Грань отчаяния

      Намджун заходит к Ен уже в обычной футболке и джинсах. Она как раз сидит в танцевальном зале на полу, тяжело дышит и пьёт немного воды. Девушка чуть улыбается, но по этой улыбке видно, насколько Ен устала и просто хочет уйти от всего мира. Правда, мир её не отпускает.       — Где костюм, господин охранник? — Ен вздыхает, она уже наслышана, что сестра уволила Намджуна, правда, до сих пор не знает за что. Впрочем, это и неважно. Хене никогда не нужен был повод сделать людям вокруг больно. После смерти родителей старшая сестра потеряла себя, а помощи не принимала ни от кого.       — А всё, больше не мотать тебе мои нервы, — Намджун смеётся и садится рядом с девушкой. Он смотрит на неё с каким-то непонятным беспокойством. Ен даже немного неудобно перед Кимом. Она так изводила его, но несмотря на всё это, мужчина смог проникнуться к ней и защищать. Всего однажды увидел, как они с Юнги работают, и понял глубину таланта.       — Я бы извинилась, но сил просто нет, — Ен укладывает голову на плечо Намджуна и шумно выдыхает. — Не знаю, как унять эту боль. Не могу принять тот факт, что он предал меня.       — Знаешь, я не слышал от тебя имени твоего продюсера уже несколько недель, это как-то неправильно, что ли.       Ен усмехается, но ни слова больше не говорит. Ей больно. Сердце внутри до сих пор болезненно сжимается, стоит девушке только вспомнить о том, что она видела в кабинете в тот вечер.       — Ты не веришь в то, что увидела, — Намджун улыбается, смотря перед собой. Он сидит на полу, рядом с ним сидит едва ли не самая поразительная девчонка, которая пережила так много, но не мог её предать грёбанный продюсер, который мечтал о ней, думал и заботился.       — Не верю, — кивает Ен и встает с пола. Ей еще долго танцевать. — Как думаешь, новый охранник выдержит все мои издевки?       — Точно нет, ещё будете умолять меня вернуться!       Намджун и Ен смеются, смотря друг на друга. Девушке правда жаль, что Кима увольняет её сестра, но может быть так даже лучше. Он перестанет с ней спать, найдёт себе достойную пару и будет счастлив.

***

      Ен заходит в свою квартиру и долго стоит посреди той разрухи, что она устроила несколько недель назад. С того дня девушка никому не позволяла убираться у себя. Разбитые кружки, порванные книги и подушки по полу позволяют ей вспомнить, как бывает больно, если упустить свой шанс. Ен долго разглядывает вещи, разбросанные по полу, а после начинает уборку. Собирает мусор в большие черные мешки. Сметает осколки и складывает подушки обратно на диван. Мир такой ужасный. Он больно бьёт тебя в самое сердце, не позволяя сделать вдох полной грудью. Никто не защитит тебя от этого мира.       Квартира по соседству теперь пустует. Ен немного грустно от этого, но она рада. Это большое затишье перед бурей. Совсем скоро всё снова закрутится, мир рухнет на её плечи и заставит срочно действовать. Может быть, прямо сейчас?       Предчувствие не подводит девушку. Хена открывает дверь своим ключом, смотрит на убирающуюся младшую сестру и хмыкает. Они никогда не смогут простить друг друга.       — Поговорим? — Хена знает, что её сестра не хочет говорить, видеться и вообще жить на одной планете, но ей придется.       — Конечно, — Ен откладывает очередной мешок, которых у входной двери уже стоит два. Смотрит на свою сестру и первая садится на диван. — Кофе не предлагаю, теперь его не из чего пить. Потом займусь этим вопросом.       — Не стоит, — Хена усаживается недалеко от сестры, смотрит в её глаза и чуть заметно улыбается уголками губ. — Юнги ушёл из компании, так что… Подходящего продюсера для тебя у меня нет. Поедешь в Штаты, может быть, там пристроим тебя в музыкальные компании, которые являются нашими партнёрами. Ты ведь мечтала об этом. Пора мечту осуществлять.       Ен задумчиво чешет щеку, обычно так делал папа. Хену передёргивает от этого жеста. Она даже закрывает глаза, закусив губу. Младшая сестра вздыхает, как раньше это делала мама, а после произносит одно единственное слово, которое заставляет Хену задрожать всем телом:       — Решено, — так говорила всегда сама Хена. Ен не смотрит на сестру, а просто идёт в спальню. — Я соберу вещи, попрощаюсь с городом и буду готова через два дня. Хорошо?       Старшая сестра чувствует, как пальцы начинают дрожать. Её начинает тошнить, а внутри всё разрывается от той боли, что разливается по телу:       — Ты не будешь против?       — Нет.       — Но ты ведь знаешь, что между нами с Юнги ничего не было. Он бы никогда не позволил мне… Скорее бы этот город исчез с лица Земли, чем Мин Юнги изменил своей любимой Хане.       — Надеюсь, тебе станет легче от того, что мы не сможем с ним быть вместе. А твоя старая забытая любовь будет обманом жить у тебя в голове. Ты не любишь Юнги уже очень давно, Хена. Ты перестала любить и что-либо чувствовать в тот день, когда мы с ним сбежали от всего мира в студию, написали первую песню и нашли отдушину в музыке. Найди свою отдушину.       — Ен… — такое забытое имя звучит болезненно, его слышать становится не менее тяжело. Девушка смотрит в глаза своей старшей сестре и улыбается. Ей больше нечего сказать Хене. Простит ли она ей эту выходку? Нет. Не в этот раз. Сможет ли однажды начать жизнь с чистого листа? Возможно. Это уже другой вопрос.       — Прости. И перед отъездом поговори с Юнги. Ему это нужно. Пожалуйста, он не должен отвечать за мои ошибки.       Ен усмехается, уходит в спальню, закрывая за собой дверь. Может быть, они действительно не должны отвечать за ошибки других людей?..