Часовые

Отец когда-то сказал, что опасно слишком много думать. Хотя тогда это он говорил Итачи, а Саске просто проходил мимо и случайно подслушал. Что ж, в бою действительно опасно долго думать, но сейчас... сейчас требовалось именно это. Нужно исхитриться так, чтобы потом никто и не подумал на Коноху. «Как же так сделать?» — Саске тряхнул головой, выдëргивая разлохмаченный сорняк. Омоëши, работающая на соседней грядке, понимающе улыбнулась. По совету Хаттори-сенсея взяли несколько миссий ранга D, чтобы изредка отвлекаться. Что ж, сейчас они пропалывали огороды бабулек, живущих на окраине. Дело кропотливое, медленное и монотонное, так что тут хорошо думается. Омоëши вздохнула, села на вытоптанную сухую землю: — Нет, так не пойдëт. Если будем размышлять о тесте в таком ключе, ни к чему не придëм. — И что ты предлагаешь? — отозвался Сенджу, растирая шею какой-то мокрой тряпкой: жара стояла невыносимая. — Ну-у-у, — девочка замялась. — Может, попробуем для начала преобразовать в задачу? Дано, решение и всë такое... Саске не сразу услышал своë задумчивое хмыканье. Думать о скомбинированных саботаже и ликвидации, как о задачке времëн учëбы в Академии? Цинично, но может сработать. Возмущëнно вздохнул Сатоши: — Омоëши, это жестоко. Как можно... — О моральном и нравственном подумаем потом, — неожиданно резко оборвала девочка. — Нам же надо... с чего-то начать. Последние слова были произнесены тихо, и Омоëши вновь замолчала, чуть побледневшая. Саске глянул на Сатоши, и тот дëрнулся, наверняка почувствовав укор: — Да, ладно. Извини. Я понимаю, надо с чего-то начать, — невысказанным осталось «нам всем тяжело», и будь Саске чуть менее внимательным, он бы не заметил дрожи в голосе. Дрожи, которая терзала и его несчастное, бесполезное горло.

