Ты — моя комфортная зона

Кинн раздражающий. Он в самом деле самый раздражающий человек, которого Порш когда-либо встречал в своей жизни. Анакинн Терапаньякун ведёт себя, как самая настоящая язва спустя два месяца после того, как отдал Порша Танкхуну: пьет до беспамятства в своей комнате, рушит мебель, которую потом собирают его самые близкие телохранители и уборщики. Угрожает своим людям увольнением или чем похуже. Ходит, огрызается даже на членов семьи. Под его горячую руку, казалось, ещё не попадал только сам Китисават, после которого это все и началось. И Порш по-настоящему не понимал, как они все терпят его. Он видел, как сломанную мебель выносят каждое утро из комнаты Кинна, а потом заносят новую, недавно купленную. Он видел, как они носят ему еду прямо в кабинет. Кинн почти перестал появляться на людях. Кто-то пустил слушок, что их господин совсем спивается в полном одиночестве. — Эй, — Порш ловит Пита, когда тот приглядывает за Танкхуном в бассейне. Он выглядит задумчиво и даже немного… Нервно? — Что происходит в доме? Пит дёргается, когда слышит шепот за своей спиной, и тычет Поршу ладонью в лицо, отодвигая его от себя. — О чем ты? — друг выгибает бровь. — Господин Кинн… Взгляд Пита резко прозревает. И он натягивает свою рабочую нервную улыбку. — У него все хорошо, — усмехается телохранитель, отводя глаза в сторону. Но Порш далеко не дурак. — Пит? — с нажимом спрашивает Китисават. — Что ты хочешь услышать от меня? —взрывается друг под таким напором. — Он ведёт затворнический образ жизни у себя в комнате. Его можно увидеть только ночами… Черт… зачем я рассказал это тебе? — взвыл Пит, поднимая голову к потолку. — Порш. Я настоятельно не рекомендую тебе попадаться на его глаза. — Ты думаешь, я его боюсь? — вслух заржал Китисават, но, столкнувшись с пустым взглядом телохранителя на себя, резко замолчал, затягивая галстук на горле. — Прости. — Эту версию господина Кинна боятся даже его братья. Порш коротко кивнул, поклонился в знак благодарности и вышел с зоны бассейна. Он медленно шел по длинным коридорам дома и, завернув за угол, наткнулся на Терапаньякуна, который стоял к нему спиной. Мужчина казался максимально напряжённым. Спина его была натянута, словно струна, движения рук, которые мешали что-то в стакане, были слабыми, будто он давно не спал. На самом деле… Сейчас Кинн не раздражал его настолько сильно, как раньше. Он вызывал даже какое-то сочувствие к себе. — Ты так и продолжишь стоять истуканом за моей спиной? — язвит Кинн и поворачивается с кружкой кофе в руках. Что-то внутри Порша болезненно дёргается. Терапаньякун выглядит действительно помятым. Синяки под глазами, впалые щеки, гематомы и раны на костяшках пальцев. Это наводило лёгкий ужас на телохранителя, если считать, что его босс всегда был идеален. — Иди, куда шел, Порш, — Кинн глубоко вздыхает и уже хочет пройти мимо Порша, но тот хватает его за локоть. — Когда ты последний раз спал? — вопрос сам вырывается из уст, словно птичка из гнезда, и это ошарашивает его в такой же степени, сколько и Анакинна, который посмотрел на него, нахмурив брови. Именно тогда Порш понял, про что говорил Пит. Этот холодный, пронзающий до костей взгляд темных глаз Кинна казался настолько властным, что у него начали дрожать и подгибаться колени. По позвоночнику пробежал лёгкий холодок. Он сглотнул вязкую слюну, но продолжал смотреть в пустые холодные омуты. — Не лезь не в свое дело, — Кинн дёргает рукой, вырывая свой локоть. И Поршу хочется застонать от того, что их зрительный контакт так быстро закончился. Эта властность, исходящая от Главы первой семьи, сводила с ума, кружила голову и путала мысли. И Порш действительно пытается не лезть «не в свое дело», но просто не может. Любопытство и желание берут над ним вверх, заставляя подчиниться желанию снова увидеть тот самый взгляд Кинна. Он следит за тем, как Биг выносит очередной сломанный стул из спальни господина и «случайно» сталкивается с ним прям в проходе. — А, Порш… — Биг, кажется, почувствовал хоть какое-то облегчение. — Пойдем. Поможешь вынести остальное. — А если я не пойду? — Китисават решил, что никто не должен знать его план, поэтому мастерски отыгрывал свою роль «недовольного». — Я тебя не спрашиваю. Закрой рот и пошли, — язвит Биг и уходит в сторону спальни Кинна. На самом деле Китисават не мог назвать это место спальней. Комната представляла собой несколько соединённых помещений между собой, куда входили спальня, ванная комната, переговорная, кабинет с бассейном на балконе. Когда Порш пересёк зону комфорта Кинна, он ошарашено огляделся по сторонам. В кабинете стоял полнейший погром. Все документы лежали на полу. Тяжёлый стол был перевернут, пару стеклянных шкафов вдребезги разбито. Ну хоть на стенах не было дырок от пуль. — А где сейчас господин Кинн? — тихо спрашивает Китисават. — Должен быть на переговорах до вечера. Биг выглядел