Зажившие раны на спине дают о себе знать

      Снег белоснежным покрывалом скрыл под собой землю, ложился на крыши домов. Дети радостно смеялись, закидывая своих товарищей снежками. Ароматные запахи уличной еды, которую продавали торговцы в своих маленьких ларьках, щекотали обоняние прохожих, заставляя слюну собраться на их языках, а после всё же потратиться на пару горячих блюд. Жители не обращали внимания на молодого человека в белоснежной накидке, которая сливалась со снегом и доули с такой же полупрозрачной тканью, волочившейся за ним следом. Он общался с торговцами, а те, очарованные его мягкой улыбкой, были готовы подсказать что угодно и даже скидку сделать. Таким образом, в его руках и оказалась крепкая корзинка, сплетённая из ветвей здешних ив, а внутри лежали гроздья винограда и несколько дюжин ярких мандаринов.       — Добрый день, не могли бы вы подсказать мне, — начал парень, зайдя в лавку с музыкальными инструментами. Его шиди недавно очень увлёкся музыкой, и он, как старший брат, был обязан купить ему что-то, чтобы тот научился играть самостоятельно. — Что можно взять для ну… Крайне непоседливого ребёнка, который зачастую большие вещи, такие как меч может забыть взять с собой? — мягкая улыбка вновь появилась на его лице, очаровывая не только продавца, но и покупателей из какого-то благородного ордена. Правда, это если судить по их девственно белоснежным одеждам, что были расшиты голубой нитью, которая формировала узоры облаков.       Продавец рассмеялся, отдавая мужчине, что стоял рядом с своим сыном, их заказ: флейту и гуцинь.        — Вы по адресу, молодой господин! Подарок для сына? Могу предложить вам флейту… Флейты типа сяо звучат просто бесподобно. Их мелодия, подобно облакам, окутывает играющего, делая из простого смертного самого настоящего небожителя, — с этими словами мужчина протянул своему посетителю флейту, сделанную из белого нефрита с золотистой кисточкой.       — К сожалению, нет, я смотрю подарок своему племяннику. Ваши речи так сладки, но этот ребёнок и своей красой сравним с небожителем. И боюсь, что такой благородный инструмент вознесёт его на небеса! Ах, и как же моя дорогая матушка будет без своего милого внука… Боюсь, флейта сяо не подойдёт.       — Молодой господин, прошу прощения, что прерываю вас, — вмешался в их разговор мужчина, держа в руках гуцинь, пока у его сына в руках покоилась флейта сяо. — Инструмент стоит подбирать и под темперамент хозяина. Говорите, он непоседлив?       — Совершенно так, господин. Мой племянник очень активный, я даже не всегда могу за ним уследить! — Сяо Синчэнь тихо рассмеялся, изучая незнакомца взглядом. Он был похож на нефритовую статую, которая была так же прекрасна, как и благородна.       — Тогда ему больше подойдёт флейта ди. Пусть уж весь мир узнает о том, каков он! — рассмеялся мужчина, а торговец всё словил на лету, и в его руках уже оказалась чёрная флейта. Она была выполнена аккуратно и завораживала своей демонической красотой чужие взгляды.       — Хм, её можно будет использовать как духовное оружие? — спросил Синчэнь у торговца.       — Не получится, такое я делаю только на заказ, молодой господин. — покачал головой торговец, Синчэнь несколько разочарованно выдохнул.       — Сколько примерно вы будете делать флейту?       — Месяца три, не меньше. Всё же духовное оружие крайне сложно сделать, да и стоит это будет недёшево, если вы понимаете, о чём я, — стоило торговцу только закончить фразу, как на его столе оказался мешочек с золотыми монетами.        Оплата была даже больше нужного, но он решил об этом не говорить и загрести лишнюю сумму себе. Мешок скрылся у него в вороте одежд и небольшая, самодельная тетрадь оказалась в его руках с кистью.       — Сделайте чёрную флейту ди из прочного материала, что сможет принимать оба типа ци: и тёмную, и светлую. Это все мои требования.       — Как много ци она должна вмещать в себя?       — Настолько много, насколько это будет возможно. Надеюсь на ваше мастерство, — торговец кивнул на эти слова, записывая всё в свою тетрадь.       — Почему же вы желаете, чтобы флейта принимала обе ци? — поинтересовался мужчина из именитого ордена, который всё ещё не покинул лавку. Видимо, он желал пообщаться с новым знакомым.       — Ах, господин, понимаете… Мой племянник занимается самосовершенствованием, но у нас принято также частое взаимодействие с душами. Мы должны уметь их призвать и опросить. Но при этом у нас есть и довольно опасные техники. Души не глупы. Если они узнают слабое место оружия, то легко его уничтожат и убьют заклинателя.       — Да, в этом и правда есть смысл, но почему вы тогда не используете заклинания на одеждах? — новоиспечённый собеседник выглядел действительно заинтересованным.       — Пустая трата времени. Как говорит наставница, это не научит обороняться и защищаться. А хоронить своих учеников ей не хочется. Ничего не могу поделать с её мнением, сколько бы не пытался.       — Вот как, — протянул мужчина, чувствуя, как сын уже дёргает его за рукав в нетерпение отправиться дальше. — Вы не против выпить со мной чашку чая?       — Откажусь, мне и другим детям надо подарки купить. Мои шиди делают успехи, я не могу оставить их без похвалы, — мягко рассмеялся Сяо Синчэнь, получив от нового знакомого мягкую улыбку. — Но не откажусь познакомиться с вами…       — Цинхэн-цзюнь, а это мой старший сын Лань Хуань.       — Приятно познакомиться с вами, господин, — вежливо ответил Лань Хуань, согнувшись в приветственном поклоне, придерживая свою новую флейту.       — Какой очаровашка, — мягко улыбнулся Сяо Синчэнь, посмотрев на сына Цинхэн-цзюня. — Я Сяо Синчэнь. Мне тоже приятно с вами познакомиться.        Оба мужчины согнулись в приветственном поклоне перед друг другом под любопытный взгляд Лань Хуаня.       — Не знаете, где здесь оружейная лавка? Мне бы хотелось знать, где точно продают духовное оружие, — произнёс Сяо Синчэнь, после чего очаровательно улыбнулся. — А иначе мои младшие съедят меня в ожидании.       — Ах, конечно знаю, пойдёмте. Мне как раз туда же!       Так, разговаривая по дороге, новые знакомые отправились к следующей лавке, где их тут же чуть не прибило упавшим со стены мечом. Но они на это мягко рассмеялись, пока мальчик испуганно икнул, испугавшись этой атаки. От извинений продавца мужчины отмахнулись, говоря, что всё хорошо и пострадавшим является только пол.       — Господин Цинхэн-цзюнь, ваш заказ уже готов, вам его скоро вынесут, — почтительно обратился торговец. — Молодой господин, чего желаете?       — Ах, я хочу присмотреть духовное оружие своим шиди. Можете что-то мне подсказать?       — Да, конечно! — торговец улыбнулся, убежав внутрь своей мастерской.       — У вас только шиди? — поинтересовался Цинхэн-цзюнь, посмотрев на своего знакомого.       — Нет, у меня не только шиди. Мы живём одной большой семьёй. У меня есть и старшие братья, и старшие сёстры, и младшие сёстры. Но сейчас я беру подарки самым юным из них. Шимэй из этого поколения отказалась от духовного оружия, всё лелея память о своей матери и желая найти её меч, чтобы вернуть. После того, как куплю всё необходимое, отправлюсь на поиски.       — Вы превосходный старший брат, — покачал головой Цинхэн-цзюнь, правда удивляясь своему новому знакомому.       