Полшага до Гипербореи

I

      Сон никак не шёл, сколько бы Арсений не вертелся, переворачиваясь с одного бока на другой. Он несколько часов ломал себе мозги, пытаясь понять, что могли значить эти странные послания, но ничего вразумительного в голову так и не пришло. Это не удивительно, потому что работал он на износ, и никакого толку от его мучительных раздумий не было. То и дело он возвращался к началу, к самому первому звонку в участок, к первой зацепке, но каждый раз неумолимо ловил себя на мысли, что никаких зацепок у него в принципе-то и не было. Поэтому сейчас — в два с лишним часа ночи — это уже не казалось таким интригующим и завораживающим. Это казалось бесполезным. Что он мог сделать в одиночку? Разве что очень старательно избегать встречи со своим психотерапевтом, которая не могла дозвониться до него вторые сутки. Правильно, в одиночку он был способен только расплавить свои нейронные связи от перегрузки.       Экран ноутбука с десятками открытых вкладок: контакты; почта; последние новости и прочие полезные для дела сайты, бил в глаза ярким светом, вгоняя следователя в ещё более глубокое состояние беспросветного тупика. Собака время от времени жалобно поскуливала где-то в ногах, призывая хозяина ко сну. Но сон был последним, о чём думал Арсений этой ночью. Ему чудилось, что вся ответственность за случившееся целиком и полностью лежит на нём. Что если он не разгадает эти дурацкие ребусы и не найдет девушку, то это станет финальной точкой, спусковым крючком, который повлияет на его дальнейшую жизнь. Будто он, как никто другой, связан стальными нитями с преступлением, один неверный шаг — и нити сдавят его навсегда, и тогда…       — Хватит! — оглушительный крик прокатился по квартире настолько резко, что задремавший Крон залился пронзительным лаем с перепугу. — Прости, я не хотел тебя напугать, — Арсений наклонился к единственному любящему его существу и мягко потрепал его за уши.       В следующую же секунду он вскочил с дивана, скидывая с себя плед, и, прихватив ноутбук, уверенным шагом направился в коридор. Крон, радостно завилял хвостом и, цокая когтями по полу, последовал за ним, наверняка предвкушая долгую прогулку на морозном воздухе. Однако прогулка на морозном воздухе планировалась без собаки, и вообще это даже не прогулка, а так — пара шагов до машины. Дверь захлопнулась прямо перед носом собаки, и та, обиженно тявкнув, легла на коврик у входа. У Арсения что-то больно сдавило в грудной клетке, что-то, что у обычных людей называется сердцем.       Тусклая лампочка в подъезде освещала летящие вниз ступени, и в этом свете на лестничной клетке первого этажа Арсений заметил грязно-розовые разводы на стене. Обычный житель провинциальной России нисколько не удивился бы такому зрелищу и как ни в чем не бывало прошёл бы мимо. Но это был не обычный подъезд, потому что дом был новый и ухоженный, с приличными соседями. Никаких драк или потасовок здесь никогда не случалось, и каждую неделю приходила уборщица, которая добросовестно мыла всё, что попадало в её поле зрения. Все эти мысли пронеслись в голове Арсения буквально за доли секунды. Это стало уже не частью профессии, а частью жизни — обращать внимание на мелочи и додумывать детали. Должно быть, уборщица пыталась оттереть краску. Потому что думать о другой красной жидкости не хотелось, учитывая что сейчас ему до этих разводов не было никакого дела.       Скрипнув дверью подъезда, Арсений шагнул на улицу. Ночной декабрьский ветер насквозь прошёл через осеннее пальто, сковывая кости от мороза. Арсений оглянулся, постоял так, не шевелясь, минуту другую и зашагал в сторону парковки. Пока прогревал машину, ещё раз сверился со временем. Два двадцать. Через запотевшее лобовое стекло был виден золотистый полумесяц и одинокий уличный фонарь. Он сжал на руле замёрзшие пальцы и уже было собрался ехать в офис, но на развилке почему-то повернул в противоположную сторону и втопил газ в пол.       Он подумал, что вся ситуация будет выглядеть абсурдно, когда откроется дверь: на пороге будет стоять непрошеный гость, вдобавок ещё и разбудивший хозяина. Однако любая абсурдная ситуация отлично вписалась бы в последние несколько дней его жизни. Если абсурд умножить на абсурд, результат особо не поменяется. Поэтому указательный палец уже несколько секунд вдавливал дверной звонок в стену, и за ней раздавалась неприятная трель. Дверь открылась.       — Доброе утро… — заспанный голос звучал неуверенно и в то же время очень удивленно. — Я что, проспал? Который час?       По ту сторону порога стоял помятый Антон и испытывал явное дежавю. А Арсений вдруг почувствовал укол совести за своё внезапное появление. Укол совести и нежный прилив тепла. Поначалу ему показалось, что это тепло шло из квартиры, но потом понял, что оно раздавалось из той точки в груди, которую обычные люди называют сердцем. На этот раз Арсений сам испытал дежавю.       — Нет-нет, что ты, — весь его неудержимый настрой вдруг куда-то исчез, просочился сквозь стены и испарился. Арсений даже сам испугался своей неловкости. — Сейчас… — он не стал ещё раз смотреть на часы, поэтому просто сказал: — Сейчас ночь.       На лице Антона не дрогнул ни один мускул, казалось, он всерьёз о чём-то задумался. Арсений уже хотел пощёлкать пальцами у него перед лицом, чтобы тот пришел в себя, но делать этого не пришлось. Антон сделал шаг в сторону, придерживая дверь, и с мягкой, но не совсем уместной улыбкой кивнул старшему.       — Проходите, — только и сказал он. Без лишних вопросов.       Арсений разделся, Антон помог повесить ему пальто и проводил на кухню. Кухня оказалась маленькой, но довольно уютной, как и вся квартира в целом. Есть всё необходимое, и нет ничего лишнего. Не барокко, но и не минимализм. Арсению понравилось.       — Чаю? — уже более бодро спросил Антон. — На этот раз вы не имеете права отказываться, — как-то смущённо добавил он.       — Ты не спал, — констатировал Арсений, вглядываясь в тёмные круги под глазами на бледном лице.       — Нет, — так же просто прозвучал ответ.       — Тогда ставь чайник.       Пока Антон разбирался на кухне, хлопая шкафчиками и суетясь около плиты, Арсений вспомнил про ноутбук, оставленный в коридоре. Он принёс его на кухню, где на столе уже стояли две кружки с кипятком, и сел на стул напротив Антона.       — Тоже не спится? — юноша покрутил кружку в руках.       — Даже не спросишь, зачем я заявился к тебе посреди ночи?       — В моём вопросе и был ответ, — Антон пожал плечами и отвернулся к окну, пряча улыбку.       — Ты стал смелее, — вместо него улыбнулся Арсений.       — Ну, разве что совсем немного, — Антон свёл большой и указательный палец, оставляя между ними небольшое расстояние. — Вот настолько.       — Мне всё же кажется, что чуть больше.       — Вы же не просто так приехали навестить старого друга, верно? — вся романтика атмосферы вдруг разбилась, возвращая Арсения в тяжёлую реальность. Антону и самому не хотелось портить эту загадочность, но лучше он заговорит об этом первым, чтобы не быть застигнутым врасплох.       — Не такой уж ты и старый, пока ещё вполне себе симпатичный, — Арсений снова попробовал перевести всё в шутку.       — Вполне себе? Да я просто красавец! — деланно возмутился Антон, сдерживая смех. — Да за мной все девчонки в школе бегали и не только.       — И мальчишки? — в таких словесных боях Арсению не было равных, как и во всем другом впрочем.       — Я… Я не совсем это имел в виду, — Антон на секунду растерялся и уже судорожно стал думать, как будет оправдываться, пока не услышал тихие смешки. — Я хотел сказать, что ну… И не только в школе, и во дворе тоже, и на секциях там всяких… — он хотел добавить что-то ещё, но смешки превратились в открытый смех. Но смех этот был не злой, а скорее нежный. Арсению очень не хотелось прерывать сей поток речи, ему было интересно, что ещё скажет Антон. — Да почему вы смеётесь? Неужели я не могу никому понравиться, что ли?       — Можешь, — Арсений вдруг перестал смеяться и посмотрел Антону прямо в глаза. Такие большие и зелёные, они выглядели слишком живыми для его понурого вида. Старший почувствовал, что забылся, и быстро перевёл тему. — Я приехал, чтобы ты мне помог. Я зашёл в тупик, — Арсений порылся в нагрудном кармане просторной рубашки и вытащил оттуда клочок бумаги. — Ещё одна записка, — он протянул её Антону.       — Девять? — парень повертел бумажку в руках. — Всё то же самое, но число поменялось, — он вопросительно уставился на Арсения.       Арсений встал с места, обошёл стол и поставил свой стул рядом с Антоном. Антон от такой неожиданной близости даже слегка облился чаем.       — Обратный отчет, — Арсений протянул неуклюжему напарнику салфетку.       Напарник. Вообще, очень ёмкое слово, как будто оно связывает двух людей какими-то негласными правилами. Что-то вроде «всегда приходить на помощь» или «быть рядом в трудную минуту». Хотя по сути это одно и то же, одно большое «правило помощи». Арсений ненавидел работать в команде, и уж тем более в паре. Но с Антоном он не ощущал какого-то раздражения, наоборот, у них всегда выходила слаженная и эффективная работа.       Напарник. В отношениях он этим словом называл свою жену. Не прямо так в лоб, конечно, а про себя, мысленно. Но никакой слаженной работы у них не получалось, по крайней мере после брака. В браке начался обратный отсчёт времени.       — Какой обратный отсчёт? — Антон непонимающе посмотрел на Арсения?       — Что? — следователь снова успел провалиться в тяжёлые размышления. — А, ты об этом…       — А вы о чём?       — И я. И я всё о том же… — тяжёлая ладонь неспешно опустилась на прикрытые веки и мягко потёрла глаза.       — Всё в порядке? — забеспокоился Антон.       — В полном. Эту записку мне передала соседка, — видя, как у Антона округлились глаза в немом вопросе, Арсений поспешил добавить, — у неё есть такая странная черта, знаешь… Как бы тебе объяснить. Представь, что я это ты, а она — девчонка в школе. Понял? — Арсений ухмыльнулся, а Антон коротко кивнул. — У нас остаётся мало времени, не знаю, как скоро мы получим цифру восемь, но с этим надо что-то делать.       — Вы не думаете, что…       — Нет, конечно. Это не она. Скорее всего, она как обычно хотела найти повод наведаться ко мне, а тут вдруг подвернулся мой переполненный почтовый ящик.       Столько откровений о себе (а если учесть, что речь идёт об Арсении, то любую мелочь можно было назвать откровением) он ещё не доверял Антону. Но глядя на него сейчас, такого открытого и домашнего, Арсений отмёл в сторону все рамки и запреты по поводу личных границ. Ему хотелось рассказать Антону больше, рассказать всё: и про соседку, и про почту, и про собаку. Но он не знал даже с чего начать, и как это вообще будет выглядеть. Сначала он весь из себя Мистер «не говорите со мной, иначе я задушу вас во сне подушкой», а тут вдруг, ни с того ни с сего — Сэр «я готов рассказать тебе о многом». Поэтому сокровенные тайны до поры до времени решено было оставить при себе.       — То есть похититель знает, где вы живёте? — Антона накрыло липким страхом от собственных слов, ему даже показалось, что к концу фразы у него задрожал голос.       — Похоже на то, — Арсений набрал в лёгкие побольше воздуха. А ведь раньше ему в голову даже не приходила эта мысль. Преступник обыграл его, обвёл вокруг пальца как новичка. Арсений оказался с другой стороны игры, будто он убегает, а не догоняет.       — Вы не думали, что вам тоже может грозить опасность? — Антон взял со стола пустые кружки и, прикусив губу, в напряжении ждал ответа. Ему хотелось услышать что-то очень успокаивающее и убедительное, вроде «может даже не пытаться, ему в жизни со мной не справиться», но услышал совсем другое.       — Ты прав, я тоже могу быть на прицеле, — увидев, как вмиг потемнели глаза Антона, Арсений стушевался. — Но когда это меня останавливало, — невесело добавил он и проводил Антона взглядом до раковины.       Они переместились в зал и расположились на диване, напротив круглого стеклянного столика. Антон перебирал все варианты действий, а Арсений тут же их отметал, потому что заранее успел в них разочароваться. Так проходили минуты и часы. За окном кружились снежные хлопья, и чем больше их падало, тем светлее становилось небо. Глаза болели, спину ломило, а Арсений продолжал сидеть в одной и той же позе, с ноутбуком на коленях и складывать однотонные пазлы воедино. Когда ноутбук просигнализировал о низком проценте заряда, он сдался и отложил его в сторону. До этого он не замечал, что Антон заснул, прижавшись щекой к его плечу.       Арсений медленно повернул голову вправо и увидел выступающие из-под русых волос подрагивающие ресницы. Он нежно поправил Антону чёлку и встал, уложив его голову на подушку и накрыв мягким пледом. Уходя, он оставил Антону записку. «Меня не похитили, я сам ушёл. Отсыпайся и приезжай в офис».

