Виан

Раннее солнце проникает всюду: в щели закрытых дверей, в комнаты проснувшихся еще на рассвете слуг, в воду декоративных прудов при дворах. Но оно не властно над аристократически-бледной кожей двух фигур, сидящих за круглым столом из дерева высшего качества. — Тебя никто не просит делать невозможное, — с нотой раздражения в голосе проговаривала уже сотый раз женщина в возрасте. — Каждая молодая госпожа твоего возраста уже качает на руках как минимум одного младенца. Ты стареешь, дитя моё. — Госпожа, я не изменила своего мнения, — пальцы юной девушки крепче сжимают фарфоровую пиалу, расписанную синими узорами. — Я не хочу в свои двадцать лет выходить замуж, уж тем более качать каких-то младенцев. — Саша, — с явным китайским акцентом предупреждающе призывала к разуму сидящая напротив. — Ты уже несколько лет принадлежишь древнейшему роду аристократической семьи, носишь одежду высшего качества и ешь горячую еду первой свежести. Наша династия должна продолжаться, кроме тебя это никто не решит. Я не хочу принуждать тебя... — Но этим вы сейчас и занимаетесь, — слегка повысив голос оборвала речь госпожи Александра. — Вы приняли меня только для этого? На моей Родине это называется эгоизмом. Если цена моей свободе ваша еда и ципао, то мне легче пойти и сброситься в море. — Ты больше не на своей дорогой Родине, — вспылила женщина. — Ты носишь нашу фамилию, когда же ты поймешь это? Ты часть Великой Китайской Империи, часть аристократического сословия. Неужели ходить целыми днями по полям и собирать пшеницу под палящим солнцем для тебя привлекательнее, чем вести светские беседы и выбирать новые украшения? Мы с моим мужем позволили тебе оставить свое имя, ни слова не сказали про твою дурную прическу, которых дамы никогда не видывали, дали тебе лучшее образование и выполняли все просьбы. Будь добра выполнять наши требования. Юная госпожа на такую гневную тираду лишь отставила от себя фарфоровую пиалу с недопитым чаем, встала на ноги, поправив при этом подолы длинного красного одеяния, поклонилась своей "матери" и пошла прочь с летней террасы. Чаепитие этим утром было испорчено. Такие разговоры преследуют Александру еще с пятнадцати лет, когда она только пересекла границу Китайской Империи и оказалась в окружении чистокровных бледных китайцев, которые пытались с ней поговорить. Её продали собственные родители на рынке с рабами для крепостных помещиков, когда та начала чудить на каждом шагу: балам и церемониям предпочитала охоту с простыми мальчишками и купание в ледяной речке, постоянные истерики по поводу платьев и кража у слуг-мужчин их штанов и тому подобные шалости. Мать пыталась убедить отца, что их непутевая дочь одумается, исправится, что она просто родилась больной на голову, но мужчина твердо решил для себя, что так продолжаться больше не может. В то время еще и выяснилось, что мать Саши беременна. "Первый блин всегда выходит комом". Эти слова девочка запомнила, кажется, на всю жизнь. На рынке к ней постоянно приставали с вопросами простые люди. Она, вся такая еще чистенькая, в целой одежде и с ухоженным телом сидит на одной скамейке с грязными "людьми низшего класса". Слово "рабы" Саша не терпела и считала полным неуважением к таким же существам, как она сама. На вопросы ей оставалось лишь смотреть перед собой пустым взглядом. Она ни разу не ответила. На второй день её пребывания на открытом базаре ей посчастливилось встретить странную девушку: по мнению Саши, она была одета в какой-то неудобный цветной халат с поясом, а её волосы до самой пятой точки были такие красивые, прямые и угольно-черные. На вид ей было не больше, чем самой Александре, если не меньше. Девушка обратилась к щелкающему рядом семечки толстому продавцу и указала тонким пальцем на Сашу. — Десять рублей, красавица, — ухмыльнулся тот, посмотрев в указываемую сторону. Вот только лицо странной дамы стало непонятным: она нахмурила свои тонкие брови и сощурила глаза. Кажется, она не поняла его. — А как вы хотели? — развел руками