Больше никогда не отпускай меня

***

      Небольшое помещение встретило тревожной пустотой, которая таилась в каждом углу, словно напуганный одинокий призрак. На стенах висели потрёпанные временем бледно-зелёные обои в полоску, на полу лежал тёмно-красный ковёр, который также висел на стене, а с потолка свисала пыльная люстра советских времён. Деревянная двуспальная кровать почти сразу забрала внимание, но после позволила заметить, что в комнате стоит письменный стол, большие тёмные шкафы и синее кресло, забросанное разными вещами. Казалось, время здесь уже давно остановилось, оставив лишь бесконечную боль.       — Наверное, мне стоит признать, что весь дом словно из прошлого, — прошептал Егор и с непониманием продолжил: — Но это сейчас никак не поможет понять, куда делся Олег.       Чувствуя, как в душе продолжает бродить беспокойство, журналист попытался не поддаваться эмоциям. Переосмыслив увиденное, в сознании закрались предположения, что парень просто отошёл по нужде, по хозяйству или даже уехал за продуктами. Однако безусловно настораживал тот факт, что Олег ушёл и никак не оповестил о своих планах. Создавалось впечатление, что с ним могло что-то случиться или он задумал нечто ужасное, чтобы запутать дело.       — После вчерашнего разговора я уже не знаю, стоит ли ему доверять. Его поведение подсказывает, что это плохая идея, но мы можем ошибаться, — продолжал нервно рассуждать Егор.       Глубокие сомнения, порождённые поздним вечером, не позволяли принять решение. С одной стороны, ему хотелось скорее начать поиски, но с другой – одинокая спальная комната словно зазывала пройти дальше и найти важную деталь, которая мгновенно даст понять, что происходит на протяжении нескольких дней. Хотелось поддаться соблазну и исследовать помещение, которое прежде Егор никогда не посещал.       Однако его останавливало понимание, что вторгаться в личное пространство – совсем неправильно и стоило бы спросить разрешение Олега, который сейчас может находиться в опасности. Мысль, заставляющая отказаться от идеи переступить порог, вселяла лёгкое беспокойство, которое оказалось непросто преодолеть. Возможно, парень не являлся антагонистом всей истории и действительно оказался жертвой сложившихся обстоятельств.       — Линч, ты чего так долго? — взволнованный голос сразу же обратил внимание.       На мгновение испугавшись, Егор прикрыл глаза и тихо выдохнул, осознав, что тревожную тишину нарушил Джон. Необходимо было поставить его в известность, что возникла новая проблема, которая требует немедленного действия. В глубине души Линч понимал, что Джон снова выразит негодование и начнёт убеждать, что Олег пытается всё подстроить.       — Я возле комнаты Олега, — громко пояснил Егор, обернувшись в сторону тусклого коридора.       — Что ты там делаешь? — высказал непонимание Джон и со вздохом продолжил: — Сейчас подойду.       Как только шаги утомлённо двинулись к источнику звука и резко остановились, Егор оглянулся назад и заметил непонимающий взгляд. Посмотрев в изумрудные глаза, наполненные душевным удивлением, Джон не сразу заметил странную тишину, которая продолжительное время блуждала в доме. Казалось, они остались только вдвоём, окутываясь призмой неизвестности.       — Олега нет в доме, — задумчиво произнёс Егор. — Возможно, он просто куда-то вышел. Но меня это наводит на мысль, что здесь не всё так просто.       Непонимание происходящего постепенно рассеялось, как только тихое потрясение и заметное негодование заволокли сознание. Продолжая приходить в себя, Джон попытался догадаться, куда мог исчезнуть подозрительный парень. Вчерашний разговор изменил мнение об Олеге и навсегда поселил сомнения: возможно, Джон пытался бежать от неприятной правды с проклятой книгой, которая жадно забрала спокойный сон.       