Горячо. Горячее. Два альфы

      — Ах, Джинни, ну кто едет в клуб на машине…       Чимин быстро забрался на переднее сидение и сразу начал пристегиваться, намеренно игнорируя взгляд друга. Взгляд, как будто он этому другу задолжал кучу денег, но упорно делал вид, что такого не было.       — Я же еду туда не для того, чтобы напиться и забыться. Как ты.       Услышав это, омега замер, а потом всё же клацнул замком ремня безопасности, откинувшись на кожаное сидение. Двигатель приятно заурчал, машина мягко тронулась с места — удивительно, если бы она за такие деньг рвалась и брыкалась, а альфа всё ждал комментарии по поводу того, что озвучил. Но Чимин только сопел в две дырки.       — Я не стал заводить этот разговор при Тэхене, потому что он твой друг, а не мой, но я не дурак, Чим. У тебя тоже лицо с субтитрами, особенно, когда ты расстроен.       Голос Джина звучал строго, но в нем отчетливо слышалось беспокойство. Чимин чувствовал это беспокойство и знал, что друг теперь не просто любопытствовал.       — Режиссер Чон мне так и не позвонил. И не написал.       — У вас всё-таки что-то было?       Альфа сразу заподозрил омегу в обмане, когда тот только отмахнулся от впечатлений о вечере с мужчиной своей мечты, но тогда давить не стал.       — Ну да.       — Он тебя как-то обидел?       В дружбе с альфами было много подводных камней и скрытых опасностей, с которыми омега научился с блеском справляться, но было кое-что еще. Всё то же чувство защищенности, когда ты уверен, что тебя не только утешат, но и отомстят за тебя. А Джину уже приходилось пару раз вступаться за своего друга-омегу, и он всегда оставался победителем.       — Нет. — Чимин покачал головой. — Он ничего мне не обещал и сразу объяснил, что возможно, это будет секс на один раз. И если меня не устраивает такая… вероятность, мы просто хорошо проведем время, а он не будет давить и настаивать. Он порядочный альфа, Джин. Не думай.       Джин выдохнул, и в большей степени потому, что ему не хотелось разочаровываться в режиссере, с которым ему только предстояло работать. Однако, если бы он Чима обидел… Им бы не пришлось работать вместе, и Юнги (Джин был в этом уверен) стал бы сразу искать другого режиссера для своей задумки. Может, даже обратился бы к старшему Киму, который с детективами не связывался, но вот дарк… вполне себе умел.       — Просто он… У нас произошел коннект. Как будто ключ подошел к замку, и тот щелкнул. Я не знаю, как объяснить, потому что я это почувствовал. И когда мы танцевали, а он тоже танцевал, и во время секса… — Чимина просто прорвало — ему не нужно было решаться на эту откровенность, которая травила его четыре дня. — Он идеальный, правда. А я… Может, просто не подошел ему. Так бывает. И кстати, он и с утра был обходительным и вежливым. Только торопился и… В общем, он не виноват. Он хороший.       Пришлось взять паузу, которую первым прервал Чимин.       — Ты не знаешь, как меня утешить, да?       Джин держал лицо, а потом засмеялся, но только потому, что омега был прав. И омега только улыбался, качая головой.       — Есть вариант, что господин режиссер слишком увлекся нашим сценарием и забыл обо всем. Я по отцу знаю — когда он горит идеей, сгореть может всё вокруг, а он даже не заметит. — Альфа на самом деле допускал такую вероятность, не лукавил и не пытался так Чимина утешить. — Я могу поговорить с ним.       — Нет! — Омега даже подскочил. — Не надо ни о чем с ним говорить! Ни тебе, ни Юнги, ни Тэхену — никому! Я поэтому не хотел рассказывать, потому что знал, что этим всё закончится.       — Я понял, понял, остынь. — Джин, отпустив рычаг переключения передач, дотянулся до колена омеги и сжал его, а потом погладил, как будто пытался успокоить разбушевавшегося кота, приглаживая вставшую на холке шерсть. — Не буду ни с кем говорить. Это будет наш секрет.       Чимин надулся, скрестив на груди руки.       — Ну, можешь невзначай упомянуть меня в разговоре. И посмотреть на реакцию. — Он повернулся к Джину и строго выставил маленький пальчик. — И всё!       — Будет сделано! — Джин по-военному приложил руку к голове. — Только дай мне обещание, что домой мы тоже поедем вместе.       А вот здесь омега задумался.       — Чиииииим. — И альфа начал строго греметь. — Тебе не нужно ничего себе доказывать. Другим доказывать. И вышибать клин клином. И всё остальное, что ты себе придумал. Ты понял?       — Ну пааааааап!       Чимин по-актерски талантливо взвыл, запрокинув голову и сжав кулаки. И ничего не пообещал. Потому что нельзя обещать то, что ты, возможно, не сможешь выполнить.              

