Как ни крути, я не дам тебе умереть

      История преступности уходит своими корнями в далёкое прошлое, когда первобытные общества жили, руководствуясь инстинктами мести и личной справедливости. С течением времени по мере усложнения социальных структур в обществе начали формироваться законы, регулирующие поведение и устанавливающие границы допустимого.       Однако всегда находились люди, которые не были согласны с существующими законами. С давних времён находились те, кто был готов пойти на всё ради достижения своих целей, пренебрегая общепринятыми нормами. Но, несмотря на возможность таких действий, не все были готовы столкнуться с последствиями нарушения законов. Те, кто решался на это, осознавали риски, связанные с их поступками…              Сознание возвращалось медленно и неохотно. Голова настолько кружилась, что в абсолютном мраке перед глазами было не мудрено упасть. Виски пульсировали болезненными волнами, будто рябь на воде, распространяясь по всей голове. Тело было тяжелым и непослушным, как наполненный мешок картошки. Перед закрытыми глазами всё плыло, словно Аканэ находилась на попавшем в шторм корабле. В горле першило, сильно хотелось пить. Ощущение было слишком знакомое, словно она уже испытывала подобное раньше.              «Где я? Что произошло?..» — мысли путались, выделить хотя бы пару из них оказалось чревато усилением головной боли. — «Точно! В машине пахло чем-то сладким… Мятой…» — собственное описание запаха, стоявшего в машине, заставило белокурую оцепенеть. — «Тошнота, недомогание, тяжесть в теле и головная боль… Мята…» — её руки непроизвольно сжались в кулаки, отчего ощущение верёвки на запястьях стало отчетливее. — «Меня отравили хлороформом», — в далёкой прошлой жизни во время обучения, вопреки логике, преподаватель по фармакологии, рассказывая о действии этого небезызвестного препарата, разрешал для наглядности его понюхать. Конечно, доза для того, чтобы кто-то отключился, была маленькой, но, благодаря ему, запахи многих веществ стало проще запомнить, зная их не только по описаниям из учебников.              Не успела Анзай сделать вывод, как все её тело окатило ледяной водой.        — Подъём, малолетняя дрянь! — этот голос было невозможно не узнать. Тот, кто оставил десяток шрамов на её светлой коже, тот, кто вгоняет девушку в ужас собственным существованием.              Не без усилий, но Анзай смогла открыть глаза, насильно пробуждая себя от бессознательного. Незнакомое помещение, тёмное и похожее на стандартный склад. Кроме залежей какого-то старого хлама, стула, на котором сидела сама девчонка, и одинокой лампочки свисающей с потолка, вокруг не было ничего.        — Я к тебе обращаюсь, сука! — Икехара шарахнул ногой по стулу со всей дури, отчего тот пошатнулся.              В испуге Аканэ попыталась сместить совершенно не поддающееся контролю тело вперёд, перемещая цент тяжести насколько это вообще возможно, чтобы не упасть. Сердце истерично колотилось в груди, а дыхание сдавил ужас. Из-за резкого движения пленной верёвки натянулись и стали давить на больную руку, вызвав пульсирующую боль, которая распространилась от кисти к запястью и предплечью. Но не это было сейчас главной проблемой подростка.        — Сделаешь так ещё хоть раз… — её сиплый голос оборвался, так и не дав закончить. Голосовые связки просто отказывались работать, да и что она могла сказать? Вкинуть какую-то угрозу? Так этому ублюдку уже плевать. Он точно свихнулся, только идиот этого не поймёт.        — И? Что ты сделаешь? — на лица психа растянулась безумная улыбка. — Ну же, договаривай! Что ты мне сделаешь, маленькая шлюха?! — он наседал на девочку, наклоняясь к её лицу, прерывисто дыша, будто марафон только что пробежал. — Ты ничего мне не сделаешь! — поддавшись эмоциям, он ударил подростка по лицу.              С уст девчонки слетел сдавленный вскрик. Голова Аканэ развернулась в сторону удара настолько резко, что ей послышался щелчок собственных зубов. Челюсть свело от столь внезапного нападения, а из глаз брызнули слезы. По подбородку девушки стекла струйка крови, от удара у неё лопнула губа.        — Ой… Я совсем забыл, тебе же нельзя раниться… — он наигранно сочувствующе похлопал её по плечу. — Прости, я совсем забыл, — его безумные глаза смотрели в лавандовые глаза всё ещё не до конца пришедшей в себя пленницы. Резко поменявшись в лице, он схватил Аканэ за волосы и дёрнул назад, заставляя её запрокинуть голову. — Хотя знаешь? Мне похуй. У меня кулаки зудят от желания разукрасить тебя так, что мать родная не узнает… — словно в подтверждение собственных слов его пальцы сильнее сжали волосы, натягивая их до боли. Кажется, что ещё чуть-чуть и он снимет с неё скальп.        — У меня нет матери, — коротко выплюнула Анзай и усмехнулась.              Ухмылка получилась вымученной и вялой. Ей всё ещё не поддавался контроль собственного тела. Жалкое подобие ухмылки было лишь попыткой скрыть страх. На этот раз шансов на то, что её найдут, не просто мало, они ничтожны в сравнении с тем, что были тогда. Он убьёт Аканэ без колебаний, девушка это понимала. В этот раз её тело точно найдут где-нибудь в подворотне. Хотя почему в подворотне? Этот псих хочет сделать Хагиваре как можно больнее, а значит оставит её бледное, искалеченное до неузнаваемости тело где-то на видном месте.        — Ох, я знаю. Но я тебе гарантирую, скоро вы встретитесь! Она же при родах сдохла? — его смех эхом отразился от стен. — Даже она тебя видеть не захотела и предпочла откинуться! — он дёрнул девочку за длинные локоны, накручивая их на руку.              Аканэ не знала свою мать так же, как и отца. Девочка знала лишь сухие факты: мать умерла при родах, а отец повесился, не справившись с горем. Не так уж она ими и дорожила, но ведь в предшествующей жизни у неё тоже были родители… Она не видела их уже тринадцать лет. Сколько им уже? По шестьдесят три? Отцу и вовсе уже почти семьдесят. А живы ли они? Её сердце сжалось от мысли о том, что кто-то из них уже умер. Хотя… Какая уже разница? Её нет, а значит, прошлое в прошлом. Новая жизнь, новые люди. Если она умрёт снова, то останется совсем одна…       После удочерения Аканэ сильно привыкла и даже привязалась к Хагиваре… А Изана, Какучё, Майки, Эмма, ребята из Тосвы? Она слишком силько привязалась к своей новой жизни. Кисаки пусть и противный до жути, но его мозгам остаётся только завидовать. А Коконой… Парень успел стать для девушки куда больше, чем просто другом. Снова влюбилась? Да, наверное, так. Не понять этого сложно, пусть она и не часто сталкивалась с влечением к противоположному полу, но это чувство эйфории от нахождения с тем, кого любишь, — незабываемо.        — Заткнись, — уверенно сказала Анзай. В её глазах, вопреки ожиданиям Икехары, разжёгся огонь, и страх с безысходностью сменился ненавистью.        — Чего? — его недоумение мгновенно сменилось злобой, замахнувшись, он снова со всей силы ударил её.              На этот раз Аканэ почувствовала на языке вкус крови. По всей видимости, она прикусила язык, ведь он начал болеть. Сплюнув кровь, девчонка скривилась. Металлический вкус был похож на то, будто она лизнула железную трубу…       Не успела она ещё что-то сказать, как получила ещё один удар, на этот раз по рёбрам. Воздух мгновенно катапультировался из лёгких, заставив беловолосую закашляться, выплёвывая ещё больше крови.        — Я мог бы убить тебя сразу, но это не весело, — обойдя её со спины, Сато разрезал верёвки на руках и просто сбросил её со стула. — Давай, окажи хоть какое-то сопротивление, кроме словесного! — безумец достал из кармана нож-бабочку и, подбросив в воздух, поймал. — Это твоё, не так ли? — он бросил нож на пол в сторону девчушки. — Попробуй убить меня.              Анзай перевела взгляд на нож, который упал прямо у её рук, и трясущейся конечностью потянулась к нему. Её бледные пальчики обхватили рукоятку. Тело было очень сложно контролировать. Глаза были готовы сомкнуться, отправив девушку в беспамятство, но она не могла позволить себе отключиться. Не сейчас.       Удерживать более-менее вертикально положение тела было сложно. Подняв глаза, она встретилась с насмехающимся взглядом похитителя. Опираясь на стену позади себя, Аканэ заставила себя подняться, не отвлекаясь ни на что.        — Ты ещё можешь стоять? Похоже, я тебя недооценил… В общем-то, как я уже говорил, так даже веселее, — он пожал плечами и будто из ниоткуда достал пистолет. — Давай проверим, кто быстрее пуля или ты?              Если она шелохнётся, он мгновенно выстрелит. В таком состоянии она для Сато не соперница. А что она может? Хоть кто-нибудь вообще заметил её пропажу? Если это так, то нужно было потянуть время. Кто-то придёт… Её не бросят…        — Неужели ты хочешь от меня избавиться только из-за предательства? Неужто настолько мелочный? — на окровавленных губах заиграла издевательская усмешка.              Икехара понял её провокацию, хотя что мешало ему рассказать? Ничего. Поэтому, ухмыльнувшись, он начал рассказ…

