Потонувшие во Тьме

Лишённое сознания и окоченевшее от холода тело, лежавшее на сыром каменном полу тёмного, затхлого от времени помещения, внезапно содрогнулось, словно от удара электрического тока. От мертвенной тишины загудело в ушах, и Джессика едва ли могла слышать биение собственного сердца. Тишину нарушил странный капающий звук, раздавшийся протяжным эхом совсем рядом с ухом. Однако открывать глаза она вовсе не спешила: в голове мелькнули какие-то расплывчатые образы. Кажется, ей приснился сон, и довольно кошмарный. В этом сне всё было таким… Реальным. Или… Или же это был не сон? Словно подтверждая эту мысль, с потолка вновь что-то капнуло — нечто тёплое — на этот раз прямо на её макушку. Джессика резко распахнула глаза и подалась вперёд, приняв сидячее положение. В следующую секунду на неё во второй раз капнула неизвестная жидкость, коснувшись пряди её тёмных волос. Медленно она задрала голову вверх и едва не вскрикнула от удивления. Подскочив с места, она оступилась назад, но так и не смогла отвести взгляд от увиденного: на расстоянии пяти футов, окружённое слабым синеватым светом, над ней в воздухе висело тело девушки лицом вниз. Однако глядя на труп, Джессика не могла сказать, что от этого лица вообще что-либо осталось. Сейчас оно представляло собой сплошное кровавое месиво, а вместо глаз — две чёрные зияющие дыры, из которых всё ещё текла кровь. Джессика тяжело сглотнула и опустила нервозный взгляд на свои руки; капля похолодевшей алой крови сорвалась с пальца и глухо капнула на каменный пол. Это действительно был не сон. Джессика действительно стала причиной смерти этой девушки. Именно она пронзила её клинком, а затем перерезала горло и принесла в жертву тысячелетнему духу Тёмной Ведьмы, являющейся её Двойником; та забрала всё, что осталось от мёртвой души, и вместе с этим растерзала тело. В горле вновь возникло неприятное ощущение. От запаха крови и свежего изодранного трупа начало тошнить. Джессика, чувствуя, что уже не в состоянии находиться здесь, развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Синее свечение позади становилось слабее с каждым её шагом; впереди была непроглядная тьма. Наконец оказавшись на лестнице, она начала подниматься по высоким ступенькам, которые только усложняли путь к выходу. Джессика остановилась лишь тогда, когда достигла последней ступеньки и оказалась снаружи. В лесу по-прежнему стояла глубокая ночь, и, судя по луне, нависшей высоко над деревьями, прошло всего два-три часа. Глубоко вздохнув, она зашагала дальше, сквозь мрак леса, рассеиваемый бледным светом луны, изредка выглядывающей из-за облаков. Под ногами, прорезая тишину леса, громко трещали ветки и хрустели листья; дыхание вскоре сбилось от непрерывного бега. Впереди, сквозь деревья, показался небольшой холмистый спуск, за которым шумела река. Джессика ускорилась и вскоре уже стояла на берегу напротив течения воды. Дрожащие колени согнулись, коснувшись промозглой холодной земли. Засучив рукава кофты окровавленными пальцами, она окунула дрожащие руки в холодную воду, быстрыми движениями смывая их от крови. В горле снова появился комок, а пульс участился, громко стуча в ушах. По холодной щеке от нервозности скатилась одинокая слеза. Ногти со всей силы впились в ладонь, вызвав болезненное покалывание кожи. Лишь сейчас Джессика в полной мере осознала произошедшее. В голове всплыли недавние воспоминания. Вспоминая тот недолгий разговор с Вайлет перед её кончиной, Джессика не могла узнать себя. Слова, произнесённые ею, и действия, совершённые её собственными руками, — всё это казалось чем-то невозможным. Но эти воспоминания никак не были похожи на те, что появлялись спустя некоторое время после вселения Элайн в её тело. Сейчас всё по-другому. Она точно знала: эти воспоминания принадлежат ей, равно как и все действия, произошедшие совсем недавно, но всё равно упорно отрицала это. — Это была не я… — пробормотала Джессика, сильнее впившись ногтями в плоть ладони, из-за чего сквозь пальцы потекли струйки крови. — Чёрт возьми, это не могла быть я! — охрипшим голосом выкрикнула она, её голос прорезал тишину леса. — Ты сама-то в это веришь? — раздался позади знакомый голос, в котором прозвучала холодная усмешка. В ту же секунду прямо на глазах у Джессики над рекой пронёсся серебристо-голубой дым, и вода покрылась прозрачной, тонкой коркой льда. Лес вокруг залился знакомым синеватым светом, а луна словно вовсе исчезла с неба. Тело покрылось мурашками от уже привычного холода. По-прежнему держа ладони стиснутыми в кулак, она медленно подняла затуманенный взгляд вверх. Перед ней, в том самом месте, где всего несколько секунд назад бежала вода, стояла Элайн в своём привычном обличье. Чёрная мантия слегка колыхалась на морозном ветру, созданном ею самой. Руки, высунувшись из длинных широких рукавов, были, как всегда, заведены за спину, придавая тёмной фигуре более деспотичный вид. — Да, Джессика, это была ты. Это не сон и не иллюзия… Ты справилась превосходно, — бледные губы дрогнули в холодной усмешке. Элайн медленно выпрямилась, выражение лица стало более жёстким. — Однако это только начало. Ты ведь знаешь, я ожидаю большего. — Я знаю, чёрт тебя побери… — раздражённо прошипела Джессика, судорожно вздохнув и стараясь не встречаться взглядом со своим Двойником. Ухмылка на губах Элайн стала более мрачной и злобной. Наблюдать за тем, как Тьма внутри этой девчонки постепенно выползает наружу, было сплошным удовольствием. В данный момент Джессика словно окунула лишь ногу в эту чёрную пучину. С каждым последующим убийством она будет погружаться в неё всё глубже и глубже, пока не утонет в ней. До тех пор, пока душа не превратится в такую же тёмную и холодную, как у Элайн; до тех пор, пока не потеряет саму себя. — И да, Джессика, — медленно проговорила Элайн, выводя девушку из мыслей. — В следующий раз принеси мне живую душу. Круг Жертвоприношения уже активирован благодаря первой жертве. Отныне незачем таскать мне мёртвых, от них мало проку, а я желаю насытиться сполна. С этими словами тёмная фигура Элайн растворилась в чёрном дыме; синее свечение рассеялось, возвращая привычный лес, который вновь освещала луна; лёд на реке растаял, возвращая шумное течение воды. Джессика вскочила на ноги, чувствуя, как её переполняют гнев и отчаяние одновременно. Стиснув кулаки с изумительной силой, она резко развернулась на месте и ударила обоими кулаками в толстый ствол дерева. Дерево слегка качнулось от силы удара, и за самим ударом последовала сильная боль. Девушка могла ощутить, как в кожу вонзились занозы, однако ей было всё равно. Неужели она действительно убийца? Неужели в самом деле отняла чью-то жизнь? Не то чтобы ей было жаль Вайлет, наоборот, её совершенно никак не волновала смерть этой никчёмной девчонки. Сам факт убийства заставлял Джессику чувствовать себя отвратительно. Ей было плевать, сколько невинных людей будет гибнуть вокруг; единственное, что её беспокоило, — безопасность родных ей людей. А для достижения этой цели ей пришлось перейти все границы морали и действовать как злодейка, пришлось выпустить весь свой эгоизм наружу. Именно так она и поступила, и теперь была ничем не лучше Элайн. Джессика не знала, сколько времени ей понадобится, чтобы полностью принять и осознать эту сторону себя, и случится ли это вообще когда-нибудь, но она чувствовала, что поступила правильно, когда пошла на эту сделку. Ей вдруг стало до ужаса тоскливо. Прошёл уже почти год со смерти Эллисон, а казалось, что это было только вчера. Воспоминание о темной фигуре, вонзающей кинжал в её подругу, было по-прежнему свежо и постоянно возникало перед глазами. Хуже всего остального была мысль о том, что