Ренегат

      Пока Ордис управлял кораблем, а Сарина бездельничала, растянувшись в кресле перед бортовой панелью, Риз копался в ящике с трофейными вещами в поисках подходящей одежды. В качестве временной замены летной куртки, в которую он обычно вставлял пластины из синтетической бронеткани для выхода на миссии, он нашел легкий светло-синий жакет себе по размеру, весь прошитый поблескивающими сегментами. Выбор был весьма ограниченным, да и деловой стиль Корпуса ему претил на инстинктивном уровне. Однако в этом он вполне будет выглядеть настроенным на мирный лад. Наверное…       — Выглядишь нелепо, — прокомментировала Сарина. — Ботинки и полевые штаны плохо сочетаются с бизнес-курточкой.       Не обращая на нее внимания, он захлопнул откидную крышку, и механические держатели утащили ящик под пол, вернув его в одно из автоматических хранилищ Орбитера. Риз спустился в главный коридор корабля и заметил лежащий на полу инженерный резак. Инструмент он поднял и вернул на место рядом с рабочей станцией, выполняющей роль кузницы, после чего продолжил путь и спустился еще ниже, к личной каюте.       Гермодверь автоматически открылась перед ним. Прежде чем зайти в комнату, он бросил взгляд через аквариум и нашел Валькирию, лежащую боком на его кровати.       Ей определенно повезло, что из всех Тенно спас ее именно он. Будь на его месте кто-то другой, ей наверняка пришлось бы очень нелегко, стоило только увидеть в ней признаки самосознания. Вероятнее всего, имея перед собой пример Риза и его двух варфреймов, Валькирию они бы просто убили.       Впрочем, про других варфреймов, чью личность вирус техноцита не смог подавить до конца, ему не доводилось слышать. Долгое время Риз считал, что это он такой «везучий», что его варфреймы «пробуждались» из-за соматической связи с ним. Однако Валькирию он встретил впервые, а она уже вела себя как живой человек.       В эпоху Орокин превращение в варфрейма использовали как приговор для весьма опасных людей. В основном для тех, кто оказался в немилости у «золотых господ», но в то же время показался хорошим кандидатом, чтобы стать бездумным оружием под управлением затронутых Бездной детей с Заримана, чьим аномальным возможностям манипулировать бездной пытались найти применение. Риз как раз был среди этих детей.       Среди тех самых детей с корабля-колонизатора, чья попытка гиперпрыжка через Бездну обернулась катастрофой много веков назад… Сколько Риз себя помнил, ему все время казалось, что неизведанное пространство, где переставали работать привычные законы мироздания, обладало своим, особо циничным самосознанием и интересом к чужим страданиям. Он не мог найти другого объяснения, почему Бездна выборочно лишила рассудка все взрослое население, а их детям предоставила возможность постоять за себя, поделившись своими «дарами».       Убить собственных родителей или дать им растерзать себя, отчаянно взывая к тем, кем они больше не являлись? Риз считал, что сделал для себя выбор. Он предпочел второе. Даже сейчас, вернувшись в прошлое, выбора он бы не изменил. Однако страх и инстинкт самосохранения в последний момент пересилили все остальное, несмотря на то, что Риз до последнего не желал причинять боль родителям.       Стоя перед открытой гермодверью, Риз как наяву видел поглощающую свет вспышку Бездны. Тела и даже панель внутренней обшивки позади оказались рассечены за один короткий миг.       И никто, абсолютно никто из Тенно, кого Риз знал, после Долгого Сна не помнил ничего из событий на Заримане. Помнил только он.       — Эм-м, оператор? — на пониженной громкости окликнул его Ордис.       Риз проморгался.       — Вы стоите неподвижно уже несколько минут, в то время как скорость вашего сердцебиения превысила опасный порог. Вы в порядке?       — В полном, — ответил он, наблюдая, как на голос цефалона отреагировала Валькирия, поднимаясь с кровати и оглядываясь.       — Возможно, стоит напомнить, что имплант, который заменил вам родное сердце, пусть и является надежным, но я не могу сказать то же самое про ваши сосуды.       — Ордис, ты ведь пилотируешь корабль?       — Так точно, Оператор. Через двадцать четыре минуты мы выйдем на низкую околоземную орбиту.       — Вот лучше заостри внимание на галеонах Гринир и их сканерах.       — Моих вычислительных мощностей хватает для одновременного выполнения всех поставленных задач, если вы об этом.       «К счастью. Или к сожалению», — подумал Риз, заходя в каюту.       Валькирия пристально следила за ним.       — Мы почти подлетели к Земле, — начал он, встав в середине комнаты. — Там я постараюсь выйти на контакт с одной не очень известной организацией, которая помогает Тенно уже долгое время. Кроме меня. С ними я не виделся больше шести лет, так что не знаю, согласятся ли они со мной общаться. Но я попробую узнать, как можно безопасно решить твою проблему.       