Это патруль!

***

Поездка на машине, похоже, усугубила опьянение задержанных, и те вели себя тихо, дыша в приоткрытые окна и помалкивая. До участка они доехали быстро, погрузившись в тишину. Дайчи смотрел вперед, не прекращая думать о красивом лице парня. О весе его тела, когда тот навалился на плечо офицера. О аромате его волос, смешавшегося с неприятным запахом алкоголя. Что заставило этих двоих заняться хулиганством? Что-то должно было произойти. Не просто так же они купили яйца и протопали несколько кварталов к магазину? Иваизуми, похоже, думал о том же. Не о запахе волос задержанного, а о причинах случившегося. Он поднял взгляд к зеркалу заднего вида, рассматривая отражение бледных лиц парней. Тех почти сразу разморило от качки, и они сидели неподвижно, привалившись каждый к своему окну. Вытащить их из машины было не просто. Хотя оба парня были очень послушными, но двигались тяжело и ощутимо шатались. Дайчи снова взял под руки своего задержанного и провел его внутрь участка. Вместе с Иваизуми они закрыли обоих дебоширов в камере, забрав у тех документы. Сугавара Коуши. Дайчи всмотрелся в фотографию на удостоверении. Лицо того было сдержанным и спокойным, но было сразу видно, что этого человека легко рассмешить. Дайчи видел, как тот заливался смехом из-за того, что упал. А может, из-за того, что ему пришлось пьяным убегать от полиции. – На них ничего нет, – сказал Иваизуми, стуча по клавишам компьютера. – Приводов не было. Два законопослушных гражданина. Какого хрена они устроили? – Может, у них был весомый повод, – пожал плечами Дайчи и направился в коридор, где стояли маленький холодильник и кофеварка. В участке не было никого кроме них, и еще одного сотрудника, что сидел на входе и сонно смотрел сериал. Дайчи налил себе кофе и принялся за сэндвичи, о которых он так мечтал час назад, а теперь почти забыл. Медленно жуя, он без конца думал о Сугаваре Коуши. Дайчи даже прошел по коридору к камере, чтобы украдкой взглянуть на спящих парней. Те лежали на койках, заботливо уложенные офицерами на бок. На щеке Коуши блестела слюна. Дайчи повеселел и, запихнув в рот остаток сэндвича, вернулся в крохотный кабинетик, где Иваизуми уже звонил владельцу потревоженного магазина, Казухиро-сану. – Будете через полчаса? Так быстро? – удивленно спросил Иваизуми, постукивая ручкой по столу. – И записи с камер есть? Прекрасно. До встречи. – Простое дельце, – безрадостно вздохнул Дайчи, грузно опускаясь на свое место и вытягивая ноги. Конечно, он не считал, что совершенное преступление должно остаться безнаказанным. Хоть проступок совсем несерьезный, но он попал в объектив видеокамеры. А значит просто отругать и отпустить уже не получится. Иваизуми положил свою фуражку на стол, и теперь рассеянно и мрачно смотрел на нее, скрестив руки и ноги. Так они и просидели, ожидая пострадавшего. Тот приехал удивительно быстро. Он почти влетел в участок, обличительно держа в руках флэшку. – Тут все с этой ночи! – заверил Казухиро-сан. Он был одет кое-как, нечесаный, но крайне довольный. Похоже, торопился, как мог. – Вы еще не смотрели? – спросил Иваизуми, забирая флэшку из горячих рук Казухиро-сана и подключая ту к компьютеру. – Нет, торопился сюда, – ответил мужчина, с жадным нетерпением вглядываясь в монитор. Иваизуми быстро, но спокойно искал нужное