Джессика ничего не смогла предпринять, чтобы защитить её от столь ужасной и абсолютно несправедливой гибели. А осознание того, что она погибла, защищая своих друзей, причиняло ещё больше боли. Казалось бы, прошло уже достаточно времени, и пора бы уже попытаться вернуть свою жизнь в прежнее русло, но Джессика не могла. Она просто-напросто не могла забыть об этом. Разумеется, и Лидия, и Скотт, и Стайлз — все они тоже чувствовали боль от потери своей близкой подруги и, наверное, никогда не смогут забыть о ней, но тем не менее, они живут дальше, день за днём стараясь смириться с этим. Однако Джессика была единственной, кому не удавалось поступить так же. Всё потому, что она, как бы ни старалась выбросить эти мысли из головы, чувствовала долю вины за смерть Эллисон и не могла с этим ничего поделатьА сейчас она чувствовала, словно подвела её, сотрудничая с убийцей своей подруги, пусть целью всего этого было оградить своих близких от той же участи. Тысячи ужасных мыслей витали в её голове, сильнее помутняя рассудок. Джессике вдруг захотелось лишиться сознания, хотя бы на некоторое время, лишь бы ненадолго избавиться от столь огромного потока мыслей. Пожалуй, одним из худших было то, что она совсем одна, чему поспособствовала сама Джессика, которая скорее бы умерла самой мучительной смертью, чем рассказала бы о своих проблемах отцу или Стайлзу, чья жизнь, несмотря на всё пережитое, постепенно стала налаживаться. Единственный, кто знал о том, что с ней происходит, был Питер, и это произошло не по её воле. Просто он каким-то образом всегда оказывался рядом, даже когда она была хотя бы немного близка к смерти. Но сейчас его рядом не было, и Джессика, как бы ни пыталась отрицать это, очень нуждалась в нём. Не потому, что она хотела получить утешения или поддержки, а потому, что он сможет понять её даже лучше, чем сама Джессика. Тем не менее, как бы тяжело ей сейчас ни было и как сильно бы ей ни хотелось этого простого разговора, она знала, что должна научиться справляться со своими проблемами одна, без посторонней помощи. Джессика прерывисто вздохнула и рухнула спиной на сухие листья. Оставшиеся силы напрочь покинули её тело. Она лежала, вглядываясь во тьму беззвёздного неба, часть которого закрывали толстые ветви деревьев. Прохладный ветер шумел в унисон с рекой, создавая иллюзию покоя, которого девушка не ощущала уже очень давно. И хотя на душе было скверно и тревожно, она позволила этому мимолётному спокойствию окутать её. Позади был тяжёлый день, и всё ещё было впереди. Раз у неё появилась возможность на время отбросить гнетущие мысли, Джессика не могла не воспользоваться этим. Она не знала, сколько времени так пролежала под листвой высокого большого дуба, поддавшись объятиям сна. Где-то вдалеке, на горизонте леса, чёрное небо постепенно светлело, приобретая оттенки тёмно-синего. Судя по приближающемуся рассвету, Джессика поспала не более часа. Опершись о ствол дерева, медленно поднялась на ноги, тут же ощутив лёгкое головокружение. Чувство покоя, которое она чувствовала совсем недавно, улетучилось, словно его и не было вовсе. Погружённая в мысли, Джессика не помнила, как добралась до дома, и поняла это, лишь оказавшись в прихожей. Она побрела на кухню и заварила крепкий чёрный чай, надеясь таким образом взбодриться и привести в порядок мысли. Идти в спальню и пытаться уснуть было самой абсурдной идеей, поэтому она даже не думала об этом. Опустившись на стул и обхватив обеими руками кружку, Джессика сделала глоток горячего напитка, как вдруг издала судорожный вздох и сжала кружку с такой силой, что та едва не раскололась надвое. Чёрт возьми, она убила человека! В её голове никогда и мысли не возникало о том, что она действительно когда-нибудь лишит кого-то жизни, станет убийцей. Да, Джессика никогда не отличалась особой добротой и человеколюбием, за исключением своих родных и друзей, но она никогда не помышляла о том, чтобы отнять чью-то жизнь. Мысли прервал тихий щелчок, и мрак кухни, до этого освещаемый сумрачным синеватым светом из окна, рассеял тёплый свет лампы. Джессика резко повернула голову в сторону дверного проёма и увидела Стайлза. Несмотря на то, что он был одет в пижаму, он не выглядел сонным, а значит, ещё не ложился спать. — Где ты была? — неожиданно резко спросил Стайлз. Джессика нахмурились, заметив во взгляде брата обеспокоенность. — Мне не спалось, и я ушла прогуляться, — спокойно ответила она. Стайлз нервно вздохнул. — Ты хоть знаешь, сколько раз я пытался дозвониться до тебя? Почему ты не отвечала?! — более громким голосом воскликнул он. — Что-то случилось?.. — тихо спросила Джессика, опасаясь худшего. Стайлз умолк, нервным взглядом бродя по пространству кухни. Джессика напряглась ещё больше, однако Стайлз отрицательно покачал головой, опустившись на стул напротив, и она расслабилась, облегчённо вздохнув. — Прости, я… Просто беспокоился за тебя, — пробормотал он, нервно перебирая пальцами. Стайлз, как бы ни старался, не мог выкинуть из головы увиденное. Шифр-ключом, открывшим последнюю часть списка, оказалось имя его сестры. Как, чёрт возьми, он мог не волноваться и не думать об этом?! Разумеется, Стайлз не отрицал вероятность того, что это может быть другая девушка, однако предыдущие имена, открывшие два списка, были именами тех, кого они хорошо знали. Более того, Лидия рассказала ему о том, что в ту ночь в доме на озере, когда Джессика стояла рядом с ней, на короткое мгновение она почувствовала те самые ощущения, которые возникали, если кому-то грозила смертельная участь. Стайлз не был уверен, стоит ли говорить Джессике, и решил, что будет лучше, если он промолчит об этом, при этом неистово надеясь, что раз это предзнаменование не сбылось до сих пор, то не сбудется никогда. Шумно вздохнув, он опустил руки на стол, вновь начав перебирать пальцами, не в силах скрыть нервозность. Джессика едва заметно улыбнулась и опустила ладони на его руки, слегка сжав их. — Как видишь, я полном порядке, сижу прямо напротив тебя, целая и невредимая. Можешь больше не… — едва она успела договорить, Стайлз резко придвинулся к ней и заключил в крепкие объятия. Джессика удивлённо заморгала, её руки на мгновение замерли в воздухе, прежде чем она осторожно обняла брата в ответ. На некоторое время в тускло освещённой маленькой кухне стояла тишина, прежде чем Джессика нарушила её: — Стайлз… Точно всё в порядке? Ты как-то слишком взволнован. — Всё нормально, — ответил Стайлз более спокойным голосом, прежде чем отстраниться из объятий. Джессика откинулась на спинку стула, стараясь не подавать виду, что от усталости у неё ломит все тело; ко всему прочему ещё и вернулась боль от раны в животе — боль, напоминающая всё то, что произошло несколько месяцев назад. Её жизнь словно бы остановилась в тот самый день. Джессика не чувствовала, что живёт настоящим: раз за разом мысли возвращались в одно и то же русло; в прошлое, которое, казалось, никогда не выпустит её из своих мучительных объятий. Унесённая мыслями, она и не заметила того, как Стайлз внимательно смотрел на неё, не отводя взгляда. — Почему ты так часто уходишь в лес ночью? — скорее заинтересованно, нежели с каким-либо подозрением, спросил Стайлз. — Я ведь уже сказала, мне просто захотелось прогуляться и побыть наедине со своими мыслями, — достаточно убедительным голосом ответила Джессика. Достаточно убедительным, чтобы заставить поверить кого угодно, но не его. Стайлз вздохнул, слегка поджав губы. Джессика, осознав, что он собирается в очередной раз заговорить о ней, поставила кружку с чаем на стол. Если в прошлый раз, когда они ехали в машине домой, она была недостаточно убедительна, на этот раз девушка не собиралась оставлять