Ты — моя комфортная зона

Порш предполагал, что конфликт с Господином Патом быстро не уляжется, но и подумать не мог о том, что он перейдет в другое русло. Пат решил играть по-крупному и начал вставлять палки в «колеса» Кинна. Таким образом, мужчины лишись совместного сна почти на месяц с небольшим, так как Кинн уезжал с рассветом и возвращался глубокой ночью, когда Порш выходил на смену к Кхуну. Почему к старшему брату, а не к Кинну? Потому что Терапаньякун решил, что бармену будет безопаснее сидеть рядом с Танкхуном и смотреть второсортные дорамы по телевизору, чем выезжать с ним на опасные и долгие переговоры, которые Порш сам по себе терпеть не мог. Конечно, Китисават принял такое решение Анакинна в штыки и решил не разговаривать с мафиози несколько дней, но после того, как оказался заваленным на огромную мягкую кровать, сразу же передумал. Только привычно фыркнул, заткнул свое недовольство в задницу, как ему заботливо посоветовал Кинн, и жевал попкорн, сидя у Танкхуна в комнате, вместо того, чтобы убегать вместе с Главой первой семьи от вражеских пуль. Но долго терпеть такой расклад Китисават не собирался. Он совершенно лишился какого-либо сна и спокойствия, так как почти не видел того, кто поселился у него под кожей. А после того, как Кинн вернулся с глубокой царапиной на пол щеки, тревога пустила свои корни глубоко мужчине в душу, и у него появилась одна глупая мысль. Много лет назад, когда их с Порче мама была ещё жива, она отвела старшего в храм, где мальчику повязали на правую руку обычную нитку белого цвета. Тогда она объяснила, что это не нитка, а оберег Сай Син, который должен защищать Порша от злых сил и всех невзгод жизни. Он носил оберег несколько лет, а потом неожиданно порвал во время уличной бойни. Нож бандита зацепился за крепкую нить, когда Порш прикрыл лицо правой рукой. Тогда монах объяснил ему, что оберег выполнил свою цель, и силы вещицы окончательно иссякли. Сейчас же он собирался купить такой для Кинна, чтобы хоть как-то успокоить свою внутреннюю тревогу, которая жрала расшатанную нервную систему каждый день, как только Анакинн перешагивал порог дома, и, забрав ораву телохранителей, уезжал за город на свои склады. Отпросившись у Пи'Чана, Порш взял рабочую машину, деньги и поехал в тот самый храм, куда его много лет назад привела мать. Бросив авто на стоянке, он поправил одежду и зашёл на территорию храма, где чуть не столкнулся с монахом. — Вы так спешите, — с улыбкой сказал старик. — У Вас что-то случилось? — Да, — Порш поклонился дядюшке в «Вай». — Мне нужно купить Сай-Син для моего босса. — Купить? — монах удивился и поправил свои одежды. — Будет лучше, если ты сплетешь ее сам и принесешь в храм для благословения. Порш нахмурился и сцепил руки в замок за спиной. — К сожалению, не умею, — пожал плечами телохранитель. — Но мне нужен с самой сильной энергетикой. — Не беда, — старик улыбнулся. — Я отведу тебя к монаху, который поможет тебе с этим делом. — Спасибо! — Порш снова поклонился и пошел за монахом. Спустя несколько часов и неудачных попыток сплести даже самую простую нить на улице наступил вечер. Китисават решил вернуться в храм на следущий день и продолжить, ведь дядюшка, который помогал ему с этим ремеслом, сказал не сдаваться. Сказал, что те обереги, которые сплетены самим человеком, особенные. Вот так Порш вернулся в Главный дом ни с чем. Зашёл в их комнату с Питом и упал на кровать, даже не удосужившись снять обувь. Он перевернулся, уложив щеку на подушку, и устало выдохнул. Пальцы болели, но Китисават знал, что это все во благо. Он так и лежал, пока не услышал стук