Каждому своя тень под солнцем: Падение

══════ஜ▲ஜ══════

Шторм! В колыбели ночи Ты ворвался в мой призрачный храм! Алой молнией, раня меня, ты зовешь за собою в пучину! Сквозь чарующий ветра порыв ощущаю дыханье твоё! Пред затменьем кровавой луны Я сливаюсь с тобой воедино! Аркона, «Шторм»

Лондон, Англия. 12 августа, 1988 год

Обычный день. Адриан лежал на чужой ему кровати, смотря на чужой ему деревянный потолок. Лежал абсолютно выжатый изнутри, больше нет никаких сил жить, лишь существовать. Сон стал ещё более редким событием в жизни, но и без этого он отчётливо видит кошмары, наяву. Как кричат родители. Как плачет мама. Как тип с ирокезом остервенело смотрел на него. Как второй из них подбирался к маме с ножом. Как Адриан сбегает в страхе. «Эй, мне не нравится, как ты на меня смотришь!» Обычный день, да. Не осталось ничего, даже его трёх тёмных попутчиков: раздражения, гнева и безразличия. Сохранились лишь биологические потребности, которые приходится удовлетворять через силу — ему совсем не претит загнуться от чувства тошноты от голода или оказаться в собственных отходах. «А я уже говорил, что такое безумие?» Обычный день, да. Обычный день. Первое время он хоть что-то испытывал. Ночь, когда он неведомым для себя образом очутился на пороге тётиного дома в Тауэр-Хамлетсе, ему пришлось провести в отчаянных бормотаниях, что это всего лишь ужасный сон, что всё это неправда. Наивность, наивность, наивность… Адриан словно очутился в сказке братьев Гримм, где балом правит сверхъестественное. Они были магами… Эти ублюдки точно были магами. Он почувствовал это тогда, в чулане. Та штука, та «указка», это с помощью неё его пытались найти. И с помощью такой же тётя восстановила эту комнату после погрома. Адриан разрушил всё, что только можно было, на что хватило сил. Таких вещей было мало, поэтому больше всего урона понесли его ладони: сбитые костяшки, порезы, занозы. Но это не важно. Уже не важно… «Вы будете такими прекрасными в своей смерти!» Обычный день, да. Обычный день. Обычный день, повторяющийся уже… Сколько? Время идёт мимо него. Он потерял его счёт. Очередная потеря… Скорбь тоже ушла. Почему? Он же любил родителей. После их смерти жизнь лишилась всякого смысла, и это доказательство того, что мама и папа дороги ему. Или нет? Если нет, то почему он это воспринял так близко к сердцу? Что с ним не так… О чём он думает? Почему он не думает о родителях? Не вспоминает счастливые моменты с ними? Не скучает… «Я люблю вас…» Обычный день… *Стук в дверь* — Эй, малой! Ты там не порезал себя ещё? — глухо, словно из-под толщи воды, послышался незнакомый мужской голос. Обычный день… — Малой, блядь! Дверь со скрипом отворилась…