после разговора каких-либо сомнений в её состоянии. — Джесси, послушай… — начал Стайлз низким голосом, — я знаю тебя лучше, чем самого себя. Может ты и пытаешься вести себя так, будто всё хорошо, но я не могу заставить себя поверить в это, потому что я знаю, что это неправда… — Почему ты так уверен, что со мной что-то не так? — мягко прервала его Джессика, заставив лёгкую улыбку появиться на её губах. Стайлз снова вздохнул, прежде чем перевести взгляд обратно на сестру. — Потому что я это чувствую. Я чувствую, что что-то в тебе изменилось, и я догадываюсь, в чём может быть причина, но я просто… Я не могу избавиться от мысли, что есть что-то ещё… Джессика ощутила, как что-то внутри кольнуло от его слов. Он был прав. Чертовски прав. Стайлз знал её, понимал лучше, чем кто-либо другой. Они выросли вместе, они пережили вместе столько всего. Вместе. Всегда, что бы ни происходило вокруг, они были вместе. Но теперь, как бы больно ни было Джессике признавать это, ей придётся отстраниться от самого близкого ей человека, врать ему, создавая иллюзию, что всё в порядке, столько, сколько потребуется. — Стайлз… — прошептала она ровным голосом, — прошу тебя, перестань. Просто перестань думать, что со мной что-то не так. Мы оба изменились с тех пор, как… Джессика не договорила, увидев понимание в глазах брата. Он медленно кивнул, и девушка продолжила: — Каждый из нас справляется с этим по-своему, и каждому из нас нужно разное количество времени, чтобы вернуться к привычной жизни, но… — …но тебе сложнее это сделать, — закончил за неё Стайлз, встретившись с ней взглядом. — Ты… Ты винишь себя в её смерти, я прав? — прошептал он осторожным голосом. Джессика поняла, что это её единственный шанс развеять все сомнения и подозрения, которые были у Стайлза. Ей нужно было лишь согласиться с правдой, подтвердить его догадку, и тогда он больше не будет подозревать, что она что-то скрывает. — Да, виню, — как бы Джессика ни пыталась скрыть этого, голос слегка дрогнул, выдавая нервозность. — Джесси, ты не должна брать на себя эту ответственность. В таком случае, я виноват в смерти всех тех людей в больнице, в полицейском участке, точно так же, как и в смерти Эйдана и Эллисон… Это ведь я призвал О́ни. — Это сделал не ты! — машинально возразила девушка. — Видишь? — на губах Стайлза появилась лёгкая улыбка. — Никто из нас не виноват в том, что произошло. Знаешь, я тоже об этом думал… Какое-то время после тех дней я тоже чувствовал вину. По правде говоря, я до сих пор её чувствую… Но другая часть меня понимает, что, хоть все эти ужасные вещи и были совершены моими руками, не я отвечал за свои действия, не я их контролировал. В конце концов, и ты, и я пытались бороться с ними, чтобы не допустить всех этих убийств, но они намного сильнее нас, и мы ничего не могли с этим поделать. Джессика отвела взгляд, нервно перебирая пальцами под столом. Она понятия не имела, как отреагирует Стайлз, когда узнает, что его сестра — безжалостная убийца. Однако даже подобные мысли не были способны остановить её. Пути назад не было. Либо Джессика продолжит убивать людей, помогая Элайн восстановить силы, либо ей придётся до конца жизни жить с чувством ненависти и отвращения к самой себе за то, что оказалась слабой духом и не смогла уберечь родных от погибели, когда у неё была такая возможность. И выбор был вполне очевиден. Джессика глубоко вздохнула, сделав вид, что ей стало легче, и попыталась сменить тему: — Почему ты не спал? Разве Малия не приходила сегодня к тебе? Стайлз в ответ слегка мотнул головой. — Завтра у нас экзамен по математике. Она сказала, что будет готовиться всю ночь. Волнуется, что не сдаст. Джессика кивнула, слегка улыбнувшись. — Я рада, что у тебя всё в порядке. Взгляд Стайлза вдруг слегка помутнел. — Стайлз? — Знаешь… У меня очень неприятное чувство, будто я… Будто я её обманываю. Джессика тут же насторожилась, и выражение её лица заметно посерьёзнело. Стайлз никогда не говорил с ней о Малии. Джессика промолчала, позволив ему продолжить: она понимала, что ему нужно было поговорить об этом, и готова была выслушать его. — Она нравится мне. Очень нравится… Она классная, и у нас с ней довольно много общего, но… — Но ты не можешь перестать думать о Лидии, — закончила за брата Джессика, и тот кивнул, слегка поджав губы. Джессика тут же вспомнила те времена, когда Стайлз без умолку говорил о Лидии и проклинал Джексона за такое ужасное отношение к ней; он не раз заставал её в слезах после очередной ссоры с Джексоном и прекрасно знал, что тот встречается с Лидией не потому, что любит, а лишь для вида, что у него есть девушка — такая же популярная и из богатой семьи, как он сам. Окажись Стайлз на месте парня Лидии, он бы ни за что не позволил, чтобы с её глаз упала хоть одна слеза; он бы положил весь мир к её ногам. Всё, что угодно, лишь бы сделать её счастливой, лишь бы увидеть улыбку на её прекрасном лице вместо чёртовых слёз. Стайлз был единственным, кто всегда знал, какая Лидия умная и способная девушка с глубокой душой, как бы она ни старалась это скрыть, строя из себя высокомерную стерву и пользуясь своим популярным статусом, чтобы завоёвывать внимание. Но Лидия любила другого. Того, кто неоднократно причинял ей боль, заставлял думать, что она бездарная, глупая девчонка, и единственная причина, по которой он с ней встречается, — её статус. Джессика подсела поближе к Стайлзу и притянула его к себе, осторожно обняв за плечи. Он позволил себе расслабиться и опустил голову на плечо сестры, которая начала нежно поглаживать его по волосам, точь-в-точь как делала мама, когда он был совсем маленьким. — Я рад, что ты у меня есть… — совсем тихо прошептал Стайлз чуть хриплым голосом, и его руки слегка обвили её спину. — Знаешь, когда ты рядом, у меня возникает такое чувство, будто мама вовсе не умерла. Что она всё ещё со мной… Джессика совсем не ожидала, что Стайлз заговорит об их матери, и почувствовала, как в груди заныло от его слов. Она сглотнула, с огромными усилиями сдерживая слёзы, которые так и норовили покатиться вниз по щекам. Крепче сжав его в объятиях, Джессика слегка наклонила голову и поцеловала Стайлза в лоб. Будь она проклята, если позволит ему пострадать из-за своего морализма. Неважно, сколько людей падёт от её руки и сколько раз она запачкается в крови своих жертв. Ничто другое не имеет значения. И даже если он отстранится от неё, когда узнает обо всём, Джессика не пожалеет о содеянном. — Стайлз, тебе нужно поспать. Завтра экзамен. Стайлз, который был близок к тому, чтобы заснуть в объятиях сестры, что-то невнятно пробормотал сонным голосом и медленно отстранился. — Да, ты права, — прошептал он более ровным голосом. — Я, пожалуй, пойду… И ты иди… Не желая говорить о бессоннице, из-за которой Джессика не могла уснуть, она лишь кивнула. — Спокойной ночи, — пробормотала Джессика в ответ, натянув на лицо улыбку. — И тебе, — зевнув, прошептал Стайлз и побрёл к дверному проёму кухни, вскоре скрывшись в тёмном коридоре. Джессика взглянула на остывший чай и, резким движением оттолкнув кружку от себя, оставила её на столе и тоже ушла в спальню. Через окно, которое она практически никогда не закрывала, в комнату проникал прохладный ветер, который всегда действовал на неё успокаивающе. Впереди ещё одна бессонная ночь. В любой другой раз Джессика тут же взяла бы книгу и принялась читать до самого восхода солнца, но не теперь. Всё изменилось за одну ночь и изменилось в худшую сторону. Другого ожидать и не стоило. Рухнув на кровать, она уставилась в потолок, на который луна отбрасывала лучи холодного света. Что ж, по крайней мере, у неё будет достаточно времени на то, чтобы обдумать всё то, что сегодня произошло.

