Sub Rosa

Я слышу, как за дверью разгорается хаос. Крики охранников, ворчание заключённых, хлопанье дверей. Но мои глаза остаются сосредоточенными на мяче, который я кидаю об стену. Повторяющиеся отскоки убаюкивают меня, превращая всё в рутину. Бросок, отскок, ловля, бросок, отскок, ловля... Только когда дверь в мою комнату распахивается, я прекращаю, нехотя переводя взгляд на вошедших охранников. — Добро пожаловать, джентльмены. Я так рада, что вы соизволили зайти ко мне! — Заключённый 217, лицом к стене. Закатив глаза, я всё же поворачиваюсь, подчиняясь приказу. — Что происходит? — Протяните свою руку, — сказал охранник, проигнорировав мой вопрос. Я слегка повернула голову, чтобы взглянуть на него через плечо. — Не раньше, чем узнаю ответ на свой вопрос. — Я не буду повторяться. Протяните правую руку. Повернувшись к охраннику лицом, я, непокорно, задаю вопрос: — Зачем? Его напарник подходит ближе, держа в руке дубинку, потрескивающую электричеством. Когда он приближается, я отдергиваю ногу и пинаю его между ног. Он падает с громким стоном, а дубинка оказывается на полу рядом с ним. Я протягиваю руку и хватаю её, затем разворачиваюсь и ударяю током второго охранника, который вскоре присоединяется к своему коллеге на земле. Я сокращаю расстояние между собой и дверью, прохожу через неё и закрываю ногой за собой. Когда я добираюсь до перил прохода, мои глаза осматривают все уровни скайбокса, переполненного подростками и охранниками. — Какого чёрта? — услышав, как вокруг меня распахиваются и скрипят двери, я быстро отворачиваюсь от массового исхода, пытаясь придумать план. Дверь в конце прохода открывается, и оттуда выходит охранник, сразу же встречаясь со мной взглядом. — Заключённый 217! Я бросаюсь в противоположном направлении, мои ноги стучат по металлическим ступенькам, заглушая гневные крики охранника позади. Прежде чем я успеваю что-либо осознать, другой охранник выходит из камеры передо мной, перекрывая путь. Он хватает меня, когда я пытаюсь пробежать мимо него, прижимая мои руки к бокам, пока я пинаюсь и пытаюсь вырваться. — Что происходит? Отпустите меня! Внезапно знакомый голос прорывается сквозь мои протесты, заставляя меня замереть на месте. — Хватит! Я вижу, как моя мать появляется из толпы, быстро направляясь ко мне. Она бросает взгляд на охранника, и тот отпускает меня и отходит в сторону. Когда она приближается, мое тело напрягается, но она, кажется, этого не замечает и крепко обнимает меня. — Хоть ты мне скажешь, что здесь, чёрт возьми, происходит, мама? Заключенные проходят мимо нас, перешептываясь, когда замечают нас. Проигнорировав их, я сосредотачиваюсь на матери, которая, в свою очередь, отпускает меня и серьезно смотрит в глаза. Она шепчет: — Они отправляют вас на Землю. Сто из вас. — Нет, это невозможно. Земля всё ещё токсична. Она непригодна для жизни. — Я в недоумении качаю головой. Она кладёт руку мне на щёку, и я снова напрягаюсь. Я вижу боль в её глазах, когда она убирает руку и грустно улыбается. — Нет времени объяснять. Но Кларк тоже едет. Её уже должны были погрузить, пока мы говорили. Вы должны заботиться друг о друге. Вы всё, что у меня осталось. Её слова ударили меня, как удар под дых. Я поднимаю руку и касаюсь маленького кулона в форме луны, висящего на моей шее, погружаясь в воспоминания. Мать, если и заметила это, ничего не сказала. Она притягивает меня для ещё одного объятия. — Доктор Гриффин, вас ждут на стартовой площадке, — произнёс охранник позади меня, вынуждая нас разойтись. — Найди Кларк на челноке и держитесь вместе. Защищайте друг друга.— я кивнула в ответ, и мать улыбнулась мне в последний раз, прежде чем уйти. Как только она скрывается, охранник хватает меня за запястье. Инстинктивно сопротивляясь, я вижу, как еще двое охранников удерживают меня, защёлкивая на запястье браслет. Двое охранников хватают меня за руки и ведут из скайбокса по извилистым коридорам Ковчега. Я разглядываю серые металлические стены, пытаясь мысленно составить карту коридоров Ковчега, большая часть которых мне всё ещё не знакома. Когда охранники заводят меня за угол, по небольшому пространству раздаётся голос, пробирающий до костей: — Стойте! Охранники по обе стороны от меня останавливаются, и через несколько секунд появляется командир Шамвей с ухмылкой на лице. При его виде мой желудок сжимается, и я сглатываю накатившую