Отступники.

по длинному тёмному коридору раздавались шаги нескольких пар ног. неизвестная девушка, которая так и не соизволила представиться, шла впереди. её длинные чёрные волосы струились по спине до самой поясницы, а походка была уверенной, несмотря на, казалось бы, высокие каблуки. Юма был позади, следуя за ней в сопровождении двух охранников. у Накакиты было немного времени, чтобы морально подготовить себя к чему угодно: к допросу, к пыткам, к манипуляциям и договорам, где придется кем-то пожертвовать. коридор казался бесконечным, но вскоре они поднялись по лестнице вверх, а после девушка открыла железную дверь, являя тёмному коридору уличный свет. Юма нахмурился, но пошёл вслед за ней. они выходят на улицу, где казалось бы, кишит хоть какая-то, но жизнь. туда-сюда снуют военные и ещё неизвестные мужчины – некоторые уж сильно были похожи на заключённых. Накакита в очередной раз убеждается в месте своего нахождения. вокруг него – идеально ровный газон. недалеко от него – высокий забор с колючей проволокой, и везде крепкие военные с автоматами. – оставьте нас, – она махнула рукой мужчинам позади Накакиты, и те в ту же секунду удалились. Юма нахмурился, засовывая руки в карманы штанов. он был готов испепелить её взглядом, но та лишь улыбнулась, чересчур хитро, отчего Накакита напрягся только сильнее. она могла быть кем угодно – безумной учёной или каким-то политиком, прикинувшимся обычным врачом. тем не менее, Юма никогда её не видел и не знал, да и вряд ли когда-нибудь узнал бы – из Северной Кореи не утекает никакая информация. и о проживающих на её территориях людях тоже. она была тёмной лошадкой в его глазах, но, вероятно, не собиралась оставлять свою личность в тени. в её интересах рассказать всё Накаките, а Юме, в свою очередь, нужно снова принять решение за всех. – рада познакомиться, подполковник Накакита, – девушка протянула руку для рукопожатия. этот жест Юма проигнорировал, и та, смекнув, что на дружелюбие он не настроен, убрала руку. – хорошо, в целом, ожидаемо. я скажу сама. я Эми Джаннет Харви, старшая медсестра медицинского центра закрытого города Пхеньян. и мне известно не так много, как, на самом деле, хотелось бы, но я уверена, что мы сможем сотрудничать без всяких лишних проблем. – с чего такая честь? – ещё сильнее нахмурился Юма, а когда Харви продолжила путь, он лишь неспеша двинулся за ней. Накаките становится смешно от того, что чем глубже они копают, тем больше людей, встающих у них на пути, они встречают. и, казалось бы, череда неудач началась ещё давно: сначала это было правительство Кореи, что запротивилось принять умирающих в голоде и опасности людей. потом это был Харуа, чуть не убивший их всех. дальше – это солдаты безопасной зоны. теперь Юма находится в Северной Корее, из которой будет бесполезно бежать. мышка попалась в мышеловку, и их скитания закончатся именно здесь, в тюрьме под землёй, с одним небольшим окошком света. « закрытый город ». казалось бы, эта формулировка пугала только сильнее. страна была закрытой всегда, но спокойные времена прошли. вероятно, им бы никогда не удалось построить такую стену, которая бы укрыла за собой множество деревень и спасти всё население Северной части. вероятно, именно поэтому исключительно Пхеньян стал той точкой, где безопасно. и Юме просто интересно увидеть эти стены, величественные и высокие, укрывающие город от внешнего мира. спасающие от опасностей, недуг, вируса и смерти, поджидающей за каждым углом. – чести нет, но я хочу услугу за услугу, если ты понимаешь, о чём я, – она усмехнулась, замедляя шаг, чтобы поравняться с подполковником. Накакита молчал, переваривая её слова. – я не обязан тебе помогать, – без раздумий выдал Юма, гордо поднимая голову. окрестности вокруг них, в пределах забора, казались скучными и однотипными. их шаг был