Грань отчаяния

      — Я ухожу, — Юнги смотрит в глаза Хены. Месяц мужчина толком не появлялся на работе. Сейчас он тоже выглядит не очень. Пока Хана изводила себя голодом и тренировками, Мин перестал следить за собой, осунулся и вообще выглядел хреново. Хена приоткрывает рот, чтобы сказать хоть слово, но у неё не получается. Вид Юнги откровенно пугает.       — Ты…       — Я ничего не хочу слышать, — мужчина опережает ее, смотрит уставшим взглядом и все становится понятно.       Взгляд теперь казался безжизненным. Толстовка и спортивные штаны на Юнги явно не первой свежести. Он мятый и лохматый. Если кто-то увидит его таким, то рейтинг компании резко упадет. Он ведущий сотрудник.       — Приведи себя в порядок и возвращайся к работе. Ясно тебе? — Хена старается держать себя в руках, но голос всё равно дрожит. Она и представить себе не могла последствий своего поступка.       — Иди к черту, сучка. Ты ведь добивалась этого? Я больше не рядом с твоей сестрой. Никому не достался. Как ты и хотела, — голос Юнги звучит пусто и чуть хрипловато. Видимо, мужчина все эти дни курил. Много курил. Хана бы оторвала ему за это руки, но ее не было рядом. Не было, а это значит, никто не может повлиять на Юнги, как бы ни хотел того.       Хена сглатывает, но не успевает ничего ответить, потому что Мин уходит из её кабинета. Женщина откидывается на спинку стула. Весь план пошел под откос. Она не стала счастливее, а два человека, которые всегда были рядом с ней, теперь страдают.

***

      — Наши родители умерли семь лет назад. Страшная катастрофа, многие в Корее носили траур по ним. Ты слышал, наверное?       Хена выпивает несколько глотков крепкого алкоголя и снова усаживается в своё кресло. Намджун садится напротив и задумывается о том, что эта женщина осталась в прошлом. В своей детской обиде на весь мир, который на самом деле никогда не был против неё.       — Знаешь, почему так случилось? Хана заболела, начала капризничать и не хотела оставаться дома с няней. У родителей было серьезное мероприятие и единственным выходом было оставить меня с этой врединой. Я не хотела, чувствовала, что нужно было поехать, но меня не послушали, считая, что капризы младшей сестры куда важнее.       Намджун внимательно наблюдает за лицом Хены, но как бы ни старался, не может на нем различить ни единой эмоции. Женщине давно не пятнадцать. Она так же отлично научилась прятаться за масками, как и её младшая сестра.       — Они уехали, но так и не вернулись. К тому времени шумиха поднялась такая, что мне было некогда горевать, зато Хану жалели все. Бедная девочка осталась без родителей, как теперь она будет. Ведь несовершеннолетняя. Ты ведь возьмешь над ней опеку? Вы ведь сестры! Нельзя иначе!       Хена в тот период испытала на себе взрослую жизнь, давление со стороны общества и резкое падение на её плечи вселенских забот. Для девчонки в двадцать три это много. Слишком много. Она мечтала прожить юность явно не так, но сюдьба распорядилась иначе. В этом никто не виноват, женщина уже давно поняла это. Значит, винит она Ен за что-то другое…       Со временем она оформила опеку, взяла дела отца в свои руки и начала жизнь с новой страницы. Хана всё это время была той самой бедной девочкой, которую все жалели, забывая о том, что Хена, хоть и взрослая, но тоже потеряла близких людей.       — Неужели твоя сестра никогда не пыталась поддержать тебя? — Намджун чуть хмурится, ему почему-то кажется, что в этой истории чего-то не хватает.       — Почему же? Поддерживала, долгое время. Она помогала по мере своей возможности. Часто приносила еду, когда я долго сидела с документами, помогала во всём, что касалось дел отца. Она умница. Хана всегда была умницей. Заботливой младшей сестрой и понимающей подругой. Других у меня и не было.       — Тогда как ваши пути разошлись?       Хена разворачивается в своем кресле к окну, рассматривая вечерний Сеул. Сестра покинула её с того момента, как Юнги вернулся в Корею из Штатов и появился в их жизни. Старшая из сестер Квон очень надеялась, что после того, что случилось, Мин не откажет ей в поддержке, они сблизятся, и позднее все же её чувства станут взаимными.       Случилось всё совсем иначе. В тот вечер, когда Юнги впервые приехал после Штатов к ним домой, он на пороге их дома сталкивается именно с Ен, с милой девочкой, которой в тот момент было всего лишь семнадцать. Такая наивная, красивая и нежная. Никто бы не устоял. Хена понимает это.       — Добрый вечер. Чем могу помочь? — Ен смотрит с опаской, чуть хмурится, но почему-то чувствует, что жизнь с появлением Юнги изменится. Так и происходит. Через месяц эти двое только и делали, что сидели в студии Мина и творили музыку. Ещё через полгода они впервые вывели Хану на сцену.       С тех пор Хена потеряла и сестру, и любимого человека. Эти двое настолько увлеклись друг другом, что забыли обо всем на свете. Ен не была первоначально влюблена. Она нашла своего человека, нашла того, кому доверила бы жизнь. Доверила бы весь мир, а он бы сохранил для неё все, что пожелала её душа.       — А я осталась одна. В этом грёбанном кресле управляющего агентством, выполняя их прихоти. Вот и всё. Вся моя история закончилась вот так. Два человека, которые были для меня всем, стали всем друг для друга.       Намджун хмыкает, но всё же не понимает, почему их отношения сложились именно так. Неужели нельзя было поговорить и обсудить?       — Нельзя, — Хена усмехается. — Хана стала моим товаром, я должна была думать не о её капризах, а о том, чтобы компания не пострадала от её дурного характера. И мы отдалились, с каждым днём всё сильнее обижаясь друг на друга.       — Ты пыталась с ней поговорить? — Ким всё же поднимается со своего места и делает глоток алкоголя из стакана Хены. Отчасти он может понять эту женщину и её взгляды на мир, на сестру, на Юнги. Она нуждалась в них, но предпочла сохранить империю отца. Каждый из них сделал свой выбор. Мир не мог быть другим. Не в этой вселенной.       — Это уже неважно. Юнги и Хана разругались, у меня есть шанс поговорить с Мином, может, он одумается…       Намджун усмехается. Все такая же глупая и наивная девчонка, которая так и не поняла, что Мин Юнги не её человек.       — Ты сожжешь последние мосты, если ещё хоть раз подойдешь к нему. Ен никогда не простит тебе.       Настоящее имя сестры больно бьет на ушам, отчего Хена поднимается из кресла и резко заявляет:       — Уходи. В твоих услугах ни я, ни Хана не нуждаемся. Ты сделал достаточно. За девчонкой проследит врач, а дальше я отправлю её в Штаты, пусть там торчит.       Намджун усмехается, но кивает. Он слишком уж долго задержался в этой сумасшедшей компании и семейке:       — Просто помни, что твоя сестра не вещь. Однажды ей надоест торговля её телом и голосом.