совершенно незаинтересованно. Телохранителя больше интересовало собирать документы по полу и осматривать разбитые стекла в шкафах. — Тут будто дикое животное пробежало, — усмехается Порш, поднимая с пола рамку. Он переворачивает ее, и сердце снова стукается об ребра. На фотографии Кинн, Танкхун, призрак дома Кимхан и какая-то красивая статная женщина. Не стоило особых усилий, чтобы догадаться, кем именно она им приходилась. — Сегодня годовщина смерти Госпожи Терапаньякун. Порш оторвал свой взгляд от рамки и посмотрел на Бига. — Господин Кинн до сих пор держит траур по своей матери. Так что, отдай это мне, — телохранитель вырвал рамку. Дальше они убирались молча. Больше никаких интересных вещей в кабинете Анакинна найдено не было. Полностью привести комнату в порядок удалось только к вечеру. — Все. Пошли отсюда, пока господин не вернулся. Китисават отрицательно машет головой и складывает руки на груди, опираясь бедром на стол. — Мне нужно кое-что обсудить с ним. Иди без меня, — машет ладонью Порш. — Ты что, с ума сошел?! — рычит Биг. — Лучше ему вообще на глаза не попадаться сегодня! — У меня девять жизней, — усмехается телохранитель. — Давай, иди. Не делай вид, что переживаешь за меня. И Биг по-настоящему психует. Он кидает на Порша такой язвительный взгляд, который в прошлом оскорбил бы его, но сейчас… это забавляло.

***

Кинн медленными шагами двигался к своей комнате. Он помнил, какой оставил беспорядок прежде, чем покинуть ее, поэтому готовился получить от отца очередной выговор. Но, к своему удивлению, рядом с пентхаусом никого не оказалось, что играло ему на руку. Надеявшись провести этот вечер в полном одиночестве, мужчина зашёл в зал и скинул свой черный халат на пол. Размял плечи, зевнул и уже собирался пойти в кабинет, как заметил стоящего около панорамного окна Порша. Его крепкие мускулистые руки опирались на подоконник, а взгляд следил за кем-то на улице. Все же, даже внутри Порш не успокаивался и выискивал любую угрозу для господина. Хоть и с неохотой признавал это, но так требовала его совесть. Делать работу, за которую получаешь немалые деньги, качественно и быстро, не вызывая лишних проблем и вопросов. Глубоко погрузившись в слежку, бармен даже не заметил приближающиеся со спины размеренные шаги. Остановившись в нескольких метрах от Порша, Кинн кашлянул в кулак, и Китисават резко обернулся на него. — Что ты здесь делаешь? — спокойно спросил Кинн, сдерживая внутреннюю агрессию внутри. — Следишь за мной, что ли? Порш прыснул от смеха, но сразу же посерьезнел, когда мафиози нахмурился и сложил руки на груди. Закрытая поза. Плохой знак. — Дежурю, — осведомил телохранитель, стараясь держать лицо перед своим боссом. — Поговаривают, что ты тут спиваешься в полном одиночестве. — И как это касается тебя? — покачал головой Кинн, окидывая взглядом убранную ранее комнату. — Ну, — облокотившись бедром на подоконник, Порш почесал затылок и поднял палец вверх. — Если ты умрёшь, мне перестанут платить зарплату. На это высказывание Кинн лишь раздраженно фыркнул и провел рукой по волосам. Его рельефные мышцы играли на свету включенных на приглушённый свет ламп. — Не умру, — раздражённо бросил Кинн, собираясь уйти прочь. — Можешь быть свободен. Считай, что сегодня у тебя выходной. Да что ж такое! «Нет, нет, нет! Если он сейчас уйдет, то утром нам с ребятами снова придется убираться в комнатах или, что по хуже, разгребать трупы новеньких, которые любят капать Кинну на нервы», — неприятная мысль мелькнула в сознании. — Выпей со мной, — громко и четко предложил Порш, а Анакинн выгнул бровь, удивляясь такой наглости. — Я отдал тебя Кхуну. Или ты уже забыл? — противился мужчина. — Не трать мое время. Давай, возвращайся к моему брату и не тревожь меня. — И что? — яростно упирался Порш, вскидывая руками. — Это как-то влияет на мое предложение? Или ты не пьешь с чужими телохранителями? Губы Кинна были сжаты, линия челюсти напряжена, а брови нахмурены. Он чувствовал, как агрессия медленно поднимается в нем, но не желал выплескивать её на Порша. И так уже достаточно отыгрался. Жалко было. — Ну же, — давил парень. — Или боишься настолько опьянеть, что расскажешь все свои секреты? Больше всего на свете Терапаньякуну хотелось прямо сейчас остаться одному, в полной тишине. Без лишних людей. Будь на месте Порша другой телохранитель в такой день, как этот Кинн, без лишних вопросов, уже бы отпинал его или прострелил колено. Но против Порша, который вызывал у него волнение, смятение и неловкость за пару секунд непринужденного диалога, идти против ох как не хотелось. Поэтому, плюнув на здравый смысл, он вздохнул и пошел прямиком к бару. Поставил два резных стакана и достал бутылку дорогого виски. Он показал рукой на стул напротив и принялся разливать алкоголь. — У меня нет секретов, — внезапно озвучил Кинн, сразу же вливая в себя выпивку. Порш же гладил своим