—{ *** }—

      Кровь, смешивалась с дождевой водой и с каждым новым ударом, разлеталась в разные стороны. От лица Когеро не осталось ничего, даже каких-то общих черт, которые напоминали бы о том, как выглядел парень всего минут десять назад. Тело хрупкого мальчишки приросло к земле, он просто не мог заставить себя подать хотя бы малейший признак жизни. К горлу подступил ком, его просто начало тошнить. Его брат сейчас выглядел так, будто в его лицо с близкого расстояния выстрелили из дробовика. Он не знал того парня, что убил старшего брата. Не знал, что братик сделал не так, и не понимал, что будет дальше. Максимум, что смог сделать мальчик, — это попытаться как можно тише закрыть за собой дверь.       Кто знал, что банальное желание поторопить брата вернуться домой обернётся тем, что неокрепшая психика паренька узрит столь отвратительное и калечащее событие? Одиннадцатилетний мальчик скрылся в своей комнате и тихо разрыдался. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что после такого люди не выживают. Его старшего братика больше нет.              Прошло время, но мальчик не забыл. Казалось, он запомнил лицо убийцы брата на всю жизнь. Через какое-то время он обнаружил у себя садистские наклонности, какие по началу старался игнорировать, но всё чаще ему хотелось видеть чужие страдания. Всё чаще он хотел быть причиной этих страданий. Сначала он начал срывать своё недовольство на невинных бездомных животных. Его забавляло то, что они не могли дать отпор, лишь жалобно скуля и мяукая. Но даже у маньяков постепенно аппетиты растут. Вскоре он переключился на одноклассников и учеников из параллельных классов. Его поведение в школе ухудшалось стремительно и безвозвратно. Его родителей не раз вызывали в школу, однако пусть его мать и пыталась что-то изменить разговорами с сыном, отцу было наплевать.       За всю его жизнь он мог с уверенностью сказать, что отец приложил усилия только когда во второй раз обрюхатил мать, а в остальном… Он даже не взглянул на своих сыновей. Когда Кагеро начал принимать наркотики, ему было насрать, да что вообще можно сказать о человеке, который наподал на собственную жену с ножом? Старший брат всегда был для него авторитетом. Возможно, даже единственным в жизни. Когда появилась Сиратори, брат начал меняться, что не могло не радовать, ведь он бросил наркотики и нашёл подработку. Когда начало казаться, что всё наладится, брата убили.       Однажды, проходя мимо кафе с друзьями, парень замер, периферическим зрением заметив знакомый профиль. Медленно повернув голову, он увидел молодого парня, который за три года практически не изменился. В груди подростка начало гореть странное чувство, а кулаки зудели от желания навредить этому ублюдку.       Заметив, что их друг задержался, парни повернулись, и один из них воскликнул:        — Эй, ну ты чего?!              В себя парень пришёл не сразу, мысли постоянно возвращались к желанию избить убийцу брата так же, как это когда-то с Когеро сделал он. Услышав оклик друга, он перевёл взгляд на товарищей.        — А? — он вернул взгляд на столик, где сидел убийца брата, но там его уже не было. — Да… иду, — подросток нагнал друзей, и они пошли дальше.              После этого дня из головы не выходило желание отомстить. Будто на зло, Котаро начал слишком часто пересекаться с этим ублюдком. Через год он и вовсе узнал, что Харуми, которая раньше была девушкой Кагеро, сейчас встречалась с тем, кто его убил.       Всё ещё желая мести, подросток начал слежку, узнал имя нового парня Сиратори, адрес… Он узнал об Акияме всё, что только мог. Со стороны это можно было посчитать сталкерством, но его целью стали страдания. Он хотел, чтобы Хагивара страдал.       Постепенно паренёк начал находить связи, чтобы было проще. Начал зарабатывать на не самых легальных вещах. Конечно, ему не льстило быть на побегушках у недомафиози, но платили они неплохо. К тому же параллельно этому он продолжал наблюдать за развитием отношений парочки. Когда Хагивара и Сиратори поженились, парень выжидал нужного момента. Прорабатывая план, Котаро уже решил, что Харуми умрёт. Умрёт не только из-за мести, но и из-за того, что предала Кагеро.       Тачимото мог бы просто убить Хагивару, но это было бы слишком просто, поэтому парень решил избавится от тех, кто ему дорог… Он будет морально страдать, а Котаро просто понаблюдает.       В криминале Тачимото работал под подставным именем, что, в целом, даже логично. Это было гарантом его какой-никакой безопасности. С того момента, как он начал окунаться в криминал, Котаро Тачимото умер, вместо него появился Юкио Тэсима.       Новость о том, что Хагивара бесплоден, для Тэсимы была словно райская мелодия. Природа сама помогла Юкио в исполнении его плана, сама помогла обратить Акияму в страдания… Однако после развода Хагивара слишком быстро переключился на гончих, в которых поднимался всё выше, поэтому план возобновился.       Вскоре стало понятно, что Сиратори Хагивара всё ещё любит, а это значит то, что бедняге всё-таки суждено умереть. Найдя подходящего исполнителя, Юкио легко воплотил свой план. Сиратори Харуми умерла. К сожалению, пусть Хагивара и был разбит, должного эффекта на него это не произвело. А то, что он возглавил Лунных Гончих, лишь взбесило, однако сделать с этим он ничего не смог. Хагивара начал копать, ища убийцу, поэтому Тачимото снова сменил имя и залёг на дно.