II

      Всего восемь утра, а на дорогах не протолкнуться. Жужжание двигателей, лязг тормозов и периодические сигнальные гудки отдавались пульсацией в висках. Но сейчас, даже в тихом кабинете, эта пульсация никуда не ушла. В голове вился клубами плотный туман от усталости, недосыпа и перенапряжения. Рано или поздно измождённость возьмёт верх, потому что ни один человек не способен бесконечно работать на пределе своих возможностей.       — Да как я могу сейчас спокойно сидеть здесь и мило общаться, когда у меня весь отдел стоит на ушах в поисках пропавшей девушки, которая в придачу ко всему с недавних пор стала женой моего друга?! — голос Арсения сорвался чуть ли не на фальцет. Вся сложившая ситуация, все события нескольких прошедших дней вдруг слились в единый ком раздражения и злости. Больше и речи не могло идти об обыкновенных сдержанности и спокойствии.       — Именно поэтому я хотела вас видеть. Вы не отвечали на мои звонки, естественно мне следовало принять хоть какие-то меры, — а вот Мария Миногарова никогда не изменяла своим привычкам, она держала лицо даже в самых непростых ситуациях. А в её работе таких ситуаций встречалось немало. За всю свою практику на её пути попадались и выжившие из ума старики, и люди, прошедшие войну, и взятые в плен террористами, и просто психопаты по своей природе. Именно поэтому, повидав так много неординарных личностей, она могла тактично выслушать человека, который кричит у неё в кабинете, брызжа слюной на дорогой диван. К счастью, это не был случай Арсения. Понятие рамок и границ у него какое-никакое всё же сохранилось.       — И поэтому вы оторвали меня от расследования, сообщив начальству, что я не выхожу на связь? — он стукнул себя по колену и тут же сжал кисть в кулак, заметив обеспокоенный взгляд психотерапевта.       Он уже был на пути к офису, как недовольный голос начальства в трубке приказал ему сменить направление.       — Да, — без капли смятения ответила Мария и указательным пальцем подтянула очки чуть выше к переносице. — Я беспокоюсь за ваше состояние, вы можете быть опасны не только для себя, но и для окружающих. И вы это сами прекрасно знаете, потому что мы уже проходили через всё это. А сейчас я вижу тому подтверждение, вы перестали держать себя в руках и следить, чтобы я вас «случайно не вывела на чистую воду», — он показала кавычки в воздухе.       — Послушайте, я главный следователь, и единственный, для кого я могу быть опасен — это преступник, — Арсений прекрасно знал, что она права, но задетое чувство собственного достоинства не позволяло ему сравнивать себя прошлого с собой настоящим.       — Мне бы не хотелось вам напоминать о том, что случилось два года назад и почему все эти два года мы видимся с вами стабильно раз в неделю в этом кабинете, — она ненадолго замолчала и добавила: — Уже не стабильно.       — Это. Была. Случайность, — отчётливо проговорил Арсений слова, которые не единожды звучали с этого дивана. — И что, теперь каждого человека водить за ручку к психотерапевту за малейший проступок? — вопрос этот прозвучал абсолютно спокойно, будто бы секундой ранее возмущённые выкрики не сотрясали стены кабинета.       — Вы ведь сами прекрасно знаете, что то, что произошло не было «малейшим проступком», — Мария встала с кресла и подошла к мягкому диванчику, сопровождая свои шаги цоканьем каблучков на зимних сапогах. — Вы избили человека до полусмерти. Вам крайне повезло, что Вячеслав Дусмухаметов — не только ваш начальник, но и хороший друг, который смог уладить это, так называемое, недоразумение. Вы могли сесть в тюрьму, но вместо этого вас обязали регулярно посещать мои приёмы и пройти медикаментозное лечение. И как бы неприятно мне не было вам об этом говорить, но вы возвращаетесь в то состояние, в котором поступили ко мне два года назад, — она мягко опустила руку Арсению на плечо и поджала губы.       — Со мной всё в порядке. В полном, — прозвучало не то с раздражением, не то с разочарованием.       — Вы практически не спите и забываете принимать лекарства. Я бы не сказала, что это называется, как вы утверждаете, «в полном порядке».       — У меня от них болит голова, и я чувствую себя как в летаргическом сне. Мне нужна ясность и холодность ума. В моей команде работают опытные специалисты, лучшие в своем деле, но никто из них не сможет справиться с поставленной задачей так, как я. Я должен руководить процессом. Где надо — подтолкнуть, а где не надо — схватить за шкирку покрепче, чтобы эти слепые котята не свалились в бездонную пропасть, туда, откуда люди порой не возвращаются, — проговорив это на одном дыхании, Арсений схватил стакан с водой и осушил его залпом.       — Хорошие метафоры, но у нас не философский кружок, — Мария встала с тяжёлым вздохом. — Давайте попробуем по-другому, раз уж сегодня наш диалог складывается слишком уж тяжело, поступим так: вы при мне сейчас примите лекарство, и я отпущу вас до следующего раза с чистой совестью. А на следующей неделе мы толково побеседуем и расставим всё по полочкам. И выспитесь наконец, — напущено-приказным тоном добавила она.       — Отлично… — совсем безрадостно подытожил Арсений, но понимая, что единственный вариант поскорее отделаться от психотерапевта лежит через медикаментозное вмешательство, он взял пузырёк с таблетками и закинул одну себе в рот, даже не запивая. — Увидимся на следующей неделе, — бросив пузырёк в карман пальто, мужчина размашистым шагом вышел из кабинета.

