Больше никогда не отпускай меня

***

«Страшное касание дна»

      Ночное небо, украшенное редкими звёздами, внезапно помутнело, словно холодная вода размыла нарисованную картину и погрузила в глубокую печаль. Негодующие тёмные деревья резко пропали из виду, будто разбежавшись в стороны, а прохладный ветер неожиданно стих, позволяя мрачному озеру поглотить вечной тьмой. В жуткую правду не хотелось верить – всё казалось кошмаром, который скоро обязательно закончится.       Пронизывающий холод пробрался через тонкую одежду и дотронулся испуганного тела, заставляя испытывать дрожь. Изумрудные глаза крепко зажмурились и резко открылись, выражая во взгляде животный страх и бесконечное непонимание. В этот момент хотелось резко вынырнуть из ледяной воды, которая словно затягивала на дно, однако это оказалось невозможным. Нечто тёмное не позволяло вдохнуть воздух, который постепенно заканчивался в лёгких.       — «Что происходит? Почему я не могу всплыть? Я не продержусь слишком долго в воде»       Тревожная мысль резко оборвалась, как только паника захватила спутанное сознание. Продолжая стараться всплыть, Егор не хотел верить, что любые попытки бесполезны: он не осознавал всего происходящего, терялся в нахлынувшей тревоге и до последнего сдерживал дыхание. Ему казалось, что просто нужно приложить больше усилий и холодное озеро наконец-то отпустит его, оставив лишь жуткие воспоминания.       Однако каждая секунда терялась в напрасных попытках и постепенно приближала к страшному концу. Отчаянно стараясь вынырнуть, Егор ощущал, как силы стремительно покидают его: замёрзшие руки ослабевают, в испуганных глазах начинает темнеть, воздух постепенно теряется, а сознание охватывает лёгкое головокружение. Хотелось изо всех сил выкрикнуть, но в то же время Линч понимал, что совершит ошибку.       — «Неужели всё так глупо закончится? Кажется, у меня нет шансов выбраться отсюда»       Чувствуя острую нехватку воздуха, Егор внезапно вдохнул ледяную воду и сразу же закашлялся, с дрожью осознавая, что больше не в силах бороться за свою жизнь. Перестав тянуться к ночному небу, холодные звёзды которого полностью расплылись, Линч постепенно пошёл ко дну, замечая, как безликое нечто внезапно убежало в сторону. Теперь он мог всплыть вверх, но больше не осталось сил – оказалось слишком поздно.       Пытаясь не вдыхать воду, журналист каждый раз сдавался и всем телом чувствовал, как страшно горят лёгкие. В эти секунды хотелось прекратить жуткие страдания и снова ощутить надежду, но не дать смерти так легко унести жизнь, которая постепенно терялась в полусознательном состоянии. Больше всего было страшно почувствовать, как разрывает грудную клетку, а после наступает бесконечная пустота.       — «Это просто невозможно...»       Последняя мысль туманным эхом пронеслась в сознании, которое затмевалось тишиной. Изумрудные глаза резко потускнели и скрылись за упавшими веками, замёрзшее тело слегка коснулось до безумия мягкого дна, а грудную клетку продолжала терзать жгучая боль – всё это поглотилось страшной темнотой, которая больше никогда не озарится светом. Лишь в последнюю секунду Егор смог увидеть расплывчатый силуэт, который стремительно приближался к нему и не дал окончательно достигнуть дна.

