Голубая кровь.

      "Люди любят болтать всякую ерунду о том, что когда душонка попадает в лапы смерти, человек осознаёт, как надо было правильно жить, что его собственная никчёмная жизнь пролетает перед глазами и ещё много подобной ерунды. Поспешу вас расстроить — это ничерта не так. Ну, либо же я такая невезучая, и вместо положенных сорока дней и всех написанных в Библии манипуляций с моей душой, меня сразу отправили в Чистилище. Когда человек попадает в лапы смерти — он даже не успевает сообразить, что именно произошло, зато потом прекрасно понимает, летит он ввысь к Небесам, или со свистом падает вниз. Моё имя Арсения Милаш. И я, пожалуй, начну свой рассказ:       Попала я в Ад в 40-х прошлого столетия, спикировав на своём подбитом По-2 в самое сердце фашистской базы, устроив там переполох, пожар, в котором сама же и сгорела, а также последующий взрыв от перебросившегося на цистерны с топливом огня. Навела, в общем, шороху. Оклематься не успела, как оказалась в Чистилище, в зале суда, где, как и полагается, подсчитывают заслуги и грехи. Сказать по-честному, до своей смерти я себя грешницей не считала, да и, в принципе, не верила во всю эту околесицу с Раем, Адом, Богом, Люцифером и прочим. Знала досканально, потому что профессия до войны обязывала, но не принимала всерьёз. Как оказалось — зря. Ведь, если бы я была верующей и замолила, на секундочку, убийства убийц, — была бы отправлена на Небеса. Обидно, ведь грехов-то, как таковых, у меня и нет, но сделать уже было ничего нельзя, таков уж закон Поднебесной — думать надо было раньше.       Приговор огласили. Призрачный судья в чёрно-белой мантии три раза ударяет брамой по деревянной подставке. Направление определили. Я стала демоном и мой облик должен был поменяться при проходе через врата Преисподней.       Когда я стояла у жутких, угольно-черных, окропленных каплями крови врат, со свитком приговора в руках, в голове было пусто, а на душе скребли кошки. Все это казалось неправильным. Несправедливым. Почему именно в Ад? Почему я не попала в Чистилище? Там ведь уже жили души, подобные мне, которые не свершали ничего хорошего и ничего плохого. Чем я заслужила своё наказание? Что за лицемеры сидят там, наверху, что фашиста, который погиб со мной же на той базе — я сама видела — отправили в Рай, просто потому что он замолил перед смертью свои грехи и "раскаялся"?! А где та самая разрекламированная Небесная справедливость? Карма? Кара? Да что угодно! Хорошо — я не святая, согласна, но тот человек, отправившийся в Рай — тем более. Среди Ночных Ведьм его прозвали "Инквизитором", думаю, не сложно догадаться, почему. Да. Он стольких пленных лётчиц замучил, что не сосчитать! Именно из-за него командир нашего отряда строго-настрого приказала не сдаваться в плен. Так какого чёрта?!       Но делать нечего. Дорога была только одна.       Я коснулась пальцами кованого железа и сразу одернула руку. Пальцы опухли, покрывшись волдырями, и запульсировали в жгучей боли. Горячо! Очень горячо! Я настороженно покосилась на странное, раскаленное железо, казавшееся самым обычным, даже не источающим жар. Кто бы сомневался в том, что это будет не так легко. Намотав на кулак край порванного рукава, я взялась за прут ещё раз. Ткань задымилась и загорелась, но я все же успела толкнуть дверцу ворот и вбежать внутрь, прежде, чем мне обожгло руку снова. Тлеющий лоскут ткани благополучно полетел на землю и был затоптан сапогом.       