сравним с прогулочным, но вот атмосфера отличалась в корне – Юма думал о том, как убить её, в случае, если она решит на него напасть. Накакита заметил за собой череду странностей, которые, хоть и не пугали его так сильно, но, безусловно, напрягали. он большую часть времени провёл за бумагами, отсиживаясь в безопасной зоне. потом он строил стратегии, сидя на судне. и разбирал дневник Ли Нгока, будучи на базе. и сейчас, изо дня в день, злость копилась в нём, и единственное, о чём он может думать – это кровь всех тех, кто когда-либо вставал у него на пути. поэтому убийство Харви, стоящее в отложенных планах, уже не казалось таким диким. – дневник и погоны ведь не твои, – вдруг произнесла Эми, даже задумчиво. – мне неизвестен Мурата Фума, а погоны капитана и подавно тебе не принадлежат, так ведь? её слова заставили Юму напрячься. казалось бы, сильнее некуда, но лишь одна мысль о том, что эти вещи попали не в те руки, выводила его из себя. но он не должен злиться. он не может злиться, ругаться, кричать, он не может показать свою слабость. свою скорбь. он не может раскрыть того, что эти вещи ему так же дороги, как его жизнь. даже сильнее. – не мои, – подтвердил Юма, вдыхая полную грудь воздуха. – Мурата Фума – мой погибший друг. это его вещи. Накакита понадеялся, что его голос не звучал жалко и не дрогнул на последних словах. говорить о его смерти даже спустя такой срок было трудно. но он смог смириться с тем, что его больше нет. теперь Юма полагается исключительно на себя, и в этом есть своя польза. – увы, если мы не договоримся, то эти вещи найдут своё место, – она сделала короткую пазу, имитируя глубокие раздумья. – то ли в печи... то ли на свалке... – хватит, – прервал её Юма, останавливаясь сразу, как только они зашли за угол здания. – что тебе нужно? шантажировать вздумала? Эми расплылась в широкой улыбке. она выглядела совсем молодой, её глаза блестели, а дутые, как у утки, губы, выделялись своим нежно розовым оттенком. ожидаемо для Накакиты, она не продолжала диалог, а лишь выудила из кармана пачку сигарет и зажигалку. Юма смотрит на неё выжидающе, но она зажимает зубами тонкую сигарету, поджигает её с другого конца, затягивается, а после зажимает между средним и указательным пальцами, отводя от лица. она выдыхает дым, и парню в нос ударяет запах табака. – ты будешь гнить в тюрьме до конца своей жизни, если не послушаешь меня сейчас, – она вздыхает, убирая прядь волос за ухо. – если вы будете паиньками, то у вас будет сладкая жизнь. не нравится койка в тюрьме? я устрою вам комфортные комнаты в корпусе, смещённом с медицинским центром. там все удобства: кровать, кухня, душ, питание. я думаю парни не откажутся принять душ, так ведь? Юма прислоняется к бетонной стене позади него и наблюдает за тем, как Харви вновь затягивается, вновь выдыхает дым и так по кругу. он наблюдает, как медленно тлеет сигарета, и как спокойно она ждёт ответа. Накакита даже усмехается и качает головой, но выбора у него нет и он продолжает отвечать: – какой ценой? ты не волонтёр, чтобы подавать лежанки бездомным, – он чувствует подвох, витающий в воздухе. будто было что-то ещё, о чём она не говорила или не хотела говорить, обходя тему всеми возможными путями. Накакита не чувствует удовольствия от текущего диалога, а в сказки о хороших условиях он давно уже не верит. все хорошие условия остались у него дома. теперь у него нет дома. и никогда не будет. даже место, в котором он оставил свою мать, он не мог назвать домом. – ты прав, но и я не помогаю бесплатно, – она кивнула, улыбнувшись вновь. – поэтому я и требую некую услугу за своё милосердие. к тому же, ты не знаешь, что ещё я могу, если ты согласишься сотрудничать. ему приходится и правда задуматься над тем, оправдывает ли цель потраченные средства. Харви не даёт ему конкретики. она закидывает