Обратно во мрак

Этой ночью Суджи почти не спит, утопая в мрачных тревожных мыслях и нервном ожидании того момента, когда ей вновь придется переступить порог полицейского управления. Это даже забавляет девушку, потому что теперь обоснованное беспокойство о сталкере напрочь вытесняется из изнуренного разума справедливыми опасениями о встрече с одним конкретным человеком. Автомобиль Суджи останавливается возле одного из лучших медицинских центров Сеула около десяти часов утра, и, поправив серо-зеленый вельветовый жакет, надетый поверх белоснежной блузки с едва заметными вышитыми на ней нежными цветами, она, не раздумывая, направляется к главному входу в здание. Минуя центральный коридор, ведущий прямиком к регистрационному залу, оформленному, как и все остальное здесь, в бледно-розовых и белых тонах, девушка сразу же поднимается на третий этаж. Остановившись возле уже знакомой матовой двери кабинета с прикрепленной к ней прямоугольной табличкой «Психиатр Ким Сокджин», она пару раз вежливо стучит и, услышав приглушенное «войдите», заглядывает внутрь. — Суджи? — Оторвавшись от заполнения документов, мужчина поднимает удивленный взгляд на свою пациентку. Обычно девушка заранее записывается на прием или хотя бы предупреждает о своем визите, поэтому столь незапланированное появление Суджи вызывает у него некоторое замешательство и очевидное беспокойство. — Простите, что так внезапно, доктор Ким, — торопливо произносит она, полностью входя в светлый, стерильно чистый кабинет и прикрывая за собой дверь. — Но мне очень нужна ваша помощь. — Думаю, я смогу уделить тебе около двадцати минут, — взглянув на дорогие наручные часы, задумчиво говорит мужчина, и, благодарно улыбнувшись, Суджи садится на мягкий стул напротив его письменного стола. К Ким Сокджину она начала ходить около трех месяцев назад по настойчивой просьбе Тэхёна. Молодого человека слишком беспокоило ее нестабильное эмоциональное состояние: повышенная тревожность и постоянные кошмары, периодически переходящие в бессонницу. Кроме того, он считал, что после нападения неизвестного, которое она пережила полгода назад, к счастью, отделавшись лишь испугом и небольшим шрамом на правом бедре, ей обязательно нужно было обратиться к специалисту. — Не могли бы вы… — На какое-то мгновение Суджи неуверенно замолкает, словно сомневаясь в своей просьбе. Но затем, собравшись, продолжает более решительно: — Не могли бы вы выписать мне те таблетки, о которых упоминали на прошлом приеме. Более сильные. — Мы поменяли препарат совсем недавно, он не помогает тебе? — нахмурившись, спрашивает Ким Сокджин, пробегаясь внимательным профессиональным взглядом по внешнему виду девушки: выглядит уставшей, но в целом нет никаких слишком явных признаков ухудшения психоэмоционального состояния. — Знаю, но сейчас мне нужно что-то более эффективное. Пожалуйста. — Умоляюще глядя на врача, Суджи крепче сжимает в руках кожаный ремешок сумки. Чтобы справиться с еще одной возможной встречей с Чонгуком, ей нужно что-то намного сильнее, чем то, что она принимает сейчас. — Я бы не хотел пока что назначать тебе этот препарат, — серьезно произносит Сокджин, замечая, как взгляд девушки моментально меняется, делаясь печальнее сразу на несколько тонов. — Но если есть что-то, что тебя беспокоит, можешь поделиться со мной, и тогда мы решим, что с этим делать. Рассказать, что лекарство ей нужно для того, чтобы постараться пережить встречу с человеком, которого она не видела шесть лет, кажется абсолютным бредом. Суджи даже себе не может объяснить, что с ней творится, когда она видит Чонгука, когда слышит его голос, чувствует запах. А уж объяснить это доктору Киму кажется и вовсе чем-то нереальным. — У меня появился сталкер, — подумав, признается Суджи, решив, что так она, во всяком случае, не лжет своему врачу, а лишь немного недоговаривает. — Около недели назад. — Ты обращалась в полицию? — Да, они сейчас занимаются этим делом, так что, думаю, скоро все закончится. — Небрежная уверенность, так четко проскальзывающая в ее голосе, удивляет даже саму Суджи, но все равно немного настораживает Сокджина. — Хорошо, я выпишу тебе рецепт, — вздохнув, нехотя соглашается доктор, доставая бланк. — Принимать строго не более двух капсул в день, иначе могут возникнуть серьезные побочные действия, — добавляет, смотря на пациентку с особой требовательностью. — Спасибо. — Суджи, две капсулы. Не больше, — повторяет так, словно девушка может не понять указаний с первого раза. — И если вдруг почувствуешь какие-то негативные изменения в эмоциональном или физическом состоянии, сразу же ко мне. — Я поняла, — послушно отвечает она, забирая бланк с рецептом, и, быстро поблагодарив доктора Кима, выходит из кабинета. У нее осталось всего сорок минут до назначенной встречи с детективом.