***

Джессику, которой, как и всегда, удалось уснуть ближе к утру, разбудил телефонный звонок. Она с трудом пересилила себя, чтобы открыть глаза, и прищурилась от яркого солнечного света, освещавшего комнату. Сунув руку под подушку, она извлекла телефон и взглянула на экран. Это был отец. Он практически никогда не звонил ей, когда находился на работе. Должно быть, что-то случилось. Джессика быстро взяла трубку, и в ту же секунду раздался голос отца: — Джессика! Ну наконец-то… Где ты сейчас? Ты в школе? — Нет, — сонным голосом пробормотала девушка, садясь на кровать. — Нет, я не в школе… Стайлз там. Что-то случилось, пап? — В школе объявлен карантин. Джессика тут же подскочила с кровати, и сон как рукой сняло. — Что ещё за карантин?.. Что происходит? — Я и сам много не знаю, какая-то вспышка неизвестной болезни. Приехали сотрудники Центра по Контролю Заболеваний. Сейчас идёт наблюдение, здание школы эвакуировали, никого не впускают и не выпускают… Пока шериф говорил, Джессика положила телефон на кровать, включив громкую связь, и уже натягивала на себя тёмные джинсы, прежде чем схватить первую попавшуюся под руку рубашку. — …нам тоже не разрешено входить в здание… Джессика, ты же не… — Я уже выхожу! — воскликнула девушка, не дав отцу возможности договорить, и, сбросив трубку, быстрым шагом направилась к входной двери. До школы идти было совсем недалеко, так что уже через пятнадцать минут Джессика была на месте. Весь периметр в округе был перекрыт. На улице и возле главных дверей в здание дежурило пару человек в жёлтых защитных комбинезонах, приехала полиция и даже отец Скотта — агент ФБР. Джессика заметила в толпе отца и побежала к нему навстречу, однако её остановили двое мужчин в полицейской форме, когда она добралась до оградительной ленты. — Пропустите её, это моя дочь! — крикнул дежурным шериф, и те, повинуясь, молча расступились. Джессика пригнулась, чтобы пройти под лентой и подошла к отцу. — Что, чёрт возьми, здесь происходит? — тихо спросила она. — Удалось что-нибудь выяснить? Шериф мотнул головой и, заметив, насколько обеспокоенным было выражение лица дочери, опустил ладонь на её плечо. — Всё будет хорошо. Уверен, ничего серьезного. Это, должно быть, просто проверка. Однако Джессика, казалось, не слышала его. Шум и хаос вокруг действовали на неё ещё более угнетающе. Лишь бы всё обошлось. Не хватало ещё в Бейкон Хиллс новой вспышки вируса и карантина. У них и так было полно проблем.

***

Так продолжалось до самого наступления темноты. Небо, которое всего несколько минут назад было залито оттенками огненно-оранжевого от уходящего за горизонт солнца, окрасилось в иссиня-чёрный цвет; засверкали сотни звёзд, где-то вдалеке над самым лесом взошла полная луна, освещая собой мрак постепенно наступившей ночи. Полицейские машины по-прежнему стояли припаркованными у здания школы; несколько сотрудников ЦКЗ всё ещё дежурили у входа в школу. Спустя несколько минут Джессика услышала голос отца, который вывел её из раздумий: — Эй-эй, я знаю эту девушку, пропустите! — обращаясь к дежурным, воскликнул шериф. Джессика обернулась и увидела знакомую рыжеволосую голову — к ним навстречу шла Лидия. Её волосы были собраны в небрежный то ли хвост, то ли пучок и слегка растрёпаны. Вид у неё был довольно изнурённый, словно она не спала несколько суток. — Там моя мама, что происходит? — взволнованно спросила она. — Мы разбираемся, — заверил шериф. — Слушай, мы можем поговорить? Лидия едва заметно кивнула. Шериф махнул ей рукой, призывая идти за ним. Когда они оказались чуть в отдалении от толпы, он остановился у одной из машин. — Лидия… Это всё до сих пор ново для меня. Я совсем не понимаю, как оно работает, но спросить всё равно должен. Есть какие-нибудь… — шериф запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. — знаки… Какое-нибудь предчувствие по этому поводу? Может, кому-то суждено умереть? — Да, — немного помолчав, ответила Лидия. — И это не просто предчувствие. В данный момент Лидия действительно чувствовала чью-то приближающуюся смерть, но не могла точно сказать, чью именно. Однако когда шериф, кивнув, возвратился обратно к толпе полицейских, её взгляд остановился на Джессике. Они не виделись с того самого дня в доме на озере. Прошлой ночью Лидии удалось выяснить третий шифр-ключ. И хотя он открыл последнюю часть списка, вместе с этим он прибавил причин для беспокойства. Имя её подруги стало тем самым шифр-ключом. И Лидию, у которой появилось предчувствие приближающейся смерти подруги ещё в ту ночь в доме на озере, это взволновало не меньше, чем Стайлза, который всю оставшуюся ночь не находил себе места, опасаясь услышать плохие новости. Но предзнаменование не сбылось, и вместо того, чтобы расслабиться, Лидия напряглась ещё больше. Она не до конца понимала, как это работает, но в прошлый раз, когда у неё было предчувствие по поводу чьей-то смерти, погибла Эллисон. И потерять ещё одну свою близкую подругу она совсем не была готова. Джессика, стоявшая чуть поодаль от толпы, заметила, что отец закончил говорить с Лидией, улыбнулась и направилась в её сторону. Едва ли она успела поздороваться с Лидией, та заключила подругу в довольно крепкие объятия, словно не хотела её отпускать. Второй раз за сутки Джессика замерла в удивлении, прежде чем обняла в ответ. — Ты как? Всё в порядке? Выглядишь очень уставшей, — заметила Джессика. — Всё нормально, — ответила Лидия, отстранившись из объятий, однако её взгляд говорил об обратном. Тем не менее, Джессика не стала настаивать и пытаться вытащить из неё слова, прекрасно понимая, что если она захочет, то сама расскажет. Сама же Лидия не хотела говорить о своём состоянии. Всю ночь она просидела в доме у озера. Ей разрешили забрать из дома Айкена вещи Мередит, и она потратила несколько часов, пытаясь, используя свои способности банши, связаться с Мередит и выяснить хоть что-нибудь, что могло бы им помочь. Она чувствовала вину за то, что не смогла спасти её. Но здесь и сейчас всё, что её беспокоило, — Джессика. Её самая близкая подруга, которая находится под угрозой смерти. Вспоминая смерть Эллисон, Лидия тревожилась еще больше. Если она потеряет и Джессику, вряд ли сумеет сохранить рассудок. Телефонный звонок на мобильном Джессики нарушил возникшее между ними молчание. Вытащив его из кармана, она взглянула на экран; номер оказался незнакомым. — Прости, я отойду ненадолго, — сказала Джессика Лидии и, поймав её понимающий взгляд, направилась куда-то в сторону припаркованных машин, прежде чем ответить на звонок. — Алло? Кто это? — Тишина. Джессика выждала ещё несколько секунд, прежде чем раздражённо сбросила трубку. В следующее мгновение знакомый тихий голос, внезапно прозвучавший в голове, отстранил её от реальности. Шум вокруг тут же стих и моментально отошёл на второй план. — Джессика… Слышишь меня? — почти с шипением в голосе произнесла Элайн, и девушка ощутила привычную режущую боль в области головы. Однако едва она успела открыть рот, как тут же эхом раздался мрачный хохот. Если бы Джессика услышала этот смешок впервые, то наверняка вздрогнула бы от того, насколько пугающим он был. — Хорошо… Знаю, что слышишь. А теперь действуй. Прямо сейчас… Сейчас… — голос стал постепенно отдаляться. Пальцы обеих рук невольно сжались в кулаки. Шум и далёкие голоса людей вновь вернулись, возвращая её в реальность; она тяжело вздохнула, прежде чем развернулась