══════ஜ▲ஜ══════

Лондон, Англия. 11 августа, 1988 год

— А, вот и вы, — было первое, что услышал Джон, войдя в кабинет главы британского Аврората. Без каких-либо эмоций он закрыл за собой дверь, подошёл к рабочему столу своего временного начальника и отрапортовал, чётко и выверено, не меняясь в лице и встав по стойке смирно, занеся руки за спину: — Член отряда особых операций Джон Джонс прибыл в ваше распоряжение, сэр, — и бегло, лишь одними глазами, осмотрелся. Интерьер и атмосфера, царившая в помещение, говорили о том, что его владелец — строгий блюститель порядка. Скупо, аккуратно, всё на своих местах. А взгляд и создаваемый ореол вокруг него кричали о том, что такой маг готов на всё, что воспринимается весьма и весьма двояко. С этим человеком опасно конфликтовать: если произойдёт столкновение интересов, то он воспользуется любыми средствами ради того, чтобы растоптать тебя. — Вы готовы приступать к выполнению своих обязанностей? — «Не ходит вокруг да около. Лишние беседы равнозначны потерянному времени». — Так точно, сэр, — квартира уже подобрана, оценена и получила хорошую оценку. А больше ничего не могло помешать Грину, как его прозвали коллеги на родине, заняться своей непосредственной работой. — Замечательно, — кивнул Скримджер, мельком кинув взгляд на стол. Джон успел проследить, куда смотрит его начальник, и увидел распечатанный конверт. Сломанная печать выглядела очень знакомо, судя по фрагменту рисунка на ней. Если это то самое письмо… — Вашим напарником в этом деле назначен третий офицер одного из наших капитанов. — Всего лишь офицер? — это удивляет, но Джон никак не подал виду. — Хоть он и третий, но почему не капитан или, хотя бы, лейтенант? — А вы на это не смотрите, — Скримджер на мгновение стал добрей на вид и скупо усмехнулся, — офицера Рипли давно уже могли повысить до лейтенанта, но он каждый раз отказывается от этого. Довольно интересный молодой человек. Я бы даже сказал, что через каких-то пару лет он может претендовать на место капитана. — Вот как, — принял к сведению Джон. — В первый раз сталкиваюсь с таким. — Добро пожаловать в Англию, тут и не такое встретишь, — глава британского Аврората сел на своё рабочее место. — На этом всё. Найдите Брюса Рипли и можете продолжать ваше и, с недавнего времени, наше дело. Время близится к ланчу, так что, я думаю, вы можете найти его в столовой. — Вас понял, сэр. Разрешите идти. — Свободны. Джон кивнул и вышел из помещения. Узнав у секретарши о местоположении столовой, он быстрым шагом отправился туда. Если подвести итог по первому впечатлению, то Руфус Скримджер, в целом, оказался именно таким, каким его и описывали. Подтвердилось и его отношение к собственным подчинённым — весь разговор он вёл стоя, смотря на собеседника, как на соратника, как на товарища. Не каждый начальник относится так к своим людям. А что насчёт Рипли? Офицер, отказывающийся от должности лейтенанта… Что за этим может скрываться? Нежелание занимать себя большей бумажной работой? Низкая самооценка? Да всё, что угодно. Требуется узнать напарника получше, иначе Джон не сможет нормально работать с ним. Но делать это нужно не в открытую, а как ему советовали: быть ненавязчивым, обращать внимание на детали и стараться произвести хорошее впечатление, чтобы человек больше открывался тебе. Какие же люди сложные… Поэтому его и прозвали Грином. За отрешённость от остальных людей, за излишнюю безэмоциональность, за неумение нормально контактировать с людьми. Но он постепенно учится, спасибо коллегам по отделу. Джон достал из бежевого пальто поло карманные часы — подарок коллеги, и проверил по привычке время. Время… Несколько месяцев они гоняются за этими братьями, но всё без толку. А подвижки нужны уже сейчас, раз Скримджеру написали то самое письмо. Это не к добру… В последний раз, как рассказывали Джону, такое произошло во время террора местного тёмного мага Волдеморта. И вот опять. Если топтание на месте продолжится, то последствия будут весьма неприятными для обеих стран. И сторон… Поворот, по прямой и снова поворот — а вот и столовая аврорского состава. Ничего особенного: столы, которые обслуживают домовики, и компании обедающих сослуживцев. Джону придётся узнать у кого-нибудь, присутствует ли здесь нужный ему офицер. Подходящий кандидат на небольшой допрос нашёлся быстро: на выход шёл молодой парень в алом кожаном пальто. — Простите, — остановил его Джон, — где я могу найти офицера Рипли? — Брюса-то? — аврор удивился. — Да его… Постойте, а кто спрашивает? — Его нынешний напарник из штатов, — Джон мысленно похвалил аврора за настороженность. Он согнул руку в локте и продемонстрировал свою круглую печатку на среднем пальце с символом аврорского центра МАКУСА. — Джон Джонс. — Виноват! — парень встал по стойке смирно. — Офицера Рипли вызвала к себе помощник министра примерно десять минут назад, сэр. — Это надолго? — ему бы хотелось уже заняться работой. — Не могу знать, сэр. Возможно, мисс Амбридж захотела разделить с ним ланч, — хоть это была и шутка, но аврор сказал её с серьёзным лицом. — Ладно… Я могу попросить вас передать Рипли, чтобы он пришёл сюда, как закончит? — Конечно, сэр! Разрешите идти? — Джон молча ответил кивком. Когда его младший коллега по званию ушёл, больше ничего не оставалось, как сесть за свободный стол и ждать прибытия напарника. Такое место нашлось быстро, так что Джон быстро погрузился в размышления…

