Пирсинг

Пирсинг заживает медленно и болезненно. Сугуру обещал, что приятного будет мало, и не соврал. Только ко второй неделе ежевечерних экзекуций с кремом и пластырями Сатору наконец может избавиться от ватных дисков. И примерить, как на обнаженное тело сядет рубашка. Он рассматривает себя в зеркале ванной, застегивая пуговицы. Рубашка сидит шикарно. Сквозь тонкую ткань просвечивают горошины сосков. Мало того, что они теперь всегда стоят, так к двум бугоркам добавились симметричные шарики пирсинга. Видимо, на важные оффлайн встречи придется носить пиджаки. Сатору представляет альтернативу: как заклеивает соски, чтобы не светить сережками. Воображение живо выбирает черные латексные пластыри. Не останавливается на этом. Дорисовывает резиновый кляп во рту и завязанные его же черным диоровским галстуком глаза. В этой фантазии он на коленях. Запястья теряются перехваченные чужими руками где-то за рамкой воображаемого кадра. Тяжелые черные пряди падают Сатору сверху на плечи. Большой и указательный пальцы, до кистей покрытой татуировками руки, сжимают чувствительный сосок, слегка прокручивая сережку. Он захлебывается стоном. Прячась за шелком волос, воображаемый мучитель шепчет прямо в покрасневшее от собственной реакции на болезненную ласку ушко. «Скажи, ты был хорошим менеджером сегодня?» Сатору вздрагивает и снова находит себя в ванной, упершимся ладонями о край мраморной раковины. Он включает воду и проводит мокрой пятерней от лба до макушки, пытаясь привести себя в чувство. «Боже, Сатору, тебе утром презентовать клиенту двухмесячный труд всего отдела. О чем ты думаешь?! Пиздуй спать!» На кону контракт ценой в пару миллионов, за который готовы убить его конкуренты. И завтрашняя презентация должна будет закончиться либо триумфальным подписанием документов. Либо полным фиаско, после которого Сатору планировал взять отпуск и уйти в запой где-то на Сейшелах. Вместо сотого повторения заученных слайдов, Сатору опять и опять возвращается мыслями к их встрече с Сугуру. Или стоит назвать это свиданием? Они ведь поцеловались в итоге. То есть это определенно было свидание. Сатору воскрешает в памяти ощущение теплых губ Сугуру на своих. Мягкие прикосновения, словно мужчина хотел съесть его, откусывая по маленькому кусочку. Терпеливо смакуя каждое движение языка, проверяя, как далеко они могут зайти в их первый вечер. Брутальный образ пирсинг-мастера никак не вязался с этой внезапной нежностью. Сугуру грудью втиснул блондина в стену у лифтов, попутно прижимая только проколотые соски. Боль была не сильной. Но с непривычки Сатору не удержался и со стоном поморщился. Сугуру остановился и отпрянул на расстояние упертой в стену около головы Сатору руки. А дальше произошла какая-то хрень. Сугуру же сам привез его на мотоцикле к его комплексу, провел до лифта, сам поцеловал первым. Сатору уже мысленно вспоминал, где в квартире лежит смазка, но Сугуру, черт бы его побрал, остановился. Еще раз мазнул губами в уголок рта Сатору, цепляя холодным колечком пирсинга, пожелал спокойной ночи и свалил. А потом написал сообщение, что летит на тату-конвенцию и вернется только через неделю. Их переписка становилась все более и более ленивой и ко второй неделе знакомства сошла практически на нет. Так что непонимание Сатору постепенно сменилось отчаянием. И не иначе, чем от отчаяния и в попытке обратить внимание, Сатору решается. Скомканная рубашка летит куда-то в сторону стиралки. Он выключает верхний свет, оставляя только лампы над зеркалом. Устраивается задницей на край раковины, вполоборота к зеркалу. Так, чтобы свет отразился от сережки пирсинга. Быстро щелкает смартфоном и отправляет фотку в чат с Сугуру, прежде чем поступок запустит мыслительный процесс. Сугуру не в сети и был в сети пару часов назад. Запоздало приходит мысль, что, возможно, они в разных часовых поясах. Сатору медленно тащится в спальню. Ступни приятно пружинят по густому ворсу ковра. Квартира находится в пентхаусе одной из высоток в центре города. Кровать стоит напротив панорамных окон в пол, и Сатору думает, что, наверное, так чувствуют себя рыбки в аквариуме, когда им включают свет. Спальня залита огнями ночного города, цветными софитами ситилайтов и баннеров. Сатору заваливается в кровать прямо поверх одеял и наощупь находит пульт от системы управления умным домом. В ответ на поворот колесика стенки его «аквариума» медленно закрывают блэкаут ролеты.