Приговор исчез из моих рук. В тот же момент я почувствовала, как что-то внутри меня меняется. Язык нащупал удлиняющиеся клыки. В той же слегка растрёпанной причёске, на плечах растекаются лазурно-синие пушистые локоны, лишь пару розовых прядей спали по бокам с висков и несколько из них вплелись в зачёсанной назад чёлке. Кожа побледнела, а на кончиках пальцев напротив — обуглилась, обгорела при пожаре. Одежда же сильно изменилась и стала похожа на что-то необычное — сказочное, ведьминское, что-ли. Тёмно-синяя длинная юбка, черный пояс-лента, крепящаяся на причудливого вида серебристую булавку, — больше украшение, нежели действительно нужная вещь гардероба, голубая рубашка с объемными рукавами в три четверти и воротником с длинным отлётом и розовый лёгкий платок с короткой, пушистой бахрамой. Не изменились только ботинки. Как были коричневые гриндерсы, так и остались. Так странно. Это совсем не похоже на те жуткие демонические описания в книжках. Почему такие яркие, жизнерадостные цвета? — Тц. Ещё одна... И не надоело им ко мне такие души слать? Ну что за ёбанистичесакие создания?! — громогласно донеслось, казалось, со всех сторон — О звезды, у вас там война началась что ли? Почему ко мне попадают так много душ и все как на подбор с одинаковыми проступками, которые даже назвать грехами у меня не повернется язык!? Вот что у вас там творится, расскажи мне, — очень недовольно буркнул низкий, раскатистый голос. — В-война, — робко согласилась я. Почему-то, стоило услышать этот голос, так запас спеси у меня-то и поубавился. Властный, глубокий, строгий, не терпящий возражений. Неужели голос самого Люцифера? Раздался крайне недовольный и, возможно немного обреченный вздох: — Недавно ж совсем одна была. Чего новую-то устроили? — Расширение территорий. Превосходство рас и "голубой" арийской крови, Люцифер... Господин Люцифер, — нервно царапая ногтями розовый платок на своих плечах, робко ответила я. Кто бы мог подумать ещё пару дней назад, что у меня повернется язык так кого-то назвать. — Мгм. Очень интересно, особенно с учётом того, что этот человечек и сам-то не чистокровный, — уже спокойно, пусть и слегка раздражённо ответил голос — Только я не Люцифер. Люцифер правит грешниками, а я — такими как ты, — голос как-то неловко прокашлялся — Впрочем, знать тебе об этом не обязательно... Забудь, я уже устал от этой бумажной волокиты, а поговорить мне не с кем... Возможно когда-нибудь ты узнаешь мое имя и станешь частью моего народа и владений. Желаю найти своё место в этом мире. Теперь ступай, маленькая ведьмочка.       В тот же миг, как стих голос, у меня закружилась голова и потемнело в глазах. Осмотревшись после довольно болезненного падения, я обнаружила, что оказалась на поляне. Своими верхушками огромные деревья уходили далеко ввысь, будто стараясь порвать своими ветками и колючками тёмно-оранжевый мерцающий небосклон. Стволы массивными лапами зарывались в холодную влажную землю, в некоторых местах пробивая ее насквозь. Пожухлую траву, покрытую инеем, трепал порывистый ветер, волоча за собой жёлто-красные оторвавшиеся листы деревьев смешанного леса. Это точно Ад? На янтарно-оранжевом небе издали виднелся густой тёмно-серый дым. Туда и было решено пойти.       Когда я вышла к источнику смрада, стало понятно, что это небольшой городок. Прогуливаясь по тротуару, я рассматривала местность. Аккуратные дома стояли ровными, параллельными рядами с обеих сторон довольно широких улиц. Чёрные уличные фонари, расставленные на вымостках, сияли тусклой желтизной. По трассе то и дело проезжали машины, прохожие сновали туда-сюда по плохо освещённым аллеям. Мелькавшие мимо магазинчики и кафешки завлекали яркими вывесками. Оказалось, что город, в который я забрела, назывался "Дарк Абисс". Тёмная пропасть? Странное название для, как по мне, вполне дружелюбного и убранного города. Но не суди книгу по обложке, как говориться.       