Три минуты до полуночи

Я снова куда-то бегу. Это бескрайнее поле грозится сожрать меня живьём. Ноги цепляются за слишком длинную траву. Она царапает мне икры и щиколотки, впивается в ступни. За мной тянется кровавый след. С каждым шагом, с каждым вздохом во мне все меньше сил. — Тэхён, — шёпот звучит где-то близко, пугая меня. — Что тебе от меня нужно?! — кричу, отмахиваясь от призрачных рук, что тянутся ко мне. Я оступаюсь и в следующий миг уже лечу с обрыва прямо навстречу бушующему океану. Ещё секунда, и мне конец. Закрываю глаза, резко втягиваю ртом воздух и вздрагиваю. Чувствую мягкость подушки и запах шампуня. Устало открываю глаза, встречаясь взглядом с Намджуном. Он странно смотрит на меня, трепетно касаясь кончиками пальцев моего лица. — Я сплю? — спрашиваю на всякий случай. — Не знаю. А ты как думаешь? — голос Намджуна все ещё хрипит, как и днём. Видимо, не сплю. — Думаю, что ты хочешь меня, — сон ещё не до конца отпускает, слабо соображаю, а чужой плотоядный взгляд говорит сам за себя. Намджун молчит, однако растягивает губы в хищной ухмылке. — Ты странный, — еле волочу языком я, постепенно отдаваясь на волю Морфея. — Нет-нет. Не спи, а то опять кошмар приснится. Слышу шелест одеяла, а после чувствую мокрые поцелуи на шее. Они не задерживаются там надолго, постепенно спускаясь к соскам. Становится нестерпимо щекотно. Я лениво уворачиваюсь от ласк, теряя остатки сна. Руки Намджуна оказываются на моей, почему-то голой, попе, и тут до меня доходит, что я абсолютно обнажённый разложен под любимым мужчиной и совсем не готов. — Я в душ! — резко спихиваю с себя Намджуна. Не дав опомниться, сразу же сбегаю от него в ванную комнату и запираюсь на защелку. — Так нечестно, — негромко произносит Намджун, но я всё равно его слышу. — Нечестно было раздевать меня и пытаться вылюбить полусонного! — кричу я через дверь, улыбаясь от уха до уха.

***

Стою перед запотевшим зеркалом, мне не очень хочется смотреть на свое лицо сейчас. Наверняка, плохо выгляжу. Иначе и быть не может, ведь я отключился, пока Намджун был в душе, едва ли от банального желания вздремнуть. Нет. Я дико устал. Моё тело и разум меня подводят. Делаю глубокий вдох и отпираю защелку. Тишина. Прохожу по коридору в комнату, а в ней никого. — Намджун? — несмело зову я. Ответа не следует. Здесь и прятаться-то некуда. Кроме кровати есть только шкаф, да комод с зеркалом. Подхожу к шкафу и самому смешно, что я его проверяю. Намджуна там, конечно же, не обнаруживается. Почти подпрыгиваю на месте, когда со стороны коридора слышу громкий шум, словно что-то упало. А следом детский плач. Ребёнок, судя по звуку, совсем маленький, скорее даже младенец. Нерешительно иду к двери, почему-то стараясь быть как можно тише. Даже собственное медленное дыхание кажется слишком громким. Плач усиливается, становится надрывным и хрипящим. Хочется зажать уши, чтобы не слышать этих завываний. Вытираю взмокшие ладони об полотенце на моих бёдрах, дрожащими пальцами отодвигаю шторку на дверном глазке и заглядываю в него. Окончательно перестаю дышать, а в ушах теперь колотит кровь в такт моему бешеному пульсу. Дверь номера напротив открыта нараспашку, но внутри темно. Света, падающего из общего коридора не хватает, чтобы ясно видеть, что происходит у соседей. Я вглядываюсь во тьму, уже не слыша плача, и застываю, когда распознаю очертания чьего-то силуэта. Чем дольше смотрю, тем сильнее ощущаю… Он смотрит в ответ. Секунда. Две. Три. Он резко начинает двигаться в мою сторону. Пячусь и слышу удар в дверь. От страха сердце прыгает к горлу, заставляя задохнуться. Я не придумываю ничего