***

      — «Только дыши, прошу тебя... Т-ты не можешь так просто погибнуть!» — потрясённые мысли безутешно пронзали тишину.       Находясь всего в нескольких метрах от холодного озера, писатель не сразу заметил чёрный силуэт, который невольно скрывался за светом фонарика. Лишь спустя несколько секунд пристального наблюдения Джон увидел, как нечто словно кого-то сдерживало в воде и не позволяло выбраться наружу. Осознав, что в омуте страшной смерти может находиться человек, он достал револьвер и решительно двинулся вперёд, тем самым напугав незнакомца, который сразу же скрылся среди лесной тьмы. Ему хотелось догнать его, но сейчас было важнее спасти того, кто уже постепенно шёл ко дну.       В голубых глазах вспыхнуло потрясение, как только ледяная вода окутала тело, а рука дотронулась до дрожи знакомой ладони. В это мгновение Джон ожидал увидеть всё что угодно, но только не побледневшее лицо Егора: оно внезапно раскрыло подавленные переживания, горькую тоску и обиду, которая до сих пор тревожила сердце. В последний год писатель всеми силами старался забыть близкого друга, но сейчас он внезапно столкнулся с ним в жутком озере. Теперь было важно лишь скорее вытащить его на сушу и привести в сознание.       — «Может, это очередные галлюцинации? На самом деле это не Линч и всего этого не происходит... — нервно думал Джон, вытаскивая Егора из воды. — Но нет... Это точно не сон и сейчас каждая секунда на счету»       Безжалостное озеро осталось в стороне, как только писатель вытянул журналиста из воды и осторожно положил на землю. Нависнув над бледным телом, Джон почувствовал, как неистовый страх охватил холодной дрожью, пока паника стремительно затуманивала сознание. Однако он всеми силами старался держать себя в руках, понимая, что совершит страшную ошибку, если позволит эмоциям завладеть разумом.       Встревоженно вдыхая и выдыхая воздух, Джон судорожно прикоснулся к шее Егора. В эту секунду он всем сердцем желал почувствовать пульс, который даст хрупкую, но до бесконечности ценную надежду, что всё будет хорошо. Однако в голубых глазах постепенно нарастал душераздирающий страх, а дрожащее дыхание внезапно затаилось в груди необъятным ужасом. Касаясь холодной шеи, Джон не чувствовал пульса: в ответ страшно гремела тишина.       — Нет... — потерянно прошептал он, не желая верить в трагичный конец. — Я не мог опоздать... Я же был рядом... Так не должно быть, Линч! — растерянный голос срывался на отчаянный крик. — Д-давай же! Ты должен жить, ты должен дышать, мать твою!       Испытывая панику, Джон внезапно схватил Егора за руку и приложил пальцы к запястью, молясь, чтобы вечная тишина оказалась глупым недоразумением. С замиранием сердца он пытался почувствовать до боли желанный стук, потрясённым взглядом старался уловить тёплое дыхание, которое словно мрачно шутило над встревоженной душой. Чувствуя пробирающую дрожь по всему телу, спустя несколько минут Джон всё же смог уловить пульс на холодном запястье.       ...За короткое время, которое показалось вечностью, он успел пережить душевное отрицание и до глубины раздирающее осознание, которое начало переходить в неугомонную панику. Казалось, словно вся жизнь промелькнула перед глазами: она заострилась над первой встречей и закончилась жутким холодом последней ссоры...       — Пульс есть... Он слабый, но он есть – значит Линч жив. Нужно только привести его в себя и... Чёрт, вода. Он по-любому наглотался воды! — его снова охватила волна тревоги. — С-соберись! Сейчас только от меня зависит его жизнь. И, кажется, я даже знаю, что делать... Это должно сработать!       Решительно, но в то же время с особой осторожностью, Джон выставил вперёд ногу, приподнял Егора и положил его животом на колено, тем самым позволяя воде начать стекать из дыхательных путей. Вспоминая необходимую информацию, которая неожиданно пригодилась, он начал делать несколько энергичных движений, сдавливая грудную клетку. В ответственный момент было важно правильно выполнить каждый шаг, который мог спасти жизнь близкого друга.       