mens sana in corpore santa-barbara

Третья пара по нормальной физиологии. Сунён, Джихун и Мина, сжав очко, решали тест, стараясь лишний раз не двигаться, впрочем, как и остальная часть группы, которая словно и не дышала, но, вопреки ожиданиям, препод лишь косо взглянул на них и вышел на время теста. Все одновременно выдохнули. — Мне нельзя так напрягаться в последнее время, — из последних сил высказался Сунён и положил телефон на парту, чтобы перевести дух. — Я вам зуб даю, ему нравится нас пугать, — предположил Мингю, и правое крыло с ним согласилось. — Господи, дай нам сил пережить эту пару, — серьёзно взмолился Джису и тяжело выдохнул. На удивление, к нему Джонхан почти не цеплялся и даже ни разу не подколол его. Через пятнадцать минут злыдень вернулся, но кармы всё ещё не было. То ли он оттягивал казнь, то ли фортуна посильнее затянула ему ошейник. — Сегодня начнём с практических навыков, я дам вам тонометры, и вы будете измерять друг другу давление, — он только открыл ящик, как в дверь постучали и сразу же в проём просунулись две наглые головы. — Здравствуйте! — бодро поздоровались они, выглядывая из-за двери, как двухголовый монстр. — О нет, снова вы, — замученно протянул препод и заёбанно откинул голову. — Ладно, заходите! Когда у вас пересдача? — Послезавтра! — как-то радостно и живо ответили двухголовые. Было что-то негасимое и жизнерадостное в этих «эталонных» студентах. Джонхан тяжело вздохнул, но не прогнал их. — Кто первый? — Сон Доюн, — вышла вперёд одна из голов. — Какой итог? — Регуляция. — Потрясающе, — саркастично сказал Джонхан, открывая журнал отработок. — Что такое гипофиз? — Придаток мозга, который, русским языком, вырабатывает гормоны. Что вы смеётесь, я что-то не то говорю? — непонимающе спросил студент, видя, как под маской препод едва сдерживается. — Нет, продолжайте, — отмахнулся Юн и подпёр лицо рукой, глядя куда-то вдаль. — Так вот, гипоталамус… — Я же вас про гипофиз спросил, почему мы обсуждаем гипоталамус? — чуть-чуть покашляв, чтобы сбить смешок, спросил Джонхан. — А, извините, забыл. — Я вам про Ивана, вы мне про болвана, — без присущей ему строгости сказал препод и взглянул на двухголовых. — Сколько АТФ образуется в результате энергетического обмена? Студентик стушевался, но изобразил вид бурной умственной деятельности. — Эм, три? — Нет. — Двенадцать? — Мимо. — Пятнадцать? — Вы, наверное, любитель поиграть в «Спортлото». Тридцать восемь АТФ. Почему вы не готовы? — В смысле, я готов! — взбеленился Сон. — Просто я, в принципе, многих вещей не понимаю. Юн закрыл лицо руками и потёр его от усталости: — Давайте, О Чонхо, что вы увидите на рентгенограмме при перфорации полых органов брюшной полости? Спрашиваемый уверенно вышел вперёд, а его друг Доюн стал искать ответы в тетради, потому что всё это было на парах, но его одногруппник оказался глуховат к подсказкам. — Секту Семпра! — уверенно ответил тот, а Джонхан чуть не заржал. — Что? Чонхо вновь прислушался к очень громким подсказкам: — А, серп. — Что «серп»? — Ну там форма серпа. — Какую операцию будете делать при стенозе привратника? — не поворачиваясь к ним, задавал вопросы препод. — Болотная дегидратация! — Правильно, балонная дилатация. А какой симптом при стенозе? — Шум песка! — Верно, шум плеска. Я вот тебе сейчас двоечку поставлю, ты убийца, убийца! — с нажимом сказал Юн своим громким голосом и наконец взглянул на двухголового монстра. Заставшая абсолютно весь этот спектакль трёх актёров группа уже открыто смеялась над горе-отработчиками. — Маленькие смеются. — Так у нас разница в год! — Смеются над тобой! — Дайте нам шанс! — взмолились студентики, щенячьими глазами поглядывая на свою судьбу. — Спрошу что-то до ужаса простое по вашей специальности. Как называется средство для дёсен у грудничков? — У них есть этот бублик чесоточный, забыл, как называется, он круглый, они его