Замечая во взгляде друга отрицательные эмоции, постепенно растущие ввысь, журналист тяжело вздохнул, понимая, что теперь расследование намного усложнилось: Джон готов враждовать с Олегом, чего сейчас было необходимо избежать. Однако Егор надеялся, что на дальнейшие действия его не придётся уговаривать.       — Как только мы узнали, что все события связаны с моей книгой, он решил куда-то смыться? Вполне вероятно, что этот тип продолжает следовать своему плану, например, готовится сейчас разыграть очередную сцену с мистикой, — раздражённо начал рассуждать Джон, скрестив руки на груди.       — Да, мне тоже это кажется странным, но бездействовать мы не можем, — спокойный голос выразил уверенность. — Нам нужно разделиться: я осмотрюсь на улице, а ты ещё раз всё перепроверишь в доме. Возможно, мы найдём зацепку.       Услышав сомнительное предложение, писатель хотел сразу же возразить, но вовремя остановился, понимая, что это лучший способ убедиться, что Олега нет в округе. Глубоко вздохнув, Джон нехотя согласился вопреки беспокойству, которое зародилось в душе, словно затянув чистое небо тёмными тучами. Ему не особо нравилась идея, что Егор останется один за пределами дома: они до сих пор не знали, что или кто обитает в покинутом селе.       — Только будь осторожен, хорошо? Если что зови меня, — взволнованно попросил он, смягчившись во взгляде.       — Само собой, Джон, — давно знакомой фразой ответил Линч. — Не беспокойся, я буду у дома.       Уверенный взгляд устремился в сторону входной двери, а в трепетном сердце зародилась приятная теплота. Неожиданное искреннее чувство скрасило нагнетающую обстановку, словно яркий луч солнца, пробившийся сквозь небесную темноту. Казалось, пока вокруг творился необъяснимый хаос, редкие приятные моменты давали отдохнуть от бесконечного мрака. Никто не ожидал, что два слова способны вызвать воспоминания прошлого и забытую теплоту: они не говорили об этом, но точно чувствовали каждую секунду.       Мягко улыбнувшись, Егор не сразу заметил, как подошёл к входной двери, которая резко распахнулась вперёд. В этот момент все приятные чувства рассеялись в неподдельном удивлении: Линч испуганно отпрянул назад, избежав болезненного удара, и увидел перед собой Олега, в серых глазах которого читалось отчаяние и нагнетающий страх. Все планы в один миг рассыпались, оставляя лишь один твёрдый вопрос.       — Чёрт возьми, Олег. Где вы были? Мы уже подумали, что что-то случилось, — настороженно высказался Егор, чувствуя, как сердце громко застучало в груди.       Тихий испуг начал разрастаться во взгляде, стоило парню заметить подошедшего на звук писателя. После последнего тяжёлого разговора между ними образовалась тёмная пропасть, которую невозможно было переступить. Испытывая душевную тревогу, Олег нервно улыбнулся, пытаясь неумело скрыть настоящие переживания.       — Я-я просто выходил погулять. Обычно в это время вы спите, и я не хотел вас будить, поэтому ничего не говорил и выходил из дома, — попытался объяснить своё отсутствие Олег и спешно сменил тему: — Раз вы уже проснулись, идёмте завтракать.       Опустив обеспокоенный взгляд, парень ушёл на кухню, словно попытавшись избежать вопросов и недоверчивых взглядов. Странное поведение заставляло усомниться в объяснении: оно было похоже на хрупкую стену, которую было легко разрушить и узнать настоящую правду. Возможно, Олег не просто ходил на прогулку, а встретился с собственной тайной, которую предстояло узнать.       Настороженно переглянувшись друг на друга, журналист понимал, что впереди их ждёт очередной серьёзный разговор. Больше всего Егор не хотел, чтобы Джон снова начал выходить из себя и пришлось его останавливать от необдуманных действий – эта неприятная черта характера продолжала оставаться, несмотря на прошедший год. В этот момент Линч искренне сожалел, что не расставил камеры раньше: было бы намного проще понять, что происходит в старом доме. Теперь предстояло постараться выяснить, что снова утаил Олег, и двинуться по изначальному плану.

