Закат солнца, закат моей жизни.

«Сколько я уже тут? Кажется, что невыносимо долго. Совсем не помню. А ведь раньше все было хорошо, да? У меня были мама и папа. Где они сейчас? Все ли у них хорошо? И почему я не с ними?» «Мы уже несколько часов находимся в этой комнате, которую она назвала безопасной. Кроулинг тоже рядом. Но с того момента так не сказал мне и слова. Оно и понятно. Смысл ему напрягаться, если я не смогу ответить?» «Пока я молча смотрю на грязную стену, он куда-то пополз. Мне так жаль его. И куда он собрался? Оставил меня наедине с ней.» «Из головы не выходит та газета. Наверное, только сейчас я понимаю, что она на нашем языке. На том, который используют в этом месте. И с каких пор это и мой язык? Уже и не так важно. Есть куда более значимые проблемы.» «Он вернулся. Что-то принес? Для меня?» «Снова какие-то бумажки. А она как будто не замечает нас. Чем-то занята.» — [Ты возможно смотреть.] «Приятно. Он хочет помочь мне? Хочу поблагодарить его, но единственное, что в моих силах, это с горящими глазами коснуться его руки.» «Спасибо...» — [Ты должна смотреть.] «Да, точно... Снова газета? И снова на этом языке. Разве так может быть?» «Я читаю. Смотрю. И, кажется, начинаю понимать. Это я? Та красивая девушка. Ею была я? Растерянно смотрю на друга Кроулинга, это же правда... Больше не хочется улыбаться. Я знаю. Помню. Я была не тут. Была там. Там тепло, светло... Так хорошо. А здесь страшно.» «Я помню, как было больно и холодно. Он встретил меня, но я так и не узнала его имени. Даже не видела его лица. Если оно вообще у него есть. Помню плакала. Мне до сих пор страшно, но я не могу вспомнить от чего. От этого места или того, что случилось там, в том мире?» — [Ты смотреть?] — [Спасибо...] — [Ты говорить!] «Он рад. А я? Не знаю. Связанно ли это с тем, что я вспоминаю? Смогу ли я тогда поговорить с ней?» «Если вспомню, то обязательно. Сейчас недостаточно.» «Хочу обратно. Там было тепло. Почему я тут? Кто сделал это со мной? Это так страшно. Я хотела другого. Не этого. Я бы не была тут. Я знаю ее, но не могу вспомнить. Смогу ли я что-то сказать, когда вспомню? Даже если так. Что бы я сказала?» «Мне хочется знать. Хочу знать, зачем со мной так поступили. Я же не делала ничего плохого, верно?» — Нам нужно идти. «Она наконец поднялась с пола. Подошла к нам.» — Чем больше я тут остаюсь, тем хуже начинаю себя чувствовать... «И правда. С момента как мы впервые увиделись, она изменилась. С ее глазами что-то не так. Да и кожа... Как будто больше похожа на мою. Серая. Интересно, так влияет это место? Она становится как мы? Но так нужно. Тут ее место.» «Ее одежда очень красивая. Мне нравится. У меня была такая же. Но где она сейчас? Выгляжу странно. На мне какие-то лохмотья. Наверное, раньше это было ханьфу? Нет. Слишком рвано и не аккуратно. Как будто укутали в первую попавшуюся тряпку.» «Но я выглядела не так. Мне грустно. Тут я стала другой. Не такой, как раньше. Не нравится. А она помнит меня?» — [Возможно, спешить.] «Нам пришлось идти дальше. Но я так и не понимаю, куда мы идем. Разве отсюда есть выход? Мне не хочется вмешиваться. Просто буду идти следом. Кажется, что тут есть много всего интересного. Чего я не замечала до этого. Раньше мне было тут слишком страшно. Не то чтобы сейчас было по другому. Просто... Теперь на меня все смотрят по другому. Я часть этого места. Такая, как они.» «Я помню ее по чувствам, но не помню как она выглядела. Перед глазами размытая картинка. Плачу?» «Помню, как все произошло. Зачем она это сделала?» «Это было давно. До того как я попала сюда...» «Выпал снег. Не думала, что когда-нибудь буду рада наступлению зимы. Наверно, это все она.» «Момент, когда она появилась в моей скучной жизни стал лучшим. И остается таким по сей день. Раньше никто не пытался слушать меня. Не то чтобы у меня когда-нибудь были друзья или те люди, с кем я бы проводила много времени. Одноклассникам на меня всегда было все равно. После школы, пока все шли гулять или друг к другу в гости, я шла домой. Никого не волновало мое присутствие. В прочем, как и мое отсутствие. Не думала, что когда-нибудь мои серые дни и одинокие вечера изменятся.» «Я думала, что так будет всегда. А потом появилась она. Казалось, что ей было так интересно слушать меня. Эта улыбка. Теплый чай. Она стала моим единственным другом. Человеком, которого я любила больше всех своих перечитанных сотню раз книг, больше чем родителей, больше чем себя. С ней мне было так хорошо. Я чувствовала себя нужной.» «Каждый раз после школы спешила поскорее увидеть ее. Не важно насколько я устала. Просто хотела. С ней я и не чувствовала усталости. Я мечтала о том, чтобы это не заканчивалось. Чтобы мы всегда были там, в ее маленькой квартирке. За столом в ее уютной