***

На утро Сатору выглядит, как модель деловой линейки кутюра. Восхищенный взгляд секретарши только подтверждает его неотразимость, когда он быстро дает девушке указание никого не пускать к нему. — Удачи вам на презентации, — коллега успевает крикнуть в спину Сатору, и за ним захлопывается дверь в кабинет. Он запускает ноутбук, закрывает лишние окна, убеждается, что на рабочем столе нет никакого компромата, если ему придется транслировать экран. Надевает гарнитуру и проверяет исправность микрофона. Сатору не нервничал. Он твердо знал, что он лучший, когда дело касается продаж. И именно внимание к деталям и умение быть на шаг впереди других, даже в мелочах, делало его незаменимым в компании. Он уже подключается к лобби ожидания конференции, когда в кабинет просовывается голова секретарши. — Годжо, к вам тут посетитель, — девушка нервно начинает объясняться. — Какой посетитель? С ума сошла? Потом, через час! — Сатору шипит на секретаршу, попутно проверяя, что его еще не подключили. — Я так и сказала, но он попросил передать, что из какого-то ТатуИнк. Что это важно. Слюна во рту становится вязкой и Сатору шумно сглатывает. — Пусти, все окей. «Что он, блять, творит? Презентация начнется через пару минут». Но соблазны сильнее здравого смысла. — Ну привет, — бархатный голос пробирает до мурашек под тканью костюма. В карих глазах посетителя искрятся смешинки. Сугуру — ходячий грех. В кожаной куртке, со шлемом под мышкой, который он кидает на белый вельветовый диван у окна. Парень явно только слез с мотоцикла. Через плечо перекинут рюкзак и он следом летит к шлему. В руке невинной шалостью на фоне черной кожи зажат рожок пломбира. — Подержи, — нежданный гость протягивает мороженое обескураженному Сатору и перевязывает растрепавшийся под шлемом низкий пучок. — Привет, — Сатору выдыхает шепотом и оторопело таращится на внезапного гостя. Сугуру забирает рожок обратно. Проводит языком по подтаявшему мороженому, высовывая язык и оставляя в десерте дорожку от шарика пирсинга. Сатору сглатывает снова, собирается с мыслями. Мысли скользят вдоль злосчастного мороженого и проколотого языка. — Какого черта ты тут делаешь? У меня сейчас начнется презентация на миллион. Сатору противоречит собственному решению, так невовремя впустить дьявола к себе в кабинет. — Как интересно. Можно посмотреть? — Сугуру обходит сзади, становясь за спинкой кресла. Упирается руками в стекло стола по бокам от подлокотников. Кресло едет под напором чужого тела, впечатывая Сатору в стол. Горячее дыхание щекочет ушную раковину, когда Сугуру наклоняется ближе к экрану лэптопа. Пару длинных прядей стекает по гладкой коже куртки и падают Сатору на грудь. Сатору растекается, как пломбир, прямо в кресле. Он грезил о Сугуру с их первой встречи. Каждый раз, когда непристойно стонал его имя, прикасаясь к ноющим после прокола соскам и лаская себя в душе. Но сейчас самый неподходящий момент. Хуже и быть не может. — Подожди час. Я закончу и возьму отгул на сегодня, — хочется звучать уверенно, но выходит жалобно. — Я подождал. Со вчера. Когда получил твою фотку из душа, — Сугуру чуть наклоняет голову и всасывает губами мочку Сатору, во рту проводя по ней холодным от мороженого кончиком языка. — Так ты получил… — Я все ждал, когда ты сам решишься. Не люблю навязываться, если не уверен, что это взаимно. Язык Сугуру возвращается к мороженому, но сам он не двигается ни на дюйм. Кожаная куртка скрипит о кресло, когда он прижимается еще ближе, кладя теплую ладонь поверх руки Сатору на клавиатуре ноута. Из-под черных рукавов куртки струятся линиями края татуировок. — Ты потому свалил тем вечером? Вспомнил про правило третьего свидания? Садист