мужик, решив, что её не устроила цена. — Девка молодая, читать и писать умеет. Это я еще дешево прошу. О скидке даже не начинай, не уступлю. Бери другую – всего-то по пять рублей за остальных. Отвратительно. Саша тогда не удержалась от недовольного фырка себе под нос и даже закатила глаза. Кажется, это позабавило девушку, но она поспешила удалиться куда-то глубоко в толпу. Наверное подходила просто ради забавы... Ну или же просто сумасшедшая. Вот только спустя какой-то промежуток времени, она вернулась. Еще и не одна, привела с собой несколько таких же на лицо девочек и одну взрослую женщину. Вот она-то выглядела на тридцать ступенек солиднее остальных: длинные волосы не лежали просто сами по себе, а были собраны в огромный пучок и закреплены несколькими... Палочками? Её халат переливался несколькими видами узоров, непонятных нашивок, да и в общем выглядел интереснее, чем у других. На указательном пальце, которым она бессовестно тыкала в Александру, блестел красивый фиолетовый камень. Наверняка драгоценный. Она спросила что-то у подходившей ранее девушки на странном языке, на что та просто кивнула. После женщина перевела свой взгляд на в открытую пялившегося мужика. — Говорю же, десять рублей за неё, — подняв челюсть с пола, проговорил он. — Хороший товар, у нее даже какие-то там особые корни имеются, воспитанная с золотой ложечкой во рту. Хорошая прачка выйдет. Но вот только сказали, что характер не сахарный... Женщине такая излишняя разговорчивость явно не пришлась по вкусу. Это стало понятно по вытянутой второй руке ладонью к мужчине, как бы призывая того закрыть свой рот как можно скорее. Она достала откуда-то из рукава коричневый звенящий мешочек и отдала его весь в руки продавца. У того сразу загорелись глаза и он полез быстрее развязывать добычу и считать монеты. — Сто восемьдесят за это? — почесав затылок, не выдержал мужик. — А хотя, меня это уже не особо заботит, забирайте. Вставай, чучело, — последняя фраза уже была адресована Александре. — Сам ты чучело, шут позорный, — плюнула довольно громко девушка и встала со скамейки. Он не удосужился даже развязать ей руки. Это сделала та самая девушка, которая первая подошла к "прилавку", когда они только подошли к выходу с рынка. Саша потерла передавленные веревкой запястья и осмотрела своих новых "хозяев". Тогда женщина подошла к ней и нежно коснулась молодого плеча, еще и сказала что-то своим бархатным голосом. Вот только... — И вам бонжур, — в каком-то замешательстве кивнула Саша. — Я нихуя не поняла, тёть... На такое не особо вежливое изречение госпожа лишь улыбнулась, погладила её еще несколько раз и начала что-то быстро говорить девушкам, которые сразу выпрямились и изредка кивали на фразы, произнесенные вопросительным тоном. Кажется, она отдает им приказы или что-то в этом роде... Интересная крепостная, говорила бы она еще на русском. Взглянув в последний раз в сторону своей новой вещи, женщина повернулась в сторону дороги и быстрым шагом пошла куда-то в своем направлении. Девушки позади Александры подтолкнули её тоже пошевелить ногами и следовать за всей этой оравой. Шли они, правда, от силы минуты три – на конце выложенной грунтовки стоял привычный глазу экипаж с запряженным конем. Первой села сама тётка, а за ней девочки посадили и Сашу. Внутри сидел новый персонаж – мужчина средних лет, одетый с иголочки. Девушку удивило, что и у него были слишком длинные волосы. Она думала, что для мужчины это как-то неправильно и привыкла видеть либо лысину, либо несколько сантиметров. И он тоже одет в странный халат! Так себе аристократ, если честно. — Здравствуйте, юная леди, — поприветствовал тот на русском с заметным акцентом. — И вам не хворать, — кивнула Саша. — Что происходит? Кто все эти люди? — Не спешите, — улыбнулся мужчина. — Вас выкупила эта госпожа и вы теперь её собственность. Дело в том, — он заметно замялся, но все-таки продолжил, — что у неё нет детей и её это очень беспокоит, как женщину. Она с мужем приняла решение, что