Закат солнца, закат моей жизни.

«Бог... Существует ли он? Если да, то почему позволяет случаться таким вещам? Ведь это несправедливо.» «Но может быть это место и есть наказание? Наказание за грех. Тогда почему тут я?» «Я тоже монстр?» «Долго. Мы долго шныряем по каким-то коридорам. Не помню их. Я их не помню. Была ли я тут раньше? Даже если и была. Не помню.» «Бесполезно. Что мы вообще ищем? О каком выходе она постоянно говорит? Его же нет. По крайней мере, мне так рассказывали.» «Она не выходит из моей головы. Каждый раз смотрит на меня. Чего-то ждет? Но что я могу ей дать? Мы даже не знакомы. А я помню ее. Сейчас это не она. Нечто похожее на нее. Я знала другого человека. Она была всем. Но так думала только я. Интересно, она вспоминает меня? Нет... Ей все равно. Мне уже тоже.» «Все меньше понимаю ее. Иногда она говорит странные вещи. Не связанные слова.» «Идем. Долго идем. Слишком долго... Мне по-прежнему холодно. Кроулинг тоже рядом. Он что-то говорит. Но я не слушаю. Не хочу.» «Тут кровь.» «Я слышу шаги. Кто-то идет. Быстро.» — [Слышишь?] «Почему он так волнуется? Он боится? Зачем он схватил нас? Тянет за угол. Тут темно. Сыро. Но дышать легко. Ее сердце так колотится... Беспокойно. Она боится. Но чего? Кроулинг ведь друг. Она его боится?» — [Тихо!] — [Молчать? Почему?] «Он не хочет отвечать. Молчит. Шаги не прекращаются.» — [Ты, она должны спрятаться.] — Что он говорит?.. Кто-то идет сюда? «Не успеем. И зачем?» — [Вы должны молчать.] «Я вижу. Вижу его. Он не похож на Кроулинга. Не похож на друга Рубленого. На Господина Сильвера. Не помню, чтобы видела его. Жуткий. Но ему не интересно. Не интересна я.» «Он тут из-за нее. А она кажется напугана. Сердце не прекращает колотиться. Тише! Он же услышит! Почему оно бьется? Оно должно молчать. Молчать как мое. Но ее сердце... Стучит. Может быть время не пришло? Тогда она не должна быть тут. Почему? Она же так плохо поступала...» «А я?» «Я тоже.» «...» «Я никогда не считала свою жизнь чем-то важным. Пока все вокруг переживали о себе, я не понимала. Не понимала какого это. Какого это любить себя? Волноваться о своем состоянии?» «Наверное, именно из-за этого безразличия все так обернулось.» «Я помню как мама спокойно готовила ужин на кухне. Разговаривала с родственниками. Они были рады. Пополнение. А мне все равно. Какое мне дело? И без того, на меня никто не обращает внимания. Сижу тут, в своей небольшой комнате. Темно. На столе лежит тетрадь. Не хочу ничего писать. Битый час сижу тут, но мысли мои далеко. Где-то там. Там где она.» «Долго думаю, как начать этот разговор. Мне не по себе. Чувствую себя ужасно. Разве я монстр? Но я не знала... Разве это грех? Думаю, да. Это мое наказание. Теперь я, кажется, понимаю причину своего одиночества. Я не одно целое, я — неполная часть, что никогда не найдет своего утешения. Своей части. Ее просто нет. И в этом моя вина.» «Я помню, как нашла эти письма. Не знаю, что на меня нашло. Ведь я никогда не отличалась любопытством. Мне было равнодушно все. Я была равнодушна всем. Но почему? Я же была просто ребенком? Разве дети не достойны любви? Не достойны внимания? Встречу ли я кого-то свою любовь? Нет. Не я. Я недостойна. Это я лишила их дочери. Убила часть себя. Убила и прожила с этим всю жизнь даже не осознавая, что у меня могла быть сестра. Она — мое отражение. Часть меня.» «Мир жесток. И в этом мире мне нет места. Нет места среди семьи, где каждый, наверное, ненавидит меня. Среди одноклассников. Даже в обычной толпе на улице — я лишняя.» «И с чего у меня такие мысли? Никогда не думала, что буду держать в руках что-то настолько... Ядовитое? Никто, должно быть, и не заметит. А мне плохо. Плохо. На моем месте должна быть она. Не я. Почему я живу? Почему я жива, когда у нее больше нет ничего. Ничего и не было с самого начала. Это страшно. Страшно осознавать, что