Ощущая, как сердце учащённо бьётся в груди, Джон по-прежнему боялся, что пульс резко затмится тишиной и тогда станет слишком поздно. Однако он старался отогнать негативные мысли и полностью сфокусироваться на оказании первой помощи: он надеялся и верил, что делает всё правильно и действительно сможет спасти Егора от страшной смерти. Теперь было абсолютно всё равно на последнюю ссору – оставалась лишь душевная мольба, чтобы всё обошлось, чтобы Линч пришёл в себя.       Усиленно надавив на грудную клетку, писатель вздрогнул от внезапного мокрого кашля, который дал понять, что действия оказались правильными и журналист начал приходить в себя. На мгновение Джон снова затаил дыхание, не успев осознать происходящее: ему потребовалось несколько секунд, чтобы снова успокоиться и взять себя в руки. Перестав повторять движения, он осторожно положил Егора на землю и перевернул его на бок.       — Линч? — неуверенно обратился Джон, приложив ладонь на его плечо. — Как ты себя чувствуешь? Что-то беспокоит, болит, жжёт? Ты видишь, слышишь меня?       Тёмная пелена медленно рассеивалась перед глазами, позволяя постепенно приходить в себя. Однако жуткий звон в ушах, отдающийся неприятной болью и головокружением, не давал сосредоточиться на расплывчатом, но до дрожи знакомом эхе. Изумрудные глаза иногда открывались и рассеянно смотрели вперёд, а после снова пропадали за упавшими веками, пока кашель продолжал раздирать лёгкие жжением, освобождая их от попавшей воды. Егор не мог различить перед собой силуэт: всё неприятно плыло перед глазами – он лишь понимал и, казалось, чувствовал, кто находится рядом.       Внимательно наблюдая за состоянием, Джон продолжал испытывать удушающую тревогу. Его до бесконечности настораживал потерянный взгляд, тяжёлое дыхание и сильный кашель, который сопровождался жуткими надрывами – всё это заставляло вздрагивать и со страхом смотреть на беззащитное тело, которое начинало дрожать от мокрой одежды. Хотелось окутать Егора мягкими объятиями и согреть его, но ситуация требовала наиболее важных решений.       — Надо позвонить в скорую... Лучше вызвать врачей, — решительно прошептал Джон и начал искать в карманах телефон: — Чёрт... Не может быть... Я не мог оставить его в доме. Я точно помню, что брал с собой, но тогда где он?       В этот момент писатель попытался вспомнить, мог ли обронить его по пути к холодному озеру. Однако он неожиданно отвлёкся и с дрожью обернулся назад, как только рядом послышались шорохи и быстрые шаги.       — Джон, что произошло? — взволнованно спросил парень и внезапно остановился: — Это чёртово озеро... Оно снова пыталось забрать с собой!       Увидев нового знакомого, Джон с облегчением выдохнул и в то же время снова насторожился, как только мокрый кашель неожиданно стих. На секунду ему показалось, что Егор снова потерял сознание – это заставило внезапно начать трясти его за плечи, но только не видеть и не слышать нагнетающую пустоту. После отчаянных попыток Линч открыл глаза, продолжая тяжело дышать.       Неуверенно подойдя ближе, парень внезапно насторожился и выразил во взгляде неподдельное удивление. Казалось, он совсем не ожидал увидеть журналиста в тяжёлом состоянии: недавно ему удалось договориться с Егором о новом деле, которое с самого начала обернулось для него жутким невезением. Он начал внимательно осматривать его, пытаясь понять, что делать дальше.       — Вот как же так... — с чувством вины произнёс парень и уверенно продолжил: — Нам нужно занести его в дом. Как можно скорее.       Неожиданное решение смутило писателя: ему сразу же не понравилась странная идея, которая могла стоить жизни.       — Какой дом? Ты посмотри на его состояние, — с тихим раздражением высказался Джон. — Нужно срочно вызвать скорую, но мой телефон...       — Я знаю, как ему помочь, — внезапно перебил уверенный голос. — Я по образованию медик и работал на скорой. Поэтому не беспокойся, мы сами справимся, — он коснулся плеча Егора. — Нам нужно как можно быстрее отнести его в дом.       В этот момент совсем не было времени спорить, поэтому писатель молча согласился, несмотря на то что не испытывал полного доверия к парню, которого знал всего пару дней. Дотронувшись спины Егора, Джон осторожно взял его на руки и незамедлительно пошёл в сторону деревянного дома: он находился всего в нескольких метрах от жуткого озера, к которому больше никогда не хотелось приближаться. Теперь было важно лишь одно – привести Егора в сознание и убедиться, что всё самое страшное позади.