удочку с сияющим крючком, который по итогу проткнёт ему нёбо. так или иначе он умрёт, но он может сделать свою смерть хотя бы чуточку полезной. рыба станет чьим-то обедом, а Юма станет чьим-то спасителем. – мне нужно согласиться, чтобы ты наконец рассказала, в чём смысл этого цирка? – уточняет он, сохраняя прямой зрительный контакт. ему не нравилось играть в кошки-мышки, выбивать из неё долгожданного ответа. наверно, именно поэтому девушки его и раздражали – постоянные интриги, загадки, намёки, игры. почему нельзя было сказать всё сразу? – вроде того, – она выудила еще одну сигарету из пачки. – ты куришь? – и Юма отрицательно покачал головой, на что Эми лишь тяжело вздохнула, но убрала сигарету обратно. они еще какое-то время простояли молча, пока девушка утоляла свою зависимость. у Юмы было время подумать. неизвестно, что Харви хочет попросить взамен, но она даёт очень хорошие условия. даже чересчур. всё кажется ловушкой, пылью в глазах. но и был свой особенный просвет надежды, к которому хотелось тянуться. и будь на его месте Фума, вероятно, он бы согласился. Мурата сумел разглядеть в Харуа хорошего человека, поэтому стоит и Юме быть чутка милосерднее. – дневник Ли Нгока, который мы получили, мы можем оставить себе как вещь, которую мы "отобрали", а можем подстроить всё как сотрудничество – я вам предлагаю помощь, условия и кое-что ещё, а вы мне этот дневник, – девушка бросает бычок на траву и тушит его носком туфель. – понимаешь ли, мне были жизненно необходимы эти записи. Нгок мёртв, а он единственный, кто был со мной всё это время. я потеряла последнего человека, кто был мне родным. Юма вновь следует за девушкой, несмотря на то, что хотел бы поговорить в спокойной обстановке, а не скитаться туда-сюда в целях конструктивного диалога. – кем ты ему приходишься? – Накакита вновь самостоятельно вытягивает всю информацию из Харви, которую она могла бы вполне вывалить сама. но ни конкретики, ни интересных фактов не было. Юме приходилось узнавать всё постепенно и с небольшим напором в виде вечных уточняющих вопросов. – я его племянница. мои родители не были готовы вырастить ребёнка в достатке и любви, поэтому меня вырастил он. он мне почти как отец, хоть и с родным папой я общалась... пока не наступил апокалипсис. теперь все мертвы, – она усмехнулась, убирая руки за спину. Юма снова и снова получает информацию, которая никак не укладывается у него в голове, но он вновь и вновь строит цепочки, собирая факты в полноценный пазл. Харви оказалась не последней фигурой на этой шахматной доске. и следующий ход был за Юмой. и велено было ходить конём. – какова моя часть сделки? просто согласиться отдать вам дневник Ли Нгока? – он останавливается, надеясь, что ему больше не придётся передвигаться из угла в угол и наслаждаться этим серым небом. Эми останавливается рядом с ним, улыбается и кивает. – почти, но ты уже близок к правде, – она протягивает руку для рукопожатия вновь. – никто не умрёт, но когда мы закончим, то вы исчезнете так, будто вас никогда и не существовало. Харви ждёт ответа на своё рукопожатие, и Накакита всё-таки жмёт её руку, чувствуя неожиданно сильную хватку, для девушки. – мы сможем уехать? – Юма не отпускает её руки, смотря точно в глаза. он спрашивает как-то чересчур воодушевлённо, на что она усмехается, так же не разжимая пальцев. – исчезнете и больше никогда здесь не появитесь, – подтверждает Харви, и Накакита расплывается в улыбке. сама новость о том, что они смогут покинуть Северную Корею по завершению их неофициального контракта давала надежду на счастливое будущее. если оно вообще у них было. Юма хватается за последний шанс, надеясь, что ниточка не порвётся в самый последний момент. и если прямо сейчас ему наврали, Накакита всё равно когда-то об этом узнает, и тогда он не посмотрит на то, что она девушка.

