Виан

Засохший бутон в худых пальцах жалобно хрустит и распадается на маленькие части. Рука Саши так и замерла на полке, но конечность начала слегка трястись, кожа в один момент превратилась в гусиную. По всему телу волной прокатилось мимолетное чувство ужаса, которое даже сбило дыхание. Она разучилась дышать. Ей знакомо запястье, что легло на холодное плечо. Пусть оно даже и в бинтах, а в каких-то местах даже выступили бордовые пятна, это все та же родная рука. И тихое дыхание тоже родное, тихое и размеренное. — Соня? — прошептала дрожащим голосом Саша. Этого физически быть не может, она сошла с ума. — Соня, — подтвердил хриплый голос за спиной. Кровь отлила от лица, да и вообще от верхней части тела в ноги. Вместе с ней отплыло в пятки и до неприличия громко стучащее сердце. Ей отрубили к чертям голову несколько дней назад, Александра лично присутствовала там и своими ушами слышала, как череп катится по сцене. Чужая конечность спустилась ниже и обвила тонкую талию госпожи. Вторая рука зарылась в отросшие кудрявые волосы, небрежно собранные в полухвост. Саша чувствует, как к лопатке прислонились лбом и тяжело выдохнули. Эти действия повлекли за собой огромнейший табун мурашек по всему телу. — Кто тебя сюда привел? — тихо и явно с ноткой недовольства спросила Софья. — Я ему шею сверну... — Я сама пришла, — ответила Александра и накрыла своей ладонью руку на талии. — Почему ты жива? — А ты не рада? — усмехнулась Соня. — Ради тебя восстала из мертвых. Даже печку к твоему приходу затопила, а ты тут мои гербарии рассматриваешь... Саша аккуратно повернула голову, дабы удостовериться, что она и правда здесь. У неё слегка бледноватые губы и нет заметного румянца на щеках, который был буквально всегда. Она просто уткнулась лбом в чужое тело и прикрыла глаза, но госпожа уверена, что они обязательно потеряли огонек к жизни за это время. А вот в сердце Александры этот огонек надумывает стремительно расти. Горло буквально начинает царапать изнутри, глаза слезятся настолько, что вся влага выходит за берега и катится по щекам, нос противно забивается. Её тело становится настолько ватным, что Соне сначала приходится поддерживать девушку, а потом опуститься вместе с ней на пол, ибо забинтованные руки явно не справятся с такой задачей. Лекарь гладит госпожу по спине и шепчет что-то для той абсолютно непонятное. Сидящая спиной к Софье Саша просто закрыла ладонями лицо и начала рыдать. Она металась между облегчением, разочарованием и накипевшим гневом. Сколько можно было её так мучать? А если бы Синь плюнул на эти вещи и не послал бы её туда, а она бы потом вообще уехала? Каково ей было бы жить с осознанием того факта, что лекаря казнили именно из-за неё? — Все хорошо, я рядом, — шептала выжившая. Это стало точкой невозврата. — Ты мне нужна была рядом неделю назад, когда Канси решил избавиться от меня, — прокричала Саша. Они в лесу, один черт их никто не услышит. — Почему ты мне ничего не сказала? Почему не написала хотя бы записку? Почему я эти дни должна была носить траур по живому человеку? Ты можешь мне ответить на это? Нельзя было обойтись без таких издевательств над моим сердцем?! Александра резко развернулась лицом к Соне. Та сидела мрачнее тучи, плотно поджав губы. Понимала, что госпожа уже не выдерживает подобных фокусов, что не может с этим ничего сделать. Ей оставалось просто силой притянуть девушку к себе и стараться её успокоить, как маленького ребенка. Саша же сначала пыталась её даже бить кулаками в грудь, но потом просто обвила их вокруг чужой талии. Не может без Сони, как бы сильно не злилась на неё. — Я искала твою могилу, — заикаясь, продолжила девушка, когда истерика начала отходить. — Мне никто не хотел показывать место твоего захоронения... — И хорошо, — кивнула Софья, все также покачиваясь из стороны в сторону. — Не надо было тебе знать об этом. — Я искала по кладбищам, даже во дворцовый мемориальный комплекс ходила, — Саша сжала чужое тело еще сильнее, с той стороны послышалось тихое недовольное шипение. — Я искала тебя... — Тебе не стоило этого делать, — Соня позволила себе оставить короткий нежный поцелуй на прикрытом одеждой плече. Александра, кстати, приперлась в чужом кимоно. Хозяйка вещей решила тактично промолчать на этот счет, но пообещала потом вытрясти с процентами. — Ты могла бы просто уехать и забыть обо мне. — Не говори так никогда больше, — попросила девушка. — И не умирай снова, пожалуйста. Я правда не знала, что мне дальше делать и как жить. — Не буду, не плачь только, — улыбнулась лекарь. Юки, до этого заинтересованно бродившая на расстоянии от своей хозяйки и гостьи, подошла ближе и села прямо у ног девушек, закинув свой пушистый хвост на колено Саши.