кухне. Или на балконе, пока холодный воздух обжигал щеки. Мне это нравилось. Я не встречала таких людей. И думала, что больше и не встречу. Ведь она одна такая. Единственная, кто мог полюбить меня — обычную серую массу, которая ничем не выделялась среди самых простых школьников.» «Идеально завязанный бант; выглаженная блузка с воротником; длинные носки, что практически не выделялись на фоне ботинок; плиссированная юбка ниже колена, хотя все одноклассницы уже давно носили что-то более открытое. Я так и осталась девочкой из средней школы, хоть и давно училась в старшей. Она выглядела иначе. Но в моих глазах она всегда была красивой. Самой красивой.» «Крупные хлопья снега так медленно падают на землю. Но мне все равно. Сердце сгорает от нетерпения, пока я практически срываясь на бег спеша к ней. В последнее время душа словно не на месте. Но я по-прежнему чувствую себя лучше, когда думаю о ней. Она мой единственный друг.» «Не знаю, что со мной происходит.» «Если меня когда-нибудь спросят, кого я люблю... Я назову ее имя. Я бы ни за что не отвернулась от нее. Ведь предать ее, значит предать себя. Интересно, она тоже дорожит мной?» «Мне хуже. Не знаю почему. Возможно, мне нужно сходить к врачу... Но сегодня я снова хочу встретиться с ней. Она просила прийти.» «Тут, в гостиной у ее окна по-прежнему хорошо. Холодный воздух проникает внутрь, но зато уносит терпкий дым от сигареты. Наверное, мне и не стоило начинать. Но какая уже разница. Я просто смотрю наружу, пока она что-то делает в другой комнате. Сегодня она какая-то сама не своя.» «Раньше я всегда могла представить, что будет завтра. Обычно мои дни ничем не отличались друг от друга. Но при этом я всегда строила планы. Сейчас... Я не знаю что будет в будущем. Словно его и нет. Не знаю, что будет завтра. Что если... Завтра и не наступит?» «Горизонт больше не яркий. Закат солнца. Закат моей жизни.» «Заметив, что пепел падает на подоконник, я торопливо вытираю его рукавом школьного кардигана. Никогда так не делала. Уже хочу потушить сигарету, но слышу шорох за спиной. Она вернулась в гостиную.» «Если бы я только знала, что она так поступит... И что бы я тогда сделала? Просто не пришла? Нет. Я все равно бы оказалась на пороге ее дома. Все равно бы молча смотрела в окно, выпуская кольца дыма. И думая о том, что меня ждёт в будущем не подозревала бы, что через какие-то там считанные минуты меня не станет.» «Сегодня восьмое декабря. Она убила меня седьмого. Даже не подала виду, что что-то не так. Вычеркнула меня из своей жизни и перечеркнула мою. Мой единственный друг... Почему она это сделала?..» «Мне было так холодно, так больно. Внутри все горело. Но не от прежних чувств. Горело неистовым пламенем разочарования, страха и потери последних глотков воздуха. Это страшно. Страшно видеть, как глаза любимого человека безжалостно сверлят тебя, пока руки сжимаются на шее. Я любила ее. Она была для меня всем. А я для нее — ничем.» «Наша встреча изначально была ошибкой.» «Искал ли меня кто-то? Думаю, нет. Возможно, только в первое время. А потом и вовсе забыли, словно меня никогда и не существовало. Сейчас мне уже все равно. Здесь на ее балконе очень холодно, но этот холод стал частью меня. Сердце больше не мечется в грудной клетке от волнения и радости. Оно вообще больше не двигается. Как и я. А ей, кажется, все равно. Как ни в чем не бывало стоит на кухне, отпивая свой приторно сладкий чай. Я никогда не любила его, слишком сладко. Я любила только ее.» «Будет ли меня кто-то вспоминать? А она? Стала ли вообще моя смерть причиной чьей-то грусти?» «Обидно. Мне обидно. Зачем она это сделала? Почему даже не подала виду о том, что ей жаль? Словно мы были чужими. Никогда не знакомыми людьми.» «Можно ли назвать ее человеком? Ту, которая отнимает чужие жизни.» «Я не хочу. Я не хочу чтобы так было. В этом мире я никому не нужна. Даже ей.» «Если Рай и Ад действительно существуют... Куда попаду я? Была ли я достаточно хорошим человеком для рая? Я все же человек. У меня есть душа. У меня есть тело. Тело, что теперь совсем бесполезно валяется на ее балконе, как сломанная кукла. Никому не нужная кукла. Так было всегда.» «Мне холодно. Тут больше не так как раньше. Здесь страшно. Именно такой страх я испытала, когда ее хлипкие на первый взгляд руки, крепко впились в мои губы, преграждая кислород. Впервые видела ее такой и это очень сильно пугало. Как ни пытайся — не вырвешься.» «Почему ты сделала это?» «Почему?» «Двенадцатое декабря. Только сейчас она решила избавиться от меня, брезгливо осматривая мое лицо. Я тебе больше не мила? Мы больше не увидимся...» «Надеюсь, кто-то будет вспоминать меня.» — Ты чего остановилась? — [Расстроена?] «Они зовут меня. Я слишком сильно задумалась. Нужно идти. Не нужно вспоминать.»