Let Me Love You

      Психолог поправил очки и равнодушно поднял взгляд со своего планшета на сидящую напротив Минджон.       — Подведем итог раннее сказанных вами слов, мисс Ким. — безразлично выплюнул мужчина. — Ваша галлюцинация, так называемая «Винтер», заставила вас нанести увечье Ю Джимин, так?       — Все верно. — кивнула Минджон.       — Кхм… Почему вы не проработали этот вопрос? Вы проходили лечение в психиатрической лечебнице на протяжении месяца, по данным протоколов вашего досье в выписке были проставлены наилучшие результаты лечения. Хотите сказать, что после этого все вернулось обратно?       — Ну… На самом деле, когда я проходила лечение, я умолчала о наличии в своей голове галлюцинаций… Она не появлялась на тот момент времени и я подумала, что она отступила навсегда.       Психолог тяжело вздохнул.       — Хорошо. Перейдем к следующему вопросу. Поведайте мне об убийстве. — отпивая из кружки крепкий кофе, мужчина приготовился записывать речь Ким.       — О каком из?..

***

      Прохлада на улице окутала ее бледное лицо. Волосы распушились и привычно растрепались из-за легких порывов ветра в ее сторону. Ее руки были до последнего спрятаны в карманах, пока ей не пришлось открыть дверь нужного подъезда и подняться на самый высокий этаж, чтобы пробраться на крышу. Выйдя на крышу, она увидела Бомгю, смотрящего куда-то вдаль.       — Привет, Минджон. — послышался вдруг его голос. Он даже не обернулся.       — Привет. Зачем ты позвал меня сюда? — Ким подошла ближе, останавливаясь рядом с ним.       — Помнишь, ты спрашивала меня о моих отношениях с Йеджи? — Минджон кивнула. — Час ночи, сорок три минуты, седьмое ноября… ровно год назад…       — Мне жаль, Бомгю. — опустила взгляд на пол Минджон. Бомгю выудил из своего кармана телефон и взглянул на время.       — У меня есть еще двадцать минут, чтобы поговорить с тобой. У тебя есть вопросы, которые ты хочешь мне задать?       — Что ты собираешься сделать через двадцать минут?       — Совершить самоубийство. — холодно ответил парень. — Я пообещал ей, что мы обязательно встретимся на том свете.       Минджон охватил невероятный холод. Она замерла, чувствуя, как все конечности ее немеют. Было трудно что-либо сказать, сделать элементарный вдох и вообще подумать о чем-то, кроме того, что она сейчас услышала.       — Прости меня, Минджон. Ты попросила меня не бросать тебя… Но я не могу оставаться на этом свете. Я знал, что я умру до того, как закончу школу. Все было предначертано судьбой. — вздохнул парень.       — Ты… Ты серьезно? — спросила Минджон, поворачивая на него голову и наблюдая за тем, как ветерок раздувает его волосы. Он слабо улыбнулся и кивнул. — Бомгю, ты… Вы не сможете увидеть друг друга в мире мертвых, это невозможно. Ты просто оборвешь свою жизнь!.. Одумайся!       — Я думал об этом целый год. Всю жизнь надо мной издевались, Минджон. Всю жизнь я страдал. Если так происходило в прошлом и происходит сейчас — значит будет происходить и в будущем. Я не хочу жить в вечном мучении и быть изгоем. Я люблю Йеджи и хочу показать ей, на что я готов пойти ради нее. Я просто не могу жить с осознанием того, что ее нет.       — Но смерть это не выход, Бомгю! — Минджон встала перед ним, нахмурившись и приковав к нему свой напуганный щенячий взгляд. Он был полон обиды и страха. — Нужно… Я не знаю, нужно принять это как должное! Пережить эту травму и жить дальше!       — Выход, Минджон. — он расплылся в нежной и доброй улыбке, положив на ее плечо ладонь. — Если человек умер, его нельзя перестать любить, черт возьми… Особенно если он был лучше всех живых, понимаешь? Я не боюсь исчезнуть. Прежде, чем я родился, меня не было миллиарды и миллиарды лет, и я нисколько от этого не страдал. Я страдал от того, что я постоянно терял близких мне людей: будь то друзья или девушка.       — Не жалей умерших! Жалей живых, и в особенности тех, кто живет без любви! — спорила Ким.       — Про свою маму ты так же скажешь? Ты не жалеешь ее? — грустно выдохнул Чхве, замечая, как хмурые брови Минджон постепенно поджимаются домиком. — Ты продолжаешь любить ее. И ты сделала бы все, чтобы увидеть ее хотя бы на пару секунд. У меня то же самое, поверь. Я умру и никто в мире этого не заметит, кроме близких мне людей. Вы все погрустите, но потом забудете и будете вспоминать обо мне один раз в год. Смерть освободит меня от всех моих мучений, Минджон. Пойми это. Всю жизнь тебе твердили, что суицид — не выход, а делают его только слабые люди. Пускай я буду слабым человеком, но я осмелился на этот шаг для того, чтобы наконец избавиться от всех проблем. И для меня это будет выходом.       — Бомгю… — прошептала отчаянно Минджон, отрицательно качая головой. — Что мне делать после этого?.. Я же окончательно сойду с ума…       — Ты можешь сойти с ума и продолжать с этим жить, а можешь пойти со мной. Пойдешь?       Минджон задумалась, правда ненадолго. За спиной Бомгю появилась Винтер.       — Она снова здесь… — прохныкала каштановая, опуская голову вниз.       — Минджон, нет. Тебе нельзя сейчас совершать самоубийство. Ты не разобралась с проблемами, которые ты посеяла. Из-за тебя до сих пор страдают люди. Ты должна от этого избавиться. — проговорила светловолосая.       — Что она говорит? — спросил Бомгю.       — Она говорит, что я не должна этого делать… Что я до сих пор не решила все проблемы со своими друзьями… Что мне делать…       — Мне кажется, что Винтер — это твоя совесть. Она мучает тебя потому, что хочет тебя вразумить. Вероятно, она хочет, чтобы ты исправила ситуацию, которую сама же натворила. Тебя мучает совесть после содеянного. Попробуй к ней прислушаться, вдруг тебе станет легче.       — Я не знаю, как мне все исправить… — вновь шепчут ее губы.       — Осознание придет со временем. Просто потерпи. — улыбнулся Чхве, вновь смотря в экран телефона. — Что ж… Спасибо тебе за все, Минджон. За это время я успел привязаться к тебе. Ты хорошая подруга, правда, ты просто запуталась в себе.       Минджон обвила его стан, крепко обнимая и прижимаясь к нему со всей силой. Она зажмурила глаза и стиснула зубы до очертаний желваков, потому что не хотела сорваться на плач. Не хотела провожать Бомгю и с без того тяжелым бременем. Он взаимно обнял ее, положив щеку на ее макушку, легко почесывая затылок.       — Я буду скучать, Минджон. — прошептал Чхве.       — Я тоже… Прощай, Бомгю… — прохрипела Ким. Она отстранилась от него и стала медленно смотреть, как он постепенно подходит к краю крыши и поворачивается к ней лицом. На его лице мелькнула его привычная добрая, нежная и милая улыбка. Помахав Минджон рукой, он сделал глубокий вдох и качнулся назад. В это же мгновение его тело скрылось из поля зрения девушки.       Минджон закрыла рот ладонью, съежившись и сделав неосознанно пару шагов назад. На улице раздался короткий хлопок.       — Б-Бомгю… — дрожащим голосом шептала Минджон, упираясь в стену коморки, ведущей на лестничную клетку подъезда. Она скатилась по ней вниз, усаживаясь на холодном покрытии крыши.

      Его больше нет.