***

Идея, однако, была рабочей. Значит, дано: Мару Гато, родом из Страны Волн, пятьдесят восемь лет. Через престарелую сестру связан с министром финансов, который три месяца назад при невыясненных обстоятельствах оставил свой пост. Обвиняется в узурпации экономики, показательных казнях и покрывательстве преступных группировок. Подозревается в поощрении похищений людей, погромов, убийств и изнасилований. Два раза откупался от тюрьмы. Основатель и владелец монопольной фирмы грузоперевозок «Гато Кампани». Три недели назад шиноби боковой ветви клана Нара попросили нескольких бесклановых понаблюдать, поскольку накануне вернулись без необходимых ингредиентов для транквилизаторов. Доказательства были собраны и попали на стол Хокаге, тот заверил, а дальше... — Да, дела, — Сатоши, сидящий по правую руку, повертел карандаш в пальцах. Омоëши отхлебнула матча и наклонилась к ним. Посмотрела внимательно на исписанные листы, на плавные линии иероглифов Сатоши, и пробормотала: — Он ведь удерживает власть с помощью страха, так? Почему бы не обратить это против него? «Шепнуть одному — об одном преступлении, второму — о другом, более влиятельным намекнуть об узурпации и монополии... Просочится — народ зашевелится, начнутся выступления. Тухло, масштабно, не удержать». «Омоëши, за деньги и власть министерские могут загрызть?» — это Саске черкнул на блокнотном листочке и подал девочке. Та нахмурилась, перечитала пару раз, задумчиво протянула: — Загрызть не загрызут, больно толстый, но вот пару кусков оттяпать... — Можем действовать через сотрудников фирмы? — перебил Сатоши. — Если надо будет шуму навести, сорвëм пару рейсов... «Не до конца допëрло, да?» — Саске стукнул сокомандника по плечу, заставляя включить голову. Получилось: Сенджу ойкнул через пару секунд и затих. Мысли, мысли, очень много мыслей, и все смотрят на исписанную бумагу холодно и голодно, как хищник. В другое бы время Саске испугался себя, но... не сегодня. Не на пятый день их задания, не тогда, когда они уже сбегали к первым информаторам. Не тогда, когда боль в перетруженных мышцах не утихает. Не тогда, когда у Сатоши уже намечается межбровная складочка. Не тогда, когда Омоëши учится заплетать волосы так, чтобы замаскировать под шпильки стальные сенбоны — Генма Ширануи, хороший человек, щедро поделился и вопросов не задавал. Все трое собрались в доме Саске — в том старом семейном доме, который с трудом был отвоëван пять лет назад. Он был идеальным местом для таких встреч: в опустевший, вымерший квартал никто, кроме беспризорников, не заглядывал. После долгого молчания внесла предложение Омоëши: — У него же есть старенькая сестра, так? Я пойду к Нара о ней узнавать, может, выгорит что... Не останавливайте меня, — строго одëрнула она, увидев насупившихся мальчиков. — Я знаю, вы беспокоитесь, но Саске немой, а Сатоши... ну, будем честны, контроль над длительным хенге у тебя слабый, — с кривой, извиняющейся улыбкой заключила девочка. Встала, собрала листы в стопку. — Так, мальчики, уже три часа, время обедать. Саске, у тебя тут найдëтся что-нибудь? «Найдëтся», — это Саске подтвердил кивком и, встав из-за стола, прошëл в коридор: кухня находилась дальше. А тревожные мысли продолжали крутиться волчками. Неспокойно было за Омоëши — всë-таки Нара ужас какие скрытные, да ещё и любители логических игр; надо постараться, сотню раз так и этак перевернуть слова, чтобы обнажить суть. А ведь это время, время, которого не так уж и много. Хотя Омоëши из торгового клана, она сможет, она умеет немного играть со словами; да и хенге, фиктивная личность, должны помочь. Наверное. Он ещё плохо знает и Омоëши, и все эти заморочки. Неспокойно было за Сатоши — что же такое, почему контроль над хенге такой слабый? Неужели на мокутон плохо ложится? Надо потом спросить у Хаттори-сенсея. Хорошо хоть, что в тайдзюцу не промах, собственные отбитые руки врать не будут. Если так продолжит, лет через пять будет весьма опасен. Возможно. За своим состоянием, пожалуй, тоже стоило следить, как советовал Хаттори-сенсей. Получалось, однако, не очень: если Саске не был вымотан вечерней тренировкой, заснуть не получалось. Если он утром не отжимался почти до потери сознания, днëм ходил угрюмый. Если не отправлялся на спонтанную ночную пробежку, не чувствовал себя сильнее. И, судя по усталому виду Сатоши Сенджу, тот действовал так же. От сëдзи раздалось: — Что готовишь? Я могу чем-то помочь? — Саске обернулся на сокомандника, отстранëнно кивнул. И Сенджу улыбнулся: блëкло, но искренне за все пять дней со времени распределения. «Неужели радуется, что вовлечён в готовку? Или хочет, как выразился когда-то Ирука, узнать меня получше?» — Ого, фунчоза с цукини и тофу? Здорово, не знал, что ты по острому. А имбиря с чесноком, смотрю, много... Что? Порезать это всë? Хорошо, — Сенджу говорил много, и с любым другим человеком Саске бы уже давно находился в шаге от глухой злобы, но Сатоши... он не был навязчив; он мог говорить, но оставаться довольно тихим — хорошее качество для шиноби, верно? Готовили вдвоëм, пока Омоëши возилась в гостиной, собирала всë в общую папку, заведëнную вчера. А потом все вместе ели; Омоëши выпила три стакана воды, а Сатоши тяжело дышал, прикладывал руку к раскрасневшимся губам и шептал: «Так вкусно было... Совсем забыл, что не переношу острое». Саске впервые почувствовал что-то щекочущее в груди, такое странное, но приятное-приятное... «Это и называется «сближение», Ирука?»