лучше, чем спрятаться в ванной. Не успев закрыть дверь, я поскальзываюсь на мокром полу и падаю на спину. Остаюсь лежать в проёме, потому что не могу заставить тело двигаться. Слышу шаркающие шаги и закрываю глаза. Не хочу видеть того монстра снова. — Тэхён, что произошло? Тебе больно? Встать можешь? — шквал вопросов, заставляет меня открыть глаза. Намджун бросается ко мне, осторожно помогая сесть. — Ты был снаружи? — дрожа то ли от холода, то ли от пережитого испуга, я не контролирую свой голос. Звучу так глухо и жалко, что аж стыдно. — У нас вода закончилась, за ней и выходил, — Намджун кивает на две бутылки воды, стоящие рядом. — Там ребёнок плакал. Ответа не получаю. Поднимаю взгляд на Намджуна, а он смотрит на меня нахмурившись. — Какой ещё ребёнок? — Я его не видел, только слышал. Совсем маленький. — Никто не плакал, Тэ, — твердо говорит Намджун, сжимая моё плечо. — Тебе, наверное, послышалось или приснилось. — Но… Я не уверен. Сейчас, когда Намджун утверждает, что плача не было, я уже сомневаюсь, что это вообще было. Может, правда, показалось. — Вставай. Давай умоем тебя. Намджун подводит меня к раковине и включает холодную воду. Я умываю лицо, медленно приходя в себя. Почему сегодня меня так часто подводят органы чувств? Эти видения сбивают с толку и сильно пугают. Может, это снова сон? Вода ведь холодная, чувствую это, а значит вряд-ли уж сплю. Да и не может сон быть таким реальным. Склоняюсь очередной раз над раковиной, а на мою талию ложатся сильные тёплые руки. Намджун сжимает их, провоцируя в моем теле уже иную дрожь. Помассировав талию, он стягивает с меня полотенце и подносит его под струю воды. Не успеваю и слова сказать, как холодное мокрое полотенце проходится по моей спине сверху вниз. — Только погляди, остались следы на лопатках. Точь-в-точь ангел с выдранными крыльями, — низкий голос Намджуна за моей спиной внезапно пугает. Впиваюсь пальцами в край раковины и слышу, как сначала мокрое полотенце шлепает на пол, а после расстегивается молния. Он оставляет поцелуи на тех местах, где вскоре появятся синяки от падения. Губы нежно касаются кожи у самых лопаток, а я теряюсь в чувствах. — Джун-и, — зову его по имени, надеясь на ответ. Молчит. Он входит слишком резко, сильно сжимает бедра и сразу начинает двигаться. До ярких вспышек зажмуриваю глаза, сдерживая слёзы. Мне больно, но это же мой Намджун. Знаю, что он не станет обижать или причинять боль специально. Он должно быть просто сильно хочет. Просто не смог удержаться, но вот-вот успокоится и снова станет нежным. Позволяю себе частые и резкие вздохи, переходящие в стоны. А пытка продолжается. Я открываю глаза и облизываю сухие от частого дыхания губы. Кажется, что меня скоро разорвёт. Там, внизу, всё становится сверхчувствительным к каждому малейшему движению. Частые вбивания в моё тело, постепенно оказываются невыносимо болезненными. Намджун никогда так не делает. Он всегда осторожен, даже если мы решаем поэкспериментировать. Почему же сейчас не так? Он злится на меня? — Джун, — снова зову, но не получаю ответа. — Помедленнее, Джун. Выпрямляюсь и пялюсь на капли, стекающие по запотевшему зеркалу. Моё нечеткое отражение будто плачет, а я терплю. Мне не хорошо, голова снова тяжелеет. Размыто вижу Намджуна, который наслаждается процессом, закрыв глаза и проигнорировав мои болезненные стоны. Одной рукой он перехватывает меня за талию, а второй впивается в горло, поэтому дышать становится тяжело. Моё тело вздрагивает от резких толчков. Намджун держит крепко, прижимая к себе и осыпая шею и плечи засосами. Смазки, которой я себя растягивал, не хватает, вторгаться