      Он был единственным, кто полностью ее понимал. Он был единственным, кто принял ее такой, какая она есть. Он был единственным, кто практически не отчитывал Минджон за ее характер, потому что понимал, насколько ей тяжело дается жизнь в этом мире. Он был единственным, кто поддерживал ее тогда, когда все от нее отвернулись. Он был единственным, кто простил ей все ее ошибки. Он был единственным, кто стойко терпел ее колкое и холодное обращение, скрывая всю обиду в себе. Он был единственным, кто стал для Минджон так дорог за короткий промежуток времени.       — Винтер… Винтер… — тихо звала Минджон свою же галлюцинацию. — Пожалуйста…       — Что такое, милая? — отчаянно спросила девушка, усаживаясь перед ней на корточки и укладывая свои ладони на ее колени.       — Это правда?.. Правда, что смерть освобождает от мучений?..       — Правда, Минджон. — кивнула Винтер, вздыхая.       — Ты правда знаешь, кто убил мою маму?       — Знаю.       — Ты хочешь, чтобы… Чтобы все те, кого ты мне тогда показывала, избавились от мучений?.. — тихо спросила Минджон. — Взамен на то, чтобы сказать, кто убил мою маму?..       — Все верно.       — Почему ты пыталась поссорить меня и Джимин?.. Почему… Я ведь… Я ведь могла избавить ее от мучений, если бы изменилась и дала ей понять, что она до сих пор мне дорога… Ты ведь сама это сделала…       — Я хотела предотвратить ваше общение, потому что в будущем ты бы сделала все в разы хуже. Будто ты себя не знаешь, Минджон. — объяснилась Винтер. — И даже после этого она продолжила бы испытывать боль. Ты не сможешь избавить людей от мучения своими никчемными извинениями. Подумай об этом, Минджон. Придумай другой способ. Хотя…       — Зачем придумывать, когда тебе уже дали прекрасную наводку. — Винтер растянулась в улыбке, нежно прогладив Минджон от колен до самых бедер. — Тебе просто нужно быть чуть внимательнее, щеночек.       Винтер исчезла. Минджон услышала, как рев сирены скорой помощи становится все громче и громче. Это значит, что скорая на подходе, а за одно и полиция. Ей нужно срочно отсюда уходить, чтобы у людей не возникло на нее никаких подозрений. Девушка встала с покрытия и быстро выбежала на лестничную клетку, спускаясь по лестнице вниз и выбегая с другой стороны здания. По щекам ее текли редкостные слезы, которые моментально смахивались с них дующим ветром в лицо. Она бежала быстро, не совсем понимая, почему. То ли от страха быть замеченной, то ли подальше от места, в котором она потеряла Бомгю.       Сильная боль. Боль в голове. Она вцепилась в свои волосы, начиная растягивать их в разные стороны. Минджон рычала, выла и кричала, проходя по тому самому парку, который успел собрать в себе множество приятных и негативных воспоминаний. Ее ноги ее не слушались и вели абсолютно безобразно, отчего Ким запиналась, чуть ли не падая, а потом и вовсе завалилась на траву, смотря на черное небо и белый полумесяц.       Ухмылка. Усмешка. Тихий смех, перерастающий в громкий и безумный. Минджон смеялась. Смеялась громко, дергая грудью и ударяясь тем самым лопатками о сырую землю. Своим затылком она уперлась в траву, запрокидывая голову и широко улыбаясь, продолжая смеяться.       — Я знаю, Винтер! Я знаю! — радостно отвечала Минджон. — Я знаю, что мне нужно делать! Они все будут свободны! Они будут счастливы! Я наконец смогу показать им, что они мне дороги! Джимин, слышишь меня? Помяни мое слово, ты будешь мне благодарна, милая! Как же я тебя люблю, Джимин! Я умею любить! Да, определенно! — девушка счастливо раскинула руки в сторону на траве. — Я так счастлива, Винтер!