Порочная Красная Шапочка

Красная Шапочка спала коротким и потому бесконечно сладким сном. В него хотелось зарыться, словно в тёплый гусиный пух, и спать, спать, спать, не думая больше ни о чём. Не живя, не умирая и вообще не существуя, проявить слабость, которую она не позволяла себе уже очень давно. Но в какой-то момент она осознала, что снова слышит странное напевание, и медленно открыла глаза. Из-за царившего тумана было совсем непонятно, какое сейчас время — утро, день, вечер? Слишком пасмурно и как-то неярко. Селена лежала на боку на низкой лавке, укутанная в свой красный плащ и чувствуя под головой тёплую, странно пахнущую подушечку. Перед глазами — близко-близко — проплывали крупные звёзды. Они были похожи на чьи-то сердца, яркие, мерно пульсирующие, но совершенно холодные и равнодушные. И только проморгавшись, Селена поняла, что это сонм светящихся мотыльков над ней. Красная Шапочка протёрла глаза, поднимаясь с низкой скамьи. Чувство было такое, что она очень долго спала беспробудным сном, и бока давно отлежались. Впрочем, она быстро пришла в себя и огляделась по сторонам. Она находилась на краю лесной поляны, где туман был настолько густым, что казалось, будто он обволакивает всё вокруг, скрывая хижину впереди в своих объятиях. Воздух был влажным, и каждый вдох приносил с собой запах сырости и гниющих листьев. Вокруг царила странная тишина, нарушаемая лишь редкими криками птиц и жужжанием огромной оравы светлячков неподалёку. И если бы не эти маленькие существа, как призрачные огоньки, маячившие везде, то атмосфера казалась бы чем-то даже зловещей. Но так создавался странный контраст, и Селена почему-то не чувствовала опасности. Она оглянулась, прищурилась, разглядывая странный дом в паре метрах от себя. Он выглядел так, будто вырос из самого леса. Его стены были сделаны из старых, скрюченных брёвен, покрытых мхом и лишайником. Крыша была покосившейся, с соломенными пучками, торчащими в разные стороны, словно волосы старой карги. Окна, маленькие и округлые, смотрели на неё, как глаза, полные тайн и магии. Вокруг дома-хижины росли странные растения, которые, казалось, шевелились и шептали что-то на своем языке. Дверь дома была массивной, сделанной из тёмного дерева, украшенного резьбой в виде загадочных символов и узоров. Она скрипела на ветру, словно зазывая тебя войти внутрь. Мох вокруг поблёскивал в тусклом свете, капли воды, собранные в стыках брёвен, отражали всполохи света от многочисленных светлячков. Под крыльцом здесь росли бледные поганки, и Селена заметила, что несколько шляпок кто-то срезал ножом, оставив лишь белые ножки. Но самое колоритное было другое — дом не стоял полностью на земле, он был над ней, на четырёх здоровенных подпорках. И они были украшены диковинной резьбой, да, они были вырезаны под подобие курьих ножек, отчего издалека дом казался каким-то даже сказочным, будто сейчас эти подпорки-ножки оживут и побегут с домом на себе. Но тут Красная Шапочка разглядела ещё одну необычную деталь, прям удивительную: дом стоял на берегу болота, поэтому там и были сделаны подпорки, возвышая хижину над трясиной. Каким-то чутьём девица поняла — необычные то воды. Проверять не очень-то хотелось, а взгляд заскользил по маленькой лестнице, ведущей на крыльцо, а с других сторон домика длинный веревочный мост на столбах уходил куда-то вдаль на болота, вглубь леса. Селена привстала, но вдруг услышала странный звук позади себя. Она повернулась и тут же в изумлении плюхнулась обратно на скамью, испугавшись и обомлев. Её глаза расширились от удивления: перед ней двигалось огромное дерево! Да, небольшое дерево, метра два с половиной в высоту, медленно, очень медленно шагало по лесу, словно живое существо. Его кора была покрыта густым мхом и лишайниками, которые свисали с ветвей, как старинные бороды. Ветви существа напоминали руки, длинные и гибкие, с листьями, которые шуршали при каждом движении. Его ствол был массивным и крепким, с глубокими трещинами, в которых можно было увидеть маленьких насекомых, прячущихся от света. Живое дерево остановилось и повернуло свою «голову» к девице, которая осторожно приподнялась обратно со скамьи, распрямляясь во весь рост. Высоко, под кроной-шапочкой, была два небольших дупла, и почему-то Красная Шапочка была уверена, что это и есть пустые глазницы, которыми он явно видит её. Селена почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Удивительно, но она вздрогнула от неожиданности, а сейчас полностью успокоилась, совершенно не боясь волшебного существа. Она не могла это объяснить, но почему-то знала — оно не опасно. Не опасно именно для неё, хотя злой недруг может легко пострадать от удара такой рукой из корней. Селена не понимала, что с ней. Словно она слышит и ощущает настроение этого существа. А ещё она поняла каким-то чутьём, что это оно принесло её сюда. Она сделала шаг вперёд и тихо произнесла: — Здравствуй! Меня зовут Селена. Я очень благодарна тебе за помощь. Но где мои друзья? Минги и Сан? Последний, Волк, он был ранен! Ты знаешь, где он? — С ним всё в порядке, он проходит лечение, — раздался неподалёку спокойный голос. Красная Шапочка резко развернулась, уставившись на подходившего. Это был среднего роста молодой человек в ну очень странной одежде. Его наряд был поистине впечатляющим и полным символизма, говорящий, что перед тобой некий язычный шаман. На молодце был ветхий плащ, сделанный из мягкой оленьей кожи, украшенный множеством перьев, костей и зубов животных. А на самой структуре плаща можно было разглядеть непонятные руны и символы. На голове у него была маска-череп некого рогатого животного, скорее всего быка. Из скрученных в пучки волос торчали разнообразные перья, а спокойное серьёзное лицо было раскрашено несколькими узорами сине-серой краской. Такой же были нанесены многочисленные узоры на руках, виднеющихся из-под безрукавки. На груди парня висела массивная нагрудная пластина из меди или железа, украшенная резными изображениями мифических животных. Руки и ноги были обернуты в кожаные ремни, на которых висели маленькие колокольчики и амулеты, издававшие мелодичный звон при каждом его движении. Обувь была сделана из мягкой кожи, украшенной когтями птиц. В руках молодец держал лукошко, в котором, неожиданно, было немного картофеля и моркови. И это единственное, что придавало его обращу чего-то…кхм... нормального, обычного. — Ч-Чонхо, верно? — с сомнением уточнила Селена, пытаясь вспомнить что-то, когда её тащили по лесу на себе. — Да, верно, — кивнул он ей, останавливаясь на почтительном расстоянии. Красная Шапочка зачем-то обратила внимание на обнажённые руки, виднеющиеся из-под плаща в его нательной перевязи. Молодец был крепок, не рохля на вид. Но поза и взгляд его были спокойными, таким умиротворёнными, что опасливости не вызывали. Шаман глянул на неё и едва улыбнулся: — Как ты себя чувствуешь, Селена? — Хорошо, но что со мно… Откуда вы знаете, как меня зовут? — тут же опомнилась она. — Можешь обращаться ко мне по-дружески, я несильно старше, — сказал Чонхо. — Во-первых, ты только что представилась перед энтом. Во-вторых, я знавал как-то твою бабушку Сильвию. Она иногда общалась с моей бабушкой Ягишной, они обсуждали тебя тайком, но я подслушивал. А иногда рассказывали лесные друзья, ведь я умею слушать духов, — мягко улыбнулся Чонхо. У Селены чуть голова не пошла кругом. — Мне в селении говорили, что никто не общался со старой ведьмой, но, походу, её знали все в Лихолесье! Все, кроме меня! — пробурчала она. А затем невольно вздрогнула, когда дерево-гигант перед ней как-то заскрипело, разворачиваясь и начиная выхаживать кругами вокруг них. Медленно, невероятно медленно. Красная Шапочка растерянно следила за ним. — Ты назвал его «энтом»? — бездумно спросила она, обращаясь к Чонхо. — Оно понимает меня? — Да, практически полностью, хотя есть… определённые сложности, — ответили ей. — Это частичный хозяин леса, а теперь неумелый защитник. — Что? — не совсем понял его девушка. — Когда-то энт был могущественным созданием, он охранял магию Лихолесья, делая его оплотом для магических существ. Но чем больше плодился люд, тем быстрее их народ захватывал земли мира. И магия стала постепенно исчезать. Хранители