Как ссорились и в итоге расставались Максим Петрович и Полина Сергеевна

And it will never be over

Until you tell me it's over

These battle scars don't look like they're fading, don't look like they'll ever go away (c)

Действующие лица: Максим Петрович Макаров, 1990 Полина Сергеевна Макарова, 1983 Петя, Маня - их дети, 2016 Петр Иванович, Макаров-старший, 1965, 1966 или 1967 2022, январь Полина, собранная в дорогу, отводит детей, относит последнюю маленькую сумку в стоящий рядом с подъездом большой внедорожник Петра Ивановича. Тот стоит около Максима, взъерошенного, в неестественной позе застывшего у подъезда их девятиэтажного дома. Она подходит к Максиму без улыбки, а у него на лице читается отчаяние. Бесснежный воздух так же сухо, колюче напряжен, как он). Макаров. Полина, ну помоги ты мне. Скажи, что ты пришла его навестить в номер, а батя был с женщиной. И всё…мама умерла три года назад, я же ему ничего не предъявляю…(Она беспомощно и в то же время как-то сверху вниз смотрит на него, потом избегает взгляда. Он переводит взгляд на отца). Пап, видишь, Полине трудно сказать, давай мы с тобой сами выясним. Просто скажи, что она пришла посидеть к тебе с мелкими, потом их отпустила на первый этаж в гостинице в магазинчик, там очень классные сладости… хотя ребят и не было там в магазине… вы сидели и разговаривали про нас, про них. Что ты приехал в тот день, что на ночь оставался на следующую. Что то, что я слышал, - я не слышал. То, что видел, - не видел. (Взгляды двух человек сталкиваются, становятся одинаковыми) Макаров. Пап…Я тебя не ударил ни тогда, ни сейчас не ударю, не убью. Потому что я вообще больше не могу ничего. (Петр Иванович некоторое время молча смотрит, касается плеча Максима, уходит заводить, греть машину). Макаров.Скажи мне, что мне мелочи врать, если спросят, что происходит вообще. Сам придумывать не хочу. Как они вообще?.. Полина(дрожа и запинаясь на каждом предложении) Уже ничего… Я сказала, что так надо…Максим, прости меня. Так правда будет лучше. Макаров. Полина, чего ты делаешь.Неужели правда вы это делаете.Как это возможно вообще. (Рука сжимается в кулак, он бьёт по стене дома, она накрывает ссадины своей рукой) Полин, я понимаю, что виноват. Я козел, всё-таки втянул тебя в такую жизнь, которой мы боялись. Да, ты согласилась. Говорят, да, что всегда в семье виноваты оба, что это весы такие справедливости…да я боюсь, что их сломал давно и не заметил, я же всю жизнь что хочу, то и делаю, и всех тащу, куда мне надо, верховный блин главнокомандующий. Только с тобой что-то понимать начал, что нельзя так, не всегда получится. (Ищет слова, вкапывается носками сапог в редко лежащий липкий грязный снег, опоминается. Оборачивается на машину, где отец с детьми перебирает и называет собранные в сумках вещи, извлекает из бардачка конфеты, ребята берут по несколько штук. Говорит с волнением, переходящим в страх). Поля, это же неужели я всю жизнь косячил. Да в чем настолько-то. Поль, я же хоть что-то хорошее делал, скажи мне? Если ты из-за дочки…первой…да, я идиот. Но когда уже Маню и Петю ждала, всю вторую беременность, когда надо, просил выходные за свой счет, на родах рядом был. В командировки я не ездил, со всеми перепререкался, майора еле дали. Я эту квартиру купленную выгрыз и вывез сам, отца не трогал... тебе не отказывал ни в чём, уговорил тебя денег на погашение из своих не подкидывать...Вместе всегда старались куда-то выехать в отпусках. Денег не хватало, так дома зарабатывал, то подтягивал кого по военподготовке, то просто по рукопашке, то еще что. Может, думаешь, что, раз я на учениях постоянно, то задерживаюсь, то прикрываю кого, то детей, тебя...