—{ *** }—

      В кабинет вошёл один из подручных Хагивары. Он выглядел встревоженным и чего-то боялся. Подняв на него глаза, мужчина отложил документы.        — Что-то не так?        — Машина, которая должна была забрать мисс Аканэ, не выходит на связь, а девочка домой не вернулась… — он вывалил всю информацию на одном дыхании, напряженно наблюдая за сменой эмиций на лице босса. От неверия до беспокойства и напряжения.        — Узнайте, в какой момент они пропали, и прошерстите город.              Акияма начинал переживать. Он прекрасно помнил то, что произошло, когда Аканэ в прошлый раз так исчезла. Но был ещё вариант того, что она была с кем-то из друзей, поэтому Хагивара решил связаться сначала с Изаной или Какучё…

-{ *** }-

      Побег Кисаки принёс некие неприятности, как оказалось, этот расчётливый гад успел многое натворить, с чем Курокаве предстояло разобраться. Та часть банды, что подчинялась Тетте, по всей видимости, забыла, кто их босс, и сейчас им сулит стальная хватка Изаны. К тому же Курокава хотел найти Кисаки и заставить его пожалеть, о том, что тот решил направить на Анзай оружие.       Изана разбирался с навалившейся работой в Поднебесье, когда в дверь его кабинета постучали и сразу же вошли. Это был Хитто. Темноволосый подошёл к другу и спокойно заговорил:        — Мне доложили, что к одному из наших пустующих складов подъехал неизвестный чёрный автомобиль, — его голос был ровный и отстраненный, как и всегда, когда парни были заняты работой.              Изана серьёзно посмотрел на друга и, сложив руки в замок, положил на них подбородок.        — Ты отправил кого-нибудь на разведку? — спокойно уточнил Курокава, но получить ответ не успел, его телефон зазвонил. Взяв устройство, Изана увидел имя контакта и ответил на звонок. — Да? — услышав вопрос об Аканэ, парень нахмурился. — Нет, я не знаю, где Аканэ, — узнав, что она не вернулась домой, парень напрягся. — Возможно, она с Сано? — эта мысль не нравится Изане, но это бы значило, что девчонка в безопасности. — Я перезвоню, — Изана сбросил трубку и посмотрел на заместителя. — Найди Коконоя, — холодно приказал Изана и, когда Хитто ушел, набрал Майки.              Беседа с Сано была не самой оптимистичной, он тоже не знал, где Анзай. Не дожидаясь, пока вернётся Какучё, Изана стал думать, куда могла пропасть подруга. Аканэ могла вляпаться во что угодно. Эта наглая малявка постоянно куда-то лезет, а значит, и произойти могло что угодно. Внутри главы Тэнджику что-то тревожно сжималось. От мысли, что с его Аканэ что-то случилось, брала мандражка. Пальцы холодели. Парень и сам не заметил, как начал наматывать круги по собственному кабинету, вплоть до того момента, пока не вернулся Хитто.       Когда дверь кабинета распахнулась, в комнате появился Коконой, а за ним и Какучё. Не успел Хаджиме появиться, как оказался прижат к стене. Пальцы Курокавы сжимали грудки красного плаща казначея, а в глазах горело нетерпение.        — Где Анзай?! — холодно, с лёгким оттенком злости потребовал Курокава.              Брюнет, не успевший и слова сказать, опешил, не сразу сообразив, чего от него хотят.        — Откуда ж я знаю? — Хаджиме поднял руки вверх, капитулируя и стараясь немного утихомирить босса. Какучё положил руку на плечо Изаны, и тот, глубоко вздохнув, отстранился, а Коко продолжил: — Мы с ней не виделись последние пару дней… А что случилось? — парня смутило тревожное, почти ничем не скрытое состояние Курокавы.        — Хагивара сказал, она домой ещё не вернулась, — коротко ответил белокурый и сел в своё кресло.        — Уроки закончились несколько часов назад. Она должна была вернуться, — Хаджиме задумался. Его собственный мозг рисовал Аканэ в тот день в больнице. Она была настолько разбитой. К тому же сейчас, зная, что происходило с ней перед этим, было не просто тревожно, а страшно. Он и предположить не мог, что могло произойти.        — Это и так понятно, — ответил Хитто и тоже задумался.              Прежде, чем кто-то из парней что-то сообразил, Изана снова заговорил:        — Какучё, к какому из складов подъехал неизвестный?        — Отдалённому, тому, который на окраине Синагавы, — незамедлительно ответил заместитель.        — Отправлять туда кого-то постороннего не нужно, — Изана серьёзно посмотрел на Хитто. — Бери отряд и отправляйся туда, — приказал Курокава и после, оставшись один, сам тоже направился к выходу. — «Надо проверить все возможные варианты, она не могла просто испариться!»              Сев на байк, Курокава решил действовать сам, а парни будут на подхвате, хотя навряд ли ему это понадобится…