Валькирия молчала, замерев и взглядом прожигая в нем дыру. Не трудно было догадаться, что причина крылась в его «корпусовском» жакете.       — Другой подходящей одежды не было, — Риз оглядел себя. — Смена есть, но она не для жаркой погоды. Да и та куртка — часть моей дурной репутации… В общем, жители Цетуса, куда мы сейчас направляемся, меня не особо любят. Но это дело давнее. Возможно, они уже остыли. Посмотрим. Хочешь слетать? Проветришься. Всяко лучше, чем сидеть в четырех стенах посреди вакуума, — после недолгой паузы он добавил: — Поверь, на свежем воздухе голова проясняется намного лучше.       Сердито выдохнув, Валькирия отвела взгляд и встала с кровати.       — Иди на мостик, — произнес он, делая шаг назад и пропуская ее. — Скоро вылетаем.       Когда она вышла за порог каюты, Риз с затаенной грустью оглядел стол, на котором лежал сломанный Регулятор перед вазой с желтым цветком.       «Не дал добраться до сердца, да?» — услышал он шепот на границе слуха, едва различимый, звучащий словно эхо на фоне тихого гула работы корабля.       Риз прочистил горло, развернулся и нажатием кнопки на пульте открыл настенную панель. За ней скрывались две полки с его личными вещами. Оттуда он взял кобуру со вторым, точно таким же Регулятором, отремонтированным и подогнанным под его руку. Два этих пистолета — единственное, что осталось от Мисы, его первого варфрейма, с которым его связывало слишком многое, чтобы это можно было забыть, и чье пробуждение еще раз в корне изменило его жизнь наравне с трагедией на Заримане десять-ноль.       Только, в отличие от Заримана, о ней Риз забывать не хотел. Каждый раз, отправляясь на вылазку, он брал один из ее пистолетов и позволял остаткам ее личности, тянущимся к нему из глубин неизведанного, направлять его руку.       Еще одна шутка Бездны.       Риз застегнул на поясе ремень с кобурой, которая лишь частично закрывала длинный ствол Регулятора. Следом он надел на правую руку перчатку из тонкой черной материи со специальным механизмом спуска на большом пальце, точь-в-точь повторяющий тот, что были у Мисы на обеих руках. Только так можно было стрелять из ее оружия.       Ладонь сама легка на рукоять пистолета, как влитая, что отозвалось в душе приятным трепетом, подобно объятию после долгой разлуки.       Приложив два пальца к губам, Риз отправил воздушный поцелуй второму Регулятору с цветком у окна и вышел из каюты.

***

      На подлете к Земле Орбитер выровнял скорость с обломками одного из огромных галеонов Гринир и осторожно укрылся под его брюхом так, что если каким-то образом чужие сканеры и смогут засечь корабль-невидимку, то его сигнатура полностью сольется с сигнатурой гиганта, не вызывая подозрений. Остов галеона устойчиво дрейфовал на орбите Земли уже более сорока лет. Об этом говорил его опаленный бортовой номер на обшивке. В разведсводках, которые Ордис постоянно собирал из всех возможных источников, обрабатывал и хранил в своей памяти, этот корабль был потерян в бою при неудавшемся вторжении Корпуса на Землю. Это произошло еще в те времена, когда Риз и остальные Тенно находились в Долгом Сне.       Чудовищные следы от рельсовых пушек проходили через все тело исполина. «Горб» корабля был похож на обнаженную грудную клетку умершего животного с торчащими наружу ребрами каркаса. Практически по всей площади внешние бронеплиты были либо демонтированы, либо уничтожены вместе с ближайшими отсеками еще во время боя. Определенно, многие годы после гибели галеона его потрошили «мусорщики», разбирая и снимая все, что представляло из себя хоть какую-то ценность.       Но в космосе также немало дрейфовало и уничтоженных кораблей Корпуса. Вот они пользовались гораздо большим интересом у демонтажных команд обеих фракций из-за более совершенных технологий.       Десантный корабль Лисет отделился от Орбитера, запустил собственные двигатели и под управлением цефалона направился по выстроенному маршруту. Стратосферу он пролетел на предельно допустимой в разряженном воздухе скорости, снижаясь перпендикулярно Земле, чтобы как можно быстрее проскочить опасный участок под светом полуденного солнца.       Когда окружающая атмосфера стала плотнее, а корабль затрясло, Лисет принялся сбавлять скорость, одновременно выравнивая траекторию. Меньше чем через пять минут он пронесся через скопление облаков и прямо у поверхности моря плавно перешел в горизонтальный полет на сверхнизкой высоте, вздымая воду под собой. На горизонте блестела высокая башня Унум.       — Полпервого дня по местному времени, — произнес Риз, глядя на приборную панель.       