леса слабели. Когда-то, в драке демона Сонхва против Сильвии и Ягишны, Хранитель Леса помогал им, но был испепелён демоном. Сильвия, после временного заточения врага, смогла собрать остатки энта, и под её магией проросло новое зернышко. Оно осталось здесь, всё растя и укрепляясь, и вот ты вы видишь нового, совсем юного энта, ребёнка, который возможно когда-то вернёт себе былую силу, и Лихолесье вновь станет могущественнее. — Это вот он малыш? — с сомнением переспросила Красная Шапочка, глядя на эту огромную махину, чем-то напоминающую старого, заросшего корнями деда. — Да, по лесным меркам он юное дитя, — кивнул Чонхо. — Ладно, не буду удивляться, — Селена как-то нервно потёрла лицо. — А где сама твоя бабушка Ягишна? — Померла как пару лет назад. — Что?! — она захлопала глазами и растерянно посмотрела на диковинного парня. — Как померла?! Мы же сюда к ней шли… как же.. ох! — Она не оправилась от ран, нанесённых в битве с могучим демоном, и через какое-то время умерла. Да и старая была, очень старая. Ей бы и так недолго осталось. — Ох… — Красная Шапочка не зала, что и думать. Зачем же они топали сюда так уверенно? Неужели всё было напрасно? — Ладно! — кивнула она самой себе, успокаиваясь. — Ладно, с этим разберёмся потом. Самое главное, где Сан? Я хочу увидеть его! Пожалуйста! Она ожидала каких-то возражений, мол, потом посмотришь, как восстановится, давай поговорим. Но на её удивление Чонхо спокойно кивнул ей: — Пошли, я покажу. Он повёл её по изломанной, едва видной тропке на небольшую самодельную полянку под сводом огромных деревьев. Почва под ногами была мягкой и влажной, каждый шаг сопровождался тихим чавканьем. Вокруг росли странные растения, их листья и стебли извивались, как живые. Некоторые из них светились тусклым светом, придавая всей картине ещё более мистический вид. Затем они вышли к углублению, где в земле было нечто, похожее на озерцо. Но это скорее был природный бассейн, наполненный неестественно голубой водой, практически сияющей, как драгоценные камни на свету. И внутри, в воде по плечи лежал без сознания Сан. Его голова покоилась на краю озерца-купели, и, судя по тому, что торчали его колени, там было совсем неглубоко. И над ним сверху вращались огоньки, плавали в воздухе будто звёзды, то и дело меняя цвет с жёлтых на зелёные, и обратно. — Сан! — выдохнула Селена, делая пару шагов к нему, но тут же застыла, замерев на месте. Вначале она смутилась от того, что он был полностью обнажён, как оказалось. И странная светящаяся вода особо ничего не скрывала. Но затем Красная Шапочка заметила движение и с ужасом вскрикнула, увидев белоснежную чешую. Это гигантская змея в человеческий рост обмотала тело Сана вокруг талии и вылезла из-за спины, также поддерживая его туловище с головой над водой. Но её пасть только что отпустила плечо молодца, оставляя видимый небольшой укус. И ярко-синие глаза здоровенного полоза уставились на перепуганную девицу. Селена взвизгнула и бросилась вперёд, намереваясь схватить змею и отшвырнуть её. Но её тут же схватил за руку Чонхо, и пару колокольчиков звякнули вслед за ним на браслетах. — Постой, это не то, что ты думаешь. Она помогает, — поспешил сказать он. Красная Шапочка готова была не согласится, но вдруг услышала каркающий звук и уставилась на его хозяина, которого умудрилась не заметить. — Минги! — выдохнула Селена, смотря на Ворона, который вприпрыжку скакал к ней на лапах, расправив крылья. — С тобой всё в порядке?! — К-кар! — прокаркал он, глядя на неё с земли. — К-кар! К-кар! — Он ещё слаб, чтобы превратиться обратно в человека, — сказал Чонхо, отпуская её руку, и Селена плюхнулась на колени. Минги тут же забрался к ней на руки и вальяжно уселся, поджав лапки и сложив крылья. Даже медленно потёрся головой о её кисть. — Он рад, что ты очнулась, — сказал Чонхо. — Видишь, он спокоен, не паникует, значит, твоему другу Волку ничего не угрожает. Ведь Ворон умеет распознавать чужие чувства. А Аврора высасывает яд, своим убивая чужой. — Что делает? Аврора? — Селена растерянно посмотрела на большую серебристую змея, которая вдруг отпустила Сана и резво выползала из купели-озерца. На мгновение она задержалась, встретившись с девушкой взглядом неестественно синих глаз, а затем легко и изящно нырнула в ближайшие кусты. — Да, это была Аврора, — сказал Чонхо, присаживаясь на край природного бассейна в земле. — Она помогала справиться с ядом — топор, что торчал в спине Волка, был отравлен. Узнаю почерк Лесорубов — они опасные ребята, когда охотятся на нечеловеческую дичь. Но больше яда Сан получил от демона, когда тот в схватке кромсал ему бока своими когтями. Так что твоему Волку хорошенько досталось. Но ничего. Эта вода, — он кивнул на озерце, над которым вращались яркие огоньки, — она исцеляет. К тому же оборотень излечивается сам очень быстро, так что после долгих купаний, этот юноша за два дня будет как новенький. Но и тебе следует искупаться к вечеру, когда огни над водой станут сильнее, и Аврора своим укусом высосет твой яд. — Мой яд? — растерянно переспросила Красная Шапочка, глянув на шамана. — Да, — кивнул Чонхо. — Тебя укусил демон, и часть его проклятой силы в тебе. Поэтому он может проникать в твои сны ночью. Но после обряда в воде благодаря Авроре ты полностью очистишься. Ты сможешь это легко сделать, ведь твоя магия пробудилась. — Откуда ты это всё знаешь? — тихо, с сомнением спросила Селена. — Я шаман, — так просто ответил он, но всё же пояснил, видя, что она не понимает: — Часть истории я знал с детства. А большую часть времени я провожу в ритуалах, в медитации, общаясь с духами. Они, жители Иной Стороны, часто рассказывают мне то, что не видят человеческие глаза. И также часто я вижу будущее. Точнее, возможное будущее, его варианты. И во многих из них вы приходили ко мне, ища ответы. — И ты дашь нам это — эти ответы? — с жаждой спросила Селена. — Не знаю, — честно ответил Чонхо. — Через два дня Великое Равноденствие, когда в полночь духи особенно сильны, и лес заполняется душами. Тогда я войду с главным духом леса в связь, и вы зададите вопросы, на которые он, возможно, сможет ответить. Тебе он ответит точно, ведь теперь ты сможешь его услышать, как пробудившееся дитя леса. — Ч-что… что со мной произошло? — растерялась Селена. Она медленно провела ладонью по шее. — Что там вообще произошло на озере? — Твоё отчаяние пробудило скрытую силу в твоей крови, — сказал Чонхо. — Ты так отрицала происходящее, что заставила всё вскипеть в округе. Твоя магия ринулась на помощь, и лес подчинился тебе, встав на защиту. Сила магии Халазии очень велика, поэтому демон так отчаянно хочет её прибрать к рукам, чтобы жить благодаря ей. Не беспокойся, пока ты ничего не понимаешь, вообще не знаешь, как это контролировать. Я помогу тебе познать твою магию и развивать её. — Но я не хочу! — сердечно возразила Красная Шапочка, — мне не по душе становиться ведьмой! Не то, что я их презираю, я просто не хочу эту силу, которая принесла столько бед! Будь моя воля, я бы вообще отказалась от неё! Не хочу идти по пути, который приносил женщинам лишь страдания. — Это не магия приносила страдания, а жадный к ней демон и людские предрассудки, — покачал головой шаман. — Это твоё право. Но эта сила, с помощью которой ты… Он не договорил, потому что рядом раздалось кряхтение. Сан дёрнулся в воде, скривился, а затем медленно открыл свои раскосые глаза. На миг он зачарованно уставился на огоньки, что летали над ним в бассейне. — Сан, ты как?! — Селена с улыбкой оказалась у края, стоя на четвереньках и опираясь на ладони на вытянутых руках. Звук её голоса заставил его мгновенно прийти в себя. Взгляд его тут же приковался к лицу, склонившемуся рядом. А затем он метнулся так быстро, что никто не ожидал. Селена лишь ойкнула, почувствовав, как её схватили в кольцо объятий, а потом прижали к себе с силой. Она ощутила сбившееся нервное дыхание у своей шеи, а затем горячее губы, коснувшиеся её горла, с протяжным выдохом прошептали ей в кожу срывающимся голосом: — Ты жива! Я думал, не уберёг… Как глупо… Снова потерял бдительность… Но ты жива… Селена мягко улыбнулась, а затем её руки медленно и осторожно обняли Сана в ответ, его дрожащее тело. Пальцы ощутили уже затянувшийся