══════ஜ▲ஜ══════

Лондон, Англия. 11 августа, 1988 год

— Нашёл! — Джон дёрнулся от неожиданности и выхватил свою палочку, направляя её на нарушителя. — Ой-ой, спокойно, ковбой! — нервно и с поднятыми руками сказал местный аврор. Они пару секунд смотрели друг другу в глаза, и только спустя это время Джон решил опустить своё оружие. К нему смогли скрытно подобраться, без единого шума… Личный недочёт или мастерство стоящего напротив мага? Кстати о нём. Несмотря на верхнюю одежду, этот человек вообще ничем не выделялся, типичный англичанин. Такого если заметишь в толпе, то сразу забудешь о нём, не за что зацепиться глазу. Выдать может лишь взгляд. Это слегка напрягает. Талантливый мистер… — Рипли, я полагаю? — сделал вывод Джон. — Так точно! — он шутливо отдал честь, но, не заметив какой-либо реакции на это, заметно погрустнел. — Эх, а вы не такой весёлый, как мой капитан… — Давай сразу перейдём на имена, чтобы было проще сработаться, — поступил Джон так, как ему советовали. — Хорошо! — Брюс повеселел и бодро, даже излишне бодро, обогнул стол и сел напротив. Странно… Теперь его шаги были достаточно громкие. — Ты уже обедал? — Не успел, — Джон ел редко, поэтому не обращал внимания на такие мелочи. Можно обходиться и специальными зельями, если не брать в расчёт их специфично-отталкивающий вкус. — То-то ты такой кислый, тебе просто надо поесть! Советую попробовать пастуший пирог, наши эльфы жуть как вкусно его готовят, — сам Рипли, судя по всему, тоже ничего не ел, из-за вызова той самой Амбридж. Возражений не последовало, поэтому Брюс вызвал магического слугу и заказал ему два пирога. Уже через несколько секунд на столе, исходя паром, стояли две тарелки с аппетитными на вид блюдами. В дополнение рядом стояли стаканы с… — Это что, тыквенный сок? — его нос втянул запах содержимого сосуда. Один лишь запах тыквы, больше ничего. — А, ты же не здешний, — Брюс сделал глоток из своего стакана и расплылся в радостной улыбке. — В Хогвартсе часто его подают, так что он всем привычен. Может, кому-то он напоминает о беззаботных школьных годах, ну а лично мне просто-напросто нравится этот вкус, — он взял в руки столовые приборы. — Приятного нам аппетита! Джон кивнул и повторил действия напарника. Трапеза проходила в комфортном молчании, еда была очень вкусной и сытной, а сок оказался не дурным. Пока оба заняты ланчем, Грин, по привычке, проводил у себя в голове анализ Брюса Рипли. Любит пошутить, позитивный настрой, имеются особые навыки, которые он обычно скрывает, лишних движений не совершает. В общем и целом, ничего такого. Глаза же не дают каких-либо дополнений, они излучают лишь доброжелательность. Рипли слишком не выделяется, должно же быть хоть что-то. И он слишком… Искренний. Да, искренний. Такой человек не вписывается в его окружение, вокруг Джона обычно крутились различные скрытные личности, несущие за собой груз тяжёлого прошлого. Но Брюс может лишь казаться таким невинным, так что следует опросить кого-либо из авроров и самому постараться собрать этот пазл. Когда с пищей было покончено, настало время для ещё одного знакомства. — А теперь расскажи-ка о наших ненормальных, — не стал ходить вокруг да около Рипли. — Со всеми подробностями. И не скупись, у меня крепкий желудок, хех. — Их нет, — ошарашил, судя по изменившемуся выражению лица, его Джон. — Нам, как и вам, известны лишь их имена, которые они вырезали на спинах некоторых их жертв, и орудия убийства. — Эх, а я то надеялся… Так значит, по Волкерам вообще больше ничего нет? Лишь складной стилет и мачете? — Есть лишь предположения об их характерах, — дополнил Джон. — Мы показывали нескольким экспертам из не-магов в области криминалистики фотографии надписей, и они дали нам предварительное заключение. Джеффри, орудующий мачете, совершал резкие и грубые движения, не заботясь о ровности букв. Он не мог торопиться, поэтому был сделан вывод об излишней импульсивности. Про садизм говорить нет смысла, это и так понятно, — он