Он сидел, пристегнутый, в кресле пилота, в то время как Валькирия позади вжималась со страху в прикрепленный к полу стул. Неудивительно — из-за проносящегося на огромной скорости водного полотна в нескольких метрах за панорамным окном даже привыкший к экстремальным полетам Риз находился в умеренном напряжении.       — Ордис, проверь еще раз, видны ли какие-нибудь признаки других Тенно, — подал он команду.       — Проверяю в режиме реального времени, оператор, — отозвался цефалон. — В обозримом воздушном пространстве и на посадочных площадках нет ни одного десантного корабля нашего типа. На территории Цетуса стоит лишь один легкий грузовой корабль. В сигнале транспондера говорится, что он с Венеры и принадлежит объединению Солярис.       — Всего один? — Риз вскинул бровь. — Видно, плохо пошли дела у Остронцев с торговлей.       — Никак нет, оператор, — возразил Ордис. — Трафик торговых кораблей в данной колонии за пять лет возрос в среднем на шестнадцать процентов, благодаря тому что Гринир научились взимать фиксированную плату за пролет вместо того, чтобы забирать часть груза себе. В пробирке мозгов добавили.       На последней фразе голос цефалона вдруг наполнился злорадством и исказился до противного звучания. С Ордисом такое регулярно случалось из-за дефектов превращения человеческого сознание в перепрограммированный искусственный интеллект — очередного излюбленного наказания давно почивших Орокин. Странно, но многие говорят, что Тенно стали причиной заката их империи. И вот этого, в отличие от событий на Заримане, Риз уже не помнил наравне с остальными. Конкретно ему вряд ли довелось принять в этом участие, как и в Старой Войне, если сопоставить все события его жизни. Скорее всего, его оставили в гибернации до лучших времен из-за нестабильного поведения, пока Лотос не стала пробуждать уже всех детей Заримана от Долгого Сна.       — Извиняюсь, — издал звук кашля цефалон, приходя в норму. — Коротко говоря, нам повезло попасть в окно, когда корабли с грузом отсюда еще летят домой, а те, что направляются сюда, еще в пути. Мне выбрать менее заметное место для посадки?       — Нет, — ответил Риз. — Действуй как обычный корабль Тенно. Меня, конечно, все равно там узнают, однако чем меньше подозрений мы вызовем до этого, тем лучше.       — Вас понял, оператор.       Ордис вел корабль, едва не касаясь воды, чтобы находиться «ниже радаров». И дело тут было вовсе не в Гринир, пусть колыбель человечества и принадлежала им. Они были еще одним творением Орокин, выращенные в пробирках только для того, чтобы прожить короткую, свирепую жизнь солдата или столь же непродолжительную, но и не менее скверную жизнь раба. После гибели хозяев они обрели самостоятельность, поделив Изначальную Систему с другой, равной по силе, но меньшей по численности ветвью человечества, чей экспедиционный флот сорок лет назад попытался отбить Землю. Гринир вытеснили с нее практически всех людей, коих и так было мало на этой отравленной, поросшей джунглями планете.       Из всех поселений на Земле, не принадлежащим клонам, в большинстве встречались лишь колонии Остронцев, и Цетус был самым успешным из них. То был торговый центр, находящийся под защитным барьером величественной башни Унум, построенной на воде еще в эпоху Орокин. Она защищала обитателей колонии от открытого нападения, а те поклонялись Унум как живому существу. Взамен башня кормила их и позволяла жить за счет оставшихся внутри ценностей.       Однако, по мнению Риза, Гринир просто не считали рыбаков, ремесленников и охотников большой помехой, чтобы браться за них всерьез, невзирая на локальные стычки.       Десантный корабль заложил вираж по сужающейся дуге, сбавляя скорость до минимума и приближаясь к круглой посадочной платформе на каменистом берегу, практически у подножья достающей до облаков башни, снизу доверху испещренной следами разрушений. Некоторые секции из-за влияния времени или деятельности Остронцев обрушились и торчали из воды.       В панорамном окне отлично виднелся рынок Цетуса и простенькие круглые дома, построенные посреди скалистых образований. Прямо перед приземлением Ордис развернул корабль носом к воде.       — Мы на месте, — доложил цефалон, опуская заднюю аппарель. С улицы донесся запах влажного воздуха с медным привкусом. — Сколько времени займет ваш визит?       — Может, час. Может, день, — ответил Риз, надевая на ухо коммуникатор, чтобы иметь с Ордисом связь на случай надобности. — Зависит от везения.       — В таком случае, желаю вам удачи!       — Ага. Спасибо.       Отстегнув себя от кресла, Риз поднялся на ноги и обратил внимание на Валькирию. Та часто дышала, прочно вцепившись когтями в подлокотники. Локти ей приходилось держать в приподнятом положении из-за вживленных креплений.       