шрам от топора над его левой лопаткой. — Всё хорошо, мы живы и пока в безопасности, — прошептала она, позволяя обнимать себя, игнорируя, как из-за его мокрого тела вся её грудь стала такой же мокрой. — Сан, отпусти меня, не напрягайся, ты ранен и… — Мне всё равно, раны — это не страшно, пустяк, — пробормотал он, перебивая, и крепче сжал её в своих тисках. — … и ты голый, Сан, меня это смущает, — на выдохе закончила Селена. Он моргнул, осмысляя последние услышанные слова. А затем окончательно пришёл в себя, отнял голову, глянул через плечо… и нервно отшатнулся, плюхаясь обратно в воду в бассейне. Сан нервно повёл носом, быстро зыркнув по сторонам, но никакой одежды не увидел. Не придумав ничего лучше, он сел на ягодицы, скрещивая ноги, схватил собственный мокрый хвост, выводя его вперёд, и им же прикрыл свой пах. — Подожди, а чего я стесняюсь? — с сомнением сказал он, смотря на Красную Шапочку. — Мне есть что стесняться, что ли? Что тебе не нравится? Что там некрасивое? — Это я стесняюсь, а не ты, — хмыкнула она, покачав головой. — Это неприлично! — Привыкай! Я с тобой надолго! — хмыкнул Сан, но затем растерянно оглядел себя. — А почему я голый? — он резко нюхнул воздух, и его ноздри расширились, и Волк развернул голову на незнакомый запах, находя взглядом источник. Это Чонхо отошёл к небольшому кусту, срывая по ним огромный бледный гриб. — Ты ещё кто? — оскалился Сан. — Тот, кто спас тебя, волче, — отозвался шаман, разгибаясь. — Меня зовут Чонхо. Вылезай. Нам пора завтракать. Там и поговорим все вместе.

…

— Как ты вообще получился? — Что? — Чонхо поднял на Сана свои округлые, серьёзные глаза. Они сидели за продолговатым столом в деревянном доме шамана. Внутри царил запах трав и специй, который наполнял воздух вокруг. В углу комнаты стоял ещё один небольшой стол, покрытый разными баночками, склянками и свитками. Под потолком тут и там висели сушеные травы и коренья, пыльные шкафы полнились склянками, которые деловито разглядывал уже приодетый Сан. — Говорю, как ты у бабы Яги такой вышел? Никто не знал, что у неё дочь есть, а тут ещё и внук образовался, — сказал Волк, отправляя в рот очередной кусок хлеба. Аппетит у него после пробуждения был зверский. Он улепётывал угощение шамана одно за другим, спокойно выслушав историю, как они с деревом-энтом вытащили их из выросших лиан в озере. — Сомнительная история, — отозвался Чонхо. Он не сидел с ними за столом, точнее быстро поел, а сейчас раскладывал странные камешки в камине. «Для прибожков», — загадочно ответил он на этот вопрос. — Так расскажи, или это тайна какая-то? — пожал плечами Сан, и Селена стукнула его под столом ногой. Волк повернул к ней голову, взглядом спрашивая «а что такого?» — Да нет никакой тайны, — хмыкнул Чонхо. — Ягишна, как любите вы её называть бабой Ягой, была потомственной, очень сильной шаманкой. Но она была не особо хорошим человеком. Это и стало камнем преткновения между Ягишной и горделивой Сильвией, которая несмотря на жесткий характер, была поборником справедливости и добрых дел, чего бы там люди не считали. — И что твоя бабка делала? — бесцеремонно спросил Сан, и Селена вновь закатила глаза. — Она просто жила по своим устоям. Цель для неё оправдывала средства, — продолжил Чонхо. — Она обманом совращала заблудших мужчин в лесах, принимая облик какой-то красавицы, хотя сама была жуткой по вашим меркам. У неё рождались дочери, но слабые и хилые, которые недолго жили. И когда они были при смерти, Ягишна уговаривала их на последний ритуал, чтобы они делились своей силой напоследок. Они умирали, а она становилась моложе и сильнее, питаясь их угасающей жизнью. Так и прожила долго. И вообще, однажды так смогла с Сильвией запечатать того самого опасного демона Сонхва, заточить его в дереве на многие годы и значительно оттяпать половину его демонической силы. Только ценой стали жизни умирающих дочерей Ягишны и Сильвии. Да, Джулию уговорили поделиться жизнью, чтобы заточить демона. Она согласилась, и на пару лет воцарилась тишь да гладь. Только Сильвия не простила моей бабке подобного ритуала, не помогла ей после боя, оставив лежать с демоническими ранами. Так та и умерла. Ведь у неё больше не было чахлых дочерей, чтобы питать себя. Сан повернул голову, хмуро смотря на застывшую Селену. Она поджала задрожавшие губы, силясь справиться с первыми эмоциями. Ведь ненависть в ней всколыхнулась вновь, хотя она понимала, что это дни минувшего, ничего тут уже не подделаешь. — Господи, к кому мы шли за помощью… — тихо прошептала она, а затем вскинула взгляд на Сана, когда он вдруг протянул руку на столе, и мягко стиснул её пальцы в своих в поддерживающем жесте. Он ничего не сказал, лишь молча держал её руку своею тёплой, и от этого простого жеста поддержки стало чуть легче. — Я знаю, как тебе это неприятно, — продолжил Чонхо, бегло глянув на парочку за столом. — Я сам могу многое рассказать про холодность своей бабушки, но смирился. В её понимании, то были методы защиты, спасения, увы. Женщины-шаманы часто преследовали лишь путь спасения мира живых и духов, и одна жертва ради этого их не смущала. Так что не воспринимай как личное, такова природа шамана… — Но получается, что одна из хилых дочерей родила тебя, да? — с сомнением уточнил Сан. — Получается, — улыбнулся Чонхо, но улыбка его была лживо весёлой, в ней затаилась настоящая печаль. — Моя мать Ирвинг, прикинувшись прекрасной девой, специально сбежала в одно из дальних селений, чтобы найти самого красивого и самого сильного молодца. Она и нашла такого, соблазнив его магией и сотворив определённый ритуал. Она хотела размешать кровь старой карги, родить впервые не дочь в нашем роду, а сына, сотворить кого-то более… — шаман скривился, словно собирался сказать ругательство, — кого-то впервые красивого и милого в роду Ягишны, улучшить внешне династию, так сказать. Ну, у неё получилось, — иронично хмыкнул он. — Я первый мальчик в роду бабы Яги, и у меня нет характерного крючковатого носа и серой кожи, я практически копия отца с лёгкими чертами матери. Ягишна была в ярости, — мрачно хмыкнул Чонхо, продолжая рассказ. — Она не убила меня только потому, что почувствовала во мне магию, склонность видеть духов и общаться с ними. Впрочем, через пять лет мать умерла, истощённая ритуалом. А Ягишна специально не заботилась обо мне, не следя, надеясь, что утону ребёнком на болоте, тварь в лесу утащит или отравлюсь ядовитым грибом. И если бы не лесные жители, не духи и моя связь с ними, так бы и было. Они все хранили меня, помогая выживать. А когда я вернулся после двухнедельной медитации как-то, то нашёл бабку умирающей после схватки с демоном. Она просила поделиться жизнью, как и все её дочери. Но я ж не они, — Чонхо мрачно улыбнулся. — Я просто ушёл по грибы ещё на неделю. А вернулся… и похоронил то, что уже разлагалось на кровати. Селена как открыла рот, так и закрыла, растерявшись, не зная, что вообще ответить на эту жуткую историю. Сан рядом завис в не меньшем изумлении. Потому ей так и не хотелось быть ведьмой — они все становились какими-то… иными, что ли. Их мораль искажалась, а Красной Шапочке не хотелось становиться настолько жестокой и равнодушной. — Не бери в голову, вижу, ты прониклась, — улыбнулся Чонхо, поднимаясь, собирая странный сгусток из камина, то, во что превратились камни в золе. — Как я сказал, шаманы — существа иного склада ума. Мы думаем об общем, а не о конкретном. В моём доме вам бояться нечего, если не выходить за пределы красных ловцов снов, это обереги от нечисти. Вечером вам снова нужно будет провести время со змеёй Авророй, полежать в водах купели-бассейна, которые освещают призрачнее огоньки. Раны Сана зарастут, а ты, Селена, избавишься сегодня от яда демона. — Хорошо, но… — замялась Красная Шапочка, — но ты можешь нам чем-то помочь? Мы шли к Ягишне за ответами на вопросы. Как мне быть с тем самым демоном, как навсегда избавиться от его преследования, как его одолеть? — Я могу помочь, — неожиданно кивнул Чонхо. — Я уже говорил тебе. Через два дня, точнее на вторую ночь наступит цикл Равноденствия, тогда я проведу ночной ритуал, обращаясь к главному духу леса или его помощникам. Они подскажут, что делать. К этому времени — восстанавливайтесь.