в рот кладут, ОМНОМ делают. — Чешут дёсны, — добавил Юн. — Да, кайфуют. — Пошли вон отсюда! — резко вскипел Юн и запустил в них мелок с доски. — Мы сдали? — Да, — рыкнул он в их сторону. — Мы вас любим! — последнее, что сказали студентики и вылетели пулей из кабинета. Группа первашей совсем не ожидала такого от этого ебаки. Они были уверены, что ничего человеческого в нём нет и быть не может, но то, что он не дал отчислиться двум далеко не самым прилежным студентам и с юмором воспринимал их попытки остаться, заставило их уважать его даже самые плохие качества. — Простите, а это были стоматологи? — спросила Мина. — Нет, это были педиатры. А почему вы решили, что это стоматологи? — Ну, они как-то поверхностно отвечали… — То, что стоматологи плохо знают медицину — стереотип, как минимум, потому что я стоматолог, — гордо сказал Джонхан и встал из-за стола. Его превосходство ощущалось почти физически. — Вы — стоматолог?! Но почему… — Тема занятия какая? Так произошла вторая встреча Чхве Сынчоля с этим неоднозначным факультетом. Преподаватель кратко рассказал, как измерять давление. — Вот вам тонометры, только не убейтесь, — кратко, но очень содержательно сказал Юн Джонхан, положил перед невдуплёнышами четыре аппарата для измерения давления и вышел из аудитории. — О, бабкин лучший друг, — ехидно протянул Сунён и полез к одному из них. — Чё они такие престарелые? — с отвращением спросил Джихун. Он-то ожидал увидеть современные электронные, а этот дьявол принёс им доисторические ручные с фонендоскопом. — Фу, блиать, их в уши вставлять надо, мало ли какой Сунён его до меня надевал. — Да иди ты нахер, пустозвон. — Слушай, Джихун, дай топ десять советов, как сделать так, чтобы тебя вся группа ненавидела, — добавил Чан. Тем временем Вону и Мингю пытались разобраться с тонометром и никого не убить случайно. Джонхан им всё объяснил, а вот поняли ли они его, это другой вопрос. — Я ничего не понимаю, ни спулаё, ни мулаё, как этой тварью пользоваться? — злился Вону, потому что то провод перекручивался, то Мингю своими мускулами в манжету не влезал. — Давай я попробую, — предложила Черён и просунула свою руку в манжету. — А теперь много места остаётся. У тебя слишком худая рука! А-А-А-А-А-А, — взвыл Чон, со всей силы натягивая липучку. Джису и Сынчоль вполне успешно измерили друг другу давление. — Девяносто пять на шестьдесят? — неверяще оценил результат Чхве. — Ты живой вообще? — Ахах, у меня анемия. — Она приходит ко мне домой и ест! — жаловался на Мину Хансоль. Они начали дружить с начала года, и если Хансоль видел в ней совсем небольшую симпатию или простое желание, то Мина просто ощущала себя комфортно и ничего не стеснялась при парне. — Зато я составляю тебе компанию, когда ты бухаешь! — вступилась девушка. — Он постоянно зовёт меня к себе, потому что пить в одиночестве — это алкоголизм. По итогу он бухает, а я рядом бх пишу. — Ой, блин, поженитесь уже, — махнул Сынкван, на что Хансоль послал Мине шуточный воздушный поцелуй. — Ещё фарму не сдали, подождите, — спас Мину от кошмара Сунён. — Знаешь, Айрин, я всегда делаю неоднозначные комплименты, — в дальнем углу по счастливой случайности вместе сидели Айрин и Чан. Девушка всегда удивлялась, как их постоянно сталкивала судьба. — В каком плане? — Они звучат неоднозначно. Вот, например, ты говно! Но это был комплимент! Айрин с осуждением взглянула на него. — Звучит неоднозначно! А если я скажу, что я навозный жук, и я бы тебя подобрал в свой шар говна. Это уже комплимент! Неоднозначный, но комплимент! — он приобнял её за плечи, а сама девушка засмеялась от сюрреалистичности этой пары. — Этого мудака не будет ещё минут двадцать, да? — спросил у Сынчоля Сунён и подошёл к Черён. — Слушай, Черён, можешь маску дать? У тебя же их много. Одногруппница кивнула и полезла в сумку. — Подожди, она же тебе вчера несколько давала, — вспомнил