взглядом его ключицы, мышцы груди и метнулся на умиротворённое лицо. Почувствовав неловкость, он тоже схватил стакан и сделал несколько глотков, сразу же чувствуя, как в помещении поднимается температура. — У каждого из нас есть секреты, Господин Кинн, — усмехнулся Порш, раскачивая остатки янтарной жидкости внутри стекла. — Ещё раз назовешь меня «господин», вышвырну из пентхауса, — фыркнул Анакинн, опираясь локтем на стол. — Молчу, молчу! — приняв капитуляцию, Китисават улыбнулся, замечая то, как выступает еле заметный румянец на щеках мафиози. Какое-то теплое чувство разлилось в груди, согревая изнутри. — Скажи, Кинн. — М? — оторвав взгляд от окна, на стуле выпрямился мужчина. — Почему ты ещё не оделся? Молчание. Ещё несколько секунд, и тихий смех Кинна разрывает чувство неловкости между ними. — А что, я тебя смущаю? — прыснув от смеха, поинтересовался мафиози с ехидной улыбкой на устах. — Совсем больной? — надувшись, он отвернулся, делая глоток. Такой расслабленный Кинн его, на удивление, не раздражал. Наоборот, вызывал некую симпатию. «Если бы он всегда был таким только со мной…» — задумался Порш, и его глаза расширились от шока, а в груди резко перестало хватать воздуха. «Я что, больной на голову?! О чем я, блять, думаю прямо сейчас?» — чувствуя то, как горят кончики ушей, Китисават посмотрел на Кинна, сидящего напротив с умиротворённым выражением лица. — Знаешь, я уже жалею, что перевел тебя, — честно признался Глава первой семьи. — Почему? — словно заворожённый, спросил Порш. Румянец на щеках Кинна становился все заметнее, а поведение спокойнее. Порш и предполагать не смел, что алкоголь так действует на него. Он даже думал, что Кинн крушит все именно в состоянии алкогольного опьянения, но никак не спит на ходу и признается в чем-то. — Никто больше мозги не ебет, — Порш резко пнул его под столом, снова вызывая тихий пьяный смех. — Ладно-ладно. Держи свои конечности при себе, а то свяжу. — И это ты мне говоришь? — На самом деле, — поспешил сказать Кинн. — Мне честно не хватает твоего инфантилизма. Смотри, как перевернул всю мою охрану с ног на голову. Мой привычный уклад летит к чертям. И всему виной, — показывая пальцем на Китисавата. — Ты. «Охуеть» — пронеслось в голове. «Я ещё и виноват в том, что они заставили меня работать на себя». Отпихнув руку Кинна в сторону, Порш уже собирался встать и уйти, но замер на месте, понимая, что не примет поражение. Мафиози явно испытывал его на прочность. Усевшись с гордым видом обратно он принял ещё один стакан. — Хотя я ни о чем не жалею, — возразил он. — Нам уже давно нужна была такая встряска. И, встретившись взглядом с Поршем, продолжил: — Но это не значит, что ты продолжишь ссать в пруд Кхуна, бить моих кузенов и пить на работе. — Считай, что с последним я уже наложал, — поднимая стакан, буркнул Порш. — Со мной не считается, — отмахнулся Кинн, внимательно смотря на реакцию бармена. — Конечно. Кто бы сомневался. Спустя долгих тридцать минут у Порша уже закрывались глаза. Он, все же, несмотря на то, что Кинн раздражал и бесил, переживал за своего Босса. И дело было вовсе не в зарплате. Порш чувствовал, что Анакинн на самом деле другой. А его привычное поведение — всего лишь защитная маска для других. Только так и никак иначе. Имидж, статус мафии, карателя и профессионального убийцы. Это никак не вязалось с тем, кто сидел напротив него, выпивая уже четвертый стакан. Порш остановился на втором. Знал, что после их пьянки взять ответственность за обоих придется именно ему. Поэтому и остался, возразив Бигу. — Ах, — сжав свои волосы, рыкнул Кинн. — Всю жизнь этот день в одиночестве провожу. Вот опять ты все перевернул. — Что за день? — аккуратно поинтересовался Порш и облегчённо выдохнул, когда не увидел никакой странной реакции мафиози. — Смерть нашей с братьями матери. Как же Китисават ошибся с первой реакцией. Потому что вторая не заставила себя ждать. Мужчина встал со стула и вдруг с силой ударил по стеклу висящих за спиной шкафов, порезав при этом руку об острые осколки. Он сжал руку в кулаки, рассматривая разрезы на костяшках, и пару раз встряхнул ей под ошарашенный взгляд Порша. — Блядь! Кинн! — подбежал к нему бармен, на ходу снимая с себя пиджак и сразу же заворачивая кровоточащую руку в ткань. — Где аптечка?! — Все нормально, — вновь отмахнулся Кинн, стараясь успокоить его. — Нет, не нормально! Ты всю руку распорол! О, святой Будда, за что мне это? — взвыл Порш и потащил мужчину к раковине. Скинув пиджак на пол, он открыл воду и подставил порезы под протоки, смывая кровь и мелкую крошку стекла. Кинн молча стоял, погрузившись в свои мысли, и смотрел на то, как Порш аккуратно обращается с ним. — Так, садись. Черт, голова кружится, — приложив тыльную сторону ладони ко лбу, злобно выругался Китисават. Как только пришел в себя, перерыл все шкафы на кухне и вернулся к мужчине в зал. Он сел перед ним