Сейчас я живу во вполне неплохом домишке, где-то на окраине совершенно обычного, хоть и наполненного демонами, городка. Работаю официанткой в небольшом, но уютном кафе. Платят не сказать чтобы много, но мне хватает, пьяниц и приставал с чистой совестью шлю куда подальше, просто красота. Вы спросите, откуда у меня дом? Поспрашивав у местных, я выяснила, что после недавней Чистки, осталось очень много свободных домов. Заходи, кто хочет, и живи, сколько влезет, пока не заняли. Вот и выбрала я себе пристанище. Двухэтажный дом с хорошим ремонтом, мебель есть, газ, электричество, вода. Оставалось только ненужный хлам разобрать и всё лишнее, оставшееся от старых жильцов, выкинуть. Неплохо устроилась, должна я вам сказать. Правда, налоги платим бешенные, но чиновники и в Аду чиновники, так что переживём. Город-рабочий, одним словом. А ещё, так как это Преисподняя, больниц здесь, к сожалению нет, что очень усложняет жизнь. Но я не жалуюсь и без врачей справляюсь с ангиной.       Дарк Абисс — забытый всеми, кроме ангелов-чистильщиков, городок, в котором почти никогда не встретишь приезжего. Здесь живут в основном те, кто и строили его, или такие, как я — случайные прохожие-новоприбывшие, у которых за душой ничего не было.       Вот так и живу уже семьдесят с лишним лет и не жалуюсь.

***

      Скользнув указательным и средним пальцами в щель между железными пластинками, девушка раздвинула полоски жалюзи и, настороженно хмурясь, выглянула на улицу. Редкие демоны снаружи тревожно бегали и суетились. Не мудрено. Чистка всего через несколько часов. Кто не успел спрятаться — тот опоздал. И эта ошибка будет последней в жизни тех, кому не посчастливится встретиться с Небесными истребителями. Однако, и в убежище полная безопасность невозможна. Нет никакой гарантии, что тебе в окно не прилетит смертоносное ангельское копьё или сами чистильщики не заявятся к тебе "в гости", через неплотно-закрытые двери или ставни. Арсения сама чуть не стала жертвой такой глупости в одну из первых своих Чисток. Поэтому все входы и выходы, имеющиеся в твоей берлоге, должны быть полностью закупоренными, а ты сам все 24 часа должен сидеть тише воды, ниже травы, чтобы не привлекать внимание. Также есть большая вероятность того, что к тебе могут ворваться другие, менее предусмотрительные, но более сильные демоны и вытолкнуть за порог собственного дома, на растерзание Небесным. Впрочем, из-за таких случаев ей беспокоиться не стоит. Несколько лет назад Чистильщики услужливо оставили ей одно из своих копий на заднем дворе. Если надо будет, она и сама сможет устроить кровавую бойню у себя дома. Проблема была в магии, вернее в её полном отсутствии во время Чистки. Её будто бы отключают во время налёта и после него на несколько часов.       Прогремел противный, визжащий сигнал, не предвещающий ничего хорошего. Голубые зрачки демоницы сузились. Времени совсем не осталось. Ангелы-чистильщики уже вылетели из Рая и через полтора часа своим огромным смертоносным роем будут здесь. Закрыв жалюзи и запахнув плотные бордовые шторы, Арсения пошла проверять остальные замки, чтобы не создавать другим соблазн войти без приглашения. — Обе входные двери я заперла на все замки, даже калитку (хотя ангелов это вряд-ли остановит, но пусть будет, возможно, от демонов защитит), ставни и окна закрыла, все шторы запахнула. Никто даже не увидит, что происходит в моем доме, — успокаивала себя Арсения, в последний раз пробегая взглядом по темным, от отсутствия света комнатам, — Все будет хорошо.       Под её домом был небольшой обустроенный подвал, вход в который находится под ковром в гостиной (Милаш нашла его, когда первый раз делала уборку). В нём уже кипел чайник и ждали на столе бутерброды и старая синяя юбка, слишком потертая и измазанная, чтобы носить её просто так, но слишком привычная и любимая, чтобы взять и избавиться от неё. Поэтому теперь на синем подоле в незамысловатых растительных узорах красовалась симпатичная вышивка, которую демоница собиралась доделать за эти сутки.       