***

Купив лекарство, которое, к слову, стоит в три раза дороже, чем то, которое она принимала до этого, Суджи предусмотрительно выпивает одну капсулу, запивая прохладной водой из пластиковой бутылки. Подождав около пятнадцати минут, чтобы препарат начал действовать, девушка снимает помолвочное кольцо, подаренное вчера Тэхёном, стараясь не задумываться о причинах этого спонтанного действия, и выходит из машины. Вновь оказавшись в помещении, которое сегодня было не менее оживленным, чем в прошлый раз, Суджи подходит к сидящей за столом в самом углу симпатичной брюнетке, выглядевшей более отстраненно и спокойно на фоне остальных. — Простите, не подскажете, где я могу найти детектива Чон Хосока? — с вежливой улыбкой спрашивает Суджи, мельком обращая внимание на полицейское удостоверение с фотографией девушки и именем «Ан Юнхи», прикрепленное к карману ее бледно-синей рубашки. — Второй этаж, четвертая дверь справа, — окинув Суджи каким-то неприязненным оценивающим взглядом, из-за которого ей мгновенно становится не по себе, Юнхи натягивает на лицо очаровательную, но совершенно фальшивую улыбку. — Там есть табличка, так что не заблудишься. — Спасибо, — с трудом проглотив бесцеремонное обращение на «ты», она сдержанно благодарит девушку, не понимая, чем могла вызвать такую враждебную реакцию с ее стороны. Суджи уверена, что видит ее впервые в жизни. Поднявшись на нужный этаж, она действительно без каких-либо проблем находит кабинет детектива и уже собирается постучать, когда дверь неожиданно резко распахивается прямо перед ее лицом. Мгновенное оцепенение пробивает тело Суджи так внезапно и остро, что неизбежно стирает все связные мысли, существовавшие до этого момента в ее голове. Взгляд против воли врезается в чужие холодные глаза напротив, все эти долгие секунды смотрящие на нее так пристально и совершенно не удивленно, словно Чонгук знал, что девушка находится здесь. — Пришла забрать телефон? — невероятно красивый, но до невозможности отстраненный голос, от которого внутренние органы Суджи неминуемо быстро покрываются тонкой корочкой льда, разрезает тишину. Дышать становится трудно, из-за чего хочется поскорее ощутить, как легкие наполняются спасительным воздухом, вот только сделать полноценный вдох никак не получается, поэтому приоткрытые девичьи губы хватают лишь крошечные порции кислорода. — Да, — тихо выдавливает она, упорно стараясь игнорировать появившуюся режущую боль в области груди, чуть левее. — Заходи, — не отрывая глаз от Суджи, продолжает все тем же тоном, отходя немного в сторону, чтобы девушка могла войти в кабинет. Чтобы заставить онемевшее тело двигаться, ей требуется около тридцати секунд. А после еще пятнадцать на то, чтобы убедить себя переступить порог и намеренно оказаться в одном помещении с тем, кого она до безумия сильно боялась встретить сегодня в полицейском участке. Пройдя в кабинет с небольшим окном, который, несмотря на достаточно небрежную обстановку, выглядит довольно чистым и комфортным, Суджи испуганно вздрагивает, когда слышит за спиной отчетливый щелчок замка. — Ты уверена, что не знаешь, кто присылает тебе эти занимательные сообщения? — безразлично и как бы между прочим интересуется Чонгук, обходя девушку и расслабленно присаживаясь на край деревянного письменного стола Хоби как раз напротив нее. — Вот это меня особенно заинтересовало: «…обещаю, когда мы наконец встретимся, я обязательно запишу на видео, как трахаю тебя…», — достав телефон из кармана, читает все тем же спокойным тоном, не выражающим ни единой эмоции. Слышать нечто подобное, пускай и от этого Чонгука, оказывается до удивительного больно, и Суджи всей душой ненавидит себя за эту неконтролируемую реакцию на его слова, действия и ощущение полной беспомощности перед ним. — Я хочу забрать телефон, — девушка намеренно не отвечает на заданный ей вопрос, стараясь, чтобы голос звучал настойчиво, но в то же время больше не решается поднять взгляд к мужскому лицу, концентрируя всю себя на маленькой родинке на его шее. — А я хочу тебя, — буднично добавляет Чонгук, продолжая слишком пытливо рассматривать Суджи, заставляя ее на каком-то физическом уровне чувствовать, как неспешный мужской взгляд скользит по ее телу. Одна короткая фраза, и девушка мгновенно ощущает, как что-то внутри нее необъяснимо тихо, но так болезненно ярко ломается, что кажется еще одна крохотная секунда наедине с ним и она просто умрет. «Плевать на телефон…» Развернувшись, Суджи, казалось бы, быстро преодолевает расстояние до спасительного выхода. Но, видимо, недостаточно, потому что молодой человек оказывается намного быстрее, неминуемо обращая хрупкую надежду на спасение в пыль. Еще один короткий вздох, и стройную фигуру девушки со всей силы впечатывают спиной в дверь, вызывая мгновенный эмоциональный и физический шок, пока незабываемый чужой запах вновь стремительно заполняет ее организм. — Знаешь, со вчерашнего дня меня мучает один вопрос, — с немного сбившимся дыханием начинает Чонгук, медленно стягивая с оцепеневших плеч Суджи жакет, и, не встретив сопротивления, вещь уже через секунду падает к ее ногам. — Твой подарок мне… — продолжает более тихо, интимно, едва ощутимо поглаживая костяшками пальцев ослепительно белую ткань на несколько сантиметров ниже ее левой ключицы. — Он все еще здесь? Вопрос, озвученный теперь уже слишком чужим для Суджи голосом, неминуемо вводит в фатальную стадию тревожного волнения, безошибочно вызывая неконтролируемое судорожное сокращение всех мышц. А ведь она наивно надеялась, что по прошествии шести лет Чонгук напрочь забыл, стер из своей памяти воспоминание об этом подарке. О Суджи. Девушка думала, что если когда-нибудь в своей жизни ей посчастливится встретить Чонгука, то к тому времени хотя бы он переживет и оставит в прошлом все то, что было между ними, потому что сама Суджи эту битву, безусловно, проиграла. И, возможно, увидев, что он счастлив и спокоен, она наконец тоже сможет отпустить его. Вот только реальность оказалась совершенно иной. — Нет, — собрав обрывки безрассудной смелости, отвечает неожиданно резко даже для самой себя, чем вызывает неподдельное удивление на мужском лице. — Я избавилась от него. Ложь. Очередная ложь. Уже вторая за это утро. И пока Суджи упорно старается справиться с последствиями того, как абсолютно каждое слово Чонгука все безжалостнее разрывает остатки сердца на бесформенные кровавые куски, внимательный взгляд темных глаз впивается в нее с еще большей тщательностью, будто сканируя насквозь. — Теперь мне даже интересно, когда ты стала такой лживой сучкой. — Ядовитый смешок, и Чонгук задумчиво склоняет голову набок, перемещая взгляд к первой застегнутой пуговке на блузке Суджи. «Когда потеряла тебя…» — Я не… — инстинктивно пытается оправдаться, замечая, как мнимый холод, исходящий от парня, теперь ощущается гораздо сильнее, вызывая колючие мурашки на нежной коже. — Тогда давай проверим. Суджи даже не успевает осознать смысл сказанных им слов, когда слух улавливает слишком громкий в тишине кабинета треск хлопковой ткани и впоследствии отрывистый стук нескольких прозрачных пуговиц об плиточный пол. — А я оказался прав, — добавляет, даже не пытаясь скрыть довольную улыбку, словно все, что происходит сейчас между ними, доставляет ему какое-то извращенное, пускай и болезненное удовольствие. В жалкой попытке закрыть обнаженную кожу от чужого взгляда, Суджи тянется дрожащей рукой к краю рубашки, но тут же оказывается остановлена крепкой хваткой мужской руки, сжавшей ее запястье. — Даже не думай. Коснувшись кончиками пальцев часто вздымающейся девичьей груди, обтянутой гладким безупречно белым лифчиком, Чонгук отодвигает порванную ткань в сторону, и Суджи замечает как лед, застывший в его глазах, мгновенно смешивается с так явно проскальзывающим в них желанием. Еще несколько коротких секунд, и его взгляд неминуемо быстро смещается немного левее, прямо к черным, аккуратно выведенным буквам, слишком отчетливо выделяющимся на фарфоровой коже