На десантном корабле было всего одно место с ремнями безопасности, так как варфрейм, который по изначальной задумке не обладает самосознанием, должен находиться в специальной десантной капсуле под полом. По заверениям Сарины, находиться там можно только если у тебя большая устойчивость к клаустрофобии. Так что предлагать такой вариант Риз не стал.       — Мы приземлились, — сказал он. — Можешь вставать.       Видно было, что через силу, но Валькирия заставила себя отцепиться от подлокотников и медленно встала на слегка дрожащие ноги, пытаясь удержать равновесие.       — Полет, конечно, можно было организовать более спокойный, но тогда нас могли засечь те, кому попадаться на глаза совсем не хотелось бы, — произнес Риз, умолчав, кого именно он опасался.       Наблюдая за тем, как она аккуратно начала спускаться по аппарели, держась за все, что попадалось под руку, Риз последовал за ней.       — Как мне тебя называть? — наконец спросил он. — Имя вспомнила?       — Нет, — коротко бросила она.       — Тогда как? Валькирия? Валька? Валя?       Тут она резко развернулась и уставилась на него так, словно захотела ударить.       — Я же не знаю, — развел руками Риз, по-глупому улыбаясь.       — Называй Валькирия.       — А может, как-нибудь покороче?       — Нет.       — Ладно, — мгновенно ответил он.       Риз сошел с аппарели на посадочную площадку и заметил, как ее взгляд устремился на отдыхающих на берегу Остронцев, перепачканных кровью с головы до ног. Вооружены они были длинными лезвиями на шестах. Один стоял, поставив ногу на камень, раскуривал трубку и с интересом наблюдал за гостями. Он был одет в простые обмотки из ткани на застежках, как и его друзья, и носил шляпу, в которой узнавался подбитый войлоком кусок шлема Гринир. Видать, не самая ценная для него вещь, раз не боялся ее испачкать.       Риз его не знал. И он, похоже, не узнал Риза, судя по его абсолютному спокойствию. Оно и понятно — столько времени прошло.       Двое других сидели на валуне и вели активный спор на родном языке, в то время как четвертый лежал на строительных лесах из дерева возле белесого куска стены. Секция сочилась красным, окрасив воду и камни вокруг, а ее наполнение в разрезе совсем не походило на строительные материалы.       — Неприятное зрелище, да? Это мясо из башни, которую здесь называют Унум, — пояснил Риз. — Органику вырывают или вырезают из пространства, что находится под стенами, и спускают вниз на воздушных шарах. А она постоянно регенерирует. В итоге башня стала основным источником пищи для местных жителей.       — Башня? — удивилась Валькирия. — Из мяса? Как?       — Понятия не имею. Могу лишь предположить, что она выполняла роль какой-то нервно-мозговой системы. Для чего — тоже не знаю. Но мясо, кстати, неплохое, если его правильно зажарить в специях.       Она вновь покосилась на Риза.       — Не переживай, это самая странная вещь, которую я здесь видел, — усмехнулся он, ступая вперед. — Идем! Возможно, после разговора с Перьями, уже завтра мы избавим тебя от этих железок.       Валькирия в очередной раз осмотрела проходящие через ее руки штыри и последовала за ним.       — Ты знаешь, где их искать? — спросила она.       — Насколько я помню, один из них проживает в скале прямо за рынком.       Риз указал пальцем на высокое строение, что возвышалось над хижинами, и на чьем белом покрытии были заметны следы грязи и копоти, а выкрашенные в золото опоры давно выцвели, приобретя бледный оттенок. От него во все стороны исходило множество навесов из ткани, тянущихся вплоть до жилых домов. Цетус был хоть и самым успешным поселением Остронцев, но весьма небольшим и компактным.       Пока Риз с Валькирией проходили мимо отдыхающих мясников, те двое, что спорили о чем-то, вдруг умолкли, завидев пострадавшего от хирургических вмешательств варфрейма. Одного ответного взгляда Валькирии хватило, чтобы они повернулись обратно лицом к морю. Остронец с трубкой и шляпой из куска шлема сохранял безмятежное умиротворение.       «Охотник, — заключил Риз. — Решил сменить род деятельности? Или просто стараешься зарабатывать на жизнь, пока новая рана не затянется? У меня самого только царапина на плече, а мне уже кажется, что я не смогу в ближайшие пару дней двигаться достаточно быстро, чтобы не поймать лишнюю пулю. Выздоравливай, старина».       Чуть дальше по берегу, у каменных ступенек, резвились дети примерно от восьми до двенадцати лет. Они делились на две команды. Одни играли, надев вырезанные из дерева или кости маски на веревочках, изображающие известных им варфреймов, и взяв в руки палки. Другие наоборот — носили подаренные трофейные лицевые маски Гринир или их имитацию и представляли, что стреляют из деревянных автоматов, выкрикивая «бам-бам-бам!» по тем, кто играл за варфреймов. Последние отбивали палками воображаемые пули и пытались догнать оппонентов. Тенно были для них героями, но играть за «злодеев» детям, видно, тоже было весело.       