…

К вечеру они снова пошли в тот природный бассейн с огоньками. Минги в виде птицы бодро скакал за ними, пока не особо летая, у него заживало крыло. Он подозрительно не обращался в человека, на что Сан отмахнулся, что тот просто восстанавливает силы. Сам Волк был очень расстроен, что потерял свой красный плащ, прям трагедия жизни была у него. Он год глазел на него у Сильвии, и нагло забрал его только после её смерти, а тут так легко потерял в схватке. У Селены же остался свой, хоть его прилично подряпало. Чонхо дал им новую одежду. Сан теперь ходил в широченной юбке-штанах коричневого цвета, а на туловище была надета облегающая рубаха без рукавов достаточно странного покроя. Он сам стал похож чем-то на шамана, только с волчьими ушами на макушке. Селена чуть не скривилась, когда ей дали женские платья не пойми кого. Чонхо заверил, что они перестиранные, но ей было неприятно надевать одежду, думая, что в ней кто-то умер для ритуала безумной бабы Яги. Впрочем, особо выбора не было. Пока её одежда была выстирана и вывешена сушиться, она полезла в бассейн в каком-то тонком белом платье. Не голой же ей лезть купаться с Саном? Она и так испытала жуткую неловкость, залезая с ним в воду и глядя на его полуобнажённое тело. Штаны Волк на себе предусмотрительно оставил, чтобы не смущать девицу, а вверх снял. Но Селене всё равно было неловко взирать на голый торс перед своим лицом. Впрочем, всё её смущение забылось, когда она увидела эту самую Аврору, подползшую к ней. Змея была гигантской, и чешуйчатое тело все ещё продолжало вытекать из-за деревьев и медленно соскальзывать в воду, хотя хищная треугольная голова уже появилась на поверхности совсем недалеко от девицы. Она потянулась к её лицу, стрельнула раздвоенным языком, зашипела и, распахнув пасть, впилась Селене в плечо. При желании такое чудовище могло бы оторвать ей руку одним рывком. Да что там говорить, оно без труда раздробило бы кости даже быку, не говоря уже о человеке, но в данном случае Красная Шапочка не была для неё добычей. Яд, более похожий на расплавленный металл, проник в её и без того заражённую демоном кровь, заставляя её вспыхнуть пуще прежнего. Чувства были такие, будто какой-то смерч, живущий в груди, получив свободу, ринулся метаться из стороны в сторону, с каждым мгновением вырастая и рискуя сжечь тело живьём. Селена застонала от боли, пошатнулась и ушла бы на дно, если бы не сильные руки, которые мгновенно обхватили её под подмышки. Девушка бездумно обхватилась за что-то, обнявшее её под грудью. Лишь спустя время она поняла, что это руки Сана обняли её. Она лежала на нём в бассейне, а он собственно облокотился спиной о бортик, широко расставив ноги, и удерживая девичье тело между ними, пока змея проводил свой ритуал выведения чужого яда. Селена морщилась, пребывая в странном полуобморочном состоянии от странных чувств. Когда приступ закончился, она запрокинула голову назад на плече Сана, чтобы увидеть его лицо, и сказала: — Всё в порядке. Он не убрал рук, продолжая нежно и осторожно поддерживать её голову и плечи над водой, но испытующе заглянул ей в глаза: — Точно? — Точно, — Селене пришлось постараться, чтобы голос звучал уверенно. — Я чувствую себя лучше. Спасибо. Она заметила, что он почему-то отводит глаза. Только вернув голову на место, Красная Шапочка невольно замерла, смутившись. От воды её белое платье полностью намокло, облепляя её, как вторая кожа, и стало полупрозрачным. На обозрении Сана просто предстала вся её грудь, практически обнажённая, ведь мокрая ткань ничего теперь не скрывала. Вдобавок, Селена вдруг ощутила нечто странное, упирающееся ей в поясницу, ведь она лежала на Волке меж его разведённых ног. Со стыдливым смущением она прекрасно поняла, что это чужое возбуждение. Однако Сан не позволил себе ни лишнего слова, ни сомнительного действия. — Можешь двигаться? Моя очередь. Они поменялись местами, и Селена стойко терпела рябь в глазах, стараясь, чтобы это не заметил Сан и не нянчился с ней снова. Он и так закатил полчаса назад жуткую истерику, разглядев на её руках затянувшиеся порезы, которые оказались ранами от его когтей — он нечаянно располосовал ей руки, будучи волком, когда она пыталась вытянуть его из озера на лёд. Сану было тяжело на это смотреть, что он нанёс ей увечья, и лишь Чонхо с трудом успокоил его, говоря, что подобное волшебные воды и магические огоньки затянут за один день её порезы, и шрамов не останется. А сейчас они поменялись, теперь Сан лёг на Красную Шапочку, а она облокотилась о бортик. Белоснежная змея тут же плавно обвила руку Волка и медленно вонзила в неё свои зубы. Сан лишь едва заметно скривился, не так, как заохала недавно Селена. Но через время и он сдался, когда внутри вен словно вспыхнул огонь, который по ощущениям будто начал плавить плоть, и Волк, обмякая и закатывая глаза, чуть не погрузился полностью в воду, но Селена успела подхватить его под подмышки и удержать над водой его голову. Она положила её себе на плечо, поддерживая молодца на себе, пока он впал в полудрёму. Красная Шапочка осторожно омывала его лицо, чтобы хоть как-то погасить жар, ожидая, когда целительный яд рассосётся в мышцах. Глаза её невольно скользнули по полупрозрачной воде, и взгляд задержался на обнажённом торсе Сана, отчётливо так виднеющемся. Селена вдруг подумала, что на этот раз она не смущается, а наслаждается видом. Её рука будто сама скользнула чуть ниже, в воде оглаживая его рёбра и подтянутый живот, проходясь пальцами по твёрдым тугим мышцам. И это ощущение ей понравилось, оно было приятным и порождало странные фантазии. Она резко убрала ладонь с его живота, кладя её на грудь Сана, когда тот дёрнулся и наконец-то открыл глаза. Он растерянно посмотрел на руку девушки. Всё гадая, не приснилось ли ему странное прикосновение в полуобморочном состоянии. — Ты как? — тихо спросила Селена. — Будто веселящих грибов наелся, и меня плющит немного. Знаешь это ощущение? — проворчал Волк. — Нет, не знаю, не пробовала, — рассмеялась девушка, поражаясь его простоте. — И не хочу знать! Они что-то пошутили друг над другом, незамысловато, легко, пока медленно приходили в себя. Несмотря на болевые ощущения и тошноту от яда, было странно хорошо, как бы нездорово это не звучало. Хорошо вот так, в ужасном состоянии лежать друг на друге, и делать вид, что ничего такого не происходит. Что никто странно не возлегает на тебе между твои ног. Никто невольно не положил свои тёплые сильные руки на твои колени… Почему-то эта слишком интимная близость не казалось постыдной, а хотелось… Селена вздохнула, отгоняя непрошенные неправильные мысли, чего ей там хотелось. Они вскоре быстро выбрались из бассейна, и Сан деловито смотрел в сторону, пока она натягивала на себя покрывало, закрывая виднеющееся тело сквозь мокрую ткань. Волк упорно молчал, не комментируя её видок, и даже не смея похотливо прикоснуться. Это очень радовало Селену, вызывало некое уважение. Но и одновременно непонятное разочарование, как бы глупо это не звучало. Неужели она так не хороша для него, что ему и не хочется обнять её в таком срамном виде? Она понимала, что думает глупости, но не могла отделаться от этих навязчивых мыслей. И вечером перед сном, уединившись в малюсенькой выделенной шаманом комнатке, она выплеснула все свои фантазии, все мыслишки в новой сцене на бумаге, написав целую главу для своего