеть рядом со мной, можно было просто попросить — я бы встал. — В голосе Тэхена загремело успешно сдерживаемое раздражение, услышав которое, режиссер Ким поднялся, уступая ему свое место. И мятный альфа вновь обратился к Джину, который беспечно и с удовольствием потягивал виски. — Тебе не стыдно, что твой отец…       — О, мне не стыдно, Тэтэ, потому что тебе в момент, когда ты меня обманывал, прекрасно понимая, как я восприму твои слова, стыдно не было. Не нужно теперь строить из себя униженного и оскорбленного — это не твоя роль.       — Для справки. — Соджун дождался, когда оба альфы посмотрели на него. — Людям, которые просто не сходятся характерами, обычно сложно найти общий язык, но они не пытаются по любому поводу задевать друг друга. В вашем случае не сошлись характерами — это только отговорка, но я не собираюсь в это влезать — вы взрослые люди.       — Куда ты не собираешься влезать?       Ким Джехен, который подошел, оставив ненадолго гриль, мог слышать только обрывки разговора, но увидев лица альф, сразу заподозрил неладное, с которым уже готов был разобраться. Как полагалось комиссару полиции по призванию.       — У тебя есть с собой наручники?       Ким Соджун посмотрел на комиссара, которого этот вопрос явно поставил в тупик. Скорее всего, потому, что все варианты применения наручников, пришедшие ему в голову, были неправильными.       — Боюсь, что к концу вечера они подерутся. — Режиссер спокойно улыбнулся, быстро глянув на молодых альф, а затем взял Джехена под локоть. — Пойдем, я помогу тебе. Как хозяин и как человек, который однажды научился проявлять симпатию так, чтобы меня не хотелось покалечить.       Ким Джехен не понимал, что происходило, и не успел строго спросить об этом сына, потому что Ким Соджун уверенно потянул его в сторону гриля, успев отметить, что запахло жареным.       — Твой папа прав. — Тэхен расслабленно откинулся в освобожденном для него кресле.       — Я не собираюсь с тобой драться, Тэтэ. И любезничать не собираюсь. — Джин успел второй раз обновить свой стакан, и если бы рядом был Чимин, он бы обязательно заметил этот момент, чтобы начать следить за тем, сколько его друг пьет. — Будешь провоцировать — я не постесняюсь твоего отца и отвечу. Поиграли и хватит.       — А если будешь провоцировать ты? Мне правда иногда хочется тебя…покалечить.       Тэхен протянул Джину пустой бокал, даже не надеясь на то, что хозяин дома (точнее, его ближайший родственник) захочет за ним поухаживать — поухаживал за собой сам, по пути засмотревшись на двух взрослых альф, которые, в отличие от них, сумели найти общий язык. Кажется, он никогда не видел отца таким… расслабленным. Как будто рядом с режиссером Кимом он научился снимать свой полицейский китель, который однажды сросся с ним. Сошлись характерами или… Ким Джехен одной рукой ловко управлялся с мясом, а другой придерживал Соджуна, огромной ладонью прикрыв его плечо, а затем спустив ее чуть ниже.       — Тебе не кажется, что между ними что-то есть?       Джин тоже это заметил, смотря теперь в одну с Тэхеном сторону. Это до сих пор можно было списать на дружескую симпатию, но… А если не дружескую? Вообще, в таком возрасте возможно было влюбиться? Шестьдесят лет — не приговор, особенно, если здоровье позволяет, но ведь это… Джин ухмыльнулся, когда заметил, что его отец потянулся к уху комиссара, чтобы что-то ему сказать, и как будто случайно повел носом по шее.       — Не переводи тему.       Это было не их дело, и Тэхен спокойно вернулся в кресло.       — Если буду провоцировать я, можешь меня ударить, как тебя учили. — Джин улыбнулся. — Я не осмелюсь дать тебе сдачи. — Он перевел блестящие чем-то зловещим глаза на мятного альфу. — Тебя устроит такой вариант?       