III

      Бумажная папка прилетела на рабочий стол Эдика в тот момент, когда он этого меньше всего ждал.       — Это, — старший следователь ткнул пальцем в папку, — всё, что у нас есть по нашему делу.       — Доброе утро, товарищ начальник, — Эд сонно потёр глаза и зевнул, прикрывая рот кулаком.       — Не паясничай, мой хороший, — Арсений ласково погладил его по голове и следом отвесил тяжёлый подзатыльник, от которого Эда передёрнуло с перепугу. — Сегодня эта папка должна стать в два раза толще, — он оглядел офис и, задержав взгляд на каждом сотруднике, строго прикрикнул, — это всех касается.       — Слушаюсь, товарищ командир! Жду дальнейших указаний, — парень поднёс ладонь ребром ко лбу и уставился на Арсения.       — Во-первых, перестань вести себя как придурок. Во-вторых, возьми Оксану и займитесь поиском видеозаписей с ближайших от места преступления камер и опросите работников заправок и закусочных. В-третьих, собери мне группу, которая отправится прочёсывать лес. Нам надо найти хоть что-нибудь.       Арсений раздавал указания, совсем не обращая внимания на застывшую с открытым ртом Оксану.       — Что ещё? — грозно спросил следователь.       — Арсений… Сергеевич, — поспешила добавить та, — видеокамеры…       — Что видеокамеры? Когда вы, — он указал на Эда с Оксаной, — говорите неполными предложениями, как я должен догадаться, о чём идёт речь?       — Но Антон… — вставил свое слово Эдик и кивнул на Антона, сидящего в крайнем углу офиса.       — Боже… Да что с вами не так? — Арсений закатил глаза и наконец обернулся на своего напарника. — Это ещё что такое?       Следователь быстрым шагом, сметая всё на своем пути, бросился к Антону. Тот сидел перед компьютером, сосредоточенно уставившись в монитор и обложившись тоннами бумаг. Арсению стало жалко Антона, потому что поспал он от силы пару часов. Но на разговоры о сне он решил не прерываться, когда появилась новая зацепка.       — Антон, — Арсений мягко тронул его за руку, привлекая внимание, — покажи записи.       Камера, принадлежавшая круглосуточному магазину за чертой города, зафиксировала, как пепельная блондинка вся в слезах отбивалась от высокого мужчины в чёрной одежде и маске. На записях было видно, что мужчина ударил её по голове чем-то тяжелым. Чем именно — вычислить так и не удалось, потому что качество видео оставляло желать лучшего.       — Почему мне не позвонили? — рассержено рявкнул Арсений, и все звуки и шорохи в офисе стихли.       — Начальство приказало вас не беспокоить, пока вы не приедете сами, — тоненьким голосом еле слышно сообщила Оксана. — Арсений Сергеевич, ребята из отдела Павла Алексеевича нашли сумку. Примерно в том же радиусе пропала другая девушка. На сумке были следы крови, мы отправили её на экспертизу.       — Мне нужно переговорить с Пашей, — бросил Арсений и быстро удалился из кабинета.       Разговор был недолгий, они быстро пришли к обоюдному решению объединить работу отделов и продолжать следствие сообща. Павел Алексеевич удивился тому, что Арсений слишком быстро согласился на командную работу. Он заранее подготовил пламенную речь, зная, что придётся хорошенько попотеть, чтобы убедить Арсения. Но удивился он приятно, и сразу подумал, что на Арсения так положительно повлиял новенький мальчишка, который стал напарником нелюдимому Арсению. Мальчишками, кстати, Павел называл всех, кто был младше него. Даже Арсения.       К обеду пришли результаты экспертизы, и работы прибавилось для всех сотрудников. Им предстояло сравнить их с теми, что уже были в общей базе данных. Отпечатки пальцев найти не удалось, потому что преступник действовал в перчатках.       Арсений сидел на диване в приёмной, вид у него был пугающий. Группу оперативников отправили на место, откуда была изъята запись с видеокамер, им предстояло прочесать ближайшую местность с собаками. К слову о собаках, бедный и голодный Крон всю ночь и весь день провёл в ожидании хозяина. Арсений хотел поскорее уйти, но надо было дождаться сравнительных результатов.       — Арсений Сергеевич, вам надо домой, — как бы прочитав его мысли, вкрадчиво произнёс Антон и присел рядом. — Вы не спали двое суток, — он посмотрел на Арсения, отвернулся и неуверенно закончил фразу: — если не больше.       — Не могу спать, — вдруг, неожиданно для Антона, и ещё более неожиданно для себя, признался следователь.       — В каком смысле? — Антон смотрел на Арсения, а видел незнакомца. Для него Арсений был в прямом смысле супергероем, у которого всё всегда под контролем, выверено до мельчайших деталей, спланировано на десять шагов вперёд, а теперь вдруг оказывается, что Арсений тоже человек. Вот это открытие.       — Ладно, — вздохнул Арсений, поднялся и взяв своё пальто прошёл к двери.       Антон завис, потому что не понял, почему Арсений уходит. Может, он ляпнул что-то не то или слишком далеко зашёл в своих расспросах. Хотя, конечно, хотелось верить, что Арсений прислушался к его словам и правда собрался ехать домой и отсыпаться.       — Долго ещё будешь смотреть в стену, не моргая? Бери куртку, и пошли, — не дожидаясь ответа, Арсений уже шагал по длинному коридору, явно довольный впечатлением, которое произвёл на юношу. А Антон, не мешкая, схватил с вешалки свой чёрный пуховик и бросился за ним.       Мороз крепчал, казалось, с каждым днём всё больше. Снег затвердел и покрылся плотной ледяной коркой. По улице то тут, то там сновали уставшие лица, бредущие домой после тяжёлого рабочего дня, и ночная мгла добродушно принимала их в свои объятия.       Арсений поднял голову на яркий полумесяц и прикрыл глаза, позволяя лунному свету стекать по его измождённому лицу. «Поспать бы, да так, чтобы не просыпаться больше никогда», — вот какой была его первая мысль. Раньше таких не было. Но и таблеток, навевающих на него эти мысли, раньше тоже не было. Хорошее было время.       Трясущейся рукой Арсений вытащил из кармана пальто пачку сигарет, и оранжевый огонёк на секунду отразился в его зрачках. А дальше наступило расслабление. Такое приятное, до покалывания в подушечках пальцев, и спокойствие. Арсений сделал ещё одну затяжку, и на углу показался Антон. Он шёл навстречу без шапки и в расстёгнутой куртке, но отчего-то очень довольный. Арсению поначалу захотелось напустить серьёзности и холодным тоном упрекнуть Антона за то, что тот снова ведёт себя безответственно. Но, глядя на такого светлого и довольного Антона, он отогнал эти мысли прочь. Этот его «напарник», как выражался Арсений, заставлял забывать об этом дурацком расследовании, хотя должно было быть совсем наоборот.       Антон подошёл совсем близко, потянулся пальцами к лицу Арсения, а потом, как бы взвесив все «за» и «против», вытащил у него из рта сигарету.       — Вас что, не учили, что курить вредно? — Антон состроил невинные глазки, а потом сам потянул сигарету ко рту, намереваясь затянуться, но Арсений вовремя среагировал и выкинул её в снег за ограждением.       — Эй, это моя роль — быть вредным и указывать всем как правильно, — сказал он и посмотрел на Антона с неким любопытством. — Вот настолько, — Арсений показал отрезок указательным и большим пальцами, равный примерно десяти сантиметрам, — вот настолько смелее.       — Это мало? — Антон переминался с ноги на ногу то ли от холода, то ли от волнения.       — Это больше, чем в прошлый раз, — Арсений поднял вверх одну бровь в напущенном удивлении и ещё раз посмотрел на отрезок.       — Это плохо? — спросил Антон со сквозящим в голосе беспокойством.       — Это плохо, — ответил следователь и отвернулся. У Антона по позвоночнику прошёл лёгкий озноб от его слов. Тогда Арсений сделал глубокий вдох и снова повернулся к Антону с неприкрытой улыбкой. Эта немая сцена немного ошарашила юношу, он не понимал, как ему трактовать действия и слова Арсения. Не только сейчас, но в принципе. Он то подпускает Антона ближе, то отталкивает, и так происходило из раза в раз на протяжении более двух месяцев.       — Это плохо, потому что я думал, что я самый смелый. Мне не нужны конкуренты, — видя вытянувшееся в удивлении лицо Антона, Арсений рассмеялся. Тогда Антон тоже рассмеялся, но скорее всего от нервов. — Ты сегодня ел? — внезапно строго спросил Арсений, и глаза Антона встретились с его металлическим взглядом.       — Да, — видя, что Арсений молчит, он сдвинул брови к переносице и вопросительно, но очень аккуратно сказал: — Нет? Что я должен ответить, чтобы вы не ругались?       — Правду, — старший похлопал его по плечу и, не убирая руки, потащил за куртку к машине.

