Ренегат

      Из записи эфира Ночной Норы:       — Наша система полна тайн, сказок и легенд, придуманных для туристов. Но существуют и те, которые многие предпочли бы забыть. Есть оступившиеся. Есть те, кого оставила Леди Удача. А есть такие, как он. В нашем безумном мире, где каждую секунду рождается один человек, а жизнь теряют сразу трое, в Корпусе на слуху лишь одно. Заживо сгнившие солдаты. Выгоревшие матрицы камер наблюдения. Будто призрак из прошлого снова стучится в нашу дверь. Поговаривают, что он был из тех, кто некогда пробудился ото сна. Парень со спокойствием выжидающей змеи и яростью бешеного кубродона. Так про него шептали. Нора может лишь припомнить впечатления доверенного источника от встречи с ним. Знаете, что несчастный пытался выговорить сквозь дыхательную трубку? «Не смотри ему в глаза. Иначе то, что кроется за его равнодушным взглядом, обратит на тебя внимание…» Берегите себя, Сновидцы.

***

      Шумел прибой. Риз стоял на берегу, позволяя воде касаться своих ботинок, и ковырял в зубах щепкой. Когда он закончил и выбросил щепку, лицо его расплывалось в довольной улыбке. Вопреки ожиданиям, Дженни повела его завтракать припасенными в ее Лисете рационами, рассчитанными на дневную норму взрослого человека. Сама она употребила только треть, в то время как Риз слопал большую часть своего рациона, оставив разве что кофеин, изюм с пачкой крекеров и какую-то пачку сублимированного не-пойми-чего для бульона. Обычно, бои, или, как в данном случае — предчувствие оного, вызывали у него залихватский аппетит.       «Помнишь, что она ищет к тебе подход? Ты себе даже не представляешь, насколько очевидным это выглядит со стороны», — ревностно нашептывал голос.       «Ну и ладно. Глядишь, узнаем что-нибудь. Вдруг проговорится», — ответил Риз.       «Учитывай, что если я сочту нужным вмешаться, мой метод ты не одобришь».       «Не беспокойся. Ты же знаешь, что место опасной женщины в моем сердце уже занято».       «Верно. Поэтому не удивляйся, если я вдруг изрисую лицо нашей подружке, когда она снова в тебя вцепится».       — Идем? — послышался голос Дженни со спины. Она спускалась по аппарели своего корабля, отряхивая руки после уборки. И, похоже, в мешке на ремне теперь лежало что-то на обмен.       Ладони ощутили знакомое покалывание.       «Спокойнее…»       — Ладно, — вздохнул Риз. — Давай попробуем.       Как и ожидалось, никто в Цетусе им рад не был. Риза и раньше побаивались и все еще старались лишний раз не смотреть в его сторону, однако отношение к Дженни изменилось весьма заметно, хотя до вступления приговора в силу оставалось еще двое суток.       Пока люди приходили в себя после обвала, некоторые любознательные продолжали осматривать образовавшийся тупик в ущелье. Основная же часть вернулась к обыденным вещам.       Как и рассказывал Эдвард, на прилавках появились игрушечные лодки ручной работы. Чтобы не смущать торгашей присутствием откровенного изгоя и убийцы, Дженни решила провернуть обмен в одиночку. Риз отнесся к этому с пониманием и остался наблюдать со стороны.       Первый продавец с ней даже не захотел разговаривать. Второй по соседству, еще не успела Дженни к нему подойти, сразу обрушил на нее ворох не самых грубых, но и не самых лестных формулировок на родном языке, чтобы она якобы не отпугивала честной народ от прилавка. В итоге Дженни была вынуждена попытать удачу в другой части рынка. Риз следовал за ней, ступая по металлическому полу и соблюдая дистанцию, в то время как жители обступали его, как вода обтекает камень.       Едва заметив, как третий по счету ремесленник начал упорствовать, он раздраженно цокнул языком и подошел к ним. Риз вперился в остронца взглядом поистине ледяным, потому как тот буквально застыл от замешательства. По его вспотевшему лицу читалось, как он прикидывал в уме, что ему было дороже: репутация добросовестного торговца или собственная шкура.       