Часовые

Лис редко пытался отстаивать своë «нет» — хотя бы потому, что этого «нет» никто не спрашивал. Да и сейчас, когда Хокаге смотрел на него строго и устало, это не представлялось возможным. На Лиса так смотрели не раз — словно опускали на плечи тяжкий груз ответственности. Иногда это было к месту, например, перед сложным заданием. Иногда, как сейчас... — Какаши отказался от Учихи, — что ж, маска всë ещё скрывала лицо, так что усмешка получилась вполне себе настоящей. Естественно, отказался. Псу с головой хватит сына Минато и девчонки из гражданских, а отпрыск «прóклятого» клана, младший брат отступника Итачи... Такому он бы не смог смотреть в глаза. Учихам вообще редко смотрели в глаза, за десятилетия ничего не изменилось. — Понял. — Я вынужден попросить тебя. — Не того, кого предложит Совет старейшин? — Нет. Значит, ни Кохару, ни Хомуре, ни Данзо нельзя доверить выбор сенсея для этих трëх... хм, сложных учеников. Нужен человек в непосредственном подчинении, тот, кто не будет задавать вопросов. Дзëнины вроде аристократичного Асумы или свободолюбивого Генмы, похоже, не подходили, а значит, идеальным вариантом был кто-то из АНБУ. Так мог мыслить Хокаге (или эту мысль могли подкинуть). Лис посчитал себя любопытным выбором — достаточно любопытным для того, чтобы, переведя взгляд с досье на старика Сарутоби, счесть нужным предупредить: — Я воспитаю их на свой манер. — Именно этого я и жду. Лис не дрогнул, но насторожился. Значит, теперь старику требовались специалисты, а не наивные мальчики и девочки, каких возьмут под опеку дзëнины-силовики; люди, способные самостоятельно принимать решения, а не слепо подчиняться; профессионалы со связями, и Лис мог дать им хороший старт. Интересно, что на этот раз в седой голове. — Я буду обращаться с ними, как с генинами, а не с детьми. — Именно этого я и жду. В повторившемся ответе прятался целый десяток домыслов и недомолвок. А ещë он означал, что Лису пора снять маску и заново привыкать к своему настоящему имени.

***

В Башне Хокаге было много мест для перекура, психоза и просто отдыха. Лис — нет, Хаттóри, снова Хаттори — вышел на один из балконов. Сейчас лучше отдыхать и ждать. Кто-то подойти должен был наверняка — старик Хирузен не сам поставил его в сенсеи, эту идею мог продвинуть тот же Эбису. Да, точно Эбису, именно его решения подаются с такой непреклонностью. «А может, Хокаге от скуки решил провести социальный эксперимент, и так удачно подвернулся выпуск этого лета» — мысль отозвалась полушуткой в голове да и затихла. Ни шагов, ни шороха не было слышно, лишь чакра привычно обдала запахом воробьиных перьев и сухой травы. — Значит, всë-таки решили втроëм вернуть должок? — не без ехидцы выдохнул Хаттори, обернувшись. Генма, умостившийся на перилах, фыркнул, поправил движением губ сенбон: — Да ладно тебе, это лишь капельку сложнее ваших новобранцев. — Выживший Учиха и один из немногих оставшихся Сенджу... Смешивать этих двоих — всë равно что тушить костëр, подкидывая туда дровишки. Генма шутку понял и оценил — тихо рассмеялся и похлопал по плечу: — А девочка — выходец из торгового клана. Пушечное мясо или мастер своего дела, решать тебе. Помолчали. — Ты ведь и вправду можешь их научить, — вновь начал Ширануи, спустившись с перил. — И характер есть, и навыки. С тобой дети не пропадут. — Ещё посмотрим, — хмыкнул Хаттори, провëл ладонью по коротким светлым волосам. — Я дам им тест. Они либо сломаются, либо нет.

***

Своих (возможных) учеников Хаттори решил забрать одним из последних. Так было меньше шансов наткнуться на остальных и больше шансов на учинение выпускниками бедлама. «Как и ожидалось», — мужчина отшатнулся от падающей щëтки и тут же услышал возмущëнный вопль: — Эй, вы должны были попасться! — кричал светловолосый ребëнок в оранжевом костюме; его Хаттори небрежным жестом отодвинул и прошёл в класс. Вот они, его возможные ученики: сидят и старательно пытаются произвести хорошее впечатление, и получается у них до забавного плохо. — Эй! Эй, я с тобой говорю! — светлый ребëнок теперь обиженно сопел и тыкал в него пальцем. «Как неприлично. Некому было научить». — Будь добр на «вы», Узумаки, — без злобы, но строго отрезал Хаттори. Ещё раз посмотрел на досье учеников и вызвал: — Сатоши Сенджу, Омоëши Ноно, Саске Учиха. За мной. Сенджу со своим ленивым «есть» всë-таки встал одновременно с засуетившейся и пробормотавшей «иду-иду» Ноно. Учиха задержался на секунду, но после разомкнул губы... и не сказал ничего — только выдавил какой-то сипло-мычащий звук, а после подошëл к Хаттори. Подозрительно и самую малость тревожно.