IV

      Раньше Антон и подумать не мог, что у такого педанта во всём как Арсений в доме царит настоящий хаос. Нет, конечно он не предполагал, что всё будет стоять по полочкам, выверенное до миллиметра, но и о том, что комнаты выглядят как палаты для душевно больных, он тоже не помышлял. Для полной картины не хватало только огромной доски с записями и фотографиями, соединёнными между собой красными нитями.       Помяв немного края не по размеру большой рубашки, Антон сделал неуверенный шаг в зал. Не успел он и глазом моргнуть, как нечто большое и волосатое сбило его с ног и повалило на пол. По лицу прошлось что-то мокрое и шершавое, и сразу за этим в ушах зазвенело от звонкого лая.       — Крон! Место! — рявкнул Арсений не менее звучно.       Антон повертел головой, поднял туловище и увидел притихшего лохматого пса. Тот смотрел на него с искрящимися интересом в глазах, потому что не часто видел незнакомцев в месте, которое считал своим домом.       — Это что? Точнее кто? — гримаса на лице Антона выражала полное непонимание, он не знал, что Арсений живёт не один.       Он предполагал, что такое возможно, но вместо собаки он скорее представлял роковую брюнетку, которая по вечерам встречает уставшего следователя вкусным ужином и бутылкой дорогого вина. Тогда Антон на всякий случай ещё раз покрутил головой, и когда уже точно убедился в том, что никакой брюнетки здесь нет, встал на ноги и с опаской сделал несколько шагов назад.       — Не бойся, он не укусит. Это Крон, если кратко, а полностью — Кронос, — деловито выдал Арсений, и скрестив руки на груди, гордо глянул на собаку. Антону показалось, что они негласно обменялись парой предложений, потому что в следующий момент Крон потрусил в сторону юноши и ласково облизал ему кисть руки.       — Кронос. Как бог времени в мифологии? — младший почесал затылок и наткнулся на глаза, выражающие восхищение, смешанное с удивлением.       — Именно так. Ты ему понравился. Никогда не видел, чтобы он так нежился с кем-то, — пёс бросил неодобрительный взгляд на хозяина, как будто говоря ему: «Это всё потому что ты ненавидишь гостей и никого к нам не зовёшь».       Арсений насыпал в миску корм, и Крон быстро забыл про нового друга, бросившись к долгожданной еде. Антон всё это время умилительно наблюдал за обоими. «Так вот значит, кому достаётся вся забота Арсения». Глядя на Крона, с жадностью поедающего свои «деликатесы», Антон почувствовал, как в собственном животе раздался протяжный вой. Заезжать в кафе или закусочную они не стали, потому что Арсений очень торопился домой, и теперь Антон понял, зачем именно. По той же причине Арсений не отвёз его домой, и чтобы не бросать на произвол судьбы, решил взять напарника с собой. Надо же когда-то учиться доверять людям.       Еды у Арсения, конечно, не оказалось, по крайней мере так думал сам Арсений. Всё, что нельзя разогреть в микроволновке за минуту, он за еду не считал. Но Антон оказался куда более смекалистым в плане готовки. Он нашёл картошку и замороженный кусок мяса и за какие-то полчаса, учитывая разморозку, приготовил шикарный ужин на двоих. Ну, выглядело это как минимум аппетитно, а впоследствии оказалось очень вкусно. Арсений отлучился, чтобы сходить в магазин за напитками, потому что собирался заказывать доставку пиццы, а когда вернулся, то на столе его уже ждал поднос с запечённой картошкой и мясом в собственном соку.       — Это откуда? Соседка опять приходила? — спросил Арсений с подозрением. Антону стало даже немного обидно.       — Нет, у вас своя духовка есть, — сказал Антон и покраснел будто от злости, но на самом деле от смущения.       — Подожди-подожди, то есть ты хочешь сказать, что сам это приготовил? — Арсений кивнул сначала на Антона, а потом на блюдо на столе.       — Ну-у да, — уже не так уверенно ответил юноша, сомневаясь в правильности выбора слов.       — Боже, даже не знаю, что я теперь должен сделать: расцеловать тебя или сразу просить руку и сердце, — сказал-то Арсений это в шутку, но Антон уже сидел цвета переспелого томата. Мог ли он когда-нибудь подумать, что услышит эти слова от своего героя-кумира? Наверно, нет. И от этого фраза прозвучала ещё более неожиданно.       — Арсений Сергеевич, я думал, мы ещё не на той стадии отношений, — Антон закусил губу, чтобы ненароком не ляпнуть ещё чего-нибудь.       — А тебе все шуточки шутить, — Арсений сел за стол и, подперев голову ладонями, уставился на Антона.       — Учусь у лучших, — Антон самодовольно улыбнулся и взял в руку вилку.       — Мне приятно, что ты считаешь меня лучшим, но давай уже есть, — пришлось оторваться от милого вида Антона с розовыми щеками.       — Я вообще-то Эда имел в виду, — чтобы не засмеяться с того, как глаза у следователя округлились после такой реплики, Антон быстро засунул в рот кусок горячей картошки. Дальше смеялся Арсений, над тем, как Антон пытался быстро прожевать дымящуюся картофелину.       Без десерта они тоже не остались, Арсений прихватил в магазине упаковку пирожных. И после чаепития он героически решил вымыть всю посуду, потому что: «У меня дома равноправие». Когда кухня была приведена в порядок и стала выглядеть ещё лучше, чем до этого, следователь сверился со временем и произнёс:       — Тебе такси вызвать, или сам доберёшься? — в его тоне не было ни малейшего намёка на шутку.       — Я… — Антон стушевался, не готовый быть выставленным за порог так скоро.       — Расслабься, никуда я тебя не пущу. Не хватало нам ещё одной жертвы для полного комплекта, — Арсений невесело усмехнулся, — ложись в спальне, я всё равно не засну до выявления совпадений с экспертизой.       — Хотите сказку? — неожиданно вскрикнул Антон, ему хотелось зацепить за любую возможность, чтобы… Чтобы… Он и сам не знал, для чего, наверно, чтобы поддержать или успокоить.       — Про деда?       — Нет, другую, — Антона развеселил вопрос, он даже в какой-то степени перестал считать Арсения далёким от мира сего. — Я сам придумаю. Сейчас только… — он сделал вдох, потом выдох, потом опять вдох, но уже более тяжёлый.       — Антон, ты чего? — Арсений вскочил со стула и успел подхватить младшего за локоть. Он усадил его на диван и ещё раз спросил: — Эй, ты как? — он всмотрелся в затуманенные зрачки и тёмные синяки под ними, вдруг отчётливо выделившиеся на меловом лице. — Запах ацетона чувствуешь?       — Забыл про сахар, — прошептали побелевшие губы, — в офисе оставил сумку.       Юноша уже готовился впасть в многолетнюю кому или вовсе попрощаться с жизнью, но напрасно. Застучали кухонные ящики, затем сквозь гул в ушах Антон уловил шелестение пакетов. Нечёткая фигура с тёмными волосами склонилась над ним, и запахло спиртом. Тёплые пальцы нежно коснулись живота на контрасте с холодной иглой, которая пропустила в капилляры дозу инсулина. На этот раз всё обошлось.       Антон потом ещё долго думал, что если бы не дотошность Арсения в плане здоровья, он бы уже не мог обо всём этом думать. Но полный ужас наступил, когда младший вспомнил, что дома у него весь инсулин закончился, был только тот, что остался в офисе. Получается, что только что Арсений спас ему жизнь.       Арсений суетился, поправляя одеяло и подушки, как будто дома у него завёлся маленький ребёнок. Именно завёлся, потому что из ниоткуда дети не появляются, а этот появился так внезапно и так вовремя. Уложив Антона, Арсений поспешил в ванную, умыться и перевести дух. «Это ещё кто кому сказки собирался рассказывать», — думал он.       Прохладная вода освежила мысли, мужчина закрыл воду и потянулся за полотенцем. Из куска ткани, пахнущего свежестью, вывалился листок и упал на раковину. Чёрные чернила слегка расплылись с краю, но в целом текст не пострадал. Было написано следующее:

«Восемь — иней покрывает лёд,

Семь — ветер песенку поёт,

Шесть — убегай, дружок скорей,

Пять — поджидаю у дверей,

Четыре — как на праздник я приду,

Три — будешь ты гореть в аду».

      Арсений отложил бумагу на стиральную машину, потому что в кармане завибрировал телефон. На экране значилось «Паша». Но трубку Арсений не взял, он подождал, пока телефон сам не перестанет звонить. Он быстро нащупал в шкафчике пузырёк с таблетками, высыпал на ладонь несколько штук и проглотил, запивая водой из-под крана. Весь воздух, что был в груди, резко разрядился от неприятного предчувствия. Следом он получил СМС:       «Не валяй дурака, ответь на звонок. Мы получили результаты сверки».       В квартире стояла звенящая тишина, как после оглушения от удара по голове тупым предметом. Окна во всю чернели непроглядной мглой, готовой вот-вот влиться в квартиру и растечься по полу. От этой темноты спасал только тёплый свет и уют, созданный тремя сердцами, принадлежавшими таким разным существам: собаке, человеку и убийце.