Из-за закрытых окон слышались душераздирающие вопли гонимых из других уголков Ада демонов. Скользнув за угол кухни с вновь набранным чайником и пачкой печенья, Арсения уже хотела направиться обратно в свой мини-бункер, как вдруг во входные двери раздался короткий, глухой стук, нет, даже удар, и очень сильный. Из коридора донеслись неразборчивые звуки копошения, бормотания и чьего-то тяжёлого, сбивчивого дыхания. Поставив всё, что было в руках, на кофейный столик, демоница бесшумно ступила по направлению к источнику звука. По скачущим тембрам стало понятно, что там, на перебой друг другу, спорят сразу несколько голосов, которые принадлежат разным людям. Мужчинам. «Этого только не хватало!»       И без того узковатые светлые зрачки вытянулись еще больше, четче обозначая серебристый узор радужки. — Чёрт-чёрт-чёрт... — повторял Рэтчет, словно заевшая пластинка — И чего ты добился этим манёвром? Смоукскрин быстрее любой этой твари и её копья вместе взятых! Не надо было кидаться ему на помощь! Мелочь, отойди, ты мешаешь! — шипел врач, ковыряясь в рваной ране на животе Оптимуса, всячески отпуская в его сторону ругательства и отгоняя вертевшегося вокруг Смоука.       Клиффджампер напряжённо хмурится. Дело дрянь. В их командира попали райским копьём, а у них даже аптечки нет. Каким-то чудом Чистильщики узнали, где находится их временное убежище, и всей дурью, которая у них только была, разнесли небольшой домик, в котором прятались автоботы — одна из организаций на Кибертроне, главарей которой ангелы просто ненавидят. Команда Прайма еле унесла ноги из разрушающегося, наполненного истребителями здания. Вещи забрать не успели. Вообще никакие, даже аптечку. Дай бог, у Рэтчета в карманах найдется марля или бинт, чтобы хоть как-то облегчить участь командира. Как обычно притвориться, что всё в порядке, дабы приободрить команду, у Прайма не получается. «Спокойно. Рэтчет мастер своего дела, а Оптимус и не такие раны переживал. Всё будет нормально. Пока, нужно осмотреться» — думает демон, отрывая болезненный взгляд от корчащегося в муках командира. Он быстро пробегается взглядом по окружающей обстановке. "Обыкновенная прихожая", — отмечает про себя мужчина, ничего особенного — «Стоп... Прихожая?! Мы очутились у кого-то дома?!» — демон чуть не подскочил от осознания — «Смоук, что-то с телепортацией напутал. Нас должно было перенести в сарай, а выкинуло к кому-то домой, и, судя по бешено-колотящемуся сердцу, где-то в соседних комнатах, этот кто-то здесь», — вздрогнув от неожиданного, сдавленного стона боли, Клиффджампер обернулся. — Отвратительно. Копьё вошло слишком глубоко, — медик тяжело вздохнул, — Если не остановить кровотечение и распространение токсина по организму то... — мужчину оборвали на половине фразы. — Рэтчет, прошу, не нагнетай. И так понятно, что случится... — со сдерживаемой, но ощутимой паникой в голосе пробормотал Балкхед, — Сэр, не закрывайте глаза. Боритесь с ядом. Мы вам не можем ничем помочь, вы же знаете, — отчаянно шепчет здоровяк, сжимая в руках грязную, окровавленную куртку своего командира. — Может я могу что-то сделать? — Смоукскрин не обращая внимание на ворчание старого медика, вертится волчком во круг старшего брата. — Ты уже достаточно сделал. Вот, что из этого вышло, — демонёнок шикнул на ворчливого медика и злобно оскалился, — К тому же, твоя магия сейчас даёт сбои и может сделать только хуже. — Знаешь, что... «Мы в чужом доме. Продолжаем припираться, тем самым выдавая себя его хозяину. Ауру не прощупать, но я отчетливо слышу его тихие шаги. Нужно