***

      Пугающий мрак постепенно рассеивался в тусклом свете, который слегка дотрагивался закрытых век. Беспроглядный туман начал медленно отпускать сознание, позволяя осторожно приходить в себя после испытанного кошмара, пока по телу по-прежнему бежала холодная дрожь: она неприятно дотрагивалась каждой клеточки тела, смешиваясь с ощущением неприятной боли в горле. Казалось, она небрежно исследовала ослабленный организм, погружая спутанный разум в лёгкую головную боль.       Как только тёмная пелена покинула сознание, журналист медленно открыл глаза и задумчиво проморгался, пытаясь прийти в себя. В этот момент Егор ощущал, как силы словно куда-то испарились, оставив неприятное недомогание. Несмотря на лёгкий туман перед глазами, Линч попытался сосредоточить взгляд на тусклом свечении, которое находилось всего в нескольких шагах от кровати.       — Ч-что произошло? — с непониманием прохрипел Егор и прижал ладонь ко лбу: — Я почти ничего не помню. Только озеро... Вода... Лёгкие словно жгло... А потом всё как в тумане. И где я сейчас?       Тяжело приподнявшись на локтях, Линч почувствовал лёгкое головокружение, однако он не собирался сдаваться: ему было важно понять, где он находится в данный момент. Изумрудные глаза заметили простой интерьер, который сначала показался давно покинутым: потускневшие серые обои выражали печальный облик; тёмная деревянная тумба была слегка покошена вбок и прижата к большому приоткрытому шкафу; рядом стоял простой письменный стол, на котором были разбросаны вещи, а чуть поодаль находилась старая кровать. Казалось, лишь настольная лампа давала дыхание одинокому дому.       — Горит свет... Значит, я в доме не один. Да и не мог я сюда попасть сам – меня кто-то привёл... — старался логически рассуждать Егор и после разошёлся в громком кашле.       Спокойное дыхание снова предательски сбилось и наполнилось тревожным шумом. Зажмурив глаза и прикрыв ладонью рот, Егор не сразу услышал обеспокоенные шаги, такие до боли знакомые и в то же время до безумия чужие. Заслезившиеся глаза на мгновение посмотрели в сторону, пока тревожный кашель постепенно сходил на нет.       — Линч, какого ты встал! Тебе нельзя сейчас... Просто ложись, — обеспокоенное возмущение сменилось тихой заботой. — Давай, осторожнее. Вот так.       Приложив одну руку к затылку, а другую – к груди Егора, Джон начал медленно укладывать его обратно в постель. Как только голова коснулась мягкой подушки, писатель укрыл тёплым одеялом замёрзшее тело и после заметил на себе потрясённый взгляд, наполненный неистовым удивлением, тихой радостью и глубоким недоверием. Только сейчас Джон осознал, что впервые после долгой разлуки встретился с Егором взаимным взглядом.       Казалось, в долгожданный момент время внезапно остановилось, позволяя осознать происходящее, которое вселяло множество немых вопросов. Увидев перед собой близкого друга, который часто беспокоил во снах и терзал тоскующее сердце, Егор потерял дар речи: он не решался произнести ни слова – лишь смотрел в родные голубые глаза, скрытые за большими очками. Ему хотелось внезапно броситься в объятия и больше никогда не разлучаться – он боялся внезапно осознать, что это очередной горький сон.       ...Растерянно и в то же время радостно смотря друг другу в глаза, они с душевным трепетом ощущали, как тело окутывает приятная теплота. Хотелось позабыть все непонимания, нелепые ссоры и обиды, которые надолго поселили тоску в сердцах...       — Д-джон... Этого не может быть... Как ты здесь? Почему? — судорожные вопросы сияли сдержанной радостью. — Я не верю, что вижу тебя. Не хочу снова просыпаться...       — Тише, всё хорошо. Это не сон, Линч. Я правда нахожусь рядом с тобой, — начал успокаивать Джон, неосознанно касаясь рукой ладони Егора.       Продолжая удивлённо смотреть вперёд, журналист не мог поверить в происходящее. Совсем недавно он даже не мог себе представить, что так скоро увидит родной взгляд, услышит голос и почувствует забытое тепло. С момента горького расставания Джон успел слегка измениться: его взгляд стал более уверенным и осознанным, но в то же время выражал тоску и беспокойство, а привычный стиль сменился чёрной рубашкой, надетой поверх белой футболки. Лишь спустя некоторое время Линч заметил на его запястье серебряные часы.       Глубоко вздохнув, журналист попытался расслабиться, чувствуя, как от нахлынувших эмоций голова усиленно разболелась. Однако он старался не показывать своё недомогание близкому другу, который и без этого сильно беспокоился за него. На мгновение между ними снова воцарилось молчание, в котором неслышно блуждали радостные разговоры трепетных сердец.       — Фух, Егор, вы пришли в себя, — облегчённо выдохнул парень, неожиданно ворвавшись в комнату. — Как вы себя чувствуете?       Внезапный голос заставил писателя обернуться назад и подняться с кровати, тем самым отпустив руку журналиста. Только сейчас Егор смог осознать, что всё это время Джон держал его ладонь, нежно согревая своим теплом. Однако неожиданный гость полностью забрал внимание на себя, вселяя глубокое непонимание.       — Джон, кто это? — растерянно спросил Егор и заметно насторожился.       Задумчиво оглянувшись, писатель пытался собраться с мыслями и дать развёрнутый ответ. В одно мгновение он совершенно забыл, зачем приехал в забытое поселение, от которого изначально уверенно отказывался. Однако ответ давать не пришлось: новый знакомый опередил и решил представиться сам.       — Меня зовут Олег. Я писал два дня назад и утром звонил вам, чтобы предложить дело, связанное с нечто странным... — он внезапно замолчал и подошёл ближе к кровати: — Давайте отложим этот разговор на потом? Сейчас важнее всего ваше здоровье. Вы помните, что с вами произошло?       Осматривая парня невысокого роста, который выражал в серых глазах беспокойство, Егор не сразу смог осознать происходящее. Несмотря на пропавший туман в голове, он по-прежнему чувствовал слабость, неприятный озноб и ноющую боль – именно это не давало быстро сосредоточиться.       Как только Егор попытался вспомнить последнее событие, сознание отвечало лишь обрывистой картиной. Казалось, он на долю секунды закрыл глаза от жуткой боли, безжалостно пронзающей лёгкие, и очнулся в незнакомом тусклом доме. Сопоставив странные ощущения перед беспроглядным туманом, Линч неожиданно осознал, что чудом остался жив.       — Я приехал сюда по навигатору, увидел озеро, потом стало холодно и... — тихий голос затмился лёгким кашлем, который снова напугал Джона.       — Слушай, давай не сегодня. Лучше осмотри его – мне не нравится этот странный кашель, — тревожно перебил писатель, обратившись к парню.       — Да, думаю, ты прав. Не стоит сейчас его беспокоить. После утопления нужен полный покой и наблюдение за состоянием, — спешно согласился Олег, оставив маловажные вопросы на следующее утро.       Осторожно присев на кровать, парень взял со стола стетоскоп, отодвинул одеяло в сторону, приподнял футболку и начал внимательно слушать лёгкие и учащённое сердцебиение, вызванное нахлынувшими эмоциями. Выполнив необходимый осмотр, Олег задумчиво прикоснулся ко лбу Егора, который сразу же показался ему горячим. Насторожившись, он взял со стола градусник и вставил его в подмышку, дожидаясь результата в полной тишине.       Внимательно наблюдая за каждым действием, Джон словно боялся, что парень может навредить близкому другу. Несмотря на то что прошёл почти год, он по-прежнему оставался недоверчивым и всегда относился с подозрением к незнакомцам. Больше всего его безумно терзало молчание, которое тревожно сотрясало душу.       — Ну, что там? — не выдержав, напряжённо спросил Джон. — Эта тишина просто невыносима.       — Сейчас секунду, — задумчиво ответил Олег и посмотрел на градусник: — Температура 38,4 градуса. Кажется, простуда не обошла вас стороной, Егор.       Дождавшись ответа, Джон лишь больше встревожился, предполагая, что повышенная температура – это главный признак того, что утопление не обошло стороной и в организме идёт осложнение. В голубых глазах засияла растерянность, пока руки продолжали нервно сжимать деревянную спинку стула. Теперь он боялся, что глубокой ночью состояние Егора может внезапно ухудшиться – эта мысль лишь больше вводила в панику.       Услышанный результат заставил журналиста тяжело вздохнуть и осознать, что неудачный приезд может значительно притормозить расследование. Однако в глубине души Линч надеялся, что уже завтра ему станет намного легче: высокая температура покинет тело, а от больного горла останется лишь неприятный кашель. Больше всего ему не хотелось, чтобы Джон излишне беспокоился о его здоровье.       — Может, всё-таки вызовем скорую или отвезём его в больницу? — снова поднял давний вопрос писатель. — Вдруг это вовсе не простуда, а последствия утопления?       — Это того не стоит, — особо хмуро ответил Олег. — Я прекрасно понимаю, что с ним происходит. Негативные последствия обошли стороной, кроме простуды, которая пройдёт в течение нескольких дней. И это ваша заслуга – вы подоспели вовремя, — в спокойном голосе послышалась печаль, которая резко сменилась уверенностью. — Сейчас принесу отвар, да и поужинать вам, Егор, совсем не помешало бы для скорейшего выздоровления.       С глубоким вздохом Олег поднялся с кровати и быстро вышел из небольшой комнаты. Проводив парня задумчивым взглядом, Джон хотел выразить несогласие и отстоять свою точку зрения, но внезапно остановился, допустив мысль, что может глубоко ошибаться в собственных подозрениях. Возможно, Олег действительно является врачом и отлично понимает, что необходимо делать – и это самое главное.       Ощущая, как неприятный озноб продолжает пробирать тело, Егор не сразу осознал услышанное. Спустя несколько секунд в сонных глазах вспыхнуло искреннее удивление и душевная благодарность, которая была готова ярко светиться в груди. Возвращаясь к страшному событию, Линч не помнил, как потерял сознание и выбрался из холодного озера – всё это осталось в безвозвратном тумане. Однако теперь он точно знал, кто сохранил ему жизнь, жертвуя своей безопасностью.       — Спасибо, что спас меня, — тихо и по-настоящему искренне поблагодарил Егор, обращая на себя внимание голубых глаз.       В этот момент в комнате снова затаилась тишина, которую не хотелось нарушать долгими разговорами. Почувствовав душевный трепет, Джон с тёплой улыбкой посмотрел на Егора, замечая взаимный мягкий взгляд, который говорил о многом: несмотря на болезненную ссору и гордость, они очень соскучились друг по другу, смогли отодвинуть в сторону обиды и всегда оставались верны старой дружбе. На самом деле хотелось рассказать о многом, но в тёмную полночь, когда они остались наедине, в сердце лишь горело желание насладиться тишиной, снова привыкая друг к другу.