на корточки, бережно обработал ранки и начал туго заматывать их бинтом. Он замер, когда почувствовал, как в его отросшие волосы зарылись пальцы Кинна и начали мягко массировать голову. Порш поднял взгляд и столкнулся с такими жалостливыми глазами Анакинна, которые не видел никогда. Стараясь не обращать на это внимание и спихивая все на гребанный виски, который они, кстати, допили, точнее, мафиози в одну глотку, продолжил перевязывать порезы и, как только закончил, резко поднялся. — Спасибо, — осматривая перебинтованную руку, поблагодарил Кинн и лег на диван, прикрыв глаза. Порш же сел в кресло. Места касаний Босса горели огнем. И это тепло разливалось по венам, смешиваясь с алкоголем. Растянув галстук пальцами, парень расстегнул верхние пуговицы рубашки. В комнате становилось все жарче, хотя казалось, куда ещё? — Спать хочу. — Тогда я пойду, — заговорил он после паузы. — Останься со мной. На этом диване полно места. А я не хочу быть прямо сейчас один. По ощущениям, сердце взлетело в мозг и ударилось об черепную коробку. Иначе как можно было описать стук в ушах и онемение всех конечностей разом? — Не хочешь быть один? — Первый раз, — откровенничал Кинн. — Я всегда провожу этот день в одиночестве. Но не хочу, чтобы ты уходил. Мужчина подвинулся к стенке и похлопал рядом с собой. — Поспи рядом со мной. Китисават честно подумал, что сошел с ума, когда сделал так, как его попросили. Они лежали рядом. Между ними было всего несколько ничтожных сантиметров, после чего бармен повернулся на правый бок и прикрыл глаза. Все же он тоже был не железный. А умиротворённая атмосфера рядом с Кинном расслабляла, позволяя забыться. Поэтому, окончательно развязав галстук и скинув его на пол, мужчина продолжал лежать на боку. За спиной послышалось шуршание и мягкое касание к талии. Порш лежал. Ждал, что же будет дальше. Нос Кинна уткнулся ему в косточку на шее, рука скользнула по рубашке до торса и прижала к себе. Горячее дыхание опыляло шею, и Порш мог поклясться на что угодно, что ещё немного, и он окончательно сойдёт с ума от такого Кинна. Продолжения не было. Послышалось томное сопение. Поэтому Порш переплел их пальцы, сжав ладонь мафиози, прижал их к своей груди и окончательно отпустил себя. «Будь что будет» — с такой мыслью Порш окончательно погрузился в сон.

***

Разлепив тяжёлые веки, Порш не сразу понял, где находится. На нем лежал теплый плед, было открыто окно, и в комнате кроме него больше никого не было. Привстав с дивана, картина ночи сложилась сама собой. За все время, сколько они с Кинном спали, Китисават просыпался лишь несколько раз. Самый яркий, который он запомнил больше всего. Это то, как они, уткнувшись лбами друг в друга с переплетёнными конечностями, крепко держали друг друга, словно боясь, что один из них сбежит. Это было что-то внеземное. Невозможное. Когда Порш окончательно убедился в том, что он в пентхаусе один, то встал. Поправил смятую рубашку, завязал галстук и, аккуратно сложив плед, отнес его в спальню Кинна. После чего покинул покои Босса. Не повезло же ему встретиться на северной лестнице с Бигом, который с задумчивым лицом поднимался наверх. — Эй, друг, — окликнул его Порш, хватая за плечо. — А, это ты, — резко осознал телохранитель. — У тебя сегодня выходной. Господин Кинн лично распорядился, так что можешь съездить домой. «Не может быть», — волна радости резко захватила протрезвевший мозг. — Кстати, где он сейчас? — спросил Порш. — На собрании акционеров. Мы до последнего думали, что он не выйдет из своей комнаты ещё пару дней. Но, как видишь. Сегодня появился перед нами, словно ничего не было. Загрузившись, Порш лишь медленно кивнул, хлопнул Бига по плечу и пошел собираться домой. Но когда проходил мимо зала для собраний, то остановился за стеклом и взглядом нашел Кинна, который выглядел бодро и свежо. Даже повязку сам сменил. Какой молодец. Порш улыбнулся. Чувство раздражения к Анакинну медленно сходило на нет. Перед уездом домой, загружая сумку в рабочую машину, парень хлопнул багажником и услышал приближающиеся со спины шаги. Развернулся и увидел Кинна, идущего навстречу. — Неужели, — улыбнулся Порш, опираясь рукой на багажник. — Ты жив после вчерашней пьянки? — Не паясничай, — притворно закатил глаза Кинн и подошёл ближе. — Я видел тебя, проходящего мимо зала. Ты смотрел на меня. — Да? — задумался он. — Тебе показалось. Порш ойкнул, когда мафиози быстро щёлкнул его по носу. — Так зачем пришел? — Кинн снова вернул свой серьезный вид. Шаг вперёд. И оба тела, крепко прижимаясь друг к другу, упёрлись в багажник машины. Кинн, нависая над Поршем, смотрел прямо в медовые глаза напротив. — Я вернул тебя в ряды своих телохранителей. — Почему? — все, на что у бармена хватило сил спросить. — Не могу без тебя, — мелодично и мягко произнес мужчина, недоговаривая предложения до конца. — Спать. Теперь уже Кинн уворачивался от оплеухи.