херов! — Сатору возмущен до глубины души. — Говорю же, не люблю навязываться. Я первый шаг сделал. Вчера ты сделал второй. На экране ноутбука по очереди включаются камеры участников конференции. В наушнике начинают звучать приветствия. — Сугуру, умоляю, дай мне час, — Сатору прикрывает глаза, плавясь от их близости и того, как чужие пальцы задумчиво рисуют узоры на тыльной стороне ладони. — Люблю, когда меня умоляют, — Сугуру ухмыляется, но и не думает отойти. — Пожалуйста. — Попроси еще раз, — Сугуру шепчет. Ему явно нравится, как одно его присутствие заводит застегнутого на все пуговицы и готовящегося к важному звонку Сатору. — Пожалуйста, — Сатору выдыхает и не понимает: не то он умоляет не мешать, не то разложить его прямо на этом столе. — Я буду тихим, не переживай. Сугуру наконец отстраняется. И Сатору может включить микрофон, чтобы поприветствовать коллег и извиниться, что сегодня сбоит интернет. А потому придется без видео. Хорошо, что он успевает вовремя поставить микрофон на беззвучный. Потому что кресло рывком разворачивают. Сугуру упирается руками в подлокотники, нависая над Сатору. — Проверим, как ты хорош? Сатору не успевает понять, что Сугуру собрался проверять, когда его губы перемещаются на шею под шнурок гарнитуры. Рука попутно расстегивает рубашку и убирает полы пиджака с груди. — Помнишь, я говорил прикладывать холодное? Сатору жалобно бормочет, когда к твердому соску прислоняется холод мороженого. По коже бегут мурашки. Ледяное прикосновение приятно остужает все еще ноющий пирсинг. Ощущается охуенно. До одури. Сатору невольно запрокидывает голову и закрывает глаза. — Не отвлекайся, — Сугуру перемещается с шеи на липкий от мороженого сосок и обводит его языком, задевая металл пирсинга и слизывая ванильные капельки. В наушнике коллеги Сатору начинают вступительную часть презентации. В реальном мире Сугуру выкидывает вафельный стаканчик в урну под столом, чтобы освободить обе руки. Расстегнуть рубашку Сатору до конца и стащить её вместе с пиджаком до локтей. Вернуться губами на второй сосок. Прикусить, вызвав вспышку болезненного удовольствия и тут же поддеть снова языком. Это катастрофа. Мозг Сатору помнит свою часть проделанной работы наизусть. Вот только проблема. Кровь от мозга стремительно отливает ему в штаны. Умелый язык чертит круги и узоры вокруг сосков, когда рука Сугуру перемещается поверх брюк. Туда, где от одного вида вошедшего в кабинет Сугуру, заныл член. Сатору кусает губы, чтобы сдержаться и не застонать, когда член возбужденно толкается в ласкающую его руку прямо через ткань. — Думал, можешь безнаказанно дразнить меня среди ночи фотками своей задницы? — Сугуру шепчет в кожу пресса, горячим дыханием спускаясь к поясу брюк. — Я показывал, как пирсинг зажил. Ты же мой мастер, — микрофон выключен, и Сатору наконец может позволить себе тихий стон, когда пальцы Сугуру расстегивают ремень и тянут вниз замок на брюках, попутно нарочно задевая головку сквозь ткань. Сатору все еще пытается улавливать, какой слайд сейчас презентуют коллеги, и как долго осталось до его краха. — Пирсинг показывал? — Сугуру грубо стягивает брюки вместе с боксерами, от чего стояк вываливается прямо к его губам. — Даже инстаграмные сучки так не выгибаются для селфи, стремясь показать и сиськи, и жопу. — Понравилось? — Сатору не может удержаться от вопроса. Ему все равно гореть в корпоративном аду. — Сейчас покажу. Сугуру проводит языком по возбужденной плоти, как по мороженому. Широко, нарочно задевая каждую венку шариком пирсинга. — Господи… Сугуру, пожалуйста, — Сатору может только шептать. Не хватало еще секретарши в его кабинете. — Пожалуйста, не мешать? — Пожалуйста, возьми его. Сугуру