в дверь. — У меня нет сил встать с кровати, Пит. Открой своими ключами, — отмахнулся Порш прикрывая глаза. Но стук никак не унимался, становясь с каждым разом всё громче и громче. Психанув, бармен встал на ноги и, дойдя до двери, повернул внутреннюю щеколду. — Эй, идиот, я же сказал, что у меня совершенно нет… Кинн? — Порш сделал шаг назад, когда увидел перед собой своего босса. Одетый в пыльный синий костюм, с грязными растрёпанными волосами, мужчина еле держался на ногах от усталости. Он протянул свои руки, чтобы найти опору в виде телохранителя, и Порш завел его в комнату, параллельно придерживая за спину, и закрыл щеколду. Они, держа друг друга в крепких объятиях, дошли до дивана, где Китисават посадил Кинна, а сам ушел за салфеткой в туалет. — Почему ты весь в пыли и саже? — спросил Порш, смачивая салфетку холодной водой. — Склад, где шли переговоры, подожгли. Нам с ребятами пришлось выбираться через самую жопу, — упав затылком на низкую спинку дивана, ответил Кинн. Вернувшись в комнату, взгляд телохранителя зацепился за выступающий кадык на шее мужчины, и он сглотнул вязкую слюну. Фарфоровая кожа мужчины была покрыта мелкими ссадинами, ожогами и пылью вперемешку с сажей. Раздвинув ноги Кинна коленом и встав между ними, Порш начал стирать все, до чего мог дотянуться. — Не считаешь, что пора завязывать с этим? — С чем «этим», детка? — спросил Анакинн, возвращая голову в прежнее положение и смотря бармену в глаза. — Если ты про Пата, то нет, не считаю. Я не могу просто взять и убить его. Порш закатывает глаза, протирая сажу с острой скулы. Кинн прикрывает глаза, берет руку Порша и целует ее в ладонь, следом наклоняя голову в бок и, приоткрыв веки, смотрит на возвышающегося над ним мужчину из-под длинных черных трепещущих ресниц. — Ты всегда убиваешь неугодных для себя людей, — возразил Порш. — Он непростой человек, — укладываясь обратно, сказал Кинн. — Если бы мог, давно бы уже сравнял этого мудака с землёй. Но выходит, как видишь, по-другому. — Ты невыносим, — цыкает Патчара. — Так, чем ты весь день занимался, что у тебя не было сил даже встать с кровати? — с подозрением спросил Кинн и, схватив Порша, посадил его к себе на бедра. Только ему Анакинн разрешал стоять над собой. Сейчас же мужчина хотел совершенно другого контакта. — Ну, эй! Я ещё не закончил с тобой, — упирался Порш, пытаясь слезть, но Кинн завел руку за голову и, надавив на затылок, врезался своими губами в его, сразу же раздвигая пухлые губы языком. Услышав слабый стон, всю усталость Терапаньякуна как рукой сняло. Он собирался встать со своей ношей на ноги и донести до кровати, но как только напряг руку, чуть не заскулил от боли. Порш сразу же пришел в себя, оттолкнул Кинна и нахмурился. — Ты ранен? — негодовал он. — Ну, может быть, совсем чуть-чуть, — постарался улыбнуться Кинн, за что словил смачный подзатыльник. Следующие десять минут после того, как мужчина все же снял пиджак и закатал рукав черной рубашки, он слушал, какой последний мудак на Земле. Это было из-за одного маленького, но глубокого ожога на руке. — Ты полностью отбитый на голову, — аккуратно смазывая края раны, ворчал себе под нос Порш. — Думаешь, такие вещи сами по себе заживают? — У меня было в приоритете, первым делом, увидеть тебя, а не идти в медицинский блок, — оправдывал себя Кинн. В груди потеплело, и Порш вздохнул. — Я взял выходные на два дня. В глазах Терапаньякуна пронёсся яркий огонек. — Придёшь сегодня ко мне? — Приду, — закручивая мазь, сказал Порш. Закончив с раной, Кинн все же вернул телохранителя к себе на ноги и продолжил покрывать его тело мягкими