Солнце

      Лоскутику всё же удалось убедить Родерика дать ему управление своим кораблём.       Сейчас лысый мужчина рассказывал капитану «Морского Конька» о каком-то корабле под названием «No Count», которым он управлял в прошлом. Видимо, рассказы про «No Count» заинтересовали Родерика. Похоже, этот боевой корабль был чем-то невероятным, что Родерик не мог не задавать вопросы, на которые Лоскутик хвастаясь отвечал.       Фарнеза могла лишь задаваться вопросом, насколько впечатляющим должен быть этот корабль.       Вандимион прогуливалась по палубе корабля, пока моряки занимались своими делами.       Её наставница вернулась в каюту, чтобы продолжить отслеживать од Ренни. Каска с восторгом наблюдала за пролетающими чайками, иногда тянула к ним руки, но позже опускала, не пытаясь перегнуться за борт корабля. Похоже, из-за чего-то, она начала делать более осознанные действия, чем в прошлых циклах, но Гатс всё равно был поблизости, наблюдая за ней. Солер страдал от головокружения, причиной которой скорее всего был разрыв реальности, из-за чего Серпико, по просьбе Фарнезы, присматривал за ним.       Вот только... Где Исидоро?       Пройдясь по палубе и заглянув во все каюты и не найдя мальчишку, Фарнеза решила проверить единственное неосмотренное ей место — трюм. Открыв люк трюма и при помощи посоха создав шарик света, чтобы осветить тёмное пространство, Фарнеза обнаружила Исидоро, который сидел в углу, прижав колени к груди и обхватив себя руками.       – Исидоро?       – Уходи. – сказал мальчик, отвернувшись от неё.       – Что случилось? – спустившись в трюм и закрыв за собой люк, спросила Фарнеза.       Исидоро продолжал молчать, пока волшебница не приблизилась и не села рядом с ним, при этом сохраняя дистанцию, чтобы не влезать в личное пространство мальчика. Кажется, он был чем-то серьёзно расстроен.       – Исидоро, если ты не будешь рассказывать, что тебя тревожит, никто не сможет тебе помочь.       Названый мальчик какое-то время молчал, продолжая смотреть на окружающие их бочки. Казалось, что они сидят здесь уже вечность, где единственным звуком были шаги над их головами, а свет — заклинание, использованное Фарнезой.       – На том острове была девочка... Её звали Исма. Она была изгоем и жила на окраине деревни, где местные люди её недолюбливали. Я должен был встретиться с ней на том острове у пещеры... – сказал Исидоро, а после затих.       – Ох... – Фарнеза прикрыла рот рукой от ужаса.       Та девочка, скорее всего, была уже мертва — сгорела вместе со всем островом в жёлтом пламени. И то, как Исидоро говорил о Исме, говорило Фарнезе о том, что она была очень важна для него.       – Ты хочешь, чтобы тебя обняли?       Исидоро кивнул.       С разрешением, Фарнеза села ближе к Исидоро и обняла мальчика.       – Если ты хочешь плакать, то не стесняйся. Никто этого не увидит и я никому не скажу.       И Исидоро заплакал, уткнувшись в плечо Фарнезы.       

***

      – Что-то происходит...       Думал Азан.       Прошло несколько месяцев, как прибыла богиня Велка и жизнь на святых землях стала налаживаться. Людей больше не беспокоил голод, жажда, болезни и страх перед еретиками и самими священниками.       Но недавно подул сильный ветер, который не казался естественным.       Азан не обратил бы на это сильное внимание и забыл, как какой-то пустяк, если бы случайно не спалил, как служители Велки перешёптывались между собой. Он не смог ничего уловить из их разговора, так как человек его калибра не сильно подходит в слежке и подслушивание разговоров других людей. Как только его заметили, служители Велки резко закончили разговор и разошлись по разным коридорам.       Потому Азан решил использовать собственные методы.       Рыцарь Железной цепи попытался напоить одного из служителей, чтобы у того развязался язык, но у этого мужика была чугунная печень и тот оставался трезвым, даже когда Азан уже вырубился от всего выпитого им алкоголя.       После того случая, он решил не ходить вокруг до около и спросить напрямую. Ответов получить тоже не получилось. Был вариант выбить ответы силой, но это было грешно — бить слугу божьего. Особенно когда рядом может пройти сам бог.       Но беспокойство всё ещё терзало его, даже выпивка не позволила забыть, что что-то происходит.       Это можно сравнить с ощущением, когда ты болеешь какой-то болезнью, от которой нет лекарства и медленно умираешь, но при этом сам не знаешь об этом. Об этом знают только твои родственники, что окружают тебя и пытаются сделать вид, что всё в порядке и не дать тебе понять, что ты скоро умрёшь. Они дарят тебе подарки, которые не подарили бы при других обстоятельствах. Дают угощения, которые покупали только по праздникам.       Стараются сделать твои последние мгновения жизни счастливыми.