время и включил звук, когда на записи появились Сугавара и Ойкава. Лицо Казухиро-сана вдруг помертвело. Предвкушение исчезло, словно его и не было, и на смену ему явился ужас. – Я думаю, нам не обязательно смотреть… – отрывисто сказал он, силясь выдавить вежливую улыбку. Дайчи нахмурился, переведя взгляд с монитора на Казухиро-сана, и теперь пристально наблюдая за его побелевшим лицом. Иваизуми тоже заметил перемену, и сделал громче звук записи. «Это тебе за то, что лапал мои колени!» – раздался неотчетливый голос Сугавары, но спутать слова было невозможно. Казухиро-сан весь вспотел и засуетился, пробормотав: – Думаю, это недопонимание. Я не… «За то, что пристаешь к людям, когда женат!» – крикнул Ойкава, бросая яйца в магазин и дьявольски хохоча. Иваизуми тоже обернулся к мужчине, и теперь оба офицера пристально смотрели на него. Казухиро-сан проблеял: – Я не буду выдвигать обвинения, парни просто напились. «Не стану я сосать твой член, тупой ублюдок!» – истошно крикнул Сугавара на записи. Дайчи рывком выпрямился и страшно надвинулся на Казухиро-сана. Тот, казалось, вот-вот лишится чувств. Он вцепился в край своего джемпера, глядя в ответ во все глаза и словно боясь отвести взгляд. Казухиро-сану казалось, что только это удерживало пугающего офицера от немедленной расправы. Колени ослабли, а пот разом выступил на лбу и висках. Иваизуми поставил запись на паузу и маленький кабинет погрузился в оглушительную тишину. Казухиро-сан трясся, переминаясь с ноги на ногу, и боясь рта раскрыть. – Полагаю, вы не будете против, если мы оставим запись у себя? – холодно спросил Иваизуми, вытянув ноги и мрачно глядя на мужчину. – Я бы этого не хотел, – нервно ответил тот. – Думаю, у вас нет причин волноваться, ведь вы законопослушный, верный и честный человек, – сказал Дайчи и улыбнулся так страшно, что колени Казухиро-сана подогнулись и он, несколько раз отрывисто поклонившись, сказал: – Да, да, вы правы. Конечно. Мне очень жаль, что отнял у вас время. – Вам следовало бы жалеть не об этом, – почти не скрывая презрения, процедил Иваизуми. Офицеры не двинулись с места, пока Казухиро-сан, все так же кланяясь, выходил из кабинета спиной вперед. Оказавшись в коридоре, он вдруг прытко распрямился и быстро покинул участок. Дайчи прекратил улыбаться. Они остались с Иваизуми в кабинете вдвоем, глядя на монитор компьютера, где маленькие фигурки Сугавары Коуши и Ойкавы Тоору совершали мелочную, необдуманную, но полностью заслуженную месть. Иваизуми поджал губы и сказал: – Это их не оправдывает. – Конечно нет, – со вздохом согласился Дайчи и снял фуражку. Он сел рядом с напарником, потирая шею, затылок, лицо, и все думая об услышанном. «Не стану я сосать твой член, тупой ублюдок!» – Но с другой стороны, что им оставалось? – словно случайно обронил Дайчи и его быстрый взгляд пересекся с напряженным взглядом Иваизуми. Они снова замолчали, чувствуя беспомощность и негодование. Эти два хоть и бессовестных, но хороших парня сидели в камере, в то время как настоящий злодей свободным вышел из полицейского участка. Иваизуми взглянул на часы, потом в сторону коридора, и снова заговорил: – Они там спят, пьяные. Утром выпустим. – Согласен, – кивнул Дайчи даже слишком быстро, и отвел взгляд в сторону. Офицеры погрузились в невеселые раздумья, больше не разговаривая.