в меня становится сложнее с каждой секундой. Я напрягаюсь из-за неприятных ощущений, и Намджун должен был уже заметить это. — Стоп, — громко срывается с моих губ. — Хватит! Он вновь не слушает меня. Толкается с силой, растягивая меня до надрывов. Чувствую кровь и это вовсе не приятно. — Намджун! Смотрю через зеркало на него, а сердце ухает в пятки. Пальцы на руках холодеют, не чувствую ног. Всё замирает и становится тусклым. Мир окрашивается в серые оттенки, когда я кладу ладонь на зеркало и медленно веду ею от левого края к правому. Скрип кожи о мокрую поверхность пробивается сквозь белый шум, достигая моего разума не сразу. Все чувства меркнут, я не верю своим глазам. В объятиях меня удерживает мой ночной кошмар. Он смотрит чёрными омутами в мою душу, скалится и радуется, словно чокнутый фанат, которого заметил его кумир. Я прихожу в себя от собственных истошных криков. Не верю, что это реальность. Это должен быть сон. Ужасный кошмар, и я вот-вот проснусь. — Узнал, наконец, — смеётся демон, явно довольный собой. Я не прекращаю орать и вырываться из хватки демона с лицом моего любимого. Чувствую на шее влагу, а через зеркало вижу как длинные когти врезаются в кожу. От адреналина не ощущаю боли. А должен ли? Во сне боли нет… Обычно. Но не сейчас. Рука с шеи пропадает, я делаю глубокий вдох, чтобы начать кричать ещё громче, но вместо этого давлюсь чужими пальцами. Когти монстра царапают мне нёбо и язык. — Если не заткнёшься, я тебе глотку изнутри разорву, — демон угрожающе сверлит меня взглядом в отражении, и я умолкаю. Боюсь отводить взгляд. Первоначальная паника сменяется совсем другой. У него во власти Намджун. Мой Намджун. Демон медленно вынимает из моего рта окрававленные пальцы, тут же облизывая их. Он наслаждается этим, радуется каждой капли и самодовольно ухмыляется. — Верни моего Намджуна, — еле выдавливаю из себя, удерживая с демоном зрительный контакт и стараясь не думать о том, что член Намджуна остаётся в моем теле даже сейчас. — Не хочу, — хмыкает он, и словно прочитав мои мысли вновь начинает рвано двигать бёдрами. Сжимаю зубы и пытаюсь вырваться из жёстких тисков, не прибегая к крикам. Мне противно видеть дьявольское наслаждение на родном, но таком чужом лице. Намджун никогда не посмотрел бы на меня так, как это сейчас делает демон. Он и не подумал бы причинять мне столь сильную боль. Со мной ещё никто и никогда так не обращался. Никогда. Мне необходимо освободиться. Я дёргаюсь сильно и резко, как только могу, стараюсь отцепить от себя чужие руки. Попадаю локтем куда-то в Намджуна, точнее в того, кто занял его тело. Расплата за сопротивление не заставляет долго ждать. Демон умело использует нашу разницу в силе: уже через мгновение сильно ударяюсь тазовыми косточками о холодный керамический борт раковины, а заломанную за спину правую руку обжигает дикой болью. Немного наклоняюсь, чтобы уменьшить давление на руку, но эта тварь тут же тянет меня за волосы на затылке, да с такой силой, точно хочет выдрать их себе на сувенир. Он вновь прижимается ко мне всем телом и мажет языком по моей щеке. — Пусти! — вновь дергаюсь, но делаю только хуже. — Строптивых веселее приручать, — демон проводит носом по моей шее, глубоко вдыхая. — Я тебе не псина, чтобы меня приручать, — храбрюсь, хотя у самого ком в горле и дрожь во всем теле от страха. — Поглядим, насколько это тело станет развратным, когда ему перестанут мешать глупые мысли. Вижу всё в отражении, но не успеваю ничего сделать. Демон кусает меня в шею и словно впрыскивает яд, который стремительно разносится по всему организму и лишь чудом не останавливает