поцелуями. Все было хорошо, пока не послышался звук ключей в замке. Анакинн ушел, а телохранитель пообещал прийти к нему ночью. Порш сдержал общение, и прямо сейчас они привычно лежали в объятиях друг друга. Китисават не сводил взгляд с ожога Кинна, пока тот перебирал его отросшие волосы челки. — Я переживаю за тебя, — тихо сказал бармен. — Ничего страшного со мной не случится. Самое главное, ты будь в безопасности и не своди Бига с ума. А то мне иногда кажется, что он скоро тронется умом, — коротко хмыкнул Кинн. — Тогда пусть он не лезет ко мне. Заебал, честное слово. Ни шагу без его контроля не сделать. Кем он себя возомнил? — надулся Китисават. — Главой моей охраны, малыш, — покачал головой Кинн и поцеловал засыпающего мужчину в лоб. — Спи. Мне уже скоро вставать. Обняв тело Анакинна по крепче, Порш дождался, пока он уснет. Лунный белый свет освещал лицо мафиози, и, залюбовавшись этим, Порш погрузился в сон. Проснулся, когда услышал шаги по комнате и открыл глаза. За окном ещё даже не рассвело. Была включена прикроватная лампа с левой стороны, и заметил, как Кинн стоит к нему спиной около зеркала и завязывает свой красный галстук. Он улыбнулся и натянул покрывало по подбородок. Подремал ещё немного, получил мягкий аккуратный поцелуй в нос и, схватив Кинна, не успевшего отойти в сторону, поцеловал мафиози в губы. Анакинн прорычал ему в рот, кинул парня на спину и навис над ним с хищным голодным взглядом. — Вернусь поздно. — Буду скучать, — погрустнел бармен. Они отпустили друг друга, когда Кинну уже начали звонить телохранители, которые напоминали боссу о том, что скоро начнется собрание на другом конце города.

***

Позавтракав, Порш уже собирался выезжать в храм, чтобы продолжить то, что задумал, но как назло был перехвачен злющим словно собака Бигом, который, по-видимому, встал не с той ноги. — Куда собрался? — рявкнул он. — Тебе-то какое дело? — зло кинул Порш в ответ, продолжая искать свои ключи в ящике. — Не это потерял? — хитро спросил Биг, удерживая связку на пальце. — Отдай, — Порш попытался забрать их, но телохранитель резко отошёл назад. — Биг, мать твою, ты издеваешься? Или получить хочешь? — Я хочу узнать, куда ты ездишь. Китисават выгнул бровь и сложил руки на груди. — Ты глава безопасности, чтобы я отчитывался перед тобой? — брезгливо оглядев стоящего перед собой, фыркнул Патчара. — Не вижу перед собой Пита. Пит, ты надел маску с лицом Бига? О, ужас! Снимай, тебе не идёт! — издевался он, за что был схвачен за воротник рубашки. — Не советую тебе играть со мной, Порш. — А то что? Накажешь меня? — усмехается Китисават. — Ой, прости. Я забыл, что господин Кинн понизил тебя в должности. Между ними чуть не завязалась настоящая драка, но вовремя проходившие мимо Арм с Полом вовремя разняли их. Порш все же успешно вернул свои ключи и уехал. В храме он просидел несколько часов и снова безуспешно. Ремесло никак не поддавалось ему, а нитки то и дело никак не сплетались между собой. — Ты слишком много думаешь в процессе, — покачал головой старик. — В твоей голове не должно быть никаких мыслей кроме тех, ради чего ты пришел сюда. — Извините, — Порш стыдливо прикрыл лицо руками. — Обдумай все сегодня ночью, а завтра приходи со светлой головой и чистым сердцем. Тогда все получится. Порш вышел с территории храма и решил прогуляться по набережной. Он похлопал по карманам штанов, нашел пачку сигарет и, сев на ступеньки пирса, закурил, выпуская ядовитый дым в воздух. Солнце уже заходило за горизонт, рабочий телефон молчал, поэтому парень позволил себе отравлять организм. Затушив сигарету об ступеньку, он