☆☆☆

перевод из тюрьмы в неизвестный корпус оказался не таким уж и приятным, как, возможно, хотелось бы. но, по крайней мере, их не заковали в наручники, от которых Накакита не так давно попытался избавиться и, ко всему прочему, смог и вполне удачно. перевозка продлилась недолго, они вышли на безлюдную улицу около высокого здания в этажей пятнадцать точно, вокруг которого было ещё много разнообразных высоток с зеркальными стенами, отражающими вечно серые тучи затуманенных небес. то время, которое они проводили с Харви уже после словесного заключения договора, они просто болтали о том, как могли бы ещё комфортнее сделать их сотрудничество. и Юма, совершенно уверенный в своих намерениях, рассказал о правильной группе крови Таки и о том, что учёные Южной страны нуждались в нём. счастью Эми не было предела, и сразу было сказано, что Такаяма будет жить в медицинском корпусе под наблюдением специалистов. и все осмотры лягут ответственностью на Юму. Накаките попросту пришлось согласиться, потому что у них всех была одна общая цель – победить апокалипсис и вирус. и теперь, когда у них есть такая возможность, нельзя допустить, чтобы такие люди, как Таки, пропадали зря. они шли по длинному коричневому коридору. Юма слышал топот нескольких пар ног. они дружной компанией в сопровождении охраны шагали сначала по нему, потом поднялись на лифте, а после, проходя вглубь нового коридора, идентичного первому, к практически его самой середине, остановились. всё время до злосчастных апартаментов они шли молча. Юма изредка слышал голос Кея, который всё не терял попыток разговорить Джо. но тот молчал. и Юма мог его понять. Николас и Ыйджу, как, собственно, и всегда, не нуждались в разговоре с кем-то. им позволили выбрать комнаты. так как Таки находился в медицинском корпусе, он там жить и будет. решение было очевидным: Юма с Маки, Николас с Ыйджу, а Кей с Джо. если бы комнаты были одноместными, то было бы в тысячу раз труднее. но сейчас, при таком расположении, все в досягаемости, а значит, если что, бежать они будут вместе. комната, как и ожидалось, показалась Юме вполне обычной. две кровати, две тумбочки, шкаф. душ был общий, на этаже. кормить их всех будут в столовой вместе с пациентами. условия напоминали Накаките военную академию – все было примерно также. навевало одновременно и хорошие воспоминания, и плохие, даже грустные тоже. стены были вполне обычными, приятного бежевого цвета. да и в принципе весь стиль казался светлым, кроме мебели, будто деревянной. создавалось ощущение какого-то деревенского уюта, хоть и такое сравнение казалось логичным только Юме. сразу после заселения Харви, не оставшись равнодушной, посетила его лично уже в комнате, чтобы помочь уменьшить масштабы проблемы на его лице. Маки смотрел на эту картину чересчур виновато, а Юма никак не мог уверить его в том, что в этом нет ничего такого. когда обработка прошла, Харви заклеила, тянущийся от верхней губы до щеки, шрам. казалось, что так даже легче, чем ходить с марлевой повязкой. во время данной процедуры, немного болезненной, Накакита решил прояснить для себя один факт, который казался ему сейчас самым важным. если у них есть целый огромный медицинский центр, то, вероятно, здесь будет и психиатр. Юме пришлось понизить голос, чтобы узнать у Харви о том, к кому можно будет обратиться, и к его счастью, такая персона тоже имелась. Накаките пришлось запомнить её имя. Сохара Хината. на лице Юмы красовалось несколько самых обычных пластырей, дабы скрыть недоразумение, происхождение которого он никак бы не смог рассказать. следующим пунктом назначения после ухода Харви – был душ. и, собрав последние силы в кулак, Юма набрал вещей, которые, казалось бы, ещё могли зваться "чистыми", и отправился в общий душ на этаже, пустующий в столь ранее время. либо Юма попал во временную лазейку, оказавшись в уединении совершенно случайно. и оставив все вещи на лавочке, он зашёл в одну из нескольких кабинок. по голым плечам пробежал холодок. он босыми ногами стоял на голубой плитке, а после, аккуратно касаясь переключателя, выкрутил его, включая душ. сначала по его волосам, стекая к плечам и спине, бежала холодная вода, но та быстро сменилась на тёплую, которой Юме было недостаточно. и несмотря на всё, он продолжал повышать температуру, а вода всё продолжала бежать, лилась струями с его волос, покрывая замёрзшие плечи, проходясь по спине, вызывая мурашки и стекая к самым ногам. Юма поднимает голову, подставляя лицо под горячие струи душа, чувствуя, как те обжигают его кожу, льются со лба, огибая нос, касаясь губ и бегут с подбородка вниз. чувство облегчения настигло моментально. на секунду он забыл все свои