The Darkest Affection.

С надрывным криком подорвалась в кровати и попыталась закрыть рот руками, но не могла остановиться. Покачивалась вперед — назад и плакала, пока не услышала шепот рядом с ухом и не почувствовала, что меня обнимают. — Тише, птичка, это лишь сон. Я рядом и не позволю навредить тебе кому — либо. После его слов еще сильнее разрыдалась, но перестала раскачиваться в стороны. Знал бы он, что его близость, скорее всего, и вызвала у меня такой сон. Нельзя забывать, кто Джеймс такой, но сейчас хотелось тепла и объятий. Поэтому я немного развернулась и обняла его за шею, уткнувшись лбом в грудь, Баки же одной рукой зарылся в мои волосы и начал массировать голову, а металлической придерживал за талию. Мы просидели в комфортном молчании несколько минут, после чего он отстранился и отправил меня умываться. Убедившись, что я дойду самостоятельно, направился в сторону кухни. Быстро привела себя в порядок, зашла в помещение и встала рядом с барной стойкой, которая отделяла столовую от кухни. Молча наблюдала за тем, как он уже что — то готовил. — Я должна находиться постоянно рядом с ва… Тобой? Обернулся, оценивая мой внешний вид. — Нет. Но в зоне слышимости. — Я поняла. Кивнула и направилась в соседнюю комнату с телевизором, не рискнула без Джеймса его включать, но рядом были книги. Стояла и выбирала себе досуг, и вздрогнула, когда на мое плечо опустилась рука. Медленно обернулась и с вопросом посмотрела в его глаза. — Напиши, что тебе нужно. — Не поняла? — нахмурилась. — Одежда и прочее. — указал глазами вниз, на тумбу, где лежали блокнот с карандашом. — Хм… Хорошо. И снова он удалился, а я хотела сесть на диван и нацарапать предметы первой необходимости, но поняла, что будет слишком не удобно, поэтому направилась за ним вслед, но села подальше, за стол. Средства личной гигиены. Одежда. Вот тут всплыл вопрос. Как я понимаю, сидеть мне в этом доме до конца своей короткой жизни, поэтому понадобится ли мне пальто? Мое прежнее превратилось в пепел. Уже подняла голову чтобы спросить об этом, но поджала губы, когда поняла, что он наблюдает за мной. — Что ты хотела уточнить? — склонил голову набок. — Понадобится ли мне пальто? — с надеждой посмотрела ему в глаза. — Пиши. Пусть будет, чтобы потом не встал вопрос о его необходимости. Кивнула и вернулась к списку, но смотрела на лист, понимая, что больше ничего и не нужно. Уже вставала из — за стола, но зависла. Раньше я любила рисовать, но с моей работой времени совершенно не хватало, а сейчас все равно заняться нечем, поэтому вернулась обратно и перевернула лист, приступая к рисованию. Не знаю как, но я изобразила его. Сидела и глупо улыбалась, рассматривая рисунок. Пока не услышала приближающиеся шаги. Подняла голову, а Джеймс нес в сторону стола две тарелки. Быстро засуетилась и вырвала рисунок, стараясь спрятать его, ведь не знала, как он отреагирует на такое. Джеймс же моментально подлетел ко мне, сомкнув пальцы на запястье. — И что же ты такое прячешь от меня, птичка? Показывай. Живо. Он рыкнул прямо в ухо, отчего я дернулась. И, всхлипнув, раскрыла ладонь со скомканным листом бумаги. Баки взял лист и грубо отпихнул мою руку, параллельно разворачивая его, после чего замер, рассматривая содержимое. Перевел на меня взгляд, полный восхищения и искренне улыбнулся. — Почему ты пыталась это скрыть? — А вдруг ва… Тебе бы это не понравилось… — Прости за руку, годы научили не доверять людям. Кивнула и мы приступили к поеданию лазаньи, что принес Джеймс. Готовит он очень вкусно. — Посмотрим фильм? — Да, было бы славно… — Хорошо. Вымой посуду, мне нужно