***

Саша смогла успокоиться только когда за окном уже стемнело. Она не хотела отпускать Соню даже зажечь фонарь, первое время они сидели в кромешной тьме, пока лекарь силой не отлепила госпожу от себя. Она свято была уверена, что девушка опять сейчас куда-то пропадет и не вернется, а мест для поисков больше нет. — Ты не пойдешь по такой темени домой, — жестко отрезала Софья, когда Александра начала неохотно накидывать на себя мяньпао. Все же это личный дом и она ворвалась сюда без приглашения. — Пошли чай тебе налью, до утра твой дворец подождет. Не хватало, чтобы тебя по дороге съели. Она даже не оставила времени на ответ, сразу скрылась за дверью, откуда шло особое тепло. Саше ничего не оставалось, кроме как последовать за девушкой и не задавать лишних вопросов. Как ей показалось, Сонина кухня намного уютнее, чем дворцовая. В углу стояла большая печь, на которой что-то дымилось в котелке и кипела вода, внутри потрескивало горящее дерево. Окно над древесным столом было закрыто голубыми полупрозрачными шторами и имело на себе горшок с каким-то странным розовым цветком. Одну из стен полностью закрывали дубовые массивные шкафы со множеством ручек и выдвижных ящиков. На самом верху в стеклянных бутыльках стояли цветные засохшие травы, которые даже не поломались. Целостные веточки выглядели так, будто их только что туда засунули. — Садись, чего застыла? — усмехнулась Соня. — Как будто в гостях, ей Богу. Что удивило Сашу больше всего, так это стоящие рядом со столом высокие стулья. Она уже привыкла к циновкам и сиденьям та, а тут целые стулья! Еще и с тонкими подушками на сиденьях, ну не сказка ли? Александра с удовольствием плюхнулась на предложенное место и радостно закинула ногу на ногу. Софья на такую реакцию тихо прыснула себе под нос и отвернулась к печи, схватив ложку. Как только она открыла крышку котелка, по кухне разошелся какой-то слишком вкусный запах. — Ты голодная? — спросила лекарь, помешивая содержимое котелка. — Через минут десять готово будет. Юки прибежала сразу же, как только послышался звук посуды. Она начала громко мяукать и бегать за Соней прямо под её ногами, что девушка несколько раз чуть не запнулась. Спасали только углы мебели, за которые она с неповторимым выражением лица хваталась с громким непереводимым русским матом. Пришла очередь Саши смеяться над своей подругой. — Да успокойся ты блять, нервное создание, — Софья все же психанула и подняла животное на руки. — Саш, вот че ты её с этого дерева тогда спустила? Сидела бы там и горя не знала. — Ты сама решила её оставить, — посмеиваясь, ответила Александра. Кошка перешла в руки гостьи. На удивление, она быстро свернулась на чужих коленях, несколько раз взмахнула длинным белобрысым пушистым хвостом и прикрыла глаза. От такого вида лекарь чуть не подавилась воздухом от возмущения, ибо: "ты смотри-ка на неё, а от меня месяц по углам пряталась!". Перед Сашей на стол опустилась тарелка с супом из сельдерея, помидора и яйца. Во дворце такое часто подавали в выходные дни вечером, чтобы разгрузить желудок. Сонино же творение пахло намного вкуснее, чем та стряпня императорской кухни, которую готовят на отвали и совсем не стараются. От него веяло чем-то домашним. Свою порцию получила и Юки: в пиалы на полу были положены обрезки какого-то мяса и налито теплое молоко. Первая ложка показала, что вкус не всегда равен запаху. Суп, хоть и пах всякими пряностями, на самом деле отдавал больше всего помидорами, чем специями. Но черт, это настолько вкусно, что Саша начала опустошать тарелку с какой-то нечеловеческой скоростью. — Эй, подавишься же, — посмеялась над такой реакцией Соня. — Он от тебя никуда не убежит, ешь спокойно! — Ничего