и складывающимся в одну единственную надпись: «Для тебя». Чонгук не знает, зачем делает все это, не знает, зачем так хладнокровно усугубляет и без того плачевное состояние. Понимает, что такое недопустимо тесное взаимодействие с девушкой непременно приведет к совершенно губительным для них обоих последствиям, но все равно не может остановиться. Как будто невидимая внутренняя стена, которая все это время терпеливо сдерживала его от безрассудных поисков Суджи, безжалостно рухнула в тот момент, когда он увидел ее. — Вот видишь. Ты все еще для меня, Суджи. Вся, — сокращает расстояние до мучительно близкого, выдыхая прямо в приоткрытые и такие вкусные на вид губы, чем заставляет девушку непроизвольно дернуться в безуспешной попытке избежать столь удушающей интимности. — Нет, — шепчет она, отворачиваясь от его лица, чтобы оставить хоть какое-то расстояние между ними, пока мужские руки крепче прижимают ее к себе, бесцеремонно забираясь под легкую ткань блузки, слишком нагло скользя по узкой талии. — Для. Ме-ня, — повторяет отчетливо, проводя носом по обнаженной девичьей шее, медленно вдыхая по-прежнему любимый мягкий аромат апельсина и меда, который после таких неправильных объятий неизбежно смешается с его. Неожиданное дерганье дверной ручки, а затем неразборчивое ругательство, раздавшееся с той стороны, приводят в себя совершенно утратившего всякий контроль над своими действиями Чонгука, и, едва ощутимо скользнув губами по щеке Суджи, он наконец отпускает ее. Подняв жакет с пола, детектив аккуратно накидывает вещь на дрожащие плечи так и не шелохнувшейся девушки, не забыв положить в карман и ее телефон, а затем, отодвинув Суджи немного в сторону, открывает запертый замок. — Что за херня здесь творится?! — раздраженно возмущается Хосок, проходя внутрь своего кабинета, пока не замечает стоящую в полушаге от напарника и сжимающую в районе груди блузку девушку. Однако не успевает он извиниться за свой резкий тон, как Суджи, не говоря ни слова, стремительно выбегает из комнаты, оставляя и без того не понимающего, что происходит Хосока в полной растерянности. Оказавшись в небольшой, но достаточно чистой женской уборной, которую она заметила еще когда искала кабинет детектива, девушка на ходу сбрасывает с плеч вельветовую ткань, не заботясь о том, что дорогая вещь падает прямиком на кафельный пол, и, быстро подойдя к раковине, включает холодную воду на полную мощность. Непрекращающаяся тревога заставляет грудную клетку ходить ходуном, а руки трястись так сильно, что Суджи приходится намертво вцепиться ледяными пальцами в края эмалированной раковины, чтобы хоть немного унять дрожь. Подняв взгляд к зеркалу, она неизбежно сталкивается со своим отражением, слишком несчастным и измученным для человека, который всего несколько часов назад согласился выйти замуж за мужчину, которого любит? любит! — Это был последний раз, — шепчет, словно священный текст, с нервной решимостью стягивая с плеч порванную блузку и, не задумываясь, бросая ее в стоящее рядом мусорное ведро. — Последний раз. Отчетливо ощущая, как абсолютно каждый сантиметр обнаженной кожи, которого касался Чонгук, горит и покалывает, Суджи набирает во все еще подрагивающие ладони холодной воды и начинает судорожно ополаскивать сначала лицо, потом шею, грудь, руки и даже талию, наплевав на то, что ткань лифчика, пояс черных джинсов и часть волос неизбежно намокают. Самое важное сейчас — стереть его прикосновения и избавиться от никак не исчезающего аромата мужского парфюма, который, кажется, въелся в ее тело до самых костей вместе с запахом ментоловых сигарет. Типичный звук открывающейся двери ненамеренно пугает Суджи, заставляя девушку поспешно отскочить от раковины к противоположной стене уборной и вжаться обнаженной спиной прямо в прохладную бежевую плитку. — Ты в порядке? — с некоторой долей безразличия интересуется брюнетка, у которой Суджи недавно спрашивала, где находится кабинет Чон Хосока. Пробежавшись удивленным взглядом по лежащей на полу одежде, включенной воде и полураздетой девушке, прижимающей к груди мокрые ладони, Юнхи поднимает жакет и, подойдя к ней, протягивает вещь. — Да. Спасибо, — тихо благодарит Суджи, принимая верхнюю одежду по-прежнему неконтролируемо дрожащими руками, чувствуя, как сердце все еще слишком быстро колотится внутри. — Интересная татуировка, — хитро прищурившись, замечает Ан Юнхи, нагло рассматривая сокровенную надпись «Для тебя», выбитую на коже собеседницы, пока Суджи торопливо натягивает на почти обнаженное тело жакет, а после нервно застегивает молнию до самого горла. — Ничего особенного, — все так же тихо возражает она, направляясь к выходу, но так и замирает посреди туалета, услышав следующие слова Юнхи. — Надеюсь, Чонгук думает так же. Какие-то несколько букв, складывающиеся в единственное имя, вызывают в теле Суджи очередной виток побочных явлений, усиливая и без того не прекращающуюся мелкую дрожь до какого-то нового невыносимого уровня, заставляя ее всерьез задуматься о том, чтобы немедленно содрать с себя раздраженную кожу. — Откуда вы… — Я его девушка. «…его девушка». Совершенно неожиданное признание Юнхи невероятно больно вонзается в сердце Суджи острым, блестящим ножом, безжалостно протыкая главный человеческий орган насквозь. Она, конечно, предполагала, что у Чонгука может быть девушка, невеста, жена, в конце концов, он красив и к тому же работает в полиции. Вот только она не ожидала, что эта, казалось бы, пустяковая информация может так сильно ранить ее. — И я очень надеюсь, что, несмотря на ваши отношения, которые уже давным-давно в прошлом, ты не будешь снова пытаться сблизиться с ним, — скрестив руки на груди, продолжает Юнхи будничным, но в то же время угрожающим тоном. Она узнала, кто такая Мун Суджи, полгода назад, когда обнаружила немного помятую фотографию с ее изображением в первом ящике небольшой графитовой тумбочки, стоящей в спальне возле кровати Чонгука. На ней среди комнатных цветов сидела улыбающаяся девушка, одетая в голубые джинсы и короткий топ с тонкими бретельками, открывающий прекрасный вид на ее обнаженные плечи и ключицы, из-за чего надпись «Для тебя» была отчетливо видна. Чонгук никогда не рассказывал и даже не упоминал о Суджи, поэтому Юнхи знала лишь то, что когда-то давно они встречались и что татуировка была сделана ему в подарок. Эту информацию она не без труда вытянула из парня, предварительно хорошенько напоив его. Юнхи понимала, что раз это фото все еще находилось у него, значит, до сих пор имело для Чонгука значение. Поэтому, чтобы избежать непредвиденных ситуаций, лучше было заранее разузнать все. — А я очень надеюсь, что вы наконец перестанете обращаться ко мне в таком неуважительном и неформальном тоне, — раздраженно произносит Суджи, намеренно подчеркивая обращение на «вы». — Уверена, я в состоянии сама решить, с кем мне сближаться, а с кем нет. После этих слов, надменно вздернув подбородок, она окидывает девушку таким же оценивающим взглядом, как и Юнхи ее ранее, и, не дожидаясь возражений, выходит из уборной. Оказавшись на улице, Суджи наконец чувствует себя немного лучше, отмечая, что новый препарат, выписанный доктором Кимом, действительно работает гораздо эффективнее предыдущих. Не выпей она одну капсулу перед тем, как отправиться в участок, то наверняка сейчас билась бы в истерике после такого близкого соприкосновения с Чонгуком на всех уровнях сразу и вряд ли смогла бы уйти оттуда без непоправимых для нее последствий. Сев в машину, девушка достает из кармана телефон и, быстро полистав, находит скриншот экрана, сделанный пару недель назад, с адресом одного непримечательного тату-салона, расположенного в одном из переулков района Иксан-гу. Она уже давно думала о том, чтобы избавиться от болезненной татуировки, вот только никак не могла решиться расстаться с ней. Однако после сегодняшней встречи с Чонгуком желание немедленно стереть ее со своей кожи, выжечь, закрасить — неважно, красной лампочкой мигает в сознании Суджи.