***

Хаттори решил перейти к делу сразу. А дела, как известно, стоит начинать с обеда. «Не ели ничего, поди. И кто придумал выпускников в семь утра созывать и держать в классах до полудня, а то и дольше?» Закусочную Хаттори выбрал из тех, которые держали клановые шиноби. Умеренно дорогие, качество еды хорошее. Ну, и расположение столиков удобно для конфиденциальных бесед. Дети оглядывали помещение с эмоциями столь явными, что Хаттори даже было несколько неловко их считывать. Тихое восхищение, ностальгия и даже печаль — всë это, считал мужчина, было слишком личным. Увы, привычка брала своë, и выходило всë само собой. Едва сели за столик, Хаттори прикусил палец и быстро обрисовал им круг на столешнице. Дети — нет, теперь он должен звать их генинами — напряглись, девочка тихо спросила: — Что вы сделали? — Всего лишь слабенькая завесь секретности. Отведëт ненужные взгляды, но громко говорить не советую, — предупредил Хаттори, с довольством заметив, как переглянулись и покивали ребята. Понятливые, это хорошо. — Ну что ж, давайте знакомиться. Хаттори из семьи Ëсинага, — коротко кивнул мужчина. — Ваши имена я уже знаю, а интересы меня пока не волнуют. Я специализируюсь в саботаже и ликвидациях. Вы знаете, что это такое? Генины снова кивнули, но девочка — с какой-то неуверенностью, да и мальчики не выглядели теми, кто осведомлëн о специфике такой работы. «Ничего, поймут». — Я скоро вас этому научу, — с большей строгостью сказал Хаттори, каждому из генинов посмотрел в глаза (Учиха нахмурился). — Но сейчас... расскажу о первом и главном правиле работы. Никто не должен знать о наших заданиях. Малейшая утечка информации — и может погибнуть кто угодно, вскрыться что угодно, и в любом из случаев последствия серьëзные. Ноно тихо охнула: — Значит, даже сестре похвастаться не получится? — Даже... маме рассказать нельзя? — Сенджу облизнул губы в нервозности, подался вперëд. Учиха промолчал, только сжал руки в кулаки. Хаттори невесело хмыкнул: — Было бы чем хвастаться. Но да, рассказывать нельзя: некоторые задания никто не заказывает извне, их даëт сама деревня, а о таком распространяться не следует. Примеры? — мужчина прищурился. — Подорвать деятельность иностранной компании. Убрать человека, нашëптывающего даймë не то, что надо. Разрушить бизнес детских борделей, в конце концов. «Хорошо, очень хорошо. Я их заинтересовал», — улыбка, и вполне искренняя, показалась на губах, когда Учиха побледнел, Ноно едва сдержалась от возмущëнного крика, а столешница загудела, реагируя на чакру Сенджу. «Пожалуй, дальше распинаться ни к чему». — Сейчас я дам вам задание. Попроще, чем в приведëнных примерах, но сложнее всего, что вы делали в Академии. Выполните его — мы команда. Нет — я с вами распрощаюсь. Семьдесят-восемьдесят процентов работы на вас, помощь минимальная. Вы трое должны работать вместе, с полной отдачей. Цель — лишить связей и репутации и, если откупится от тюрьмы, найти и убрать. Всë ради будущего нашей страны, это объясню позже. Сейчас я отойду заказать нам обед, а вы пока знакомьтесь. Папка с документами легла на столик красного дерева.