возьмет чужого ребенка и воспитает, как своего собственного, вот только обычные не пришлись ей по вкусу. Госпоже захотелось какой-то изюминки, понимаешь? Саша на это только кивнула, не желая показывать пока что своего недовольства. Выбрали как орудие труда на рынке, еще и называют её "изюминкой"... — Тогда она решила, что возьмет совершенно уникальное дитя из другого государства и, обговорив это со своим мужем, отправилась на поиски "той самой". Она хотела именно девочку, объехала несколько стран, но ничего не нашла. У неё осталась только одна надежда – Российская Империя. Тут она встретила тебя и случилось чудо, ты ей понравилась. — Я теперь её служанка? — решила уточнить Саша. — Ты теперь молодая госпожа и дочь семьи Лань. Тебе придется изучить китайский язык и я теперь твой главный помощник. Зови меня Лаоши – это значит "учитель". Твое первое китайское слово. Как тебя зовут, юная леди? — Саша. Ей пришлось повторить это несколько раз, прежде чем мужчина смог сам произнести её имя и передать его сидящей в ожидании женщине. Та тоже не с первой попытки уловила правильный звук и смогла повторить его лишь с четвертой попытки. — Назови её "муо" – это значит "мать", — подсказал учитель. Александра так и сделала. На лице госпожи Лань сразу расцвела широкая улыбка и, как показалось девушке, даже выступила маленькая слезинка. Она кинулась обнимать свою новую дочь и говорила какие-то непонятные для неё фразы на китайском. Тем временем экипаж тронулся с места. И пока женщина вылизывала и вымачивала Сашу в своих слезах и соплях, Лаоши коротко рассказал ей о самых важных правилах её новой китайской семьи, о которых нельзя никогда забывать. Из всей информации Александра выявила для себя несколько приоритетов: нельзя говорить, нельзя слушать, нельзя видеть. В общем, от неё требовалось быть живой куклой в обществе и косить под дурочку с каждым человеком, который попытается с ней выйти на контакт. Они колесили несколько дней по всей Российской Империи, не делая перерывов в каких-нибудь местах отдыха на сон, единственные остановки были для похода в туалет и смены человека, держащего лошадь. За это время Лаоши научил девушку самым базовым словам, таким как пара версий приветствия, пожелания всего самого хорошего и названия всех членов семьи. Он пообещал не отходить от нее ни на шаг на мероприятиях, пока она сама не научится разговаривать на китайском языке. После они наконец-то сделали небольшой перерыв на два часа, пока для них готовили карету. Саша никогда не была на границах Империи и для неё это было как приключение. Остановка пришлась в каких-то небольших горах, с которых можно было разглядеть начало китайских поселений. Девушку поразили формы домов и дорог, которые она смогла рассмотреть со своим слегка убитым зрением. Там же рядом были и красивые чистейшие водоемы, на которых плавали рыбаки. Саша даже слегка улыбнулась, глядя на такое зрелище. В данный момент это место давало иллюзию некой свободы, как будто она может остаться тут навечно и никто её не сможет потревожить. Жаль, что это лишь иллюзия. — Лань Сая, — послышался женский звонкий голос со стороны готовой кареты. — Саша, — исправила себе под нос новоиспеченная госпожа и двинулась на звук. Колесница была куда просторнее, чем маленькая русская повозка. И она была так странно оборудована, что Александру это поразило: вместо неудобных сидушек там были деревянные удобные скамейки, на которых уже расположились госпожа Лань и Лаоши. Внутри пахло чем-то травяным и непонятными пряностями, будто девушка зашла в магазин приправ. Самое шокирующее для нее стало наличие огня прямо внутри транспорта – в центре стоял небольшой сундук из какого-то металла, в котором находилось несколько угольков. Лаоши открыл его и в момент зажег небольшой костер, чего Саша сначала испугалась, но не увидев удивления в глазах своей новой матери, расслабилась. После этого учитель нагнулся и достал из под скамейки второй сундук. Он был в два раза больше и уже из расписанного какими-то