Но, как всякий потомственный лавочник, остронец выбрал первое, состроил грозную морду как умел и резкими, отрывистыми жестами стал прогонять их.       Дженни в долгу не осталась и от накопившегося возмущения тоже ответила жестами и причем столь неприличными, что их, наверное, не постеснялся бы разве что неотесанный работяга наподобие Хока. Началась перебранка кто кого пошлет в наиболее далекое известное, но мало изведанное. Риз заметил, как Дженни с каждой секундой выглядела все более готовой всерьез броситься на ремесленника.       Хоть она и девушка, однако была заметно выше остронца, а еще ей не привыкать калечить людей. И Риз, отлично понимая, что большая часть проблем после драки обязательно ляжет именно на него, схватил подругу за ворот костюма переноса и, к ее вящему удивлению, отволок за пределы рынка. Выглядело это весьма иронично, ведь в былые времена команда старалась наоборот оберегать от него всяких недалеких, с дуру подвернувшихся под руку.       — Что же… — выдохнула Дженни, когда Риз ее отпустил. — Я хотела по-честному, но придется прибегнуть к хитрости.       — Кража посреди белого дня из-под носа или кража со взломом? — с ходу спросил он.       — Нет и снова нет. Секунду назад я заподозрила, что ты правда изменился, но вижу, что погорячилась, — улыбнулась она и включила коммуникатор. — Эд. Не занят? Подойди, пожалуйста, к восточной части рынка. Да, примерно туда, куда ты нас вчера звал. Спасибо.       — Так-то это было предположение, а не предложение, — пояснил Риз. — Был уже опыт… Не суть.       Дженни с пониманием кивнула, уловив, кого он имел ввиду.       «Я же порадовать тебя хотела», — наигранно оправдывался ласкающий слух голос.       «Забей».       Подскочил Эдвард довольно быстро, буквально выпрыгнув из Бездны перед их глазами с легким дуновением ветра.       — Ничего серьезно, надеюсь? — спросил он с подозрением.       — Ничего, за исключением того, что мы теперь изгои, — ответила Дженни и сняла с себя мешок на ремне. — С нами никто не хочет разговаривать, а пропускать День Памяти я не собираюсь. Можешь?..       Эдвард принял сумку, распахнул ее и достал странного вида обруч. Спереди у него крепились две прямоугольные линзы — прозрачные внутри, но с синеватым оттенком по краям. От них по каркасу тянулись тоненькие провода к небольшому аккумулятору на затылке и пульту с четырьмя кнопками сбоку.       — Ювелирные очки Корпуса? — с уважением осведомился Эдвард. — Должны оценить. Ладно, стойте тут.       Положив прибор обратно в мешок, он ушел вглубь рынка.       «Интересно, она действительно заранее подготовилась или просто взяла первую попавшуюся безделушку с корабля?»       — Скажи… — начала Дженни, когда они остались вдвоем. — Твоя Сарина. Насколько плохо все было с ее «пробуждением»? Только честно.       — В процессе она никого не убила, если ты об этом, — невозмутимо ответил Риз. — Как заметил первые признаки, сразу оставил ее на корабле отсыпаться.       — А почему варфреймы вдруг стали…       — Не знаю. Может, дефекты превращения обнажились. Может, из-за соматической связи. Понятия не имею, — Риз бросил на нее скептический взгляд. — Про других не слышала?       Дженни покачала головой, и причем без видимого напряжения, чтобы можно было заподозрить ее во лжи.       Разговор исчерпал себя. Однако ждать Эдварда им пришлось недолго. Он вновь выскочил из Бездны с полным мешком в руках.       — Так… — передал он сумку Дженни. — Лодка, пергамент, свеча. Это все?       — Да! — радостно ответила она. — Спасибо!       — Куда-то спешишь? — спросил Риз.       — Не совсем. Впрочем… Можно и так сказать. Пытаюсь объяснить Низули, что не стоит пытаться убить тебя в ближайшие пару дней.       Веселый настрой Дженни улетучился в ту же секунду. Риза же его слова ничуть не обидели и не удивили.       — Боевитая, — заметил он. — Береги ее.       — Ага, — мрачно кивнул Эдвард и исчез так же, как и появился. Раздался хлопок, когда атмосфере пришлось заполнить образовавшуюся пустоту.       