Когда приходит зло

Октябрь 1972 года.

•

      — Мисс, мы не грузчики. Мы — водители. Выгрузили из машины и едем дальше.       Неужели это оно? То самое знаменитое калифорнийское гостеприимство? Если да, тогда можно сразу наречь жителей Золотого штата безалаберными хиппарями, а сам Аптос обычной дырой?       Я недовольно посмотрела на запакованное в картон антикварное пианино, доставшееся в наследство от ныне покойной матери, и пожалела, что потащила его с собой аж из Вашингтона в округ Санта-Круз.       — Ясно, — сказала как можно спокойнее, — спасибо, что хотя бы не бросили его на дороге.       Не грузчики, а водители ловко запрыгнули в кабину грузовика, разрисованного ромашками в духе психоделических тенденций Вудстока, зачем-то помахали мне по обе стороны из открытых окон и прокричали:       — Всегда пожалуйста. Чаевые не надо! — в их голосах было столько задора.       Злорадствуют что ли?       «Будто кто-то собирался вам их дать», — подумала я.       Рванули покрышки, взметнулся щебень, где-то на соседнем дворе уныло залаял пёс. Я проводила силуэт грузовика, удаляющегося по длинной улице спокойного одноэтажного городка, в котором, похоже, теперь застряла на целую вечность, покосилась на пианино, на десяток пыльных коробок с вещами — сразу представила, как смачно хрустит поясница, пока я пытаюсь сдвинуть их с места, — и окинула взглядом утопающий в пальмах небольшой бордовый кирпичный дом.       Очередное наследство, о котором никто не просил.       

•

      Примерно в полпервого после полудня раздался дверной звонок. Я не ждала гостей, учитывая, что находилась в Аптосе пару часов, и меня тут точно никто не мог знать, поэтому нехотя встала с дивана в гостиной и побрела открывать. Пианино с коробками так и остались стоять перед домом в ожидании грузчиков, но по моим подсчётам до их появления было ещё тридцать минут.       Шварк, шварк, шварк.       Я добрела до узкой прихожей, накинула цепь на засов и приоткрыла дубовую дверь дюймов на пять, не больше. Сперва послышался лёгкий аромат цитрусов, потом в щели показалось лицо кудрявой брюнетки, обрамлённое лучами мягкого октябрьского калифорнийского солнца, затем — ряд её белоснежных ровных зубов. Девушка широко улыбнулась и потеребила пуговицу на салатовой кофте в белый горошек.       — Привет! Нужна помощь?       Я на мгновение зависла. Какая помощь? И вместо приветствия я выдавила из себя лишь невнятное:       — С чем?       — С вещами. — Гостья кивнула в сторону пожитков, стоящих у меня на невзрачном газоне. — Хочешь, мой старший брат затащит их тебе прямо в дом?       Я чуть не ляпнула: «Да он скорее поломает руки, когда попытается сдвинуть эту монументальную рухлядь», но «Спасибо, я уже вызвала грузчиков» прозвучало повежливее. Девушка пожала плечами.       — Понятно. — Она ничуть не расстроилась. — Меня Сьюзан зовут. — И протянула в проём изящную кисть. — Я живу в единственном двухэтажном доме напротив.       — Трейси, — представилась я и пожала ей руку.       — Будем знакомы! — Сьюзан радостно захлопала в ладоши, слегка приподнялась на носочки в своих красных лакированных туфлях-лодочках и попыталась заглянуть через дверную щель в пространство прихожей. — А где мадам Томлин?       Столь навязчивое любопытство смутило меня, и я закрыла собой её поле зрения, накренившись на стену.       — Умерла, — как-то сухо вырвалось из моего рта.       Сьюзан охнула.       — Мне жаль. — Её нижняя губа слегка задрожала. — Такая хорошая женщина! А вы с ней родственники?       «Ага, ну прямо святая», — не без доли сарказма пронеслось у меня в голове. Не знаю почему, но я вдруг ответила уже более решительно:       — Она была моей бабушкой.       Что вполне походило на полуправду, если не вдаваться в детали.       — Ох, Трейси. — Сьюзан жалостливо посмотрела на меня, как на сиротку, кем, собственно, я и стала с прошлого месяца, когда похоронила мать в Вашингтоне и впервые за двадцать лет вернулась в бордовый дом, на что я, поджав губы, кивнула в согласии.       — Поговорим об этом в следующий раз? Скоро грузчики приедут. Надо их встретить...       Сьюзан выпучила свои карие глазки-бусинки и заморгала.       — Конечно, конечно!       Мой рот растянулся в невнятном подобии учтивой улыбки.       — Спасибо за понимание.       Я махнула ей на прощание и почти бесшумно закрыла дверь. Не прошло и пары секунд, как в неё постучали.       Глубокий вздох, и мне пришлось опять показаться в проёме.       — Не могу так просто уйти. — Похоже, что Сьюзан ни на шаг не сдвинулась с места. — Позову брата, пусть перетащит хотя бы коробки.       Хотелось квакнуть: «Да чтоб вас! Не надо!», но я не успела даже выпустить воздух из лёгких.       — Ничего не говори. — Сьюзан притопнула и тут же добавила уже серьёзным тоном: — Сэкономишь на грузчиках. У них ведь оплата по времени?       Ладно, такой практичный подход показался мне очень даже заманчивым.       — Хорошо, зови брата. — выдохнув, сдалась я.       

•

      Он был просто огромный. Нет, я бы сказала, гигант. Метра два ростом, не меньше, если даже не больше. Мощные ноги, внушительный торс, слегка покатые плечи, голубая рубашка-поло и брюки кирпичного цвета, короткие чёрные волосы, усы щёткой, очки, задумчивый взгляд. Когда он появился на моём участке и встал напротив коробок, уперев руки — ручищи — в бока, я шумно сглотнула холодную воду из антикварного хрусталя и заморгала, пялясь сквозь ажурные кухонные занавески сперва на него, затем на Сьюзан, и невольно подумала: «Один из них точно приёмный». Как? Как она могла быть такой миниатюрной девушкой, а он… Не знаю, кем. Гризли, блять.       Я поставила стакан около раковины, поправила волосы, проверила, чтобы лямки от джинсового комбинезона были на месте и, глубоко вдохнув, направилась во двор через хлипкую заднюю дверь. Стоило мне появиться из-за угла, как Сьюзан запрыгала и замахала рукой, но потом, видимо, вспомнив, по какому невесёлому поводу я здесь оказалась, слегка стушевалась и с сочувствием во взгляде поджала губу.       Пока я пересекала по кирпичной тропинке свой новый, как оказалось, не слишком широкий участок, я поймала себя на занимательной мысли, что, возможно (но очень не точно), смогла бы привыкнуть к такому фонтану позитивной энергии, исходившей от Сьюзан. Я улыбнулась, уже подойдя к пианино, и похлопала его по верхушке. Руки почему-то дрожали.       — Это оставь бригаде грузчиков, — попыталась звучать как можно расслабленнее.       Но брат Сьюзан ничего не ответил, он даже не посмотрел на меня.