встал, выкинул ее в мусорку и побрел к машине. Как только оказался в ней, прикрыл глаза и ударился затылком об подголовник. Монах был прав. У него слишком много негативных мыслей в последнее время. А такие вещи, как обереги, делаются только с чистым сердцем. По дороге домой Китисават заехал за любимым бурбоном Кинна. Оставил там пол своей зарплаты и вернулся в Главный дом. Решил сразу же идти в пентхаус, чтобы лишний раз не пересечься с Бигом. Как и предполагалось, Кинна ещё не было. Порш поставил бутылку на стол, сам сел на стул и, подперев голову рукой, принялся ждать. Он настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как потемнело. И пришел в себя, как только услышал хлопанье входной двери. — Порш, ты здесь? — крикнул Кинн, проходя в зал. Щёлкнул выключателем и чуть не схватился за пистолет, когда увидел неподвижный силуэт. — Блять! — О, уже вернулся? — разминая затекшую спину, простонал Порш. — Надеюсь, цел и невредим? Кинн скинул пиджак на стук. Растянул галстук пальцами и расстегнул три верхних пуговицы. Парень заметил наливающийся синяк на правой скуле, когда Анакинн подошёл ближе. — Опять?! — рявкнул он, спрыгивая со стула и ринулся к двери. — Куда собрался? — Кинн быстро пошел за ним и хотел схватить бармена за руку, но тот быстро вырвал ее. — Покажу твоей уродской охране, как нужно работать, — вытаскивая пистолет из кобуры, Порш передёрнул затвор и положил руку на ручку двери. Злость настолько застелила глаза, что он даже не заметил, как Терапаньякуну обвил его поперек живота и грудью уткнулся в напряжённую спину. — Мне следовало самому быть внимательнее, — тихо говорит Глава. — Для этого у тебя есть телохранители! — рычал Порш. — Работают из рук вон плохо, а ты только и делаешь, что оправдываешь их ублюдские проебы. Отпусти! Видеть тебя не хочу! И все же разъяренный Китисават победил. Следующие два часа он гонял телохранителей Анакинна по залу вместо Пи'Чана, который спокойно уступил злому Поршу. Мафиози же следил за всем этим бедствием через камеры в кабинете Арма с гордой улыбкой на устах. Особенно ему понравился момент, где Порш заставил всех уворачиваться от пуль из травматического пистолета. Такой урок они запомнят на долго.

***

Порш вернулся в пентхаусе и сразу же пошел в ванную. Он быстро ополоснулся, натянул футболку Кинна и зашёл в спальню, где увидел лежащего на кровати мафиози с книгой в руках. Бармен подошёл к нему, понял, что на него не обращают никакого внимания, и, гордо фыркнув, вырвал книгу у Терапаньякуна из рук. Отложив литературу в сторону, запрыгнул к мужчине на бедра и положил свои руки на крепкие плечи. Кинн смотрел на него пустым и усталым взглядом. — Извини. Я погорячился, когда сказал, что не хочу тебя видеть. — Верно, ты погорячился, — спокойно согласился Анакинн. — Знаешь же, что я возвращаюсь сюда только ради одного, и это ты. — Ну прости меня, — наклонился и поцеловал в щеку. — Просто ужасно переживаю за тебя, а тебе будто все равно. Вот и разозлился. — Порш, — Кинн подмял его под себя, резко перевернувшись. — Я всю жизнь хожу по острию ножа. Думаешь, меня заботит какой-то синяк или ожог? — Зато меня заботит, Кинн! Да я с ума тут схожу, думая, что однажды получу тебя в черном мешке с дыркой во лбу, — телохранитель пихнул нависщего над собой в грудь. — Не думаешь о себе, так подумай обо мне! Сейчас у тебя есть ради кого жить! — Все, все, — Кинн сел ему на ноги и поднял руки в знак капитуляции. — Я понял. Извини меня. — Ложись спать, — скинув мафиози с себя, Порш повернулся на левый бок и подмял подушку. Терапаньякун же лег ему за спину и безмолвно прижал к себе.