Дженни достала из мешка деревянную лодку, аккуратно выстроганную и напоминавшую больше миниатюру парусных кораблей, насколько мог судить Риз. Возможно, такое впечатление возникало из-за углубления посередине, возвышения на носу и еще чуть более высокой площадки в корме. Только потом до него дошло, что в нишу можно было положить пергамент, а выше — поставить свечку.       — Уже… Определился, какие имена впишешь? — спросила Дженни.       Риз закатил глаза.       — Да, — соврал он, ибо заниматься подобной ерундой его не интересовало от слова совсем. — А ты?       Дженни прискорбно-задумчиво поджала губы.       — Родителей я совсем не помню. Не говоря уже про их имена… Надо что-нибудь придумать, — с этим не особо жизнеутверждающим решением она положила лодку обратно в сумку. — Но до этого у нас еще целый день впереди. Есть идеи, как можем скоротать время?       — На охоту можно сходить, — предложил он. Представил, как это могло бы пройти в реальности, и поправился: — Хотя подожди… Если мы там вдруг встретим какого-нибудь охотника, который захочет переступить закон раньше времени… Будет пропавший без вести. Сложат два и два, и придется сваливать. Плохая идея, в общем.       Под внимательным взором ее серебряных глаз в мышцах начало расти напряжение, как если бы Риз собирался кого-то ударить, однако исходило оно совершенно точно не от его колокольни.       Он бросил взгляд ей за спину, на возвышенность, где Сарина в теории должна была следить за окружающей обстановкой.       — Позже что-нибудь придумаем, — сказал Риз, обступая ее. — Надо со своими парой слов перекинуться. А то чует моя спина, старый баран не последний, у кого хватит дурости спустить курок.       — Хорошо, — сказала Дженни, продолжая хитро глядеть на него, словно заподозрила в нем смущение. — Вернусь тогда в свой Лисет.       Надо ли говорить, что Риз лишь нашел повод смотаться, ибо все действительно могло пойти в интересном направлении, в котором она неминуемо пострадала бы из-за ревности третьей стороны. А потом объясняй, что дело не в поехавшей крыше.       Тем не менее, обсудить с Сариной было что. Ее он нашел за склоном у воды в компании Валькирии. Последняя, похоже, слушала какую-то историю, опираясь спиной о ствол дерева.       — Все-таки нашли общий язык? — не без удивления спросил Риз, поднимаясь к ним.       — Что-то около того. Вот, рассказывала о том, в каком бардаке ей не посчастливилось очнуться, — ответила Сарина в своей привычной манере.       — И на чем остановились?       — На Гринир. Корпусе. И как вышло такое недоразумение, что они поделили Изначальную Систему.       Нет сомнений, что во всяком случае про Корпус она действительно могла рассказать немало. В прошлой жизни Сарина работала в нем, да и продолжала косвенно это делать, учитывая, что она оставалась заодно с Ризом, когда он, в свою очередь, сотрудничал с его основателем. Что, конечно же, было их маленькой тайной, которая, по всей видимости, должна оставаться таковой еще какое-то время.       — И как? — кинул он взгляд на Ви. — Что-нибудь всплыло в памяти?       — Ничего, — покрутила она головой. Но затем добавила: — Только… Ощущения.       — Какие?       — Злость.       Риз кивнул. Едва он подошел, у него возник порыв поделиться найденной информацией о ее возможном прошлом, но он быстро его подавил. Его плечо еще помнило бурную реакцию Ви после выхода из стазиса. К тому же ворошить предстояло, скорее всего, самые худшие события в ее жизни, так что с этим лучше было повременить, давая ей приходить в себя понемногу. Дозировать информацию, коротко говоря.       Однако Сарине он планировал пересказать все, что узнал, когда им выпадет возможность пообщаться с глазу на глаз. Глядишь, и она что-нибудь припомнит.       — Проблем стоит ждать? — продолжила Валькирия. — Из-за чего у вас там конфликт?       — Стреляли в меня, вот что, — отозвался Риз. — Если слышала то подобие суда, которое нам устроили, то ты уже все знаешь.       — Мой оператор. Джен?..       — Дженни, — поправил он.       