***

Усталость накапливалась, еë не получалось перебить короткими медитациями. Пятнадцатый день, встречи-под-хенге и тренировки до упаду с сенсеем, несколько свитков с подробными объяснениями работы чакры... И со схемами гендзюцу. Информация тоже собиралась: находили, обсуждали в доме Саске. Теперь знали и о жизни Гато — не всë, конечно же, но достаточно для того, чтобы спланировать убийство. «Неужели я думаю об этом так спокойно?» — Саске отвлëкся от свитка, обвëл взглядом тихий сад. Прудик и песчаные дорожки, фонарики и много-много растений. Умиротворяет. «Нет, не спокойно». Как можно спокойно думать о первом убийстве? Как можно в такой момент быть беспристрастным, как... как Итачи. Только Итачи мог спокойно говорить о геноциде родного клана. «Я не хочу уподобляться Итачи». А у других команд какие задания? «Наверняка самые простые». Он видел команду семь, в которую не попал: ребята делали что угодно, а Какаши только наблюдал, изредка подсказывая. Видел команду восемь под руководством Куренай: они налегали на совместные тренировки, но никто пока не утомлялся. Видел десятую команду: задания ранга D в пределах Конохи, походы в любимую закусочную и неспешные разговоры с Асумой. «Наверное, я бы остался таким же, попади в команду семь». Его бы до сих пор занимали мысли о словах брата, о призраках неотомщëнных Учиха и об обретении силы. Он бы шарахался от раздражающей Сакуры и терпел подначки Узумаки. Он бы требовал нормальных тренировок — и не находил. «Я бы медленно сходил с ума». Сейчас на это просто не оставалось времени. «Нельзя отвлекаться», — Саске покачал головой и вновь обратил внимание на свиток.

***

Удар, костяшки отозвались болью. Выпад, промах, снова разворот и выпад. Шаринган на этой тренировке был запрещëн. — Резче! — хлëсткий выговор сенсея где-то в воздухе. — Омоëши, чувствительность! Саске, баланс! Сатоши, скорость! «Принято», — тяжëлый выдох, зацепиться за выщербины в стене, оттолкнуться, избегая кунаев. Снова зацепиться... «Не удержусь!» — Саске, ëкай тебя разорви! — под этот крик Учиха летел вниз, на усеянный обломками кирпичей, битым стеклом и кусками железобетона пол. Вбитые рефлексы, однако, позволили сгруппироваться и приземлиться, лишь ссадив колено. Хаттори-сенсей стоял на потолке и смотрел на него; только дымчатые глаза да интонации выдавали его недовольство: — Что я говорил про баланс? Равномерное распределение чакры по точкам опоры! А у тебя выходит перекос на левую сторону! Так ты будешь постоянно заваливаться и срываться! Давай, пробуй ещё раз! — Хаттори-сенсей, — тихо взмолилась Омоëши, умостившаяся на какой-то ржавой балке, — это уже двадцатый раунд... — Не выйдет на двадцатый — выйдет на сороковой. Ваши ошибки я тоже ещё не обсудил, — безжалостно оборвал мужчина. И, пока сенсей объяснял Омоëши про неустойчивость конструкций и про то, как с этим работать, Саске лез наверх. Заброшенная мануфактура оказалась прекрасным местом для тренировок. Сенсей водил их туда каждые два дня, и, Ками, Саске был ему более чем благодарен за такие уроки. Одно дело — бежать по ветвям или крышам, и совсем другое — прыгать между стенами-потолком-лестницами и всякими станками, тенью плясать по всему зданию и пристройкам. Без шума получалось, естественно, с переменным успехом: Сатоши как-то угодил в огромный чан, наткнувшись там на семью крыс-пасюков; Омоëши тогда чуть не сверзилась с третьего этажа, а Саске ходил с заложенным ухом до самого вечера. И вот сейчас... Хорошо, что это был не третий этаж, а то ссадиной не отделался бы. «Танцевали» по мануфактуре ещё часа три, пока сенсей не объявил отдых (пока не удовлетворился результатами). Выходя из шуншина, чуть размазанной тенью пронëсся по полуразрушенной лестнице и остановился перед учениками. Коротко и без прелюдий прозвучало: — Свободны. Послезавтра выдвигаемся в Страну Волн, там доработаете последние детали. У вас всë готово? — Да. — Всë готово, Хаттори-сенсей! Саске кивнул, прикрыв глаза. А внутри всë сжалось в предвкушении и страхе. Сегодня — двадцать третий день теста. Жребий быть убийцей выпал ему, они специально это обсуждали всей командой. Омоëши — информация и связи, Сатоши — следопыт и защита, страховка, а Саске... «Убийца. Флейтист-гипнотизëр». В какой-то день роль палача достанется любому из товарищей, но на этот раз придëтся подготовиться именно ему. «Всë пройдëт хорошо. Я знаю, что обязан это сделать. Тяжела самая первая иллюзия». А ещё, когда начнут действовать через чертовски влиятельную Мару Хикари, не должны сбрасывать со счетов двоих. «Мостостроитель Тазуна и головорез Забуза».