***

      Гнетущая атмосфера не отпускала старый деревянный дом, поселившись беспроглядным мраком в каждом помещении, словно стремясь поглотить его в потустороннюю бездну. Несмотря на то что кухня освещалась яркими лучами солнца, в ней чувствовалось напряжение, гнев и глубинное отчаяние: настойчивые попытки разговорить парня, который вёл себя отстранёно, не увенчались желанным успехом. Он упорно молчал, лишь иногда нервно вздыхал и пытался перевести тему, чтобы избежать страшного раскола.       В тот момент даже разъярённый голос Джона не заставил рассказать то, что скрывалось за тревожной тишиной, которая иногда сменялась нервными оправданиями. Усердный допрос закончился лишь через двадцать минут, когда стало очевидно, что это бесполезно: Олег продолжал повторять, что ничего не скрывает, но напуганный взгляд говорил об обратном. Казалось, старый дом полностью поглотился незримой тьмой, оставляя невыясненные вопросы.       Позавтракав в напряжении, которое никто не стремился изменить, Егор начал расставлять камеры. Напуганный парень охотно согласился установить видеонаблюдение и затем выразил тихую тревогу, словно осознав, что теперь в любой момент может быть пойманным. Однако Олег всеми силами старался выглядеть спокойным, что давно вызывало подозрение у Джона и стало не на шутку настораживать Егора. Теперь Линч надеялся, что сможет увидеть по камерам то, что оставалось неизвестным раньше.       — Хорошо, что я взял их с собой, но стоило раньше задуматься об установке, — со вздохом повторял он, внимательно осматриваясь по сторонам. — Надеюсь, мы начнём двигаться в верном направлении.       Как только первоначальная задача была выполнена, единственный «живой» дом остался позади печальных призрачных образов. Глубоко вздохнув, журналист осторожно переступил порог очередного покинутого дома, который встретил неприятным запахом сырости. Каждая небольшая комната утопала в омуте вечного забвения: скрипучий пол хранил грязные вещи, среди которых лежали брошенные детские игрушки; с потолка свисали пожелтевшие плинтуса, готовясь в любой момент рухнуть; старые бумажные обои начали отслаиваться, оголяя хрупкие серые стены. Хотелось внимательно рассмотреть каждую деталь, но необходимо было двигаться дальше.       Обойдя две похожие друг на друга комнаты, заваленные вещами и разгромленной мебелью, можно было сделать вывод, что здесь когда-то жила семья с ребёнком. Множество кукол и мягких игрушек, маленькая детская кровать, всеми забытые книги, которыми был усеян пол – всё это наводило лёгкую тоску, которая оставляла на душе неприятный осадок. Казалось, семейный очаг погас несколько лет назад: возможно, мародёры успели перевернуть дом вверх дном, или в нём произошло нечто потустороннее.       — Я уже забыл, сколько домов мы сегодня посмотрели, — спокойно произнёс Джон и задумчиво отметил: — Что самое интересное: они все друг на друга похожи. Везде перевёрнута мебель, всё перебито, будто здесь часто бывают люди.       — Я тоже это заметил, — поддержал Егор, склоняясь над множеством бумаг, которые пылились на полу. — Всё это очень странно. Олег ничего не говорил, что сюда кто-то приходит.       После недавнего допроса, который вызвал душевный гнев, писатель долгое время не мог прийти в себя. Несмотря на то что напряжённый разговор недавно стих, Джон по-прежнему не нашёл покоя: его терзала тревога, связанная с книгой; мучили сомнения, вспыхивающие пламенем злости; заставляло теряться в тумане собственное самочувствие, вызванное ночной бессонницей. Беспокоила сонливость и неприятная головная боль, которую хотелось затмить холодом, но Джон продолжал следовать за Егором, не желая оставлять его одного.       Прислушавшись к рассуждениям, журналист лишь со вздохом согласился, понимая, что всё более запутанно, чем казалось вчерашним вечером. Прежде всего Егор не мог найти объяснение, почему каждый дом разгромлен внутри, частично мебель словно вынесена, а состояние зданий давало понять, что они покинуты точно не первый год – всё это указывало на то, что сюда точно попадали посторонние люди. Казалось, дело вовсе не в мистике, но в то же время Линч не спешил отказываться от изначальной версии.       — Такое чувство, что Олег недоговаривает что-то важное. Но чего он боится? Непонятно. Надеюсь, камеры прольют на это свет, — тихо рассуждал Егор, осторожно перебирая грязные бумаги.       Ему хотелось найти хоть малейшую информацию о покинутой деревне, о проживавших здесь людях, о личных записях, которые могли сохраниться. Однако каждый раз наивная надежда стремительно гасла, не позволяя взглянуть в бездонные глаза правды. Теперь лишь упорство позволяло продолжать искать то, чего могло никогда не быть.       — Линч, мне кажется,что мы только время теряем, копаясь в домах, — послышался усталый вздох. — Мы ведь вчера выяснили, что дело в книге. Тогда зачем нам эти действия?       Изумрудные глаза задумчиво посмотрели вперёд, пока руки продолжали держать поднятые грязные листы. С одной стороны, Егор действительно считал необходимым пройтись по покинутым домам, которые могли скрывать нечто важное, но с другой – был вынужден согласиться, что в первую очередь стоило бы заняться изучением теории с книгой. Однако Линч не спешил менять планы: он желал довести начатое до конца.       Взглянув на серую старую газету, журналист тяжело вздохнул, положил листы обратно на пол и поднялся с корточек. Настороженные два часа пролетели незаметно: всё время пристальных блужданий Егор замечал и в глубине души чувствовал, что Джон испытывает тихое беспокойство и сонную усталость. Ему хотелось поговорить об этом, но всякий раз не хватало духа сделать первый шаг.       — Я думаю, нам нужно проверить всё. Осталось всего пару домов, — спокойно начал Егор и, взглянув на Джона, с неловкой улыбкой продолжил диалог: — Знаешь, исследование деревни напомнило мне, как однажды мы случайно попали в подобное место: свернули не туда, потому что были увлечены каким-то смешным разговором.       Спокойный голос внезапно стих, пока сознание пыталось вспомнить, что именно вызвало искренний смех. Заведя неожиданную тему, Егор надеялся увидеть расслабление в голубых глазах, которые выразили особое удивление: Джон никогда бы не предположил, что услышит тёплое воспоминание посреди необъятного хаоса, стремительно отравляющего жизнь. На мгновение покинутый дом снова поглотило молчание, которое вызвало у Егора чувство сожаления: наверное, не стоило говорить о прошлом.       — Да, я во всех красках помню тот день, — спокойно произнёс Джон и выразил воодушевление: — Мы должны были ехать к Лили. Я проспал и в спешке надел свитер не той стороной, да и вид у меня был явно не лучше. Когда ты сел ко мне в машину, то долго пытался мне намекнуть, что не так со свитером.       — Это правда выглядело смешно, — расслабленно продолжил Егор. — Только тогда к Лили мы опоздали. До сих пор не могу понять, как мы свернули на другую дорогу и попали в покинутую деревню. Я даже не знал, что у нас есть такое поблизости, — глубокий вздох. — И всё же мы тогда здорово провели время.       Как только писатель поддержал диалог о прошлом, тихое беспокойство перестало терзать сердце. В глубине души больше не сидело чувство неловкости, вызванное горьким пониманием, что говорить о светлых моментах после долгой разлуки неправильно и даже нелепо. Теперь в груди зародилось приятное умиротворение, которое раньше окутывалось безграничной тревогой.       Незаметно отпустив напряжение, Джон мягко улыбнулся, словно медленно расцветая изнутри. Каждая искра спокойствия и забытой радости была заметна в голубых глазах, которые долгое время скрывались за тоскливой серостью. Больше всего было приятно видеть, знать и чувствовать, что последняя ссора, оборвавшая долгую историю, не уничтожила воспоминания о приятных совместных днях. Трепетные сердца почувствовали взаимное долгожданное тепло, которое без слов читалось в выразительных взглядах.       На некоторое время всё то, что окружало, создавало множество вопросов, бескрайних сомнений и тревог, осталось неважным. Почувствовав взаимную теплоту друг к другу, больше не хотелось продолжать диалог и возвращаться к важным делам: маленький огонёк было страшно потревожить, ведь он в любой момент мог угаснуть на глазах. Приятное расслабление позволяло прийти к мыслям о крепких объятиях и судорожных признаниях в горькой тоске. Казалось, всё наконец-то наладилось, но между ними продолжала оставаться пропасть, окутывающая необъятным холодом.       — Кстати, ты выглядишь уставшим. Может, когда вернёмся в дом, ты сразу пойдёшь спать? — мягко спросил Егор, переступив собственное волнение.       Однако безмятежная атмосфера внезапно распугалась громким падением, словно старая мебель рухнула на пол, тем самым похоронив под собой никому не нужные вещи. В эту секунду сердце снова затмилось тревогой, которая заставила затаить дыхание и выразить неподдельную настороженность. Тусклый огонёк резко угас, заставив вернуться в реальность: они не смогли сберечь его – внешние обстоятельства оказались сильнее.       — М-мать твою, что это было? — напугано произнёс Джон, осторожно доставая револьвер.       — Будто что-то упало... — тихо ответил Егор, чувствуя, как тело окутывает неприятный холодок. — Чёрт... Мы должны это проверить.       Переборов душевный страх, журналист осторожно двинулся в сторону соседней комнаты. Обеспокоенное сознание окутывали разные предположения: возможно, в помещении всё время находился другой человек, притаилось жуткое существо, проявилось потусторонняя нечисть или действительно рухнула ветхая мебель. Больше всего хотелось верить в последнее, но первые мысли не давали уверенности и покоя.       — Линч, прошу тебя, будь аккуратнее. Мы не знаем, что здесь происходит, — взволнованно обратился Джон, продолжая держать впереди себя револьвер.       Молча согласившись, журналист затаился рядом с входной дверью и стал прислушиваться к постороннему шуму. Предположив, что комната полностью пуста, Егор осторожно выглянул и облегчённо расправил плечи, стоило убедиться в собственной теории. Впереди себя он увидел лишь маленькое помещение, похожее на кухню, которое на первый взгляд не таило никакой опасности.       Писатель продолжал нервно осматриваться по сторонам, боясь, что источник громкого звука может прятаться в укромном месте. Однако всё оказалось тихо и спокойно – лишь яркое воспоминание и поднявшаяся пыль давали понять, что здесь рухнул старый шкаф: он сложился, подобно карточному дому, и заставил испытать холодный страх. Внешне комната не отличалась от других – она также таила безнадёжность и вечное неслышное эхо.       — Хорошо, что это всего лишь шкаф, — облегчённо произнёс Джон и медленно опустил револьвер: — Но в любом случае надо быть начеку.       — Согласен. Всё равно не по себе от осознания, что здесь творится какая-то чертовщина, — задумчиво произнёс Егор, медленно подходя к раскрытому окну.       Внезапное желание пройти вперёд вызвал белый лист в клетку, который лежал на подоконнике, словно не являясь обитателем безжизненного дома. Чувствуя, как тело пронизывает холодная дрожь непонимания, Егор молча поставил камеру на окно и осторожно взял в руки неожиданную находку. На полупустом листе, словно свежей кровью, было написано два слова.       — Уходите отсюда, — тихо прочитал Линч, осознавая, что дело зашло слишком далеко.       Стоило услышать тревожные слова, Джон спешно подошёл к близкому другу и взглянул на белый лист, испачканный неровной кровавой надписью. Настороженный взгляд сменился необъятным волнением и душевной уверенностью, кому именно принадлежат громкие слова.       — Этого нам ещё не хватало. Уверен, что эта выходка Олега, — начал гневно предполагать Джон. — Лист белый, кровь свежая – значит, это было сделано сейчас, чтобы запутать нас.       — Всё возможно, — задумчиво произнёс Линч и осторожно сложил окровавленный лист: — Когда вернёмся домой первым делом посмотрим установленные камеры. Но что-то мне подсказывает, что Олег здесь не причём. Лучше всё перепроверить.       Осознавая, насколько запутанно новое дело, журналист снова убедился, что необходимо ускорить расследование. Несмотря на третий день пребывания в покинутой деревне, оставалось много вопросов и сомнений, отчего начинало казаться, что никогда не удастся дотянуться до настоящей правды. Однако Егор старался не впадать в отчаяние, которое могло только усугубить ситуацию: он понимал, что нужно продолжать двигаться вперёд. Схватив с подоконника камеру, Линч не заметил на экране давно знакомую девушку, которая находилась между хвойных деревьев.