волну тошноты. Его взгляд не отрывается от моих глаз, когда он обращается к охранникам: — Оставьте нас, я прослежу за тем, чтобы она добралась до места. — Да, сэр. — Двое мужчин отходят, и я открываю рот, чтобы возразить, но они исчезают, прежде чем я успеваю произнести хоть слово. Встретившись взглядом с Шамвеем, который медленно скользит глазами по моему телу, смотря на меня с признательностью, я чувствую, как внутри закипает гнев. — Давно не виделись, не так ли, la lune? — Не называй меня так, — выплевываю я, срываясь на гневный тон. — Ах да, так тебя называл предатель, верно? Я собираю слюну во рту и плюю ему в лицо, гнев бушует во мне. Шамвей мрачно смеется, вытирая щеку, и его холодный взгляд снова останавливается на мне. Одним быстрым движением он хватает меня за горло и с глухим стуком вдавливает в стену позади. Я сдерживаю дрожь, когда он с улыбкой смотрит на меня сверху вниз. — Знаешь, мне нравятся девушки, в которых есть огонь. Я пытаюсь освободиться от его хватки, но его пальцы только сильнее сжимаются на моей шее. Другой рукой он поднимается к моему лицу, скользит по щеке, и я изо всех сил стараюсь подавить желание вырваться. Он наклоняется и впивается губами в мои, в то время как я яростно сопротивляясь. Его хватка на моей шее усиливается, удерживая меня на месте, поэтому я сгибаю колено и бью его между ног. Он отстраняется от боли, отпуская меня, но тут же наносит сильный удар по лицу. Я поднимаю скованные наручниками руки к лицу, сдерживая слёзы, когда жар разливается по щеке, а кровь наполняет мой рот. Нашу борьбу прерывает стремительный звук шагов, приближающихся по коридору. Шамвей оборачивается, и в поле зрения появляется запыхавшийся охранник. Он бросает взгляд на меня, замечая кровь на моих губах и покрасневшую щёку, затем переводит взгляд на Шамвей. — Всё в порядке, сэр? — Просто пытаюсь усмирить непослушных заключенных, — взгляд Шамвей становится жёстче. — Блейк, разве ты не должен сейчас загружать челнок? Охранник выдохнул: — Да, я... э-э... должен был кое о чём позаботиться, — его глаза метнулись в мою сторону. — Я сейчас направляюсь туда, могу её проводить. Шамвей поворачивается ко мне, а затем обратно к охраннику. Я больше чем уверена, что он откажется, и от этой мысли по коже бегут мурашки — страшно представить, что может случиться, если он оставит меня с ним наедине. Охранник, видимо, что-то почувствовал и добавляет: — Их почти загрузили, когда я ушёл. Шамвей кивает, наклоняется ко мне и шепчет мне на ухо: — Никто никогда не поверит преступнице, - он отстраняется, одаряя меня злобной улыбкой: — Может мы встретимся снова. Охранник делает шаг ко мне, и я, не раздумывая, придвигаясь к нему, увеличивая расстояние между нами и Шамвеем. Мы отходим, но командир окликает охранника, заставляя нас остановиться. — Ты обо всём позаботился? — Да, сэр. — Отлично, — он кивает в мою сторону. — Лучше её побыстрее загрузить. Охранник берет меня за руку и тянет по коридору в сторону нарастающего шума десантного корабля. В тот момент, когда командир исчезает из виду, я вырываю руку. — Вы собираетесь отправить меня на Землю в наручниках? Охранник взглянул на мои руки, достал из кармана пару ключей и бросил их мне. — Благодарю. Когда я сняла наручники, заметила, что он внимательно наблюдает за мной краем глаза. — Я раньше тебя не видел, — промолвил он, заставляя меня бросить на него взгляд, пока мы приближались к челноку, где стояла шеренга подростков. — Это потому, что меня никогда не было рядом. Я — двойняшка. Я увидела, как он напрягся, и почувствовала, как воздух наполнился его внезапным гневом. — Подожди, ты скрываемый ребёнок? — Не называй меня так. Темноволосый охранник усмехнулся, и я ощутила, как гнев снова вскипает во мне. — Я серьёзно. Не называй меня так. Охранник останавливается, резко притормаживая и меня вместе с ним. — Извини, заключённая, но я не подчиняюсь приказам привилегированного близнеца, который не понес никаких последствий за нарушение закона. — Никаких последствий? — мой гнев вскипает, охватывая всё моё тело. Я хотела выкрикнуть ряд оскорблений в его сторону, но внезапно почувствовала укол в спину, и это заставило меня замереть. Я потянулась рукой назад и ощутила транквилизатор, торчащий из плеча. Последнее, что я увидела перед тем, как ноги подкосились и мир погрузился во тьму, — ухмылка охранника.