***

Сидя перед храмом в заведенной машине Китисават старался унять бесконечный поток мыслей, одолевший его мозг. Он знал, что если не успокоится, то снова не сможет ничего сплести, и тогда дядюшка точно поставит на бармена крест. Этого очень не хотелось, поэтому, собрав остатки самообладания, Порш вышел из машины и снова зашёл в храм. Будда, наконец-то, сжалился над ним, и оберег был удачно сплетен. Они с монахом освятили Сай Син, и довольный собой Китисават набрал Кинна, который не сразу взял трубку. Но тот не отчаивался, продолжая звонить. — Порш? Что-то случилось? — в трубке послышалась приглушенная музыка, словно мафиози находился в ресторане. — Ты где? Мне срочно нужно увидеться с тобой. — Я вышлю адрес, но это что-то срочное и не может подождать до вечера? — Да! Жди! Порш приехал по нужному адресу и заметил стоящего около входа в элитный ресторан Бангкока и курящего Кинна. Бросив машину на стоянке, парень быстро зашагал к нему и, как только оказался рядом, молча взял его правую руку, поднял рукава и под удивленный взгляд темных глаз завязал Сай Син, следом закрывая его массивными Ролексами. — Это Сай Син. Я сам сплел его для тебя. Не снимай, пока сам не порвётся или не потеряется. Понял меня? — быстро тараторит Порш. — Сплел? Сам? Ты был в храме? — Да, и даже делал три раза подношения. А ещё потратил свои последние деньги и нервные клетки. Так что, будь любезен, не снимай. Кинн хотел бы обнять телохранителя, но вокруг было много людей. Поэтому он сдержанно кивнул и, попрощавшись с Китисаватом, вернулся обратно. С тех пор Глава первой семьи обзовелся оберегом Сай Син.

***

Кинн так сильно устал за последние несколько недель, что под конец месяца не замечал даже самых близких людей. Единственная цель, которая вечно стояла перед глазами словно горящая табличка — решить вопрос с Патом и вырвать его палки из своих колес. Бизнес стоял, продажи так медленно шли, что Кинн думал — ещё немного, и отец вызовет его на ковер, чтобы сделать выговор. Иначе и быть не могло. Их семья строилась на безмолвном контроле за всеми сферами жизни, но из-за появления Порша это все пошло наперекосяк. Кстати, о Порше. Кинн бросил короткий взгляд на правую руку и Сай Син, выглядывающий из-под часов. Анакинн, честно, никогда не интересовался оберегами и ничего про них не знал. Даже не верил. Мафиозная жизнь показала, что единственный оберег для таких как он, это их оружие, чтобы выжить. Остальное бред. Сегодня он собирался на переговоры в клуб. Надеялся, что последние. Так как Пат собственной персоной решил заявиться к ним без посредников и мелких пешек. Это не могло не радовать. Кинн проснулся позже обычного, провел рукой по пустой холодной половине кровати и грустно вздохнул. Сегодня Порш ночевал у Танкхуна. Он быстро принял душ, собрался и уже сидел в машине. Подъезжая к клубу, Кинн заметил ораву чужой охраны и массовое сборище Мерседесов. В клубе была типичная праздничная атмосфера. Алкоголь, нелегальный бизнес, все крутилось в этом прекрасном заведении для богатых слоев общества. Кинн же пошел за единственной целью — VIP комната в самом конце клуба. Биг открыл для него дверь, и, гордо задрав голову, мужчина вошёл во внутрь. Телохранители последовали безмолвной тенью за ним и разошлись по периметру. Кинн сел на кресло, закинул ногу на ногу и взглянул на Пата. — Давно не виделись, Кинн. Ну что, решишь нашу проблему? Или так и продолжим ходить вокруг да около? — насмехался мужчина. — Единственное, что я могу вам посоветовать, это