рассказа. Пошлую, развратную главу, где охотник Бан Чан признался Марьян, что он перевёртыш, но она совсем не испугалась, приняв его сущность. А потом у них случился жаркий поцелуй у озера тёмной ночью, да и Чан как-то сильно распустил руки, облапав молодую девчонку, но дальше у них ничего не вышло, потому что на них напали разбойники. Кстати, каким-то чудом писульки Селены выжили: толстенный кожаный переплёт не дал хорошенько промокнуть бумаге, и чернила внутри не растеклись. Красная Шапочка высушила всё за час у хорошо разведённого камина и осталась довольной. Чонхо не обманул — этой ночью она спала крепко, как убитая. И демон не пришёл к ней во снах, и на утро она проснулась выспавшаяся и впервые очень довольная. Правда, обнаружила скрутившегося на полу на одеяле Сана, дрыхнувшего без задних ног. Он всё переживал, что демон будет её снова мучить, поэтому пробрался в её комнату, чтобы «охранять сон». Так и уснул под ней у кровати. А проснулся оттого, что Селена спросонья встала и тут же наступила на него, упала, завалилась под его вопли боли, и они оба перебудили ранним утром всю живность в округе.

…

После завтрака Чонхо дал Сану какой-то лечебный отвар. Но он был настолько отвратительным на вкус, что Волк плевался ещё целый час, а шаман лишь закатывал глаза. — Так вы с Энтони уже общались с духами озера, как ты вчера говорил мне? — спросил Сан, подъедая свежую сладкую кашу, которую наварила ему Селена, будучи что-то очень доброй с утра. — Энт, а не Энтони, — поправил в миллионный раз его Чонхо, складывая нечто странное из костей на столе. Никто из остальных ребят точно не хотел спрашивать, что он делает. — У Защитника Леса нет имени, только звание. — Ну как же без имени, ужасно же! — хмыкнул Волк, чуть ли не вылизывая тарелку. — Твоё дерево даже откликалось на «Энтони», когда я его звал. Поворачивало свою лиственную голову на меня, вслушиваясь. — Во-первых, он — не мой, он отдельное существо, — вздохнул молодой шаман. — Во-вторых, он явно не откликался, а просто смотрел на дразнящего его дурачка. — Господи, какой же душный, ты… айщ! — Сан скривился, хватаясь за шею и прикрывая один глаз. — До сих пор простреливает! Странное состояние после твоей подруги-змеючки. Эта пытка ещё долго будет продолжаться? — Сегодня ещё надо точно один раз для тебя, — кивнул Чонхо, — а Селена избавилась от яда демона сразу, её кровь очень сильна. И в тебе её кровь, как сказала Аврора, поэтому ты тоже так хорошо и быстро восстанавливаешься. — Способ, конечно, поистине странный и малоприятный — лечиться от яда ядом, болью выгоняя из себя гадость. Впервые вообще узнал такой способ, — пожаловался Волк. — Возможно, с этим хорошо бы справились святые мощи, — усмехнулся ему в ответ Чонхо. — Но найти подобную святую вещь в магическом Лихолесье — всё равно, что обнаружить в сельской таверне мифического дракона, — он мельком глянул на Сана, который хмыкнул на его шуточку, но сам продолжил с серьёзным лицом: — Однако здесь, в глухом лесе, на отраву нашлась более сильная отрава, за что мне лишь остаётся благодарить магию змеи Авроры. Твоё лечение продвигается довольно успешно, раз ты моментально встал на ноги. — Так ты что-то узнал в своей ночной медитации про моё проклятье? — спросил Сан, опомнившись. — Ведь ради этого я вчера носился вдоль леса, собирая тебе особые цветы-сухостебли. Я видел, ты сидел на камне под луной, и вокруг тебя летали серебряные огоньки, пока ты провалился в сон. — Я называю это медитацией, — поправил его Чонхо. — Хотя я часто выпадаю надолго из этого мира, ведь переношу своё сознание на Иную Сторону. — Ты не боишься, что с тобой в такие моменты легко что-то сделать? — не сдержал любопытства Волк. — Ты же не можешь быстро отреагировать на опасность? — В целом, да, — неожиданно признался шаман. — Я слаб в такие моменты. Поэтому меня защищает энт, стоит рядом. Да и вас мне нечего бояться, я видел ваши души, вы не принесёте мне вреда. — Ладно, понял, понял! Так что, духи подсказали тебе способ, как мне снять с себя проклятие? — поспешил переменить тему Сан. Ему не терпелось узнать. Чонхо не посмотрел на него. Он продолжал загадочно втыкать в кости на столе, выстраивая их в странную фигуру. — Одну вещь духи мне поведали, — наконец-то произнёс он загадочным тоном. — Мгновенные проклятия, построенные на боли и ненависти, очень сильны и хаотичны. Чтобы вывести их, нужно сотворить прямо противоположное тому, что их создало. — Что это значит? — не понял Сан. — Духи сказали, что клан Чхве отобрал дорогую и любимую жизнь у крови Халазии, одну из дочерей. Даже одна жизнь — великая потеря. И жизнь — это колоссальный дар и богатство. Поэтому, по словам духов, если проклятый забрал жизнь, принеся скорбную смерть, пусть подарит крови Халазии новую жизнь, новую надежду. Тогда проклятие может уйти, если клан Чхве искупит свою вину и боль утраты тех женщин. Но лишь от искреннего сердца и любви. — П..пп..что? — Сан не сразу выговорил слова, уныло косясь на шамана. — Я вообще ничего не понял! Это что значит? — Не знаю. — Не знаешь?! — Не знаю — Чонхо пожал плечами. — Я просто передаю слова духов. «За отобранную жизнь расплатись подаренной новой для рода Халазии». — Чего? — чуть не простонал Сан. — Может… — вмешалась Селена, которая до этого молчала как рыба, слушая их разговор у печи. — Может, новая жизнь — это новый ребёнок? Твой ребёнок — это новая жизнь? — Так куча детей рождалось в клане Чхве опосля, — возразил Сан. — Вымаливать прощение надо ведь перед твоим родом, твоей прародительницы Халазии. С такой логикой, это мне, проклятому, надо тебе ребёнка заделать и подарить новую жизнь твоей крови Халазии, тогда эта теория хоть как-то имеет смысл… — он сёкся, примолк, осознавая собственные слова, и посмотрел прямиком на Красную Шапочку. Она тоже застыла, широко раскрывая изумлённые глаза, переваривая сказанное. Они уставились друг на друга, приоткрыв губы, и уши щёки обоих стремительно покраснели. — Да ну, глупость какая! — одновременно воскликнули они, как-то неловко разворачиваясь и делая вид, что им надо срочно разбрестись по разные стороны комнаты. Едва заметная улыбка дрогнула на губах Чонхо. — Кстати, — сказал он. — Моя бабушка Ягишна мечтала, что когда я выросту, то тебя посватают за меня, Селена. И две ведьминские крови породнятся. Ягишна настолько была увлечена этой идеей, что всячески приставала к Сильвии, пытаясь её уговорить. Но та лишь отмахивалась. — Ты к чему это сказал? — Сан повернулся к нему, и взгляд, которым он его наградил, был злобным и хмурым. — Просто так, — хмыкнул Чонхо, чего-то улыбнувшись шире, а затем посмотрел на девушку. — Но если тебе интересно, Селена, брак меня не интересует точно. Предпочитаю остаться один в лесу, живя и ни за кем не неся ответственности. Даже если захочешь остаться, могу предложить только быть ученицей. — Чего это ей хотеть оставаться? Тут неуютно! У неё милый дом от бабушки остался! — вместо неё раздражённо поспешил ответить Сан. — А ты в мои личные ответчики записался, что ли? — укорила его Селена, ставя руки в боки и взирая на Волка. — Что за меня решаешь? — А ты хочешь остаться? — чего-то возмутился он. — Не хочу! Но я сама решу и скажу! — Ёжки-прибожки! Какие мы самостоятельные! И слова сказать нельзя! — Спорите, как старая семейная пара, — тихо-тихо хмыкнул Чонхо, и его никто не услышал. Он медленно вышел, оставляя возмущающихся наедине.