лукаво улыбается, когда рука Сатору толкает его за затылок, насаживая ртом на член. Он берет на половину длины, всасывая головку и создавая вакуум во рту. Сатору захлебывается следующим стоном, толкает голову брюнета назад, заставляя вобрать член на всю длину. Татуировки на шее оживают вслед за тем, как Сугуру напрягает шею, опускаясь к паху. Шарик пирсинга скользит по мокрому от слюны Сугуру члену, цепляется за край головки. Сатору готов молиться на этот пирсинг. Еще глубже насаживает рот Сугуру. Сгорает в жарких движениях брюнета. В наушниках коллеги представляют Сатору, передают слово. — Черт. Сатору включает микрофон, закусывает губу до боли и заслезившихся глаз. Опускает взгляд на Сугуру внизу, у его паха. Тот отрывается от покрасневшего от дрочки члена и немым жестом пальцев показывает — рот на замке. Выкидывает невидимый ключик куда-то за спину, прежде чем снова тягуче заглотить, не отрывая глаз от Сатору. «Заберу с собой на Сейшелы», — последнее, что успевает подумать Сатору, прежде чем пауза в конференции становится слишком подозрительной. — Уважаемые… коллеги, позвольте представить наше видение бренд-кампании для продукта… Видение греха, стоящее на коленях у офисного кресла Сатору. Вот что он хочет представить. Но вместо этого продолжает презентовать идеи продвижения продукта, делая длинные паузы между фразами, чтобы незаметно выключать микрофон для судорожного вдоха. Сугуру замедляет темп. Чертов садист, который всаживает в людей иголки, явно кайфует от того, как расплавленный мозг Сатору пытается продавать идеи клиенту. Брюнет нарочно растягивает движения, заглатывая член медленно, чтобы было слышно хлюпающие звуки его рта, когда головка толкается прямо в горло. Приоткрывает рот, двигаясь к концу, чтобы Сатору наслаждался видом стекающей по напряженному до изнеможения члену слюны. — …для повышения узнаваемости и привлечения новых покупателей, мы предлагаем … Сугуру поднимается с колен, снимает куртку, выпячивая грудь. Заводит руки за спину и вытряхивает их из рукавов. Все мышцы торса перекатываются под тонкой футболкой. Сатору следит как загипнотизированный за магией этих движений, пока в наушнике не раздается вопрос. Наваждение на миг рассеивается и он непонимающе смотрит на Сугуру, продолжая распинаться в микрофон. Глаза подернуты пеленой возбуждения. Изнывающий член неприятно холодит на контрасте с отстранившимся жаром рта. Сугуру подает руку. Так улыбаются демоны в аду, прежде чем поджарить грешников в котле. Сатору покорно берет руку и рывком поднимается с кресла. Он по доброй воле согласился на личный котел, когда позволил секретарше впустить гостя. Сугуру кладет руки на бледные бедра. Медленно подталкивает назад к дивану, маленькими шажками оттесняя тараторящего в микрофон Сатору. До отвлеченного на конференцию Сатору доходит слишком поздно, когда в заднюю поверхность колен упирается диван. Сугуру толкает его на вельветовое покрытие. С глухим тихим стуком на ковер падает шлем. И Сатору добавляет к благодарности богам пирсинга, благодарность богам ковров, которые спасли его от любопытства секретарши. Сугуру стаскивает с Сатору обувь и болтающиеся на коленях брюки и трусы. Устраивается сверху. Снова чувствовать тепло его тела охерительно. И Сатору, осмелев, тянет край его футболки вверх, прижимаясь пальцами правой руки к животу. Сугуру вздрагивает от прикосновения, тянется к губам Сатору, но тот отрицательно машет головой. Рот ему сейчас нужен для работы. Поэтому губы Сугуру снова опускаются к уху. Он проводит колечком в губе по хрящикам ушной раковины и шепчет, приподняв наушник. — Ты был послушным менеджером, а? Сатору? Сатору это снится. Он уверен. Он готов