не люблю? Полин, нет. У меня дороже тебя никого и ничего нет. Да невозможно же точно измерить, кто кого сильнее обидел, кто кому лучше сделал, кто точно чего на эти весы справедливости наложил… Да я всю жизнь буду голову ломать, что я сделал, какую такую гирю туда бахнул, чтоб ты и папка мой.....он ж меня растил..По губам давал и на нос нажимал, как на кнопку звонка. Как он будет то же самое с мелкими, если он со мной так поступает…я ж понимаю, там у них от меня не останется даже отчества, там его не используют… Они же будут думать, что я их бросил…(грубо)Ты объясни, как ты смогла такое, за что конкретно, может, за скольк...(Осекается)...А он? В молодого он захотел поиграть или…это же мои дети…(страстно, тихо, как будто впервые думает об этом или будто объясняет)… Жена моя... (Чеканит слова) Вся. Моя…Ж…(Глотает холодный воздух, откашливается)… Полина (мягко, не передразнивая за ним). Максим, твоя жизнь гораздо больше нас. Приезжай, когда сможешь, когда захочешь…видеться с... Ты всё можешь в любой момент… Макаров.Да я не знаю, как смогу приехать или не приехать. Я же буду пытаться детей забрать, как будто просто в сад за ними приехал, а потом за тобой заезжаем. Потом вспоминать, что ты…там хочешь остаться, и оставлять. Полина. Я уйду точно сейчас, они все ждут, надо ехать, а ты…внутри себя отпусти меня. (Нежно, горячо, проглотив слёзы) Я любила тебя, не врала. Макаров, я и сейчас не хочу тебе врать… Макаров.(горько)Не наказ…не называй меня так!.. Полина.Максим…(Долго молчит, подбирает слова). Лучше, чем ты, не будет…Но лучше, чем с тобой, мне будет там, с тобой я не могу. Я там, с ним рядом, ничего не буду одна решать. А что захочу, решу так, чтобы для нас с ними удобно было. С тобой ничего этого не получается. Там получится, чтоб дети тоже раньше времени не взрослели. Чтоб они знали, что завтра будет. Чтоб не думать, что в любой момент мы можем остаться одни…то есть мы с малышами в плохом смысле можем остаться одни.. Словами за то, что ты мне дал, любовь такую, дом, Маню, Петю…невозможно благодарить, наверно… (улыбается счастливо, но потом думает, как сказать) только любить. Я любила тебя, когда боялась любить, потом когда… любила, носила, родила....Ты мне подарил жизнь буквально, может, сотни жизней - дальше - через ребят... Макаров.Ты забрать у меня хочешь сейчас. Полина. …Но еще и эту такую жизнь (думает, как рассказать про это, чтобы он понял, часто делает паузы)..где так часто одной надо быть, ждать, бояться, что кому-то ты своими словами, действиями всегда поперек горла встанешь…даже если ты прав…Сыном большого начальника ты перестал быть, ты все заработал сам и достал сам, решил, но только… так и думаешь до сих пор, что обо всем договориться можешь, сказать что-то не вовремя, обо всем со всеми конфликтовать и так всё решить, и что за это тебе ничего не будет, твоим близким ничего не будет, что никогда не поздно исправить, уладить отношения…А поздно…Устала все время выбирать места, где не пересекусь ни с одним мужчиной, с которым ты себя сравнивать будешь. Устала бояться, что что-то случится. Макаров(пытаясь иронизировать на повышенном тоне). И решила сама, чтоб что-то случилось. Вот я дурак… Полина. Максим, хороший…задай себе сам вопрос…почему же майора еле дали…почему так со старшей девочкой получилось…Там мне так холодно было, страшно, больно…Почему ты к отцу собственному ревновал, когда между мной и ним еще и близко не было ничего. Я знаю, как было, просто ты сказал ему: “Не хочу, чтоб ты видел Полину… и, может, детей тоже не хочу, чтоб видел…у меня плохое предчувствие…”, потом меня попросил о том же…и думал, что так и будет сразу, что все побегут выполнять приказ…да…сначала побежали… Вспомни, мы не могли ничего у него ни спросить, ни попросить, а это было так нужно тогда. Ты за независимость боролся, но всему есть предел. Он всегда помогал нам…нет, тебе. Всё делал, что попросишь.