Тэхен вспомнил тот момент, когда ему всерьез захотелось Джина ударить — когда тот рассказал о своей невесте. Это был единственный раз, когда альфа ощутил в себе желание и решимость поднять руку, а потом приложить ее, вместе с силой. Разумеется, это была ревность, и так как Джин, по легенде, намеревался связать себя узами брака — отчаянная. Мог ли Тэхен ударить его теперь? Нет. Тэхен не мог представить такую провокацию, после которой он с Джином захочет подраться. Укусить в ответ, скрутить, чтобы с удовольствием наблюдать, как бессильно перечный альфа будет рычать и скалиться… Или урчать, если приложить к нему не силу, а ласку, после того, как удастся почувствовать в запахе перца сладкий след… Так рассуждать можно было только про себя.       — Отец однажды пообещал маме, что она останется последней женщиной в его жизни. Кажется, он нашел способ, как встретить старость не в одиночестве, и при этом не нарушить данное обещание.       Тэхен с мечтательной улыбкой смотрел в сторону двух альф, которые суетились вокруг гриля, демонстрируя полное взаимопонимание и вежливую, но уже по чуть-чуть становящуюся более открытой, тактильность.       — Не переводи тему.       Джин смотрел на него так прямо, как будто надеялся взглядом проткнуть насквозь и насмерть. Уголки блестящих пухлых губ были лишь слегка приподняты, и эта улыбка не выдавала ничего радостного или веселого. Двойное дно, тайный смысл, который крылся в темных глазах, и который невозможно было так просто разгадать. Но хотелось. И губы сбивали с толка, как будто они вот-вот растянутся шире, и Джин бросит что-то остроумное и ядовитое, либо…       — Ты уже меня провоцируешь, и если я до сих пор тебя не ударил — меня не устраивает.       Перечный альфа выдержал паузу, а потом запрокинул голову.       — Как же ты меня раздражаешь… — Он вновь уставился на Тэхена. — Как дышишь, как смотришь, как говоришь, как выглядишь, как держишься — я уже не знаю, как на тебя надо смотреть, чтобы ты хоть немного смутился.       Не дождавшись ответа, Джин поднялся и отставил стакан, всё это не спуская глаз с мятного альфы.       — Ты меня ужасно бесишь. Возможно, тем, что постоянно выходишь сухим из всех наших… — Джин уронил голову. — Я очень бы хотел, чтобы мы с тобой никогда не встречались. Чтобы я тебя никогда не узнал. Чтобы мне не нужно было забивать голову всякой совершенно ненужной мне хуйней, которая всегда о тебе. Как сделать так, чтобы ты исчез из моей жизни, м? Раз и навсегда.       Тэхен ничего не ответил, и не потому, что не знал ответ на этот вопрос, а Джин направился к режиссеру и комиссару, сразу и издалека начав о чем-то беззаботно болтать. Бывает, что-то раздражает и вызывает внутри желание ответить рукоприкладством. А бывает, что обижает и стремится поранить.       Он не в первый раз слышал от него подобное. Наверное, этого было достаточно.              

* * *

             — Господин комиссар, ты же, наверняка, хоть раз встречался с серийным убийцей.       Тэхен смотрел на отца, который вновь, кажется, уже по привычке взял на себя все обязанности за столом, разливая спиртное по стаканам и бокалам и разрезая идеально прожаренное мясо на порционные кусочки, затем расселяющиеся по тарелкам.       — Это был мужчина, и он был омегой. На его счету было семнадцать убийств, которые он совершал на протяжении трех лет. — Ким Джехен взял в руки стакан с виски, задумчиво смотря перед собой. — У него была маниакальная потребность найти для себя идеальную пару, и он просто не вовремя влюбился, потеряв бдительность и контроль над ситуацией.       — То есть, он сам ошибся? По уликам на него выйти не удавалось? — Джин был очень сосредоточен и заинтересован.       — Понимаешь, самая главная проблема, с которой сталкиваются правоохранители, когда расследуют серийные эпизоды — отсутствие мотива. Человек убивает не потому, что у него возникла условная, обозначенная обстоятельствами необходимость — измена, месть, долг, ссора, а потому что у него потребность. Жертвы могут быть похожи между собой и при этом никак не связаны, как и с убийцей, которому в этом случае намного проще заметать следы. Именно с этим сопряжены все сложности — даже найденные улики просто не к кому приложить. Как искать иголку в стоге сена.       — То есть, если бы не его просчет, вы бы его не поймали? — Режиссер Ким с любопытством и задумчивым прищуром смотрел на комиссара. — Всё решил случай?       — К сожалению, в таких делах именно случай обычно и играет ключевую роль. Случайный свидетель, случайное стечение обстоятельств, когда исполнитель потерял бдительность, очаровавшись собственной безнаказанностью… — Ким Джехен посмотрел на сына. — Ты как Джина поймаешь? Случай или дедукция?       — Узнаю по ходу съемок. — Тэхен пожал плечами, на Джина даже не посмотрев. — Я не держал в руках весь сценарий.       Беседа, несмотря на изначальное настроение молодых альф, получалась увлекательной и оживленной, но Джин не мог не заметить то, что Тэхен совсем не обращал на него внимания. Игнорировал. Это была даже не притворная любезность — он намеренно избегал любого контакта с ним, кроме зрительного, но в его глазах в этот момент не было вообще ничего. Как будто он смотрел не на, а сквозь. В другое время Джин бы обязательно разозлился, но виски сделал свое дело, и чем больше перечный альфа ощущал на себе игнор, тем больше старался добиться внимания. Безуспешно.       — Тэтэ, поможешь мне?       Джин поднялся, чтобы убрать со стола доеденное и недоеденное, а затем продолжить уже уверенно смеркающийся вечер только за напитками и разговорами (гости должны были остаться на ночь и воспользоваться предусмотренными планировкой гостевыми комнатами). Тэхен, разумеется, не откликнулся, увлеченный разговором с режиссером, который не расслышал заданный вопрос. Зато расслышал комиссар.       — Тэхен, помоги.       Строго и по делу, как будто после этого должно было последовать Есть!       — Не хочу.       Вино в Тэхене работало также упорно, как и виски в Джине, но только в обратную сторону — он упорствовал в том, чтобы игнорировать перечного альфу, и не собирался сдаваться, даже осознавая, как это выглядело со стороны.       — Ты предлагаешь мне помочь ему?       Джин очень старался скрыть свою торжествующую улыбку и для этого отвернулся, пока заданный Джехеном вопрос тихим раскатом растворялся в поостывшем воздухе.       — Всё в порядке. Я…       — Сиди. — Ким Соджун был не из робкого десятка, но здесь присел под строгим взглядом комиссара. — Тэхен, прояви уважение.       — Почему бы тебе не сделать это за меня?       Вино убило в Тэхене инстинкт самосохранения, и ему повезло, что прежде чем приступить к воспитательным мерам, отец удивился, пока его сын скрестил на груди руки, демонстративно отвернувшись.       — Выйди из-за стола.       Ким Джехен поднялся первым. Тэхен тоже встал, немного нехотя и, кажется, совершенно не страшась уготованной ему участи. Наверное, надеялся, что сможет одолеть отца в рукопашную, не успев забыть основы боевой подготовки.       — Дже. — Ким Соджун примирительно улыбнулся. — Я думаю, теперь самое время показать тебе мои старые сценарии — я обещал. Дети сами разберутся.       — Минуту.       Комиссар как будто на мгновение смягчился, но теперь пришла очередь режиссера показывать характер.       — Я не буду ждать.       По лицу Ким Джехена можно было заметить ту внутреннюю борьбу, что в нем началась. С одной стороны — он не мог спустить сыну с рук такое поведение, которое не столько его обидело, сколько позорило. С другой — ему явно не хотелось расстраивать хозяина дома, который до этого любезно согласился посвятить его в рукописные нюансы своей работы. Просто нужно было правильно расставить приоритеты.       — Я не забыл.       Комиссар почти прорычал это сыну в лицо, а затем вышел из-за стола, поравнявшись с режиссером, и они вместе, молча скрылись в доме. Только Джин провожал их спины взглядом, который затем перевел на мятного альфу, пока тот опустил глаза в стол.       — То есть, ты настолько не собираешься со мной общаться?       Тэхен очень талантливо изображал глухонемого и при этом послушного сына сильного альфы, начав собирать пустые блюда и тарелки. Он на самом деле не боялся отца — при всей своей строгости, он никогда не опускался до того, чтобы сына бить, умея доказывать свой авторитет словами. Перед режиссером Тэхен тоже при случае извинится за свое поведение, при том, что Ким старший, в отличие от его сына, всё понимал и не вмешивался в отношения двух альф.       — Ты знаешь, где здесь кухня?       Джин спросил это с явным удивлением, которое вместе с выражением его румяного лица, больше походило на издевку. Он найдет, где находится кухня, и преисполненный этой уверенностью, Тэхен ловко подхватил все собранные тарелки и по вымощенной песчаником дорожке направился к дому. Башня из грязной посуды опасно раскачивалась, но у нее не было шанса обрушиться, потому что мятный альфа всё контролировал. И умело балансировал, пока Джин шел за ним, и было ощущение, что он делал это только для того, чтобы в нужный момент громко посмеяться. Только ощущение, потому что даже когда Тэхен завернул не за тот угол, Джин не издал ни звука. Возможно, просто онемел.       Наконец, кухня была найдена, и все грязные тарелки оказались аккуратно оставленными на край большого кухонного острова, на котором была идеальная чистота. Уборка со стола была не окончена, поэтому Тэхен уже собирался вернуться, но вместо пути на веранду, его ожидал Джин. Нужно было обойти, но это, ожидаемо не удалось.       — Ты можешь попросить тебя пропустить. Не совершай мою ошибку, когда я просто спихнул тебя с кресла.       Джин твердо стоял на ногах и говорил членораздельно, но он был достаточно пьян для того, чтобы начать пахнуть сильнее. Всё из-за того, что пары этила разгоняли и разогревали кровь, которая быстрее приливала к коже. Отсюда задорный румянец и уверенность в собственной непогрешимости. Но Джин не один был пьян, и Тэхен мог похвастаться теми же симптомами. А еще Тэхен мог уловить перечную остроту, которая была смешана с… Сладкий чили, усыпляющий бдительность сочностью тропически-фруктовой составляющей, а затем ударяющий по вкусовым рецепторам огнем. Или… Тэхен не мог сделать глубокий вдох, чтобы распознать всё нюансы — голова начинала кружиться, а пол начинал ускользать из-под ног.       — Я готов признать, что ты опять победил. — Когда Джин успел перейти на шепот, причем такой сбивчивый, неровный, как будто его что-то торопило и подгоняло в спину? — Не выношу твое равнодушие.       — У тебя проблемы с логикой, если при этом, ты хочешь от меня раз и навсегда избавиться.       Тэхен поднял глаза, которые до этого немигающим взглядом упирались Джину в кадык, и сразу захмелел еще больше. Чертов Ким Сокджин. Пил как конь до этого он, а пьянел теперь мятный альфа. Потому что замутненный, как будто подернутый туманом взгляд не пытался убить — затянуть, поглубже, чтобы невозможно было выбраться из таившихся внутри зыбучих эмоций. Просто Джин тоже чувствовал его. И смешанная с агрессией и обидой мята почему-то не бодрила — это был тягучий, непрозрачный мятный ликер, обволакивающий насыщенным, леденящим рот вкусом, колким волнением просачивающимся прямо в кровь.       — Дай мне победить хоть раз.       Джин сделал шаг, и Тэхен неловко уперся в край острова, не успев подставить руки, потому что за него уже ухватился нависающий над ним альфа. Как будто не мог устоять на ногах. Или не мог устоять перед ним.       — У тебя был шанс, но ты сам встал на колени.       Обида, какие-то агрессивные стремления что-то доказать друг другу, соперничество, достойное упрямства альф — всё это резко начало превращаться в топливо для одного на двоих возбуждения. Кажется, они даже вдыхали и выдыхали теперь в унисон, пытаясь спастись судорожными вдохами через плотно сжатые зубы. Джину нужно было сопротивляться, потому что его вновь ткнули носом в его же ошибку. Тэхену — потому что он должен был проучить за новое упоминание о…       — Ты… — Перечный альфа прикрыл глаза, и его рука, горячая, оказалась на чужой шее, чувствуя под тонкой кожей каждый удар разгоняющего кровь сердца. — Должен был сразу влюбиться.       — А если я уже?       Это было последнее, что мог сказать Тэхен. Выдохнуть в почти коснувшиеся его губы, и пальцы на шее сжались сильнее, прежде чем обхватить затылок и зарыться в волосы. Джин прижался к его лбу, борясь с желанием сказать Я первый. Вот прекрасная возможность остаться победителем, но он сдержался. Как сдержался Тэхен, вместо чужой талии, уцепившись за край кухонного острова. Он прикрыл глаза и чуть-чуть приподнял подбородок, как будто схваченная шея начала затекать. И Джин, как хищник, который лишь ждал неосторожной провокации, не вцепился зубами в глотку, но впился губами в губы.       