цветами дерева. Оттуда он достал красивую белую посуду и чайник с водой! Александра такое только во снах видела, а мужчина тем временем поставил его на огонь и перевернул сундук дном вверх, что тот теперь был как-бы небольшим столиком, на который он поставил небольшие пиалы. Откуда-то из кармана он выудил мешочек, открыл его и кинул несколько листьев оттуда прямо в воду в чайнике. Саша, конечно, знала что такое чай и пила его на каждом празднике дома, но никогда не видела, как его готовят. А оказывается тут просто вымачивают траву в воде! Александра оторвалась от наблюдений за приготовлением напитка и отвернулась к окну. Оно тут тоже было интересным: узоры, вырезанные из толстого дерева, позволяли увидеть пейзаж только присмотревшись, а так они еще и закрывались тканью, пришитой к потолку, которая сейчас была собрана по бокам и закреплена на красивые подхваты. Транспорт проносился через густой лес и иногда слегка трясся от камней на дороге. Она увидела несколько животных, но своего умиления не показала – Лаоши наказывал быть сдержанной. — Сая, — позвала девушку госпожа Лань. Саша повернулась на зов женщины и увидела протянутую в свою сторону фарфоровую пиалу с зеленой жидкостью. Она приняла её и слегка поклонилась, как научила молодая девушка-служанка, которая звала ту в карету. Учитель, не обучавший новую дочь семьи таким жестам, искренне удивился и похвалил свою ученицу, мать же опять широко улыбнулась и взяла из рук мужчины сосуд для себя. — Твоя первая чайная церемония, — начал Лаоши, держа в своих пальцах чай. — Их в твоей жизни будет теперь очень много. Да сохранят небеса тебя и твои чистые помыслы, надеемся, что только свет будет встречаться на твоем пути.

***

— Как же меня это раздражает! – ругалась на родном русском в пустоту юная госпожа, разбрасывая по комнате свитки с любовными письмами каких-то чиновников. — Я что, кукла?! Животное?! Как они смеют использовать меня как курицу-наседку? Ненавижу! Мянь-мянь! В просторные покои тут же влетела молодая низкая девушка и склонила голову у входа. Мянь-мянь – лучшая служанка в этом доме, именно поэтому Саша прибрала её к рукам как только начала осваиваться. — Мянь-мянь... — как только Александра повернулась к девушке, то сразу растеряла весь свой пыл. Она открыла руки и кинулась на служанку с уставшими объятиями. Будь её воля – она бы предложила обручить её с Мянь-мянь, это была бы лучшая партия для нее. Видная, красивая, умеет защитить и позаботиться. Где найдется такой же мужчина, еще и чтоб был красив собой? Да нигде, только она такая одна. — Госпожа, это же традиции... — неловко успокаивала девушку та. — Так должно быть, вы юны и прелестны. — Но это же не значит, что всю мою юность и прелестность должен забрать какой-то младенец! Мянь-мянь лишь покачала головой, частично согласившись с мнением Саши. Девушка же развязала ленту в коротких кудрявых волосах и повязала её на пояс – раздражала до безумия. Мать категорически запрещала так делать и говорила, что это полное неуважение к семейным ценностям. Заставлять своего ребенка уйти в другую семью к незнакомому мужчине – вот это полное неуважение. — Если еще раз при мне мать или отец начнут разговор о замужестве, — начала Александра, взяв свой любимый веер с письменного стола. — Я ухожу из дома и отрекаюсь от фамилии Лань на всю жизнь. Пусть похоронят меня без фамилии, мне все равно. Я не позволю им решать мою судьбу. Она покинула свои комнаты, оставив служанку там за главную. Ей нужно было успокоиться и переварить все слова, сказанные на утреннем чаепитии. Пристань дома Лань по большей части стояла на воде озера, окруженного со всех сторон густым лесом. Саше запрещалось гулять по лесу даже в окружении самураев и охраны, для юной леди это якобы недопустимо. Глядя на всю эту ситуацию в свежих воспоминаниях, она вдруг поняла: каждый из них — жертва обстоятельств. Но всё же, так далеко, в своих мечтах, ей не хотелось терять возможность для настоящей борьбы. Пойти против системы, чтобы