***

Ойкава проснулся от вялых раскатов головной боли и саднящих стертых ладоней. Тело казалось тяжелым и непослушным, во рту было сухо и противно. Ойкава знал где находится. Вспомнил еще до того, как отрыл глаза. Он знал, что лежит на жесткой койке в камере полицейского участка, ясно помня, как тут оказался. И кто его сюда привел. В животе екнуло, когда перед внутренним взором возникло строгое, сдержанное лицо офицера, что застегивал на нем наручники и вел к машине. Ойкава ясно помнил вес крупных горячих ладоней, что касались его запястий и плеч. Ойкава лежал, глядя в темный потолок, и ощущая ужасное сожаление, что встретился с этим мужчиной при таких отвратительных обстоятельствах. Он бы хотел познакомиться с ним, одетый в лучшую рубашку, улыбчивый, веселый и флиртующий. А не валяющийся на асфальте в перекошенных очках. Ойкава тяжело сел, опустив ноги, и с ужасом обнаружив, что колени пострадали не меньше, чем ладони. Джинсы порваны и вымазаны в засохшей крови, а колени болели от удара. А еще страшно хотелось в туалет. Ойкава взглянул на Сугу. Тот еще спал, лежа на боку и свесив вымазанную в засохшей земле руку. Рассеянно коснувшись покрытыми ссадинами ладонями тяжелого лица, Ойкава с сожалением осознал – он весь отек, как это бывает после ночи пьянства. Он тяжело вздохнул и поднялся на ноги, ощутив новую, неспешную волну головной боли. Ступая неторопливо, Ойкава глянул между прутьев камеры – прекрасно, они и правда, как преступники! – и осторожно позвал: – Извините? Мне можно в туалет? Меня слышно? Где-то раздался скрип отодвигаемого стула, и в коридоре возник офицер в мятой форме. Тот, что поймал Сугу. Он выглядел сонным, даже заспанным. Глянул на Ойкаву и приятным, глубоким голосом спросил: – Как колени? – Ладони болят больше, – признался Ойкава и стыдливо улыбнулся. – Спасибо, что спросили. Извините за вчерашнее. Глупо получилось. Мы не какие-то злоумышленники. Мы, конечно, не правы, но обычно ничего такого не делаем. Офицер вдруг едва приметно улыбнулся в ответ и направился к камере, на ходу доставая ключи. Ойкава отступил в сторону, позволив офицеру неторопливо отпереть замок и выпустить парня в коридор. Без наручников. – Я так жалко выгляжу, что вы не боитесь попытки побега? – слабо попробовал пошутить Ойкава. – Едва ли вы добежите до конца коридора, – офицер тихо рассмеялся и искоса глянул на спящего Сугу. Ойкава тоже посмотрел на друга, а потом снова на офицера. Тот, словно его поймали с поличным за подглядыванием, прокашлялся и чуть строже, чем до этого, сказал: – Пойдемте, Ойкава-сан. Провожу вас. И не переживайте, против вас не выдвинули никаких обвинений. – Серьезно? – пораженно спросил Ойкава. – Да. Мы посмотрели записи с камер наблюдения вместе с владельцем магазина, – кивнул офицер добродушно, направившись прямо по коридору. – Он был крайне впечатлен лозунгами, с которыми вы вершили ваш беспредел. Так что нашел разумным счесть произошедшее недоразумением. – А вы как считаете, это недоразумение? – прищурился Ойкава, не пряча расползающейся по его лицу счастливой улыбки. – Мы с напарником считаем, что вы перешли границы разумного, хоть это и соразмерно поводу. – То есть вы согласны, что мудак получил по заслугам? – Ойкава слабо рассмеялся, все еще силясь справиться с головной болью. – Я не стану с этим соглашаться, – отказался офицер, но вид его говорил об обратном. Ойкава улыбнулся шире и, наконец, прошел в туалет, закрыв за собой дверь. Справив нужду, он осторожно помыл руки, стараясь не тревожить ссадины на ладонях, и нехотя взглянул в зеркало. Ох, это было ужасно. Лицо отекло, и глаза были сонными и покрасневшими. Волосы торчали во все стороны и Ойкава попытался их пригладить пальцами, что не сильно-то помогло. Одежда грязная, джинсы рваные. И он пахнет перегаром и потом. Просто кошмар. Хорошо, что он говорил с другим офицером, а не тем, что его задержал. Ойкава несколько раз прополоскал рот и протер зубы краем рубашки, после чего набрался смелости и вышел из туалета, нос к ному столкнувшись уже с его офицером. Его офицер смотрел пристально и хмуро. Он был ниже Ойкавы, но гораздо внушительнее. Он скрестил руки на груди, и рубашка опасно натянулась на широких плечах. Ойкава готов был провалиться под землю. Этот невероятный мужчина видит его в таком кошмарном состоянии! Это просто крах любых надежд на взаимный интерес. – Ты был долго, – сказал офицер, сдвинув брови. Оглядел стыдливое лицо Ойкавы, которое тот желал спрятать в ладонях, глянул на испортившуюся одежду и спросил: – Как колени? О, так оба офицера внимательны? Невероятно! И не скажешь, что такому недовольному человеку может быть хоть какое-то дело до чужих коленей, и поэтому Ойкава, тушуясь, неловко ответил: – Не болят, спасибо. Но вы довольно хорошо приложили меня. – Ты убегал, и был пойман, – офицер наморщил нос и отвернулся, зашагав прочь. – Идем, уже семь утра. Мы с Дайчи вас отпускаем. – Отпускаете? Правда? – пораженно выдохнул Ойкава, заторопившись следом и неловко поправляя рубашку и волосы, пока на него не смотрели. – Без предупреждений или каких-то предписаний? – Предупреждение есть, – офицер глянул через плечо, криво усмехнувшись. – Устное. При следующем акте вандализма вы так легко не отделаетесь. Ойкава почувствовал, как тело окатило волной мурашек, и он улыбнулся шире, надеясь, что покажется хоть сколько-то привлекательным, но офицер, чуть задержав на нем взгляд, отвернулся.