***

      – Дамы и господа, остров Скеллинг прямо по курсу! – воскликнул Лоскутик.       Все на корабле оживились. Нужно было опустить якорь, подготовить шлюпки и людей, что последуют за группой Гатса, Лоскутиком, Родериком и Манифико.       Лысый плут смотрел на остров с какой-то ностальгией. Давно его здесь не было... Наверное, они всё ещё злятся на него, кроме неё. Лоскутик сомневался, что владыка эльфов будет всё ещё злиться. Не в её это было характере.       Ширке с эльфами пошла звать Исидоро и Фарнезу из трюма.       Каска в восторге указывала на Скеллинг, держа Гатса за локоть его правой руки.       – Наконец-то мы добрались сюда в целости и сохранности. – сказал чёрный мечник, после чего обратился к Родерику – Я очень признателен, капитан. Пираты, а потом отдать управление незнакомцу. Но нам повезло, что путешествие прошло без проблем.       Если не считать единождое нападение пиратов, то они доплыли в тишине и спокойствии, без каких-либо проблем. Это можно было сравнить с настоящей удачей или даже подарком судьбы.       Каска продолжала в восторге указывать на чаек, иногда дёргая Гатса за руку, чтобы тот тоже посмотрел на пролетающих птиц. Чёрный мечник нежно закатил свой единственный глаз и...       – Гатс!       Глаз названного мечника расширился, его рот слегка приоткрылся от неверия и он повернулся к Каске. Она улыбалась Гатсу и не той широкой улыбкой во все зубы, а нежной, закрытой улыбкой, которой она улыбалась до затмения.       – Гатс.       Каска снова произнесла его имя и по лицу мечника скатилась одинокая слеза. Гатс даже не потрудился вытереть эту слезу, лишь заключил девушку в объятия.       Люди, удивлённые подобной реакцией переглядывались между собой. Особенно была удивлена группа Гатса тем фактом, что Каска заговорила, хотя говорила только имя мечника.       Солер, что держал в руках талисман, который сделал когда-то из плаща Гатса, не смог сдержаться от улыбки.       Он был счастлив, что Гатс стал на мгновение счастливым.