Однако сам Риз видел в этом мало веселого, ведь в их возрасте ему пришлось взяться за оружие настоящее.       Как и ожидалось, едва дети заметили идущего за ним варфрейма, они тут же забыли про свою игру.       — Ай-йо… — вдохнул один из пацанов.       — Сваздо-ла, Тенно! — помахал Ризу другой мальчишка в белой маске с выступающим рогом, подходя ближе и вынуждая остановиться. За ним, осмелев, стали подходить и остальные. — Приятно видеть вас здесь! Вы же Тенно?       Очевидно, при виде Валькирии в паре с ним, дети подумали, что в Цетус прилетело сразу двое операторов на одном корабле.       «Типа того» — первое, что Риз хотел ответить, потому как больше не принадлежал к числу послушников Лотос, но это прозвучало бы расплывчато, и за этим наверняка последовали бы уточняющие вопросы, поэтому он отозвался просто:       — Да.       — Где ваш костюм находится? Вы смешно одеты.       — На корабле оставил. Он мне маловат стал.       — С ее варфреймом было что-то плохое? — подала голос игравшая за Гринир девчонка, показывая пальцем на Валькирию.       К Валькирии, к слову, дети подходить пока боялись. Та озадаченно смотрела на них, держа руки вдоль тела.       — Как видишь, — произнес Риз.       — А где ваш варфрейм? — продолжил задавать вопросы мальчишка с рогатой маской.       — Тоже на корабле оставил. Мне больше нравится ходить на своих двоих.       — А зачем вы носить зауг?       — Ты про это? — Риз убрал ладонь с рукояти Регулятора в кобуре.       — Да-да! — воскликнул пацан. — Вы научиться стрелять без варфрейма?       — Верно, немного научился.       — Попасть сможете?       — Смотря куда, — Риз уже понял, что сейчас дети начнут пытаться проверить его навыки себе на потеху, что ему не сильно нравилось.       — Попасть в камень! — не унимался пацан. — Я кинуть, вы — бах! В крохи камень!       — Да! — поддержал другой. — Круна метта, Тенно!       «Не хмурься, давай развлечем детишек» — согревающий сердце голос, созвучный с шумом воды на берегу, отозвался глубоко внутри души, толкая руку обратно к Регулятору.       — Валяй, — выдохнул Риз. — Только разойдитесь. От камня полетят осколки.       Обрадованные дети принялись разбегаться. Одна девчонка даже спряталась за спину Валькирии к удивлению последней, однако как только она увидела не скрытый прочной оболочкой аугмент, заменивший позвоночник, девчонка тут же передумала и отбежала еще дальше.       Мальчишка, которому принадлежала идея, бросил палку и побежал к берегу за щебнем. Риз принял устойчивое положение, встав лицом к нему. Пальцы легли на пистолет — указательный прислонился к раме вдоль ствола, а большой нависал над спусковым механизмом в верхней части. Привычный хват оставил настолько глубокий след в мышечной памяти, что выполнялся автоматически, неосознанно.       Взяв камушек толщиной в два пальца, мальчишка швырнул его.       Риз стоял как статуя, наблюдая как «снаряд» падает ему под ноги.       — У-ла! — разочарованно произнес пацан. — Ты должен бах!       — Плохо бросил, — парировал Риз. — Слишком низко. Я мог попасть в тебя. Кидай выше.       Услышав в свой адрес упрек, мальчишка громко «угукнул». Видно, воспринял это как вызов, не иначе. Следующий замах он сделал настолько широким, что едва не лишился равновесия. В ту же самую секунду Регулятор вылетел из кобуры, а Риз уже выпрямлял руку, совмещая прицельную линию с мишенью.       Он держал камень на мушке с того момента, как мальчишка запустил его. Вел, когда камень набирал высоту и затем достиг наивысшей точки, что должно было быть идеальным моментом для выстрела. Встроенный в перчатку механизм на большом пальце инициировал бы электронный спуск, и направляющие разогнали бы продольный бронебойный сердечник внутри ствола до смертоносных скоростей.       Тем не менее, вместо того, чтобы выстрелить, Риз поймал летящий в него камень левой рукой.       Среди молодежи раздались еще более разочарованные возгласы.       «Нет, — подумал Риз. — Стрелять при детях не самая лучшая затея, если хотим договориться со взрослыми».       — А где бах? — спросил его мальчишка с рогатой маской.       — Баха не будет, — ответил он, бросая камень на землю и убирая Регулятор обратно в кобуру. — Как-нибудь в другой раз.       — Когда?       — Может быть, через час. А, может, вообще никогда, — Риз глянул на Валькирию и кивнул на рынок, после чего сам зашагал к нему. — Извиняйте, дети. Мне еще нужно переговорить с вашим старейшиной. Разговор очень важный. Утз!       Мальчишка цокнул языком. Курящий трубку остронец-охотник пропустил смешок.       