-{ *** }-

      Пальцы Аканэ до дрожи сжимали рукоять ножа, но толком стоять на ногах она не могла. Тело было тяжёлым. Отравление хлороформом ещё не прошло до конца, отходить она будет ещё минимум сутки, но сейчас выбора, кроме как бороться, не было.       Икехара держал в руке пистолет, направленный на Анзай. Они не сводили друг с друга глаз. Аканэ понимала, что не будь она на мушке сейчас, то всё равно противостоять физически здоровому мужчине не сможет, тем более если он ещё и поехавший на голову.        — Я прекрасно понимал, что скорее всего с ресурсами гончих меня найдут даже с новыми поддельными документами, но я был к этому готов. К счастью, Хагивара всё же не смог меня вычислить. А сейчас я и Гончих у него заберу, сразу как только избавлюсь от тебя!              Слушая историю мужчины, Аканэ задалась: «А как эта же история выглядит с другой стороны?» — не успела она об этом поразмышлять, как со стороны входа послышались одинокие аплодисменты.       Взгляды обоих устремились к бесшумно вошедшему гостю, которым оказался Изана. Парень со спокойной улыбкой прошёл вглубь склада.        — Очень интересная, конечно, история, однако твой брат был наркоманом и рано или поздно бы всё равно скопытился, — Курокава встал напротив Икехары, закрывая собой немного потерянную Аканэ. Где-то внутри девушка очень надеялась, что кто-то спохватится и начнёт её искать, однако в реальности появление друга вызвало у её дизориентированного сознания некоторый сбой. Он проявился в небольшом треморе рук и учащённом сердцебиении. Почему-то сейчас оно стало ощущаться гораздо сильнее, чем до этого, хотя, безусловно, стоя с ножом напротив вооруженного огнестрелом психа, Аканэ ощущала безумный страх за свою жизнь, а сердце, гоняя алую кровь по венам, лишь холодило конечности. — Ну так что, стрелять будешь? Или огнестрел — это украшение? — Изана насмехался над противником, хотя внутренне старался подавить уже собственные эмоции. «Я здесь, я успел вовремя, и Аканэ жива!»              Спина друга ограничивала обзор Анзай до минимума, и, кроме плаща главы Поднебесья, она ничего не видела. Курокава как будто бы оградил её собой от полного опасностей внешнего мира. Сам же парень долго стоять и пытаться разрешить ситуацию словами не стал. Он изначально был настроен на драку, потому что никакие оправдания или даже извинения свихнувшегося Икехары, коих, разумеется, не будет, Изана не примет. Курокава после прошлого раза был готов найти и в землю вдолбить ублюдка, из-за которого Аканэ лежала чуть ли не в реанимации, а тут Сато вновь причинил вред девушке. Поэтому без малейших колебаний Изана бросился на безумца, который всё также с оружием в руках продолжал смотреть не него.       Как бы сильно Анзай не пыталась напрягать мышцы ног, появление Курокавы оказало разрушительное влияние на мозг. Стресс и общая напряжённость хоть никуда и не ушли, однако обострились последствия отравления хлороформом: ноги подкашивались, тогда как пальцы на руках не могли продолжать с той же силой сжимать рукоять ножа, отчего тот упал на бетон, а в след за ним рухнула и сама девушка. К бессилию, вызванном облегчением, которое ею овладело после осознания того, что теперь её жизнь спасена, пришло волнение. А если Изана пострадает? Что она будет делать? Из раздумий её вырвал голос Курокавы.        — Аканэ, кинь мне нож! — Изана удерживал пытающегося отбиться Сато, повернувшись к подруге в половину оборота.              Попытавшись быстро сориентироваться, Аканэ схватила нож и подтолкнула его по полу к Изане. В этот же момент по практически пустому помещению разнёсся звук неожиданного выстрела, который прогремел, словно гром среди ясного неба. Икехара смог дотянуться до пистолета, который он выронил, когда Курокава его сбил с ног. Пуля прошла на вылет и, свистнув мимо Аканэ, врезалась в стену за её спиной.       В области груди Курокавы на красной форме начало расплываться мокрое пятно. Жгучая боль волнами распространялась по телу от места поражения. Изана на мгновение помедлил, но уже в следующую секунду воткнул нож в шею стрелка.       При попытке вдохнуть Икехара начал захлёбываться своей кровью, которая, немного булькая, собиралась в его рту и вытекала из раны на шее. В глазах обезумевшего мужчины читалось удивление, шок, а затем и страх. Он не был готов умереть вот так. От рук какого-то подростка. Это мог быть кто угодно, но в итоге его убил какой-то мальчишка. Ещё немного побулькав в попытке вдохнуть, Сато перестал шевелиться. Он мёртв.       Поднявшись на ноги, Изана отбросил в сторону нож-бабочку и, повернувшись, пошёл к подруге. Подойдя к ошарашенной Анзай, Курокава обнял её, прижав к свой груди. Парень расслабленно уткнулся в волосы девочки и тихо прошептал:        — Ты как?        — В порядке… — Аканэ наконец-то полностью смогла расслабиться и обняла друга так крепко, как только могла.              От её действий мышцы парня напряглись, и с губ Курокавы сорвался болезненный стон, что привлекло внимание девушки. Резко отстранившись, она вспомнила про выстрел. Из-за объятий её одежда немного пропиталась кровью. Когда она посмотрела на Изану, с его губ стекала струйка крови.        — Тебе нужна помощь! — Аканэ начала суетиться, осматривая помещение в попытке найти хоть что-то полезное. Адреналин и страх за жизнь друга вновь наполнили её тело силой, но когда Анзай попыталась встать, Изана схватил её за запястье и потянул к себе.        — Успокойся. Просто царапина, — он улыбнулся, но проскользнувшая по лицу гримаса боли от девушки не ускользнула.        — У тебя шок, пожалуйста, не шевелись! — Аканэ уложила Курокаву головой на свои колени, стараясь как можно сильнее зажать рану. С губ Курокавы неожиданно слетел смешок, который быстро сменился новой волной боли. Акане недоуменно посмотрела на друга. — Тебе весело?!        — Нет… Конечно, нет… — Изана улыбнулся. — Просто подумал, что эта пуля стоила того… Ведь иначе я бы не полежал вот так на твоих коленях… — пульс начинал зашкаливать, а перед глазами всё плыло. Стало тяжело фокусировать взгляд на лице подруги.        — Что? О чём ты, дурак, конечно, бы смог! — нервно улыбнулась Анзай в попытке отогнать негативные мысли.              Но Курокава не дал ей ничего больше сказать. Парень поймал её взгляд и спокойно начал перебирать её длинные волосы.        — Аканэ… Я должен тебе кое-что сказать. — он смотрел в глаза подруги. Тело всё больше слабело. В ушах начинало шуметь, помимо собственного пульса, парень начал слышать звон, пронизывающий и громкий.        — Что? — Анзай зажимала рану на груди Курокавы, но кровь не останавливалась, её было слишком много. Скорее всего пуля задела одну из кровеносных артерий, идущих напрямую к сердцу.       Аканэ нервно наблюдала за тем, как алая лужа на полу увеличивалась, тело начинало потряхивать. Пальцы деревенели от того, с какой силой она зажимала ранение. Взволнованно мечущийся взгляд вернулся к лицу друга, когда он продолжил говорить.        — Когда мы только познакомились, я подумал, что ты странная… — он иронично улыбнулся. — Когда ты сказала, что можешь дать мне семью, я подумал, что это невозможно. Я разочаровался во всех, кого когда-то знал. Но знаешь… — он сделал тяжелую паузу, чтобы немного отдышаться. Даже простые слова давались ему не легко. — Ты стала для меня больше, чем просто подругой. Со временем я понял, что хочу быть ближе, но держал дистанцию, потому что боялся. Боялся, что ты тоже меня покинешь… — когда Изана снова замолчал, Аканэ хотела ответить, но Курокава приставил палец к её губам. — Тсс, не перебивай, — он улыбнулся сквозь боль и начавшую поглощать слабость. Язык было всё сложнее заставлять работать. В горле все засохло. — Я люблю тебя, Анзай Аканэ.              Когда парень перестал говорить, помещение погрузилось в тишину. Она просто не знала, что может ответить. Видимое плохое состояние друга и осознание того, что ему всё хуже, при этом кровь остановить никак не удаётся, валились неподъёмным грузом на плечи подростка. Сердце колотилось в ушах. Она боялась потерять друга, просто не хотела этого. Постепенно в ней поднималась паника. Эмоции начали смешиваться, накладываясь друг на друга, образуя ураган в её голове. Но, как только она почувствовала прикосновение холодных пальцев к своей щеке, волнение стихло в голове стало пусто.       Курокава приподнялся, чтобы быть на одном уровне с лицом Аканэ. Поймав её внимание, парень продолжил.        — Я знаю, что это внезапно, но я уже точно не жилец, поэтому молчать было бы глупо… — он улыбнулся и, тяжело сглотнув, положил руку на свою грудь. Сердце колотилось как ненормальное, тело начинало знобить, но ему было плевать. — Позволь всего один поцелуй?              Аканэ растерялась. Она не знала, что делать. Врач в её голове говорил, что его уже не спасти, он не жилец, но собственная привязанность не позволяла в это верить, крича, что она должна помочь, должна что-нибудь сделать…        — Тебе нужно лежать… — но не успела она этого сказать, как её губы накрыли его ледяные и уже немного посиневшие от потери крови губы. Желания отстраняться не было. Его конечности постепенно холодели, но по её телу, пробежала истеричная дрожь.              Девушка закрыла глаза и обняла Изану, позволяя ему желаемое. По её щекам скатились слёзы. Холодная рука Курокавы легла на щеку подруги, и он немного отстранился, посмотрев в её глаза с лёгкой и такой спокойной улыбкой.        — Ты невероятная… — едва касаясь, он вытер большим пальцем слёзы с её лица.              Её сердце болезненно заныло. Она положила руку поверх его на своей щеке и смотрела в глаза напротив своих, также мягко улыбаясь.        — Я соврала, когда сказала, что никогда не совру… — её пальцы немного сильнее сжали руку парня. В глазах Изаны мелькнуло сомнение, удивление, боль и страх. Прежде чем он задал вопрос, Аканэ наклонила голову к его руке. — Я не из этого мира… С самого начала…              Курокава опешил, а на лице отразилось непонимание. «О чём она?» — хотел он задать вопрос, но сил говорить почти не осталось, да и удерживать вертикальное положение тоже.       Когда Изана начал терять равновесие, Аканэ подхватила его в свои объятия.        — Я умерла, когда мне было двадцать восемь… — продолжила говорить она. — Когда рожала дочь… — она видела, в каком шоке находился парень, но останавливаться сейчас было бы глупо. — Но, оказавшись в этом мире, я не помнила прошлого… До десяти лет. Когда я упала с качели, я всё вспомнила…        — То есть… Ты… — он не мог сформулировать мысль сразу. — То есть тебе уже сорок один? — Аканэ кивнула, чем повергла его в ещё больший шок. Поверить в подобное было тяжело, хотя теперь между ними и правда нет секретов.              Раздумья давались всё сложнее. Мысли спотыкались на полпути к тому чтобы он понял их смысл. Мозг Курокавы просто отказывался обрабатывать всю полученную информацию. Его тело всё сильнее слабело в руках девушки, которая только крепче прижимала его к себе, плача. Пол под её коленями полностью был залит кровью, склизкой и уже остывающей. Изана бледнел настолько стремительно, что Аканэ уже ничего не могла сделать.       Тяжело дыша, беловолосый прикрыл глаза и улыбнулся.        — И всё равно люблю… — он перестал шевелиться, тело больше не подчинялось. — Если я выживу или мы встретимся в другой жизни… Давай начнём всё сначала?.. — его голос был уже тихим, отчего Аканэ только сильнее прижималась к холодеющему телу парня.        — Да, давай… — тело Курокавы обмякло на её руках сразу, как только она произнесла ответ. Слёзы одна за другой катились по её щекам, капая с подбородка на пол. Дыхание мгновенно сбилось, с губ срывались рваные всхлипы. Её начала накрывать истерика.              Он переоценил свои силы. Настолько хотел обезопасить Аканэ, что даже не подумал о возможной стрельбе. Сглупил, пошёл один. Но главное, что успел и что сейчас Анзай ничего не угрожает.       В голове стало пусто, стало так безмятежно и спокойно. Больше Изана не волновался ни о чём. Незачем.       Перед глазами парня пронеслись последние воспоминания из жизни, а глаза закрылись уже навсегда… Его жизнь не была идеальной. Он многое терял, обретал и снова терял. Но он и мечтать не мог, что когда-то встретит ту, которую так полюбит. Он был отвратительным человеком. А что, если бы он вёл себя иначе? Возможно, всё сложилось бы по-другому?.. Жаль, что он этого уже не узнает…