***

Саске смотрел на бумаги перед собой, и у него подрагивали пальцы. Девчонка — Омоëши Ноно? — сидела бледная, с каким-то отчаянием на лице, а Сенджу (проклятье, почему именно Сенджу?) крепко обнимал себя за плечи. Отвратительная, до блевоты мерзкая история Гато из Страны Волн. Начинал с маленького игорного дома, а закончил монополией на грузоперевозки всей страны, параллельно покрывая похищения людей, загоняя в нищету. Фотографии грязных улочек, обшарпанных стен и боязливых взглядов из-под бамбуковых шляп; найденных тел, использованных и растерзанных. «Дети там тоже есть», — мысль ощущалась как не своя, и это, знал Саске, плохо, это опасная близость к ярости. «Успокоиться, надо успокоиться». — Я знаю этого, — дрожащим голосом вдруг выдавила Ноно. — Тотоко. Они с отцом часто бывали в нашем доме, всë пытались договориться о поставках чука. Очень милый ребëнок... был. На прошлой неделе ему исполнилось бы десять. «А теперь он лежит в вонючем тупике с разрывами внутренностей, и у него не было права сказать «нет». Только у отца сердце болит», — грудь сдавило холодными обручами, как тогда, как в ту ночь, только прибавилась клокочущая ярость в горле. Голос Сенджу, приглушëнный, раздался по левую руку: — Этот монстр должен исчезнуть. Ноно тихо всхлипнула: — А сможем ли мы? — Мы обязаны, — так же глухо ответил Сенджу, впервые так серьëзно с тех пор, как стал «знакомым из Академии». — Если не мы, то это всë продолжится. Такие люди... не перестают, так говорит мама. Они не останавливаются, пока не убьëшь. И, Ками и великая Аматэрасу, как же Саске был согласен с ним в этот момент. «Если не мы, то сколько это будет продолжаться? Если не выполним — плохие из нас шиноби. Если откажемся — позорные твари». Все трое, не сговариваясь, переглянулись; в каждом взгляде — неуверенность, испуг, отчаяние и решимость вперемешку. Саске знал, что у него такие же глаза, как у сокомандников — широко распахнутые: будет сложно, опасно, возьмëмся или нет? И впервые за долгое время полные эмоций. Впервые за последние пять лет Саске почувствовал себя таким... едва-едва подростком, которому швырнули в лицо ранг генина и заставили немедленно повзрослеть. Впервые даже задумался о чëм-то кроме мести, силы и тренировок. «Этого и хочет сенсей? Показать, зачем мы учились столько лет?» Наверное, Хаттори никогда не работал с кем-то младше шестнадцати, но это уже неважно. Ещё один взгляд, брошенный на фотографию мужчины-коротышки в маленьких очках и с тощими усиками. Поднявшая голову решимость и звенящий в глубине души страх. «Всë ради будущего, да?» Подошëл Хаттори с подносом, с четырьмя мисками тонкоцу. Раздал, сел и уставился в ожидании ответа: светлые, дымчатые глаза стали хитрющие, и уголок губ дëрнулся. «Берëтесь? Сдрейфите или нет? Дойдëте до конца?» Кажется, Ноно и Сенджу прочли то же самое. — Мы, — девочка даже не запнулась, несмотря на покрасневшие глаза и нос, — сделаем это. — Возьмëмся, — всë ещё (и, наверное, навсегда) серьёзно ответил Сенджу. Саске только кивнул и вновь попытался выдавить хоть что-то, что можно было бы посчитать связной речью. Бесполезно. Вновь сипение, как у простуженного. И так уже пять лет.

***

— Это невыносимо, — сонно-сонно пробурчал Наруто. — Почему мы должны ждать этого Какаши? — Перестань ныть, — так же сонно пробурчала Сакура-чан. — Меня интересует то, почему мы не должны были завтракать? — Меня это... тоже волнует, — с лëгкой улыбкой отозвался Сай, и Наруто хмуро посмотрел на него. Как же этот Сай раздражал с самого своего появления. Сначала им с Сакурой-чан хотели поставить в команду Саске, который тоже придурок, но Саске был привычным угрюмым придурком, с которым так интересно соперничать и который даже давал списать парочку ответов на контрольных — со вздохами и взглядами, обещающими мучительную смерть, но давал же! А в последний момент что-то пошло не так, и за Саске пришëл другой сенсей — резкий и строгий. Вызвал учеников и увëл их куда-то. «А нам подсунули этого Сая! И откуда он вообще взялся, такой чудной? Дедок его привëл какой-то с забинтованным глазом...» — Доброе утро, господа! — раздался в стороне весëлый голос, и Узумаки подскочил, подхватывая возмущëнный крик Сакуры-чан: — Вы опоздали! Какаши Хатаке только рассмеялся и оправдался чëрной кошкой, перебежавшей дорогу, а затем поставил на столб часы с заведëнным будильником и звякнул вытащенными... — Колокольчики? — спросил Сай, склонив набок голову. Наруто нахмурился и засопел. Это же должно быть тренировкой на выживание, разве нет? Разве не так говорил им вчера сенсей? Что за нелепица — отобрать какие-то колокольчики до полудня! «Отобрать до полудня? Ха, да легче лëгкого!» Это он и заявил Какаши, не скрывая радости в голосе. А мужчина прищурился в ответ, будто смеясь, и вздохнул: — Как водится, громче всех лает тот, кто ничего не умеет... Ну, чего ещё ожидать от балбеса? «Балбеса?» — Итак, когда я скажу «марш»... «Балбеса?» Наруто с яростным криком выхватил кунай.

