Fantom

Четырнадцатого октября тысяча девятьсот девяностого года в Штатах Флориды был задержан серийный убийца, совершивший пятнадцать хладнокровных убийств, Честер Чарльз Беннингтон, родившийся двадцатого марта тысяча девятьсот семидесятого года. Известно, что всё жертвы были застрелены в упор огнестрельным оружием. Вначале суд приговорил Беннингтона к пожизненному заключению, а затем, пересмотрев дело, приговорил к казни. Из-за этой шумихи о делах и его судьбе заинтересовалось телевидение и журналистика, которые решили снять несколько эпизодов до казни и расспросить его о интересных им вещах. В одном из городских зданий штата Флориды, решился вопрос о том, чья персона будет брать интервью у знаменитого убийцы, удивив и немного возмутив молодого синеволосого паренька в огромной серой толстовке и широких тёмно-коричневых джинсах с кучей карманов. Необычно для журналиста, верно? Эта новость так крепко засела в его голове, что всю дорогу домой он размышлял: каким образом будет проходить интервью, как зовут убийцу, за что того посадили и приговорили к казни, ведь ему даже ничего не рассказали о нём, как его расспрашивать, если тот находится за толстым стеклом, и почему не кто-то из коллег, у которых, в отличии от него, есть опыт, а именно он, совсем ещё молодой журналист. В итоге, парень чуть ли не проехал свою остановку, попросив недовольного водителя остановить автобус на середине пути и затем извиняясь перед ним. После того, как последняя сигарета была выброшена в мусорный бак, синеволосый вдохнул вечерний октябрьский воздух, пропитанный осенними листьями и дождём, а затем достал ключи из карманов широких джинс и открыл входную дверь. — Я дома! Обычная затёртая фраза, пользовавшаяся уже на протяжении трёх лет. Послышались лёгкие шаги, и из общей комнаты появилась молодая девушка, с короткими тёмными волосами и домашнем халате. — Привет, Майк, — улыбнулась она и поцеловала его в щёку. — Опять за старое? Майк тяжело вздохнул, снимая с себя кеды и куртку, пропитанной запахом сигарет и любимого парфюма. — Энн, ну не начинай, — устало ответил он, взлохматив и так непослушные волосы. Парень так устал и вымотался, что сил на какие-либо эмоции вообще не осталось. — Я обещаю, что скоро брошу. — Твоё «брошу» длится уже три года, — закатила глаза Энн, складывая руки на груди. Ей никогда не нравилось, что он курит. Эта гадкая привычка заставляла его курить больше трёх раз в день, ведь она знала, что любые негативные эмоции и проблемы вновь приведут к сигаретам. — Ладно, пойдём ужинать. — Окей, — он кивнул и медленно пошёл в ванную. После процедур, Майк как обычно взглянул в зеркало, рассматривая своё уставшее лицо и уже заметные круги под глазами. Да, прошлые ночи с блокнотом и новой большой статьёй прекрасно разукрасили его лицо усталостью и вялостью. Оказавшись в кухне, он плюхнулся на небольшой диванчик около окна, за котором начал моросить мелкий дождик, распугав прохожих и маленьких детей. — Приятного аппетита, — перед его носом оказалась небольшая тарелка с пастой и чашка с апельсиновым соком. Напротив села Энн с кружкой только что заваренного чёрного кофе и хлебцем, сделанного в тостере. — Спасибо, — чуть заметно улыбнулся Майк, взяв вилку, а затем, заметив кружку с кофе, спросил: — Кофе на ночь? — Да, — кивнула она. — Сегодня нужно поработать. — Сроки поджимают? — Майк отпил немного сока и устало улыбнулся ей. — Верно, — кивнула Энн. — Я совсем замоталась и забыла про работу, которую я пишу уже больше месяца, в итоге получила выговор. — Понятно, — вздохнул он. — Кажется, эта ночь будет проведена опять без сна, — тихо сказал он себе и отодвинул пустую тарелку от себя. — Опять новая статья? — Нет, интервью. Рассказывать обо всём этом ему совершенно не хотелось. Голова и так была забита мыслями и выдуманными картинками, так ещё где-то внутри плескалось непонятное чувство или страха, или интереса, или чего-то необычного, или всё вместе сразу. Он резко встал с дивана и, сказав Энн «спасибо», направился в комнату, по дороге снимая с себя толстовку и бросая её в неизвестном направлении. За окном блеснула молния, а дождевые капли забарабанили по окну. Синеволосый сел за небольшой письменный стол, на котором лежали стопки бумаг, сломанные карандаши, смятые листы и блокноты с различными записями. Вынув из карманов мятый листок с вопросами для интервью, Майк раскрыл его и стал читать про себя, пытаясь что-нибудь запомнить, хотя вопросы были простые и не замысловатые, но накопившаяся усталость и недосып напомнили о себе, сделав глаза и голову тяжёлыми, а тело ватным и непослушным. Через несколько минут он оказался в кровати, сложив руки под голову и глядя на потолок, на котором отражались огни ночного города. Закрыв глаза, Майк почувствовал лёгкое прикосновение пальцев на щеке, а затем мягкий запах лаванды и лёгкое дыхание на шее. Дождь за окном барабанил не переставая, вечер заканчивался, перерастая в новый особенный день, который, наверное, многое поменяет в жизни молодого журналиста.