отойти. — Конечно… Мы разошлись. Он где — то рылся, если судить по звукам, а потом настала тишина. Я же все вымыла и направилась к телевизору. Джеймс уже находился там и выбирал фильм, а на книжной полке я увидела свой рисунок… В рамке? Перевела взгляд на него, но он невозмутимо занимался своим делом, у меня же на душе разлилось странное приятное тепло. Но я все равно села на расстоянии вытянутой руки, что ему не понравилось. — Ближе. Придвинулась чуть ближе, а он же, фыркнув, обвил мою талию рукой и притянул к себе, после чего вернулся к выбору, убрав руку. Через несколько минут мы уже смотрели в телевизор, странно, что в выбранном фильме вообще присутствует романтика. Немного вздрогнула, когда почувствовала металлическую ладонь на своем бедре. Посмотрела сначала на его руку, задержав на ней взгляд, а после резко подняла глаза, встречаясь с его. На секунду мне показалось, что он чем — то недоволен, но заметив, как поднялся уголок его губ, я немного расслабилась. Возникло очень странное желание… Мне захотелось, до безумия, провести по его длинным волосам, что на вид были очень мягкими. Подняла руку, поднося ее ближе к лицу Джеймса, а он, к удивлению, склонил голову, чтобы мне было удобнее и чтобы я не волновалась об этом. Я оказалась права. У него очень мягкие волосы, приятные на ощупь. Аккуратно прореживала их пальцами, почти не дыша, на что Джеймс прикрыл глаза, а пальцы на моем бедре сжались чуть сильнее. Что — то острое отозвалось в животе, пока я рассматривала его так близко, как никогда до этого. Он ведь очень привлекательный. Подсела еще немного ближе, и от моего движения он открыл глаза, а я одернула руку, побоявшись, что ему что — то не понравилось, но он вернул ее, взяв за запястье, и приложил к колючей щеке. — Не бойся трогать меня, если хочется. — Вдруг тебе не понравятся мои прикосновения… — Ошибаешься, птичка. Твои прикосновения приятны мне. Слегка развернувшись ко мне, Джеймс приблизился почти вплотную, правой рукой медленно обвивая меня. Я ощутила его теплое дыхание где — то в районе губ и… Он поцеловал меня. От неожиданности мои глаза расширились, но через пару секунд я поддалась этому поцелую и сама прижалась сильнее к его крепкому телу. Поглаживала большим пальцем колючую щеку, с нежностью, без страха, отвечая на ласковый поцелуй, который постепенно становился напористее. Но в один момент Джеймс резко разорвал его, тяжело выдохнув, и прижался лбом к моему, морща нос. — Черт, я обещал себе не трогать тебя, пока ты не восстановишься. — Но… Мне было приятно… — Нам лучше прекратить это. Отстранившись, он развернулся в сторону экрана, а я продолжала смотреть на него. В моей жизни были поцелуи, но они и рядом не стоят с тем, какой был несколько секунд назад. Даже немного обидно, что он решил его прекратить, но лучше на этом не зацикливаться. Фильм закончился, но не знаю, когда. Я уснула на середине. Джеймс после поцелуя вел себя отстраненно, а я пыталась извернуться так, чтобы продолжить сидеть близко, но он не попадал в поле зрения, ведь странное чувство возбуждения не сошло, а стоило только посмотреть в его сторону, как внизу сразу все распалялось. В итоге, кажется, я его стала раздражать еще больше, и он уложил меня на свои колени, чтобы я не ерзала. И от его тепла я почти сразу уснула. Проснулась только после того, как у меня все затекло от не удобной позы, хотя таковой она стала в последние часы сна. Джеймс сидел все это время неподвижно, за что я благодарна ему, и во мне вдруг что — то пробудилось, но я не могла понять, что именно это за чувство. Пока что.                   