***

Тату-салон с черной железной дверью и ярко-розовой неоновой вывеской «Эйфория», название которого совершенно не соответствует тому, что происходит внутри, Суджи удается найти не сразу, несмотря на подробные указания навигатора. Поднявшись по трем лестничным ступенькам, девушка неуверенно берется за металлическую дверную ручку и, нажав на нее, заходит внутрь, тут же сопровождая свое появление монотонным скрипом. — Вы по записи? — раздается приятный женский голос откуда-то сбоку, то и дело заглушаемый жужжанием тату-машинки и негромким звучанием одной из песен японской рок-группы One Ok Rock. — Нет, — как-то неестественно робко отвечает Суджи, проходя немного вглубь помещения и замечая увлеченно работающую девушку примерно лет тридцати с черной стрижкой каре и серебряным колечком слева в носу. — Тогда придется подождать немного, — на мгновение оторвавшись от обнаженной спины парня, на которой уже расположилось несколько фаз луны, она бросает беглый взгляд на Суджи и, не сказав больше ни слова, возвращается к работе. — Хорошо, спасибо, — послушно соглашается девушка, устраиваясь на черном кожаном диване, расположенном в углу комнаты рядом с такого же цвета деревянным столиком, на котором лежит парочка папок с эскизами. — Могу я посмотреть? — помедлив, все же задает интересующий ее вопрос, указывая на каталоги. — Конечно, развлекайся. — Спасибо, — еще раз благодарит Суджи, мельком осматривая небольшое помещение, в котором находится: розовые стены с несколькими необычными картинами контрастируют с черным потолком и полом, длинный комод с различными красками, ноутбуком и другими принадлежностями для тату стоит сбоку от большого кожаного кресла, рядом с которым расположился стул и металлическая подставка на вращающихся ножках. Суджи только и успевает открыть одну из папок, мгновенно теряясь среди обилия разнообразных маленьких рисунков на первом развороте, как телефон начинает вибрировать, оповещая о входящем звонке. Взглянув на экран, девушка видит надпись «Хэин» и белое сердечко рядом, однако трубку не берет. Сбросив звонок, она открывает чат с подругой и быстро печатает сообщение: Суджи: «Не могу говорить, встретимся вечером? Хочу кое-что рассказать». Ответ приходит мгновенно: Хэин: «Хорошо. Я позвоню, как закончу с работой». Проходит около получаса, прежде чем, пролистав два каталога с всевозможными цветными и черно-белыми вариантами эскизов, девушка видит, как симпатичный и довольно милый брюнет, которому только что закончили наносить татуировку, начинает одеваться, а после, поблагодарив мастера, расплачивается и выходит из салона, напоследок бросив на Суджи любопытный взгляд. — У меня свободен примерно час, — подойдя к новой клиентке, говорит девушка, снимая черные латексные перчатки, и Мун Суджи поднимает на нее растерянный взгляд, сразу же натыкаясь на небольшой бейджик с именем «Миджин», прикрепленный к светло-розовому фартуку в районе ее груди. — Рассказывай. — Мне нужно избавиться от одной татуировки, — нахмурившись, с решительным видом произносит она, чем немного забавляет мастера, а после, поднявшись на ноги, расстегивает жакет и, стянув один рукав с плеча, показывает короткую надпись. — Я не свожу татуировки, но, если хочешь, мы можем ее чем-нибудь перекрыть, — предлагает Миджин, никак не комментируя тот факт, что у девушки под жакетом, помимо нижнего белья, нет другой одежды. — Хорошо, — не раздумывая соглашается Суджи. Взяв в руки каталог, она немного нервно пролистывает несколько страниц, пока сосредоточенный взгляд не натыкается на довольно крупный эскиз красной, совершенно безвкусно нарисованной розы. — Этот подойдет? — Зайка, ты уверена? — с явным сожалением и недоверием уточняет Миджин, ненамеренно смущая девушку своим ласковым обращением. — Может быть, выберешь что-то другое? Это впервые, когда в «Эйфорию» приходит такая клиентка. Обычно Миджин делает татуировки брутальным байкерам или смазливым красавчикам, желающим казаться круче, чем они есть на самом деле. Гораздо реже она работает с женщинами, не отличающимися особой женственностью. Поэтому, когда в салон вошла эта зайка, она даже на мгновение решила, что та ошиблась дверью. Видеть здесь кого-то с такой красивой и нежной внешностью, в явно недешевой одежде, но при этом с до безумия печальным и растерянным взглядом было в новинку для нее. И Миджин совсем не хотелось портить ее невинный образ таким уродливым рисунком. Надпись, которую девушка хотела перекрыть, была выполнена аккуратно и смотрелась вполне уместно на ее светлой коже. А вот идея с розой казалась мастеру просто ужасной. — Я… Я не знаю. Мне просто нужно избавиться от этого, пожалуйста, — умоляюще шепчет Суджи, впиваясь тонкими пальцами в выбитые на груди буквы до болезненной красноты, и чувствуя, как к горлу подступает совершенно беспричинная паника, что не остается незамеченным для Миджин. Она всегда была довольно эмпатична к чувствам других людей. — Хорошо, давай сделаем так. Я сейчас нарисую для тебя эскиз, и если он тебе понравится, мы набьем его, — мягким, успокаивающим тоном предлагает она, и Суджи согласно кивает, обессиленно садясь обратно на диван. — Может, хочешь воды? — Спасибо, не нужно, — отвечает девушка, продолжая сидеть в расстегнутой верхней одежде, словно ее совсем не волнует то, что любой человек может увидеть ее в таком откровенном виде, стоит ему только войти в салон. Миджин требуется всего пятнадцать минут, чтобы нарисовать эскиз, что удивляет и радует Суджи одновременно, потому что просто сидеть в ожидании