не могу с собой поделать, — буркнула девушка и закинула в рот новую порцию яйца. Софья же есть не стала, просто налила себе чай. Саше же она предоставила выбор между несколькими видами чая, налив в пиалу простой кипяток. Она еще на входе, стоя за спиной у шкафов, учуяла от девушки исходящий стойкий запах, похожий на дурманящие травы. Синь пичкал её чем-то, поэтому лекарю страшно предлагать гостье даже листья чая. Она знает, на что способен старик и что было в его лечебном арсенале. — Сонь, — позвала госпожа, проглотив пищу. — Саш, пожалуйста, — протянула как маленький ребенок лекарь. — Давай не будем... — Нам надо поговорить, — отрицательно покачала головой Саша. — Я думаю, что заслужила после всего этого стресса задать тебе несколько вопросов и получить на них честные ответы. Софья тяжело вздохнула и махнула рукой, мол "валяй, че у тебя там". Она понимала, что девушка сейчас начнет задавать вопросы по поводу казни, как она выжила и что вообще случилось с ней за прошедшую неделю в темнице. Соня искренне не хотела отвечать на это, не хотела заставлять сочувствовать себе. А Саша будет, может даже начнет жалеть лекаря. Ей это нужно в последнюю очередь, особенно от госпожи Вэнь. Больше всего она боится опять услышать вопрос про Чао, про мотив своего поступка. В этом она признаться не сможет ей никогда даже под страхом смерти. Умереть будет куда лучше. — Как? — спросила Александра и закинула в кипяток листья обычного чая. — Сбежала, — уклончиво ответила Соня. — Как? — Помогли. — Кто? — Люди. — Соня, — лисий прищур заставил даже поежиться. — Мянь-мянь и Канси. Они смотрят друг другу в глаза и даже не пытаются отвести взгляд. Соня смотрит выжидающе, ждет ответа и надеется на снисхождение небес. Саша смотрит разочарованно и прикусывает изнутри правую щеку, тяжело вздыхая. Были замешаны абсолютно все, кому она доверяла, но никто ничего ей не сказал. Все предпочли оставить её в неведении и наплевать на чувства девушки. В её глазах это выглядит так, будто всем все равно на неё. — Обо мне подумала? — хмыкнула Александра. — Больше, чем ты считаешь, — честно ответила Софья. — Почему тебя отпустили? — Пожалели. — Ты хотела связаться со мной? — Нет, — с новым глотком чая пришло отвратительное чувство тошноты. — Я знала, что тебя рано или поздно отправят куда-нибудь. Тебе было бы лучше забыть обо мне. — Это эгоизм, — отрезала Саша. — Мы больше года были вместе, ты была моим единственным другом в поместье Вэнь. И ты думаешь, что я бы вот так просто махнула рукой и уехала? — Может быть, — пожала плечами Соня. — Да, было бы тяжело, но ты бы справилась. Зажила бы новой жизнью на новом месте, нашла бы много новых друзей... — Ты не понимаешь, что я хочу донести до тебя, — Александра схватилась двумя пальцами за переносицу. — В японском языке существует такое слово, как "Kokoro no yami". Знаешь перевод? — Тьма в сердце? — нахмурилась Софья. Она знает японский, но не понимает, к чему это сказано. — Ага, — кивнула Саша. — Скрытая печаль, тревога и боль, которую человек не показывает окружающим. Когда ты попала в темницу, я ощущала именно это. Вместо того, чтобы заниматься своими делами и спрашивать о твоем состоянии через других, я лично спускалась в эти подвалы к тебе. Мне было больно смотреть на тебя в таком состоянии. И сейчас больно, — она кинула взгляд на перебинтованные запястья и слегка наклонила голову к правому плечу. — Я заплела интригу ради того, чтобы тебя помиловали. Ты думаешь, что я это делала просто так? — Какой смысл обсуждать это сейчас? — ей абсолютно не нравится этот диалог. Она хочет закончить его как можно скорее и отправить гостью спать от греха подальше. — Если бы я заявила о