***

Мои глаза открываются, когда я слышу скрежет металла и испуганные крики подростков. Когда зрение проясняется, я оглядываюсь, замечая испуганные лица вокруг. Моё сердце замирает, когда взгляд падает на светлую копну волос, знакомую мне с самого рождения. Она, кажется, чувствует мой взгляд, её глаза поднимаются и встречаются с моими. На её лице мелькает шокированная улыбка, но она тут же исчезает, когда она вспоминает, что наши отношения уже не те, что были раньше. Мы некоторое время просто смотрим друг на друга, и только голос канцлера Джахи, раздавшийся по кораблю, прерывает нашу немую сцену. — Узники Ковчега, послушайте меня. Вам дан второй шанс. И как ваш канцлер, я надеюсь, что вы увидите в этом не только шанс для себя, но и шанс для всех нас. И, безусловно, для всего человечества. Мы не знаем, что ждёт вас внизу. Если бы шансы на выживание были выше, мы бы отправили других. Честно говоря, ваши преступления сделали вас расходным материалом. Я закатываю глаза. Кто-то рядом кричит: — Твой отец — ублюдок, Уэллс! Следует хор одобрения. Я прослеживаю взгляд какой-то брюнетки на парне, сидящим рядом с Кларк. Конечно же, это Уэллс. Я знаю, что он лучший друг Кларк и сын канцлера, но не больше. Пока сообщение канцлера продолжает звучать в фоне, корабль начинает трястись и скрипеть. Я наблюдаю, как парень плавно перемещается в невесомости к Кларк. Я не могу разобрать их разговор из-за шума корабля и сообщения, но я достаточно хорошо знаю её выражение лица, чтобы понять — она явно недовольна. Это тот же взгляд, который она бросала на меня, когда я побеждала её в шахматы. Еще двое парней решают присоединиться к "космонавту ". Я слышу голос Кларк, доносящийся через толпу. — Оставайтесь на своих местах! Но они, конечно, не слушают. Расстегивают ремни и встают, но тут корабль резко дёргается от раскрытия парашютов, и все трое летят по салону. Половина подростков вскрикивает, а я чувствую, как корабль стремительно несётся к земле. Вокруг меня поднимается дым, искры сверкают перед глазами, свет то включается, то выключается. Я вцеплюсь в ремни безопасности так сильно, что пальцы начинают болеть. Закрываю глаза, когда ракеты запускаются, и корабль сотрясается от мощных толчков. Последний громкий удар — и мы врезаемся в землю. Всё затихает. Настоящая тишина. Я слышу, как по салону раздаются щелчки — это люди расстегивают ремни. Я открываю глаза и вижу, как Кларк быстро поднимается и бежит к парням, которых швырнуло на стену. Я тоже расстегиваю ремень и медленно встаю, ноги всё ещё подкашиваются после транквилизатора. Вокруг шум подростков становится громче — они направляются к дверям. Кларк подскакивает: — Нет, мы не можем просто так открыть двери! Она бросается к лестнице. Я начинаю следовать за ней, но на мгновение замираю, не зная, что делать. Здесь никто мне не знаком, кроме неё, но даже она — уже почти чужая. Пока я стою в нерешительности, очередь на спуск по лестнице растягивается. Я терпеливо жду своей очереди, последняя в ряду. Девушка с длинными каштановыми волосами передо мной ведет себя спокойно, болтая с парнями, и я невольно замечаю её милую улыбку. Когда она спускается, я остаюсь одна наверху. На полпути вниз я слышу, как она выкрикивает: — Беллами? Наконец я вижу первый этаж и, как девушка пробивается сквозь толпу к парню у двери. Я узнаю его — это тот охранник, которого я уже встречала. Внутри снова вскипает гнев. Я спрыгиваю с лестницы и иду за ней, подходя ближе к двери, чтобы