***

«Проклятье. Я попался», — как глупо было думать, что сенсей не расставил никаких ловушек, вздыхал Наруто. «Он всë-таки дзëнин, а дзëнины... они умные и опасные». И как ему теперь успеть до полудня, есть-то охота! Ещё и Сакуры-чан не видно нигде... — Не попадайся в очевидные ловушки, — по-прежнему весëлый голос Какаши раздался снизу. — Я думал, это тебе известно, Наруто. — Конечно, мне это известно, даттебайо! — проклятье, как же бесил сенсей, бесило подвешенное состояние, бесил даже сам факт того, что он попался! Как же ему выбраться-то? Сенсей уже крутил и подбрасывал дразняще звенящий колокольчик. Маленький шарик перекатывался в пальцах, вертел красным шнурком, блестел, хватая солнечные лучики... и дразнил, дразнил. И Какаши тоже дразнил, растягивал слова: — Запомни, шиноби мыслит не так, как обычный человек. И ушëл. Скрылся. Оставил, словно Наруто не был кем-то значимым и заслуживающим внимания. Раздражëнные крики и простое раскачивание не помогали, а значит, надо было поскорее выбираться. — Да как, блин, «иначе» они там думают, эти шиноби? — бурчал мальчик, подтягиваясь и аккуратно перерезая верëвку. — Всë, больше не попадусь в такие ловушки. Накрякал — стоило ногам коснуться земли, как вторая верëвка захлестнула щиколотку и вновь подтянула вверх. «Да что же это такое!»

***

Ладно, Наруто немного жалел о том, что решил обдурить всех и поесть раньше положенного. «Теперь мне вообще ничего не достанется», — с грустью подумал он, глядя на Сакуру-чан и Сая, глотающих рис и тоже подавленных. Как так вышло-то, что они, оказывается, должны были работать в команде? Неужели их для этого на группы разбили? Чтобы они постарались и «не перегрызлись», как Сакура-чан сказала, из-за двух колокольчиков? Живот снова заурчал, и Наруто горестно вздохнул. Тут же поспешил заверить то ли сокомандников, то ли себя: — Всë в порядке, правда! Я могу и не есть совсем! Я в полном порядке! — А я в этом не уверен, — с улыбкой повернулся к нему Сай. — У тебя в животе словно киты поют. Держи, съешь немного. — Э? — из предложенного бенто пахло невероятно вкусно, но куда сильнее поразила Наруто эта доброта. За просто так никто и ничего ему не отдавал, а тут ещё и Сакура-чан шикнула строго: — Сай, ты чего, нельзя же! Сенсей сказал... — Не волнуйтесь, — бледный мальчонка всë протягивал бенто, — я не чувствую его поблизости. Но стоит поторопиться, неизвестно, когда он вернëтся. Ну, раз нет рядом, то можно — так решил Наруто и, даже не прожевав, проглотил кусочек мяса, который любезно поднëс Сай. И на поляну налетел ураган.

***

Посмеявшись немного над детьми и с чистой совестью отпустив их по домам, Какаши обернулся к мемориальному камню. Не хотел он рассказывать про него, ох как не хотел. Но как иначе? «Обито. Рин. Сегодня у меня появились ученики. Представляете, первые, кто прошëл тест с колокольчиками. Балбесы те ещё, но я уверен, что смогу их научить. А вы помните наш тест с колокольчиками? Ох, как же мы тогда тявкали друг на друга, а ты, Обито, потом долго обижался на меня — уж за что, не помню, прости... Знаешь, этот мальчик — Наруто, чем-то на тебя похож. Такой же громкий и неугомонный, и так же сильно хочет стать Хокаге». Вспоминать о друзьях всегда было больно. Всегда отдавало солью и горечью, всегда нечто стягивало-сжимало рëбра, силясь вытолкнуть тоскливый собачий вой. Но бесполезно — выплакал Какаши всë уже в первые годы, а потом привык. «Интересно, как там юный Учиха?» — известие о том, что Саске забрал другой сенсей, Хатаке воспринял сначала вполне спокойно. Лишь узнав, что это был Хаттори Ëсинага — Лис, хитрец и ликвидатор, Какаши задумался. Можно даже сказать, обеспокоился. Хаттори никогда не общался с выпускниками Академии, в отличие от Какаши. Если на счету последнего было уже пять команд, благополучно проваливших тест, то члена АНБУ вынуждали натаскивать поступавших в подразделения новичков. И ведь натаскивал! Но двенадцать лет — это не «минимум шестнадцать», это несколько другие интересы, отсутствие нормального опыта, это тело и психика слабее и уязвимее, это много чего ещё. «Да, нужно учить, а не нянчиться, нужно воспитывать профессионалов, но иногда Хаттори бывает... безжалостен. Как же всë сложится?» — Какаши присел у мемориального камня, погладил по чëрной грани, чувствуя очертания выбитых кандзи. Вот тут некий Томиока, тут Рëнгоку, Кенпачи, Фудзи... «Будут ли выбиты здесь имена этих детей? Надеюсь, что нет».