Ступеньки подъема к рынку были выложены из широких отшлифованных каменных плит, утопленных в землю. И порой приходилось делать лишний шаг, чтобы взобраться на ступеньку выше, а где-то и целых два.       Некоторые из плит были расколоты в определенных местах, некоторые лишь треснули, но все они образовывали единую линию следов. Ризу не нужно было гадать о природе их происхождения, ведь оставил их именно он, когда поднимался по этим ступеням, управляя некромехом. И за все шесть лет никто эти плиты не заменил.       Очередное напоминание о содеянном.       Пройдя небольшой участок голой земли и поднявшись по очередным каменным плитам, где растущие по бокам деревья образовывали небольшой коридор тени, Риз и Валькирия наконец очутились под навесами, ступив на металлический пол, который раньше наверняка служил террасой, пока здесь не обустроили рынок. Воздух был наполнен запахами рыбы, специй и варенного мяса. Отовсюду доносились зазывания на общем языке, смешанные со словами языка Остронцев. Здесь продавали все: от фруктов, овощей, трав для курительных трубок, домашней самодельной утвари, примитивных инструментов, корзин и минералов до притащенных отовсюду, в том числе и из башни Унум, артефактов эпохи Орокин разной степени сохранности. А еще здесь нередко можно было увидеть людей и привезенные ими товары со всех уголков Изначальной Системы, что создавало палитру из разных культур. Тенно не были исключением. Так что на Ризе практически никто не задерживал взгляд дольше пары секунд. Однако на Валькирию все смотрели с осторожным интересом, и было заметно, что ей это сильно не нравилось.       Стоя перед стендом с разноцветными тканями, торговка демонстрировала товар двум посетителям, которые были совершенно не похожи на местных. Плотные синие комбинезоны с металлическими пластинами на груди, напоминающими закрытые жалюзи, и прямоугольные, вытянутые вверх металлические коробки, заменяющие головы. Настоящие головы, собственно, у них находились внутри тела, насколько Риз знал и уже мало удивлялся подобным преобразованиям тела, учитывая, что им приходилось жить и работать в суровых условиях Венеры. Они выглядели как обычные работяги с Фортуны.       Среди гула голосов Риз распознал знакомый акцент.       — Копья, рыба, жир! — зазывала женщина, чей голос остался все таким же звучным, несмотря на возраст. — Тралок накормит всю семью, суп из Норги придаст сил на целый день, а всего несколько усов Кутола помогут справиться с делами брачными! А-а, подходите смелее юноша, смотрите! Вся рыба, что вы здесь видите, была поймана из самых чистых водоемов Эйдолона!       — Про усики Кутола звучит заманчиво, — улыбнулся Риз, подходя к прилавку, по привычке не убирая ладонь с пистолета. — Но здесь я вряд ли задержусь, чтобы успеть с кем-то познакомиться, так что возьму, скорее, какого-нибудь увесистого Тралока.       — Конечно! — отозвалась рыбачка. — По вашему облику видно, что вы путешественник, поэтому Тралок вам нужен самый свежий. Вот он лежит, поймали этим утром. Возьмете целиком или по кусочкам? Ваше лицо мне кажется знакомым, юноша, вы уже бывали в Цетусе?       — Бывал, конечно, и не раз. Когда был еще моложе, чем сейчас. И истории любил слушать. О Рейвеноре, о призраке Эйдолона, о защитнице в стеклянных доспехах. Их и многие другие, что ты и Сайа рассказывали мне и другим детям, когда мы все вместе собирались у костра и учились у тебя готовить рыбу, что ты дарила нам.       Глубоко посаженные голубые глаза женщины вдруг раскрылись еще шире. Рыбачка обомлела и раскрыла рот. Она окинула его взглядом с ног до головы и остановилась на Регуляторе в кобуре.       — Здравствуй, Хаи-Лук, — произнес Риз. — Приятно видеть тебя в добром здравии спустя столько лет.       Рыбачка сделала несколько шагов в сторону, испуганно глядя то на него, то на варфрейма за его спиной, выбежала из-за прилавка и быстрым шагом ушла вглубь рынка.       — Ну, хоть кто-то меня узнал, — вздохнул Риз.       — Она тебя боится, — констатировала Валькирия. — Ты сказал, что они тебя не любят. Это разные вещи.       — Считай, что я преуменьшил масштаб проблемы.       — Проблемы, которую устроил ты?       — В целом — да, — сознался он.       — Они захотят нас убить?       Риз покачал головой. Пока его взгляд был направлен в сторону, куда убежала Хаи-Лук, он заметил, как у его спутницы поджались когтистые пальцы.       — Из-за страха? — спросила Валькирия.       — В том числе. Потом все расскажу. История долгая.       — Скажи вкратце.       — Вкратце — шесть лет назад я убил одиннадцать человек.       Периферийным зрением Риз вдруг заметил, как некий мальчишка позади него тянул руку к небольшой рыбине на прилавке. Мальчик замер, сжав губы в тонкую линию.       — Она вас кормит, а ты у нее крадешь, — пожурил его Риз. — Нехорошо.       