Валькирия помедлила с ответом.       — Дженни, — повторила она. — Она подставила тебя?       — Формально — да, но ее вины в этом нет. Потом же спасла. К тому же не постеснялась перед Конзу за меня заступиться. И в этом вся проблема. Сложно сказать, что у нее на уме.       — Нет, не сложно, — возразила Сарина, приставив к подбородку большой палец, а указательный — к месту, где у человека находился бы висок.       «Еще одна…»       — Речь не про ее чаяния, — с нажимом обозначил Риз. — Они не хотят отсюда улетать при наших раскладах. Дженни настояла. Эдвард поддержал. А Кларк… Кларк просто дебил, с него спросу нет. Ему куда скажут, туда он и будет плыть.       — Предположу, что для нее это дело принципа. Я тоже никому не позволила бы портить мне свидание.       — Тебе виднее, женщина. Но мне это все равно кажется странным.       — Странно или нет — пользуйся этим, раз остался, — с тем же умным видом ответила Сарина, приняв грубое обращение за часть их традиционного обмена колкостями.       — Чем и занимаюсь, — театрально развел он руками.       — Значит, ваш план еще в силе? — спросила Валькирия.       — А есть предложения? — задала Сарина встречный вопрос, повернув к ней голову.       Валькирия заскребла когтем по коре дерева позади себя.       — Нет, — сказала она. — Делайте, как считаете нужным.       Краем зрения Риз зацепился за торчащие из ее рук штыри:       — Сильно зла на Дженни?       — Пока не знаю, — угрожающий тон в ее голос стал читаться весьма отчетливо. — Я даже не помню, что было до того, как попала под скальпели.       — По ее словам: ничего хорошего, — произнес он, углядев момент приоткрыть часть информации, чем привлек ее пристальное внимание. — Она сказала, что ты убила много невинных людей.       — По-твоему, она говорит правду?       Вопрос прозвучал как упрек. Но Риз уже придумал, как ответить на такое.       — Насчет невинности я бы еще покопал, но инцидент, который она привела, и правда был. На Нептуне. В космопорте. Что-нибудь из этого знакомо?       Валькирия задрала взгляд к небу, уперев затылок в дерево.       — Возможно, — она снова посмотрела на него. — Но если так. Если она такая правильная, почему она позволила сделать со мной… Это?! — указала она на себя.       — Повторюсь, сама она вряд ли так поступила бы с тобой, — сказал Риз, не повышая голоса. — Неожиданная бойня напугала ее. Она даже чуть слезу не пустила, когда рассказывала мне про тебя. Дженни, может, и дура, но уж точно не жестокая. Мне видется, что она отдала тебя обратно Лотос от безысходности. А что с тобой произошло дальше — на совести этой суки.       Говоря все это, он чувствовал укол совести, словно высказал неприкрытую ложь. Это лишний раз напомнило ему, что его паранойя к старой команде была оправданной. Ведь не могла Дженни не помнить, из-за чего Риз покинул их, обрубив все концы. И из-за чего Регулятор теперь находился у него в кобуре.       Однако было предчувствие, что он зря рассказал Ви про Алада раньше времени, когда изливал душу. Все походило на то, что она накручивала себя, обдумывая его теорию все это время, тут еще прибавились не самые лучшие эмоции по отношению к Корпусу при разговоре с Сариной, и вот она готова была взорваться. Сбавить градус напряжения было необходимо. Риз убедился, что не зря осторожничал.       — Но я все еще должна притворяться, что ничего не помню, да? — сдалась Валькирия.       — Вероятно, теперь уже не обязательно, — заметил он. — Дженни знает, что ты обо всем в курсе. И, похоже, жалеет о своем поступке.       — Тогда чего она сама мне это не скажет?       — Боится? — пожал он плечами.       — Правильно ли делает? — педантично вставила Сарина, обращая вопрос к Валькирии.       Ви бросила ей ответный взгляд.       — Если мы организуем вам встречу, ты ее части не порвешь? — спросила Сарина.       — Не знаю, — за Ви отлично говорил ее голос, к какому варианту она склонялась.       Сарина хмыкнула:       — Значит, наш план еще в силе.