***

      Очередной день погас в тёмно-оранжевом закате, который постепенно скрылся за чёрными тучами, затянувшими бескрайнее небо. В эту прохладную ночь редкие звёзды больше не светили, словно потерявшись в темноте. Однако на самом деле исчезнувшая красота не имела никакого значения. Важной оставалась лишь неразгаданная тайна, из-за которой продолжал гореть тусклый свет настольной лампы.       Вернувшись в старый дом, который вселял тихую тревогу, Егор пересмотрел записи с камер и выяснил, что Олег весь день не выходил на улицу. С одной стороны, такое известие позволяло не подозревать парня в происходящем, но с другой – копилось больше вопросов, на которые пока невозможно дать ответы. Хотелось докопаться до истины, перепроверить все версии, но не терять время зря, которого с каждым днём оставалось меньше.       — Кто и зачем это подкинул? Лист абсолютно белый, за исключением красного текста, который потемнел – значит, это правда кровь. Но чья? Мы кому-то явно мешаем. Не станут же призраки вытворять такое? Хотя... Я сегодня вечером снова видел нечто странное, — тихо рассуждал Егор, вспоминая каждое событие, которое произошло за день.       Тусклая комната не вселяла спокойствие, постепенно мрачнея, словно раскрывая настоящую сущность. В воздухе чувствовалось напряжение, которое сопровождалось глубокими вздохами, тихими рассуждениями и осторожным шелестом книжных страниц: она третий час оставалась открытой, пока уставшие глаза пытались найти в строчках нечто важное. Временами Линч отвлекался на посторонние звуки, которые доносились из тёмной улицы, узкого коридора или, словно угрюмым ветром, проносились мимо входной двери.       — Наверное, мне кажется. Просто кажется, — спокойный голос начал немного содрогаться. — Может, я вру сам себе. Иногда мне кажется, что мои мысли притуплены.       Усердно читая книгу, журналист временами забывался, терялся между строчек и оглядывался назад, чувствуя на спине чей-то безжизненный взгляд. В этот момент Егор с тревогой вспоминал, как впервые «встретился» с чёрным силуэтом после жуткого события на озере, как увидел его в покинутой деревней и испытал во сне страшное удушение, которое до сих пор вводило в тихую панику. Вечером нечто снова дало о себе знать: оно возникло прямо перед окном кухни и заставило от испуга разбить кружку с чаем.       Странным событиям до сих пор не нашлось логического объяснения, поэтому Егор пытался отложить тяжёлые мысли на следующий день, понимая, что прежде всего нужно дочитать книгу. Утомлённо перелистывая страницы, Линч постепенно добрался к концу произведения, которое пугало схожестью с реальностью: два друга отправились исследовать покинутую деревню, в которой без вести пропали люди, чёрные силуэты блуждали по окрестностям и уносили за собой всех, кто осмелился посетить поселение. Больше всего его удивила девушка, которая оказалась озлобленным призраком – она жаждала мести и самой жестокой смерти, которым являлось утопление.       — Она была убита в озере своим парнем, а чёрные силуэты – это души неупокоенных людей, которых она забрала на тот свет, — задумчиво прошептал Линч и закрыл лицо ладонями: — Хорошо, даже если книга проклята и повторяет все события, то почему тогда мы увидели кровавую записку, я едва не умер в озере, и нас никто не затаскивает в лес? Этого в сюжете нет.       Глубокий вздох на мгновение разогнал беспокойство, которое через несколько секунд снова вернулось, стоило сопоставить некоторые факты:       — Но ведь больше никто не обращался с такой проблемой – значит, никакого проклятия здесь нет. Возможно, чёрные силуэты и эта девушка... Это правда люди? Но зачем? — продолжал рассуждать Егор. — Книга не может быть проклята. Надеюсь, я завтра смогу хоть немного успокоить Джона.       