никто не смог ей указывать. Саша считала так – для неё властью считается Император, и то только потому, что он может казнить её за криминальную деятельность или предательство Китайской Империи. Все остальные – пустой звук, к котороиу прислушиваться не особо важно. А еще она поняла, что забрела куда-то в чащу темного леса и понятия не имеет в какую сторону идти, чтобы попасть назад в пристань. Она отчетливо помнит, что заворачивала несколько раз на развилках и даже пнула камень на дороге. Вообще прекрасно, только этого не хватало! Кричать не вариант, максимум птиц распугает. Помощи ждать дело гиблое, по этому лесу даже торговцы не ходят, предпочитая официальную охраняемую дорогу. Просто идти вперед и молиться – вариант неплохой, если бы она поставила цель вернуться на Родину или выйти к границам чужих земель. Саша просто села на первый попавшийся глазу выступивший корень могучего дерева и стала думать рационально. Ей не хочется умереть в таком юном возрасте от лап какого-нибудь животного или, чего еще лучше, разбойника... С собой у нее только веер и лента для волос, набор для выживания на единичку. — Лани настолько решили забыть про этот лес? — послышалось откуда-то издалека. — Неужели никто не учил, что таскаться по лесам нельзя? Александра несколько раз покрутила головой, но никого не заметила. Вокруг только деревья и трава, никаких людей. Неужели она уже сошла с ума и с ней разговаривает вторая личность? Такая мысль её не устроила настолько, что она закатила глаза и... Увидела чью-то болтающуюся ногу прямо в небе! На толстой ветке дерева сидел человек, свесив одну ногу, а вторую согнув в колене. Зелень скрывала лицо, но Саша подметила короткую прическу, волосы едва доходили до плеч. Несмотря на неожиданную встречу, молодая госпожа не сорвалась на бег, как сделала бы любая аристократка в такой ситуации, а наоборот, осталась сидеть на своем месте, еще и в открытую всматривалась в неизвестного. — Не боишься, что я тебя схвачу сейчас? — протянул неизвестный на китайском. По голосу это молодая девушка, еще и не китаянка – присутствовал акцент в произношении некоторых звуков. — Схвати, — выдохнула Саша. На такое смелое заявление ответа не последовало. Незнакомка лишь поднялась на ноги со своего места и... Прыгнула прямо вниз! Александра испугалась, что та сейчас разобьется насмерть, но она лишь присела "на корточки", чтобы смягчить приземление. — Тебе чего, дети легенд про чудовищ наговорили? — спросила девушка, подходя ближе. — Че расселась? Теперь Саша видит, как выглядит местное "чудовище". Довольно симпатичная девочка, более спортивного телосложения, чем ослабевшая Александра. В волосах остался листик с дерева, а в руках у неё какой-то длинный предмет, чем-то похожий на флейту. — Я просто потерялась, — спокоино ответила аристократка. — А зачем в лес полезла? — не отставала незнакомка. — Еще и выглядишь как-то не так, но одежка знатная. Не отсюда? — Не отсюда, — ответила с нескрываемым разражением на русском Саша. На лице новоиспеченной знакомой на секунду проступило удивление, которое сменилось на широкую ухмылку чуть ли не до самых ушей. — Ну не отсюда, так не отсюда, — усмехнулась на чистом русском девушка. — Тебя вывести? Или ты решила развлечь местных бандитов? — Если можно, то была бы признательна. Отсюда до пристани Ланей далеко? Александра давно не слышала русской речи от кого-то другого, кроме своего надоедливого Лаоши. Но и тот старался общаться с девушкой на чистом китайском, чтобы быстрее приучить её к новому "родному" языку. А голос у лесной красавицы был глубокий и захватывающий, его хотелось слушать. — Ничего себе тебя занесло, — присвиснула на вопрос девушка. — Минут сорок пешком идти. Ты служанка? Как зовут? Незнакомка протянула руку Саше, чтобы та встала с холодного корня на ноги, и она с удовольствием приняла предложенную помощь. — Спасибо, — сразу же поблагодарила аристократка. — Я... Служанка дочери Ланей, зовут Саша. А ты? — А я лесное чудище, — усмехнулась девушка. — Соня.