***

Прошла неделя моего заключения и, если честно, вообще ничего интересного не произошло за это время. Первые пару дней я умирала со скуки, но потом мой прекрасный похититель куда — то уехал. Не было примерно… Весь день? Об этом затрудняюсь сказать, ведь часов в доме нет. Вернулся с наступлением темноты, это я поняла по отсутствию просветов в заколоченных окнах, коробки с едой занес на кухню, если судить по звукам, а после направился ко мне, вручая сумки с одеждой и обувью. После чего достал какую — то папку, а там был альбом. Джеймс купил его для меня, чтобы я могла рисовать. Моей радости не было предела, от чего я кинулась ему на шею, повиснув, но ему хватило сил устоять на месте. Собственно, этим я и занималась очень долгое время. Рисовала. На следующее утро обнаружила часы на кухне и в коридоре. Будто мысли мои прочитал. Мы стали постепенно с ним разговаривать о всякой ерунде, не касаясь темы личной жизни. А в один из таких дней он предложил прогуляться по лесу, но я сначала не поверила, осознание настигло в тот момент, когда мы уже вышли из дома. Свежий морозный воздух заполнил легкие, на что я сразу предложила оставить дверь открытой, ведь открыть окна возможности не было. Джеймс же был не против. Гуляли по лесу и наслаждались ясным днём, я благодарна ему за такую возможность, потому что очень сильно соскучилась по солнцу. Задрала голову и наблюдала, как плывут облака, но что — то в момент пошло не так. Я споткнулась и упала, хорошо, что успела выставить руки, поэтому приземлилась на них и колени. — Как ты, птичка? Моментально оказался возле меня и помог подняться, отряхивая пальто. — Извини, не успел тебя поймать. — Ничего страшного, бывает, тут просто… — присмотрелась к небольшому препятствию, которое заставило меня упасть. И истошно закричала, вжавшись спиной в ближайшее дерево. Почему? Потому что, присмотревшись, увидела гниющее тело в белом платье. Видимо девушка была прикрыта снегом, а я, тем что зацепилась за нее ногой, стряхнула снег. И я бы не поняла что это тело, если бы не проступающий череп. Джеймс же почесал затылок и с виноватой улыбкой посмотрел на меня. — Прости, кажется, я забыл спрятать тело. — Прости? Кто это? — начала кричать на него, забывая об инстинктах самосохранения. — И как давно она тут лежит?! — Это Миранда, — начал терпеливо он. — Одиннадцать месяцев назад она попыталась сбежать. Нашла это платье на чердаке и решила продемонстрировать мне, чем сильно разозлила. Мы собирались поужинать в сочельник, а она пришла в нем. На самом деле забрать её — было главной ошибкой. Только через месяц понял, что мне она не подходит. Сильный скандал перерос во что — то неясное… — О чем ты говоришь? Ты же убил её! Что тут может быть непонятным? — продолжала кричать. — Она сильно ударила меня и испугалась моей реакции, особенно, если вспомнить наши отношения в последнее время. И сбежала в холод без обуви. По следам я нашел её, а она была не одна. Разговаривала с мужчиной в возрасте. — пожал плечами. — Ненужный свидетель. Не отходя от машины я убил его, а потом догнал и ее. Она успела добежать до болота, но остановилась и закричала. Забавно, её остановил всплывший череп. На самом деле, пока разбирался с телом мужчины и его машиной, на улице сильно стемнело, поэтому решил убрать её утром, но не сложилось. — А чем платье тебе не угодило? — начинала немного успокаиваться. — Неприятные воспоминания. — подошел к Миранде. — Бери за ноги и потащили. — Что? Нет! Я не притронусь! — Делайла! — прикрикнул. — Чем быстрее закончим, тем быстрее забудем об этом. — О боже, какая гадость… — Держи, — кинул мне свои запасные перчатки. — Что? Я