…

Днём выяснилось, что энт, огромное живое дерево, уходил к ледяному озеру и неожиданно притащил оттуда красный плащ Сана, найденный в траве. Он был грязный, во многих местах разорванный и подряпанный, но счастью Волка не было предела. — Энтони, ты лучший! — на эмоциях он кинулся к дереву с объятиями, хватая его своими ручищами за туловище-столб и в чувствах сжимая. Молодой энт совсем не оценил его проявления любви и благодарности, издал глухой звук, похожий на скрип старого пня. А затем медленно протянул руку из корней-ветвей, обхватывая ею Сана за шкирку, и как малого котёнка поднял его над землёй, поставив подальше от себя. И снова издал недовольный скрип. — Ладно, не все любят сопливое проявление чувств, но я действительно благодарен тебе, дружище! — подтрунил его Сан, не обидевшись на такое действие. — Мне очень нравилась эта вещь, спасибо, что вернул, Энтони! Кажется, даже энт вскоре готов был согласиться, что он теперь какой-то «Энтони». А Сан уже вовсю побежал чинить и штопать плащ, выпросив у Чонхо нитки и ножницы, а потом и миску, чтобы хорошенько выстирать свой красный плащ. Тем временем Чонхо позвал Селену на небольшую поляну у болот, рядом возле домика. Они уселись на камнях возле огромного дерева энта, которое также присело в высокую траву, гортанно что-то протрескотав на своём, на энтском. Чонхо пытался научить Красную Шапочку слышать магию, контролировать её и обращаться к ней за помощью. Первый урок был практически бесполезным. У Селены голова пухла от его рассказов и странных выражений. Да и вся её сущность противилась этому обучению — она не желала развивать в себе эту стезю. Однако, как бы она не отрицала, Селена всё равно чувствовала в себе изменения. Раньше ей казалось, что порой она слышит лес глубже и осмысленнее, чем обычные люди. А сейчас она это осознала чётко — она слышит жизнь, царящую здесь. Селена смутно ощущала шёпот деревьев, растений, колыхающихся цветов. Ей чудилось, что она понимает настроение Лихолесье, его думы, понимая, что опасно, а что нет. Красная Шапочка абсолютно не боялась энта, каким-то нутром понимая его эмоции. Это и пугало, и восхищало одновременно. — Это магия пробуждается в тебе, — говорил Чонхо, сидя напротив на камне, поджав под себя скрещённые ноги. — Сегодня ночью Великое Равноденствие, и я проведу долгий и очень сильный ритуал, обращаясь к спящему могущественному духу — Юм-Каашу. Он — сердце леса, дух жизни и плодородия, цикличность живого в лесу. Мы призовём его и спросим, как защитит Лихолесье от демона. — Лихолесье? — переспросила Красная Шапочка, не зная, как вежливее уточнить свой вопрос, чтобы не показаться эгоистичной. Но Чонхо её прекрасно понял. — Может, твоя судьба ему не так интересна, высшие существа не смотрят так узко, но если подскажут, что делать с демоном, но это тебе же на пользу. Честно, я впервые буду призывать и общаться с таким сильным духом, который расскажет возможное будущее. Даже сам немного волнуюсь. — Надеюсь, — вздохнула Красная Шапочка. Она хотела что-то сказать, но её взгляд остановился на Минги. Он по-прежнему был птицей, и сейчас сидел рядом, чистя клювом своё крыло. — Как-то подозрительно Минги не обращается уже второй день, — пробубнила она себе под нос. — Я думала, что после такого события он будет тараторить и тараторить, не умолкая, рассказывая, что пережил! Чонхо повернул голову и как-то уж очень странно и протяжно на неё посмотрел. — Поэтому тебе и стоит хотя бы ради него развивать магию в себе, — вдруг сказал он. — Что это значит? — не поняла она. — Мне надо будет придумать способ, как ему подольше сохранять себя в человеческом теле? Ей не понравилось, что шаман слишком долго молчал, задумчиво её разглядывая. — Ты сможешь познать секреты бабушки, если познаешь свою магию, — наконец-то уклончиво ответил он. — А сейчас я бы посоветовал тебе отдохнуть, прилечь на дневной сон, потому что ночью мне понадобится твоё присутствие, возможно, долгое присутствие. И друга своего заставь отдохнуть, чтобы в охране был. Селена не стала возражать и отправилась обратно к домику. Подходя, она вдруг отчего-то решила пошалить, тихонько подкрасться и узнать, что там делает Волк в домике так долго. Она таки прокралась тихо-тихо, ведь умела быть чертовски бесшумной, научившись с детства убегать от отца. К тому же, двери в главную комнатку в хижине шамана не было. Внутри она увидела, что Сан разжёг камин, у которого повесил сушиться свой подлатанный выстиранный плащ. Сам он сидел спиной ко входу, скрестив ноги на полу, явно чем-то увлеченный настолько сильно, что даже не обратил внимание на подкрадывающуюся девицу, хотя вроде его волчьи уши слегка дёрнулись, когда она подлезла ближе. Селена не сразу разглядела, что он делает, но вдруг увидела характерное движение, когда Сан перевернул рукой что-то, как страницу, а затем её взгляд метнулся к мешочку рядом возле его ног. Её походному мешочку, где хранился её блокнот с пишущейся романтической историей со срамными похождениями следопыта-перевёртыша Чана. — Ты что мои записи читаешь?! — взвизгнула она, кидаясь к нему, как разъярённая кошка. Сан совсем не ожидал и чуть не подпрыгнул на месте. Он успел среагировать, резко перекатываясь через бедро, как на место, где он сидел, свалилась Красная Шапочка. — Ты рылся в моих вещах и взял без спросу мою книгу?! — Да просто интересно было! Я даже увлёкся, хотел знать, что дальше он сделает, у них же там одна кровать в комнате в таверне! А больше свободных комнат нет! Следопыт Чан точно воспользуется ситуацией! — запричитал Сан, смотря в её блокнот. — А ну, отдай сюда, негодяй! Снова ты за своё, извращенец! — она выхватила из его рук свой толстенный блокнот, не позабыв при этом пнуть молодца кулаком в живот. — Ты пишешь развратные сценки, а извращенец я? — хмыкнул Сан, поглаживая свой живот, в который только что прилетел слабый удар. Селена ничего не ответила, злобно на него зыркнула исподлобья и принялась нарочито молча собирать разбросанные вещи обратно в свой мешочек. — Ну не злись, я ж ничего плохого не хотел! — Волк вскинул к ней руку, глядя, как она злобно пихает свой блокнот в мешок, и от нервов не сразу попадает. Это веселило его, но он пытался быть серьёзней. — Я случайно увидел, как твои записульки торчат из раскрытого мешка. Не сдержался. Видел же, что ты ещё вчера писала что-то, так интересно стало! Вдруг про меня там что описано? И ведь реально, этот Чан вдруг получил прозвище «Волк», оборотнем оказался. Какое-то подозрительное совпадение, не находишь? — ехидно добавил он. — Это просто совпадение! — возмутилась Селена. — Просто прозвище! Нет ничего в вас похожего! У него другая внешность и фигура! — Я ж не уточнял, что он мне на меня кажется похожим, а ты подтверждаешь, — лукаво усмехнулся Сан. — И мне даже интересно, как он там к Марьян будет на одной кровати приставать. Ты всё-таки увлекательно пишешь! В комнате таверны холодно, и он предложил её согреть своим теплом, а эта бесстыдница согласилась. Мне кажется, я знаю, где ты черпаешь вдохновение! — усмехнулся он. — Ой, всё! Не обольщайся! — наигранно разозлилась Селена, схватив пожитки и удирая от него со всех ног. Она отчаянно покраснела и постаралась сбежать, чтобы он это не увидел. — Эй, а чем всё закончится? Ты ж не дописала! — крикнул ей вслед Сан, но девица уже скрылась за дверным проёмом. Он нахохлился, почесал подбородок и тихо пробубнил. — Ну реально ж интересно стало! Будет у Чана с Марьян что-то или не будет…