и направилась в сторону дороги. Ноги, казалось, сами несли её в сторону леса, потому что Джессика снова не могла вспомнить, как до него добралась. Здание школы, как и шум и голоса, остались далеко позади. Лишь достигнув тропинки, ведущей в лес, она остановилась. Знакомая табличка, гласившая «Не входить после наступления темноты», как и прежде, оставалась на месте, неизменной. Едва Джессика успела сделать шаг, как в глаза ей бросился ослепительно яркий мутно-синий свет, заставивший её крепко зажмуриться. Приоткрыв глаза, она обнаружила кинжал; лезвие оказалось воткнутым в дерево, а причиной вспышки света оказался синий камень на его рукоятке. В левой части головы вновь появилась пронзительная боль, и ей не пришлось долго думать, чтобы понять, что последует за этим. — Ну же, Джессика… Цель уже отмечена. Всё, что от тебя требуется — лишить жертву сознания и принести ко мне, — пронёсся тихий хрипловатый голос над левым ухом. Обернувшись, однако, она никого не увидела. Взгляд тёмно-карих глаз вновь сосредоточился на кинжале. Стремительным шагом приблизившись к дереву, Джессика обхватила пальцами рукоятку и с силой дернула, без труда вытащив его. Однако сразу же после того, как кинжал оказался в её руках, он стал практически невыносимо холодным. В следующее мгновение камень на рукоятке засиял ещё ярче, чем прежде; прямо из острия кинжала, по направлению прямо, вдруг вырвался тёмно-синий луч, подобно вспышке молнии. Джессике понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это был за луч: как оказалось, он указывал путь. Путь к тому, кому суждено стать жертвой; к тому, кто этой ночью умрёт, возможно, самой мучительной смертью. Джессика осознавала, насколько ужасны и эгоистичны её действия; понимала, что среди жертв могут оказаться те, у кого есть семья: жена, дети, которые их ждут… Но ей было всё равно. Она уже потеряла мать, потеряла близкую подругу и не собирается допускать, чтобы жизни тех, кто ей дорог, оказались под угрозой только из-за того, что она не смогла перебороть чёртов морализм и выполнить свою часть сделки. Пальцы сильнее сжались на рукояти кинжала, и в следующее мгновение Джессика ощутила, как её стремительно окружило нечто наподобие вихря из чёрного дыма; когда он рассеялся, на ней была надета та же чёрная мантия, что и в ту ночь. Удивительная, однако, вещь — магия… Что, если бы и она, Джессика, была способна на магию? Что, если бы родилась в другой семье, в совершенно другом веке?.. Что, если бы она оказалась на месте Элайн? Смогла бы побороть Тьму или стала бы её воплощением? Джессика, как бы ни пыталась выкинуть эту внезапно возникшую мысль из головы, почувствовала, что какая-то часть её понимает Элайн. У неё не было другого пути, кроме Тьмы, точно так же, как и у Джессики нет другого пути. Вернее, он есть, однако при таком раскладе ей придётся навсегда попрощаться с теми, кем она дорожит. И всё же это чувство продлилось недолго, исчезнув так же резко, как и появилось. Она ненавидит своего Двойника, ненавидит все схожести, которые неоспоримо существуют между ними, ненавидит осознание того, что день за днём эти схожести увеличиваются, постепенно делая их практически неотличимыми друг от друга как личностей, и стирая между ними всякие грани различия. Натянув широкий капюшон мантии на голову, Джессика двинулась вперёд, уходя всё дальше в лес. Вскоре во мраке ночи где-то далеко впереди появился крохотный огонёк. Не сбавляя шага, она продолжила свой путь и не остановилась до тех пор, пока не оказалась на расстоянии футов тридцати от того самого огонька, который приобрёл очертания костра. Благодаря большому скоплению деревьев Джессике удалось легко скрыться, оставаясь незамеченной тенью. За костром, по обе стороны которого были сложены бревна, сидели двое мужчин. Судя по одежде, оба охотники. Лицо одного из них показалось Джессике смутно знакомым — кажется, он работал на Криса Арджента в те времена, когда тот был действующим охотником на сверхъестественное. Но… Тем не менее, их двое. Лишить сознания их обоих, а тем более таскать их через лес до нужного места будет не самой простой задачей. Словно в ответ на собственные мысли, Джессика вновь почувствовала боль в голове: — Убей одного… — прошипела Элайн, и её голос глубоким эхом прокатился по сознанию девушки. Джессика снова сжала рукоятку кинжала, на этот раз с такой силой, что костяшки пальцев заметно побелели. Она не могла понять, что именно она сейчас испытывала: был ли это гнев или сожаление за то, что сейчас произойдёт? На короткое мгновение её охватил невероятный гнев. Гнев, который возник из-за мысли, что незнакомые ей люди будут жить, в то время, как те, кем она дорожит, попрощаются с жизнью. И этой короткой вспышки гнева было достаточно, чтобы Джессика смогла сделать своё дело: подняв руку, в которой был крепко сжат кинжал, она прицелилась и со всей силы метнула его в сторону мужчины, сидевшего у костра лицом к ней. С огромной скоростью кинжал пролетел на расстоянии тридцати футов, пересек пламя костра, и наконец остриё клинка вонзилось прямо в сердце. Прежде чем его товарищ успел опомниться, за его спиной бесшумно подкралась тёмная фигура и точным ударом кулака в голову лишила его сознания. Приблизившись к мёртвому телу мужчины, который лежал на земле, всё ещё истекая кровью, она резким движением руки выдернула из него кинжал; обхватив покрытый алой кровью клинок ладонью, горизонтально провела им по ладони, очищая лезвие. Затем, используя кинжал, перерезала кусок ткани от подола мантии, обмотала его вокруг кинжала и впихнула в передний карман штанов. Судорожно вдохнув прохладный ночной воздух, Джессика окинула взглядом собственные руки, вновь вовсю покрытые кровью. Стараясь не думать ни о чём, она склонилась над телом мужчины, которого ранее лишила сознания, и заметила клинок в кожаном чехле, который был прикован к его поясу. Выдернув холодное оружие из чехла, Джессика сунула его во второй карман, не беспокоясь об остром лезвии, которое легко могло ранить её, прежде чем схватила охотника за запястье мёртвой хваткой и, выпрямившись, зашагала дальше по темному лесу, утаскивая его за собой. Несмотря на то, что путь был недолгим, Джессика успела утомиться от тяжёлой ноши. Наконец впереди показалась небольшая землистая тропинка, а с левой стороны стали появляться очертания знакомой пещеры. Обойдя пещеру и преодолев чуть больше трёхсот футов, она оказалась напротив небольшой металлической двери. Как и в ту ночь, она сомкнула глаза, позволяя магии Элайн проникнуть в её тело. Когда она открыла глаза, радужки обоих глаз залились холодным оттенком тёмно-синего. Она плавно взмахнула рукой, и дверь, под действием магической энергии, медленно отворилась вовнутрь с противным, режущим слух скрипом. Усилив хватку на запястье своей жертвы, Джессика начала осторожно спускаться по ненавистным высоким ступенькам вниз, в самую темноту. В точности, как в ту ночь, едва её нога переступила с последней ступеньки на каменный пол, дверь наверху лестницы с грохотом захлопнулась, погружая пространство вокруг в полную тьму. Однако в следующую секунду одна за другой зажглись десятки свечей в старинных канделябрах и рассеяли мрак. С последнего её прихода здесь совершенно ничего не изменилось, кроме того, что истерзанное тело Вайлет исчезло, чему Джессика была несказанно рада. Хотя вокруг очерченного круга и внутри него по-прежнему оставались