всегда ношу две пары. — Далеко тащить? — одела перчатки и начала оборачивать платьем ноги, чтобы не касаться. — Метров двадцать. На самом деле все это было похоже на мой недавний сон. Платье. Дедушка. Машина. — Как ты её убил? — резко вырвалось из меня. — Она обернулась, вспорол глотку. Точно мой сон. Правда с небольшими отклонениями. Тащим мы труп, а мне становилось смешно. Кажется начинается истерика и не от абсурдности ситуации, а от того, что в моей голове сейчас играет песня «Clint Eastwood». Просто представила нас со стороны под эту песню и внезапно громко засмеялась, а Баки на меня уставился, будто это у меня с головой проблемы. — Ты чего? Чего чего. Решила спеть. — I ain't happy, I'm feeling glad I got sunshine in a bag I'm useless but not for long The future is coming on… (Я не счастлив, Хорошо, что у меня счастье в сумке, Ведь, я бесполезен, но это пока Будущее приближается…) И засмеялась еще сильнее, но что меня удивило — на этот раз смеялась я не одна. Джеймс присоединился ко мне. Выглядело это довольно странно: двое людей тащат труп, поют и смеются. У нас обоих проблемы. — Дальше я сам. — Джеймс прервал эту идиллию суровым голосом. Взял тело и протащил чуть дальше, а я за всем этим наблюдала со стороны. Присел, следя, как тело засасывает торф. После чего вернулся ко мне и мы вместе пошли в домик, но уже в полной тишине. И я пыталась осмыслить, что это вообще было. Когда вернулись обратно, Джеймс настоял, что нужно смыть с себя все, как можно скорее. Это весомый аргумент. Уже в ванной комнате я полностью разделась, включила достаточно теплую воду и забралась в ванну, наблюдая за тем, как он так же обнажается и закидывает наши вещи в стирку. Прежде я не видела обнаженного мужчину… Так близко. А Джеймс… Он очень привлекателен. Для меня, что еще более странно, ведь я, по сути, его заложница. Как только он повернулся, я опустила голову, пялясь на воду и подтянула к себе колени. Была уверена, что он сядет напротив, но он подошел ближе к ванной и тихо сказал: — Подвинься вперед. Схватившись за бортики, я молча подвинулась вперед, слегка разбалтывая воду, и ощутила, как он шагнул ко мне. А затем его ноги показались по обе стороны от меня. — Теперь ко мне, птичка. — Хорошо. Мои щеки сейчас сгорят. Я уже чувствую, как они пульсируют. Помогла себе ногами и отползла назад, замирая, как только почувствовала его… Все. Джеймс обвил меня рукой ниже шеи, прижимая спиной к своей груди, я ощутила его теплое дыхание возле уха, а затем он аккуратно убрал мои волосы на другую сторону и очень нежно коснулся губами шеи. Вода горячая, а я вся в мурашках. Это приятно, не поспоришь. Я на мгновение прикрыла глаза, отклонив голову, когда он продолжал покрывать шею короткими поцелуями, а костяшками пальцев вел по моей руке от плеча и ниже. — Ты, как самый сладкий десерт, птичка. — Джеймс… Это продлилось не долго. Все же нам нужно помыться, поэтому он дотянулся до мочалки и геля, выдавил небольшое количество, вспенил и начал меня мыть. Сначала спину и шею сзади, затем перешел вперед. Водил мочалкой по груди, сопровождая это и касаниями другой рукой, затем живот и ниже. Как только его пальцы стали подходить слишком близко к моему интимному месту, я мягко взяла его за запястье, останавливая. — Я сама… — Я сам хочу. Не сопротивляйся. — шепнул на ухо, прикусив его. Рука опустилась ниже, средний палец скользнул по клитору и я поджала губы, сдержав всхлип. Никто никогда не трогал меня так, как делал Джеймс. Ласкал меня, тяжело дыша мне в шею, я прижималась к его груди все сильнее, с каждым его движением вздрагивая от… Удовольствия… — Знала бы ты, как я желаю