***

– Сугавара-сан, просыпайтесь, – раздался теплый, раскатистый голос совсем рядом. Голос был незнакомым, приятным и Суга сквозь сон улыбнулся, медленно открывая глаза. Он увидел улыбчивое лицо незнакомого мужчины, что сидел рядом на корточках. Суга охнул и испуганно сел, ощущая, как натекшая во время сна слюна капнула с уголка его губ. Он стыдливо стер ее рукавом, и вдруг понял, что находится в камере, а перед ним был офицер полиции. – О, я в тюрьме! – ужаснулся Суга, разом вспомнив, чем закончился вчерашний вечер. – Вы не в тюрьме, – рассмеялся офицер, распрямляясь, вырастая над Сугой. Смех его был низким и раскатистым. – Это полицейский участок. Я задержал вас вчера, помните? – Ох, я наблевал перед вами! – Суга вцепился в свои волосы, сильно бледнея. Стыд захлестнул все его нутро, заставляя цепенеть на месте. Он вспомнил, как бежал от полицейского, как сам благополучно упал, и как его стошнило. Лица офицера он не видел – тот стоял под светом фонаря, глядя вниз, так что Суга мог различить лишь темный силуэт, нависший над ним. И теперь он смотрел на приятного и очевидно доброго человека, что видел его в такой постыдный момент. – Простите, надеюсь, на вас не попало? – Не попало, – офицер улыбнулся шире и шумно вздохнул, забавно надув щеки. – И вас даже не рвало в машине, так что все в порядке. Как похмелье? – Я чередую вино и воду, так что все хорошо, – неловко ответил Суга, постепенно расслабляясь под мягким взглядом офицера. Он чувствовал себя идиотом, но этот мужчина не выглядел осуждающе. Напротив, улыбался сердечно, открыто, а потом и вовсе протянул бутылку с водой. Суга удивленно вскинул брови, но бутылку принял, на мгновение коснувшись прохладных, мозолистых пальцев офицера. Он нервно заерзал на месте, открывая крышку и делая несколько больших глотков. Знакомство было любопытным. Суга бросил взгляд на сильные бедра мужчины, на закатанные рукава форменной рубашки, обнажающие крепкие предплечья. – Можете не волноваться на счет Казухиро-сана, – сказал вдруг офицер, заставив Сугу вскинуться с излишне невинным видом. – Он решил, что ему не стоит компрометировать себя, после того как услышал, что именно вы с вашим другом кричали. Суга обмер, а потом страшно разнервничался, поднявшись на ноги и суетливо приглаживая волосы руками. Он пытался улыбаться, хотя его всего затрясло. О, он кричал об очень неприятных вещах, и этот офицер все слышал! Суга, остро желая справиться со стыдом, спросил самым легким тоном, на который сейчас был способен: – Были впечатлены моими словами? – Был впечатлен, что вы не расколотили окна, – офицер, похоже, был настроен миролюбиво, смягчая метания Суги и тот благодарно кивнул. Он снова припал к бутылке, делая нервозные глотки и искоса наблюдая за офицером. Тот отвернулся, глянув в коридор, и Суга смог лицезреть его крепкую шею и впечатляющие плечи. Суга продолжал пить, пялясь, пока бутылка не опустела. – Так я не буду арестован? – спросил он. – Нет, не будете, – ответил офицер и вышел из камеры, жестом позвав Сугу за собой. – Никаких наручников. – Жаль, – не удержался Суга, чуть краснея от собственной бесстыдности. Офицер оглянулся, вскинув брови, и вдруг захохотал. Суга шел следом, глядя на его смеющееся лицо, и в его груди разливалось тепло. Он смотрел, почти не моргая, и вдруг спросил: – Как вас зовут? – Савамура Дайчи, – ответил офицер, заводя Сугу в маленький кабинет, где на стуле разместился крайне довольный Ойкава с большой кружкой кофе в руках. Напротив него сидел раздраженного вида офицер и быстро что-то печатал на компьютере. – А это мой напарник, Иваизуми Хаджиме. – Я Суга. Меня зовут так друзья. Если