заскулить, так много раз он представлял Сугуру трахающим его в ванной. В его же постели. На кушетке в тату-салоне. Но готов кончить от одной мысли, что его сейчас поимеют в личном кабинете прямо во время презентации. Сугуру продолжает целовать шею Сатору, чередуя укусы по линии пульса с мазками языком, оставляя влажный холодок на коже. Рукой заводит колено Сатору себе на бедро, приподнимая его задницу навстречу своему паху. Тянется к рюкзаку, достает пластиковый тюбик лубриканта. Хочется заскулить. Член сочится смазкой. Губы упрямо продолжают тараторить заученные назубок показатели эффективности. Сугуру выдавливает жидкость на пальцы. Растирает, чтобы погреть вязкую субстанцию, прежде чем коленями еще шире раздвинуть бедра и приставить пальцы к входу в тугое колечко мышц. — Не отвлекайся, — шепчет Сугуру, медленно, почти нежно, вводя первый палец в Сатору. Сатору заканчивается. Он не понимает, что несет, надеясь, что отключенный от тела мозг сделает свою работу. Всё его естество горит вокруг точки, где палец Сугуру начинает двигаться, сжатый мышцами Сатору. Плавно, круговыми движениями по стенкам, срывая всхлипы в замьюченый на мгновения микрофон. Второй палец входит туго, Сугуру добавляет смазки, продолжая поступательные движения. Разворачивает ладонь вверх, подгибая оба пальца и находя чувствительную точку. Нажимает, чуть массируя. Под закрытыми веками Сатору взрывается космос. От пальцев Сугуру по всему телу расходятся импульсы тепла и сладкой дрожи. — Сугуру, пощади… — Ч-ш-ш, тише, ты отвлекаешься. Плохие менеджеры плохо кончают, — к двусмысленному шепоту Сугуру добавляет третий палец и входит в анус на две фаланги. Чуть разводит пальцы внутри жара мышц, растягивая их. Сатору доходит до главной части, где ему полагается вдохновенно рассказывать, почему заказчик должен выбрать именно их. Мотивационная речь звучит хрипло, голос срывается. Сатору не может больше терпеть эту пытку. Начинает сам насаживаться на слишком медленные пальцы Сугуру, повышая голос каждый раз, когда пальцы толкаются все глубже. Сугуру еще раз проводит подушечкой по бугорку предстательной железы, срывая рваные объяснения преимуществ компании Сатору на стон. Выводит пальцы. Расстегивает джинсы и достает свой член, проводя по нему остатками смазки на руке. На головке Сугуру блестит металлом пирсинг. Подкова протянута через уздечку прямо в уретру. Сатору распахивает глаза, не в силах отвести взгляд. Сугуру невозмутимо наклоняется прямо к гарнитуре, надетой поверх белых прядей Сатору, отводит один наушник для рваного шепота. — Мечтал об этом, как только твои соски затвердели от моих прикосновений. Тогда в салоне. И с этими словами Сугуру прислоняет влажную от смазки и предсемени головку к входу в растянутую ласками пальцев дырочку. Металл пирсинга холодком отзывается от прикосновения к разгоряченной плоти Сатору. Толкается в изнывающего и окончательно потерявшегося во времени и пространстве Сатору. — Господи… никто, как мы, не сможет так тонко прочувствовать потребности ваших клиентов… — Сатору мешает остатки аргументов со стонами, когда его рывком дергают еще ближе. И на всю длину входят во все равно слишком тесные для размера Сугуру мышцы. Тот неторопливым круговым движением ведет бедрами. Устраивается удобнее. Медленно достает почти на всю длину, что из колечка мышц Сатору показывается край головки и выпадает верхний шарик пирсинга. И со шлепком бедер загонят член обратно. Резинка трусов Сугуру все еще держит его яйца, чтобы конференция Годжо не прерывалась их шлепками о задницу. Но выходит все равно громко. — Спасибо… всем собравшимся. О-х-х! Спасибо! За ваше время и внимание. Боже, это так прекрасно! Работать с