отхлебнул сока и продолжил: — Теодор же напротив, своим стилетом старался придать словам изящества, размаха, он словно пытался создать произведение искусства. Его охарактеризовали, как творческую и драматическую натуру. — Ух ты! Нам парочка таких в Департаменте не помешали бы. Эх, жаль, что у нас с магглами напряжённые отношения… — Кое-кто уже написал вашему главе письмо. Я так понимаю, из-за наших семейных убийств. — Да? — задумчиво протянул Рипли. — И кто же? Кресты или Крысы? — Кто? — Джон ничего не понял, но через секунду у него в голове сложились ассоциативные цепочки. — Интересная аналогия. Кресты. Это их печать я видел на конверте. — Эх, тогда всё очень печально… Он замолчал. Джон увидел, что его напарник думает о чём-то и при этом не совершил каких-либо распространённых жестов. Стоит ли спросить? Или это будет не тактично и навязчиво? А если он думает о деле? Тогда Джон должен об этом знать. А если это что-то личное? Как же сложно… — Интересно… — повезло, Брюс сам решил высказаться. — Допустим, если маггловские эксперты правы, и всё действительно так, как они расписали, то главный в этой парочке — Тедди-бой? — Почему ты так решил? — Джон тоже придерживается этого мнения, но хотелось бы услышать ещё одни сторонние умозаключения. — Хочешь услышать сторонние умозаключения? — хмыкнул Рипли, вызывая при этом долю уважения в собеседнике. — Только предупреждаю сразу, что это лишь туманные предположения. Смотри, у нас есть два братца. Один из них — взрывной сорвиголова, которого требуется контролировать. Я бы даже сказал, что он сидит на наркотиках и, возможно, имеет манию преследования. И тут у нас в наличии есть его не менее психованный партнёр по тёмным делишкам, являющийся, к тому же, родным для него человеком, — Брюс транслировал свои мысли, постепенно поднимаясь с места и нависая над столом. — Он направляет его, посылает ему в голову нужные мысли, использует его для создания своих творений, для сеяния хаоса вокруг, — его лицо медленно приближается. — Их дуэт мыслителя и исполнителя… — голос затих. Спустя пару томительных секунд, за которые Джон успел затаить дыхание и рассмотреть внезапно оказавшиеся красивыми скулы напарника, пауза прервалась, в тот момент, когда их лица были в максимально возможной сейчас близи: — Это завораживает. Джон моргнул и постарался привести мысли в порядок, отбрасывая лишние эмоции. Но получалось слабо: Брюс смог вызвать слишком большое восхищение, удивление и что-то ещё… — Как-то так, — привычно бодро заключил с улыбкой Рипли, быстро садясь на место. Это оказало отрезвляющее действие, поэтому тот получил мгновенный ответ: — Интересная точка зрения, — голос не подвёл, и в нём не было каких-либо эмоциональных примесей. — Рад стараться, хе-хе. Ух, как пить-то захотелось! — Брюс опрокинул в себя остатки сока. — Я так понимаю, ты хотел бы взглянуть на материалы по нашим четырём убийствам. — Да, — подтвердил Джон, — мы можем сделать это сейчас? — Почему нет? — Рипли поднялся из-за стола. — Нам в архив. Только ты поаккуратнее с тамошним персоналом. — А что с ними не так? — он повторил движения напарника. — Хах, просто в архиве есть те, кто не прошёл отбор в Аврорат. Да даже в Бюро Расследований. — Бюро Расследований? — прервал его дальнейшую речь Джон. — Не знаю как у вас, но у нас это отдел, куда поступают все дела, а потом уже оттуда они расходятся по другим небольшим отделам. Или в Аврорат. — Понял. В МАКУСА эту функцию выполняет Сектор Правопорядка. — Ну не суть. Так вот, о некоторых работниках архива, — они неспешно пошли на выход. — Везде же есть буйные малолетки, мечтающие пойти в ту профессию, где клиент всегда неправ, хех. И мечты сбылись! Поступление в Аврорат! Но такие сомнительные кадры, которые даже толком заклинания использовать нормально не могут, сразу же отсекаются. И посылают их работать либо в какие-то небольшие отделы, либо в архив. Такова жизнь. — И что они могут сделать? — Я лучше расскажу об одном случае! Слушай…