остальных предупредить.» — Ребят? — шепотом обратился к команде демон. Его не услышали, — Ребята, вы в курсе, что мы... — резкий рывок сзади не дал ему договорить. Схватившись за самые корни ярко-красных волос, кто-то дернул его вниз, заставив упасть на колени и слегка вскинуть голову. Мужчина болезненно поморщился, почувствовав, как к открывшемуся горлу приставили ледяное остриё. Рассмотреть нападавшего не получается, но, судя по непонимающим и напуганным взглядам сокомандников, стало понятно одно — явился хозяин квартиры. — Только посмейте двинуться, и попрощаетесь со своим дружком,— прорычал властный высокий голос. Девчонка? — Не рыпайся, — демоница сжала волосы в кулаке еще крепче и снова остервенело дернула. — Мы всё можем объяснить! — подняв руки в примирительном жесте, испуганно завопил Бамблби. — Уж постарайтесь, — ядовито процедила неизвестная особа сквозь клыки.       Клиффджампер чувствовал, как к горлу подкатывает болезненный, тошнотворный ком страха. А боятся было чего, ведь приставленное оружие к горлу — даже не полбеды. Страшнее то, что если не поторопиться, их лидер, находившийся в полуобморочном состоянии от болевого шока и распространявшемуся по телу токсина, долго не протянет. А нарастающая паника в глазах сокомандников лишь усугубляла ситуацию. Затянувшееся молчание уже нервировало хозяйку дома, было очевидно, что она перепугана не меньше вжавшихся в темноту прихожей незваных гостей. «Ну да, совершенно незнакомая компания из шести человек и мне не особо внушала бы доверия. Один Балк чего только стоит. Смоук, прошу, только не дергайся. Я понимаю, что у рожденных в Аду возможностей и привилегий куда больше, чем у обычных грешников, но ведь эта девушка вообще здесь не причем.» — Понимаешь, — взял слово Смоукскрин, — Не подумай ничего плохого, но дело в том, что мы... — невнятное объяснение прервало тихое, жалобное скуление. Медик нервно пробормотал извинения. Видимо положил руку в неудачное место. «Ааа, нельзя долго тянуть с этим, но если кто-то дёрнется может стать только хуже. Что же делать?..» — Пожалуйста, не выгоняй нас! Мы не причиним тебе вреда, клянусь! Нам просто нужно временное укрытие, — уже с просветами поступающей истерики протараторил парень. «Малой, куда же ты лезешь...»

***

      Клиффджампер медленно потягивал из кружки полу остывший чай, бросая редкие взгляды в сторону сидящей за столом под яркой лампой девушки. Та неспеша орудовала иголкой с нитками над подолом юбки, вышивая на нем разноцветные причудливые узоры. Рядом сидел Смоукскрин, перебирая многочисленные булавки, пуговицы и ленточки, по собственной инициативе желая помочь с украшением одежды. И когда он успел так сильно втереться ей в доверие? Уголки губ мужчины слегка приподнимаются. И как вот его после этого называть? Подлатанный на скорую руку Оптимус, погрузившись в шаткое подобие сна, тихо сопел на поставленных в угол больших контейнерах, оставшихся еще от старых хозяев дома, положив голову на колени медика. Рэтчет держал руку на пульсе, так как понимал, что скоро у Прайма помимо температуры может начаться что похуже, и каждый раз, чувствуя малейшее движение лидера, клал прохладную ладонь на чужой разгоряченный лоб, на какое-то время снова успокаивая того. Бамблби забился под вторую руку медика, и тихо, с какой-то неохотой, жевал предложенное демоницей печенье, все ближе прижимаясь к старшему товарищу. Балкхед же, усевшись за стол напротив девушки и попросив у той иголку и нитки, с сосредоточенным лицом подшивал рваные дыры на одежде сокомандников, особенно тщательно проходясь стежками вокруг алых автоботских нашивок, оторванных когтями ангелов практически полностью. — Арсения, значит, — внезапно прерывает молчание и гул роя ангелов-истребителей там, на улице, Клиф. Девушка поднимает на него взгляд и вопросительно выгибает бровь, — Имя, означающее "мужественная". Тебе очень подходит, — довольно воркует мужчина.       