того, когда надпись исчезнет с ее тела, становится с каждой скудной все сложнее. Она не хочет признавать этого, но кажется, что все ее внутренности медленно разлагаются от одного лишь принятого решения избавиться от того, от чего избавляться просто нельзя. — Как тебе? — с любопытством интересуется Миджин, протягивая ей планшет, на котором изображен маленький черный зайчик, окруженный несколькими звездочками и неполной луной над его головой. — Мне нравится, — с милой улыбкой, касающейся лишь губ, но не глаз, отвечает она, чем, несомненно, радует мастера. Подготовив все необходимое для нанесения татуировки, Миджин снимает мешающуюся лямку от лифчика с плеча Суджи и, смазав участок кожи под левой ключицей, переводит только что нарисованный эскиз так, чтобы он полностью перекрывал надпись. Убрав ненужный листок, она осторожно поворачивает девушку к зеркалу, чтобы она могла увидеть, как впоследствии будет выглядеть новая татуировка на ее теле. «Твой подарок мне… Он все еще здесь?» — воспоминание о недавнем событии всплывает в голове Суджи так внезапно и ярко, что на какое-то мгновение ей кажется, что Чонгук находится рядом с ней. Взгляд невольно приковывается к теперь едва различимым словам, виднеющимся сквозь фиолетовый рисунок зайчика, заставляя ее болезненно поморщиться от ощущения того, как грудь в очередной раз за сегодня сдавливает холодными мощными тисками. »…Ты все еще для меня, Суджи. Вся» — на секунду прикрыв глаза, девушка всеми силами пытается избавиться от фантомных прикосновений Чонгука и тихого голоса, мгновенно наносящего свежие кровоточащие раны прямо поверх уже имеющихся, что последние шесть лет покрывают уродливыми шрамами каждый крошечный участок ее души. Наивно было полагать, что Суджи так безжалостно сможет отказаться от сокровенного подарка, который она с таким волнующим трепетом решилась нанести на собственное тело через болезненное травмирование нежной кожи. Желая навсегда закрепить чернильной подписью неопровержимое свидетельство того, что с самой первой встречи с Чонгуком, с первого случайного прикосновения, вся она до последнего жалкого остатка принадлежит ему. — Простите я… Я не могу, — стерев ладонями скользнувшие по щекам слезы, Суджи отходит от зеркала и, поспешно надев жакет, сразу же застегивает его под удивленным взглядом Миджин. — Сколько я должна вам за эскиз и потраченное время? — Ни сколько, я оставлю его для тебя, вдруг передумаешь, — быстро вернув лицу былую непринужденность, хитро подмигнув, Миджин берет планшет в руки и, подписав рисунок «зайка для зайки», кладет его обратно на комод. По правде говоря, она с самого начала не была уверена в том, что девушка решится перекрыть тату. Судя по ее поведению, эта надпись очень личная и, кажется, слишком много значит для нее. — Спасибо и… мне жаль, что так вышло, — с виноватым видом заключает Суджи, прикусывая губу, и, бросив еще один взволнованный взгляд на свое отражение в зеркале, покидает салон.

***

— Уже поздно, домой не собираешься? — без стука входя в кабинет Хосока, с обаятельной улыбкой спрашивает Юнхи, останавливаясь у рабочего стола, за которым сидит Чонгук. На заданный девушкой вопрос он никак не реагирует, продолжая изучать материалы по делу безликого убийцы. Было уже три жертвы, а из-за того, что последний отчет криминалистов не принес никаких новых результатов, у них по-прежнему нет ни зацепок, ни подозреваемого. — Юнхи права, просто идем домой, нет смысла торчать здесь всю ночь, — раздается усталый голос напарника со стороны местами изношенного кожаного дивана, и Чонгук все же отрывается от документов, поднимая на него нечитаемый взгляд. — Вы идите, я хочу еще раз просмотреть дело о сталкере, — терпеливо отвечает он, закрывая картонную папку, и до этого милое выражение лица девушки мгновенно сменяется на недовольное. Ей совершенно не хочется, чтобы он занимался делом своей бывшей подружки. Несмотря на то, что Юнхи постоянно убеждает себя и окружающих в том, что они с Чонгуком пара, молодой человек никогда не подтверждает ее слов, обычно игнорируя подобные уточнения, чем вызывает в ней безмолвное отчаяние. — С чего вдруг такой интерес к столь заурядному делу? — все-таки не сдерживается Юнхи, впиваясь в безучастное лицо возлюбленного пытливым взглядом, чем ненамеренно поднимает в мужском теле волну раздражения. — Или все дело в девушке? Чонгуку даже не нужно уточнять, кого конкретно она имеет в виду, ведь охуительно возбуждающий образ Мун Суджи в белой разорванной рубашке мгновенно образовывается в его голове так детально и четко, что следующие слова удается произнести лишь спустя несколько долгих секунд: — Думается мне ты лезешь туда, куда лезть не стоит. — Но ведь… — хочет возразить девушка, но тут же замолкает, ощущая, как все возмущение неизбежно быстро стирается под гнетом удушающе-мрачной ауры Чонгука, мерно заполняющей кабинет. Она знает, что уже необдуманно разозлила его, и если продолжит этот разговор, то только усугубит свое положение. — Оставь. С ним бесполезно спорить, — поднявшись с дивана, Хосок разминает затекшую спину и, взяв куртку, висевшую на спинке стула, направляется к двери. Сегодня ему просто необходимо хорошенько выспаться и желательно в своей постели. — Идем, я подброшу тебя до дома. — Хорошо, — опасливо наклонившись, Юнхи оставляет непривычно робкий поцелуй на губах Чонгука, словно боясь, что он оттолкнет или ударит ее за это. Однако в ответ получает лишь неизменный холод, отчего-то ощущающийся сегодня особенно сильно, и, бросив еще один жалобный взгляд