Искра, буря, безумие, полная дезориентированность в пространстве, которая на фоне выпитого усугубилась внезапно окатившей их с ног до головы страстью. Контрастный душ, и на фоне ледяного равнодушия, эта жадная, размазанная языком по губам ласка ощущалась кипятком, обдавшим кожу уже непреодолимым влечением. Как магнит и… Тэхен инстинктивно подался вперед, но Джин воспринял это как нападение и толкнул его обратно, вжавшись в его бедра и…              — Да подожди ты!       Ким Соджун не успел задержать комиссара, который, услышав оглушительный звон посуды, кинулся на звук. Самое неприятное, что можно было предположить — драка, но обычно она сопровождается криками, руганью, а здесь… Джехен остановился в широком дверном проеме и с недоумением уставился на Тэхена, который, завидев отца, зачем-то вытер рот, пока Джина, стоявший рядом, почти с детской растерянностью смотрел на…       — Что случилось? Подрались? — Комиссар подошел, чтобы оценить масштаб бедствия. — Оригинальный способ справиться с грязной посудой. — Он огляделся. — Дай мне что-то, куда я смогу…       — Нет, я сам.       Джин, кажется, даже успел протрезветь, заметавшись в поисках ведра.       — Всё в порядке?       Ким Соджун, который вошел в кухню последним, выглядел абсолютно спокойным, сразу поняв, что альфы точно не успели подраться. И на его лице появилась иронично самодовольная улыбка, когда он заметил на шее Джина яркий румянец, который как будто до этого сполз с потемневших и припухших губ. Словесный обмен любезностями явно успел перейти на новый уровень.       — Да, если никто не порежется. — Комиссар осторожно обошел кучу битой посуду, в которой виднелось стекло.       — Па, это не бомба, перестань.       Тэхен собрался помочь, но отец предупреждающе выставил руку.       — Джин, иди, покажи Тэтэ его спальню, а мы с Дже пока приберемся. Как самые трезвые на этой… веселой вечеринке.       Ким Соджун многозначительно посмотрел на Джина. Он не собирался в чем-то упрекать своего взрослого сына — только предостерег от лишних движений.       — Пошли.       Перечный альфа, который уже успел взять всю вину на себя и которому теперь было очень стыдно, махнул в сторону выхода и первым покинул это место преступления. Тэхен послушно, без пререканий пошел за ним, уже зная, что отец возместит все возможные и невозможные убытки. Они же нечаянно. У них были другие планы, и посуда… сама виновата. Всё испортила. Прервала их на таком… сладком моменте… Тэхен, разумеется, до сих пор на Джина злился, но ради такого готов был на перемирие, сколько угодно долгое.       — Прости, что так получилось.       Они вошли в комнату, и первое, за что зацепились глаза — большая кровать под мягкой потолочной подсветкой. В комнате совсем не было верхнего света, и это придавало ей подходящее настроение.       — За что ты извиняешься?       Услышав этот вопрос, Джин снова растерялся. Он сначала был пьян, потом не по своей вине опьянен, а после и вовсе вероломно застигнут врасплох. Всего этого было слишком для лишенного трезвого ума альфы, и он теперь пытался собраться с мыслями.       — Я не знаю. — Джин сделал единственный вывод, на который был способен. — Но это искренне. И если что — дверь в ванную в коридоре. Она одна на две гостевые спальни. У вас с папой есть во что переодеться? Тебе могу предложить что-то из своего, а вот комиссар… — Перечный альфа сначала задумался, а потом усмехнулся. — Ну, втроем точно что-нибудь сможем на него натянуть.       — Спасибо за заботу, Джин.       — Пожалуйста, Тэтэ.       Раньше между ними всегда была пассивная агрессия, под которой скрывался сексуальный подтекст, в любой момент готовый всплыть, стоило им только… тесно соприкоснуться. Теперь была неловкость. Как будто они оба, в один момент сделали шаг из зоны комфорта и теперь не знали, что с этим делать. И это было очень глупо.       С этим нужно было что-то решать.