***

Больше всего на свете Порш рад был снова увидеть своего брата и послушать его пока ещё неумелую игру на гитаре. Они провели вместе весь день. Сходили за покупками, потому что Китисават недавно получил зарплату. Приготовили нормальную вкусную еду. Послушали материны старые пластинки и легли по своим комнатам. Порш лежал на кровати и думал только об одном человеке. Кинн застелил всё его сознание, вытеснил абсолютно все мысли из головы, заставляя представлять свой образ каждый раз, как только Поршу доводилось закрывать глаза. Сейчас же, во мраке ночи и кромешной тишине, Китисават перевернулся и поджал под себя большую подушку. Тело Анакинна, прижатое к груди, снова всплыло в мыслях, и, психанув, мужчина выкинул все на пол, оставляя только покрывало. Спать, если говорить честно, было абсолютно не удобно. Но так намного лучше. Больной мозг расслаблен. Порш просыпается глубокой ночью от настойчивых звонков на рабочий мобильник. Он считал, что если Кинн его отпустил лично под свою ответственность, то, значит, может забить на всё и продолжать спокойно спать. Но когда телефон зазвонил уже, кажется, в десятый раз, Китисават ради интереса решил посмотреть, кто же никак не уймётся. Контакт Терапаньякуна сразу же всплыл на экране. А сердце Порша почему-то пропустило нервный удар. Дыхание сбилось, и он нажал на зелёную кнопку. Сразу же на другом конце послышался шум, и Китисават нахмурился, садясь на матрасе. — Кинн? — тихо позвал его Порш. — У тебя все в порядке? Чувство тревожности заскребло своими противными коготками в груди. — Подойди к окну, — также еле слышно ответил Терапаньякун. Поднявшись с кровати, Порш сделал так, как его просят. Яркий белый свет месяца осветил хмурое лицо, и он снова заговорил: — Ты снова пьян? — вопрос остался без ответа. — Я у окна. — Луна сегодня необычайно красивая. Да, Порш? — мягкий тон голоса Кинна обволакивал, словно огромное пуховое покрывало. Китисават, кажется, задохнулся, когда уловил смысл данной фразы. — Такая красивая, что умереть можно, — человек на другом конце усмехнулся. — Ложись спать. Я приеду утром и сам найду тебя. — Я взял с тебя слово, — и он отключился. А Порш, отложив телефон на подоконник, прижал ладони к полыхающим щекам. Бармен не понимал, почему ведёт себя, как влюбленная школьница, но на душе было так легко и тепло, что ему не хотелось противиться этому новому чувству. С лёгким сердцем Китисават упал обратно на кровать, завел будильник и уснул. Проснувшись в четыре часа утра, телохранитель быстро собрался, обнял сонного брата и, сев в машину, выехал со стоянки дома. Если последний раз Порш уезжал отсюда с чувством грусти и тоски, то сейчас все было совершенно наоборот. Он лично убедился, что у Че все хорошо и ему хватает денег себе на жизнь. Показал, чего добился в игре на гитаре. Как можно было не радоваться? Ещё Патчара ехал к Кинну. Такому раздражающему, невыносимому человеку, к которому бармена тянуло, словно магнитом. Улыбнувшись своим мыслям о нем, парень заехал на подземную стоянку, оставил ключи главному контролеру и, зайдя в лифт, нажал кнопку этажа пентхауса. Смотрясь в зеркало, мужчина поправил прическу, свою форму и, набрав полную грудь воздуха, зашёл внутрь, как только двери перед ним услужливо распахнулись. Слава Будде, по всем комнатам была чистота и порядок. Даже вчерашний инцидент со шкафом быстро подлатали, и на месте разбитого стояло новое блестящее стекло. Китисават огляделся в поисках своего мучителя и нашел его в спальне, спящего спиной к двери. Воспользовавшись этим положением мафиози, Порш сел на край и положил свою ладонь ему между лопаток. Миллион импульсов покололи кончики пальцев, по позвоночнику пробрались приятные мурашки, и Порш наклонился, чтобы уткнуться лбом в место, где раньше была рука. От Кинна пахло сандалом, но никак не алкоголем. Значит, он был в трезвом уме, когда звонил? Или… Не успел Порш развить ветку своих мыслей, как Анакинн повернулся и, схватив того за предплечья, повалил на себя. — Значит, ты все же иногда выполняешь свои общения? — подколол Глава первой семьи. — Только если даю их близким людям. — То есть, я твой близкий? — Порш потерся своей щекой об его кофту на груди. — Все зависит только от тебя, Кинн. Так они и уснули. С тех пор Китисават приходил к нему каждую ночь, так как мафиози разучился спать один. Это было неким актом успокоения и сближения для обоих, поэтому никто не возражал. Даже наоборот, тянулись друг к другу навстречу, желая, чтобы их сердца стучали в унисон. Кинн в первый раз чувствовал безопасность с кем-то, не думая, что его убьют глубокой ночью. А Порш обрёл свою комфортную зону.