на него, выходит из кабинета вслед за Чон Хосоком. Оставшись в одиночестве, Чонгук, не теряя ни минуты драгоценного времени, быстро открывает стоящий рядом серый ноутбук напарника. Введя знакомый пароль и сделав несколько щелчков мышью, он без труда находит папку с программой, позволяющей в реальном времени просматривать всю внутреннюю информацию, находящуюся на телефоне Суджи. Ее установили для проведения расследования и для того, чтобы быть в курсе, если ей вновь придет сообщение от сталкера. Однако Гуку она нужна совершенно для другого. После утренней встречи с девушкой ему не терпелось узнать хоть немного свежей информации о ней. И навязчивая мысль об этом не давала покоя на протяжении всего дня. В первую очередь Чонгук открывает телефонную книгу, уверенный в том, что найдет в ней не один десяток различных номеров, по большей части мужских, но обнаруживает лишь несколько рабочих контактов и всего три личных: «Хэин» с белым сердечком напротив, «Доктор Ким» и «Тэхён» с милым эмодзи в виде мишки рядом. Первые два номера его не особенно интересуют, а вот последний вызывает необъяснимое раздражение, несмотря на то, что только по имени нельзя точно определить, что за отношения их связывают. Кликнув на переписку с загадочным Тэхёном, Чонгук читает несколько последних сообщений: Тэхён: «Где ты?» Суджи: «У Хэин, заедешь за мной после работы? Я без машины». Тэхён: «Конечно, детка». То, что они состоят в близких отношениях, ясно даже из этих трех коротких сообщений. А следующие два только подтверждают догадки Гука, давая четко понять, что живут они вместе. Тэхён: «Я сегодня задержусь, много работы. Ложись без меня». Суджи: «Все в порядке, я дождусь тебя». Дальше читать их переписку нет никакого желания, к тому же прокля́тый мозг в считанные секунды подбрасывает до отвратительного откровенные сцены того, что именно происходит после того, как этот самый Тэхён возвращается домой и оказывается в одной постели с ней. И как же основательно это выбешивает. До противного скрипа собственных зубов и жгучего зуда под кожей бесит. Однако, нервно стукнув пальцем по мышке, Чонгук все же переходит к галерее. Помимо нескольких фотографий с изображением природы, собак, пионов и Хэин, он находит только одно фото, на котором Суджи стоит, обнявшись с молодым человеком, счастливо улыбаясь. И в том, что это и есть тот самый Тэхён, Гук даже не сомневается. — Молодец, Суджи, нашла кого-то своего уровня, — зло цедит он, рассматривая привлекательного и довольно высокого парня, одетого в дорогую одежду, замечая в его руке ключи от одной из последней модели машины. То, что он весьма обеспечен, видно сразу. Сам Чонгук вот уже несколько лет успешно работает в полицейском управлении Сеула, зарабатывая достаточно для того, чтобы иметь свою машину и небольшую, но приличную двухкомнатную квартиру в хорошем районе. Несмотря на довольно скромное в финансовом плане детство и подростковый возраст, стать безумно богатым никогда не было его целью. Детектива вполне устраивает его нынешняя жизнь, поэтому, глядя на фотографию с Тэхёном, он не испытывает и толики зависти к его положению. Злит лишь то, что рядом с ним находится Суджи. Порывшись еще немного в телефоне девушки, Чонгук вдруг обнаруживает снимок, который прислала Хэин. Ничего особенного, просто черно-белое фото, на котором вполоборота изображена Суджи. Но то, как она выглядит, заставляет парня мгновенно застыть на месте, в то время как частота сердечных сокращений напротив увеличивается настолько, что можно вполне решить, что у него тахикардия. Весь ее восхитительно нежный образ буквально уничтожает Чонгука: темные, немного волнистые волосы аккуратно спадают с обнаженных девичьих плеч, мягко струясь вдоль изящной спины, часть которой прикрыта бархатной тканью платья, что в сочетании с ангельски красивым лицом делает Суджи настолько изумительной, что ему больно на нее смотреть. Резко захлопнув крышку ноутбука, Гук хватает свой идеально черный матовый телефон, лежащий рядом на столе, и быстро набирает сообщение Юнхи. После того, как он увидел эту чертову фотографию Суджи, безрассудное желание сию же секунду сделать с ней что-нибудь особенно запретное становится просто катастрофическим. И если он немедленно не выплеснет наружу все это мрачное безумие, что с неимоверной скоростью разрастается внутри, то определенно сорвется, наплевав на все многочисленные табу, которые сам же себе и установил. Чонгук: «Буду у тебя через полчаса». Ответ приходит спустя полминуты, словно она только и делала, что гипнотизировала телефон, ожидая, когда он напишет. Юнхи: «Хорошо, я буду ждать тебя». Он был уверен, что девушка не откажет ему. Несмотря на то, что на людях Ан Юнхи всегда выглядит милой и дружелюбной, создавая впечатление этакой правильной девочки, которую не стыдно показать родителям, Чонгук прекрасно знает, насколько пиздецки испорченной она может быть. И сегодняшней ночью он в очередной раз собирается убедиться в этом, зная наверняка, что как бы сильно он ни был с ней груб и небрежен — девушка будет не против. Юнхи понимает, что безэмоциональный секс — это максимум, который она может получить от Чон Чонгука, но все равно изо всех сил пытается добиться большего, словно не замечая, что молодому человеку на это совершенно плевать. Как бы Юнхи не старалась его ублажить, что бы не придумывала, каждый раз вместо нее он по-прежнему хочет видеть только одну единственную девушку, которую так отчаянно ненавидит и страстно желает всеми темными остатками своей разрушенной души.