следы крови. Высвободив запястье охотника из своей крепкой хватки, она опустилась на холодный каменный пол и бросила кинжал рядом с собой, пытаясь восстановить дыхание. Но едва Джессика вздохнула, до её слуха донёсся хриплый стон, а затем неразборчивое тихое бормотание. Метнув грозный взгляд на охотника, она заметила, как тот резко дёрнулся и, опершись об пол, принял сидячее положение. — Какого чёрта? — воскликнул он, оглядываясь по сторонам и не замечая темную фигуру девушки прямо за своей спиной. Нахмурившись от раздражения, Джессика быстро выхватила кинжал с пола и вскочила на ноги, стремительным шагом обойдя охотника со спины и встав прямо перед ним. — Тебе лучше сидеть молча, — прошипела Джессика, угрожающе сжимая рукоять кинжала в ладони. Несколько секунд мужчина сидел в оцепенении, внимательно глядя на девушку в тёмном одеянии, нависающей над ним. Его угольно-черные волосы едва не встали дыбом, когда он увидел её взгляд. Взгляд, который мог бы заморозить огонь при всём желании, хоть это и было невозможно. В отчаянии он начал обшаривать руками пояс, надеясь нащупать столь желанный клинок, но тщетно. Заметив это, Джессика холодно ухмыльнулась, и в её горле раздался мрачный хохот, который резко контрастировал с её практически ангельской внешностью. Сунув руку в карман джинсов, она вытащила за рукоятку клинок, который мужчина сразу же узнал, и повертела его в руке. — Надеюсь, ты не думал, что я настолько глупа, что не проверю тебя на наличие оружия? — холод в темно-карих глазах смешался со злобным весельем. — Кто ты такая? — злобно прошипел мужчина, на удивление, абсолютно ровным голосом. Он что, действительно настолько уверен в себе, что готов говорить столь недружелюбном тоне, даже под угрозой жизни? Джессика резко остановила клинок, который она, к собственному удивлению, столь ловко вертела в руке. Сильно сжав рукоятку, она, не глядя и не целясь, метнула его куда-то влево; клинок воткнулся прямо в дощечку одной из ветхих пыльных книжных полок. Джессика медленно выпрямилась. — Это всё, что тебя сейчас волнует? — неожиданно мягким голосом поинтересовалась она. — Тебе стоило бы волноваться о своей жизни, знаешь… Как только Джессика договорила, все свечи в Зале потухли, погружая пространство вокруг во тьму. Как и в тот раз, послышался звук приближающегося вихря, а затем по помещению прошёлся порыв холодного ветра. В следующее мгновение до её слуха донёсся странный потусторонний звук, напоминающий вой. Под потолком, прямо над очерченным Кругом, внезапно появились очертания небольшого синего круга, который был очень похож на пламя. — Что за чертовщи… — едва ли мужчина успел договорить, как Джессика схватила его за задний воротник одежды и силой потащила вовнутрь ранее восстановленного Кровавого Круга, а сама осталась по ту сторону. Кольцо из пламени расширилось, освещая своим светом остальное пространство помещения. Внутри кольца вдруг образовалось нечто, по очертаниям напоминающее фигуру человека, но вместо тела был сплошной чёрный дым, а вместо глаз — две светящиеся точки синего света. Оно опустилось чуть ниже и вытянуло вперёд свои длинные руки, которые создавали контраст с остальной частью «тела»: они не были образованы из дыма и по форме напоминали обыкновенные человеческие руки, если не брать в счёт неестественно длинные тонкие пальцы и то, что они словно были покрыты чёрной смолой. Джессика подтолкнула мужчину чуть вперёд, не давая ему возможности выйти за пределы Круга. Вцепившись пальцами в его волосы, она резко потянула его голову назад, а второй рукой приставила свой кинжал к его горлу. — Что… Что ты делаешь?.. — дрожащим от смятения и страха голосом прохрипел мужчина, предприняв тщетную попытку высвободиться из хватки девушки. Однако вместо ответа Джессика вдруг убрала кинжал с его горла и, прежде чем у него успела возникнуть надежда на выживание, вонзила остриё в живот, но недостаточно глубоко, чтобы убить. Не успел он и вскрикнуть от боли, как существо из чёрного дыма напрягло свои длинные жуткие пальцы; из того места, куда был воткнут кинжал, начали вытягиваться ярко-красные светящиеся нити; одновременно с этим кроваво-красным светом загорелся очерченный Круг. Девушка вонзила клинок кинжала по самую рукоять, отчего мужчина громко захрипел от боли. Существо сильнее напрягло пальцы, из-за чего в следующую секунду Джессика едва не ослепла от невероятно яркой вспышки зелёного света; затем она почувствовала, как мужчина перестал контролировать собственное тело, и слегка ослабила хватку на его волосах, позволяя его коленям согнуться и коснуться холодного каменного пола. Не в силах больше выносить сводящую с ума боль, мужчина хрипло закричал, прерывисто дыша. Доведя свою часть дела до конца, Джессика отпустила его, отчего он рухнул на четвереньки, развернулась и не спеша стала уходить. Крики, глубоким жутким эхом разносившиеся по помещению, постепенно стали отдаляться. С абсолютно непроницаемым выражением лица она сбросила с себя мантию и бросила кинжал на каменный пол, прежде чем начала подниматься вверх по лестнице. Вскоре она оказалась на улице, вдыхая столь желанный свежий воздух.

***

Вспышкой болезни, из-за которой в школе объявили карантин, оказалась собачья чума. Во время экзамена на руке одной девушки появились странные красные полосы. А затем миссис Мартин, мать Лидии, которая была одной из организаторов экзамена, обнаружила нечто подобное на спине у тренера, который, как она думала, напился и поэтому заснул у себя в кабинете и не смог присутствовать на экзамене. Однако сильнее всего вирус действовал на сверхъестественных существ. Скотт и Малия перестали контролировать свою сущность: ни появление когтей или клыков, ни свечение в глазах. Кира и её способности грозовой кицунэ, которые она держала под контролем и практически не пользовалась ими уже несколько месяцев, начали давать о себе знать: при проверке на заражение она, не контролируя этого, навредила сотруднице ЦКЗ, поразив электричеством её руку. В конце концов, ребята решили изолировать себя от остальных, в чём им помог Стайлз, предложивший скрыться в хранилище Хейлов, которое находилось как раз под территорией школы. Спустя некоторое время Стайлз решил выйти наружу, чтобы проверить обстановку и заодно показаться в школе. Добравшись до класса, в котором сделали изоляционную комнату, он заметил миссис Мартин и быстрым шагом направился в её сторону, тяжело дыша. Вирус распространился и на него, так что выглядел он неважно: на лице выступил пот, под глазами пролегли бордовые круги, лицо приобрело болезненный бледный оттенок. — Стайлз? Ты плохо выглядишь, — заметила миссис Мартин, обеспокоенно оглядев парня. — Может, тебе стоит прилечь? — Всё нормально… Вы видели мистера Юкимуру? — Да, он в порядке, помогает другим ученикам, — ответила Натали. — Ясно, — пробормотал Стайлз, и, развернувшись, уже было начал уходить, как заметил тренера, лежавшего в изоляционной палатке. — А тренер что, единственный из взрослых, кто заболел? — поинтересовался он, вновь подойдя к миссис Мартин. — Насколько я знаю, да… Но почему он?.. — скорее про себя прошептал Стайлз, задумчивым взглядом блуждая по полу. — Стайлз… Тебе стоит прилечь, — посоветовала Натали, явно обеспокоенная его состоянием. — Нет, всё нормально… Я вернусь, скоро вернусь, — быстро ответил Стайлз, прежде чем быстрым шагом направился к выходу из изоляционной.