***

Внеплановый перелет в Манилу с дальнейшим заселением в отель на несколько дней ломает все планы Кинна на Порша. Точнее, на их совместный сон. С тех пор, как мужчина познал всю прелесть нахождения в кровати с кем-то, кроме моментов секса, он уже не представлял свою жизнь без сопящего под боком Порша. Они не обговаривали, в каких отношениях состоят. Между ними всегда был только сон в одной кровати и неловкие взгляды друга на друга. Больше ничего. Порш просто приходил к нему каждую ночь, а Кинн был не против. Между ними выстроились взаимовыгодное сотрудничество, которое никто не смел прерывать. Моральное здоровье Анакинна приходило в норму, а Порш, наконец-то, успокоился и стал приносить намного меньше проблем. В общем, это шло на пользу. С собой в Манилу Кинну пришлось взять почти всех телохранителей. Только Арма он оставил для отслеживания их GPS. Остальные же полетели с ним на одном джете. Рейс был ночной. Кинн сидел на своем месте и раздражённо тарабанил пальцами по ручке сиденья. Пустота под боком сводила с ума так же, как устоявшаяся тишина в его отделении. Да, было бы странно вызвать только одного Порша. Но поспать рядом с ним казалась настолько соблазнительной идеей, что палец сам нажал на кнопку вызова персонала. Китисават появился перед ним спустя пять минут и, закрыв за собой дверь, встал напротив. — Я думал, что ты уже спишь, — оглядев интерьер этой части джета, непринужденно сказал Порш, усаживаясь в кресло. Их колени соприкоснулись, и Кинн раздвинул ноги, чтобы им обоим было удобно. Телохранитель же, хмыкнув, зажал правую ногу Анакинна своей, и тот повторил за ним, незаметно улыбаясь. — Как видишь, — пожал плечами мафиози. — Не могу без своей любимой подушки, — и многозначительно взглянул на Порша. — У тебя с собой столько вещей, мог бы и ее засунуть, — закатил глаза бармен, вглядываясь в иллюминатор. Кинну уж очень хотелось пошутить, что было бы проблематично засунуть Порша в чемодан, но решил тактично промолчать. Воспользовавшись тем, что Китисават завис в своих мыслях и совсем не обращал на него свое внимание, мужчина наклонился и, положив ладони на колени телохранителя, провел ими вверх до бедер, сжимая пальцами крепкие мышцы под плотной тканью черных брюк. Сначала Порш даже не обратил на это никакого внимания, так как почти привык к тактильности Кинна, но резко вздрогнул, когда большие пальцы мужчины стали массировать его затёкшие от долгого полета ноги. Он приложил руку к приоткрытому рту, чтобы заглушить приятный стон. — Не хочешь сесть рядом со мной? — послышался бархатистый голос мафии, и он поднял свои темные глаза на покрасневшее лицо телохранителя. — А если кто-то зайдет? — пересаживаясь в кресло рядом с Кинном, спросил Порш. — Тогда мне придется застрелить его, — повел бровью Глава первой семьи. И как только Китисават пристегнулся, головой улёгся ему на бедра и потерся о них щекой, словно кот. Уши Порша в мгновение вспыхнули. В помещении стало невыносимо жарко, и он просто не знал, куда деть свои руки. Поэтому, сглотнув вязкий ком, вставший в горле, положил правую руку Кинну на плечо, а второй начал перебирать темные волосы, массажируя кожу головы. Кинн понял, что значит выражение «быть на седьмом небе от счастья». Сдвинувшись назад и уткнувшись затылком телохранителю в живот, мужчину начало клонить в сон. Так он, кажется, проспал почти час, и, когда почувствовал, что рука лежащая на плече исчезла, перевернулся на спину и столкнулся с таким взглядом Порша, который не видел никогда. Мужчина мог без задней мысли сравнить его с влюбленным и таким горящим, что кровь Кинна постепенно закипала под кожей. Он смотрел и смотрел, изучал каждый сантиметр лица своего охранника и, кажется, погрязал в нем все сильнее и глубже. И Кинн не хотел противиться этому. Ладонь Порша легла к нему на щеку, большой палец погладил острую скулу, а кадык дернулся. Загорелая кожа щек пылала красным, и это растапливало ледяное сердце Кинна. Улыбнувшись, Терапаньякун лег на правый бок и уткнулся бармену в живот следом, прижимая к себе рукой, заведенной ему за спину. Медленными круговыми движениями он гладил Китисавата от поясницы до напряжённой спины, стараясь расслабить своего Порша. «Да ты, черт возьми, только мой», — про себя подумал Кинн и снова заснул. Китисават тихо разбудил своего босса спустя ещё два часа. И Анакинн чувствовал себя лучше всех, будто выспался на десять лет вперёд. Он поднялся с ног Порша, замечая, как тот потягивается следом, разминая затёкшие от долгого сидения в одной позе мышцы, и встаёт, поправляя пиджак. — Если понадоблюсь, то я дежурю в одну смену с Питом, — отметил Китисават. На что Кинн лишь понимающе кивнул. «Что мне делать с этим ощущением постоянной потребности в тебе?», — про себя задал вопрос Анакинн, утыкаясь лицо в ладони. Полет оказался на удивление сносным.