Вскоре вернулся торговец с кучей духовного оружие и двумя мечами, обёрнутыми в белую ткань, которые протянул Цинхэн-цзюну. А после стал показывать Сяо Синчэню различные мечи, сабли, ятаганы и луки. Однако тот всё смотрел и качал головой, не находя подходящее для его непутёвых младших. Но взгляд его привлёк чёрный кнут, гибкий, больше напоминающий мягкую ленту. Не те, которые он видел, сделанные из железа. Его материал был неизвестен Синчэню, но даже пустым, не имея капли ци, оружие было сильным.       — А что это за кнут? — поинтересовался он, наматывая его на запястье, дабы рассмотреть каждую деталь.       — Ох, это? Он был сделан под вдохновением от Цзыдяня Пурпурной Паучихи! Однако оружие вышло крайне привередливым, и его постоянно возвращают, так как он стремился убить своего хозяина. Я даже более не хочу его продавать, но и уничтожить его никак. Вот и лежит до лучших времён.       — Его можно так же, как и Цзыдянь обратить в кольцо?       — В браслет.       — Ах, я и правда покупал его однажды, — влез в разговор Цинхэн-цзюнь. — Сначала решил сам его использовать, но он такой непокорный… Отправляет обратно вливаемую в него ци, больно ударяя по ядру, а после стремится затянуться петлёй на шее.       — Думаю, стоит взять его… — неожиданно выдал Сяо Синчэнь, заставив даже Лань Хуаня заговорить, опуская все нормы приличия.       — Но, господин Сяо! Это оружие слишком непокорно и опасно для вашего шиди. Вдруг оно убьёт его.       — Да, но и шиди, о котором я подумал, точно так же непокорен, как и это оружие. Единственными, кто смог подойти к нему, это я, наставница и его брат. Но когда он только появился у нас, то был готов всем глотки разорвать. И только брат уравновешивал его, успокаивая и надевая на него маску человека, доверившегося нам. Я всё ещё не смог получить его полное доверие, но он теперь хотя бы не видит во всех врага.       — Думаете, он поладит с этим оружием? — осторожно поинтересовался торговец.       — Они будут вынуждены это сделать, — мягко рассмеялся Сяо Синчэнь, положив кнут поближе к себе и продолжая выбирать оружие для остальных.       Торговец всё приносил и приносил оружие. Таким образом, с кнутом он купил ещё три меча, лук с колчаном стрел и ятаган. За это всё ему пришлось потратить все оставшиеся сбережения, от чего он уже предвещал, как сяньси его отшлёпает. Столько денег потратить… Конечно, его будут по земле валять, оружие то очень недешёвое, а то сколько он за раз то купил!       — Дорогая у вас вышла покупка, — заметил Цинхэн-цзюнь, наблюдая за тем, как Сяо Синчэнь отправляет свои покупки в мешочек цянькунь, спрятанный в широком белом рукаве.       — Потратил остатки тех денег, которые взял с собой. Наставница будет меня швырять по тренировочному полю как тряпичную куклу! — рассмеялся Сяо Синчэнь.       — Мне даже стала интересна ваша сила… Не хотите на прощание сразиться со мной?       — С удовольствием, Цинхэн-цзюнь, — ответил Сяо Синчэнь, заинтересованно смотря на собеседника. — Думаю, лес станет подходящим местом, чтобы не потревожить людей.       — Драка… в лесу… — удивлённо повторил Лань Хуань, мотая головой, глядя то на отца, то на нового знакомого. Как же много его младший брат упускает, оставшись в ордене.       Когда ребёнок пришёл в себя, то рванул следом за взрослыми, чтобы не упустить ничего. Он так восхищался своим отцом и был уверен в его победе! Но и увидеть мастерство этого ранее незнакомого мужчины он тоже желал.       Корзинка с виноградом и мандаринами оказалась теперь забыта на пеньке, а вместе с ней там были оставлены и мешочки цянькунь. Цинхэн-цзюнь отложил мечи и гуцинь, которые он успел забрать из двух лавок. Лань Хуань уселся на бревно, готовый внимательно наблюдать за боем, сжимая в руках свою флейту. Мужчины встали напротив друг друга на пустом участке, вынимая из ножен мечи, что сверкнули белоснежной сталью на солнечных лучах.       — Будем драться до тех пор, пока Лань Хуань не закончит мелодию, — строгим, но спокойным тоном произнёс Цинхэн-цзюнь. — Можешь играть.       — Да! — с готовностью отозвался Лань Хуань, поднося флейту к губам.       Скоро по лесу потекла нежная, но твёрдая мелодия, окутывая всех живых существ и лаская их слух. Но звон стали нарушал её. Мечи встречались друг с другом, высекая искры, пока противники наступали друг на друга, желая потеснить своего соперника. Поступь их была твёрдой, но при этом от земли они отрывались так легко. Их белые одежды делали их похожими на двух бессмертных журавлей, сошедших в дружеском тренировочном бою, но это не сделала их менее опасными друг для друга. Руки так и напоминали крылья, перьями которых стали их широкие рукава. Прикованные к земле, они не могли взлететь. Подрезанные крылья не ловили ветер, и поэтому руки-крылья теперь держали острые мечи. Они кружились по равнине, едва уловимые человеческому глазу из-за того, что одежды их сливались с снегом, вздымающим из-под их ног.       Их стили боя были чем-то похожи. Сяо Синчэнь и Цинхэн-цзюнь двигались легко, непринуждённо, но при этом стремительно, подобно молниям, которые ярко сверкают во время грозы. Удары были мощны, подобно массивным камням, когда они обваливаются с высокой горы. Если не сможешь увернуться, то тут же окажешься обращён в кашу. В какой-то момент они улыбнулись друг другу, убирая мечи в ножны, но уже переходя к рукопашному бою. Они не побрезговали отринуть все приличия и даже задействовать ноги, дабы «врезать» противнику по лицу.       Лань Хуань наблюдал за их боем, широко раскрыв глаза. Мелодия всё лилась, пока в его зрачках отражалось восхищение от зрелища, развернувшегося перед ним. Из всех людей в ордене Гусу Лань только дядя мог сравниться с его отцом, и мальчик был полностью уверен, что и другие не могут потягаться с ним. Однако этот таинственный новый знакомый уже начинал теснить Цинхэн-цзюня. Тому пришлось только защищаться от стремительных ударов Сяо Синчэня. Небольшими шагами глава ордена Лань стал отступать, не выдерживая уже напор нового знакомого. Однако эта неудача была подобно маслу в огонь, что только подогревала азарт к бою. Этот парень оказался силён. Цинхэн-цзюнь уже давно не испытывал того, как сдаёт позиции, уступая противнику.       Бой остановило прерывание мелодии, вынуждая заклинателей замереть в том положении, в котором они были в этот момент. Нога Сяо Синчэня едва не достигла левой щеки Цинхэн-цзюня, пока руки были прижаты к груди, защищая её от внезапного нападения. Левая нога Цинхэн-цзюня была чуть позади, чтобы стойка была крепкой, пока его правая рука была на полпути к солнечному сплетению противника, а левая должна была остановить движение ноги. Но сейчас было видно, что он не успел бы остановить её. В таком виде они замерли на пару секунд, а после выровнялись, отойдя друг от друга на десять шагов.       — Ваше мастерство и правда впечатляющее, мастер Сяо, — улыбнулся Цинхэн-цзюнь.       — Вы мне льстите. Это ваше мастерство было впечатляющим!       — Не скромничайте! Буду рад, если в следующий раз мы вновь обменяемся опытом и буду рад познакомиться с вашими младшими!       — Взаимно, Цинхэн-цзюнь! — рассмеялся Сяо Синчэнь.       На этой ноте они забрали свои вещи и разошлись. Лань Хуань был всё ещё под впечатлениями, и глуповатая улыбка не сходила с его лица. Он сочувствовал своему младшему брату, оставшемуся в ордене. Такой бой упустил! А ведь это то, что точно надо было увидеть хоть раз в жизни!

