Особенный

      Северус понятия не имел, чего ожидать, направляясь в место, где прошло всё детство Гермионы. До этого он даже не задумывался о жизни, которой она жила до поступления в Хогвартс. Странно, правда, что он не принял это во внимание, хотя, с другой стороны, Снейп мало что знал о жизни своих студентов, если только они не учились на Слизерине.       Оказавшись на одной из улочек Хэмпстед-Гарденса, Северус удивился. Разительный контраст с улицами Коукворта, где он вырос. Его родной город кричал о бедности и насилии, а эти аккуратно подстриженные, ухоженные газоны и дома говорили о состоятельности их хозяев и хорошей жизни.       Он откинул свои мысли в сторону, увидев, что Гермиона после их прибытия резко замкнулась в себе. Она говорила об этом месте, словно тут произошло что-то ужасное, прежде чем они были вынуждены броситься в бега. Северус не припомнил, чтобы щупальца Риддла добрались до этого места, тем более ему стало бы известно, если б Пожиратели взяли в плен её родителей. Так что же случилось?       Северус, идя под руку с Гермионой, внимательно следил за окружающей их обстановкой. Он чувствовал себя неловко и от этого нервничал ещё больше.       Она резко дёрнула его за руку и печальным взглядом осмотрела дом. Видимо, там произошло что-то, к чему она не хотела возвращаться. Узнав, что это был её дом, в котором Гермиона родилась и выросла, Снейп загорелся любопытством. В газетах ни разу не промелькнула хотя бы маломальская статья о её родителях, и он даже не был в курсе, живы ли они. Правда, Гермиона на прошлой неделе, рассказывая о своём отце, сказала такое слово, как «был», упомянула о нём в прошедшем времени. Быть может, это что-то да значило.       — Красивый. Неудивительно, почему ты с таким вкусом обустраиваешь наш дом, — улыбнулся он, похвалив её искусность в дизайне. Северус надеялся, что эти слова хотя бы частично выведут её из подавленного настроения.       У него даже промелькнула мысль, а не отменить ли этот ужин? Но в глазах Гермионы, спрятанная под грустью, теплилась надежда на эту встречу. Лучше не вмешиваться, значит. Он знал как никто другой: если эта дама настроилась на что-то, то её уже никак не отговорить от этой затеи.       Они добрались до места назначения. Северус старался быть вежливым. Ни к чему оскорблять этих людей, тем более они очень многое значили для Гермионы. Девушку, которая, скорее всего, была её ровесницей, можно было легко принять за её сестру, — настолько они были похожи. Прозвище, которое он услышал, удивило его: раньше Снейп никогда не слышал, чтобы Гермиону так называли. Как-то по-детски. И ему это не понравилось. Это прозвище как будто бы принижало то, кем она являлась на самом деле.       После стольких лет работы профессором Северус легко сложил два и два и понял, что девушки общаются на своём зашифрованном языке при помощи мимики и жестов. Он мысленно усмехнулся. Так, его представили её кавалером. Что дальше?       Северусу показали дом, который чем-то напомнил ему дом на площади Гриммо. Возможно, промелькнула где-то мысль и о схожести с Норой. Он был искусно спроектирован и не был таким тесным, как его маленький дом в Коукворте. Внутри зародилось подобие стыда, но Снейп моментально откинул это чувство и сосредоточился на разговоре.       Эти люди, похоже, всем сердцем любили Гермиону, а она, в свою очередь, обожала их. Он видел это по их улыбкам и крепким объятиям. Северус, вежливо улыбнувшись, взял её за руку. Внешне он выглядел спокойно и собранно, но внутри ощущал себя не в своей тарелке.       Его внимание привлекли шаги. Взгляд Северуса упал на мужчину, который был старше него на несколько лет точно. Он посмотрел на Гермиону, и на его лице расплылась широкая улыбка, а затем пропала, когда он перевёл внимание на Снейпа. Так и хотелось ощетиниться, но он сдержался.       — О, здравствуй, — произнёс мужчина.       — Кэмерон, это Северус, он кавалер Гермионы, — представила его Марианна.       Гермиона отошла в сторону.       — Кэмерон Зоргфальт, Гермиона зовёт меня Док, но ты можешь называть меня Кэмом, — мужчина первым протянул ему руку. Снейп чувствовал себя каким-то мальчишкой, которого привели знакомиться с родителями девушки. Никогда в жизни ему ещё не приходилось бывать в такой щепетильной ситуации.       Северус в ответ протянул ему руку и крепко её пожал.       — Северус Снейп. Предпочитаю, чтобы меня называли Северусом, у меня нет других прозвищ.       Похоже, эта семейка любила давать прозвища всем знакомым, но он надеялся, что не попадёт под их «обстрел».       И в разговоре снова всплыло «Мими». Северус мысленно рыкнул.       