переживания, которые гложили его всё это время. вода очистила его от всех эмоций, мыслей, чувств. потому он сам не заметил, как вместе со стекающей горячей водой потекли слёзы, которые Накакита был не в силах сдержать. казалось, будто он терпел слишком долго. и слишком много пережил, да они все пережили столько, сколько не видели те поганцы, отсиживающиеся на безопасной зоне, кличащие себя чудом выжившими в апокалипсисе. чудом выжили только они. и то, выжили, к сожалению, не все. цель, которой они достигли, не оправдывает средства, потраченные на неё. Юма никогда не простит, даже самому себе, то, что допустил две смерти. никогда не простит себе то, что оставил Фуму и то, что не уговорил Харуа идти с ними. и если вдруг спросят, кто виноват, Накакита без раздумий возьмёт всю ответственность на себя. мысли о Фуме заставляли его зарываться в себе. только подумав об этом, Юма постарался выбросить всё из головы и наконец прийти к тому, для чего он здесь – просто отмыться от грязи и почувствовать себя чистым, беззащитным. почувствовать спокойствие и полное отсутствие тревоги. покончив с душем, он переоделся в чистую одежду и повесил на плечи сухое полотенце, на которое капали капли воды с его мокрых волос. сейчас все, по очереди или нет, пойдут сюда, чтобы смыть с себя пот, грязь и, может даже, кровь. а Юме нужно минимум минут десять отдыха, прежде чем он решит отвести Маки к той самой Хинате. дорога от душа до комнаты казалась бесконечной. пронумерованные двери шли ровно за друг другом, а цифры гласили уже не первую сотню и шли по порядку. Юма искал взглядом число двести шестьдесят шесть. казалось, будто он уже давно пропустил свою дверь, либо он идёт назад. взгляд никак не фокусируется на цифрах пролетающих мимо дверей, и завлеченный этим Накакита не замечает очевидного и врезается в человека, тут же выругавшись. – тише, подполковник, а то убьёшь, – рассмеялся Кей, придерживая Юму за локоть. Накакита даже как-то выдохнул, встретившись именно с ним. – ты в душ? – тут же спрашивает Юма, не желая держать неловкую тишину. наверно, он всё-таки нуждался в компании Юдая сейчас, потому что даже горячая вода не смогла избавить его от слегка опухшего лица и покрасневших глаз. Кей мягко улыбнулся, прислоняясь плечом к стенке между дверьми. – да, – он утвердительно кивает. – что-то случилось или ты просто решил позадавать глупые вопросы? – Кей приподнимает руку, показывая висящее на ней полотенце. Юма вздыхает, трёт руками лицо, а после качает головой, понимая, что молчит слишком долго. – всё нормально, – наконец выдавливает он, хоть и через силу. – просто хотел сказать, что договорился с одной девушкой, которая дала нам эти комнаты, и… она сказала, что мы сможем уехать, когда вакцина будет готова, и страны… как минимум откроют границы и запустят хотя бы поезда. в общем, у нас есть будущее, если у них всё получится, – подытожил он, чувствуя, как по шее стекает капля воды, и он тут же спешит её размазать. Кей широко улыбнулся, смотря прямо на Накакиту, а после, даже немного гордо, стал говорить: – помнишь, ты сказал, что «нам нет места в этом городе.», а я сказал, что значит мы пойдём в другой, – Юдай положил ладонь на его плечо, а Юма лишь недовольно смахнул её. Кей усмехнулся. – теперь мы здесь. разве я не прав? Юма улыбнулся и покачал головой, на что получил лишь лёгкий удар кулаком в плечо. Кога не стал продолжать свою мысль и просто удалился в душ. Накакита взглянул на номер двери. двести шестьдесят девять. он почти промахнулся. дойдя до своей комнаты, Юма зашёл внутрь и тихо закрыл за собой дверь. Маки сидел на кровати, поджав ноги к себе и уложив на колени голову. он выглядел чуточку потерянным, но в этом не было никакой проблемы – это обычное состояние Мауса, поэтому Юма совершенно к нему привык. усевшись на свою кровать, что была напротив, он взглянул на тумбочку. на ней был аккуратно лежал дневник, а на нём сложенны погоны, которые Юма узнал сразу. и, схватив их, он тут же засунул их в карман. – Юма, – Маки окликнул его, на что Накакита среагировал сразу, выходя из мысленного транса. – что мы будем делать дальше...? и парень тяжело вздохнул, снова не зная, что ему нужно на это отвечать. такого рода вопросы всегда вводили его в два состояния: ступор и злость. будто ему должно быть известно, что им делать дальше, когда они буквально зависят от решения одной крохотной медсестры. – для начала, я познакомлю тебя кое с кем, – вздохнул Юма, переводя взгляд на настенные часы. до назначенной встречи оставалось около получаса. нужно успеть собрать Маки, вспомнить, до какого кабинета идти и на каком этаже он находится. в общем, множество трудностей и, наверно, им