тебя, птичка. — целовал мое ухо, в мгновение убирая руку и ведя ею вверх, к груди, и сжал одну в ладони. — Но я обещал не делать ничего такого, пока ты полностью не придешь в себя. — П… Пожалуйста, Джеймс… — схватила его за запястье, напористо опуская руку обратно вниз. — Прошу, совсем немного… — А ты плохая девочка, м? — промурлыкал мне на ухо. Я проигнорировала его вопрос, фокусируясь на тех ощущениях, что разливались по всему телу. Джеймс пальцем нежно массировал пульсирующий клитор и дышал на ухо так тяжело и так страстно, что мне хотелось утонуть в этом. Эти вздохи, едва различимые стоны… Он доводил меня до безумия одним чертовым пальцем. Мои губы раскрылись в томном вздохе, я прижалась к нему сильнее, откинув голову на плечо, левой рукой Джеймс сжал мою грудь, зажимая твердый сосок между металлических пальцев. Я не сдержала стон. Вцепилась в бортики ванной, колыхая воду легким движением бедер, подаваясь навстречу его ласкам. — Еще, птичка… — твердо проговорил, оставляя короткий поцелуй на губах. — Хочу больше твоих стонов. Это сделать было проще простого. Он сильнее и быстрее начал массировать чувствительный комочек, и мои стоны эхом разносились по всей ванной, разбиваясь о стены. Никогда я не испытывала ничего подобного. Низ живота тянуло все сильнее, словно внутри сейчас что — то взорвется, я затаила дыхание на мгновение, а после взвизгнула, когда у меня свело ноги и они затряслись. Я выгнулась, дергаясь в экстазе, Джеймс все продолжал ласкать меня, и я вцепилась в его запястье, почти не имея возможности дышать. — Джеймс… Ос… Остановись… Мои слова сопровождались постанываниями, на которые он лишь улыбнулся. — Остановлюсь, Делайла, — пошло провел языком по моей щеке. — Когда ты окончательно размякнешь от оргазма. Я с силой прикусила губу, это была ожидаемая реакция на быстрое массирование клитора, и очухаться не успела, как меня накрыла новая волна, еще сильнее прежней. С губ сорвался крик, заглушенный крепким поцелуем, и когда я просто обмякла в его руках, Джеймс погладил низ живота ладонью, придвигая меня ближе к себе. — Вот так, девочка, — целовал мой висок. Я тяжело дышала и в мгновение ощутила, как что — то жутко твердое уперлось в мою поясницу. Знаю, что это, и в моменте мне так хотелось этого. Продолжить, или помочь ему, но Джеймс прервал все мои мысли. — Тебе следует расслабиться. Слегка подвинулся, а после и вовсе встал, стягивая с сушилки полотенце. Вылез из ванной, обвязывая им бедра, а я следила за ним, не в силах отвести глаз. Откинулась к спинке, а когда он повернулся ко мне лицом, то мои щеки слегка покраснели. Вид его тела, словно его вылепил какой — то скульптор, вызывал во мне трепет. — Отдохни немного, птичка. — поднял уголок губ, склонив голову и осмотрел меня взглядом, полным желания. — Увидимся позже. Подмигнув мне напоследок, Джеймс покинул ванную, а я осталась лежать в еще теплой воде какое — то время. Совсем не долго, но все равно напала приятная слабость, а ощущение его прикосновений к коже еще очень долго меня сопровождало. Отдохнув, я вылезла из ванной, оделась и решила дойти до кухни, выпить воды. Шла мимо комнаты, в которой ни разу не была, она все время закрыта, но услышала в ней звуки и притормозила. Дверь была слегка приоткрыта, я могла увидеть, что там, через узкую щель. Затаив дыхание, я приблизилась, нашла нужный угол и… Едва устояла на ногах, меня будто водой окатили. Я видела Джеймса. Он лежал на кровати, откинув край полотенца, его лицо излучало удовольствие, губа прикусана, глаза прикрыты. Боже… Он удовлетворял себя. Я совсем перестала дышать, лишь следила за движениями его правой руки, нервно