…

Красная Шапочка зевнула, чувствуя себя чуть разбитой. Поспать днём не особо удалось, так, подремать немного, ведь в голову то и дело лезли странные мысли, которые она усиленно пыталась отогнать от себя. Уже было темно, и скоро Чонхо их должен позвать в лес для ритуала. Но пока Сан снова отправился в бассейн для исцеления. Яд змеи Авроры ему больше не нужен был по словам шамана, как и самой Селене. Но Чонхо заставил Волка на всякий случай посидеть часок в магических водах под такими же магическими огоньками. Раны Сана удивительно быстро заросли — на лопатке остался тонкий шрам от топора. Шрамы от когтей демона на боках были вообще слабо заметны. Способности к восстановлению оборотня и магия Лихолесья сотворили практически чудо. И пока Сан купался, Селена наминала круги возле той поляны, бездумно собирая поздние одуванчики. Она срывала их и плела что-то наподобие венка, пребывая в расплывчатых думах. Это беспечное занятие руками успокаивало её, пока Красная Шапочка пыталась не нервничать. Почему-то ей казалось, что сегодняшняя ночь станет какой-то особенной, когда наступит полночь и начнётся неизвестное Равноденствие. Хотелось поскорей узнать хоть что-то, ведь не за горами другая страшная ночь — ночь Красной Луны, которую так ждёт демон… Селена не заметила, как оказалась недалеко у бассейна, где плавали в воздухе, переливались зелёным и жёлтым магические огоньки. Какое же это было красивое зрелище… Она зависла, рассматривая танец светящихся шариков. Но вдруг отметила, что не видит в воде Сана. Селена растерялась и быстрым шагом подошла к краю озерца-купели в земле. И тут, когда она совсем не ожидала, из воды резко вынырнуло крепкое тело. Девушка испуганно вскрикнула, не ожидав, что Волк был просто под водой, и дёрнувшись, уронила венок из одуванчиков в воду. Вынырнувший Сан резко распрямился, раскрывая назад сильные плечи и невольно выпячивая вперёд грудь. Он снова купался в магических водах полуобнажённым, в одних штанах, и взору предстало его подтянутое тело, по золотистой коже которого потекли мелкие капельки, переливаясь в свете кружащихся в воздухе огоньков. Селена аж зависла, смотря на это волшебное зрелище. Сан сейчас показался ей чем-то поистине прекрасно-сказочным, его мокрые волосы были откинуты назад, открывая взору голый лоб, который Красная Шапочка лицезрела впервые. И без лохматой чёлки Волк смотрелся как-то… очень завораживающе. Он сам не ожидал столкнуться с ней так близко, его глаза уставились на подплывающий к нему венок, и разум его только успел догнать, что девушка перед ним что-то обронила нечаянно, испугавшись его резкого появления. Сан стоял в воде по бёдра, а Селена возвышалась над ним у края бассейна. Он бездумно поднял оброненный венок из одуванчиков и протянул его девушке. — Не пугайся, это ж я, просто задерживал дыхание под водой, расслабляясь, — он запнулся, когда Красная Шапочка взяла обратно из его рук свою вещь. — Это что, венок, что ли? Зачем он? — Да просто так, — пожала она плечами. — Что значит просто так? — Не знаю, — растерялась Селена. — Я ходила тут, тебя ожидая, и от скуки его плести начала, не зная, чем занять руки. Хочешь, тебе дам? — дурашливо улыбнулась она. Присела на колени, а затем, улыбаясь ещё шире, надела ему на голову венок из одуванчиков, осторожно так, чтобы не задеть волчьи уши, которые теперь забавно торчали в кругу цветов. Сан застыл, как вкопанный. Его карие очи впёрлись в её лицо, зрачки расширились. Он смотрел не мигая, и, казалось, всё звёздное небо отражалось в радужках его глаз от мерцающих огоньков. И в этом взгляде было что-то такое странное, столь жадное и чувственное, что Селена снова растерялась, по-настоящему. — Ты чего? — она чего-то смутилась, не понимая такой реакции, и почему он смотрит на неё так… слишком хорошо и слишком неправильно. — Не нравятся мои глупые подарочки? — хохотнула она, пытаясь в наигранной глупости скрыть свою неловкость. Не придумав ничего лучшего, Селена протянула руку, поправила несколько одуванчиков в венке, а потом и прядей его промокших волос, открывая больше его лоб. Ноздри Сана тяжело выдохнули. — Ты хоть поняла, что сделала? — тихо спросил он. — А? — Селена непонимающе посмотрела ему в глаза, стоя перед ним на коленях. Её протянутая рука замерла на его волосах. И тут она вспомнила… В голове всплыл недавний рассказ Сана в ущелье Туманника: «… у нас одинокие девушки пускают свои венки по озеру или реке, уединившись в условленном месте. В свою очередь молодец должен поймать венок понравившейся ему девицы и вернуть хозяйке. Если молодец пришёлся по душе девице — она одевает ему на голову венок в знак того, что она принимает его ухаживания и сердце…» Она, конечно, нечаянно уронила венок в воду, но по сути тот успел проплыть немного, Сан его поднял и вернул ей. А она… она надела его Волку на голову, словно в знак своего согласия. Согласия на… Селена побледнела, захлопала глазами, осознавая свою забавную оплошность, и жутко смутилась, особенно под таким загадочным и пристальным взглядом. Она нервно улыбнулась и резко отдернула руку с его волос и венка, но… … но Сан вдруг поймал её руку, сжимая в кулаке её пальцы и ладонь. Властно сжал, но не сильно, контролируя свою эту силу. Он тут же ослабил хватку, делая её какой-то более чувственной и нежной, невесомо огладив большим пальцем её ладонь. А затем, всё также молча, потянул её руку обратно к себе, кладя теперь уже на свою грудь, туда, где бьётся сердце. Селена открыла рот, сделав беззвучный вдох. Она растерялась ещё сильнее. Теперь её ладонь покоилась на его груди, ощущая горячую влажную кожу и слишком быстрый стук сердца. От этого странные волнительные мурашки побежали по её телу. Селена застыла, глядя в глаза Сана. А он молча смотрел на неё, не мигая. Лишь его тёплая ладонь накрыла её кисть, прижимая сильнее к своему телу, будто в каком-то сокровенном ритуале. Тишина, эта заминка между ними приобретала удивительный поворот, становясь слишком интимной, слишком чувственной и обнаженно-нервной. Воздух словно стал тяжёлым и неприличным, хотелось выдохнуть, но даже страшно было