увидеть, что происходит. Мой взгляд находит Кларк неподалёку — она тоже смотрит в ту же сторону, на происходящее, явно обеспокоенная. Охранник Беллами в изумлении наблюдает, как она приближается. — Боже мой, посмотри, как ты выросла, — его голос пронизан благоговением, он улыбается, а она бросается к нему, заключая в крепкие объятия. Улыбка непроизвольно появляется на моём лице, и я решаюсь подойти к Кларк, которая внимательно следит за происходящим. — Где твой браслет? — спрашивает она, вызывая раздражение на лице брюнетки. — А тебе не всё равно? Я не видела своего брата целый год! Брат. Я удивленно поднимаю брови, и в памяти всплывает Шамвей. Они только что заперли еще одного незаконного ребенка. — Но ты всегда будешь первой, не переживай. И ты всегда будешь моей любимицей Воспоминания заставляют меня вздрогнуть, пытаясь вытеснить его из головы. Толпа шепчется при упоминании брата и сестры, неверие и замешательство накатывают на преступников, словно волна. — Не у кого нет брата! — Это же Октавия Блейк, девочка из под пола. Октавия стремительно бросается на толпу, готовая сразиться с каждым, кто осмелится ее задеть. — Октавия! — Беллами быстро хватает ее за плечи, удерживая от толпы. — Давай дадим им повод помнить тебя по-другому. — Да? — она вырывается из его хватки и бросает на него вызывающий взгляд. — Например что? — Например, ты можешь стать первым человеком, ступившим на Землю за сто лет, — он улыбается, и она отвечает ему тем же. Беллами кладет руку на рычаг, и открывает дверь челнока. Она распахивается с громким звуком, и в корабль врывается ослепительный свет. Мне требуется несколько секунд, чтобы глаза привыкли. Когда зрение возвращается, я вижу деревья — высокие, величественные, а солнечные лучи танцуют между их кронами. Я вспоминаю о своей матери и отце, и острая боль пронзает грудь. Октавия медленно и осторожно спускается по пандусу. Она делает шаг на твёрдую землю, затем поворачивается к кораблю, и на её лице расцвела широкая улыбка. Подняв руки вверх, она с радостью выкрикивает: — Мы вернулись, сучки! Внезапно из корабля выбегает сотня подростков, кричащих, смеющихся и празднующих возвращение на Землю. Я позволяю толпе вынести меня наружу. С широкой улыбкой на лице я сбегаю по трапу и делаю первые шаги по земле. Я не ухожу далеко от челнока, вместо этого нахожу небольшую поляну и смотрю в небо, обращая внимание на всё, что попадает в моё поле зрения. Я улыбаюсь и кружусь на солнце, когда слышу, как кто-то подходит ко мне. Поворачиваюсь и удивлённо смотрю на девушку передо мной — Октавию. — Эй, ты та самая двойняшка, да? Та, которую нашли спрятанной в квартире доктора Гриффина? — Я киваю, и ее лицо расплывается в улыбке. — Я Октавия, девочка из-под пола. Беллами рассказывал мне о тебе после того, как тебя арестовали, сказал, что я не единственная. — "Второй ребёнок. Вот уж наследие." — отвечаю ей с улыбкой. — Мы всё это время были спрятаны, а потом заперты, только потому, что родились, — она закрывает глаза, но её лицо приобретает игривое выражение. — Хочешь попасть в неприятности? — Мне нужно восполнить годы трудностей, так что, безусловно, да, — моя улыбка становится шире. — Отлично! — она хватает меня за руку и ведёт к челноку. — Идём за мной. Она тянет меня к Финну и Кларк как раз в тот момент, когда они набирают двух парней, чтобы отправиться с ними к горе Везер. — Звучит как вечеринка, пусть будет пятеро, — Октавия улыбается и выжидающе смотрит на меня. — Шестеро, — добавляю я. Октавия довольно улыбается, а Кларк смотрит на меня, не возражая, что нельзя сказать о Беллами. — Эй, какого чёрта ты делаешь? — он хватает её за плечо, и она отпускает мою руку. — Иду гулять, — бросает она, вырываясь из его хватки. — Эй, — Кларк игнорирует перепалку между братом и сестрой, подходит ближе к Финну и, берет его за запястье, — Ты пытался его снять? — Да, а что? — Этот браслет передает твои жизненные показатели на Ковчег. Снимешь его, и они подумают, что ты мертв.