* * *

      

      — Кого ты высматриваешь?       Тонкие длинные пальцы подцепили одну пуговицу, расстегнули её, затем другую, третью, и к голой мужской груди прижалась ладонь, нескромно скользнув под тонкую ткань.       — Твой стыд, Лин. — Тэхен смотрел на девушку со спокойной улыбкой. — Наверное, обронила по дороге.       — Оставила дома, когда узнала, что ты всё-таки придешь.       Лин Кая была альфой и жутко востребованной моделью, настолько, что она вполне заслуженно считалась королевой подиума. И стервой, но здесь ей просто нравился этот образ — все знали, что за кулисами она была сама любезность, а характер приберегала для журналистов и сексуальных альф. Они познакомились на одном из показов, на котором Лин была королевой, а Тэхен — сенсацией, и поэтому он сразу привлек ее внимание.       — Убери руку.       Ее запах лилий никогда его не раздражал, поэтому он был вежлив, а иногда даже подыгрывал девушке, которая очень любила заигрываться. И теперь ее пальцы на груди подобрались к красной линии.       — Так кого мы ждем?       Она всё-таки убрала руку, поудобнее устроившись под боком у Тэхена, который, в награду за хорошее поведение, приобнял ее за плечо. Она закинула ногу на ногу, дерзко оголив в вырезе платья упругое бедро. У нее были самые длинные ноги в индустрии, и она по праву ими гордилась.       — Моего друга. — Тэхен стал серьезным, и Лин удивленно распахнула глаза, не ожидая такой резкой смены тона. — Он омега и у него плохое настроение — скажи своей свите, чтобы развлекли его.       — Свите? — Она удивилась агрессивнее. — Это мои друзья, и если ты хотел оскорбить их, тебе стоило взять микрофон.       Она уже нежно улыбалась, и Тэхен взял ее за подбородок, опасно приблизившись к губам.       — Я так и сказал.       — Твой друг будет самым счастливым омегой здесь.       Она томно выдохнула окончание фразы и первая отстранилась.       — Ты бы тоже мог стать моим другом, если бы так не любил гладить меня против шерсти.       Альфа надула блестящие губы, отвернулась, а потом медленно вернула взгляд Тэхену, который, потянувшись, положил руку на ее колено.       — Гладко.       Его ладонь скользила по стройному бедру, очень медленно и очень осторожно, как будто он боялся, что Лин его укусит. И он остановился на самом интересном, аккуратно поправив шелковый подол юбки.       — Ты не везде проверил, но есть места, куда можно добраться только языком.       Всё-таки это было сладко, и в другое время Тэхен, возможно, сдался бы, но теперь он очень вовремя заметил того, кого так долго ждал. В сопровождении шепотом лебезящего администратора, который рукой указывал на их с Лин столик, пока все остальные вокруг только восхищенно оборачивались.       — Посмотри.       Он бережно прихватил девушку за шею, большим пальцем у уха побудив повернуть голову. И Лин сразу заметила актера. Разумеется, она знала Ким Сокджина и легко его теперь узнала.       — Это он омега?       Она легко выбралась из рук Тэхена и, прежде чем подняться, посмотрела на него из-за плеча.       — Джин, где ты потерял Чимина?       Мятный альфа улыбался как сытый тигр, пока Джин смотрел только на Лин.       — Он на танцполе.       — Значит, мои друзья с ним уже познакомились.       Шепнув это Тэхену и подмигнув, альфа поднялась, и ей не пришлось подходить, потому что Джин уже оказался рядом, выбрав для себя кресло напротив дивана. Это была вип-зона, и места здесь было больше, чем в остальном зале.       — Великолепный Ким Сокджин.       Джин оделся скромно. Он был во всем черном и, наверняка, знал, как выгодно теперь подчеркивались его идеальные пропорции. Тэхен мог признаться в этом вслух — если бы Джин вдруг решил заняться моделингом, у него бы появился злостный конкурент.       — Ким Сокджин? Кто это? — Перечный альфа начал оглядываться, а затем с хитрым прищуром уставился на заинтригованную альфу. — Я Джин. Но тоже… немного великолепный.       