***

      Так как у острова Скеллинг не было доков или порта, моряки сбросили якорь и опустили на воду шлюпки. На берегу уже стояли люди, одетые в такие же мантии и шляпы, что и Ширке. Возглавлял ту группу старик, который сидел верхом на большом козле.       Когда шлюпки прибыли на место, Лоскутик сразу же вступил на берег и направился к группе ведьм.       – Лоскутик. – сказал старик на козле, указывая на названного плута своим посохом – Если бы не угроза, которой подвержен сейчас наш мир, я сбросил бы тебя далеко и глубоко в океан, в тот самый момент, как только ты посмел приблизился к водным границам этого острова. Ты здесь — на правах гостя, надеюсь, я увижу соответствующие поведение.       – Да-да, не обязательно быть таким злюкой, старый пердун. – сказал лысый плут, отмахнувшись – Мы сейчас в одной лодке, так почему бы не позабыть об обидах прошлого?       – По твоему, мы так просто забудем и отпустим то, что случилось с Манусом? – спросила одна из ведьм, костяшки пальцев её побелели, от того как сильно она сжимала свой посох от гнева.       – Это было его собственное решение. Он сам решил пожертвовать собой, а то что сделали жители Олачиля с его трупом меня не касается. Моей вины здесь нет. – стиснув зубы прошипел Лоскутик – И с того момента столько воды утекло, разве не проще уже забыть это.       – Похоже, между ними произошёл какой-то серьёзный конфликт из-за произошедшего с Манусом. – прошептал Серпико остальным.       – Ширке, ты знаешь что-нибудь о Манусе? – спросил Гатс, пока ведьмы и плут продолжали препираться.       Ширке задумалась, пытаясь вспомнить, не упоминала ли когда-нибудь её наставница кого-то по имени Манус. Кем бы ни был этот человек, он был важен, раз произошедшее — его самопожертвование — так сильно ударило по обществу ведьм на острове.       – Я кое-что слышал о Манусе, но только... Вы сами знаете от кого. – сказал Солер – Потому, я не могу ручаться за её достоверность.       – В любом случае, это будет намного интереснее слушать, пока ждём их. – пожале плечами Исидоро, где ведьмы и плут продолжали кидаться оскорблениями.       Даже ему это не казалось забавным.       – По Его словам, Манус был колдуном, который использовал магию, основой которой была сама человечность. Однажды, люди Олачиля раскопали и осквернили его труп, тем самым превратив в зверя и пробудив Бездну, которая поглотила город и заставила человечность внутри местных жителей сойти с ума, превратив тем самым в чудовищ.       – Возможно, Манус был одним из них. Потому неудивительно, что они злятся из-за этого. – сказал Серпико.       Когда перепалка между Лоскутиком и ведьмами закончилась, великий Гуру, что представился как Гедфринг, попросил следовать гостей за собой в их деревню.       Группа ведьм провела их через барьер, который заставлял людей заблудиться и уйти с острова. В другие циклы, он был создан, чтобы защищать остров от обитателей материального мира, но теперь все ведьмы на острове и даже эльфы, вкладывали свои силы, чтобы защитить остров от Владыки Безумного Пламени.       После было поле с кучей пугол и тыкв. Пуголы бродили по полю, вооружённые инструментами для садоводства, которые светились красным от магии. Лес с деревьями, у которых были лица, обросли шипами, а их глаза следили за проходящими людьми и пугали моряков Родерика и Манифико.       В итоге, они вышли к Эльфхейму и деревне магов.       Дома здесь были подобны тому, в котором жила Ширке и её наставница Флора. Но даже так, видеть, как дома словно прорасли из земли, было впечатляющим.       Повсюду были небольшие группы ведьм, которые учились магией или летать на метле. Один из магов что-то рассказывал своим ученикам, после чего выставил посох перед собой, целясь в камень. Без каких-либо слов, его посох зажёгся голубым светом, после чего оттуда вышла стрела света, которая попала в камень и расколола его.       Солер сразу же узнал это заклинание. Это не было стрелой света — это была Стрела души.       Гендфринг провёл путников в чертоги, где они начали подниматься по лестнице наверх. Остальные ведьмы, что их сопровождали, ушли, чтобы продолжать обучать молодых магов заклинаниям, чтобы защищаться. В конце концов, это им может понадобиться в скором времени.       Наверху их ждал зал с большими окнами, что своей формой напоминали листья, а ветвистые перегородки только усиливали ассоциацию с ними. Повсюду были деревянные столики, вокруг которых прорасли такие же деревянные стулья.       Солер не мог не остановиться, чтобы не посмотреть на одно из окон.       Тогда, в прошлом, самое красивое место в мире для воина солнца показался именно Анор-Лондо, город богов, где всегда светит солнце. В конце концов, когда повсюду одни руины, дворцы богов, что остались не тронутыми, всегда кажутся намного краше, чем когда-либо.       В этом мире тоже самое.       Среди чумы, зверства церкви, войны и монстров — Эльфхейм был Анор-Лондо.       – Не отстаём ведроголовый. – сказал Лоскутик, хватая Солера за руку, и потащил к столу, за которым сидели трое магов и ещё одна, ведьма, которая уже стояла.       – Довольно давно я не видел человека, прибывшего из мира пламени и тьмы. – сказал Скирбил Чуткий глядя на Солера и проводя рукой по своей бороде, после чего недовольно пробормотал – Если не считать одного труса.       – Радуйся, что я согласился напрячь свою задницу, чтобы помочь вам, когда мог просто сидеть в углу и смотреть как ваш мирок сгорит. – пробурчал Лоскутик.       – Вам стоит отложить старые обиды, старейшина. – сказала Дананн Хозяйственная – Приветствую Лоскутик, давно не виделись.       – Угу. – лысый плут кивнул, скрестив руки на груди и отвернувшись.       Видимо, оскорбления со стороны магов его уже слегка достали.       – Я поставлю чайник, устраивайтесь поудобней, пожалуйста. – Дананн повернулась к чёрному мечнику – Нас ожидает длинный разговор, в потому, прошу проявить терпение.       Гатс кивнул.