~~~

Оказавшись в кабинете тренера и войдя туда, он сразу же начал обшаривать кабинет в надежде найти хоть что-нибудь, что даст ответ на его вопрос. Однако поиски оказались тщетными. Раздражённо захлопнув последний ящик рабочего стола тренера, Стайлз откинулся на спинку кресла, задумчивым взглядом глядя на стол, на котором были разбросаны разные бумаги. Его внимание привлекла небольшая стопка бумаг; на самой первой бумаге стояла печать с красными буквами — «одобрено». Взяв стопку в руки, Стайлз начал разглядывать остальные: на трёх других стояла та же самая печать, но, в отличие от остальных, на этих бумагах буквы были немного расплывчатыми. На следующей бумагой оказалась та же самая печать с чёткими буквами, однако единственным отличием было то, что на этой печати буквы были чёрными, как и на других оставшихся бумагах. Взгляд Стайлза метнулся на кружку, стоявшую на столе тренера; взяв ее в руку, он заметил черные отпечатки пальцев и тут же вспомнил, что на экзамене они использовали такого же цвета дактилоскопическую краску, чтобы поставить отпечаток пальца на бумаге. Казалось бы, это не должно вызывать абсолютно никаких подозрений, если только не брать в счёт то, что печать на второй половине бумаг из стопки внезапно сменилась с красного на чёрный. Из этого следует, что печать и дактилоскопическая краска, которые они использовали на экзамене, вероятнее всего, являлись не краской, а чем-то, что послужило причиной внезапной вспышки болезни. Миссис Мартин вряд ли могла быть в этом замешана, однако второй организатор экзамена с самого начала показался Стайлзу подозрительным, и не зря… Как только он вспомнил о нём и осознал случившееся, мужчина неожиданно появился в проёме двери, и Стайлз от неожиданности подскочил, выронив кружку тренера из рук, из-за чего та рухнула на пол, с треском разбившись на части. — Я всё гадал, как этот идиот умудрился заболеть… — сказал мужчина. — А ещё мне интересно, где твои друзья. Стайлз выпрямился, сделав шаг назад, прежде чем заметил револьвер в его руках. — Для того, чтобы получить оплату, я должен предоставить доказательство их смерти. — Визуальное подтверждение… — тихо прошептал Стайлз. Брови мужчины поползли вверх, прежде чем он едва заметно ухмыльнулся и поднял оружие, направив его на парня. — Именно. Неожиданно направившись к Стайлзу, наёмник схватил его за локоть, всё ещё держа револьвер на прицеле, и потащил к дверям, слегка подтолкнув парня вперёд, из-за чего тот чуть не упал. — Вас всё ещё лихорадит, мистер Стилински? Вам стоит кое-что знать, — сказал мужчина, шагая позади Стайлза и не опуская оружие ни на секунду, — вирус не убивает людей. Вам станет лучше. Так почему бы вам не сказать мне, где они? Стайлз, достигнув середины коридора, остановился. — Пусть хоть один выживет, — продолжил мужчина. Прошло несколько секунд, прежде чем Стайлз заговорил. — Кажется, я видел их в библиотеке… Или же в столовой. Вроде где-то там, — ответил он довольно серьёзным и невозмутимым тоном. — Я досчитаю до трёх… А потом убью вас. Стайлз медленно повернулся лицом к мужчине, не обращая никакого внимания на направленный на него револьвер. — Думаете, сможете меня запугать? — Нет, я думаю, что могу убить вас. А обратный отсчёт сделает происходящее более захватывающим… Итак, — сказал мужчина, подставив револьвер прямо ко лбу Стайлза. — Раз… Два… Стайлз крепко зажмурился, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Умереть, защищая друзей, — не самая худшая смерть. И раз такова цена за их безопасность, так тому и быть… Однако эти мысли тут же были прерваны осознанием, что он действительно умрёт, и жить ему осталось лишь считанные секунды. Он не был готов так рано проститься с жизнью. Не сейчас… Раздался выстрел. Стайлз испуганно вздрогнул, почувствовав, как что-то брызнуло ему на лицо, и быстро понял, что это была кровь. Однако в следующее мгновение он осознал, что жив… Распахнув глаза, он тут же начал отплёвываться от крови, всё ещё ошеломлённый. Бросив взгляд вперёд, он увидел по ту сторону дверного проёма человека в защитном костюме жёлтого цвета; в обеих руках он крепко держал пистолет. Стайлз не мог разобрать, кто это был, но когда человек прошёл сквозь дверной проём и стянул защитную маску с головы, он узнал Рафаэля МакКолла, отца Скотта. — Откуда вы, чёрт возьми, взялись?! — воскликнул Стайлз, тяжело дыша и, окинув беглым взглядом пол, увидел неподвижно лежащего на нём мужчину с простреленной головой. — Стайлз, послушай… — сказал МакКолл, подойдя к парню. — Мне звонила Мелисса. Не знаю, что это значит, но она сказала, что есть антидот. Он в Хранилище. Это грибы рейши. — И где они — в Хранилище? Они в банке, на одной из полок, — быстро пояснил МакКолл. — Она сказала передать Скотту, что они в Хранилище. Не сказав ничего в ответ, Стайлз тут же бросился прочь. Миновав тёмный коридор и пробежав ещё несколько футов, он добрался до главной двери школы. Жизнь его друзей теперь зависела от него, и только от него, и поэтому он не мог медлить ни секунды.

***

Тяжело вдыхая прохладный воздух, она опустилась на землю, прижавшись головой к металлической двери, через которую недавно вышла. Джессика подняла дрожащие руки, которые были покрыты уже слегка засохшей кровью. Чужой кровью. Чёрт возьми, всего несколько минут назад она практически получала удовольствие от замешательства и ужаса на лице своей жертвы! И это действительно была она? Неужели существует другая сторона Джессики, о которой она и понятия не имела до недавнего времени? Или, быть может, появление Двойника в её жизни и вся боль, которую ей пришлось пережить за эти несколько месяцев, стали причиной того, что она способна убивать, словно профессиональный убийца? Когда Джессика узнала, что ей придётся стать убийцей, то и понятия не имела, что сам процесс этого будет даваться ей с такой лёгкостью… Однако сейчас она даже не могла сказать, что жалеет о содеянном, ведь если бы не сделала этого, тогда опасности подвергся бы тот, кто ей дорог, чего она ни за что бы не допустила. Режущая боль в области головы прервала её мысли. Гудящая тишина заполнила её сознание, прежде чем в голове раздался голос Элайн: — Должна отдать тебе должное, Джессика, ты справилась блестяще. Ты превзошла даже мои ожидания, чего уж скрывать… Джессика молчала, тяжело дыша: боль в голове отказывалась прекращаться. Однако внезапное покалывание в животе на том месте, где у неё была рана, заставило её напрочь забыть о головной боли. Она задрала футболку и слегка потянула вниз бинты, обмотанные вокруг талии, обнажая рану. К её удивлению, она начала затягиваться прямо у неё на глазах, не без болезненных ощущений, конечно же, однако спустя несколько секунд на месте, где у неё была глубокая рана, которая не заживала на протяжении нескольких месяцев, не осталось даже шрама. Джессика вздохнула с облегчением. Что ж, по крайней мере, она больше не будет просыпаться от своего и без того недолгого сна из-за болезненных ощущений в ране. Встав на ноги, девушка тяжёлым шагом направилась к реке, которая находилась совсем рядом, за небольшим холмом. Ноги едва ли несли её. Оказавшись на усеянном камнями берегу, опустилась на корточки и окунула руки в воду, медленно смывая с них оставшуюся кровь. Джессика чувствовала, как силы с каждой минувшей секундой покидают её тело. Она до невозможности сильно утомилась за этот день и уснула бы прямо на этом берегу, рядом с рекой и в окружении деревьев, но волнение, которое она испытывала, думая о брате, не позволяло ей даже сомкнуть глаз. — Он в Хранилище Хейлов, — внезапно оповестил её голос Элайн. Джессика задумчиво нахмурилась. Она не знала, что Элайн имеет доступ не только к её сознанию, но и к мыслям. Однако в следующее