себе, тебя из этой Империи силками бы не вывезли. Если бы я знала, что ты все узнаешь – предпочла бы вернуться в темницу и все же остаться без головы. — Я не могу на тебя злиться, какую бы хуйню ты не вытворила, — госпожа закрыла ладонями лицо и нервно выдохнула. — Мне просто было важно, чтобы ты узнала о том, что я ощущала в тот момент. Ты думаешь, что скорбить по тебе для меня было бы лучше, чем знать, что ты жива и с тобой все хорошо... Это не так, пойми. Я... Над ней со спины склонились и обняли дрожащее тело. Соня понимала, что Саша вот-вот снова заплачет, но не знала вариантов успокоения, кроме физического. Она сжала в кольце из рук девушку как можно сильнее и прикрыла глаза. Понимает, что было тяжело, но все-таки считает, что её вариант правильный. Это было бы не так больно, как сейчас. — Я все понимаю, — прошептала Софья. — Прости меня за все, мне очень жаль.

***

Разговор выдался тяжелым. Обе девушки зашли в спальню полностью опустошенными. Хоть они и обсудили проблему и должны были стать как-то ближе, в воздухе наоборот витала неловкость. Соня старалась не смотреть на Сашу, которая была занята рассматриванием интерьера. В целом, комната похожа на кабинет во дворце, ложе кажется в точности таким же. — Свою одежду не дам, спи так, — усмехнулась лекарь, явно намекнув на то, что её и без этого уже нормально обворовали. Александра на это ничего не ответила, только начала расстегивать застежки на поясе, который держал ткань на талии. Софья, что до этого стелила кровать, даже сглотнула. Но отворачиваться не спешила. Пояс полетел на сиденье та в углу комнаты. Теперь кимоно висит на Саше, как обычный халат. На ней красный свободный, мать его, нагадзюбан с глубоким вырезом. — Что-то не так? — выгнула бровь Александра, не выдержав тяжелого взгляда на себе. — Ты во мне дыру сквозную сейчас просмотришь. А Соня думает, что лучше бы дала что-нибудь из своего гардероба. Она искренне не понимает своей реакции, они много раз спали на одном ложе, делили одно одеяло, но сейчас что-то не так. Девушка выглядит как-то слишком маняще, к ней хочется прикоснуться. Тело двигается быстрее, чем мозг успевает обработать ситуацию. Сашу припечатывают к ближайшей стене и крепко держат. — Соня? — зовет ошарашенная госпожа и пытается поднять руку. — Что... Её затыкают. Совсем не нежно и без намеков на осторожность. Софья слишком долго сдерживала себя, сил совсем не осталось. И пусть даже если Александра сейчас оттолкнет её, даст пощечину или надумает сбежать, ей будет не жаль о содеянном. Она целует жадно и требовательно, как не поцеловала бы никакого мужчину этого мира. Саше не хватает кислорода. Она не понимает, что происходит с её организмом, когда внизу начинает завязываться узел от действий лекаря. Она цепляется обеими руками за чужой воротник и охотно отвечает, не успев даже подумать. Они будто начали соревнования по большей напористости. Соня целует жестко, не жалея чужие губы. Кусает, причмокивает, зализывает, не дышит. Руки крепче на талии сжимает, периодически спускаясь ниже к бедрам, где начинался разрез нагадзюбана. Но под ткань не лезет, сдерживает себя. Саша целует более нежно, терпит терзания с чужой стороны. Такие чувства в ней не вызывал никто за все двадцать лет её тяжелой жизни. Она вздрагивает, когда её трогают, жмется ближе. Ей нужно как можно больше физического контакта. Она не может списать это на радость воссоединения, как со случаем в темнице. Это явно что-то большее и обе это прекрасно понимают, но в отличии от Сони, Саша чувствует себя странно. Она не задумывалась о том, что может испытывать к лекарю что-то большее, чем просто крепкая дружба. Но подруги не прижимают друг друга к стенам, не