Лин звонко рассмеялась, незаметно сжав плечо актера, а затем как будто невзначай, как будто могло умереть от смеха, к нему прильнула. Джин с охотой откликнулся, прихватив ее за талию. Чуть ниже талии. Нескромно ниже.       — Лин. — Девушка заглядывала в глаза Джину, обворожительно улыбаясь. — Присаживайся, но только… — Она быстро вернулась на диван и похлопала рядом с собой. — Вот сюда. Я хочу потом похвастаться перед подружками, что сидела рядом с самим Ким Сокджином.       — Я могу сесть только на его место. — Джин кивнул на Тэхена, который, расслабленно откинувшись на мягкую спинку и вытянув по ней руку, с интересом наблюдал за ним. — Не хочу сидеть с краю.       — Детский сад, Джин.       — Тэтэ, пересядь.       Тэхен перестал улыбаться и перевел взгляд на Лин.       — Если ты думаешь, что он хочет померяться со мной членами, чтобы произвести впечатление на тебя — у меня плохие новости. — Он наклонился вперед, упираясь локтями в колени, и смотрел на альфу со снисходительной улыбкой. — Он делает это мне назло.       — Между вами что-то есть?       Девушка посмотрела на Джина, который отвлекся на официанта, подавшего ему с поклоном безалкогольный коктейль, а потом на Тэхена. И Тэхен растерялся на одно лишь мгновение, но этого хватило.       — Ммм… — Губы Лин растянулись в многозначительной улыбке, и она поднялась. — Ты можешь занять мое место. Я найду, куда присесть.       — Могу предложить свои колени — думаю, такое подружки оценят с большим энтузиазмом.       Сказав это, Джин сел в кресло. Разложил руки по подлокотникам и удобно расставил колени, чтобы между ними могли поместиться длинные ноги модели. И Лин с удовольствием откликнулась на эту инициативу, успев выставить длину своих ног в самом выгодном свете.       — Переиграл и уничтожил, Джинни. — Тэхен не стал повышать голос, и пусть по дороге в вип-зону музыка успевала терять в громкости, приходилось прислушиваться. — Интересно, что будет, если я сейчас встану и уйду? Тебе будет также интересно?       — Давай, проверим?       Лин была опытной и, что решало, искушенной альфой, поэтому она прекрасно понимала, что Тэхен был прав. Очевидно, между актерами было напряжение, и они боролись не за ее внимание. Это могло бы обидеть гордую альфу, но…       — Даже если я тебя не интересую… — Она с идеально прямой спиной, чуть выгнувшись, развернулась к Джину, взяв его за подбородок и наклонившись. — Я готова подыграть. — Альфа перешла на шепот, и Тэхен не мог их расслышать, как бы ни старался. — Он использовал меня, чтобы позлить тебя, и поэтому я готова играть в твоей команде.       Девушка улыбалась с нежностью, и со стороны можно было подумать, что она теперь с Джином флиртовала, судя по тому, как Джин смотрел на нее и улыбался в ответ.       — Тогда нам стоит сейчас встать и куда-нибудь уйти. Чтобы позлить его.       Перечный альфа видел, что Тэхен смотрел на него в упор и не отводил глаз.       — Потанцуем?       Лин грациозно поднялась и протянула Джину руку, за которую тот взялся, успев поставить свой коктейль на столик.       — Мы скоро вернемся, Тэтэ.       Альфа обворожительно улыбнулась Тэхену, который вновь выглядел очень расслабленным, если не сказать довольным.       — Джин. — Он сказал это достаточно громко, чтобы его слова заставили остановиться. — Я служил в элитном подразделении спецназа и прекрасно читаю по губам.       Услышав это, даже невозмутимая Лин очень выразительно изумилась, пока Джин сжал зубы.       — Ты зря перешел на шепот — от этого речь замедляется, и ее намного легче считать. — Тэхен бесцеремонно потянулся к стакану Джина и демонстративно отпил из него. — Безалкогольный? Ты на машине?       — Мы теряем время.       Перечный альфа уже сделал шаг, когда мятный, громко и с выражением…       — Нам надо встать и уйти, чтобы позлить его.       Немая сцена.       — Ты серьезно прочитал это по губам?! Я думала, так только глухонемые умеют!       Лин была слишком поражена, чтобы вспомнить о том, что была в одной команде с Джином, а тот теперь сливался со своей черной рубашкой и почти потерялся в полумраке, разбивающемся стробоскопом.       — Ты удивишься, когда узнаешь, чему еще я смог научиться в спецназе.       — Она удивится, когда узнает, что ты мне проспорил, провалив актерские пробы.       На войне все средства были хороши, особенно, когда ты отважился связаться со спецназовцем.       — Я же теперь умру от любопытства!       Девушка, полностью окунувшись в эту непонятную драму, лихорадочно переводила свой взгляд с одного альфы на другого, и вид Тэхена ее… забавлял. Когда тебе не дают как следует отпраздновать победу, с головой мокнув в другую твою слабость… Это всегда очень чувствительно.       — Я подожду.       Мятный альфа, огрызнувшись, не перестал ее забавлять. В этот момент он поднял градус того злого раздражения, что испытывал, но выглядеть стал только сексуальнее. Намного. Именно поэтому она не сдавалась всё это время.       — Джин?       Лин повернулась к перечному альфе, который теперь мог весьма непринужденно Тэхена унизить. Но когда Джин говорил, что не хочет его унижать, он не лукавил.       — Я и так сказал слишком много.       Альфа не выдала свое разочарование.       — Пойду сама развлеку вашего омегу. Кажется, его зовут Чимин? А вы пока… — Она многозначительно улыбнулась. — Здесь есть вип-комнаты. Для вас обоих точно найдется свободная.       Она задорно подмигнула, а затем на длинных ногах удалилась, быстро слившись с весельем пестро заполненного танцпола.       — Твоя миссия выполнена — можешь идти.       Тэхен на этот раз взял свой бокал, в котором плескалось красное вино, и стал с любопытством оглядываться, как будто в поисках новой жертвы. Он делал это непринужденно и почти убедительно — его выдавала только сжатая челюсть, которая словно чувствовала на себе чужой взгляд и сама раздумывала над тем, как отомстить за оскорбленную гордость.       — Иди. Ты тоже на сегодня закончил.       Джин опустился на мягкий диван — что-то ему подсказывало, что их общение не закончилось, а он, в отличие от своего заклятого друга, по губам читать не умел. И не хотел повышать голос.       — Почему не сказал Лин, что именно я тебе должен? — Тэхен смотрел на него, не поворачиваясь, искоса, и это выглядело жутковато, из-за того, какими черными казались его глаза. — Постеснялся?       — Тебя пожалел. Это был бы разгром.       — Разумеется, если воспринимать это как наказание. — Мятный альфа раздраженно ухмыльнулся, вновь смотря перед собой. — Мы можем оставить эту идею.       — Ничего, я потерплю.       — Потерпишь?       Только теперь Тэхен повернулся к нему. И по его застывшему лицу невозможно было понять, что он испытывал. Звенящее острыми осколками равнодушие.       — В таком случае, не будем откладывать. — Он поднялся. — Пойдем. Я не хочу быть тебе должным.       — Не то настроение, Тэ…хен.       — А какое настроение нужно для потерпеть? Не волнуйся. — Альфа сочувствующе улыбнулся. — Тело сделает свое дело, и ты получишь удовольствие.       — Один? Смахивает на изнасилование.       — Ничего. — Тэхен поднялся. — Я потерплю. Уговор дороже гордости.       — Какая у тебя дешевая гордость.       Джин досадливо качал головой и вставать не собирался. Это всё были шутки, но не тогда, когда дело касалось секса. Можно сколько угодно друг друга задевать и кусать, но это должно распалять темперамент с его сексуальными началами, а не ненависть, а Тэхен его в этот момент, кажется, ненавидел. Скорее всего, это было заслужено, но в любом случае — Джин не собирался получать свой приз в такой атмосфере.       — Не сравнится с твоей — приехал в клуб только для того, чтобы утереть мне нос, уведя у меня девчонку. — Тэхен наклонился к Джину. — И выяснил, что она просто хотела меня задеть. Как и ты.       — То есть, тебя разозлило то, что я на твоих глазах усадил к себе на колени…       — Не меня? — Мятный альфа округлил глаза. — Я переживу. Вставай, Джин. Если не сейчас, то никогда.       — Это не ты решаешь.       Джин всё-таки поднялся, и Тэхен сделал к нему шаг, как будто только и ждал момента, чтобы подраться. Музыка теперь казалась тише, дальше, прозрачнее, потому что их обоих тестостероновой горечью запахов плотно укутывала агрессия. Пока пассивная.       — Я не собираюсь за тобой бегать. Сейчас или никогда. — Тэхен говорил сквозь зубы. — Отказываешься сейчас — спор закрыт.       — Мне страшно за…       — Ты думаешь, что я ублюдок, да? — Тэхен выплюнул это с неприкрытой злостью, и Джин был застигнут врасплох этой громкой резкостью. — Что мозги заплыли желанием тебя покалечить?       — Ну, ты уже однажды…       — Это ты начал. — Тэхен потянулся к нему, и воздух между ними мгновенно начал стыть от мятной злости. — Я даю слово, что не стану использовать зубы. И я не повторяю два раза — сейчас или никогда.       — В какой момент я успел тебя настолько обидеть? Просто скажи.       — Чтобы ты взял это на вооружение? О, мы же выяснили, что я не идиот.       Тэхен стал оглядываться и быстро нашел глазами администратора.       — Скажите, у вас есть отдельные комнаты? — Он улыбался. — Мы устали от шума.       И кивнул в сторону Ким Сокджина, который всё-таки направился за ним.       — Разумеется! — Администратор склонил голову. — Вы желаете чего-нибудь выпить? Закуски?       — Бутылку минеральной воды без газа, пожалуйста. И хлопковое полотенце.       — Будет исполнено, господин Ким. Прошу следовать за мной.       — Пойдем, Джинни. Быстрее начнем — быстрее кончишь.       Тэхен коротко улыбнулся, а затем, не дождавшись, когда Джин сделает хотя бы один шаг в его сторону, направился за администратором. Это было что-то другое и перечному альфе это категорически не нравилось.                     

* * *

             Когда режиссер Чон решительно заявил о том, что переписал сценарий, он слукавил. Потому что когда к нему пришла гениальная идея, он сразу обратился к той единственной, которая, еще со времен их учебы в университете, была профессионалом по части воплощения его идей. Чой Мичи. Альфа, у которой, помимо таланта к сценарному делу, был запах кофе и дальнозоркость, которую не смогла победить даже лазерная коррекция.       — Ну как?       Хосок, заварив кофе, вернулся к обеденному столу, на котором теперь препарировали не стейки, а сюжет, и сценаристка подняла на него глаза, даже из-за очаровательной круглой оправы очков смотрящие зло.       — Иди на хуй. — Она вновь опустила голову в распечатки, сплошь изрисованные цветными маркерами. — Только кофе оставь.       Удивительно, как человек, который писал непревзойденно художественные тексты тонким, символично-кружевным языком, мог так смело объясняться матом. И Чон Хосок нисколько не обиделся, поставив перед девушкой чашку, дымящую горечью крепко обжаренной арабики. Он готов был простить ей любую грубость за то, что она сразу, пусть и без энтузиазма, откликнулась на его призыв о помощи, при том, что до этого с этим сюжетом успела попрощаться. Они писали его в тандеме, но Мичи… На нее можно было положиться.       — На чем остановилась?       Хосок уселся за стол, взяв те распечатки, которые сценаристка всучила ему, как только оказалась у него дома. Они работали у него, потому что только у него была лишняя комната, если вдруг придется засидеться, а засиживались они регулярно. Примерно с того момента, когда режиссер Чон появился на пороге квартиры Мичи, взлохмаченный накинувшимся на него вдохновением и бешено блестящий, не только на месте глаз. Госпоже Чой, как человеку творческому, было знакомо такое состояние, поэтому она сразу заподозрила неладное, но тогда еще не могла представить масштабы реального бедствия.       