***

Деревянные настенные часы, украшенные живыми лианами с бело-зелеными листьями, показывают десять часов вечера, когда Суджи входит в небольшое кафе, интерьер которого разбавлен множеством живых растений. Она не любит дорогие и пафосные места, посещая их только вместе с Тэхёном. С Хэин же они обычно предпочитают встречаться в таких милых и уютных заведениях, как это. — Прости, я опоздала, — поспешно извиняется Суджи, снимая кожаную куртку и повесив ее на спинку стула, садится за круглый бежевый стол из бука напротив подруги. — Все в порядке, я только пришла, — улыбнувшись, отмахивается Хэин, окидывая подругу внимательным взглядом: прямые волосы распущены и убраны за уши, а стройную фигуру скрывает простая белая кофта и черные джинсы. Все это выглядит как обычно, но что-то в облике Суджи все равно вызывает у нее беспокойство, вот только девушка никак не может понять, что. — Тэхён сделал мне предложение, — совершенно неожиданно для Хэин произносит она, делая поспешный глоток воды из стоящего рядом высокого стакана. — Вчера вечером. — Ты не могла сообщить мне об этом еще внезапнее? — недовольно глядя на Суджи, спрашивает девушка, откладывая заламинированное меню с напитками в сторону. Когда она написала, что хочет рассказать кое-что, Хэин ожидала услышать совершенно не это. — И ты согласилась? — Да. — Осторожно сняв дорогое помолвочное кольцо с безымянного пальца, она кладет его на стол перед подругой, замечая, как ее лицо сразу же становится более серьезным. — Он любит меня и заботится обо мне, так что… — А ты его? — мельком взглянув на кольцо, слишком резко перебивает Хэин, неосознанно проявляя излишнюю строгость, и Суджи невольно напрягается, поспешно надевая украшение обратно. Она не думала, что подруга отреагирует так резко. Тэхён действительно очень нравится ей, и она определенно испытывает искреннюю нежность к нему. Кроме того, с ним девушка ощущает себя спокойно и в полной безопасности. Но можно ли собрать все эти теплые чувства и, сложив в заветный мешочек, наклеить яркую надпись «Любовь», особенно теперь, когда она снова встретила Чонгука? Суджи не знает. — К тому же, ты ведь даже ни разу не спала с ним, — добавив в голос легкую игривость, продолжает Хэин, замечая, как при этих словах на щеках подруги появляется едва заметный румянец. — Что, если он плох в сексе? — Онни, — смущенно шепчет Суджи, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что их личный разговор не привлекает внимания редких посетителей. — Уверена, с этим у него все в порядке… — Если так подумать, за все время, что мы знакомы, кроме Тэхёна у тебя больше не было ни с кем серьезных отношений, — не унимается Хэин. Задумчиво прищурившись, она слегка наклоняется вперед, настойчиво вглядываясь в растерянное лицо подруги, из-за чего Суджи нервно прикусывает нижнюю губу. — Признавайся, ты хоть раз занималась сексом? Хэин права: до того, как она встретила Тэхёна, у нее и правда было всего лишь несколько обычных свиданий, которые не доходили даже до поцелуев, не говоря уже о чем-то большем. Из-за привлекательной внешности девушке часто оказывали знаки внимания и предлагали встречаться, вот только в большинстве случаев ее это совсем не интересовало, а иногда даже пугало, когда молодые люди проявляли чрезмерную настойчивость. Поэтому первым и единственным человеком, которого Суджи подпустила к себе предельно близко и с которым занималась любовью, был и по-прежнему остается Чонгук. — Онни, если ты сейчас же не перестанешь, я уйду, — весьма неубедительно угрожает она, делая еще один глоток прохладной воды, чем вызывает веселую улыбку на лице Хэин. Ее всегда забавляет то, насколько легко Суджи можно смутить. — Ну пожалуйста, мне так интересно, — не унимается подруга, складывая ладони в молитвенном жесте. Она понимает, какой дискомфорт доставляет ей задавая столь личные вопросы, но из-за не утихающего беспокойства о ней все равно продолжает допытываться. Еще и этот детектив, появившийся черт знает откуда. Хэин почти уверена, что он имеет определенное отношение к тому, что происходило с Суджи после их знакомства на мосту Мапо. — Просто скажи: «да» или «нет»? — Серьезно. Ты невыносима, — все же отвечает она, с легкой улыбкой глядя на умоляющий взгляд Хэин, перед которым ей всегда так сложно устоять. — Да. — Тогда почему у вас с Тэхёном до сих пор ничего не было? — задумчиво спрашивает девушка, убирая из голоса игривые нотки. И, бережно взяв подругу за руку, слегка притягивает ее ладонь к себе, не сильно сжимая. — Я… Мне просто нужно еще немного времени. Суджи прекрасно видит, что Тэхёну недостаточно одних лишь скромных поцелуев и объятий. Знает, что с самого первого дня их знакомства он отчаянно стремится стать ближе к ней, но сдерживается, чтобы не оттолкнуть и не напугать ее. И девушка действительно очень ценит это, но сейчас просто не может дать ему больше. Что-то внутри нее настойчиво удерживает от того, чтобы открыться ему полностью и подпустить к себе настолько же близко, насколько она когда-то подпустила Чонгука. Но вчера Суджи пообещала себе, что после свадьбы обязательно переступит через себя, безжалостно разрушит то, что так упорно мешает ей двигаться дальше, и позволит Тэхёну сделать с ней все, что он только пожелает. Не успевает Хэин задать очередной вопрос, как телефон Суджи, лежащий в кармане куртки, начинает громко вибрировать, привлекая внимание девушек. Достав его и посмотрев на экран, она переводит обеспокоенный взгляд на подругу, показывая ей очередной незнакомый номер. — Ответь, — нахмурившись, просит Хэин. Встав из-за стола, она подходит к подруге, уже ответившей на звонок, и наклоняется ближе к ее лицу, чтобы лучше слышать, что происходит на другом конце. — Здравствуй, Суджи, — раздается в трубке низкий мужской голос, и девушка в ужасе прикрывает рот ладонью, пропуская очередной удар собственного сердца, пока абсолютно каждую клеточку ее тела покрывает липкий тошнотворный страх. «Юн Чжэгён…» Воспоминания о последней их встрече прошибают Суджи слишком беспощадно и больно, вырывая на поверхность все самые ужасные моменты ее жизни, в которых его вкрадчивый голос нашептывает до безобразия пошлые фразы прямо в девичье ухо. А собственная мягкая кровать в один миг превращается в самое отвратительное место на земле, стоит только чужим мерзким рукам грубо коснуться ее голой кожи в совершенно недопустимых местах. — Скучала по мне? Один лишь звук ненавистного голоса вызывает у Суджи острое желание прямо сейчас проткнуть барабанные перепонки, только бы не слышать его. В то время как невыразимое отвращение, такое насыщенное и гадкое, стремительно заполняет девичий организм. — Откуда… Откуда у вас мой номер? — Ох, моя маленькая, я все это время приглядывал за тобой, так что достать твой номер не составило никакого труда, — старается говорить ласково, но насмешливые нотки все же проскальзывают в до фальшивого мягком тембре. Шок — вторичный шок смешанный с почти животным ужасом разрывает девичье тело пополам, не давая и секунды на то чтобы хоть немного прийти в себя. — Твоя мать скончалась неделю назад, — продолжает равнодушным тоном, а Суджи начинает казаться, что все это очередной кошмарный сон. Она не общалась с матерью и отчимом на протяжении последних пяти лет, вычеркнув их из своей жизни. А теперь он говорит ей, что Мун Донми мертва? — Похороны завтра. Подумал, ты захочешь прийти. — Где? — только и может выдавить из себя девушка, изо всех сил пытаясь осмыслить и принять разламывающую мозг информацию от человека, которого она боится и ненавидит больше всего на свете. — Я пришлю тебе адрес. — Еще одна фраза вынуждает Суджи вздрогнуть и до легкой боли вцепиться в руку Хэин. — Мы ведь так давно не виделись моя маленькая. Даже просто слышать его — невыносимо мерзко. А от одной только мысли о том, что ей придется встретиться с отчимом, желудок скручивает толстыми слизкими жгутами, а к горлу подступает противная тошнота. Все эти пять лет Суджи искренне желала никогда больше не встречаться с этим человеком. И по жестокой иронии именно он, надеялся был уверен, что завтра увидит ее.