-{ *** }-

      Вскоре Аканэ перестала плакать. Слёзы попросту закончились. Она сидела в луже крови рядом с окоченевшим трупом того, кто так глубоко пустил корни в её жизнь и смотрела перед собой. Её одежда была полностью пропитана кровью Курокавы. Он — мёртв, и она уже ничего сделать не сможет…       Когда дверь распахнулась, сильно ударившись об ограничитель, на пороге застыл Какучё. При виде того, что происходило внутри, тело парня оцепенело. Комната была пропитана запахом крови, что резко ударил в нос. Его глаза пробежали по помещению, пройдясь по телу Икехары и остановившись на девушке, рядом с которой лежало бездыханное тело главы Поднебесья. Мозг сам сложил картинку, он всё понял. Внутри всё болезненно сжалось от пришедшего осознания.       Не успел Какучо опомниться, как мимо него в помещение влетел Коконой, на ходу ловя теряющую сознание Аканэ. Её рёбра ходили ходуном при каждом вдохе. Они были просто-напросто сломаны. Коконой бережно поднял Анзай на руки и осмотрел помещение.        — Ужасно… — даже на его глаза навернулись слёзы. Всё в этом складе говорило о том, какая борьба за жизнь происходила всего несколькими минутами ранее…              Хитто сидел около тела друга всё то время, смотря в никуда, пока на место происшествия не явились Гончие во главе со своим боссом.

-{ *** }-

      Сознание возвращалось медленно и неспешно. Когда Аканэ начала просыпаться, ощущение собственного тела возвращалось. Оно уже не казалось настолько тяжёлым, хотя, похоже, остатки отравления хлороформом прошли не до конца, всё ещё немного мутило. При попытке принять сидячее положение рёбра свело болью, взгляд на мгновение помутился, а в висках начало пульсировать.       Воспоминания последних событий были частично в тумане. Возможно, из-за действия хлороформа? Хотя другого варианта и не было. Не важно то, насколько чётко она всё помнила, главное, что смерть друга отпечаталась в памяти, словно выжженная на коже надпись, раскалённым штампом.       Чувствуя, как глаза вновь начинает щипать, она закрыла веки и накрыла лицо рукой. На ресницах собралась влага, а слёзы скатились по вискам, путаясь в волосах. Сдавленные всхлипы разносились по палате. С каждым судорожным вдохом рёбра отдавались болью, но ей было на это плевать. Горе и скорбь застилали глаза. Анзай не могла себе представить, что будет дальше без него. Изана не был идеален, но он был частичкой её души, неотъемлемой частью её жизни и важной частью семьи… Он умер из-за неё. Она была в этом уверена, и ни что не способно перекрыть это чувство вины…       Через какое-то время, пришла медсестра, которая заменила капельницу и сообщила изможденной эмоционально девушке о пришедшем её проведать отце. Завершив все необходимые процедуры, женщина покинула комнату, и вслед за ней вошёл опечаленный Хагивара.       Мужчина прошёл к койке дочери и, придвинув стул, сел рядом с ней. Он некоторое время молчал, смотря куда-то перед собой, затем тяжело вздохнул и наконец заговорил: — Мне жаль, что так вышло… Это я во всём виноват… — мужчина замолчал, не произнеся ни слова в своё оправдание. Этого делать он был не намерен.       Безучастно смотревшая всё это время в потолок Анзай закрыла глаза и, вздохнув перевела взгляд, на отца. Хагивара сидел, оперевшись локтями в колени, закрывал лицо руками, избегая взгляда девочки. Он боялся увидеть в них обвинение и ненависть. — Расскажи, как всё было с твоей стороны… — сухо попросила Аканэ.       Акияма убрал руки от лица, немного удивленный её просьбой. Он ожидал услышать иного, но раз она хочет знать, то он не станет сопротивляться. Вздохнув, мужчина начал рассказ.       Вновь погружаясь в те воспоминания, Хагивара уже не чувствовал ничего. Только вина за всё произошедшее съедала его, будто он сотворил всё это намеренно. Совесть не давала покоя, чего раньше не было никогда. С тех пор, как он начал свою карьеру в криминале, мужчина не чувствовал ни единого угрызения совести. Даже когда его арестовывали, он знал, что его всё равно отпустят, а если не отпустят, то его вызволит Ватари. Пусть Ёкура и относился к парню, будто отец, время от времени поучая, всё же он не переступал черту и четко очерчивал границы. Именно он подтолкнул двадцатилетнего Акияму к действиям, когда узнал, что подопечный снова встретил Сиратори. Но Акияма не почувствовал ничего, когда убил его. Даже когда эмоции стихли, пришло только опустошение, которое он отбросил за ледяную стену, начав упорно работать и приводить Гончих к порядку…       Когда мужчина закончил рассказ, в воздухе повисла тишина. Аканэ чувствовала неприятную, вяжущую боль… Её собственные чувства смешались с теми, что она ощутила по отношении к отцу. Жалость? Нет. Сочувствие. Она хотела бы оказаться с ним раньше, чтобы ему не было так одиноко и больно…       Смотря на свои руки, Хагивара погрузился в раздумий, из которых его вырвал скрип кровать, а в следующее мгновение тёплые тонкие руки девочки обхватили его за шею, обнимая. — Тебе нужно лежать… — он отстранился, аккуратно положив дочку на кровать, но она упрямо поднялась обратно. — Будешь упрямиться, запру в четырёх стенах… — мужчина улыбнулся, наблюдая за ней. — Изана… Что будет дальше?.. — она вопросительно посмотрела на отца. — Я оплачиваю расходы, а организацию похорон на себя взял Какучё, — вздохнув, ответил он, посмотрев на девчушку. — Я хочу ему помочь. — НЕТ. Ни в коем случае, — рявкнул он, повысив голос. — Тебе нужен постельный режим. — Это был не вопрос, — Аканэ гневно посмотрела на мужчину. — Аканэ, это не обсуждается! — Но он был моим близким другом! — беловолосая вскочила на ноги, но моментально об этом пожалела. В глазах на мгновение потемнело, а от резкого движения катетер оказался вырван из вены. Она схватилась за изголовье в попытке удержаться в вертикальном положении.       Мужчина моментально вскочил и в несколько шагов оказался рядом, чтобы не дать Аканэ упасть. Но она не позволила, самостоятельно увереннее встав на своих двоих. — Аканэ, — строго окликнул мужчина дочь. — Ты останешься в больнице столько, сколько потребуется! А чтобы не сбежала, я оставлю охрану, — его тон не терпел попыток выйти на компромисс или споров.       Это было его последнее слово. Развернувшись, он направился к выходу из больницы, по пути сообщив врачам о том, что девушка поранилась и что ей требуется помощь.       Когда утром следующего дня принесли завтрак, есть не хотелось. Аканэ не прикоснулась к еде, что не нравилось врачам и охране, которая докладывала о каждом её шаге отцу. Ближе к обеду дверь палаты открылась и на пороге появились Коконой и Эмма.       Блондинка быстро прошла вперёд и обняла Аканэ. — Как ты себя чувствуешь?.. — взволнованно поинтересовалась подруга. — Всё в порядке… Жить буду… — она слабо улыбнулась и обняла Сано в ответ. — Когда тебя выпишут? — спросил Коконой, подходя чуть ближе и садясь на стул. — Не знаю… — Аканэ вздохнула и отпустила Эмму, когда она начала отстраняться. — Скорее всего не раньше, чем через две недели. — Значит, ты не попадёшь… — Я не собираюсь торчать здесь всё это время, — перебила его Анзай и посмотрела из-под белых ресниц. — О чём ты? — Эмма навострила уши и встрепенулась. — Тебе нужно лежать.       В ответ последовала тишина. Разумеется, Эмма понимает, что переубедить Аканэ, если та что-то решила, невозможно. Поэтому она лишь вздохнула и отошла к двери. — Ладно. Я подожду за дверью… — прежде, чем кто-то успел возразить, девчонка выскользнула в коридор, оставляя парочку наедине.       Коконой проводил блондинку взглядом и вздохнул. Он сложил руки на груди и, отклонившись на спинку стула, посмотрел на Аканэ. — Ты же не планируешь сбегать из больницы? — Даже если так, остановить меня не получится, — Аканэ посмотрела на Хаджиме и улыбнулась.       Парень глубоко вздохнул, понимая, что она права. — Иди ко мне… — он раскрыл руки, приглашая девушку в объятия.       Аканэ поднялась с постели, села на колени Коконоя и закрыла глаза. Рёбра болели, но особо внимания она на это не обращала. Тёплые руки Хаджиме переместились на её поясницу, невесомо поглаживая. — Только не травмируй себя ещё сильнее, пожалуйста, — Коко понизил голос и сказал это почти шепотом. — Я не буду ничего обещать. Это всегда заканчивается не очень…       С губ парня сорвался хриплый смешок, от которого по телу Аканэ пробежали мурашки. — И то верно… — он задумался, но ненадолго, потому что почти сразу добавил: — Тогда клянись.       Анзай немного удивилась, скептически посмотрев на парня, хлопая ресничками. — Ты серьёзно? — она хохотнула улыбнулась. — Шутишь? Мы же не дети… — Не-а. Серьёзно. Поклянись, что после побега ты вернёшься в больницу не со сломанной ногой.       Закатив глаза и тяжело вздохнув, она моментально пожалела о глубоком вдохе, поморщившись от боли. — Ладно. Твоя взяла. Не хочу спорить. Клянусь, что вернусь в больницу с тем же травмами, что есть сейчас. Ни одной больше, — говоря это, девчонка подняла руку, согнутую в локте. — Чем клянёшься? — чёрные глаза Хаджиме коварно блеснули, будто он ожидал чего-то конкретного. — Невинностью своей, — недовольно пробурчала она себе под нос, отведя взгляд в сторону. Конечно, она ожидала, что Хаджиме этого не услышит, поэтому уже спокойнее повернула к нему голову и уточнила: — А чем я могу поклясться?       Уголки губ парня дрогнули в еле заметной ухмылке, а и без того хитрый прищур стал напоминать чеширского кота. — Меня, в целом, и твой вариант устраивает, — он улыбнулся, теперь уже не сдерживаясь, с удовольствием наблюдая за тем, как лицо Анзай покрылось лёгким румянцем. — Но только потом. А то Хагивара с меня шкуру спустит… — Шибанутый… — надув губки, Аканэ отвернулась. — Да ладно тебе, я же пошутил…       Руки Хаджиме легли на талию девушки, слегка прижимая к своему телу спиной, а подбородок он примостил на плечо Анзай.       Они сидели так около минуты, пока, страдальчески выдохнув, Аканэ не попыталась выбраться. Но, когда она начала ёрзать, руки парня крепче сжались, отчего девушка болезненно простонала.       Испугавшись, что мог сделать больно, брюнет разжал пальцы и виновато залепетал. — Прости! Я не хотел, это случайно…       Нахмурившись, Аканэ не ответила. Она сложила руки на груди и молча смотрела в стену. Чувствуя укольчик совести, Коко нежно обнял беловолосую и поцеловал в щёку. — Прости… Сильно болит? — он провёл носом по нежной бледной коже девочки от шеи к челюсти. — Жить буду, — фыркнула в ответ Аканэ и всё-таки слезла с колен Коконоя.