хотите, тоже можете меня так называть, Савамура-сан. Офицер обернулся, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки и чуть ослабляя узел галстука. Выглядел Савамура Дайчи вежливым и чуть смешливым. Он явно не собирался журить Сугу за фамильярность, но не сильно подыгрывал. Словно наблюдал за тем, что решительный и взволнованный парень скажет еще. – Спасибо, что так вежливы со мной, учитывая обстоятельства, при которых мы познакомились, – продолжил Суга, храбрясь. Он не собирался упускать ни единой возможности, чтобы познакомиться с добрым офицером поближе. – Не ожидал, что мне так повезет. Что полицейский, заваливший меня, окажется столь добрым человеком. – Вы сами завалили себя, – посмеиваясь, ответил Савамура, но кончики его ушей покраснели, ясно давая понять, что он не упустил из вида двусмысленности слов Суги. Явно силясь справиться с этим, офицер обратился к Иваизуми: – Отпускаем? – Да, – кивнул тот с облегчением. Выглядел Иваизуми утомленно. – Выгоняете нас? – спросил Ойкава, зацепившись стопами за ножки стула, словно желая удержаться на месте. – Когда у вас заканчивается смена? Может, мы угостим вас завтраком в качестве извинений за неудобства? – Это было бы неправильно, – ответил Савамура. – Странно угощать нас за нашу работу. Но спасибо. – А теперь идите домой, – кивнул на дверь Иваизуми. – Но мы не можем идти в таком виде! – спохватился Ойкава, указав взглядом на свои разорванные джинсы. – Может, подвезете нас? – С чего бы? – Иваизуми взглянул на него насмешливо, чуть откинув голову. – Мои колени болят! – соврал Ойкава, стараясь не слишком очевидно пялиться на отрытое его взгляду горло офицера. – Тут недалеко. Может, окажете любезность? – Ты говорил, что не болят, – не поверил ему Иваизуми. – Могу я получить ваш номер, Савамура-сан? – спросил осмелевший Суга, чувствуя, что еще немного, и их с Ойкавой выставят за дверь, и он навсегда потеряет связь с офицером. – Зачем? – удивился Савамура. – Ну, вдруг Казухиро-сан решит сам ко мне наведаться, чтобы взыскать с меня компенсацию? – нашелся с предлогом Суга и невинно улыбнулся, глядя на офицера из-под ресниц. – Кто меня тогда защитит? – Просто позвоните в полицию, – сказал Савамура, надевая фуражку и деликатно, но уверенно выпроваживая Сугу и Ойкаву из кабинета. – Как вы могли заметить, я не очень умею звонить в полицию, и это чуть не сделало меня преступником! – засуетился Суга, стараясь шагать мелко, и двигаться медленно, но против уверенного Дайчи это не работало, и он вдруг понял, что уже очутился на пороге участка. – А вот вам я позвоню без страха! Это просто для подстраховки! – Для подстраховки, – Савамура беззлобно усмехнулся, глубоко вздохнул и вдруг вытащил из нагрудного кармана визитку, протянув ее охнувшему Суге, но чуть отдернул, не передав в чужие светлые пальцы. Савамура строго взглянул в глаза взвинченного Суги, и сказал: – Никаких бездумных звонков. Хорошо? – Да, офицер, разумеется, – выпалил Суга, жадно глядя в ответ. Савамура вздохнул, и таки отдал визитку в руки Суги. Тот спрятал ее, широко улыбнулся и сказал: – Спасибо за доверие. До встречи! – До встречи? – Савамура вскинул брови, а Суга рассмеялся и, взяв под локоть чуть нервозного Ойкаву, пошел прочь. Они шли неторопливо, и Суга дважды обернулся, чтобы убедиться – Савамура все еще смотрит ему вслед. Тот и правда смотрел, скрестив руки на груди и щурясь. – Я выбью из него свидание, – уверенно заявил Суга, когда офицер махнул ему рукой и скрылся в здании участка. – О, не так-то сложно это сделать, когда тебе дали номер, – ответил Ойкава и процедил с мрачной решительностью: – Но я точно не уступлю. Я