вами, — Сатору все еще надеется, что его уволят хотя бы без позора. Сугуру трахается божественно. Быть может, дело в его идеальности. Или в идеальной длине члена, который заполняет Сатору изнутри, упруго давя на стенки и проходясь по чувствительному бугорку. Может дело в том, как идеально выходят, цепляя края, кольца подковы на головке Сугуру. И снова погружаются в тугие стенки. Сатору расплавлен до точки вот-вот готового взорваться члена и ощущениях в расширяющейся при каждом толчке дырочке ануса. — Мои коллеги с радостью ответят на ваши вопросы! — Сатору наконец отключает микрофон. — Сугуру, ты… Брюнет не дает договорить. Грубым толчком выбивая из горла стон, вместо окончания фразы. — Закончил? — Почти. Сугуру понимающе улыбается. По его скуле течет пот, волосы растрепались, и нижние пряди прилипли к татуировкам на шее, будто становясь частью черных орнаментов. Он наконец тянется к члену Сатору. Тот готов кончить только от вида такого Сугуру. Того, как он запрокидывает голову и прикрывает глаза от удовольствия, вдалбливаясь в зад Сатору. Потому когда пальцы кольцом сжимают член Сатору, он прикрывает себе рот ладонью, чтобы не закричать от разряда наслаждения. Пару движений Сугуру вдоль изнемогающего члена и Сатору кончает. Прикусывает кожу прижатой к губам ладони, чтобы точно не вырвалось ни звука, когда вместе с белесыми брызгами спермы в оргазме растекаются остатки мозга. Следом крупной пульсацией отзывается член внутри него. Сугуру замирает, до упора вонзившись в горячую плоть, и закусывает губу, растворяясь в собственных ощущениях. Последние толчки приятными волнами разносят удовольствие до кончиков пальцев. Сугуру убирает ладонь с его рта. Бережно проводит подушечкой указательного пальца по линии роста белоснежных волос, ниже по виску, задерживается на острой скуле. — Отличная презентация. Сугуру с хлюпающим звуком выпадает из Сатору. Тот поднимается, аккуратно, чтобы на дорогой ковер не капнула сперма, тянется к столу, сгребая коробку салфеток. Молча передает Сугуру. — Злишься на меня? — Сугуру вытирает руки и член от смазки и остатков спермы, надевает джинсы. Нахальная улыбка на довольном лице не допускает и мысли, что на него можно злиться. Сатору проделывает те же манипуляции с салфетками. Задумывается, задерживает взгляд на покрасневших от укусов сосках, застегивает пуговицы на рубашке. — Знаешь, ты был прав. Чувствительность от пирсинга повышается в разы, — поднимает голубые глаза на Сугуру. Они цвета ясного неба. Такие только у ангелов и у Сатору. И этого святого из мира корпоративной этики только что вытрахал до дрожи в бедрах на офисном диване пирсинг-мастер. В кабинете раздается звонок. Не пользуется смартфоном только секретарь и руководство Сатору. — Блять. Сугуру, когда меня уволят, возьмешь в подмастерья? — Сатору прикрывает глаза и делает глубокий вдох, прежде чем снять трубку. Готовится к худшему. Недоуменно пытается осознать сказанное руководством компании. Кивает. Понимает, что кивок не виден собеседнику и подкрепляет кивок угуканьем. Благодарит. В комнате повисает тягучая тишина. — Ну? — Сугуру вопросительно изгибает бровь. — Клиент только что подписал контракт на два с половиной ляма, — Сатору проговаривает это вслух, чтобы и самому осознать случившееся. — Сказал, что на фоне скучных и дотошных презентаций конкурентов мы показали настоящую страсть к работе. Сугуру смеется. Его глубокий, чуть хриплый от недавнего оргазма смех тепло разносится по кабинету. — Так что, дальше набиваем тату? — Предлагаю обсудить это за мороженым. Кажется, я должен тебе порцию, — Сатору нажимает кнопку быстрого вызова секретаря. — Я беру отгулы до конца недели. До встречи в понедельник.