-{ *** }-

      Позже от Эммы Анзай узнала о состоянии Майки. Было понятно, что и самой девушке было тяжело не расплакаться, но она старалась держаться и поддержать Аканэ.       После ухода посетителей она провела в больнице ещё около шести часов. Белые стены давили, но пришлось потерпеть. В двенадцать часов после ужина и отбоя охрана менялась, и у Анзай было около пяти минут, чтобы максимально бесшумно уйти. Она могла бы сделать, пройдя по коридору как нормальный человек, но пришлось бы идти по лестнице, потому что лифт — слишком палево. Да и вероятность встретить одного из дежурных врачей не маленькая. Поэтому было принято решение перебежками спуститься до второго-третьего этажа, чтобы выбраться через окно.       Предварительно переодевшись, Аканэ собрала волосы в пучок и надела капюшон толстовки. Камеры видеонаблюдения никто не отменял, поэтому нужно было как-то попасть в соседнюю палату, чтобы незаметно выйти.       Максимально тихо открыв окно, девушка залезла на подоконник и выглянула. Она оценила расстояние до соседнего окна и начала размышлять о том, как бы безопаснее выбраться. «Чтож, да простит меня Хаджиме», — подумала она и вышла на межэтажный карниз в пару шагов и, чтобы не потерять равновесие, перешагнула на соседний внешний подоконник.       Любой адекватный человек сказал бы, что это неоправданный риск, но адекватных людей она и не спрашивала.       Оказавшись на соседнем подоконнике, Аканэ постучала в окно, и, не замедляясь, оно открылось. Увидев ошарашенное лицо пациента соседа, она жестом показала, чтобы он молчал, и залезла внутрь. Конечно, никого хитрая любительница рисковать своей жизнью не предупреждала о полуночном вторжении, но это и не нужно. Только лишний раз бы подставилась перед докладывающей о каждом её шаге Хагиваре охраной.       Как оказалось, в соседней палате был парень на вид не старше двадцати. Как только ноги Анзай коснулись пола, он захлопнул окно и хотел, было, начать возмущенно что-то говорить, но девушка его перебила: — Расскажу позже, а сейчас мне надо идти, — она подмигнула и, быстро накинув поверх одежды больничный халат, пошла к двери.       Он только и смог, что проводить наглую особу взглядом. В его голове было слишком много вопросов, ответ на которые он хотел бы получить.       Коридор был залит светом с улиц, проникающим в здание через окно на лестничной площадке рядом с лифтом. Свет неровно распределялся по пространству длинного коридора, становясь всё темнее к дальней его части. Там, в конце коридора, было служебное помещение, через которое можно было попасть на пожарную лестницу. По ней-то Аканэ и спустится до второго этажа.       Над выходом из лифта висела камера, с которой просматривался весь коридор, но она оказалась направлена в спину Анзай, а, благодаря темноте, можно было не волноваться, что кто-то поймёт, кто она.       Выйдя из палаты соседа, девушка пошла к служебному помещению и, нажав за ручку, спокойно толкнула дверь. К счастью, она была не заперта, иначе план пошёл бы коту под хвост. Когда дверь, ведущая на пожарную лестницу, скрипнула, по телу пробежал холодок. Быстро выскользнув за дверь, девушка начала спускаться по лестнице. К счастью, пройти нужно было всего два этажа, но от этого не легче…       Аканэ сильно переживала, что её поймают и что сбежать не получится. Собственный пульс было слышно даже в ушах, а в висках неприятно пульсировало. От лёгкой пробежки по лестнице рёбра начало ломить, а лёгкие немного жгло от недостатка кислорода по причине невозможности сделать глубокий вдох из-за боли. В какой-то момент она даже начала сомневаться в том, стоило ли вообще сбегать? Но мысль о том, что договориться с отцом нереально, отрезвляла.       На втором этаже Аканэ тихо нырнула в первую попавшуюся палату, стараясь никого не разбудить. Она, открыв окно, вышла на наружный подоконник и, по возможности закрыв его за собой, спрыгнула вниз.       Приземление оказалось не самым удачным. Удар ступней о землю, болезненно отдался в ноги. Она моментально присела на корточки, опёрлась на руки, болезненно прошипев, еле сдерживая вскрик. — Сука, как больно-то… — на глаза навернулись слёзы, но времени на то, чтобы себя жалеть, нет. Вот-вот её могли спохватиться.       Поднявшись на ноги, Анзай пошла в сторону выхода с территории больницы…