дышать. Селена чувствовала, как собственная грудь бешено стала вздыматься, а она сама явно смотрела на Волка перед собой широко раскрытыми глазами, впервые так сильно смущаясь и не зная, что сказать. Сан, всё так же ничего не говоря, вдруг сделал шаг вперёд, медленно вскидывая ногу, становясь на край бассейна и поднимаясь. Он потянул за собой Селену, и она встала с колен. Но руку ей никто не дал убрать со всей груди — горячая, твёрдая ладонь Сана всё также удерживала её на своей груди, заставляя блаженно слушать грохот его сердца. Грохот? Почему-то Селене именно так и казалось, то всё что она слышит — это невероятное громкое и быстрое биение его сердца, и больше ничего. Они застыли, как вкопанные, стоя так близко друг напротив друга. Нет, они практически чуть не соприкасались грудью, и Сан как-то опасно, едва заметно сделал шаг ещё ближе, нависая над девушкой. Селена наконец-то дёрнула головой, совсем смущаясь, она на миг опустила взгляд, когда он придвинулся так близко, что это стало совсем как-то интимно, так чувственно. Она буквально чувствовала его дыхание рядом. Но всё же она набралась храбрости и вскинула него свои очи. И снова встретилась с тем же жаждущим, таким смелым и спрашивающим взглядом. Сан смотрел не мигая, словно ожидая — боится ли она его или принимает. Селена смутилась, чувствуя какой-то одуряющий жар, исходящий от его тела. Его другая свободная рука внезапно обхватила её талию, чтобы рывком притянуть к себе. Они молчали, вновь рассматривая друг друга. Повисла какая-то странная, несколько напряжённая тишина. Селена запаниковала, не понимая своих внезапных, постыдных желаний, она хотела было отступить и убежать, но Сан мягко дёрнул её обратно, прижимая к себе ещё сильнее. — Не уходи… — тихо попросил он. Его мягкий, чувственный голос вогнал Селену в состояние изумления и полного поражения. Между их лицами оказалось не больше пары сантиметров, и она чувствовала его горячее дыхание на своём лице. Она видела, что он поджал на секунду губы, словно сам не веря, что делает, а затем медленно склонился, потянулся, чтобы… — Вы всё ещё здесь? — прозвучал недалеко голос Чонхо. Он вышел из-за высоких кустов и с сомнением увидел, как молодец и девица отшатнулись друг от друга, как прокажённые, смотря в разные стороны. — Я чему-то помешал? — с сомнением уточнил Чонхо. — Нет! Нет, мы просто разговаривали! Нам пора идти? — слишком быстро поспешила сказать взволнованная Красная Шапочка. Она увидела краем глаза, как на неё тут же посмотрел Сан и чуть сжал свои губы. Ему не понравилось, что она не призналась в их уединении? Селена занервничала ещё больше, не зная, что сказать. Но Чонхо снова привлёк их внимание: — Пошлите. Нам пора. И наденьте ваши красные плащи, сегодня вам пригодятся, как шепнул мне мелкий дух-прибожек. Парочка молча последовала за шаманом, делая вид, что ничего толком не произошло. Селена чувствовала, как Сан прожигает взглядом её затылок, но не рискнула обернуться. Не при Чонхо же обсуждать их странную… неловкость и произошедшее? Хотя что толком-то произошло? Ничего ведь… Хотя её только что чуть не поцеловали. Красная Шапочка шмыгнула носом, не зная, как совладать с эмоциями. Но её внимание быстро сместилось, когда они вышли на небольшую полянку в глубине магического леса, окружённую высокими деревьями и цветущими кустарниками. Это место словно было наполнено энергией природы, и посредине уже стоял длинный плоский камень, отделанный под алтарь. На его твёрдой поверхности по боками были разложены мерцающие кристаллы — кварц и дикие аметисты. Лежали сухие травы, как шалфей, лаванда и полынь. И уже горели странные свечи, возле которых лежали самодельные фигурки, вырезанные из дерева, которые шаман назвал странным словом «тотемы». — К-кукуруза? — искренне удивилась Селена, видя, как Чонхо достало два огромных початка и уселся с ними на камень-алтарь, скрестив впереди себя ноги. — Именно, Юм Кааш очень любит кукурузу, как символ жизни и плодородия. Это подношение для него, — сказал Чонхо. — Присядьте по разные стороны алтаря, где я оставил пучки сухоцветов, круг из них. Только там и сидите — это защита-оберег. Селена и Сан не стали задаваться странностью ритуала, усаживаясь неподалёку друг от друга, куда указал шаман. Хорошо, что хоть кровавое подношение не понадобилось — овцу там какую-то несчастную прирезать, а всего лишь две кукурузки. И они были не одни — из-за деревьев показалось… другое дерево. Их знакомый энт, бывший хранитель леса, который сейчас медленно и не спеша брёл к алтарю. Он остановился совсем рядом и замер над Чонхо, возвышая своей лиственной макушкой, как немой охранник-надзиратель. — Ты будешь моим хранителем, и, возможно, проводником, — Чонхо протянул руку, смоченную в какую-то красную краску, и быстро начертил на древе несколько неизвестных символов. Энт не возражал, лишь едва заметно покачивался на месте. А затем Чонхо наконец-то начал. Он натянул костяную маску полностью на лицо, скрывая его, и взору предстал огромный череп быка вместо головы шамана. Он чуть склонился, прижимая руки с кукурузой к груди, затем стал сидя раскачиваться и вскоре монотонно запел. Да, Чонхо напевал себе под нос тихую неизвестную мантру, которая звучала как мелодичный шёпот, сливаясь с природными звуками леса. Мантра была наполнена словами на неизвестном языке, если это вообще была не белибердятина. — Ом… Ом…Ом… Ом...— всё, что различала Красная Шапочка через каждые три непонятных слова. Но затем стало что-то происходить. Кристаллы на алтаре зажглись и стали светиться неярким белым светом. А воздух резко стал холоднее, буквально мороз пробрал до мурашек. Селена инстинктивно укуталась в плащ, всё вслушиваясь в запевание Чонхо. Его голос был мягким и ритмичным, напоминая мелодию ветра, проходящего сквозь листья деревьев, и журчание ручья. Она была одновременно простой и глубокой, вызывая чувство единства с природой и духами леса. Вокруг Чонхо вдруг разгорелись и начали мерцать маленькие огоньки всех цветов радуги, и воздух наполнился ароматом цветов. Селена не знала, как это объяснить, но чувствовал, как нечто приближается, «его» присутствие становилось всё ощутимее. Внезапно из тумана появился силуэт — то высокий, но низкий, и лес наполнился шёпотом. Странным шёпотом — будто десятки голосов смешивались воедино. Но их прервал другой, практически громкий звук — Чонхо издал глухой стон и уронил голову на грудь. А затем его плечи обмякли, а открытые глаза в прорезях маски, в её глазницах, закатились, оставляя лишь место белкам, словно у мёртвого слепца. Шаман вошёл в потусторонний транс, не реагируя на внешний мир. Миг — и кукуруза в его руках исчезла, и где-то из леса донёсся хруст и противное чавканье. А затем к ним навстречу из зарослей на поляну шагнула огромная длинная тень.