══════ஜ▲ஜ══════

Лондон, Англия. 12 августа, 1988 год

На пороге стоял неизвестный Адриану мужчина, одетый в потрёпанный тренчкот песочного цвета и в синий костюм двойку под ним. На вид измученный, с щетиной на лице и приличными синяками под глазами. Выглядит ли он также со стороны, только без щетины? — Жив ещё, значит, — тоскливо произнесли прокуренным голосом. — Эх, а я то думал, что уж не придётся возиться с тобой… Ему никто не ответил. Адриан продолжал молча лежать и смотреть на него. — Ёб твою мать, рыгни хоть для приличия, что ли. — Кто вы? — надеясь быстрее избавиться от него, спросил Адриан. — Я? — неизвестный почесал затылок. — Иван Константинов. Можешь звать дядей Костей, как моя племяшка, — русский? Это объясняет его акцент. Константинов показал большим пальцем себе за спину. — Старая сука мне позвонила и умоляла поговорить с тобой. Говорит: «Бедный мой мальчик, совсем зачах, помоги ему, Ванечка!». «Пошёл на хуй!» — крикнула тётя с первого этажа на другом языке. Скорее всего, на родном для мужчины. — Во, согласилась со мной. Давай одевайся и пойдём выйдем, — он махнул в сторону выхода. Делать всё равно нечего, да и этот мужчина навряд ли так просто отстанет, поэтому Адриан через силу начал подниматься. Это действо далось трудно, но он справился. Залез ступнями в чьи-то ботинки, подходящие ему по размеру — когда бежишь от убийц-психопатов, об обувке как-то сразу забываешь, и повернулся к Константинову лицом. — Ну и видок у тебя, шкет, — он осмотрел Адриана с ног до головы, задержав взгляд на лице и внимательно рассматривая глаза. — Да и срать, ночью такая темень, да и безлюдно к тому же. Потопали давай. Делать всё равно нечего. Они спустились на первый этаж, взрослые поговорили о чём-то на том же чужом языке, и Адриан со своим гостем вышли на крыльцо. Константинов достал из кармана квадратную пачку и вынул из неё одну сигарету. А может и не сигарету, не похоже это на обычную сигарету. А может и сигарета. Адриан не разбирается в сигаретах. И не собирается. — Бери, — он протянул ему пачку с выдвинутой белой трубочкой. Адриан помотал головой, молча отказываясь. Курение его никогда не привлекало. — Как знаешь, — Константинов убрал пожиток обратно в карман тренча. Металлический звук зажигалки, и воздух наполнился сизым дымом. А дальше наступило молчание. Оно было никаким: ни комфортным, ни приятным, ни неловким. Абсолютно никаким. Вновь желая быстрее избавиться от этого типа, Адриан заговорил первым: — Почему ты молчишь? — А ты? — ответили ему вопросом на вопрос. — Почему я должен говорить первым? — А почему я? Блядь, мы как два еврея… — спустя один вдох между его пальцами остался лишь окурок. Он отщёлкнул белую трубочку в сторону и присел на ступеньку крыльца. — Короче, я тут в благородство играть не намерен. У тебя убили родителей, так? Так. Поэтому ты сейчас больше на зомби и смахиваешь. Есть проблема, есть причина. Решай проблему, шкет. «Он что сейчас, серьёзно?» — подумал Адриан. — Да, да, я серьёзно. Знаешь… — тут он задумался, словно погрузился в воспоминания. — А, не важно. Важно то, что ты сам должен привести себя в порядок. Думаешь, у меня в загашнике лежит инструкция «Как пережить потерю близких»? Херня всё это, нет никаких методичек. Так что перестань винить себя за их смерть. — Винить? — Адриан не испытывал этого чувства… — М? Нет, что ли? Странно, я бы на твоём месте винил бы себя. Удивление. Первое непривычное чувство за последние дни. Удивление… — Не понимаешь? Карга пересказала всё то, что ты ей сбивчиво говорил в ту ночь. Перемещение на большое расстояние в один миг, невидимость — классический пример спонтанной магии у детей. Только вот, почему ты пожелал именно этого? Почему желал скрыться, когда был там? Почему не желал спасения родителей? Почему не желал смерти обидчикам? Эти вопросы жёстким ударом молота вбивались в голову Адриана, резким взмахом