***

Сакура шла впереди возмущающегося Наруто, когда увидела Саске-куна. Тот стоял у «Рамен Ичираку» и поглядывал то на солнце, то на занавесь ресторанчика; собранный рюкзак был за его спиной. «Хм? Куда это он? Подойти и спросить? Да, обязательно подойду! Утру нос Ино, — Сакура взволновалась, начала поправлять и приглаживать волосы. — И как надо было умудриться так растрепать их? Так, спокойно, ты хорошо выглядишь, на этот раз он точно обратит внимание...» От «Ичираку» послышался девичий голос, и Сакура поморщилась. Ну конечно, как она могла забыть про то, что в команде Саске-куна есть девчонка! Сколько она не видела его? Двадцать пять дней, за это время между ними могло произойти что угодно! Вот девчонка вышла, и Сакура с плохо сдерживаемой злостью выдохнула: аккуратно собранные в пучок тëмно-русые волосы, симпатичные шпильки-заколки, серьëзные зелëные глаза... «Ну, в штанах и хаори она явно проигрывает в женственности мне или Ино. Когда Наруто уже перестанет ругаться на кошку?» Один взгляд, брошенный на неë Саске-куном, заставил щëки потеплеть; сердце забилось взволнованной птичкой, а нервозности прибавилось. И всё разрушилось в один миг — Саске-кун повернулся к девчонке и... «Он что, поправил ей хаори?» — Ой, Саске, спасибо, а то мне самой неудобно. Что... «Как же так получилось?» — Я специально взяла побольше наруто, там такой вкуснятины не найдëшь... «Так и знала, стоило быть смелей в Академии». — Ну что, теперь к воротам и Сатоши ждать? — и в ответ девчонка получила кивок и мелькнувшую улыбку. Это решило всë. «Вот же... стерва!»

***

Кошка отчаянно вырывалась из рук Шиджими-сама, а Сакура старалась не слушать хриплый голос Хокаге, разъясняющий классификацию миссий и рангов шиноби. «И чего Наруто рвëтся выше? Всем же понятно, что генинам-новичкам дают самые простые и безопасные задания. Сходить за продуктами, например. Или с ребëнком посидеть». Хотя она была согласна — эти миссии оказались неинтересными. А хочется, невообразимо сильно хочется, чтобы доверили хотя бы охрану человека. Это же так здорово, наверное! — Я уже не тот хулиганистый мальчишка, которым мы меня считаете, дедуля Хокаге! — Наруто показательно отвернулся, вызывая у Сакуры вздох возмущения. Дедуля? Разве так обращаются к главному шиноби Конохи? Да, он, конечно, перечник, но уж повежливее можно было. «А ведь Какаши-сенсею получать за его выходки». — Хорошо, Наруто, я тебя понял, — от стола выдачи миссий протянулся едкий табачный дым. — Раз уж ты так хочешь, поручим вашей команде миссию ранга C. Какаши-сенсей тяжело вздохнул.

***

Мостостроитель Тазуна не нравился Сакуре. Неповоротливый, ворчливый, а ещё от него несло дешëвым пойлом. Наруто, как обычно, выпендривался и пытался что-то доказать; Какаши-сенсей отгородился книжкой — хорошо, что в этот раз не похабного содержания; Сай, как, наверное, самый нормальный из них, шëл и внимательно оглядывался. Удивительно, но этот тихий мальчик Сакуру почти не раздражал. Ну, да, много молчит, ну, любит рисовать и чересчур осторожничает — мало ли какие люди бывают? Сенсея всë-таки удалось отвлечь от книги и расспросить про Страну Волн. — Как это — нет ниндзя? — Сакура нахмурилась. Такая мысль ей раньше не приходила в голову; казалось, в каждой стране должны быть свои шиноби. — Очень просто, — хмыкнул сенсей. — Страна маленькая, расположенная на островах. Ей просто не требуется защита. Но ты не волнуйся, на миссиях ранга C не бывает схваток с другими шиноби. Невысказанное «примерно в семи случаях из десяти» не уловил никто. Только Сай, пожалуй, протянул что-то невнятное да прищурился чуток.