***

      — И так, детишки, вы ведь все хотите оставить своё прошлое и стать другими людьми, чтобы вас более не смогли признать все те, кто знал вас раньше. Так? — голос девушки с миловидным личиком достигнул всех семерых детей, усевшихся вокруг стола. У каждого из них лежал пергамент, тушеница и кисти. — Первым пунктом будет сменить вашу фамилию. О, и сразу подберём второе имя, которое вступит в силу, когда вы достигните пятнадцатилетия. Начнём с самого старшего.       С места поднялась девочка. По ней тяжело было сказать, что она выглядела старше остальных, но тоже самое можно было сказать и про других детей. Наконец, набравшись мужества, она тихо проговорила:       — Цзинь Мэйху… — старшая девушка кивнула, на время задумавшись.       — Как насчёт…       — Я могу взять фамилию Юн? Это фамилия моей матери, — тихо, но настойчиво произнесла девочка.       — Ох, да, конечно, Юн Мэйху. Тогда твоим вторым именем будет Няомэй, как тебе?       — Мне нравится, — улыбнулась девочка, сев обратно. — Большое спасибо Сюшэнь шицзе! — Ну-ну, это ведь моя работа… Кто дальше?       Следом поднялся мальчик, который больше всех старался на тренировках, но всегда отставал от Вэй Ина и Цзян Чэна. Выпятив свою грудь, он гордо произнёс:       — Моя фамилия Цинь, а имя Фу! Я ничего не хочу менять!       — Но так надо, не я придумывала эти правила, — сочувственно ответила девушка. — Шань, твоя новая фамилия Шань.       — Но я не хочу! Я хочу оставить свою!       — Закрой свой рот и не выделывайся! — выругался нахмуренный мальчик, посмотрев на своего товарища, что был готов уже возразить. Но ему показали кулак без слов, говоря о том, что если он не успокоиться, то говорить дети будут по-другому.       — Ладно… Шань Фу. Я теперь Шань Фу…       — А вторым именем для тебя станет… Цзифэнь       — Шань… Цзифэнь? — Сюшэнь Мэй кивнула ему, а он сел на место.       Честно, ему даже понравилось новое имя, но он не желал признавать это. Сев на место и беря в руки кисть, он начал выводить иероглифы своего нового имени, которое будет ждать своего часа до того, как ему исполниться пятнадцать лет.       Следующим поднялся тот, кто угрожал Шань Фу кулаком, заставляя того замолчать. Он скрестил руки на груди, демонстрируя свой недружелюбный характер:       — Янь Жэньхэ — пробурчал он, бросив взгляд на Вэй Ина. С такой высоты он видел, что тот вырисовывает что-то на бумаге. Да, именно вырисовывает, и то были далеко не иероглифы. Такое расточительство пергамента!       — Какое прекрасное имя… Тогда, пусть твоей фамилией будет Му, а вторым именем станем Чуньцзе       Му Жэньхэ кивнул, усаживаясь обратно на своё место и принимаясь сверлить взглядом Вэй Ина. Он честно пытался дозваться до него своими глазами и остановить эту мазню по дорогой бумаге, но тому хоть бы хны! Зато Цзян Чэн рядом со своим старшим братом взглянул на него, принимаясь буравить взглядом в ответ. Ну что за две стены, стоящие друг за друга!       — Кто дальше? — улыбнулась Сюшэнь Мэй. В руках её находилась кисть, чернила с которой капали на бумагу. Там уже красовалось шесть имён, три первых и три вторых.       Вэй Ин наконец-то отложил кисть и поднялся с места.       — Вэй Ин!       — Вэй Ин… — тихо повторила Сюшэнь Мэй, устремив взгляд на свою исписанную бумагу, а после продолжила. — Фэнлю. Твоей фамилией станет Фэнлю, а вторым именем Усянь, — дождавшись кивка от мальчика, она написала эти слова на бумаге. — Кто дальше?       После Вэй Ина поднялся зеленоглазый мальчик, который с нежностью смотрел на девушку. Его взгляд был похож на тот, которым смотрят младшие братья на своих старших сестёр. Та мягко ему улыбнулась, сама за него ответив:       — Цин Гэ, с тобой мы уже это обсуждали… Новая фамилия Лю, а второе имя Баоши. Ах, мог и не вставать, садись обратно. Кто там следующий?       — Я беру такую же фамилию, как и у Фэнлю Ина, — поставил перед фактом девушку Цзян Чэн, поднимаясь с места. Как же унизительно! Он самый младший из всех здесь присутствующих. Нет, он, конечно, знал уже об этом, но от неловкости это не помогало. — А так, я Цзян Чэн.       — Ах, Цзян Чэн… Ваша братская любовь друг к другу похвальна, — улыбнулась Сюшэнь Мэй, а после немного задумавшись продолжила. — Хорошо, тогда ты Фэнлю Чэн. А твоим вторым именем станет Ваньинь.       — Большое спасибо, — после этих слов он сел на место.       — Как вижу, только Шань Фу решил написать своё новое имя. Ну-ка, ну-ка! Кисточки в руки и пишем! А то по привычке старые напишите, и тогда кто-то получит по своей мягкой попке! — рассмеялась Сюшэнь Мэй, слыша с стороны детей возмущения на такую угрозу.       Дверь позади неё со скрипом открылась, а на пороге показался Сяо Синчэнь, который мягко улыбнулся, заметив, что они уже закончили. А потому он молча прошёл дальше, поставив в центре стола корзинку.       — Надо же, это виноград! — улыбнулась Сюшэнь Мэй, потянувшись к корзине. Но вдруг заметила ещё и ярко оранжевые плоды. — И мандарины! Нас ждут какие-то праздники?       — Никаких праздников, только подарки в честь успехов детишек! — усмехнулся Сяо Синчэнь. — Надо же, никто и не подрался. Я даже удивлён! Неужели мои милые шиди и малышка шимэй поладили?       — Если надо, то я готов подраться! — воскликнул Му Жэньхэ, показывая пальцем на Вэй Ина. — Вот он в пустую тратит бумагу! Что ты там калякаешь?!       — Калякаю?! — воскликнул Вэй Ин, поднимаясь с места и показывая своему шисюну бумагу. На них был изображён профиль Цзян Чэна, выполненный пусть и не совсем качественно, но черты лица всё равно отлично угадывались.       Тот же острый взгляд и нахмуренные брови, словно он в любой момент был готов сорваться с места в бой, защищая себя. Волосы, туго собранные в высокий хвост, который ему всегда заплетал Вэй Ин. Сюшэнь Мэй приблизилась к рисунку, внимательно изучая его, а после улыбнулась.       — Мне нравится то, как ты рисуешь. Не хочешь, чтобы я помогла тебе в изучении этого? — Вэй Ин радостно улыбнулся и кивнул на это предложение, соглашаясь.       — Это всё хорошо, но разве вы не хотите посмотреть свои подарочки? — привлёк к себе внимание Сяо Синчэнь, доставая из мешочка цянькунь оружие. Каждое тут же оказалось у своего нового хозяина. — Те, у кого их два, то это потому, что я не уверен, поладите ли вы с каким-то из них. Будьте осторожны, здесь у некоторых крайне агрессивные экземпляры. — Но его уже не слушали, ведь дети принялись разглядывать такие опасные подарки от своего шисюна, радостно улыбаясь.