перестать мешать моему бизнесу, — взгляд Кинна потемнел. — Иначе последствия могут быть необратимы. — Да что ты говоришь? — горько усмехнулся Пат. — Угрожать мне вздумал? — Предупредить, что будет, если вы не послушайте меня, — поправил Анакинн. Атмосфера накалилась. Нутро кричало об опасности и не зря. Резко дернувшись влево и подставив правое запястье к горлу, по нему полоснул нож, разрезая Сай Син и царапая дорогущие Ролексы. Внутри началась самая настоящая бойня. Перекинув телохранителя Пата через себя, парень упал на стол и разбил его спиной. Кинн быстро вытащил свой пистолет и выстрелил в Пата, но попал в обшивку дивана. Телохранители били друг друга, пока Анакинн, стоящий за массивной колонной, пытался перевязать кровоточащую рану. Успешно расправившись с этим, он пошел за своей охранной. Все закончилось в лучшую для Кинна сторону. Поставив Пата на колени, убив почти всех его телохранителей, Кинн возвышался, как победитель, над дрожащим мужчиной. Дуло Магнуса уткнулось бизнесмену между глаз. — Жаль, не могу убить тебя, — Кинн перевернул пистолет в руке и одним сильным ударом приклада по виску отбросил мужчину в сторону. — В следующий раз я не остановлюсь. Он уже собирался уйти, но пошел к месту, где сидел. Благо, оберег не потерялся во время перестрелки. Засунув его в карман, мужчина вышел на улицу и пошел к машине. Сел в нее, положил Сай Син на руку и думал, как будет оправдываться перед Поршем. Ему было ужасно стыдно перед барменом. Когда вернулся, Китисават уже ждал в пентхаусе с аптечкой. Ведь всей охране сразу же доложили о случившемся. Кинн, словно провинившийся котенок, принимал первую помощь, а потом с виноватым видом вытащил оберег и положил на стол. — Мне очень жаль. — За что ты извиняешься, я не понимаю, — почесал затылок Порш. — Ну… Ты потратил на меня время, а я даже не потрудился сохранить его, — мафиози стыдливо опустил глаза в пол. Китисават лишь покачал головой, встал перед своим мужчиной и положил руки ему на плечи. — Знаешь, для чего он вообще нужен? — Нет. Единственный мой оберег это любимый Магнум и любое другое оружие, — сказал Кинн, поднимая глаза на Порша. — А что? — Вот дурак, — телохранитель ткнул ему указательным пальцем в лоб. — Если он каким-то образом спал с руки, значит, выполнил свою цель, — поучал парень. — Я сплету для тебя новый, не переживай. — Ладно, — Кинн кивнул и уткнулся носом в грудь Порша. На следущий день, оставив крепко спящего Порша одного, Анакинн поехал в храм. Нашел монаха, который мог бы помочь ему сплести Сай Син для него и Патчары. Просидел четыре часа и общими усилиями с дядюшкой добился нужного результата. Сделал подношение и вернулся в машину. Уставший, с болящими до ужаса пальцами, кровавыми мозолями, зато с двумя красивыми оберегами. Когда Кинн приехал в Главный дом, то понял, что Порш так и не проснулся. Хотя на часа уже было три часа дня. Все же, он на протяжении месяца, как и мафиози, почти не спал, поэтому сейчас восполнял свои силы. Анакинн сел на край кровати, аккуратно взял руку спящего и, достав из кармана яркую фенечку, завязал ее на запястье. Как назло, Порш открыл глаза и сел. — Откуда он у тебя? — негодовал сонный телохранитель. — Только не говори, что ты сам… — Сплел ее, да. Ещё и себе, смотри, — перебил его Терапаньякун. — Да ты чертов гений, Кинн! У меня три дня ушло на это! — удивился Порш. Спустя неделю Китисават все же сплел для Анакинна другой Сай Син. Теперь на правой руке у мафиози уже было два оберега, которые сохраняли ему жизнь.