Обернувшись в сторону кровати, журналист смягчил серьёзный взгляд, стоило заметить, что писатель смог уснуть после продолжительной тревоги. Вспоминая, как некоторое время назад Джон пытался уговорить его отложить чтение и лечь спать, Егор понимал, что поступил правильно: он отказался от собственного сна, чтобы разобраться с книгой, которая беспокоила друга. Наблюдая за тихим дыханием, Линч испытывал приятное расслабление, которое позволяло прикрыть сонные глаза.       Однако Егор не спешил ложиться спать, словно надеясь посреди ночи заметить нечто важное, что поможет быстрее разгадать запутанное дело. Утомлённо поднявшись со стула, он сделал два шага в сторону кровати и медленно склонился над ней, желая проявить тихую заботу: он осторожно снял очки с переносицы Джона и положил их на стол, который продолжал утопать в личных вещах. Хотелось сделать это давно, но Линч решил подождать некоторое время, боясь разбудить чуткий сон.       — Никогда не думал, что буду так рад видеть, как ты спишь, — мягкий голос мелодично прозвучал в комнате. — Имею ввиду, что я соскучился... И тебе стоит хорошо отдохнуть.       Душевное беспокойство и учащённое сердцебиение заставляли путаться в мыслях, которые сталкивались друг с другом подобно морским волнам. С одной стороны, необходимо было полностью проникнуться известными данными, быть рациональным и ответственным, но с другой – хотелось поддаться чувствам и эмоциям, которые постепенно растапливались после долгого затишья. Пока писатель находился в сонной темноте, изумрудные глаза смотрели на него мягким взглядом, в котором сияло желание проявить заботу, коснуться тёплой ладони и наконец-то крепко прижаться к груди.       Последнее желание вызывало беспокойство, которое тихой дрожью блуждало в груди. Только сейчас Егор неожиданно вспомнил, что одинокие сны часто сопровождались внезапной встречей и заканчивались крепкими объятиями: они позволяли затаить дыхание и почувствовать учащённый стук сердец, которые словно пытались дотянуться друг до друга. Однако приятный сон внезапно обрывался, оставляя чёрную незаживающую горечь, которая весь день заставляла мучиться от жгучей боли – её успокаивал лишь очередной сон, которого необходимо было дождаться. Теперь всё было реальным: они могли прижаться друг к другу, но до сих пор не сделали шаги навстречу скрытой мечте.       — Интересно, я один чувствую это? Столько времени прошло, но по-прежнему тяжело, — послышался глубокий вздох. — Спокойной ночи, Джон. Надеюсь, на этот раз ты выспишься.       Желая проявить искреннюю заботу, Егор осторожно накрыл Джона мягким одеялом. Однако на самую душевную мечту не хватило смелости: ему хотелось снова почувствовать тепло родной ладони, но совсем не было желания испытать возможные последствия – Линч понимал, что в любой момент может оказаться замеченным. Завороженный взгляд, трепетные чувства, раскрепощённые мысли и эмоции – всё это он старался хорошо скрыть в себе, чтобы не вызвать лишних вопросов.       На мгновение мягко улыбнувшись, Егор всё же решил попробовать уснуть, пока громкие мысли и чувства продолжали беспокоить сознание и душу. Осторожно поднявшись, Егор тихо выключил настольную лампу, после чего глубокая тьма поглотила небольшую комнату, в которой несколько секунд назад горел тусклый свет. Со вздохом свалившись в постель, Линч медленно прикрыл глаза и попытался расслабиться, понимая, что сделать это будет довольно сложно. Он надеялся уснуть хотя бы за час, но всё также прислушивался к редким постукиваниям, шелесту и едва уловимым шагам.

«В тёмную ночь, затянутую угрюмыми тучами, никто не подозревал, что следующее утро принесёт страшное потрясение»