***

      Сидя на корточках на краю посадочной площадки, Риз смотрел в свое отражение на воде и медленно, но уверенно скреб лезвием ножа по щеке. Побриться можно было бы и нормальной бритвой, но та осталась на Орбитере. Конечно, занялся он этим только для того, чтобы убить время, но лететь в космос и обратно ему было откровенно лень, так что воспользовался тем, что лежало в десантном корабле.       Нож некогда принадлежал одному из солдат абордажной команды Гринир и был весьма остро заточен, но применять его как оружие Риз и не думал. Любого, кому хватило бы слабоумия или отваги подойти к нему вплотную с не самыми добрыми намерениями, он мог без труда распылить на атомы силой Бездны. Ну или привести в чувство ударом кулака, облаченного в перчатку для стрельбы из Регулятора. Вшитые пластинки на костяшках пальцев отлично работали как кастет.       Посему неплохому образцу холодного абордажного оружия ничего не оставалось, кроме как пылиться у него на корабле в качестве ситуативного инструмента.       По металлу площадки застучали шаги. Черно-белый силуэт с едва заметными на свету сиреневыми огоньками узнавался без труда даже на периферии зрения.       На воде появилось отражение Сарины.       — Ну и как она? — заговорил Риз, не отвлекаясь от бритья.       — Предпочла уединиться, чтобы переварить все, что ты ей наговорил. Но ты же узнал больше, чем рассказал?       — Ага, — лезвие неприятно скребло по подбородку и управляться с ним было настолько непривычно, что он начал жалеть о своей затее.       Закончив с нижней частью лица, Риз еще раз прошелся по вискам, держа клинок со стороны обуха.       Сарина опустилась рядом на колено и стала рассматривать след от попадания на его спине, отодвигая кусочки опаленной синтетической ткани, что он, разумеется, почувствовал.       — Придется заменить весь пакет, — заключила она и с недовольством добавила: — Не хватило буквально иголки, чтобы преодолеть последний слой. Ты это понимаешь?       — Было больно, да, — сухо признал он. — Но, учитывая, что Оннко обломался и старая команда встала на мою сторону, он вряд ли попробует завершить начатое, пока мы здесь. В противном случае у меня есть ты, Ви, Дженни и мое к черту испорченное настроение.       — Значит, щадить ты его все-таки не будешь?       Под конец Риз ополоснул лицо, омыл в воде клинок и убрал его в ножны, отметив в голове, что в первый и последний раз брился с его помощью.       — Пусть гуляет, баран старый, — сказал он, выпрямился и ощупал челюсть. — Искать я его не буду. Главное, чтобы на глаза не попадался.       Положением головы, как и всем остальным надменным языком тела Сарина будто выражала сомнения насчет всех его решений и слов. Особенно когда она упирала одну руку в бок, как сейчас. Но то лишь видимость. Так держать себя для нее было естественно, к чему он давно привык.       Риз глянул на Лисет:       — Пойдем, покажу, что удалось найти.