колотящееся в панике сердце. Я всё чувствую и вижу, но теряю способность двигаться и сопротивляться. С моих приоткрытых губ срываются стоны, но язык мне не подчиняется. Не могу и слова сказать. Вроде стою на своих двоих, однако не могу даже пальцем двинуть. Ещё секунду назад не мог возбудиться из-за боли и отвращения к происходящему, но сейчас чётко ощущаю, как стимуляция простаты заставляет член твердеть. — Вообще-то я не собирался тебя трахать, — зачем-то озвучивает демон, хмыкнув и облизнув окровавленные губы. — Но ты напрашивался, и я не смог сдержаться. Получается, ты меня соблазнил. Он выставляет меня виноватым? Ублюдок! — Я всё слышу, лапочка. Прозвище бьёт ниже пояса. Из уст моего Намджуна оно звучало не часто, но каждый раз с теплотой и безмерной любовью. Этот Намджун говорит похожим голосом, но совсем с другой интонацией. Он издевается надо мной, нарочно терзает тело и душу. Ненавижу… — Ты такой жестокий, — улыбается тот, отвечая на мои мысли. — Тогда я тоже больше не буду нежным. Он резко выходит из меня и бьет головой об стену. Слышится треск плитки. Чувствую боль и сломанной куклой падаю на пол, а он стоит надо мной огромной тенью и смеётся. Сначала не понимаю, почему лоб вдруг становится мокрым, а когда влага доходит до глаз, осознаю. Всё вокруг раскрашивается в красные оттенки и наполняется запахом крови. Чужое лицо преображается, или мне это только кажется. Надеюсь, что я просто сошёл с ума, ведь иначе слишком страшно. Я не хочу видеть Намджуна таким. Его зубы становятся острыми, словно акульи. Глаза сочатся чёрной густой жижей. Приказываю телу двигаться, но оно словно и не моё вовсе. — Потому что оно и так не твоё, — демон, наконец, говорит своим собственным скрипучим голосом, прекращая притворяться тем, кем не является. Он с каждой секундой всё меньше похож на Намджуна. С одной стороны это хорошо, а с другой ужасно. Мой Намджун, увижу ли я тебя снова? На грани реальности я ощущаю чужие прикосновения. Они вовсе не нежные, как и обещал демон. Его пальцы впиваются в мои лодыжки и волокут меня куда-то. Вскоре кожу на спине и руках обжигает из-за трения об ковровое покрытие. Надеюсь, мы все ещё в номере, а не в коридоре у всех на виду. Хотя кого это теперь волнует? Демон снова вбивается в израненное тело с таким энтузиазмом, словно ничего прекраснее нет и быть не может. Его острые зубы вновь и вновь врезаются в плоть, не оставляя на мне живого места. Он довольно рычит кончая, а я совсем теряю ориентиры. Мне хочется, вернуться в прошлое, снова беззаботно гулять по Дождливому Городу с Намджуном и забыть все ночные кошмары. — Хочешь свободы для любимого? Решение очень простое: перестань защищать своё тело и впусти меня, лапочка, — демон нашептывает на ухо то, что мне сейчас ни в коем случае нельзя слышать. Я хочу вернуть Намджуна. Я не могу больше сопротивляться. Мне больно настолько, что я вот-вот потеряю последние крупинки разума. — Впусти меня, а я дам твоему драгоценному Намджуну свободу, — снова искушает демон. Я знаю, что цена будет выше, чем просто моё тело. Демон утащит в ад мою душу. — Зачем мне тащить тебя в ад? — удивлённо произносит демон. Он лжёт. Просто хочет добиться своего. — Брось. Мне это совсем не нужно. Я даже позволю тебе выходить погулять, пока я сплю. Одному мне будет скучно, будем соседями, — бодро объявляет он. — Это хорошая сделка, соглашайся. Я больше не слушаю его. Моё сознание плывёт. Мгновение, и меня укутывает абсолютная тишина, а тьма поглощает все мысли и переживания. Я забываю обо всем, проваливаясь в бездну, из которой нет выхода. Кажется, совершаю ошибку, но какую — не знаю.