— Я смотрю на свой браслет, разглядывая механизм застёжки. — А мне разве не всё равно? — промолвил Финн, заставляя Кларк вопросительно посмотреть на него. — Ну, не знаю. Ты хочешь, чтобы люди, которых ты любишь, думали, что ты мертв? — она перевела взгляд на меня, а затем снова на него. — Ты хочешь, чтобы они спустились сюда через два месяца? Потому что они не придут, если будут думать, что мы умираем. Финн смотрит вниз, понимая ее точку зрения. Кларк удовлетворенно кивает: — Хорошо. Теперь пойдём. Они начинают уходить, и я следую за ними, останавливаясь, когда понимаю что Октавии нет рядом. Повернувшись, и посмотрев на нее, ее глаза прикованы к Беллами, молчаливо умоляя. — Ладно, — устало говорит он. Октавия улыбается и целует его в щёку в знак благодарности, прежде чем повернуться и пойти за нами. Мой взгляд на мгновение задерживается на Беллами, и впервые после нашей перепалки наши глаза встречаются. Мы обмениваемся раздраженными взглядами, и тут сзади слышу голос Октавии: — Ты идёшь? — Да! — крикнула я, не отрывая взора от Беллами. Бросив на него последний сердитый взгляд, я повернулась и поспешила догнать остальных. Я начала идти к группе, проходя мимо Кларк, которая остановилась перед Уэллсом со вздохом: — Тебе не следовало спускаться сюда, Уэллс. Я хмурюсь в замешательстве, наблюдая, как она отворачивается от него и возвращается к группе. Подбегаю к ней и произношу первые слова, которые сказала ей с тех пор, как нас заперли: — Что это было? Я думала, вы с Уэллсом лучшие друзья? — Наша дружба закончилась в тот день, когда он сказал своему отцу, что наш отец был предателем — ее голос пронизан гневом. Её ответ поражает меня, как удар под дых. — Он причина, по которой отца казнили? Но как он узнал, что задумал наш отец? — я замечаю, как выражение лица сестры меняется, и чувство вины заполняет каждый дюйм ее черт. И внезапно знакомый прилив гнева берет вверх - Ты ему сказала? Она останавливается и поворачивается ко мне лицом, ее гнев растет, и встречается с моим — Я думала, что могу доверять ему! Это моя вина! Но ТЕБЯ там не было! Ты оставила меня разбираться со всем этим в одиночку! — Я тебя бросила? Кларк, Шамвей напа... — меня перебивает Финн, подойдя ближе. — Эээ, ребята, Гора Уэзер? — Конечно, мы идём, — Кларк бросает на меня последний взгляд, разворачивается и уходит. Я начинаю бежать обратно к лагерю, не зная ничего, кроме того, что сейчас мне совсем не хочется находиться рядом со своей сестрой. Я слышу, как Октавия зовёт меня по имени, но игнорирую её, надеясь, что она поймёт всё, когда я объясню ей это позже. Я быстро добираюсь до лагеря и оглядываю деревья, улыбаясь, когда нахожу одно с крепкими ветвями, по которым можно взобраться. Проходя мимо целующихся подростков и дерущихся парней, я подтягиваюсь на ветку и скрываюсь среди листьев. С этой позиции я могу видеть челнок, весь лагерь и немного дальше. Я наблюдаю за отрядом, уходящим в поисках Горы Уэзер, пока они не исчезают за стеной деревьев и кустов.