Сынкван. — Куда ты их дел? — Использовал. — Ты одну маску по полгода носишь! — Я не говорил, что надевал их. — А что ты с ними сделал? — О нет, я понял, — в ужасе сказал Мингю. — Помнишь, я говорил, что принимаю сейчас лекарства и у меня от них понос? — Кто бы это забыл, ты каждый день об этом говоришь, — в том же ужасе добавил Мингю. — Фу, нет, Сунён, ты реально масками подтёрся? — с отвращением спросил Сынкван. — Ну а что мне было делать, я сраться начал! — Вот опять он рассказывает, как срёт, — со смешком отметила Черён. — Так я лекарства пью и срусь, даже ем мало, просто срусь. — Слушай, ты к концу недели праведником станешь, всё говно из тебя выйдет. Ты ведь реально засранец, — поржал Мингю и заорал, как только Вону прищемил ему руку манжетой. — Я представляю, как техничка придёт забирать мусор, а там маска в дерьме, подумает говноед, — пошутил Вону и всех разнесло. — Коллеги, что за симпозиум? А, про говно? Ну, у меня по этому диссертация… — вмешался Чан. — Какие вы орки, — закатила глаза Юна. — Кто бы говорил, — подстебнул Сунён. Они часто с Юной сталкивались лбами. — Будешь вякать — сниму с тебя кожу и продам на Авито. — Иди нахуй, Сунён. Тебя никто не любит, — ответила ему любовью девушка. — Юна, а как твоя новая соседка в общаге? — поинтересовалась Черён. — Ой, она странненькая. Учится на психолога и сама в нём сильно нуждается, она какая-то чрезмерно тревожная и ржёт, как киты дохнут. — Понятно, — улыбнулась Ли. — Если что, приходи жить ко мне. — Сынкван, тебе когда-нибудь лизали ушные раковины? — спросил вернувшийся из санузла Сунён. — Надеюсь, что нет. — Ну да, было бы не очень, если бы тебе лизали их, пока ты спишь, а ты бы об этом не знал, — с ебанцой ответил Квон. — А почему ты спрашиваешь? — Да так, чтобы убедиться, что ты всё ещё не знаешь, — загадочно ответил парень и с лицом лица удалился. — Ну пиздец, — сказал Сынкван и принялся заполнять рабочую тетрадь. Тем временем Чан и Айрин пытались учиться. Парень зажал тонкую руку одногруппницы пальцами: — Я не чувствую пульс, — он пытался найти у неё плечевую артерию, но всё было безуспешно. — Ты какое-то беспульсовое существо. — Дай я сама попробую, — убрала его клешни с плеча Шу. — Хм, я тоже не чувствую ничего. — Заберите её, она у вас какая-то мёртвая! — Стоп, а следующее занятие — итог что ли? — открыл тематический план Бу. — Да, — подал голос Джису. — Ну, получается, отчисление. — Почему? — А потому что у этого мудака никто не сдаёт. — Чё ты его мудаком всё время называешь? — с наездом спросил Сынчоль. — Он не такой уж и плохой. Он обещал мне два поставить, если я не расскажу, что он там просил, но он спокойно объяснил всё сам. — Это просто ещё начало, Сынчоль. Через неделю будет итог, и, дай бог, его сдадут только Черён, Айрин и Вону. — А кстати, Черён, ты отработала ему ту пару? — вспомнил Чхве, обращаясь к одногруппнице. — Да, я отстояла гигантскую очередь, пыталась ответить на его вопросы, но ему ничего не нравилось, и он закрыл мне отработку двойкой, — развела руками отличница. — Я же говорю — мудак! — На крайняк у нас есть Вону, который его сломает. — Я его сломаю! — дьявольски отозвался Чон. Зловещая дверь отворилась, и вновь в её проёме заблистал противный и непревзойдённый преподавательский чёрт, от которого у группы уже на третье занятие дёргался глаз. Все поспешили натянуть маски обратно, потому что спровоцировать гнев Юн Джонхана было совсем несложно. Сам он ни разу даже на миллиметр её не снял, и создавалось ощущение, что Джонхан в этой маске родился, уж сильно строго он соблюдал приказ кафедры. — Староста, как оседают эритроциты в кровяном русле? — с лёту спросил Сынчоля препод и поставил точку в журнал. Все студенты боялись этого действия как огня, потому что это могло означать только одно — опрос. Но почему-то он снова начал именно со старосты. — А, эм, хаотично? — парень честно