серпа резали его. Почему… — Я мог спасти их… Мог спасти… — Ты даже не задумывался об этом? — ухмыльнулся Константинов. — Может, они и не такие уж и родные для тебя. — Что? — Адриана пронзили шок и неверие. — Объясняю для тупых… Ты. Их. Не. Любил, — он делал акцент на каждом слове. И каждое слово пробило слой возросшей апатии, эмоции рвались наружу. Его тёмные попутчики. И больше всего его гнев… — Повтори… Повтори, что ты сейчас сказал… — кулаки Адриана сжались от напряжения, сердечный ритм набирал темп, а внутри сжалась пружина из нервов, готовая вот-вот распрямиться. — Ты ещё молод для проблем со слухом, хах, — Константинов до сих пор не повернул своего лица, смотрел вперёд, на дорогу. Он вновь закурил и продолжил: — Ты сраный эгоист, родители ничего не значили для тебя. Твоё внутреннее опустошение от их потери — фикция, яйца выеденного не стоит. Ты всего лишь навсего мелкий пиздюк, который не испытывает искренней любви. Мне повторить и это? Когда поганая речь этого урода закончилась, кулак Адриана уже направлялся в сторону его лица. Но в последний момент, даже не повернув головы, Константинов пригнулся, пропустив над собой хилое мальчишеское тело, а затем резко встал и развернул левое плечо к тротуару. От этого действа Адриан подлетел и упал прямо на поверхность дороги для пешеходов — Константинов помог себе другим плечом. — Посмотрите-ка на него, — издевательски протянул чёртов совет, не вынимая сигареты изо рта, — какой бойкий. Неужели мои слова задели тебя, шкет? — Заткнись! — выкрикнул Адриан, не обращая внимания на боль от падения. Он облизнул клык и продолжил кричать: — Ты ничего не знаешь обо мне! Я любил своих родителей! Они дороги мне, как и дорога память о них! — О как заговорил! Что ж ты, примерный сынуля, тогда даже не подумал о том, чтобы спасти их, м? Хоть на секунду, этого было бы достаточно. Но нет, ты предпочёл себя им. — Ничего бы не получилось! Лишь к трупам бы прибавился я! Ничего бы не получилось… Ничего… — снова. Это снова происходит. Он чувствует, как угасает искра жизни внутри него. — Хорошо, что ты это понимаешь, — неожиданно согласился Константинов, удивляя этим Адриана. — Скажи, ты видел их лица перед тем, как сбежать? — вдруг послышался от него вопрос. Искра перестала терять свой свет. — Я… Да, я видел, — с грустью ответил он, облизнув клык. — Мама была в истерике, из глаз текли слёзы. Папа же с гневом смотрел на этих ублюдков. Также, как он иногда пьяным смотрел на маму. Но в последний момент он… Он словно заметил меня. — И отвлёк убийц на себя? — сделал вывод Константинов, выбрасывая окурок. — Да… — Адриан почувствовал невероятную тоску. Его день рождения, всё было почти идеально, они были настоящей семьёй. Но одно событие полностью разрушило эту картину… — Тогда ты должен понимать, что отец уж точно не осудил тебя. И мать бы тоже. Да и глупо осуждать за такое одиннадцатилетку, — он подошёл к Адриана, который до сих пор сидел на тротуаре. — Поднимайся давай, на холодном вредно сидеть, — Константинов протянул руку. Секунды три Адриан лишь молча смотрел на руку перед собой, не желая принимать чужую помощь, но всё же схватился за неё и поднялся с земли. После того, как он отряхнулся, его глаза уставились на лицо своего… Он даже не знает, как его назвать. Психолога? — Прими их смерть, продолжай жить. Что сказали бы твои родители, увидев тебя сейчас? Ничего бы не сказали, лишь пиздюлей бы прописали, — он подошёл назад к ступенькам и сел на прежнее место. За ним молча наблюдал Адриан, обдумывая эти слова. Продолжать жить… Его ноги двигались сами. Он присел слева от мужчины и требовательно протянул руку. Константинов всё правильно понял: усмехнулся и вложил в неё пачку и зажигалку. Адиран достал одну трубочку с табаком и внимательно осмотрел её. Почему то на ум ему пришло сравнение с гильзой. — Дай покажу, — Константинов взял в руки эту «гильзу», вертикально