Мотылёк

Высекали на рёбрах мне «не сдавайся», а потом их сломали и буквы стёрли. И заклятия тёмные — в пляс на пальцах, а заклятия светлые — комом в горле. «Мы с ним справимся вместе. Ты веришь, Хати?..» А в глазах молчаливое: ты предатель. Тьма в груди расцветает, но мне не страшно: всё равно в Преисподне не видно солнца; всё равно скоро имя моё сотрётся и исчезнут из памяти лица ваши… «Ты опять нам изгадила всё, девчонка…» Я кричала с обидой: идите к чёрту, заодно и мораль свою захватите! Вам же всем наплевать на меня!.. Как глупо. Я тянула к ним руки, тянула нити, но попасть не смогла под защитный купол. Tabuláe! Praésse! Sanáre! Cúre!.. Нет ни искорки. Снова учитель хмурый. В сотый раз я им тщетно давала слово, что не стану вредить никому из близких; что просчитывать тщательно буду риски… Это всё обращается пеплом снова. «Тот, кто ищет свет свой, его обрящет…» Это — ложь. А сон с тобой — настоящий. Я в нём снова в пропасть шагаю с края, а ты тихо смеёшься, в затылок дышишь… Я срываюсь, сражаюсь, в огне сгораю, а они кривят лица: маг света выше. Магу света нельзя рассыпаться прахом. Магу света нельзя захлебнуться страхом… С каждым вкрадчивым словом кошмар всё ближе. На щите моем светлом всё больше трещин. «Откажись, моя девочка, откажись же. Всё равно тебе издавна мрак обещан…» Тьма на сердце когти свои сомкнула. Ты насмешливо шепчешь: Dolóre Núllum. И я молча киваю: к чему все битвы, если дух мой разрушил ты до молекул?.. За спиной твоей прячусь, шепчу молитву: Exitéum! Cessábit! Inpúlsa! Réccum!.. «Не сдавайся» бьётся под снятой кожей… Но мой внутренний свет оказался ложью. Всепрощение тёмному не поможет, как не помогало и никогда. Чтобы было чем тебя уничтожить, я возьму всё, что ты мне захочешь дать. Мне обещан мрак. Он во мне. Я в нём. И мы вместе, учитель, с тобой сгниём.