А теперь ее тонкие пальцы аккуратно и по очереди перекладывали до этого в творческом беспорядке разброшенные по столу печатные листы. Она подцепляла их длинными ногтями, и Хосок не мог не задуматься о том, что случится, если они вдруг поссорятся. Это было холодное оружие, к которому альфа приноровилась настолько, что даже по кнопкам клавиатуры попадала без прицеливания. Мичи распустила длинные волосы, и пока одна рука делала пометки, другая — массировала перегретую умственной работой голову. И альфа иногда запускала пальцы в волосы своего горе-друга, который урчал что-то благодарно в ответ, боясь слишком сильно отвлекаться от нужных мыслей.       А потом в дверь позвонили, и госпожа Чой, успев отпить еще немного кофе, поднялась, рукой на плече придавив Хосока к стулу.       — Я открою, а ты работай.       Девушка поднялась и, скользя босыми ногами по паркету, направилась в прихожую, на ходу собрав на макушке растрепанный пучок, который закрепила стянутой с запястья резинкой. Отец называл ее феей-растрепкой не за красивые глаза, а за реальные заслуги.       Она распахнула дверь и сразу сделал шаг назад, приглашая гостя войти, но гость застыл на пороге.       — Здрасти. Мы не знакомы. Чой Мичи. — Мичи кивнула, а не улыбнулась, протягивая руку. — Я работаю над сценарием к вашему фильму.       Юнги представился и ответил на рукопожатие, с любопытством разглядывал девушку, о которой до этого только слышал. Она явно не была его фанаткой, если теперь держалась так непринужденно. И также непринужденно была одета, в широкие темно-серые брюки и белую футболку, которую не потрудилась даже как следует заправить. Она смотрела на него из-за стекол очков, и на ней, кажется, вообще не было макияжа. Только маленькая голова с острыми чертами лица и с мило торчавшими ушами, которых девушка не стеснялась и не пыталась прикрыть, и это ей очень шло. Длинная шея, широкие острые плечи… Человек вдохновения, а не стремления нравиться всем. Дымный альфа уже был заинтригован.       — Юнги!       Знакомый голос, и господин Мин пришел в себя, отпустив сценаристку, теперь только взглядом провожая ее спину. Очень оригинальное знакомство, хотя, возможно, сказывалось, что он за два дня поспал всего четыре часа. Интересно, чем она пахнет?..       — Видишь, отрабатываем гонорар.       Чон Хосок обворожительно улыбнулся, подняв голову, но потом в его волосах оказалась женская рука, и голова вновь покорно опустилась над распечатками.       — И кому из вас я заплачу за сценарий?       — А кому вам будет приятнее?       Мичи опиралась одной рукой на спинку стула, который занимал режиссер, другую уперев бок. Она была угловатая, но, кажется, гибкая, и Юнги очень живо мог представить ее ночью, сгорбившейся над столом и ноутбуком, с подбородком на колене. Она точно любила так сидеть, поставив ногу на стул.       — Тебе.       В ней было что-то, и пока Юнги пытался понять, что, девушка победно улыбнулась, растянув тонкие сжатые губы. Получилось буквально натянуто, но потом…       — Будешь? — Она взяла со стола чашку и направилась к нему, остановившемуся рядом с диваном — он немного не дошел до кухни. И на самом деле не отказался бы от кофе, если там был кофе. — Выглядишь так, как будто спать видел только на картинках. Примерно как мы с Хо. — Юнги на автомате потянулся за… на самом деле кофе, а девушка вдруг виновато улыбнулась, дождавшись, когда он сделал первый глоток. — Я из нее пила, но… Похоже, ты не брезгливый.       Она вернулась за стол. И поставила ногу на стул. Блять. Похоже, у Юнги от недосыпа открылась особая чарка, и он теперь мог читать людей. А лучше бы умел отдыхать так, чтобы не ругать себя за лень.       — На самом деле, большая часть уже переписана. — Хосок выпрямился, неожиданно строгим взглядом смерив печатный и соседствующий с ним рукописный текст. — Закончим за пару дней. Нужно будет только подретушировать характеры, потому что сюжетная линия практически не изменилась.       — Она не изменилась, потому что господин Чон не изучал матчасть и отказался браться за переписывание всего того, что связано с полицейскими и их расследованиями. — Мичи, отчеканив эту претензию в глаза Хосоку, перевела взгляд на Юнги. — Я потратила на это девять часов, только пару раз оторвав зад от стула. И потрачу еще столько же.       — Ты себя не бережешь. — Юнги покачал головой, которую затем подпер рукой. — Справишься?       — Узнаем по кассовым сборам. — Девушка пожала плечами. — Хотя, на двух Кимов можно смотреть даже без звука — главное, чтобы руки были свободны.       Она невинно улыбнулась, а затем хитро сузила глаза.       — Ты со мной флиртуешь?       — Нет, флиртую я обычно так. — Мичи легким движением стянула очки, а потом, томно смотря на Юнги, закусила силиконовую дужку, при этом наклонив голову и приоткрыв шею. Альфа не успел насладиться, когда она вновь вернула себе сосредоточенный вид. — Лучше не смотреть долго, а то влюбишься еще.       Она ухмыльнулась, вернув все внимание тексту, но потом подняла на Юнги взгляд, который даже над линзами очков смотрелся очень вызывающе, особенно вместе с легкой полуулыбкой.       — Кстати. — Хосок передал сценаристке несколько листов, которые успел украсить своими пометками и уже перепроверил. Вообще, на ноутбуке было бы значительно удобнее, но у Мичи болели глаза от яркого экрана, поэтому с клавиатуры она печатала только чистовик. — У тебя ко мне какое-то дело?       Юнги сам вызвался заехать, и Чон Хосок просто не мог отказать своему продюсеру, и поэтому не стал спрашивать цель визита.       — Нет. Точнее, я думал, что мы с тобой сможем выпить и немного отдохнуть от работы, но теперь понял, что буду отдыхать в другом месте. — Увидев вопросительный взгляд режиссера, Юнги виновато улыбнулся. — Я, честно, не хотел тебя отвлекать, но Джин и Чим меня опрокинули, с какого-то хуя собравшись в клуб. — Альфа задумчиво закатил глаза. — Ладно, эта звезда дискотек, но что в клубе мог забыть Ким Сокджин…       — Чим?       Тон и выражение лица режиссера изменились так резко, что Юнги не успел остановить выкатывающиеся из орбит глаза, пока Мичи невозмутимо продолжала читку правок.       — Пак Чимин, да. Ты с ним встречался.       — Кто такой Пак Чимин?       Мичи, оторвав взгляд от стола и быстро по лицу Хосока поняв, что он теперь был занят какими-то глубокими размышлениями, обращалась к Юнги. А Юнги было открыл рот, чтобы выдать любимому омеге, как всегда, яркую и лестную характеристику, но не успел.       — Мое вдохновение, как оказалось.       — Он серийный убийца или полицейский? — Поняв, что режиссер вновь был занят, на этот раз вперившись в телефон, девушка вновь с недоумением смотрела на Юнги. — Я теряюсь в догадках.       — Омега. И я тоже в душе не ебу, как всё это связано.       — Смотря за чем он обычно ходит в клубы.       — Ты смотришь на меня так, как будто в чем-то подозреваешь. — Дымный альфа скривился и даже поежился под темным и чего-то требующим взглядом режиссера. Чего-то, чего у Юнги не было. — Я хуй знает, честно, я с ним не хожу.       — Потанцевать, выпить, найти приключения на задницу, свою или чужую… — Мичи смотрела в сценарий, а потом подняла на Хосока глаза, зловеще блеснувшие из-за линз очков. — Но если он пошел с компанией — возможно, просто послушать музыку.       Альфа невинно улыбнулась, но ответа или другой реакции на лице режиссера не увидела.       — Хо, с этим какие-то проблемы?       — Нет. — Чон Хосок тряхнул головой — получилось слишком нервно и совсем не обнадеживало. — Может, так даже лучше.       — Так это как? Может, тогда и нам с тобой лучше в клуб? — Мичи отложила распечатки и придвинулась к столу, выложив перед собой руки. — Ты ревнуешь? Это твой омега? Если он тоже захотел от тебя сбежать, тебе точно стоит подумать над своим поведением.       — Тоже?       Юнги начал что-то подозревать, несмотря на то, что Чимин уверил его, что у него с режиссером ничего не было. Он бы не стал врать, если бы они переспали, при том, что вслух мечтал этого альфу трахнуть. Пожалел об этом?..       — Я думаю, ты в курсе, господин Мин, что такое вдохновение, и что оно делает с нормальными людьми. Или с трудоголиками. — Мичи, не моргая, смотрела на Юнги, который всем своим видом с ней соглашался. — У тебя часто случаются серьезные отношения?       — Ты для себя интересуешься? — Юнги удивленно поднял брови, но увидев, что эта шутка не была оценена по достоинству, сник, заметив, что Хосок с убийственным лицом поглядывал на свой телефон. — Нет, не часто. Мне работа не разрешает.       — Вот и дядя режиссер слишком сильно увлекается, а потом не понимает, почему все его романы с омегами заканчиваются ничем. — Мичи откинулась на спинку стула. — Омеги такие же нежные натуры, как и все творцы. Только творцы заняты делом, а омеги — своими переживаниями. И к этому нужно относиться с уважением, а не снисхождением — это залог успеха.       — Всё дело в изначальной заинтересованности, госпожа Чой.       — Порычи еще на меня. Гордый какой. — Мичи только глаза закатила на этот агрессивный выпад от друга, а потом посмотрела на Юнги. — Этот омега знаменит? Богат? Избалован вниманием таких, как этот?       Она ткнула Хосока в плечо.       — У него в друзьях я и два самых популярных актера страны.       — Я про секс, но вообще это всё можно прочувствовать, только если обычно не отсвечиваешь на всяких ковровых дорожках. — Мичи говорила это Юнги, а потом обратилась к Хосоку. — Ты ему не написал, да? И не позвонил. И никак не дал понять, что заинтересован, а он уже подумал, что стал очередным, каких у тебя, богатого и знаменитого, пруд пруди. Это очень распространенный плот твист в мелодраматических сценариях — один очень занят, а другой просто не догадывается о том, как его на самом деле любят и ценят, и от отчаяния бросается в крайности. Под поезд или под другого, или другую. Первый об этом узнает и обижается на всю жизнь, потому что гордый дохуя. Так и заканчивается, пока они не встречаются через десять лет, все в браках, детях и кредитах, но до сих пор отчаянно влюбленные. — Закончив, Мичи скривилась. — Не люблю такое. И вам не советую.       — Ты явно перегрелась.       — А ты выглядишь так, как будто я предсказала твою судьбу. — Альфа стала собирать печатные страницы в папку. — Я домой, а ты страдай, можешь на пару с господином продюсером. Хочу спокойно поработать, без твоего скрежета зубами.       Услышав это, Хосок одернул себя и расслабил челюсть.       — Я написал ему.       — Только сейчас? Удачи. — Мичи с нежностью улыбнулась, а потом вдруг нахмурилась и провела по лбу режиссера пальцами. — У тебя тут шишка, видел? — Нагнулась чуть ниже и перешла на шепот. — От граблей.       Юнги сразу понял, что сценаристка и режиссер были намного ближе друг другу, чем он и режиссер, и эта девушка явно знала то, о чем Юнги пока только догадывался.       — Всего доброго, господин Мин. Рада была знакомству. — Альфа почтительно склонила голову, а затем вновь, это была уже привычка, придавила Хосока к стулу, сжав его плечо. — Не надо меня провожать.       — Я позвоню Джину и узнаю, что да как. Он, наверняка, трется у бара. А ты… — Юнги дождался, когда Хоби поднял на него глаза. — За это дашь мне телефон этой альфы — я хочу от нее узнать, как меня будут убивать. Уверен, она писала все расправы.       — Я дам его тебе просто так. — Чон Хосок поднялся, напряженно выпрямившись. — Ты, кажется, хотел выпить.       Интересно, у кого по итогу сердце окажется разбитее: у омеги, который пожалел о том, что потрахался со своей мечтой, или у альфы, который получил вдохновение и ничего не отдал взамен?..