***

Что нельзя было сказать про отель. Кинну, как почётному гостю, выделили самый лучший номер, а вот телохранителей заселили в простенькие, но, слава Будде, на том же этаже. Порш успел уже ненадолго обрадоваться, но как понял, что ночевать они будут вдвоем, а, может быть, даже вчетвером, сразу же осел. Хоть тут повезло. Их заселили с Питом в комнату одних. Поэтому он вполне мог ускользнуть обратно к Кинну в кровать и вернуться рано утром, пока Понгаскорн будет видеть десятый сон. Так они делали в Бангкоке. Кинув вещи прямо у входа, оба упали на застеленные горничными кровати и хотели уже отрубиться, но Китисават понял, что это плохая идея. Но силы просто покинули его, и он, по глупости закрыв глаза, отключился. В это же время Кинн сидел за столом в своем номере, листал рабочие документы и курил уже вторую сигарету. Время переваливало за полночь, а Порш так и не появился. Как и под утро, когда Анакинн просидел в одном положении до рассвета и скурил две пачки сигарет. Под глазами появились синяки, все тело затекло. В голове стоял только один вопрос: «Почему он не пришел?» Следом появлялся второй: «Неужели я переборщил в прошлый раз?» И каждый раз, раздражённо и зло вздыхая, Кинн доставал зажигалку бармена, которая каким-то чудным образом попала ему в карман. Тепло ее огня согревало так же, как и горячая кожа Порша. «Порш…», — прикрывая глаза и откидываясь на спинке стула, Кинн протянул его имя у себя в голове. Когда Китисават услышал приглушённый звук чужого будильника, сначала подумал о том, что ему это, скорее всего, снится. А следом пришло ужасающее осознание того, где он находится. На улице уже было светло. Часы, висящие на стене, показывали восемь утра, и Порш, почти упав с кровати, сорвался к выходу из комнаты. Он решил не искушать судьбу и тихо закрыл дверь, быстро зашагав в сторону номера Кинна. Стучать не стал. Подумал, вдруг мафиози все же смог заснуть без него. Хотя эта мысль немного обожгла. «Нет, он точно не сможет без меня спать. Это же Кинн. Он не меняет свои привычки», — быстро успокоил себя Порш и открыл дверь, которая с лёгкостью поддалась. Скинув ботинки, мужчина зашёл внутрь и увидел Кинна с закрытыми глазами за столом. — Скажи честно, ты идиот? — злобно выплюнул Китисават и вернулся к двери, чтобы закрыть ее. — Тебя не учили, что дверь вне Главного дома нужно запирать? Минимальная безопасность, нет? — Помолчи хотя бы пару секунд, — вымученно простонал Анакинн. — Я не спал всю ночь. Из-за одного бармена, кстати. Усмехнувшись таким обвинениям, Порш подошёл к нему и притянул голову Терапаньякуна, укладывая на свой живот. — Прости, — спокойно извинился парень. «Когда он стал настолько ручным и перестал меня раздражать?» — задавался вопросом Порш, пока гладил уставшего мафиози по голове и щеке. Радовало одно — хоть номер от досады не разнёс. Было бы неловко перед персоналом. Даже если учитывать то, что другую мебель им запросто могли предоставить бесплатно взамен на старую. — Извинения не приняты, — ворчал Кинн, даже не обнимая своего телохранителя в ответ. Порш закатил глаза, сделал шаг назад и совершил такую безрассудную вещь, на которую никогда не решался раньше. Легонько, почти невесомо, чмокнул мафиози в макушку и снова прижал к себе. Почувствовал облегчение, когда большие ладони, наконец-то, легли на спину. Так привычно. Когда они успели перейти эту невидимую грань? Их мирную атмосферу разрушил телефонный звонок. Китисават вздохнул и полез за ним в карман. Биг. А ему-то какого хуя с утра по раньше? — Слушаю, — вяло сказал Порш. — Ты где? — злостно рявкнул телохранитель в трубку. Кинн внизу заерзал. — Вышел покурить. А что? — соврал он. — Мы совершали обход с Полом и тебя не нашли. Встречаемся в холле. У господина Кинна сегодня встреча с поставщиками, нужно проверить совещательный зал. — А, — сжимая переносицу пальцами и смотря на макушку мужчины, буркнул Китисават. — Сейчас приду. И отключился. Вернув телефон в карман, он все же отстранился от мафиози. Тот поднял на него уставший взгляд, и сердце болезненно кольнуло. — Я знаю, что ты не хочешь проводить переговоры, — наперед ответил Порш. — Постарайся просто не убить кого-нибудь. Знаю твою манию стрелять в людей, когда они тебе неугодны. — Не учи меня работать, — снова ворчал Кинн и, развернувшись на стуле, расставил ноги в сторону, раскрывая руки для объятий. — Лучше иди сюда. Напоследок обнявшись, каждый пошел заниматься своим делом.