Демоница флегматично жмет плечами и возвращается к вышивке, а Смоукскрин недовольно хмурится и жирным намеком показывает под столом кулак. Его белоснежные волосы в локонах по бокам начинают шевелиться и топорщиться, принимая подобие небольших дьявольских рожек. «Молчи, болван. Язык твой без костей до добра не доведет. Клянусь, если ты своим трепом все испортишь, я тебя сам выпотрошу и сделаю из твоей туши журнальный столик!» — вертится в голове и читается в глазах юноши. — А что, разве не так? — продолжает весело щебетать, не обращая внимания на чужие недовольства — Всё таки принять у себя в разгар Чистки полдюжины незнакомых демонов — поступок поистине мужественный! — восклицание выходит слишком громким, настолько, что сонный лидер вздрагивает и приоткрывает один глаз. Медик, увидевший это, упреждающе крокочет. — Клиффджампер, прекращай. Сейчас не до твоих колкостей, — устало бурчит Оптимус, привстав на локтях, с трудом принимая сидячее положение под возмущенное шипение и ругательства Рэтчета, — А то договоришься, и нас за дверь выставят прямо сейчас. Это тебе не штаб, где все привыкли к твоим смешкам еще сорок лет назад.       На замечание старшего мужчина закатил глаза и обиженно фыркнул, уткнувшись в свой чай. Нет. Спорить с командиром — заведомо плохая идея. Оптимус итак не любит склок в коллективе, а особенно жаркие споры вообще воспринимает болезненно. Если он сейчас начнет препираться, Прайму, с его и без того нестабильным и плачевным состоянием, может стать ещё хуже. И насколько бы не любил стоять на своем до конца Клифф, он уж точно не желает такого своему командиру. В этом случае он готов придушить свою гордость и запереть куда-нибудь поглубже. — Не выставлю, — коротко выплюнула демоница, не отвлекаясь от вышивки, — Это уже совсем по-скотски будет.       Прайм слегка наклоняет голову вбок. Заостренное ухо по-кошачьи дергается. Что-то внутри Клиффджампера переворачивается, когда светлые глаза темнеют, переходя от пустых и стеклянных — неоново-голубых — к живым, схожим с ночной бездной, темно-синим. Внутри белыми бликами загорается интерес. — Сколько там времени осталось до окончания данной.. Процессии? — поинтересовался Смоукскрин. Командир вздрогнул, как будто выйдя из транса. Его глаза резко вернулись к былому цвету, — Часов пять?       Демоница завязала тонкий узелок и бросила взгляд на настенные часы. — Мгм. Точнехонько. Пять часов и десять минут. — Интересно, как там наши? — неожиданно и совсем невпопад робко пробормотал Бамблби.       Воздух вновь потяжелел от гнетущей тоски. «И правда. Как там остальные отряды, посланные на задания? Все ли успели укрыться? Что сейчас делают? Какие мы понесём потери после Чистки в этом году? Что ж, скоро мы узнаем ответы на эти вопросы. Хааа... Что-то мне подсказывает, что они будут не очень утешительными...» — Клиффджампер сильнее сжимает в руках кружку. — Наши? — чуть приподняв голову, спросила Арсения, — Это ты про тех, кто в штабе, о котором говорил... Оптимус, верно? — склонила голову вбок девушка. Получив удовлетворённый кивок, Милаш вновь перевела взгляд на Бамблби. — Да, они самые, — прерывисто выдохнул паренёк, подперев голову рукой, — Пусть с ними будет все в порядке. — Вынужден остановить дальнейшую дискуссию и вопросы по этому поводу. Гражданским знать не положено. Уж извини, — авторитетно заявил Рэтчет, сложив руки на груди.       Милаш вновь незаинтересованно пожала плечами, мол, ну не хотите — не надо, и взяла лежащие рядом ножницы. Еще одна деталь закончена и можно обрезать нитку.       