собираюсь выжать из Ива-чана всю любовь, на которую он способен. – Ты звучишь как психопат, – рассмеялся Суга. – Тендо был прав, – неожиданно сказал Ойкава. – Я его встретил, и сразу понял, что достоин его любви. Или он моей. Что мы достойны. – Тендо достоин? – сбитый с толку, переспросил Суга. – Нет! Иваизуми Хаджиме! – зло вскрикнул Ойкава, вздернув руки стертыми ладонями вверх. – Он достоин моей любви! Суга пораженно смолк, глядя на друга. Ойкава никогда еще не говорил так о ком-то. Все его попытки встречаться с кем бы то ни было, даже с самим Сугой, не заставляли Ойкаву так говорить. Решительно и озлобленно. Он все еще был отекшим после пьяной ночи, а теперь к этому добавился неравномерный румянец на щеках. Ойкава казался огорченным, и Суга не знал, что ему сказать, чтобы утешить. Они шли вверх по улице, встречая на пути спешащих на работу людей. Те смотрели на них с любопытством и, очевидно, осуждением. Обходили стороной. Несколько школьниц уставились на них, замедлив шаг, и неприлично зашептались, посмеиваясь. Ойкава их словно не заметил, а Суга наоборот, отвел взгляд и чуть спрятался за плечом друга. По ним двоим было прекрасно видно, что они провели ночь крайне неподобающим способом. Зато теперь он знает о Савамуре Дайчи, который улыбался ему и даже дал номер, хоть и запретил звонить. А вот Ойкаве повезло куда как меньше, потому что ни номера, ни открытой улыбки он не получил. Суга мягко коснулся плеча друга и осторожно сказал: – Думаю, если ты приложишь свои старательность и упорство, у Иваизуми-сана не останется шанса. – Верно! – агрессивно кивнул Ойкава, мрачнея на глазах. – Тем более, что он ни разу не отказал мне! – Нет? – удивленно переспросил Суга, на что получил злой взгляд. – Не отказал, – отчеканил Ойкава и отвернулся, глядя строго перед собой. В конце концов, это правда. Иваизуми Хаджиме не отказал ему. Когда они вдвоем оказались в кабинете, Иваизуми налил ему кофе и сел за работу, не глядя на Ойкаву. Тот воспользовался предоставленной возможностью, оглядывая сильную фигуру полицейского, его напряженный лоб, внимательные глаза, поджатые губы. Иваизуми был из числа тех мужчин, что не обладали невероятной красотой, но при этом были привлекательны. К тому же, Ойкава, не смотря на то, какое производил на людей впечатление, не был охотлив только до красоты. Ему нравились люди с характером. И у Иваизуми, очевидно, характер был, потому что он, заметив пристальный взгляд, косо посмотрел в ответ и спросил: – У меня что-то с лицом что ли? Чего так глазеешь? – Может, вы мне нравитесь, – не стал скрывать Ойкава. Он знал, что выглядит сейчас не ахти как, к тому же, Иваизуми самолично привел его в участок. Не лучшее начало для знакомства, но какое уж есть. Иваизуми вскинул брови, пристально посмотрел в глаза Ойкавы, а потом отвернулся, бросив короткое: – Спасибо, но мне не интересно. Ойкаву это не огорчило. Он уселся поудобнее, сделал пару больших, бодрящих глотков кофе, и спросил: – Почему? Не любите мужчин выше себя? – Чего? – Иваизуми снова обернулся, выглядя раздраженно и даже немного зло. – Не так уже ты и выше меня. – А против мужчин вы ничего не имеете, так получается? – хитро прищурился Ойкава, надеясь, что выглядит не совсем уж дурно. Иваизуми помрачнел, скорчив злое, даже чуть высокомерное лицо, и заявил: – Мне не интересно слушать человека, который не обоссал порог магазина только потому, что приехала полиция. – Я благодарен, что ваше прибытие, Ива-чан, спасло меня от такого позорного воспоминания, – не сдался Ойкава, вальяжно вытянув свои длинные ноги и пристально глядя в ответ. Он надеялся, что хоть немного понравится