целуют друг друга, не трогают друг друга так. — Хер ты теперь уйдешь отсюда, — быстро проговаривает Софья и утягивает госпожу Вэнь в новый поцелуй. Саша не дала вновь вжать себя в дерево, уперлась ладонями в грудь девушки. Соня сначала подумала, что её отталкивают и собралась уже извиняться за свое поведение, но её толкнули в сторону ложе. Не удержавшись на ногах, она полетела на постель. Александра, как и в темнице, незамедлительно перекинула ногу и села на бедра лекаря сверху. Но в этот раз никто веревками не связан, Софья бесстыдно хватается обеими руками за пятую точку госпожи, сжимает через ткань настолько, что слышит болезненное мычание в губы. — Саш, — позвала Соня в секундной паузе между поцелуями. — Замолчи нахуй, — Саша прильнула к девушке с новым запасом энергии. — Саш, — снова попыталась девушка. — Что? — недовольно пробурчала растрепанная госпожа. — Ты скоро уедешь, есть ли смысл... — Со мной поедешь, — отрезала Саша. — Всё?

***

Утром пришлось расстаться. Выдыхайте, Александре необходимо было появиться во дворце хотя бы днем. Мянь-мянь наверняка заходила в гостевые покои и увидела, что её госпожи нет и уже успела доложить об этом Канси. Соня хотела проводить её и даже начала искать кимоно, но её силой посадили обратно на ложе и приказали не двигаться с места. И пусть: "может мне ещё полаять для тебя?" прозвучало обиженно, девушка послушалась. Эта ночь решила все за них. До этого Саша не знала, как ей поступить и что делать в дальнейшем, но сейчас в её голове один собранный воедино план. Она не видит никаких преград в его исполнении, поэтому сразу со входа держит направление в сторону императорских покоев. Стоящий на входе Сычжуй даже не пытается возникать, просто заходит внутрь с уведомлением о неожиданном визите. С той стороны слышится отборный китайский мат, но её все-таки пропускают. — Что тебе надо на этот раз? — со страдальческим лицом спросил Канси. — Я не знаю, где похоронена Соня и не оставлю тебя в Китае. — Это ни к чему, — улыбнулась госпожа Вэнь. — Я согласна уехать. — Что? — нахмурился парень. — Какая муха тебя укусила? Ты еще вчера днем грозилась убить меня ночью ради того, чтобы остаться. — Есть вещи, которые способны менять человеческое мнение, — пожала плечами Саша. — И что бы ты там не думал, у меня для тебя письмо. Девушка протянула правителю скрученный свиток, закрепленный небольшой ниткой. У Канси не было даже предположений о том, кто мог стать тайным отправителем и почему письмо принесла Александра. Но как только он развязал узел, развернул бумагу и увидел первый иероглиф, все встало на свои места. Повелитель, я надеюсь, что без меня во дворце никто не болеет. Я искренне молюсь о вашем здоровье даже в такой ситуации и желаю вам всего самого лучшего. Но вы мне даровали свободу и я вольна сама принимать решения, поэтому у меня есть для вас срочное уведомление. Я, имея на то полное право, собираю свои вещи и завтра покидаю Великую Китайскую Империю навсегда и больше не планирую возвращаться. Для меня было честью служить вам верой и правдой, но всему приходит конец (как и моей жизни). — Как ты нашла её? — улыбнулся парень. — Секрет, — закатила глаза Саша, но её уголки губ тоже поползли вверх. — Теперь ты понимаешь цель моего визита. Я уезжаю завтра на рассвете и хочу, чтобы со мной границу пересекла Соня. Мне нужны её документы, которые вы нашли при ней восемнадцать лет назад. — А кто сказал, что я её отпущу? — усмехнулся Канси. — Я сказала, — пожала плечами Александра. — Соня по сути мертва, в Китае её заблудшей душе больше нет места. А там ей будут предоставлены лучшие условия, которые я в состоянии дать. — Обещаешь? — прищурился правитель. — Клянусь.