сжал ближнюю к табаку часть белой трубочки, а затем горизонтально по оставшейся длине. — С такими папиросами нужно делать вот так. Бери. С обычными сигаретами было бы проще… Его рука чиркнула колесом зажигалки, когда Адриан зажал в зубах папиросу, и он прикурил. И сразу же зашёлся кашлем, едва успев выхватить изо рта источник едкого и горячего дыма. — Не дорос ещё так курить, — Константинов залился хриплым смехом. — Первое время втягивай дым сначала в рот, немного подержи, а потом уже вдыхай. Он откашлялся и поступил так, как сказал «учитель». Да, так намного лучше, кашель получается сдержать, и дым становится не такой горячий. С первой же порцией пришло терпимое головокружение, небольшая тошнота, тяжесть в лёгких, но, в общем и целом, существовать стало… Легче. Гораздо легче. — Как мне продолжать жить? — сипло спросил Адриан после третьего неторопливого вдоха. Горло раздирали горечь и жжение, но это терпимо. — А мне почём знать, шкет? — недоумённо ответил Константинов. — Наметь себе цель и стремись к ней. Там, глядишь, и жить получится, наверное, — последние слова были сказаны с оттенками сомнения и неловкости, как будто он сам не верил в то, что это возможно, что это осуществимо лично для него. — Цель… И как её наметить? Из чего исходить? У него каких-то конкретных желаний. Он желал лишь вернуть родителей, но это невозможно. Или… — Нет, мёртвые к жизни не возвращаются, не в таких случаях, — опередил его Константинов, поменявшись в лице. На нём словно застыла восковая маска. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Но Адриана совсем не заботило состояние этого русского. К чему стремиться… К чему стремиться… Он никогда об этом не задумывался, ему лишь хотелось убегать от реальности и снова, и снова, и снова, и снова. Но она ему ответила… Наказала за это. Теперь… Теперь нужно принять это, перестать убегать. Но как вернуть то, что утеряно. Можно… Можно… Отнять. «С днём рождения, дорогой» Да… Отнять. «Я люблю тебя» Он может отнять жизни тех, кто лишил его вектора, его любви. «Конечно! Никаких ссор! Я обещаю тебе» Адриан решил. Да… Да! Он выбрал месть. Они должны умереть. Они должны страдать. После их смерти ему станет лучше, намного лучше. Да! — Ты это… Лучше не улыбайся так на людях, даже мне жутковато от твоей лыбы, — донёсся до Адриана голос Константинова. Действительно, он чувствует, что его губы растянулись, сами собой, в широком оскале. А внутри… Внутри царило предвкушение. — Не знаю, что ты там себе придумал, но, похоже, тебе стало лучше, и это главное. Моя работа выполнена, — Константинов встал со ступеньки, и в это время сзади раздался такой же прокуренный, но женский, голос: — Научил малолетку курить. Из тебя вышел бы паршивый отец, коммунист сраный. — Я уже устал повторять тебе, манда дырявая, — не оборачиваясь, ответил он, — мне глубоко похуй на эти сказочки о «светлом» красном будущем. — Борис бы поспорил с тобой. — Блядь, не вспоминай его… Я еле успел свалить от него в Москве. — А нехер было ему в кашу ссать, идиот. Это ж надо было додуматься, наебать Бориса Бритву, Бориса Хрен-Попадёшь на деньги. — «В кашу ссать»? Никто так не говорит, дура. — Тебя забыла спросить, козлоёбина. Адриан неторопливо докуривал папиросу, слушая эту красноречивую перепалку, за которой, он уверен, стоит интереснейшая история. Это продолжалось ещё какое-то время — у него уже весь табак истлел, а оскорбления становились всё более изощрёнными. И как им не надоедает… — Всё, отъебись, я закончил тут, так что мне пора валить. Устал я зело, меня всё заебло, — Константинов зашагал прочь от дома. — Шкет, можешь оставить пачку и зажигалку себе. Дарю. — Что-то ты щедрый в последнее время, — утверждение тёти заставило его остановиться. — Я слышала, что ты отдал Чэсу Крэймеру свой талисман-трикветр. И вот сейчас расстаёшься с, почти что, целой пачкой «Беломора» и своей любимой зиппо. Что