готовился к паре, но всей информации не найдёшь. — Неправильно, скажите, вы, как и остальное человечество, в детстве забавлялись, укладывая одинаковые монетки друг на друга? Или, может быть, шахматы? — Да, — ответил Сынчоль. — Так вот, и эритроциты укладываются друг на друга такими столбиками. Почему так происходит, староста? — У них друг к другу что-то есть? — вкинул Сынчоль, предполагая вещества для прилипания. — Взаимная симпатия? Не думаю, — резко ответил Юн и строго взглянул на Чхве. — Вы вообще знаете, что такое эритроцит? Даже дети детсадовского возраста знают, что это такое, но вы, вероятно, проскочили эту ступень, староста. Он вновь перевёл всё внимание на других студентов с таким видом, словно Чхве Сынчоль для него не существует. Он будто бы нарочно игнорировал его и все его попытки выплыть из пучины, в которую его загнал этот гадкий мудак. — Шин Мина, почему у мужчин эритроцитов больше, чем у женщин? — прошла уже половина занятия, они глубоко разобрали тему, и остались только вопросы с подковыркой, которые так обожал препод. Девушка всерьёз задумалась над вопросом, но Сынчоль решил ей помочь. — Может, из-за гормонов… — его перебили, едва он начал. — Давно вас зовут Шин Мина?! Обычно жена после свадьбы берёт фамилию мужа, но чтобы муж помимо её фамилии взял и имя — это нонсенс. — Я просто подумал… — Думать — это не ваше, Чхве Сынчоль, — холодно и сдержанно пресёк его Юн, а сам парень, едва контролируя себя, сжал кулаки, и только Джису останавливал его не убить Юн Джонхана. Тот тоже, видимо, понял, что староста представляет для него опасность сейчас, поэтому не трогал его до конца пары. — Упрощённо расскажу вам, как читать анализы, ибо вряд ли кто-то вам ещё об этом расскажет, — Джонхан подошёл к доске и написал все показатели, что можно найти в общем анализе крови. — Если гемоглобин и эритроциты ниже нормы — анемия, если они в норме, но подозрения на анемию — обязательно смотрите ферритин и В12. Если беда с тромбоцитами, свёртываемостью крови и так далее — геморрагический диатез, а если видите набор: анемия, повышение лейкоцитов и геморрагический диатез — думайте о раке крови. Группа первашей смотрела на него как на бога, потому что это первый преподаватель, что погружал их в клиническую «взрослую» медицину. — Можно спросить? — собравшись с духом, спросил Сынкван. Джонхан кивнул. — У нас следующее занятие — итог. Как к нему готовиться? — Знать всё «от» и «до», — кратко ответил Юн, и было понятно, что он не шутил. — Мы же сдадим? — очень тихо и боязно спросил Сынкван, неловко улыбнувшись под маской. — Конечно сдадите! Когда-нибудь… Где-нибудь… Что-нибудь… Обязательно сдадите! Бутылки, например. Пара окончена, до свидания.

***

— Отварить бы восемьсот яиц и на неделю его в поезд, чтобы на итог не пришёл! — очень злился Сынчоль после пары. Джонхан его конкретно вывел из состояния душевного равновесия, и ему казалось, что если сейчас он не отвлечётся, то либо сам взорвётся, либо Юн Джонхан умрёт от икоты. — Может, поймать его и отмудохать? — Ну это ты уже от Вону заразился. Мысли как Сынчоль, Сынчоль, — подбадривающе похлопал по плечу Джису. — Пойдём ко мне после пар, я тебе твой любимый каркаде сделаю. — Я ненавижу каркаде, — обиженно посмотрел на него Чхве, но Хон только засмеялся, потому что прекрасно это знал. Они сидели на гистологии, и преподаватель дал им фотографии клеток разных органов, чтобы они определили, что это за органы. Они подходили парами и говорили свои теории. — Это мочевой пузырь? — спросил Сынчоль. — Нет, это трахея. — Это мозг? — очередь Джису. — Это простата. — Тьфу, да что ж за день, — выругался Сынчоль и стал собирать вещи. Пары закончились. Уже сидя дома у Джису с любимым каркаде, Чхве стал думать о предстоящем итоге. — Мозгов у меня нет, но зато есть идея. — Какая? — спросил Хон, зная, что голова Чхве Сынчоля далеко не светлая.