сглатывая. Прислушивалась к его дыханию, тихим стонам, и последний был громче остальных. Я видела, как он кончил, вцепившись левой рукой в кровать, как были напряжены мышцы во всем теле. Быстро отпрянула от двери, боясь, что он заметит меня, и на ватных ногах отправилась на кухню. Воды мне требуется теперь гораздо больше. Стояла на кухне, вцепившись в столешницу, и пыталась придти в себя. Слишком много потрясений за день. Совсем недавно Джеймсу удалось меня расслабить, но после того, что я увидела… Надо бы снова сходить в душ. Лучше в прохладный. Так все. Хватит. Умылась прохладной водой и достала бутылку воды из холодильника, возьму её с собой. На обратном пути обратила внимание на ту самую дверь — закрыта. Значит он уже в спальне. Действительно, при виде меня откинул одеяло, приглашая присоединиться, после чего накрыл нас обоих, а такая близость заставила меня превратиться в помидор. Я очнулась в полумраке. Глаза постепенно привыкали к освещению, которое исходило от множества мягких, красноватых ламп. Комната была обставлена роскошно: бархатные ткани, тяжелые портьеры, мягкий ковер, и зеркала, которые отражали это странное место, создавая иллюзию бесконечности. В центре комнаты стоял стол, а рядом — мужчина. Он был высоким, с резким взглядом, одет в идеально сидящий черный костюм. В его облике было что — то гипнотическое. Он стоял спокойно, будто знал, что мое появление здесь не случайно. И я узнала его. — Джеймс? — Я давно ждал твоего появления, птичка. — его голос был низким и мягким, но звучал с опасной ноткой. — Что это за место? Он не ответил, а лишь сделал шаг ко мне, улыбаясь. — Это место создано для исполнения желаний. Моих и… Возможно, твоих. — Я не согласна! — резко сказала, чувствуя сильное биение сердца. — Ох, птичка, ты здесь не по принуждению, — Джеймс прислонился бедрами к столу, что находился позади, и выудил из — за спины нож, сжал пальцами его лезвие и провел по нему. — Тебя привели сюда собственные мысли. Твоя собственная тень. — У меня нет никакого желания участвовать в этом… Он хмыкнул, склоняя голову и ухмыляясь. — Думаешь, ты можешь отрицать то, что уже внутри тебя, птичка? Меня охватывала тревога, но не только она. Странное чувство… Любопытство. Джеймс казался мне воплощением той темной стороны меня, о которой я даже не знала, но я не собиралась идти у него на поводу. — Я уйду… — Это вряд ли. Мгновение — я лежу на столе, привязанная за руки и за ноги и на мне нет ничего, кроме нижнего белья. Я в ужасе бегала глазами по комнате, пытаясь понять, что происходит, как внезапно перед моим лицом возникло лицо Джеймса. Он был похож на самого дьявола, глаза почти черные. Я вскрикнула, но он тут же закрыл мне рот ладонью, облаченную в кожаную перчатку. — Я уже так давно хочу тебя, птичка. — пальцами свободной руки очерчивал мою грудь, затем вел по животу вниз, вырисовывая узоры. — Ты даже не представляешь, что я буду делать с тобой здесь. — Ммм… В ужасе раскрыв глаза, я замычала и замотала головой. Не надо со мной ничего делать, я не хочу этого. Он отошел от меня, убрав руку и я потеряла его из виду. Будто Джеймс и вовсе исчез, но потом резко возник из ниоткуда, грубо вставляя мне в рот кляп. Задергалась, но понимала, что все равно никуда не денусь. Самое ужасное, что я ничего не слышала. Было настолько тихо, что это сдавливало голову. Стоило подумать об этом — услышала звук заточки ножа. Зажмурилась, и по вискам потекли слезы. Что вообще происходит? — Не нужно плакать, милая, — словно из воздуха, Джеймс оказался на мне, а мое нижнее белье испарилось и я была полностью обнаженная. — Если ты будешь хорошо себя вести, — острие ножа коснулось