на тебя нашло, Иван? — это… Беспокойство? Нет. Нет-нет, такого не может быть. — Становлюсь добрее, Кларисса, — кинул он, не повернув головы, и зашагал быстрым шагом. Адриан смотрел в спину удаляющемуся мужчине. Он раздаёт свои вещи? Что бы это могло значить… А ведь у Адриана тоже есть такие, только большинство из них остались в чулане. Надо наведаться туда. И не только за ними. — Ты идёшь? — спросила Кларисса. — Я посижу ещё немного, — ему просто не хотелось двигаться, пока что. Она больше ничего не сказала и зашла в дом, хлопнув дверью. Слишком громко для Адриана. Настроение немного подпортилось… Во рту оказалась ещё одна папироса. Было всё-таки что-то загадочное, что-то успокаивающие, если сидеть ночью на тихой улице и курить, наблюдая, как яркий огонёк сильно выделяется на фоне серого и унылого мира. Чирк колеса, одна затяжка и Адриан начинает набрасывать начальный план для осуществления мести. Что известно? Два мага, особо опасные. Как подготовиться? Заняться обучением магии. Обучение… Адриан раздражённо облизнул клык. Он совсем забыл о Хогвартсе. Нет, теперь ему точно туда не нужно. Несмотря на то, что в школе он смог бы обучиться, начиная с основ, это слишком медленно и непрактично. Это же школа, там точно есть предметы для развития общей образованности, а ему требуются лишь навыки бойца, навыки убийцы. Сперва нужно поговорить с тётей. Да… Она точно владеет хоть какой-то информацией и навыками, Адриан уверен в этом. Могут найтись и книги, хоть какие-то. И могут найтись связи. Ему хотя бы изучить азы, а там и можно самому попытаться разобраться, но это чревато. Играться с магией — звучит крайне опасно. Он сделал ещё одну затяжку, когда откуда-то слева раздался до боли знакомый голос: — Я ж говорил, что мы найдём его тут. Адриан не поверил своим ушам. Его голова резко мотнулась в сторону сказавшего это. Откуда они здесь… На тротуаре стояли Зак и Ави, во плоти. Последние два его по-настоящему родных человека. — Как вы нашли меня? — шокировано спросил Адриан, забыв при этом вдохнуть дым изо рта, от чего голос сделался сиплым, а клубы вырвались наружу. — Когда мы узнали о твоей утрате, — начал Ави, — то решили поговорить с тобой в день нашей встречи. День встречи? Стоп… — Я забыл о нашем дне… — Мы тоже так подумали, хах, — продолжил Зак, — поэтому решили, что найдём тебя здесь, в доме твоей тётки. И вот он ты! Они приблизились к сидящему на ступеньке Адриану и встали напротив. И только сейчас он увидел, что на голове у Зака. — Зак, почему на твоей голове могавк? — медленно спросил он, неосознанно вспоминая маньяка в чулане. — Нравится? Хе-хе, сделал себе причёску, как у Трэвиса Бикла, когда он собрался убивать сенатора. Пересматривал недавно этот фильм. — Понятно… — странное совпадение. — Как ты себя чувствуешь? — решил проявить заботу Ави. — Уже лучше, — Адриан слабо улыбнулся и сделал очередную затяжку. — Выглядишь паршиво, друг, — Зак обошёл его по кругу и осмотрел с ног до головы. — Хотя джинсовка всё такая же крутая! — С каких пор ты куришь? — Ави как всегда… Хотя, справедливости ради, он — самый разумный из их тройки. — С недавних, видимо… — Адриан вдруг замер, вспомнив о своём вопросе. — Слушайте… Я рад вас видеть, но мне нужно срочно кое-что узнать. Вы слышали о Хогвартсе? Они недоуменно посмотрели друг на друга, а после одновременно заявили ему: — Нет. «Значит им не приходило письмо…» — Это какая-то новая хэви-метал группа? — предположил Зак, ковыряясь мизинцем в зубах. — Если бы… — Адриан достал из кармана помятый конверт и протянул ему. Он не знает, правильно ли поступил, посвящая их в такое, но они его друзья, они должны знать. Возможно, их советы будут крайне полезны. — Оно лежало в доме, когда мы с родителями вернулись из поездки…

══════ஜ▲ஜ══════

Неизвестное место, неизвестное время

Он должен убить его… Нет… Да… Нет! Да! Убить! Нет! Он не обязан! Или обязан…