…Я не обижаюсь….я делаю выводы. Макаров (с нажимом). Я думал, что вы можете…твою мать. Думал, боялся, но не верил же. Вы же не можете на самом деле. Полина, у нас…дети с тобой, я всё делаю, что еще больше взрослое тебе надо. Уходить надо было, когда детей еще не было… (внезапно с нежной озабоченностью, задумавшись)с ними уехать, всё делать там тебе труднее будет. (Опять жестко)Ты же не знаешь, что перед этим же он опять звонил, орал, что нам трудно к нему и вообще куда-то ездить, что на хрен мне сдалась армия, что нормальные люди этим не занимаются…черт! Он сунулся с этим, конечно, нарвался на мой запрет, я предупреждал уже давно. Полина. (Внезапно жёстче, чем говорила все остальное). Ты именно ревновал…так неприлично…говорят, так только те могут, кто сам изменяет. Макаров (потерянно, растерянно).Я всего серьезно только с тобой хочу… Полина, мы ещё мальчика хот…ели. Я так хочу…. Ты хоть не…У вас же хотя бы с ним не…(Лицо у него немеет). Полина (смешиваясь, смущенно качает головой).Нет… того, что сейчас хочешь знать, что боишься знать, нет, не случилось…ни с кем… и вряд ли будет. (На “вряд ли” он потрясенно, агрессивно напрягается, рот открывается, она быстро говорит). Максим, я не буду рожать больше, теперь мне опасно совсем… специально узнала недавно, не могла я уехать и тебе не сказать. Так странно… ты был не первым мужчиной, но первым и последним папой у детей моих был, есть. Хорошим папой, очень. Так же хорошо, как всё, это делаешь. Максим, только ничего сейчас не говори, я не… ревновала тебя только потому, что знала - пока я сама тебе не скажу, что у нас всё, ты меня всегда любишь. Вот сейчас - говорю…не люби меня, не могу смотреть, как любишь меня…ты идёшь за мной, и за тобой след из жертв, которые приносишь постоянно…Но я видела и вижу, как ты не можешь не нравиться любой другой… Я приеду, если нужно будет, подумай.. давай разведемся, разведешься со мной, если ты скажешь. Пусть будет другая семья, еще могут быть дети, не захочешь - не нужно… но просто…другая тебя будет любить, не будет мучить. Издеваться не станет… Макаров (изумленно, забывая свой гнев). Поль, ты что, не могу я …мы не о том говорим. Полина. Хорошо...давай поговорим о том.( с волнением шумно вдыхает, собирается). Максим, ты же знаешь...когда ты меня захотел, разница в возрасте исчезла. Ты знаешь, мы с тобой не ссорились даже ни о чем в последнее время. Всё было нормально. Обычно. Просто…с ним так тоже исчезла эта разница, я не знаю, что делать. После года, когда он почти тайком приехал, я совсем по-другому его увидела, он меня увидел. (Резче, отрывистее) Мы изменились, только ты остался прежним, ничего не понял, потому что это был твой приказ, понимаешь ты это теперь?…Больше ничего нельзя делать, кроме как уехать. Макаров (возмущенно). Полин, я не просто хотел. Я люблю тебя полжизни как уже….да больше жизни. (Стоя на приличном расстоянии, целует в локоть в рукаве и тонкую руку в перчатке, резко приближается и целует жадно, безнадёжно, потом только поцелуй мягче становится. Петя и Маня один за другим высовываются из окон машины. Петр Иванович на водительском сидении поворачивается, наклоняется к детям, что-то говорит. Они выходят навстречу Макарову и Полине). Полина. Максим, иди еще…. (Он смотрит на детей, садясь рядом с ними на корточки. Смотрит на все, что можно…можно было с ними делать - качели, карусель, “ракета”, теплотрасса с кошкой, магазин, игрушки в руках у них, глаза разбегаются, ничего не делает. Мальчик смотрит просто недопонимающе, девочка грустно). Петя. Пап, ты говорил маме, ты еще мальчика хотел. Пусть он будет с мамой, а я хочу с тобой... Макаров (Бормочет, хлопая по плечу, хочет снять рукавичку, потрогать, не снимает от холода, дышит теплом на носик).