***

Спустя несколько часов, когда уже наступила тьма, я наблюдаю за группой, собравшейся у костра. Несколько парней во главе с Беллами убедили нескольких из "Сотни" снять свои браслеты, медленно запечатывая судьбу всех. Я с лёгким интересом смотрю, как новый доброволец выходит вперёд, избавляется от "оков" Ковчега, и толпа приветствует его с одобрением. Уже несколько человек сняли свои браслеты, когда Уэллс выходит из безопасного укрытия капсулы, чтобы разобраться с шумом. Я выпрямляюсь на ветке, уверенная, что сейчас будет драка. Уэллс и Беллами не разочаровывают. — Что, черт возьми, ты творишь? — Уэллс прорывается сквозь толпу и направляется прямо к Беллами. — Мы освобождаем себя. А на что это похоже? — Это похоже на то, что ты пытаешься нас всех убить. Система связи мертва. Эти браслеты — всё, что у нас есть. Снимешь их, и на Ковчеге подумают, что мы умираем, и что здесь небезопасно. — В этом и суть, канцлер. Мы способны позаботиться о себе, не так ли? — ухмыляется Беллами. Толпа отвечает одобрительными криками, соглашаясь с ним. Я же закатываю глаза, сомневаясь в его словах. — Ты думаешь, это игра? — голос Уэллса звенит от напряжения. — Там, наверху, не просто наши друзья и родители. Это наши фермеры, врачи, инженеры. Мне всё равно, что он вам говорит. Мы не выживем здесь одни. А если здесь действительно безопасно, как можно не хотеть, чтобы остальные из наших тоже спустились? — Уэллс не отступает. — Мои люди уже здесь, — Беллами бросает взгляд на толпу, а затем с ненавистью указывает в небо. — Те люди заперли нас. Те люди убили мою мать за то, что у нее был второй ребенок. И всё это сделал твой отец. Я глубоко вздыхаю, услышав слова Беллами, вдруг понимая его гнев. Его мать погибла из-за Октавии, а моя — сохранила жизнь, оставаясь в совете. — Мой отец не писал законы. — Нет, — усмехается Беллами, — но он их соблюдал. А теперь — нет. Здесь, на Земле, законов больше нет. — Его голос становится громче, заполняя лес и достигая далёких горизонтов. — Здесь мы делаем то, что захотим, и когда захотим. Не нравится, Уэллс? Попробуй нас остановить, изменить что-то, убить меня. Знаешь, почему? Потому что теперь мы делаем всё, что захотим. — Всё, что захотим! — выкрикивает Мёрфи, и толпа подростков подхватывает этот клич, словно единым дыханием, скандируя новый закон. Их голоса разлетаются в ночное небо, и, словно соглашаясь с ними, небеса громыхают глухим раскатом грома. Несколько секунд спустя дождь льётся с неба потоком. Я поднимаю голову, чувствуя нарастающий восторг. Первая гроза! Соскользнув с дерева, я выхожу на открытое пространство, позволяя дождевым каплям стекать по коже и промочить меня до нитки. Я наслаждаюсь этим моментом — кружась под дождём, улыбаясь, как ребенок, наблюдая, как другие подростки тоже поддаются порыву. Но мой взгляд останавливается на Беллами. Он уже смотрит на меня, и моя улыбка мгновенно исчезает. Я бросаю на него сердитый взгляд, затем разворачиваюсь и направляюсь к капсуле в поисках чего-нибудь, что может собрать воду. Быстро обшаривая сиденья, я наконец нахожу нечто полезное — подлокотники, отделанные металлом. Сжавшись, я прилагаю усилия, и, наконец, мне удается их оторвать, оставив себе импровизированный желоб для сбора дождевой воды. Я схватила несколько подлокотников и выбежала в дождь, стараясь разместить их на открытом месте, чтобы собрать как можно больше воды. Устроив всё должным образом, я уселась рядом, готовая охранять свой драгоценный ресурс.