офицеру. Хоть чуть-чуть. Чем угодно! – Ива-чан? – офицер даже покраснел от злости, и ткнул в сторону ничуть не смутившегося Ойкавы пальцем. – Не смей меня так называть, мы не друзья. – Я бы хотел быть вам другом, – улыбнулся Ойкава. Сдавать назад он не собирался, к тому же он все еще не услышал прямого отказа. Если бы Иваизуми сказал «я не гей», или «ты не в моем вкусе, я не буду с тобой встречаться», а может даже болезненное «у меня уже есть любимый человек», Ойкава бы завязал свои намеренья в печальный тугой узелок, и прекратил свой может даже излишне напористый флирт. В конце концов, он уважал чужие чувства. Но Иваизуми этого не сказал. Только фыркнул и отвернулся к монитору. Так что Ойкава, ощущая прилив сил, снова заговорил: – Я бы хотел отблагодарить вас за спасение. И за то, что не позволили бывшему начальнику Суги подпортить ему жизнь. – Ничего бы этот мужик не сделал, – Иваизуми поморщился. Очевидно, воспоминания о Казухиро-сане не были приятными. – Он трусливый и бесчестный. Сбежал отсюда, пятясь задницей вперед. – Серьезно?! – восхитился Ойкава и рассмеялся, хлопнув себя по бедру. Ладонь отозвалась болью, и Ойкава зашипел, но все равно не перестал смеяться. – Счастлив знать, что этот ублюдок получил хоть какую-то порцию унижения. Он это заслужил. – А еще ему перед женой держать ответ, – Иваизуми неожиданно ухмыльнулся, явно наслаждаясь тем, о чем говорил. – Почему его магазин весь в яйцах, и почему камеры наблюдения ничего не записали! – Уверен, она поймет, что ее водят за нос, – жадно согласился Ойкава, не моргая глядя на профиль Иваизуми. Тот почти улыбался, и вдруг оказалось, что улыбка ему не просто идет. Она делает его сексуальным. Горячий ухмыляющийся офицер полиции. Ойкава шумно втянул воздух носом и добавил, желая продлить разговор: – Надеюсь, бросит его. И попортит технику в его магазине. – А ты, как я погляжу, и правда склонен к вандализму, – Иваизуми глянул на Ойкаву осуждающе, и тот почти пожалел, что выбрал именно эти слова. Почти. Ведь офицер снова смотрел на него. Так что Ойкава улыбнулся с самым очаровательным видом, и признал: – Я просто хочу, чтобы этот засранец, так дурно поступивший с моим лучшим другом, получил по заслугам. Иваизуми замер всего на мгновение, пристально глядя в честное лицо Ойкавы, медленно кивнул и снова отвернулся. – Пей свой кофе, и дай мне уже заполнить отчет о работе, – сказал он удивительно спокойно для человека, который последние полчаса все время раздраженно ворчал. – Я хочу попасть домой вовремя, и нормально поспать. – Как скажете, офицер Ива-чан, – покорно кивнул Ойкава, выпрямляясь на стуле и принимаясь за кофе. Иваизуми поправлять его не стал – только цыкнул недовольно и быстро застучал пальцами по клавишам. Ойкава не отказался, если бы эти самые пальцы постучал по нему. Но сейчас время быть послушным. Выказать уважение, понимание, терпение и что угодно еще, лишь бы этот недовольный мужчина стал хоть чуточку добрее. Вскоре после этого появился Суга в сопровождении своего офицера, и Ойкава с первого взгляда определил, что Суга запал. Он двигался чуть быстрее, чем обычно, сцепляя руки то за спиной, то впереди себя. И улыбался так легко и очаровательно, что можно было засмотреться. Сияя, он смотрел на офицера чуть снизу, склонив голову на бок, щурясь. И офицер не выглядел недовольно. Он улыбался в ответ. Ойкава ощутил прилив тошнотворной зависти и кисло бросил взгляд на Иваизуми. Тот в его сторону не смотрел. Но это пока. И теперь, покинув полицейский участок, Ойкава кивнул самому себе, шагая вместе с Сугой вверх по улице и планируя, как именно он будет завоевывать сердце офицера Иваизуми.