по причине моего существования отсутствует она.» «Не хочу больше думать. Пусть. Тетрадь так и остается на столе. Упражнение не выполнено, оставлю на потом. Сейчас в голове только одна мысль — поскорее увидеть ее.» «Я не хочу ей рассказывать. Не хочу, чтобы и она считала меня монстром. Ведь родители поэтому не замечают меня? Потому что они знают, что она бы выглядела так как я... Моя сестра.» «Сжимаю в руках белый пакетик. Мое сокровище и моя смерть. Никогда не думала, что опущусь до этого. Это дно. Но мне уже плевать. Сердце не на месте. Мне не спится. Встречи с ней больше не вызывают прежнего спокойствия и чувства умиротворения. Я просто рада видеть ее. Отвернется ли она, если узнает? Да... Скорее всего так и будет. Не скажу. Я просто не знаю как это сделать. Хочу увидеть ее. Наверное, именно поэтому я так отчаянно натягиваю кофту на плечи. Уже вечер и темнеет. Там, наверное, прохладно, но меня это не волнует. Скоро зима.» «После того, как я все узнала... Кажется, что это моя последняя зима. Не вижу будущего. Не вижу ничего.» «Вероятно, я права. Если не перестану травить организм дымом, то точно в разы быстрее пойду еще ниже на дно. Прямиком вниз пока не достигну гроба.» «Смутно помню, как нашла этих людей. Они не восприняли меня всерьёз. Но кажется, что они настолько влились в эту сферу, что... Им уже было плевать, кому продать эту мерзость. Ты забудешься в миг. Так говорили они. И я поверила.» «Тут действительно холодно. Наверное, скоро пойдет снег.» «Но тут, около ее двери я чувствую тепло. Пусть холодный ветер и обжигает руки. На душе становится теплее.» «Дверь открывается. На ее лице тут же появляется улыбка. Она рада мне... Я тоже рада видеть ее.» «Пока она заваривает чай и что-то мне говорит, я впервые пробую... Это. Оно белое. В этом белом нечто я вижу смерть. Так и есть. Это смерть. Но если мне будет проще, пусть и так. Еще чуть-чуть. Чуть-чуть и я перестану. Денег у меня нет. Да и никогда толком и не было. Просить у нее я не посмею. Увлекаться нельзя.» «Пять секунд... Еще пять секунд... За ними следуют продолжительные пять минут. Удивительно. Она не останавливала меня. Молча стояла с чашкой чая у стола. Наблюдала. Наблюдала за моим разрушением. Она видит печаль внутри меня. Но не знает причину. А может догадывается? В последнее время она сама не своя.» «Никогда такого не чувствовала. Все горит. Но мне хорошо. Ничего не чувствую. Мне впервые все равно. Плевать на мать, что кажется так презренно смотрит на меня. Она всегда так смотрела. Возможно, мне кажется. Я стала так думать когда увидела те письма. Плевать. Абсолютно. Я убила ее. Убила еще будучи в утробе. Разве это не значит, что я убийца с самого рождения?» «Свет. Как давно это было. Все... Такое яркое. От этого хочется улыбаться. Тепло. Как летом в песочнице. Даже тогда дети обходили меня стороной. С ней скучно. Именно так они и говорили. Скучно. Со мной скучно. Я никогда не была интересным собеседником. О дружбе знаю лишь по книжкам прочитанным сотню раз. Но настоящая дружба не сравнится с буквами напечатанными на бумаге.» «Помоги мне. Пожалуйста. Я не хочу. Не хочу больше ничего из этого. Мне страшно. От прежнего счастья и тепла не осталось и следа. Она смотрит на меня? Даже сейчас она невероятно красива. Старше меня. Не знаю даже сколько ей лет. Но считаю ее другом. Странно. Почему она никогда ничего не рассказывала о себе? Только слушала. Она разве не хочет быть тем, кого понимают?» «Мне больно. Не хочу. Не хочу ничего из этого. Почему я родилась? Не хочу.» «Если я умру... Будет она плакать, вспоминая меня?» «Иногда мне кажется, что завтра больше не наступит. Возможно, это действительно так. С того момента, как я узнала... Все стремительнее иду ко дну. Всем по-прежнему все равно. Мне тоже. Но если меня не станет... Родителям придется тратиться. Деньги. Не хочу.»