мгновение тяжесть в голове, которую она ощущала с тех пор, как Элайн заговорила с ней пару минут назад, улетучилась. Джессика предположила, что причиной этому было то, что Элайн покинула её разум. Значит, на сегодня ей от неё больше ничего не нужно, и это не могло не радовать. Вновь поднявшись на ноги, Джессика побрела через лес в сторону города. К счастью, она уже слишком хорошо помнила дорогу, так что спустя пятнадцать минут добралась до окраины леса. До здания школы оставалось идти совсем недолго. Фонарные столбы уже давно зажглись, рассеивая мрак ночных улиц. Джессика миновала ещё несколько кварталов, и вскоре перед глазами появились знакомые очертания школы. Полицейские машины по-прежнему были припаркованы возле здания. Хранилище Хейлов было расположено как раз под большой каменной плитой с надписью школы, чуть в отдалении от самого здания. Оказавшись на месте, Джессика обнаружила, что плита передвинута в сторону, очевидно, с помощью механизма; каменные ступени вели вниз, в тёмные помещения Хранилища. Не теряя времени, она бросилась вниз по лестнице и, едва переступив последнюю ступеньку, увидела напротив открытую дверь. Забежав внутрь, Джессика увидела Киру и Скотта, сидящих вместе на полу возле одной из длинных полок. Чуть в отдалении от них сидел Стайлз. В руках он сжимал какую-то бумажку, вид у него был несколько раздражённый. Однако, заметив Джессику, он тут же оживился и подскочил на ноги. Девушка быстрым шагом направилась к нему, чуть не поскользнувшись об осколки стекла на полу, и притянула к себе, крепко обняв за плечи. Стайлз обнял её в ответ, явно обрадованный приходом сестры. Джессика резко отстранилась, заметив кровь на некоторых участках его лица. — Стайлз, что случилось? Ты в порядке? Ты не ранен?.. — Долгая история… Со мной всё в порядке, — улыбнувшись, ответил Стайлз, целуя её в лоб. — Чёрт возьми, ты заставил меня поволноваться… — пробормотала Джессика, прежде чем снова заключить его в объятия. Когда она, наконец успокоившись, отпустила брата, тут же начала расспрашивать ребят о том, что произошло. Её внимание особенно привлекла та часть истории, в которой Стайлза чуть не пристрелили, и она была удовлетворена тем, что тот, кто пытался это сделать, мёртв, иначе этот тупица стал бы её следующей жертвой. Они ещё немного поговорили, прежде чем Стайлз с Джессикой поехали домой на джипе. Когда они доехали и уже вышли из машины, Джессика остановилась, чтобы завязать надоедливые шнурки, потому что уже второй раз споткнулась из-за них. Она уже было собиралась завязать шнурки левого ботинка, как почувствовала, что ей стало трудно дышать. По телу пробежали неприятные мурашки. Вдобавок ко всему она почувствовала, словно кто-то наблюдает за ней, и это не могло не тревожить. Однако было ещё кое-что, и это напрягло её значительно больше, чем всё остальное. Джессика не была уверена, но ей казалось, будто она ощущала на себе давление от магии; затем последовало странное чувство дежавю. Эта магия не была похожа на ту, что она чувствовала, когда появилась Элайн, но была очень знакомой. И Джессика могла лишь надеяться на то, что её догадки были ложными. Выпрямившись, она стремительным шагом направилась к входной двери и вошла в дом следом за Стайлзом. Тот стоял в прихожей, сонно потирая глаза. — Я, наверное, пойду посплю… — тихо пробормотал Стайлз. Вид у него был очень уставший и даже нервный, и Джессика прекрасно знала причину этого. Она понимающе кивнула, мягко улыбнувшись. — Спокойной ночи. — И тебе, — ответил Стайлз с едва заметной улыбкой, прежде чем скрыться в коридоре и уйти в свою комнату. Джессика тяжело вздохнула, потирая лицо ладонями. Она была не менее уставшей, а тысячи мыслей, врываясь в её разум, только сильнее утомляли её. Впереди предстояла очередная бессонная ночь. Разумеется, для неё это было не впервой, однако после всего, что произошло сегодня, она сомневалась, что сможет вздремнуть хотя бы на час. Покинув прихожую, Джессика свернула за угол и побрела дальше по короткому коридору, прежде чем вошла в дверь, ведущую в ванную, совмещённую с туалетом. Синие стены отражали лунный свет, льющийся сквозь небольшое окно под самым потолком, из-за чего небольшое пространство помещения было залито синим светом, который возвращал Джессику к крайне неприятным воспоминаниям. Включив свет, она направилась к умывальнику, открыла кран и, задрав рукава, начала смывать с рук оставшиеся следы крови, которые были почти незаметны, особенно ночью. Закончив с этим, она набрала в ладони воду и всплеснула на лицо, пытаясь унять усталость и чуточку взбодриться. Глубоко вздохнув, Джессика выключила кран и подняла голову, взглянув на собственное отражение в зеркале, пожалуй, впервые за эти несколько дней: под глазами залегли темные круги, волосы, которые теперь казались ей намного темнее, чем прежде, были растрёпаны, а лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок. Внезапно лампы начали мигать. Джессика замерла, чувствуя, как тело покрылось мурашками от нехорошего предчувствия. Так продолжалось в течение нескольких секунд, прежде чем белый свет ламп полностью погас, погрузив помещение во мрак, который рассеивали лишь проблески лунного света. Она вздрогнула, когда её плеча вдруг коснулась чья-то словно призрачная рука. Обернувшись, Джессика никого не увидела. Однако сразу после этого её дыхание затруднилось, точь-в-точь как несколько минут назад на улице, зрение помутилось, а ноги подкосились от накатившей слабости. Судорожно хватая ртом воздух, девушка вновь повернулась к умывальнику и вжалась обеими руками в его края. Джессика вновь замерла, не двигаясь, когда на неё накатило странное чувство, будто кто-то стоит прямо за её спиной и смотрит на неё. Медленно обернувшись, она вздрогнула от ужаса и, отшатнувшись назад, ударилась головой о зеркало, тут же услышав тихий треск, последовавший за этим. Сердце заколотилось в груди с невероятной скоростью; зажмурив глаза и пытаясь привыкнуть к боли от удара, она приоткрыла глаза, неистово надеясь, что зрение её обмануло, и это была лишь иллюзия. Однако ей не показалось: во мраке помещения, прямо перед ней, заложив руки за спину, стоял он… Тот, о ком Джессика неоднократно вспоминала, не в силах выкинуть из головы эти ужасные воспоминания; тот, кто являлся абсолютно точной копией её родного брата во внешности, за исключением того, что его Двойник походил на воплощение Тьмы. Тёмные растрёпанные волосы при свете луны и синих стен, отражающих её свет, казались иссиня-чёрными. Взгляд янтарно-карих глаз был мрачным и холодным — полная противоположность Стайлзу. И этот низкий хриплый голос, который звучал так спокойно, каждый раз вызывал мурашки по всему телу. — Вижу, ты не совсем рада меня видеть, Джессика… — губы искривила злобная ухмылка, прежде чем он сделал шаг в её сторону. Джессика замерла на месте как вкопанная, прежде чем инстинктивно попыталась отступить назад, однако вновь пошатнулась на месте и едва успела ухватиться за края умывальника, чуть не ударившись головой об зеркало во второй раз. — Но хочешь ты того или нет, я здесь, и я не могу оставить тебя в покое. Не сейчас, когда мне наконец удалось связаться с тобой… Едва ли Джессика успела произнести и два слова, как резкая вспышка практически невыносимой боли охватила всё тело, и она упустила момент, когда Ногицунэ оказался напротив неё, одной рукой вцепившись в её запястье, а второй за затылок, удерживая на месте неподвижно. Джессика ощутила, как земля словно начала уходить из-под ног, а лунный свет исчез, оставляя кромешную тьму. Тело окутал сильный холод. Горящие в темноте янтарные с отблесками красного света глаза оказались последним, что она увидела, прежде чем провалиться в беспамятство.