***

Кинн не давал Поршу слово не стрелять в людей. Но он не хотел расстраивать его. Поэтому старался изо всех сил держать лицо. И свой вырывающийся гнев. Поставщики, к сожалению, оказались глупы. Каждый требовал что-то невозможное. И когда дело дошло до семьи Терапаньякун, то Анакинн лишь пожимал плечами. Он честно не знал, как им стоит решить свои проблемы. Но знал, что если проведет в этой помойке хотя бы один лишний час, то им точно понадобятся большой черный мешок и запись видеокамер отеля. В комнате, как назло, стояли все, кроме Пита с Поршем. Им, видите ли, выделили зону за дверьми. Это выводило из себя ещё больше. А ещё ему до ужаса хотелось спать. От этого Кинн становился ещё несноснее для окружающих. — Господин Кинн, как я вижу, Вы не можете решить нашу проблему, — громко сказал один из поставщиков оружия, накручивая свою седую бороду на указательный палец, увитый массивными золотыми перстнями. «Ебучий жлоб», — закатил про себя глаза Кинн, складывая руки в замок на столе. Пистолет, вставленный за пояс, как назло, неудобно упёрся в бедро. Или ему показалось? Сейчас все чувства работали на износ, пытаясь поддерживать организм. — Господин Пат, — поднялся со своего места Анакинн, при этом опираясь руками на стол. — По Вашим печаткам на пальцах я не вижу того, что Вы нуждаетесь в скидке на перевоз, — он отошёл к окну. Все телохранители напряглись, так как знали любимый прием Кинна. Пару секунд, и пуля окажется у Пата между ног либо между глаз. Что понравится их Боссу больше всего сегодня. Это не есть хорошо. — К чему вы клоните?! — вскипел мужчина, ударяя кулаком по массивному столу. Сжав челюсть, Анакинн положил руку на ручку пистолета и, сняв его с затвора, уже хотел резко развернуться, совершив выстрел, так как терпение окончательно покинуло мозг, но в последний момент увидел Порша и Пита, которые зашли внутрь. Сердце Кинна дернулось, дыхание сбилось, и он быстро убрал Магнум за спину, сжимая его руками. — Блять, — прошипел мафиози себе под нос и натянуто улыбнулся всему залу. — Клоню к тому, что если Вы не решите этот вопрос между собой, я даже не посмотрю на этот контракт. Разговор окончен. Всем спасибо. Быстро вернув пистолет обратно за ремень под пиджаком, Кинн пошел к выходу и посмотрел Поршу прямо в лицо. Парень кивнул и, стоило им выйти в коридор, пошел за ним. До номера Анакинна они шли в полной тишине. Стоило им остановиться перед дверью, он приложил черную карточку к магниту и, схватив парня за руку, потащил внутрь. Прямо в обуви дошли до спальни, и Кинн швырнул Порша на кровать, падая рядом. — Безмозглые уебки, — рычал Терапаньякуну, закрыв глаза. Порш понимающе вздохнул, снял свои ботинки и лег на бок. Следом уложил руку на плечо Кинна, чтобы успокоить океан бушующих эмоций в груди мафии. — Ты сдержался, — с гордостью в голосе тихо прошептал Порш. — Только, блядь, ради тебя, — жёстко отчеканил Анакинн. — Не проси о большем. Я сегодня не способен на сочувствие и милосердие. — Конечно, — хмыкнул Порш, двигаясь ближе к мафиози. — Я заслужил награду. Тебе так не кажется? «Вот же заноза», — закусил щеку парень и поднялся на локте. — И что ты хочешь? — Поцелуй, — тыкая пальцем в свою щеку, бросил Кинн. Когда почувствовал лёгкое касание губ к коже, резко перевернулся, усаживая Порша на себя. — Ну и кто так целуется? И, схватив его за галстук, наклонил к лицу, врезаясь губами. Он сразу же проник языком в чужой рот и понял, как много потерял. Этот поцелуй был настолько горяч и приятен, что не хотелось заканчивать. Но воздух в лёгких предательски быстро иссяк. Руки Порша сжались на крепких плечах, и им пришлось отпрянуть друг от друга. Китисават быстро протер рот, хмуря брови. На это Кинн лишь легко усмехнулся. Мафиози решил уложить ладони на бедра, так как ещё в самолёте понял, что они — эрогенная зона телохранителя. Сидящий сверху тихо застонал. Выгибаясь в спине и закусив губу, старался сдержать следующие стоны. Нос Кинна провел по выступающей жилке на шее, и он облизнул ее, проводя влажную дорожу до челюсти. Оставив мягкий поцелуй под подбородком, Анакинн упал на спину и уложил Китисавата к себе на грудь. — Теперь можем и поспать. Лёжа и вслушиваясь в монотонное дыхание своего босса, Порш мысленно дал себе пять. Он все же помог разобраться ему с проблемой и сам обрёл нечто большее.