Неудавшийся воришка развернулся и убежал еще быстрее, чем рыбачка Хаи-Лук.       Наконец, как и ожидал Риз, из глубины рынка, проталкиваясь сквозь ничего не подозревающих купцов и торгашей, к нему навстречу вышел еще один Остронец, который отлично его помнил. Им оказался смуглый, коренастый местный кузнец, несший на плече увесистый меч с широким лезвием.       — Добрый день, Хок, — приветственно кивнул Риз. — Давно не виделись.       В ответ кузнец сплюнул, едва не попав в сапог случайному прохожему. Хок встал перед Ризом, поставив здоровенный меч на металлический пол и сложив руки на навершии. Окружающие притихли.       — Морда у тебя гнусная, — бросил он. — Еще более наглая, чем когда ты был сопляком. Как тебе ее еще никто не разбил?       — Ну, мне один раз осколок в щеку прилетел, — не переставая улыбаться, Риз указал на левую часть лица выше губы левой же рукой, пока правая свободно покоилась на пистолете. Он строил из себя дружелюбие как умел, чтобы не обострять ситуацию.       Хок прыснул.       — Волума-ка така, — выругался он. — Жалко, что он не выбил твои паршивые мозги.       Словосочетание «Волума-ка така» Риз слышал неоднократно. Разумеется, в основном из уст кузнеца. Что оно означало дословно, он не знал, но догадывался. Одно слово «така» уже можно было использовать как ругательство, а «волума-ка», видимо, усиливала его паскудность.       — Не выбил. Однако сломал зуб. Пришлось обращаться за помощью и ставить новый.       — А сюда ты зачем прилетел? — угрожающим тоном спросил Хок. — Ищешь повод заменить все остальные зубы? Ничего другого ты здесь не получишь.       Раздумывая, как вообще можно подступиться к такому человеку, Риз присмотрелся к окружающим, ловя на себе их напряженные взгляды.       — Понятно, что Хаи-Лук сразу же рассказала тебе о моем прибытии, — начал он. — Но по пути к тебе она бы прошла угол, где обычно мастер Тисонай торгует. Его я пока не вижу. Он пошел за оружием или с ним что-то случилось?       — Мастер Тисонай погиб, — ответил Хок.       — Жаль это слышать. Мы неплохо ладили в былые времена. Как он умер?       — Он и несколько других охотников защищали соседствующих с нами людей от налета. Одних охотников оказалось недостаточно. Они взяли на себя обязанности мальчишек из ополчения, которых ты убил.       — Они были уже далеко не мальчишками, — пытался парировать Риз. — Ты видел, что они делали. Горячие головы их слишком далеко завели.       — Ква чут! Уж точно не тебе рассказывать про горячую голову.       — Трудно спорить, — пожал плечами Риз.       — Нет, нет, нет и еще раз нет! — раздалось из глубины рынка.       Люди позади Хока стали расступаться, уступая кому-то дорогу. Приземистый, лишенный возрастом волос старейшина Цетуса шел прямо к ним, опираясь на боевой посох. Обух изогнутого лезвия служил ему опорой, в то время как сверху торчал полый клевец для дробящих ударов.       Увидев виновника переполоха, Конзу остановился и стукнул посохом о металлический пол:       — Тебе здесь не рады!       — Мои искренние извинения, — Риз примирительно поднял руки. — Знаю, я здесь нежеланный гость…       — Именно так! — перебил старейшина. Хок сделал шаг в сторону, чтобы не мешать, но меч по-прежнему держал при себе. Валькирия стояла неподвижно и при этом пристально следила за ним. — Поэтому отбрось свои извинения, они не вернут к жизни убитых и не утешат горе их матерей. Говори, что тебе надо!       — Я прилетел, чтобы попросить помощи у Перьев. Не для себя, для нее, — стоя на месте, Риз повернулся корпусом и указал на Валькирию.       — Еще один разумный варфрейм? — Конзу нахмурился. — Она такая же как и та, что была с тобой в последний раз? Или как та, что еще хуже?       — Ни то, ни другое. Сознание вернулось к ней совсем недавно, и она не успела сделать ничего плохого. Ее зовут Валькирия. Я не жду прощения, я его все равно не заслуживаю. Однако на ней не лежит ответственность за мои поступки. Мне удалось ее спасти, но ей все еще нужна помощь. От меня не будет никаких проблем. Я пообщаюсь с Перьями и улечу. Даю слово.       Хок фыркнул.       — Слово чести? От тебя? — переспросил Конзу. — Нет ему ценности. Ты хаотичен и не имеешь над собой контроля.       — Раньше не имел. Однако за годы самовольного отчуждения я сумел уложить все в голове. Я абсолютно спокоен. И моя спутница тоже не желает никому зла. Скажи, Ви.       — Я тебя знаю всего день, — ответила Валькирия. — Твои проблемы с ними — это твои проблемы.       Ее слова Риза ничуть не обидели. Примерно этого и стоило ожидать в ситуации, когда он оставил ее в неведении насчет своих деяний. Другое дело, что она еще очень многого не знала...       — Видишь? — еще шире улыбнулся он, обращаясь к Конзу.       