***

      – Избранная Нежить действительно... Интересная личность. – сказал Гиннар Важный – Что-то должно быть в его душе, из-за чего у него возникла способность путешествовать между мирами, без потусторонней помощи.       – Ещё стоит вопрос над тем, находится ли он под влиянием внешнего бога Безумного Пламени. Остановится ли он от разрушений, если разорвать связь? – добавил Гендфринг.       – Разорвать связь с внешним богом почти невозможно. – подметила Дананн. – И попытки разорвать эту связь всегда заканчивались наказанием. Если попытаемся разорвать эту связь и у нас ничего не выйдет, нас постигнет судьба хуже смерти.       – Что может быть хуже, чем чувствовать, как твоя душа и разум плавятся и сгорают, вместе со всем миром? – спросил Трайн, сделав глоток из своей чашки.       – Лоскутик, скажи нам, ты знаешь, зачем Избранному всё это делать? Зачем он связался с Яростным Пламенем и зачем ему смерть всех миров?       Все в любопытстве повернулись к плуту. Лысый мужчина медленно крутил полупустую чашку, наблюдая за плавающими по кругу чаинками.       – Тебе лучше говорить правду, на этот раз. – сказал Гатс, который ещё в Башне Осуждения заподозрил, что Лоскутик скрывал настоящие мотивы Нежити.       – Он устал... – вздохнул Лоскутик, сделав глоток из своей чашки – Устал от боли. Устал от того, что люди вокруг него умирают. Устал, что не может спасти всех. Устал от смерти. Устал от циклов. Устал от зла. Устал быть Избранным. Потому он хочет уничтожить всю ту грязь, что причиняет боль ему и всем живущим.       – Но это ведь не всё... – добавил Солер, вспоминая свою встречу с Ренни в поместье Вандимион – Он что-то хочет, связанное с «миром».       – Откуда ты знаешь об этом, Солер? – спросила Фарнеза.       Воин солнца начал нервничать. Он никому не рассказывал о том, что Ренни приходила к нему, но пора сказать правду.       – Ренни приходила ко мне. Сначало, она проникала в мои сны, которые выглядели как копии моих уже существующих воспоминаний, но собранные из неизвестных мне элементов. Однажды, она пришла ко мне лично. Она назвала себя и Его огромными эгоистами, которые хотят мира. После этого она исчезла.       – Почему ты не рассказывал нам об этом?! – возмутился Исидоро.       – Я... Я не знаю. – Солер был удивлён, почему он не сделал этого с самого начала, когда начал осознавать, что с его снами что-то не так.       Обхватив шлем, до сих пор находящийся на его голове, и опустив локти на стол, воин солнца начал осознавать, что в некоторых моментах он вёл себя странно.       Он очень редко позволял себе снимать шлем, даже засыпал в нём иногда, несмотря на неудобства. Когда в той деревне, на которую напали фальшивые эльфы, он отказался разорвать ткань на своей броне, чтобы сделать талисман, и попросил Гатса дать кусок своего плаща, даже с учётом опасности и того, что это займёт больше времени. Он не сказал своим товарищам о том, что в его сны проникал их враг.       Почему он это сделал?       – Всё в порядке. Не стоит нервничать, вот, выпей чаю. Он должен успокоить твои нервы. – сказала Донанн, протягивая Солеру чашку.       Тот, дрожащими руками, взял её и чуть не пролил на себя горячий чаш. С трудом удерживая чашку, Солер чуть не забыл приподнять шлем, чтобы сделать глоток.       – Похоже, ты не ошибся в том, что Он слегка "обработал" его разум. – сказала Дананн, обращая к Лоскутику – К счастью, это не настолько серьёзно, чтобы не было возможности исправить. Хотя, я вижу, что он пытался сделать всё как можно аккуратнее, чтобы не повредить разум, из-за чего осталось много проплешин через которые выходят заблокированные воспоминания.       – Всё это время, один из наших союзников находился под влиянием тех, кто хотят уничтожить наш мир и вы воспринимаете это как нечто нормальное? – спросил Родерик.       – О, это не так уж и страшно, чтобы возникали причины для беспокойства. Всего лишь заблокированные воспоминания и желание сопротивляться. – сказала Дананн.       – Всего лишь... – издав нервный смешок, сказал Солер и сделал ещё один глоток чая.       Теперь понятно, почему он не был против, когда Избранная Нежить клал свою голову ему на колени, когда навещал его в камере в Бездне.       – Не волнуйся, скоро мы восстановим твою память и самоконтроль. – Дананн повернулась к Гатсу – И рассудок вашей спутницы.       Каска отпустила локоть чёрного мечника и захлопала в ладоши, после чего взяв Фарнезу и Ширке за руки, повела куда-то.       – Вижу, ей намного лучше, чем в прошлом. – сказала Дананн, наблюдая за тем, как идёт Каска в припрыжку.       – Да. – Гатс кивнул.       – Я бы хотела, чтобы вы тоже последовали за нами.       – Зачем? Разве я не помешаю ритуалу, этому коридору снов?       – Страха этой девушки перед вами нет, но мне нужно, чтобы вы участвовали в другом ритуале. – сказала Дананн, указывая рукой на Солера, который уже допивал свой чай и чьи руки перестали дрожать – Боюсь, только у вас хватит сил, чтобы пройти через опасности внутри разума этого человека. Лоскутик поможет вам. Он, как никто другой, разбирается в снах и кошмарах.       – Хорошо. Позаботьтесь о Каске. – сказал Гатс.       С улыбкой на устах, Дананн последовала за Каской, Фарнезой и Ширке.       Солер уже встал из-за стола. Его голова была опущена и он в целом выглядел поникшим. Гатс похлопал воина солнца по плечу.       – Мы справимся. Вот увидишь. – сказал чёрный мечник.       – Я надеюсь.