щеки, он вел им до самой шеи, на что я дернулась, создавая сама себе порез. — Ах, птичка, а я так рассчитывал на твое благоразумие. Он разозлился, полосонул ножом по моим рукам, что я завизжала в кляп, а затем со всей грубостью и жестокостью проник в меня, делая безумно больно. Я даже сделать ничего не могу. Не знаю, что больнее: то, как жестко он трахал меня, мыча от удовольствия, или же руки, по которым стекала кровь. Я мотала головой из стороны в сторону, зажмурившись, потому что только одни его стоны вызывали отвращение, не говоря уже обо всем остальном. Джеймс наклонился ко мне, ведя носом по коже на груди и шее, вздыхал, а я продолжала плакать. Затем он схватил ладонями мою грудь, болезненно сжимая ее, тем самым еще и придавливая меня к столу так, что мне сложно дышать. А ему это нравилось: как закатывались мои глаза, как я кричала, хоть и глухо, а он лишь кусал губы и продолжал вбиваться в меня агрессивными толчками, глубокими и почти разрывающими. Затем шлепок, один, второй, мой визг и новая попытка выбраться, нож в его руке, дьявольская ухмылка и… Резко открыла глаза, почувствовав невесомые поглаживания на внутренней стороне бедра. Что это сейчас было? Неужели опять сон, такой реальный… Сердце колотится, как отбойный молоток, а ладонь внизу надавливает все сильнее. Не сразу мне удалось сосредоточиться на происходящем, но стоило прийти в себя после столь странного сна, как я поняла, что Джеймс пристает ко мне. Лежит сбоку, а ладонь все настойчивее движется вверх. — Тебе снова приснился кошмар, птичка? — прощебетал на ухо с хрипотцой в голосе. — Н…Наверное… Не знаю… В темноте мне удалось разглядеть его ледяные глаза, что изучали мое обнаженное тело вновь. Джеймс резко поднял их, уставившись на меня, и провел пальцами по щеке. — Позволь мне успокоить тебя. Прильнул к губам, взбираясь на меня. Под тяжестью его тела я ахнула и впилась пальцами в ребра, что прятались за твердыми мышцами. Поцелуй был мягким и нежным, но с каждой секундой он становился все настойчивее и жарче. Сердце забилось быстрее, когда одной левой он взял одну мою руку, затем вторую, укладывая их над головой и обхватывая запястья. Привстал, делая упор на правую, после чего я поняла, что он собирается делать. Но я… Я так боюсь этого, но еще больше боюсь перечить ему. — Я столько раз прокручивал в голове, как ты извиваешься подо мной, птичка, — склонился, целуя рвано мою грудь. — Как шепчешь мое имя, пока я наполняю тебя, — горячо выдохнул, чуть не рыча. — И как ты умоляешь меня не останавливаться. — Джеймс, может не… — Не вздумай сопротивляться. — его взгляд потемнел. — Иначе будет больнее, чем должно быть. Я как — то по инерции дернула руками, и до меня в конец дошло, что вряд ли смогу пошевелиться. Мое действие Джеймсу не понравилось. Возможно, он решил, что я воспротивилась, что не так, но ему обратного не докажешь. Нахмурился, опускаясь на меня, шире развел мои ноги в стороны и я вздрогнула, как только он уперся в меня головкой члена. — Нет, нет, Джеймс, не надо… — Замолчи, птичка. Я предупредил тебя. Он приготовился войти и я резко дернула вверх бедрами, чтобы он этого не сделал. А в ответ получила пощечину. Он был рассержен, буквально резал меня взглядом. Схватил за ногу, все так же удерживая руки, но мне пришлось сопротивляться. — Хватит! — рявкнул на меня, пока я продолжала барахтаться под ним. — Нет, не надо! Прошу тебя! Кричала на весь дом, хоть и знала, что меня никто не услышит. Затем мне прилетела еще одна пощечина, которую я проигнорировала. По щекам уже текли слезы от безысходности, и когда Джеймс снова обездвижил меня, я вскрикнула: — Я девственница!