***

Шторм быстро утих, но оставил мне небольшой запас свежей воды. Я пила, пока не почувствовала, что жажда полностью утолена. Затем, собрав свои импровизированные желоба, я один за другим отнесла их в челнок, пряча подальше от посторонних глаз. Вернувшись после последней ходки, я устроилась на своём месте, готовясь ко сну. Подростки вокруг уже крепко спали: кто в одиночку, кто парами, а кто и в группах. Уэллс мирно дремал под деревом напротив, и я с трудом сдерживала вспыхивающий при его виде гнев. Когда я почти устроилась для сна, вдруг послышались мягкие шаги. Я открыла глаза и в замешательстве оглянулась. В центре поляны Беллами осторожно обходит спящих и направляется прямо к Уэллсу. Я наблюдаю, как он прикрывает руку на его рту, разбудив его этим движением. Уэллс бросает на Беллами настороженный взгляд, а затем я замечаю, что тот поднимает что-то другой рукой и подносит к его губам. Когда лунный свет падает на его руку, моё удивление достигает пика — в ней пистолет. Беллами жестом указывает Уэллсу следовать за ним, и тот, не сопротивляясь, подчиняется. Когда они уходят почти из поля зрения на край лагеря, я быстро сажусь и, не раздумывая, решаю последовать за ними, стараясь держаться на безопасном расстоянии. Они пробираются через лес и вскоре выходят к берегу реки. Когда они достаточно удаляются от лагеря, Беллами останавливается. — Хватит, дальше не надо, — произносит он, и я замираю в укрытии за густыми кустами, достаточно близко, чтобы слышать разговор. — Я не хочу убивать тебя, Уэллс. Честно говоря, ты мне даже нравишься. Но мне нужно, чтобы они, — он указывает в небо, — думали, что ты мёртв. — Почему? Почему ты это делаешь? По-настоящему, а не рассказывая чепуху о том, что нужно делать то, что хочешь? — покачивает головой Уэллс. — У меня есть свои причины, — ухмыляется Беллами. — А ещё у меня есть пистолет, так что я задаю вопрос. И вопрос такой: почему ты мне не помогаешь? Твой отец выгнал тебя, Уэллс, а ты всё равно выполняешь его приказы, следуя правилам. Разве ты не устал всегда делать то, что от тебя ожидают? Встань против него. Сними этот браслет, и ты поймешь, как это здорово. — Нет. Никогда. Этого не будет. Ясно тебе? — его голос становится жестким, когда он смотрит на Беллами. — Да, ясно, — кивает Беллами. Он взводит пистолет, и на мгновение мне кажется, что он собирается застрелить Уэллса прямо здесь и сейчас. Вместо этого он прячет его за пояс штанов. — Прости, что всё так получилось, — говорит он с легкой иронией. Беллами подает знак, и Мерфи выходит из кустов рядом с ними, за ним следуют еще трое подручных. Уэллс в панике пытается убежать, но его хватают и тащат обратно к камню. — Нет! Нет! Отпустите меня! Нет! — его отчаянные крики разрывают ночную тишину. Четверо парней прижимают Уэллса к земле, и его крики не прекращаются. — Нет! Не делайте этого! Не делайте этого! Нет! Нет! Серьезно, чувак! Удовлетворенный, Беллами отходит от группы и направляется обратно в лагерь. Я отступаю в лес и прячусь за деревом, наблюдая, как он приближается. Когда он оказывается в нескольких футах от меня, я встаю на его пути, замерев на месте. — Что ты затеял, Беллами? — Что ты делаешь здесь? Ты следила за мной? — его голос звучит жестко, когда он оценивает меня. — Да, — пожимаю плечами и наклоняю голову вбок. — А что? У тебя с этим проблемы? — Да, у меня есть проблема, — отвечает он, стратегически поправляя рубашку и показывая пистолет. — Я не боюсь тебя, — говорю я, сжимая челюсти и смотря ему в глаза, не отводя взгляда. — А должна, — произносит он. Я скрещиваю руки на груди, и его внимательный взгляд фиксируется на моих действиях, глаза загораются, когда они останавливаются на моем браслете. — А что если Ковчег решит, что обе принцессы мертвы? Наверняка они не последуют за нами, не так ли? — он делает шаг ко мне, и я инстинктивно отступаю. — Я не дам тебе свой браслет. — Кто сказал что-то о том, чтобы давать? — Беллами наклоняет голову вбок, наблюдая за мной, как лев наблюдает за своей добычей. Не раздумывая, я разворачиваюсь и бегу, не желая сталкиваться с Беллами и его свитой. Запыхавшись, я возвращаюсь в лагерь и стремительно направляюсь к своему дереву. Быстро взбираюсь на него, прячась за ветвями в тот самый момент, когда Беллами и его команда возвращаются обратно. Он оглядывается в поисках меня, но не задерживается надолго, прежде чем направиться к челноку, оставляя меня в тени деревьев.