Нет, Пятачок, хороший…не будет у меня другого мальчика…Ты с мамой будешь. Да я по-любому с тобой. Маня. Папка, я в школу когда пойду? Я тогда буду большая и к тебе приеду. Макаров (через силу, но и радостно, поправляя на дочке шапку, дергая за “кошачьи “ушки” на шапочке). Да Манечка… это ж далеко. Полина. Мы их привезём скоро…естественно… не думай… Видишь…не получается из меня даже жены майора, не то что генерала будущего… Я тебя обманула, даже обманывала, ты…видел. Не могу я к тебе вернуться. Не просто я хочу быть там, с П…. Не смогу слышать, что ты сможешь меня терпеть…или любить дальше, еще хуже. Не можешь ты меня простить…не можешь ты со мной опять… Макаров. Если ты не можешь, уходи. Я могу… Конец февраля 2022. Макаров заходит домой после совещания в военной части. Видит в большой комнате, что ничего не изменилось. Ее платья больше не смешиваются с его рубашками и брюками на вешалках, в тусклой темноте шкафа черные дыры, вспоминает, что они никогда не делили это пространство на чьи-то половины, умели всё быстро находить, когда вещи вперемежку. Полина забрала все вещи детей, но на ёлку, которую тогда уже поставили, дети повесили тогда пару любимых шариков; в шкафу она оставила…оставила старые одеяльца защитно-зеленого оттенка, которые он купил на третьем месяце. Смотрит в себя, смотрит в прошлое с таким же онемевшим лицом, плотно сжимает губы, зубы, когда не хватает ртом воздух. Слышит ее притворное ворчание из прошлого из палаты на сохранении, закрывает глаза, чтоб увидеть, как она говорит: “Ты точно в детском отделе покупаешь, детские цвета кончились? Ты чего…” Вспоминает свой ответ таким же тоном: “Я как посмотрел, что есть…какой голубое-розовое с рюшками в горошек, это сыны моего полка будут или кто?”, когда еще придумывал знаки отличия для своих мальчиков, если будут похожие-похожие, когда еще не стало понятно, что будут мальчик и… Марыся, на счастье похожая через него на его маму. Судорожно выдвигает ящики стола, ища что-то, что она могла бы еще оставить или за чем ей придется вернуться, видит её обручальное кольцо, быстро, криво закрывает ящик. Вспоминает, как Полина не умела и не умеет оторвать от раны корочку, бинт аккуратно, умеет только до мяса, остаются неровные края и неприятные на ощупь волокна, проверено болячками их детей, хотя вообще она умеет всё...абсолютно всё. Опять слышит в голове её голос несколько месяцев назад, до того, как все стало рушиться: “Я на тебе покажу, как мне хочется… и ты делай со мной то, что ты б хотел, чтоб я делала с тобой…”. В его воспоминании тогдашний Максим резко прижимает Полину к себе, когда только 4 цветка были поставлены в вазу, пятая роза падает на пол. Она тихо вскрикивает, он берет ее за руку, смотрит, где она укололась шипом, и колется им сам. Вытаскивает занозу. Она ласково касается цветков, развязывает ему галстук, ныряет в расстегнутый ворот рубашки, что-то говорит. Он целует ее руки, губы, относит в постель, они быстро добираются до тел друг друга. Слышит свой голос тогдашний "Хочу тебя... Беру и никак не могу набрать, сколько хочется. Так люблю, что больно...Неужели всегда будет надо, чтоб так больно..." Достает новый альбом, подписывает “2022 г.”, смотрит распечатанное нечеткое фото Полины с детьми, сделанное украдкой в тот день, вставляет в альбом. Открывает первую попавшуюся книгу, смотрит на первую строку, которая на него смотрит: “Когда воспоминаний становится больше, чем жизни, человек умирает”. Говорит самому себе). Все вышло разом, как нельзя и лучше…вот только жаль, что лучше-то - нельзя…Хватит уже решать все её проблемы...которые сам ей и создаю…