стоит начать сейчас, нежели они сделают это в последний момент. Маус воодушевлённо поднимает голову, похожий на маленького ребёнка, который ждёт подарка от деда мороза: предвкушение и какой-никакой восторг от предстоящего нового знакомства. Юма встаёт и подходит к шкафу, открывая его. внутри лежало несколько комплектов постельного белья и непонятные вещи, которые Накакита поспешил развернуть и осмотреть. обычная свободная серая футболка на пару размеров больше, чем у Юмы, и ещё какие-то длинные спортивные штаны. – примеришь? – Накакита обернулся, протягивая вещи Маусу. тот, в свою очередь, подошёл к парню и забрал одежду из рук. как и ожидалось, к тому моменту, как они бродили по этажу выше, уже наступало время приёма. Маки и подозревать, вероятно, не мог, куда они идут и с кем они будут знакомиться. но Юма искренне надеется, что не всё потеряно. что ещё можно чем-то помочь. в конце коридора оказалась одна приоткрытая дверь. Юма подгонял Маки, как мог, и наконец кабинет, который они так долго искали, был найден. Накакита постучался, а после открыл дверь, запуская Мауса внутрь. – добрый вечер, – наконец произнёс Юма, когда они зашли в него. весь кабинет значительно отличался от остальной части здания. он был светлым, белые стены украшали редкие золотистые узоры, посреди комнаты лежал мягкий бежевый круглый коврик, на нём стоял прозрачный столик. была и другая мебель: длинный светлый диван с подушками, имитирующими соломенные, напротив него стояло кресло, укрытое пледом крупной вязки. в воздухе витал неизвестный, но при этом приятный запах каких-то трав, а на прозрачном столике стояла маленькая ваза с цветами, стакан с водой, неизвестный журнал и небольшое блюдечко с конфетами. ко всему прочему в кабинете была небольшая кухня, в тех же цветах, что и остальная комната, и окно, зашторенное длинными полупрозрачными шторками в пол. помещение Юме понравилось, почему-то даже он почувствовал какое-то своё особенное успокоение, понимая, что даже нервы расслабляются, а тревожность по-тихоньку сходит на нет. волшебный кабинет, вероятно, отражал внутренний мир его владелицы. и Хината поспешила дать о себе знать, поворачиваясь лицом к двум парням и прижимаясь поясницей к столешнице на кухонном гарнитуре. – здравствуйте. теперь Накакита обратил внимание на невысокую девушку в длинных чёрных брюках и рубашке с глубоким декольте. её нежно голубые волосы аккуратно лежали на плечах, но длинной были ни ниже её ключиц. Юме неизвестно, как при осознании, что за окном конец света, можно так тщательно ухаживать за своим внешним видом. – привет, – в ответ улыбнулся Маки, и Юма лишь вздохнул, понимая, что и понятие вежливости в его лексиконе отсутствовало. Сохара пригласила Мауса присесть на диван и успокоиться, если вдруг тот нервничает перед их знакомством. Маки покорно выполнил всё, что она сказала, но от взгляда Юмы не ушло то, как он ловко засунул две конфеты в карман штанов. Накакита взглянул на девушку вновь. та подошла к нему ближе, и оказалось, что она даже ниже Харви, но это не было какой-то проблемой. они вышли за дверь, оставляя Маки в кабинете одного. – я Хината, – она улыбнулась. – рада познакомиться, подполковник. – можно просто Юма, – хмыкнул Накакита, но кивнул, показывая, что тоже рад познакомиться с ней. её имя он помнил, но с трудом. и теперь память освежилась, и никаких провалов больше не наблюдалось. Юма ловит себя на мысли, что они просто стоят и молчат, а он долго и внимательно смотрит на Сохару, изучая расслабленным взглядом её аккуратные черты лица. большие глаза девушки были подведены приятным коричневым карандашом, а острая чёрная стрелка только сильнее вытягивала взгляд, делая его хитрым и лисьим. она выглядела так, будто только что вышла от визажиста и прямо сейчас побежит на какой-то праздник, день рождения, может свадьбу. но, увы, на дворе конец света, поэтому нет никакого дела до дней рождения и остальных праздников. Хината лишь загадочно улыбнулась, когда Накакита вдруг отвёл взгляд, понимая, что и правда пялится чересчур долго. – сеанс будет идти полтора часа, раз… ты утверждаешь, что у него что-то серьёзное. я думаю, я выявлю это достаточно быстро, и после мы с тобой, наедине, обсудим дальнейшее лечение, – Хината коснулась рукой дверной ручки, легко нажимая на неё. – не забудь дорогу. Юма кивнул, но продолжал стоять на месте. Сохара улыбнулась, касаясь ладонью его плеча и, не почувствовав сопротивления, провела ладонью до самого запястья. – не потеряйся, – добавляет Хината, а после скрывается за дверью кабинета, оставляя на душе Юмы небольшой осадок неизвестных чувств. и Накакита неторопливо идёт обратно к комнате, как она ему и сказала.