***

Новоиспеченную Кульгавую забрал ночью Сычжуй на лошади, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он провел её по самым темным коридорам и с таким усердием наставлял её, будто она росла не в стенах этого дворца и сама не знает наизусть все ходы. Но она не стала ничего говорить юнцу, наоборот, посмеивалась с такого серьезного подхода к делу. Особенно, когда рядом с тобой белая кошка, на которую у тебя аллергия. Но он стойко продолжал идти, пусть и чихал каждые двадцать метров. Этой ночью Саша не смогла уснуть. Она позвала к себе Мянь-мянь и все время решила проговорить с ней. Девочка несколько раз заплакала во время разговора, не могла смириться с фактом, что её госпожа скоро уедет и они больше не увидятся. Но вариант того, что из Китая исчезнет ещё и служанка исключался с самого начала, Канси ясно дал понять, что она останется служить ему. Александра знает, что здесь её никто не обидит, особенно под строгим надзором одного ну уж очень хмурого воина... — Я хочу получить письмо от Канси, где он рассказывает, что выдал тебя замуж за Сычжуя! — смеялась в голос госпожа Вэнь. Непривычно пока что называться Крючковой. — Госпожа! — И я тоже хочу, — с улыбкой на лице проговорила вошедшая в комнаты Соня. За ней красный, как помидор, зашел воин, загруженный сундуком с вещами лекаря. Подшучивали они теперь в четыре руки и четыре лапы, пока голубки смущались, но не имели права скрыться от них без приказа. Последний чай они разделили между собой и даже позвали дядюшку Синя. Он сначала не поверил Сычжую, который пришел к нему в кабинет и сказал простое: "вас там лекарь Со на чайную церемонию зовет" и хотел даже выпнуть наглеца из дворца, но все же решил пойти и проверить. Он впервые не смог сдержать слез при девушке. — Скоро мы будем свободными, — вздохнула Саша, сделав очередной глоток. — Но обещайте, что будете отвечать на наши письма и не забывать о нас. — Обещаем, — отозвалась Мянь-мянь первой. Сидящий рядом старик только поднял пиалу, молча согласившись. Сычжуй сдержанно кивнул, когда служанка пихнула его в бок. Хорошая пара получилась. Выдохнуть с облегчением они смогли только около кареты, в которую первой запрыгнула Соня и наблюдала за всем из окна. Провожать вышли все: Мянь-мянь с Сычжуем, дядюшка Синь, пара слуг с дворцовой кухни (они прибежали с огромной корзиной, до верху забитой едой) и даже Канси. Он, хоть и отпустил Софью физически, морально его привязанность не сможет угаснуть еще очень долгое время. — Я буду писать тебе письма, — самодовольно ухмыляясь, обещала Соня. На самом деле она едва сдерживает слезы. Он – её старший братик. Обнявшись с каждым, Саша сама залезла в карету и уселась на место, рядом с лекарем, пусть и напротив них была целая пустая скамейка. Туда отправилась корзина с едой. — Неужели этот китайский дурдом закончился, — Крючкова блаженно прикрыла глаза и откинула голову. — Ты жила тут всего несколько лет, — улыбнулась Кульгавая. — И еще не закончился, мы пока что в Китае. — Сомневаюсь, что нас кто-то сможет остановить, госпожа Кульгавая. — Что это за прозвище такое? — закатила глаза Соня. — Какая я тебе госпожа? — Привыкай, если хочешь жить в моем поместье, — усмехнулась Саша. — Служанкой там называть тебя никто не будет.