***

      Неожиданная уютная атмосфера медленно стихла, стоило журналисту поужинать и выпить приготовленный отвар, который оказался слегка горьким, но приятно согревал замёрзший организм. Мягкое тепло позволило расслабиться, закрыть уставшие глаза и постепенно погрузиться в объятия спокойного сна, в котором не было ощущения недомогания. После испытанного кошмара необходимо было хорошо отдохнуть и набраться сил к следующему дню, который Егор хотел провести как можно более продуктивно.       Обговорив с парнем случившееся на озере, писатель больше не желал задерживаться на кухне и поспешил вернуться в тихую комнату. Проходя по узкому коридору, Джон испытывал удивление и заметное непонимание: теперь он знал, что именно Олег позвал Егора на новое дело. Несмотря на логичное объяснение причины, Джона продолжали терзать вопросы, на которые ему оказалось тяжело дать ответы.       — Олег позвал его, но ничего не сказал мне. Скрывал до последнего, пока я случайно не столкнулся с Линчем. Как он собирался объяснить его внезапное появление в доме? — с подозрением рассуждал Джон. — Да и странное это утопление... Кто это мог быть? Что если Олег замешан в этом? Сплошные вопросы и никаких ответов.       Как только рука осторожно открыла дверь, писатель посмотрел в сторону тёплой постели, на которой сладко спал близкий друг. Тихо войдя в комнату, Джон старался не скрипеть старыми половицами, желая сохранить безмятежный сон: он аккуратно подошёл к кровати, слегка нагнулся и обеспокоенно коснулся тыльной стороной ладони лба Егора. К большому спокойствию, лечебный отвар смог сбить температуру, которая изрядно напугала Джона.       — Это хорошо... Надеюсь, завтра тебе станет лучше, — мягко прошептал он и выразил на лице лёгкую улыбку.       Задумчиво выдохнув, Джон заботливо поправил тёплое одеяло, которое слегка сползло в сторону. В секунды тихого спокойствия голубые глаза не скрывали душевные чувства, которые внезапно оживились, стоило испытать потрясение и страх навсегда потерять дорогого человека. При свете тёмной ночи Джон больше не таил завороженного взгляда, в котором по-прежнему блуждало волнение.       Несмотря на то что прошёл почти год после последней встречи, Егор почти не поменялся внешне – лишь в изумрудных глазах угасло спокойствие и простое счастье, которое раньше можно было заметить вне изматывающей работы. Казалось, в них давно поселилась бесконечная тоска, вызванная страшной гордостью, которую никто не смог преодолеть долгое время. Джон прекрасно понимал эти чувства и теперь безумно сожалел, что так и не позвонил ему глубокой ночью несколько месяцев назад.       — Мне очень жаль, что мы встретились только сейчас. Но я очень рад, что это случилось, — прошептал Джон и, дотронувшись мягких волос, нежно продолжил: — Спокойной ночи, Линч.       Писатель потянулся к настольной лампе и выключил тусклый свет, погрузив комнату в ночную темноту. Чувствуя, как усталость после пережитого кошмара затмевает сознание и постепенно склоняет к крепкому сну, Джон подошёл к своей постели и задумчиво лёг на жёсткий матрас. Теперь самое страшное оставалось позади, однако безутешное сердце продолжало беспокоиться, не давая с облегчением выдохнуть и перестать вспоминать пережитое: он словно чувствовал, что здесь что-то не так, что совсем скоро произойдёт нечто более ужасное. Только спустя час ему удалось заснуть, отпустив навязчивые мысли.

«Глубокой ночью безмятежный сон Егора внезапно затмился тревогой, стоило ему услышал глухие стуки, жуткий скрежет и безжизненное эхо»