***

      Сарина сохраняла вдумчивую тишину. Она стояла прямо у него за спиной, пока он сидел перед экраном и рассказывал обо всем, что удалось разузнать, попутно демонстрируя фотографии бойни в космопорте.       — Мне кажется, причина именно в этом, — Риз ткнул пальцем в логотип компании Дитатус. — Не может быть, чтобы золотомордый урод просто так посетил их прямо в день Сангуса, или как там… Без разницы. Готов спорить, Ви была одним из рабов, кого заставили драться в тот день. Так она стала варфреймом. И, скорее всего, поэтому тормоза помахали рукой и сказали «до свидания», когда она зашла в грузовой отсек и увидела знакомый символ.       Риз стал ждать, как она прокомментирует услышанное. Но, к его удивлению, Сарина сохраняла гнетущее молчание. Он повернулся на стуле и, задрав голову, взглянул на нее. Она скрестила руки за спиной и была абсолютно нечитаемой.       — Тоже из прошлого что-то вспомнила? — догадался он.       — В основном мне приходилось работать в областях вирусологии и бактериологии, но из-за того, что мой профиль охватывал все, что касается иммунной системы, несколько раз меня включали в исследования влияния глубокоинвазивных аугментаций на организм. Проводили испытания готовых изделий. Для этого, как обычно, требовался человеческий материал.       — И?       Сарина указал на символ, практически точь-в-точь повторяя его движение:       — Дитатус был одним из заказчиков и одновременно поставщиком материала. Чаще всего они предоставляли изделия военного назначения, но такие, какие вряд ли имели бы большой смысл в современной войне с моей точки зрения.       — То есть… Например?       — Например, полная замена икр ног для внедрения телескопических лезвий.       Риз пофантазировал над возможным применением такого изобретения, но на ум пришла только картина, как аугментированный раб кромсал уже поверженного соперника ударами ног. Однако следом за этим он представил, как танцовщица, встав на носочки и искусно изгибая спину, отсекает оппоненту ногу в колене, который слишком сосредоточился на более очевидном оружии, что держали ее руки.       Настоящий цирк, как сказала бы Сарина. Но разве не ради зрелища стравливали рабов между собой? Возможно, из чистого садизма или тяги к странным экспериментам, но одно другого никак не исключало.       — Ясно, про тебя лучше вообще молчать в ее присутствии, — произнес Риз. — Но вы этой фигней занимались всерьез?       — Любой каприз за ваши деньги, — процитировала она. — Платили хорошо, в том числе и мне, поэтому я бралась за это как за своего рода халтурку.       — Однако в итоге получается, что Ви пичкали железом еще до того, как она попала к Аладу…       — Не факт, — спокойно высказала Сарина, словно они обсуждали какую-то заурядную научную теорию. — Как показали тесты, женский организм в среднем был менее устойчивым к их изделиям. Особенно к тем, которые затрагивали лимбическую систему, и конкретно ту область, которая отвечает за агрессию. По техническому заданию все образцы так или иначе должны были работать в разных сочетаниях. И чем больше их было на испытуемом, тем быстрее наступал… Назовем это анафилактический шок. Только не тот, который от аллергии, а тот, который выжигает синапсы вместе со всей нервной системой. Еще добавлялась нагрузка…       — Давай простым языком, — оборвал ее Риз, чтобы окончательно не запутаться, — Ви вряд ли при жизни имела много железа на себе. Или не имела вовсе.       — Верно. Скорее всего, — ответила она тоном учителя, похвалившего ученика-бездельника за первый верный ответ за целый день. Как же ему это было знакомо.       — То есть, она без всяких улучшений могла одолеть братьев по несчастью, кого наоборот могли утыкать этим добром по самую макушку. И поэтому золотомордый к ней присмотрелся…       — Как вариант, — кивнула Сарина и указала на фотографию растерзанных трупов в «пасти» Кондора. — Только с таким количеством злобы, упертости и вагоном удачи можно было бы выстоять против того, что нам привозили.       — Или наоборот не выстояла… — вдруг осенило его.       Сарина промолчала, давая ему высказать зарождающуюся мысль.       — Все-таки не представляю, как против железа можно было бы воевать без пушки. Да пусть даже с любым холодным оружием. Огнестрельное рабам вряд-ли выдавали. Вряд-ли на «амфитеатре» под открытым небом у них стоял гигантский купол из бронестекла. Возможно, Ви и не победила. Но дралась так, что Орокин ее заприметил. И мог попросить то, что от нее осталось. Или она была еще жива, но в плачевном состоянии. В обоих случаях для Дитатус она уже не имела ценности. Все остались бы довольны, а Орокин сохраняли бы видимость заботы о своих подданных. Это было бы весьма в стиле этих золотых мудаков.       — Однако правду может поведать только она, — подвела итог Сарина. — Ты правильно сделал, что не стал рассказывать ей всю историю. Не хватало мне за еще одним припадочным смотреть, — ободряюще похлопала она его по плечу.       Риз не стал отвечать как-либо на колкость, но правда в ее словах присутствовала, поэтому за молчанием он мысленно выражал благодарность. А она, без сомнений, восприняла все именно так.       — Надо будет дать ей ограниченный доступ к Кодексу, как вернемся на Орбитер, — сказал он.       — Чтобы осваивалась постепенно, — согласилась Сарина. — Меньше риск нового психоза. Пусть будет.