-{ *** }-

      После полуночи Какучё сидел в комнате за столом перед документами, разгребая всё, что было на плечах Курокавы. После смерти Изаны на Хитто как на заместителя легли его обязанности. Но проблема была даже не в этом. Без Изаны бывшие члены поколения S62 были неуправляемыми. Особенно сложно поладить со своенравными Хайтани и агрессивным Мадараме. Они словно с цепи сорвались, наплевав на Тэнджику, которое начало буквально распадаться без своего лидера.       С тяжелым вздохом отклонившись на спинку кресла, Какучё посмотрел в потолок — Как же без тебя тяжело… — его веки схлопнулись, погрузив парня в темноту.       Он и раньше знал, что управление бандой — это не такое уж лёгкое занятие, но сейчас всё выходило из-под контроля. Уже вторые сутки Какучё бодрствовал и питался одним кофе, чтобы разгрести проблемы. Днём это организация похорон и попытки усмирить Хайтани с Мадараме, ночью — документы.       Но, даже не смотря на его старания, прогноз для Поднебесья был неутешительный. Такими темпами всё, что возводил Курокава, рухнет, словно карточный домик.       Если Хитто не сможет удержать то, что так упорно строил Изана, то до конца дней своих будет винить себя за то, что не смог. В такие моменты, когда он не был занят, ничем не обременённый разум возвращал его в тот день, когда, открыв дверь, он увидел тело Изаны и опустошенную Аканэ… Его короля больше нет. Что может слуга без своего короля? В тот миг всё посыпалось. Как же ему сейчас хотелось просто сесть и расплакаться, но он не мог позволить себе сдаться сейчас.       Взяв себя в руки, Какучё потёр свои глаза и вернулся к макулатуре на столе. Но прежде, чем он продолжил работать, по погруженной в гробовую тишину квартире раздался звонок входной двери. Поднявшись, парень удивлённо поплёлся открывать двери. Открывая замок на металлической двери, парень ожидал увидеть кого угодно: решившего прогуляться поздней ночью Канжи, Муто, да даже злосчастным Хайтани он бы удивился меньше, однако стоявшая перед ним Анзай с капюшоном на голове заставила одного из небесных королей впасть в ступор.       Видя реакцию друга, девчонка незамедлительно вошла внутрь и, закрыв дверь, посмотрела на Хитто. — Только не злись, хорошо? — невинно смотря на него, произнесла Аканэ, понимая, что после этого обычно следует тирада о том, что она, видимо, с ума сошла.       После недолгого объяснения Аканэ Какучё, не смотря на все восклицания подруги, позвонил Акияме, который, узнав о побеге дочери из больницы, был очень зол…       Аканэ около часа пыталась уговорить Хагивару не возвращать её в больницу, пытаясь озвучить свои доводы как можно увереннее и убедительнее. В конце концов Акияма, сделав глубокий вдох, согласился, но поставил условие: всё время, что Аканэ не находится в больнице, за ней будет присматривать врач.       Мужчина положил телефон и со вздохом отклонился на спинку кресла. — Вот и как прикажете общаться с этой взбалмошной девчонкой? — со вздохом спросил он у тишины прежде, чем позвонить знакомому и попросить прислать кого-то для надзора за Аканэ.       Переместившись к окну, он посмотрел на луну, задумавшись обо всём произошедшем. Сейчас, зная всю подноготную, Акияма чувствовал себя виноватым… В момент, когда Акияме доложили о похищении Аканэ, мужчина нервничал, но не паниковал. Сейчас он прекрасно знал, кто скрывается под маской Икехары Сато. Он собрал людей и направился на место сразу, но не успел.       Он считает, что Изана погиб по его вине и что Аканэ пережила всё это только из-за него. Он во всём виноват, ведь Икехара мстил. Мстил ему за убийство брата. Наведение справок на погибшую Харуми помогло ему вспомнить о том убийстве двадцатипятилетней давности.       Если бы он тогда не дал своим эмоциям захлестнуть разум, если бы Кагеро остался жив, то всего этого не случилось бы. Если бы Кагеро Тачимото остался жив, то Харуми осталась бы жива, Аканэ не пришлось бы пережить пытки, а Изана не отдал бы за неё жизнь. Всё это последствия того выбора, который сделал за тогда ещё молодого парня его гнев.       Всего одна ошибка, совершённая тогда ещё незрелым парнем, повлекла шквал неудач и опасных ситуаций, которые предугадать было невозможно…

-{ *** }-

      Когда Аканэ забрала на себя хлопоты с организацией похорон главы Тенджику, Какучё стало заметно легче. Приставленный к Аканэ врач прибыл на следующее утро, и каково же было удивление девушки, когда она увидела перед собой того самого парня, который в больнице открыл ей соседнее окно. Как оказалось, Махиро Райто — сын Хирато. Он сейчас заканчивает учёбу и проходит практику. Так уж вышло, что отец отправил его присматривать за «непутевой девчонкой», чтобы если вдруг что, то он бы не дал ей отправиться вслед за Изаной. Шутки шутками, а то, что Аканэ сбежала из больницы раньше времени, не пробыв в ней и недели, сильно могло сказаться на заживлении сломанных рёбер.       К сожалению, без посторонней помощи, Аканэ не могла заняться похоронами, ведь она несовершеннолетняя, поэтому нужные документы, такие как справка и свидетельство о смерти, ей бы просто не отдали, к тому же она не родственница Курокавы, и это только усложнило бы всё. Поэтому с частью всего этого пришлось попросить помощь у отца.       Из-за некоторых сложностей всё немного затянулось, но в конце концов, день похорон настал…       Отпевание началось утром. Ни в прошлой жизни, ни в этой Аканэ ни разу не бывала на отпевании, но всё казалось немного непривычным. Вместо православной церкви — буддийский храм. Вместо чтения молитв и священника — монах читает сутры. В руках благовония и четки, которые девочка без конца перебирала в попытке не разреветься.       Моральных сил не было никаких. За время подготовки к похоронам Аканэ выкурила почти четыре пачки сигарет, а количество свежих ожогов на руках заметно увеличилось.       Аканэ и Какучё заняли место рядом с гробом вместе с Эммой и остальными Сано. Майки был разбит. Совершенно не похож на того Майки, которого девушка видела раньше. Взгляд поникший и пустой, голова опущена, а пальцы до дрожи сжаты в кулаки. Его можно понять, ведь всего полторы недели назад он узнал, что имеет второго старшего брата и, не смотря на скверные отношения, уже начал задумываться о том, как бы наладить с ним общение, а уже сейчас он стоит на его отпевании.       Эмме было не легче. Пусть девочка и пыталась показать себя спокойной и расслабленной, когда приходила навестить подругу, дома она много плакала. С тех пор, как она попала в семью Сано, девочка не раз вспоминала своего старшего брата и хотела с ним увидеться. Она не ожидала, что вот так всё закончится.       Помимо близкого круга друзей и по сути семьи, на похороны Курокавы пришли как ребята из Тосвы, желая поддержать своего главу и подруг, так и верхушка Поднебесья явилась вместе с частью особо сильно желающих проводить своего босса простых членов банды.       Видеть близкого друга таким безмятежным было непривычно, сама суть отторгала тот факт, что после сегодняшнего дня Курокаву она больше не увидит. Привычно уложенные белые волосы парня, смуглая кожа… Всё выглядело так естественно, словно он просто спит… Ноканши хорошо поработали. Лишь чёрный костюм с ослепительно белой рубашкой говорили о том, что сегодня Изана отправится в последний путь.       По завершению всех условностей и традиций священник в рамках церемонии нарёк умершего новым именем, которое призвано защитить его от возвращения из мира мёртвых, если его позовёт кто-то из живых, и тело Курокавы было отправлено в крематорий…       Примерно через полчаса пути в полной тишине гроб с телом Изаны начали погружать в кремационную печь. Никто не смел и шелохнуться. По щекам девушек катились бесшумные слёзы, а Какучё и Майки молча наблюдали за тем, как языки пламени с каждой секундой всё сильнее поглощают гроб с покойным другом и братом…