***

      – Сны, очень интересная штука. Это целый отдельный мир, в которым живут свои собственные создания. Сны разных разумных созданий из разных миров, могут сильно разниться. – сказал Лоскутик, что-то подготавливая, пока Солер спал – Ты не охотник, а потому если умрёшь там, то умрёшь и в реальности, а потому возьми это.       Гатс взял из рук плута небольшой листок бумаги, на котором был символ, похожий на клеймо жертвы, но без пары линий.       – Если ты будешь близок к смерти, приложи к своему глазу и тогда проснёшься. – объяснил Лоскутик и для наглядности приложил руку к левому глазу – Есть вопросы?       – Нет. – убрав бумажную метку в сумку, сказал чёрный мечник.       Достав горшок, от которого исходила фиолетовая дымка и которым усыпили ранее Солера, Лоскутик поднёс его к лицу Гатса.       – Вдыхай поглубже здоровяк. Со всей силой своих лёгких.       Фиолетовая дымка имела очень сильный цветочный аромат. Глаз смыкался от навалившей волны усталости и сев на землю, Гатс уснул.

***

      Под его ногами оказался мраморный пол, стены были сделаны из белого кирпича, а в центре комнаты был потухший костёр из костей, с воткнутым сломанным витым мечом, что был покрыт ржавчиной и золой. У стены, рядом с костром, спал Солер.       На нём не было его шлема, а так же поблизости не было видно его меча и щита.       Гатс осмелился приблизиться к солнечному воину и потряс того за плечи, но тот не проснулся.       – Ты его таким образом не разбудишь.       Обернувшись и посмотрев на потолок, чёрный мечник увидел Лоскутика, но вместо человеческого тела, у него было тело огромного чёрного паука.       – Это — проекция этого дурня, хотя и не полноценная, так как Он заблокировал множество воспоминаний из разных линий, в попытке построить идеальное развитие их отношений. Хотя у Него вышло это не очень хорошо, из-за чего тебе не составит труда восстановить всё это. Готов? – спросил Лоскутик паук.       Чёрный мечник хмыкнул, отвернулся от паука и направился к белой деревянной двери. Одна из его рук обхватила рукоятку меча, а другая взялась за дверную ручку.       – Я всегда готов. – сказал Гатс, после чего открыл дверь.