***

Наруто щурился, пытался высмотреть хоть что-то в этом вязком, будто облепившем всë вокруг, тумане. Его лапы были везде: на бортах лодчонки, на опорах широченного моста... — Ух ты, здоровенный какой! — подскочил Наруто, указывая пальцем на громадину. Восторг его, увы, тут же потух с резким окликом лодочника: — А ну тихо. Несдобровать нам, если заметят. Зачем мы, по-твоему, даже мотор не заводим? — Ой. Извиняйте. «Ну и пожалуйста», — не очень-то обидевшись, Наруто подсел к Саю, который опять что-то рисовал. Выходило как раз что-то, похожее на туман и мост. «Странный он, ну да ладно, пусть рисует. Красиво ведь получается», — в конце концов, Сай не был особо вредным, просто раздражал своими немного неискренними улыбками и привычкой держать под рукой альбом с мелками. Да и... не возражал, чтобы Наруто или Сакура наблюдали за процессом, лишь просил не шуметь. — Тазуна-сан, — послышался озабоченный голос сенсея. — Прежде чем мы причалим, я хочу знать, кто за вами охотится и почему? В противном случае мы будем вынуждены прекратить миссию. Наруто тут же отвлëкся от Сая и суетливо пересел ближе к Какаши-сенсею. «Ну же, старикан, колись». Молчал Тазуна недолго, но и этого хватило, чтобы нетерпение Наруто достигло высшей точки. — Ну кто? — спросил он ворчливо и, может, немного капризно. Какаши-сенсей недовольно покосился на него, но не успел ничего сказать — Тазуна начал свою историю: — Вы правы, эта работа выходит за рамки миссии. Один... действительно страшный человек хочет моей смерти. Мару Гато. Вы наверняка слышали о нëм: хозяин всех местных судов и грузоперевозок, основатель монопольной фирмы... — Тот самый Гато? — сенсей как-то неприятно передëрнулся, и Наруто невольно насторожился. «Хм? Что такого в этом Гато?» — ...Уже давно он подмял под себя экономику страны и загнал нас в нищету. Прикрывается своими деньгами, — Тазуна презрительно сплюнул, — а сам сотрудничает с бандитами, не стесняется признаваться в том, что замешан в убийствах и похищениях... «Вот же ублюдок! — Наруто сжал кулаки. — И ведь такому не измажешь стены краской или навозом, как я сделал это с Буë-Свиньëй. Ха-ха, целую неделю у него, небось, в доме воняло!» — Так вышло, что завершение строительства моста — единственное, чего боится Гато. Этот мост — надежда для всех нас. — Понятно... — кажется, Какаши-сенсей пришëл к каким-то своим выводам, раз даже не стал уточнять, почему миссия была ранга C, а не выше. «А мне вот непонятно, сенсей». Ну ничего, он из старикана душу вытрясет, чтобы всë-всë разузнать и о Гато, и о строительстве.

***

Отдохнуть после недельной пробежки не вышло: Хаттори-сенсей сразу побежал «копать», а генинам велел сидеть на попе ровно и ждать указаний. «Здесь, — сказал он, — моя помощь вам потребуется в большей степени». Поэтому все прилежно исполняли приказ и уже третий день сидели в доме соседа Тазуны, выбираясь по вечерам на встречи с Мару Хикари... и с Момочи Забузой. Переговоры с последним шли не то чтобы безнадëжные, но очень непростые. Демон Кровавого Тумана не желал оставлять нанимателя-толстосума, цеплялся за деньги; Омоëши пыталась надавить на общую выгоду и на личные мотивы. Сегодня, однако, Забуза начал колебаться; это можно было посчитать крохотной победой. Нобуо — тот самый сосед — оказался стариком дружелюбным и частенько подсовывал им вяленую рыбу. О том, что они из Конохи, вроде не догадывался — протекторы надëжно спрятали. «А даже если бы понял, у Хаттори-сенсея нашлись бы способы заставить его молчать». Саске вздохнул и отвернулся к окну. Вздрогнул, напрягся при виде людей, подходящих к дому Тазуны. Знакомый коноховский жилет, розовая девочка и раздражающий голос мальчишки... «Только этого нам не хватало». — Что там? — Сатоши отозвался из дальнего угла комнаты, видимо, увидев или почувствовав тревожное состояние Саске. За месяц с лишним они вполне хорошо научились настраиваться друг на друга, на прощупывание чакры своей и чужой. Саске показал знаками — смутно, но сокомандник поймëт: — Команда семь, наши. «Узумаки тут не к месту».