Оторвавшись от швейной мелочи, Смоукскрин перевел многозначительный взгляд на доктора. Тот в ответ нахмурился. Младший демон фыркнул, кичливо приподнял подбородок и, поднявшись со своего места, проскользнул в тень, оказавшись за спиной старшего брата. Оптимус вопросительно покосился на него, но возражать не стал. — Вот там и сиди. Молча, — рыкнул на парня медик в ответ на оскаленные клыки и взгляд исподлобья.       Оптимус удрученно вздохнул. Ну вот, опять. Только он остановил один конфликт брата со своим подчиненным, как развязывается новый, но уже с другим. — Вы, оба, не начинайте, — все же взял слово Прайм, чтобы остановить почти бессловесную перепалку.       Смоукскрин что-то зло пробурчал на латыни и сильнее обнял брата. Под его ладонями засверкали искорки. По бледному ослабленному телу командира поползли сияющие серебристые нити — светлая магия в самом прямом её проявлении. Оптимус дернулся и в недоумении обернулся на младшего. — Сиди смирно, — шикнул парень, разворачивая Прайма обратно.       Рэтчет будет долго ворчать. Впрочем, не то, чтобы мелкому было до этого хоть какое-то дело.       Демоница, наблюдая за сияющими паутинками магии на чужом теле, которая должна быть запечатана во время Чистки, ошарашенно распахнула глаза. Было видно, как много у неё по этому поводу вопросов. Но, вместо того, чтобы задать их, она молчала. Понимала, что это не её дело, что у нее могут быть проблемы, если сейчас она что-то об этом узнает. «Молчи, не суй нос не в свои дела и всё с тобой будет хорошо...» — уже на автомате повторяла Милаш заученное правило здешних краёв. — У рожденных в Аду больше возможностей, чем у грешников, — тихо ответил на немой вопрос Балкхед.       На него зло покосился медик и приглушенно прокрокотал. Оптимус вздохнул, но промолчал. Подтянув ногу на ящик, он уперся горячим лбом в сбитое колено. — Ммм, можно еще чая? — прервал напряженное молчание красный демон. — Бери любой, только заваривай сам.

***

      Когда тишину на улице пронзил грохот салютов, Смоукскрин и Клиффджампер были первыми, кто не побоялся выйти наружу. — Ааа, с Новым годом, получается? — улыбнулся красный демон девушке, неловко потирая затылок. — Нет, спасибо. Я лучше буду отмечать этот праздник зимой, как люди. Не хочу, чтобы преддверие нового года у меня ассоциировалось с возможной смертью, — буркнула Арсения, без всякого интереса наблюдая за разноцветными вспышками фейерверков. — Ну, знаешь, тот факт, что ты дожила до следующего года и не попалась нашим ангельским гостям, как по мне, — уже очень хорошее предзнаменование, — мужчина, в глазах девушки, очевидно по её недовольными взгляду, сейчас представляет себя не с самой лучшей стороны, зато искренне. Арсения этого не понимает, но решает промолчать. Наивные простаки всяко лучше в беседе, чем высокомерные агрессоры. Но всё равно ей было не очень приятно, что немую просьбу проигнорировали... «Уходите уже отсюда...» — вздыхает про себя Арсения, отводя взгляд от компании и надоедливого демона в особенности.       Смоукскрин, стоя в стороне от сокомандников и девушки, лишь обреченно вздохнул, закатывая глаза. «Дубина стоеросовая. Оптимус, напомни, пожалуйста, на какой помойке ты его нашел? Если он не заткнется, клянусь, я действительно сделаю из него тумбочку...»       Кончики когтистых пальцев неумолимо жгло от злости, но от этого, наконец, дышать стало легче, древняя магия все охотнее циркулировала в теле после снятия божественной печати, щекоча тонкими иголками под кожей. Ура? Ещё одна чистка подошла к концу. Парень щурится и незаметно для всех косится на тонкий, маленький в сравнении с остальными, силуэт, купающийся в лучах разноцветных вспышек. Ещё одна фигура скоро станет на шахматную доску.