-{ *** }-

      Покинув крематорий, присутствующие переместились в другую комнату на то время, пока происходит кремация. Сейчас у них была возможность перекусить или выпить. Мансаку сел за стол и налил себе чай, Эмма сидела рядом с ним и еле-еле клевала перекус, Какучё молча стоял в стороне, а Анзай и Манджиро, не стесняясь, опрокинули по рюмке сакэ. Дедушка на это ничего не сказал, лишь тяжело вздохнув. Никто не проронил ни слова, сохраняя в помещении тишину, прерываемую лишь стуком чашек, поставленных на стол. Было желание напиться, но оба понимали, что делать этого не стоит. В конце концов не выдержав безмолвия, Аканэ поднялась на ноги и быстрым шагом вышла из здания. Немного отойдя от входа, Анзай закурила и, прикрыв глаза, ушла в себя. «Ну не маленькая же… Мне сорок, почему я так ярко реагирую?» — зачесав пальцами черно-белые пряди с отросшими корнями назад, Аканэ скатилась по стене, прижимая колени к себе. — «Уже устала плакать, но остановиться не могу… Да какой из меня взрослый?! Дитя ещё!» — возможно, если бы не здравый смысл и отсутствие чего-либо вокруг, она бы давно что-нибудь разбила.       Наполненная смятением и скорбью, девушка совершенно не слышала, как со стороны входа к ней подошёл Майки. Лишь услышав его голос, Аканэ пришла в себя. — Только не рви на себе волосы, — слабо улыбнувшись, Сано сел рядом. — Поделишься сигаретой?       Когда парень попросил сигареты, Аканэ просто передала их ему, сделала последнюю затяжку и сжала окурок в кулак. Её взгляд всё время был устремлён в небо, по-весеннему чистое и солнечное. Ни единого облака не пересекало его голубую гладь. Это был бы просто прекрасный день, если бы не повод, по которому они сегодня собрались. — Спасибо… — Майки напряженно наблюдал за тем, как подруга младше него сжимает в руке тлеющий окурок, чувствуя странную смесь эмоций: удивление, недовольство и понимание. Чиркнув зажигалкой, блондин закурил, но затянувшись сигаретой впервые в жизни, моментально закашлялся.       Беловолосая не обратила особо внимания, ведь и сама, впервые закурив, кашляла. Смотря в небо, она сохраняла молчание около минуты, прежде чем в конце концов не начать говорить: — А ведь он погиб у меня на руках… Я должна была помочь… Но не смогла…        Её слова походили на исповедь, словно она считала, что сама во всём виновата, чего Майки сказать не мог. — У тебя не было возможности, — Манджиро выдохнул дым и вслед за ней поднял глаза в небо, наблюдая за движением земного светила, которое, перемахнув зенит, постепенно двигалось дальше. — Даже врач в тех условиях ничего бы сделать не смог… Пусть я и не присутствовал там сам, но, судя по рассказу Хаджиме, это был совершенно пустой склад… — девушка ему не ответила, в молчании продолжая винить себя во всём. — Аканэ… — он повернул голову к подруге, созерцая её профиль. — М? — она повернула голову к другу. — Что бы не произошло, ты ни в чём не виновата. Это стечение обстоятельств, которые никак не предсказать. Слышишь? Ты не в чём не виновата, — тяжело вздохнув, она так и не ответила, из-за чего Майки положил руки на её плечи и встряхнул. — Ты меня слышишь? — Да… — беловолосая слабо улыбнулась. — Я не виновата… — Вот и хорошо, — отпустив плечи Анзай, Сано поднялся и, выбросив окурок, протянул ей руку. — Пойдём, думаю, пора.       Кивнув, Аканэ приняла помощь и поднялась на ноги. Отряхнув юбку, она вместе с Манджиро направилась обратно…       После погребения праха, Анзай задержалась у могилы друга, чтобы побыть с ним наедине. Тело всё ещё болело, покрытое синяками и фиксирующей перевязкой, которую время от времени заменял Махиро. Парню зачтётся присмотр за ней в практику, а Хагиваре так спокойнее.       При взгляде на могилу с именем Курокавы всё внутри сжималось, а к горлу подступал ком. После разговора с Майки стало немного легче, но полностью чувство вины не ушло, и, вероятнее всего, оно останется с ней ещё надолго.       Солнце, что с первым же днём весны начало согревать землю в разы сильнее, чем зимой, постепенно двигалось к закату. Было достаточно жарко, но Аканэ лишь сглотнула ком в горле.        — Мне жаль, что всё это произошло… — на её глазах снова начали наворачиваться слёзы. — Не ты должен был умереть, а я. Зачем ты пришёл?.. — она сделала паузу, но, конечно, ей никто не отвечал. И никогда уже не ответит… Голос дрожал от накативших эмоций, Аканэ винила себя в том, что ничего не сделала. Сколько бы не пыталась убедить себя, что она была бессильна, вина не уходила полностью.              Девушка медленно осела на холодный, не успевший ещё прогреться асфальт, закрывая глаза руками. Маленькие хрусталики слёз падали на землю, пока девушка оплакивала потерю, стараясь вспомнить всё хорошее, что пережила вместе с Изаной. Он был груб, иногда агрессивен и жесток, но она никогда не чувствовала от друга полноценной опасности. С ним всегда было безопасно, чтобы не происходило.       В какой-то момент она будто почувствовала, как тёплые руки Курокавы прижимают её к своей груди. В её памяти раз за разом всплывали этот поцелуй и его признание в любви… Он любил её все эти годы, но Аканэ не замечала, словно слепой котёнок. А ведь и правда, Курокава всегда относился к ней иначе. Оберегал от всего, хоть и говорил совершенно не лестные слова.       Вздохнув, девушка утерла слёзы и, грустно улыбнувшись, прошептала.        — Теперь между нами и правда не осталось ни единого секрета… — стиснув челюсть, она ещё раз прошлась взглядом по имени парня на надгробии. Прощание давалось не просто, но она должна отпустить. — Уже скучаю…              Когда она это сказала, откуда-то подул ветерок, такой приятный и по-весеннему тёплый. Он растрепал её волосы, будто унося с собой её слова. Теперь она не увидит друга никогда…       Коконой, решив задержаться, наблюдал за всем со стороны. Он помнил, как больно было терять Аканэ, и понимал, насколько разбита сейчас Анзай, но подойти не решался. В отличии от того раза в больнице, сейчас ей нужно побыть одной, это было понятно. Ей нужна поддержка, но если попытаться оказать её сейчас, девчонка просто оттолкнет его. Парню оставалось лишь со стороны наблюдать, как Аканэ больно, осознавая, что попытка утешить лишь оттолкнёт…

-{ *** }-

      Каждое решение несёт за собой последствия. Зачастую люди, идущие против общепринятых норм поведения и закона, прекрасно осознают, что их решение что-то сильно поменяет, но предсказать в лучшую или худшую сторону сложно. Хагивара совершил ошибку, будучи подростком, но никто не мог представить, что её последствия дадут о себе знать спустя столько лет…       За всё приходится платить. Рано или поздно расплата придёт, и то, какую цену придётся заплатить, зависит от совершённого человеком ранее выбора… Каждый из них сделал свой выбор и каждый заплатил свою цену…

-{ Конец первой части }-