Вдруг из-за спины Конзу вышла его супруга. Головной убор, украшенный золотистой эмблемой Острон, практически полностью скрывал волосы женщины. Осанка статная, лицо худое, вытянутое. Пальцы были скрещены на уровне живота.       — Сайа! — обрадовался Риз. — Сваздо-ла!       Невозмутимо она подошла к нему, не обращая внимания на его приветствие, положила руку ему на голову и повернула в сторону, наклонив на бок. На лице Риза в этот момент застыла комичная улыбка. Для него было очевидно, что она искала посиневшие вены — следы от использования боевых стимуляторов. Последние, собственно, и являлись одной из причин его весьма пугающих поступков.       Однако с этим он давно завязал.       Полностью осмотрев его шею с обеих сторон, Сайа обратила взор к мужу и покачала головой.       Конзу тяжко втянул воздух.       — Если встреча с Перьями — единственное, что тебе нужно от Цетуса, то так тому и быть, — нехотя произнес он. — Ты можешь поговорить с ними, если они тебя впустят. Следи за своим варфреймом. И ты за ним тоже присматривай, — обратился он к Валькирии. — Трудно не заметить, что тебе необходима помощь. Острон не прогоняет нуждающихся. Но мы тебя не знаем. Те, кого Риз приводил до этого, несли на себе большой риск. Вы оба несете на себе риск. Даю вам время до захода солнца и не часом больше.       — Благодарю, старейшина. — учтиво кивнул Риз и попробовал ввернуть фразу, вычитанную им из книжки по истории древней Земли: — Буду тише травы и ниже воды. Или… Наоборот.       — Сделай свой отлет таким же тихим, как и прилет, — добавил Конзу. — Несмотря на то, что Унум и земля Цетуса еще помнят твою кровь, что ты проливал ради нашей защиты, будет лучше, если твой визит окажется быстрым и последним.       — Так и будет.       Разворачиваясь, Конзу поднял руку, подавая знак, что разговор окончен.       — Повезло тебе, наглая морда, что мы народ великодушный, — произнес Хок, водружая меч на плечо. — Чтобы вел себя как Куака перед Кондроком — тихо и незаметно. Чего все столпились?! Не на что тут смотреть!       Кузнец ушел обратно к своей лавке, проталкиваясь между собравшихся зевак и торговцев. Небось, в отсутствие мастера выставленный напоказ товар караулил его помощник Педрик. Или дремал по привычке…       Сайа тем временем сохраняла молчание, сочувственно глядя на Валькирию, вновь скрестив пальцы на уровне живота.       — Спасибо, что заступилась, — вполголоса сказал ей Риз.       Сайа подняла на него холодный взгляд, а он отвел свой, чувствуя в ее бронзовых глазах осуждение и разочарование. Как и все Остронцы, ростом она была немного ниже него, но ее силу духа можно было сравнить разве что с ее добротой, которую Риз помнил с былых времен.       — Делай то, зачем прилетел, — сказала она. — И больше не возвращайся.       Лишь когда Сайа оставила его, уйдя вслед за мужем, Риз досадно цокнул языком и взглянул на Валькирию:       — Ну? Пойдем? Убежище Перьев здесь недалеко.       Вместе они прошли через рынок и направились в сторону массивных золотых ворот, что отделяли Цетус от равнин Эйдолона и служили точкой прохода через барьер Унум на земле. Примерно на полпути Риз свернул направо, ступая по тропе из каменных плит мимо жилых хижин.       — Получается, раньше ты их защищал? — настороженно спросила Валькирия.       — Да, — сухо ответил он. — Было время.       — Что произошло?       Риз помедлил, прикусывая губу.       — Многое, — коротко произнес он.       Наконец дорога перешла в подъем, который вел в поросшее зеленью и кустарниками ущелье, укрытое в тени.       — Оператор? — раздался взволнованный голос Ордиса из коммуникатора в правом ухе.       — Говори, — отозвался Риз, встав на месте, и жестом остановил Валькирию.       — Примите мои извинения, оператор, — уже на этих словах Риз понял, в чем было дело, и обратил взгляд назад, к морю. И не ошибся. — Но, кажется, я пропустил сразу три десантных корабля Тенно, которые прямо сейчас летят на посадку рядом с вами.       — Да, — сердитым тоном ответил Риз. — Я их вижу.       На Ордиса он не злился. Стелс-корабли Лисет могли дать фору сенсорам Орбитера. И самое плохое было даже не то, что некие Тенно решили посетить Цетус в самое неподходящее время, или то, что они подлетели к нему предельно малозаметным способом, которым обычно никто из них не пользовался в виду технологичной отсталости радаров Гринир.       Вся паршивость ситуации заключалась в том, что Риз узнал раскраску этих кораблей. Всех троих, чьи владельцы были раньше с ним в одной команде, но в один момент разошлись и больше не встречались.       И то, что они внезапно летели вместе, в одном строю, вновь собравшись в одну команду, прямо в этот момент, совсем не выглядело как удачное совпадение.       Риз мысленно выругался:       «Вот же волума-ка така…»