epilogue

6 лет назад

Девушка переступает порог аккуратно обставленной комнаты как раз в тот момент, когда на Пусан опускаются вечерние сумерки, наполняя спальню Чонгука мягким фиолетовым светом. Позволив взгляду сконцентрироваться на мужской фигуре, стоящей возле узкого шкафа, заполненного по большей части криминальной литературой, Суджи чувствует, как сердце начинает взволнованно биться от одного только вида его спины, обтянутой белой футболкой. Чонгук никак не реагирует на чужое появление в комнате, увлеченно просматривая какую-то книгу, в то время как девушка делает несколько бесшумных шагов в его сторону, останавливаясь буквально в полуметре от парня. — С днем рождения, — скрестив руки за спиной, тихо произносит Суджи, чем немного пугает погрузившегося в чтение Гука, а потому он разворачивается к ней немного резче, чем хотелось бы. — Ты напугала меня, — мягко улыбается он, внимательно рассматривая девушку: длинные прямые локоны обрамляют красивое лицо, лишь слегка закручиваясь на кончиках и ниспадая на плечи, скрытые короткими рукавами легкого персикового платья с маленькими пуговками в виде гербер. Ему нравится. — Прости, — смущенно шепчет она, быстро пробегаясь языком по губам, чем невольно притягивает к ним внимание молодого человека. Чонгук никогда не говорил ей об этом, но он просто обожает то, как нежно и невинно, но в то же время до ужаса соблазнительно выглядит Суджи, словно самый прекрасный цветок только что распустившегося белого пиона. — Ты говорил, что бабушка вернется только утром? — продолжает девушка, игриво перебирая кончиками пальцев первую пуговку на своей груди. — Да, сказала, что сегодня мы можем побыть вдвоем, — с трудом отвечает Чонгук, наблюдая, как одна за другой пластиковые герберы начинают медленно выскальзывать из петель на платье Суджи под ловкими движениями девичьих пальцев. — Я приготовила тебе подарок, — не сводя глаз с лица Чонгука, говорит девушка, замечая, как над его переносицей появляется глубокая морщинка, выдавая внутреннее волнение. — Подарок? — чуть хрипловатым голосом спрашивает он, неотрывно наблюдая за тем, как очередная пуговица легко покидает петлю, открывая его взору с каждой секундой все больше обнаженной девичьей кожи. Так и не отвечая на его вопрос, Суджи подходит ближе к Чонгуку, наконец полностью расстегивая платье, и, помедлив лишь мгновение, позволяет ткани соскользнуть с плеч, оставаясь в одном лишь кремовом нижнем белье. Это впервые почти за пять месяцев их отношений, когда парень видит Суджи такой обнаженной и уязвимой во всех имеющихся смыслах этих слов. Он знает, что, в отличие от него, у девушки не было опыта предыдущих отношений, а потому всегда старается быть нежным и терпеливым. Вот только, когда его взгляд скользит по гладкой сатиновой коже и останавливается на свежей, еще не до конца зажившей татуировке в виде аккуратной надписи «Для тебя», расположенной чуть ниже левой ключицы, сдерживать себя и дальше становится практически невозможно. — Ты даже не представляешь, — шепчет он, осторожно обхватывая ее лицо ладонями, словно боясь нарушить хрупкость волнующего мгновения, после чего начинает ласково поглаживать слегка порозовевшую девичью кожу большими пальцами. — Как много этот подарок значит для меня. Сейчас, находясь рядом с ней, Чонгук в очередной раз осознает, что независимо от того, сколько пройдет времени и что произойдет между ними в будущем, он никогда в своей жизни больше не сможет полюбить кого-то так же запредельно сильно, как он любит ее. Не в силах отвести зачарованного взгляда от мужских карих глаз, которые с каждой секундой становятся все темнее, Суджи вдруг мягко отнимает его руку от своей щеки и, развернув ладонью к себе, осторожно обхватывает губами подушечки пальцев, оставляя на них трепетный поцелуй. Невероятно… Это впервые, когда Чонгук ощущает нечто подобное. Казалось, от одного этого невинного, но в то же время до безумия завораживающего прикосновения по всему телу мгновенно разлетается ток, оседая внутри плавной волной тягучей упоительной эйфории. Тихое, но необыкновенно искреннее «Я люблю тебя», произнесенное Суджи, становится последней каплей, заставляя едва не задыхающегося от переполняющих чувств Чонгука наконец коснуться ее обнаженной талии и, притянув как можно ближе к себе, увлечь в нетерпеливый, но такой мучительно сладкий поцелуй. — Не уверен, что сегодня смогу остановиться, — прерывистый шепот обжигает влажную от дурманящих поцелуев шею Суджи, заставляя медленно таять в крепких мужских объятиях, впервые позволяя Чонгуку прикасаться к себе так, как он всегда мечтал, и делать с собой все, что он только пожелает. — Не останавливайся, — только и может произнести она, чувствуя, как горячий язык Чонгука скользит в предельной близости от не полностью зажившей надписи, но не касается ее, боясь причинить Суджи даже малейшую боль. Он так долго ждал этого момента, что теперь, когда девушка наконец оказалась полностью в его власти, такая открытая, податливая и невообразимо желанная, Чонгук боится, что все это окажется лишь волшебным сном. — Я еще никогда и никого не любил так сильно, как люблю тебя, — оторвавшись от девушки всего на мгновение, уверенно произносит Чонгук, глядя прямо в затуманенные их близостью глаза Суджи, после чего касается самых вкусных на свете губ своими, утягивая ее в более настойчивый и откровенный поцелуй.