В её глазах читалась неприкрытая мольба о том, чтобы он так её не называл и даже не думал дразнить. Снейп и так не собирался этого делать, но для её же спокойствия произнёс это вслух:       — Не волнуйся, я не стану так тебя называть, Гермиона.       Гермиона, лучезарно улыбнувшись, чмокнула его в уголок рта. Он на мгновение похвалил себя за находчивость, но в следующую секунду на него снова обрушился ком нервозности и переживаний.       И ему стало интересно, что ждёт его дальше. Вероятно, далее последует допрос о его намерениях, а ещё долгий разговор с завуалированными угрозами, которые непременно на него обрушатся, если Северус попытается хоть как-то обидеть Гермиону. Судя по их общению, они явно не были в курсе их с Гермионой происхождения, а также её недавнего развода. Значит, придётся тщательно фильтровать свою речь.       Не успел он и моргнуть глазом, как оказался в гостиной, а Гермиона одной ногой на кухне. Она боялась оставлять его один на один с главой семейства, это читалось по её глазам. Глупая женщина.       Не говоря ни слова, Северус открыл ментальную связь.       Со мной всё хорошо. Иди, проведи время со своей подругой.       Кивнув, Гермиона скрылась на кухне, а он остался наедине с Кэмероном Зоргфальтом.       Док, тяжело вздохнув, откинулся на спинку дивана. На его лице до сих пор играла ехидная усмешка. Снейп, на самом деле, с подозрением относился к каждому, кто так долго и беспрерывно улыбался. Да ещё и незнакомцу. Либо этот человек пытался вызвать его расположение, либо был слишком доверчив. Ко всем.       Северус удобнее устроился на диване и терпеливо принялся ждать, когда мужчина заговорит первым.       Долго ждать не пришлось.       — Ну, что ж, Северус, вы без проблем добрались до нас?       — Без проблем, — Снейп вежливо склонил голову.       Далее наступила пауза.       — Итак, ты её кавалер, значит? — с любопытством промурлыкал мистер Зоргфальт.       Северусу не хотелось превращать эту беседу в допрос, а потому лучше разрядить обстановку и понять, чего действительно хотел от него Кэмерон.       — Можно и так сказать, мистер Зоргфальт.       — Кэмерон, — поправил его он.       Северус подался вперёд, уперевшись локтями в колени и смерив мужчину суровым взглядом.       — Кэмерон. Мы оба слишком взрослые, чтобы играть в игру, в которой вы ходите вокруг да около, пытаясь разузнать обо мне достаточно, чтобы понять, так ли я хорош для Гермионы. Как насчёт того, чтобы опустить формальности и перейти к прямым вопросам?       Кэмерон усмехнулся и задумчиво потёр подбородок.       Северусу вдруг стало интересно, оттолкнул он своей речью этого человека или нет.       — Перейти сразу к делу, значит… А ты мне уже нравишься. Кто ты и чем занимаешься? Где ты вырос? Откуда знаешь Гермиону? — на его губах до сих пор играла тень улыбки, но остальная часть лица была напряжена. Глаза были сосредоточены только на Северусе.       — Как я уже говорил, меня зовут Северус Снейп. Я вырос в Мидлендсе. Преподаю химию в частной школе в Шотландском нагорье, — немного помедлив, он детально обдумал следующие слова. — Там я встретил Гермиону, когда она была ещё студенткой. И прежде чем вы успеете подумать что-то не то, у нас только в прошлом году начались отношения.       Северус ожидал недовольства, гнева, чего угодно, но только не…       — Хорошо. И на сколько ты старше Гермионы?       — Мне сорок пять лет, Гермионе — двадцать пять. У нас разница чуть больше девятнадцати лет, — без колебаний ответил он. Снейп раньше очень часто напоминал себе об этой разнице, чтобы отговорить себя от всяких мыслей и фантазий касаемо их общего, как пары, будущего.       Но никакого возмущения и недовольства не последовало. Северус напрягся ещё сильнее, но старался сохранять невозмутимый вид.       — У нас с Марианной разница в шестнадцать лет, — ухмыльнулся Кэмерон. — Почти как у вас.       Теперь Северус всё понял. Кэмерон был далеко не в том положении, чтобы судить его и Гермиону. Часть напряжения тут же спала; похоже, бороться за расположение этого человека ему сегодня уже не придётся.       — И правда. Ну что, отпали сомнения по поводу наших отношений? — немного с издёвкой спросил Снейп.       Вопрос вызвал очередную усмешку на лице Дока, а у Северуса возникло отчётливое ощущение, что тот пытается вдоволь над ним понасмехаться.       — Пока да. Чем ты занимаешься в свободное время?       Переименовать зельеварение в химию — это ещё полбеды, но объяснить, что в свободное время он работает над теорией магии… та ещё задачка.       — Много читаю, пробую свои силы в садоводстве и изучаю академические исследования своих бывших студентов.       — Значит, вы прям настоящий специалист в этом вопросе?       Северус понял, на что он намекал. Кэмерон, видно, считал, что у него время от времени возникали интрижки с бывшими студентками как раз на основании всех этих научных исследований. Но стоило опровергнуть все эти лживые домыслы.       — Прежде чем вы успеете обо мне плохо подумать, я скажу, что впервые оказываюсь в таком положении. Несмотря на то, что в преподавании я уже около двадцати четырёх лет.       — Понял. Ты куришь?       Настала очередь Северуса ухмыляться.       — Когда очень злюсь.       С губ Кэмерона сорвался громкий смех, он махнул рукой в сторону бара:       — Пьёшь?       Снейп яростно покачал головой. Он подумал, что будет лучше для всех, если вечер обойдётся без алкоголя.       — Нет, больше нет. Ради Гермионы. Её предыдущий молодой человек был зависим от алкоголя, и с некоторых пор у неё это вызывает отвращение.       — Проблема миновала? — напрягся мужчина напротив, в его взгляде вспыхнула злость вперемешку с беспокойством.       — Да, я об этом позаботился. Больше он не доставит ей никаких неудобств, — не раскрывая все карты, кивнул Северус.       — Спасибо, Северус, — он по-доброму посмотрел на него. — Полагаю, ты в курсе, что я не отец Гермионы?       — Мне об этом сказали, да, — интересно, к чему он клонит? Снейп мог рассказать о себе столько, сколько было нужно, но он ничего не знал о родителях Грейнджер и даже не подумал о том, чтобы подготовиться к возможным расспросам.       Кэмерон подался вперёд и рукой указал в сторону кухни:       — Отец Гермионы хотел для неё всего самого лучшего, но его здесь нет, и то, что она привела тебя к нам в дом, означает, что ты для неё особенный. Её бы отец сделал то же самое и для Люси.       Он едва заметно сглотнул. Док поступил так из лояльности к умершему, которому, как он чувствовал, был обязан. И Северус его прекрасно понимал.       — Гермиона очень важна для меня. Настолько, что я с готовностью подвергся вашему допросу; при любых других обстоятельствах я весьма скрытный человек. Я хочу, чтобы она была счастлива. И если наши отношения продлятся всю нашу жизнь, я буду безмерно этому благодарен.       — Я рад это слышать. Гермиона очень повзрослела с нашей последней встречи, — в его голосе прозвучала печаль. Не нужно даже читать мысли, чтобы понять, что он скучал по Гермионе и заботился о ней, как о своей собственной дочери.       Северус почувствовал, что должен был его хотя бы немного, но успокоить.       — Она — красивая и талантливая молодая женщина. Гермиона через многое прошла, и она не похожа ни на кого, кого я когда-либо встречал раньше. Я рад, что она решилась восстановить связь со своим прошлым.       — Я тоже, — улыбнулся Кэмерон. — И приятно видеть рядом с Мими кого-то столь взрослого и опытного, а не глупого мальчишку, который едва за ней может поспеть.       — Как и я, — он, не сдержавшись, ехидно фыркнул.       Последовала очередная пауза, которая уже не была такой давящей, как первая. Снейпу стало любопытно, закончился ли, наконец, этот допрос или…       — Ты любишь корнуоллскую выпечку? — спросил Кэмерон, кивнув головой в сторону кухни.       Дом был полон приятных запахов. Северус кивнул.       — Да.       — Отлично! — он встал с дивана. — Моя жена готовила весь день и точно захочет узнать твоё мнение. С тех пор, как Мими сообщила о своём приезде, Марианна только и делала, что постоянно убиралась и ломала голову по поводу ужина.       Северус понял, что сейчас самый подходящий момент, чтобы выяснить, что так могло беспокоить Гермиону там, на улице. Почему она смотрела на соседний дом так, словно увидела перед собой чью-то могилу? К тому же теперь Док, похоже, доверял ему.       — Как давно вы знаете Гермиону и её семью? — откинувшись назад, поинтересовался Снейп.       Кэмерон на полпути к кухне остановился.       — Я знал её отца задолго до её рождения, мы работали в одной сфере. В день рождения Гермионы я держал её на руках, так что, можно сказать, я знаю её всю жизнь. Правда, последние девять лет… о ней ничего не было известно. Она с родителями в одночасье исчезли и…       — Исчезли? — Северусу стало интересно, о каком именно исчезновении он говорил.       — Да. Никаких писем, записок и слов прощаний. Уволились и тихо исчезли. Оставили вещи в доме… Не прошло и года, как мы услышали об их смерти, но Гермиона оказалась жива.       Смерти…       Гермиона никогда не говорила об этом.       Почему? Учитывая всё, что он знал о ней, почему она никогда не упоминала, что её родители были убиты?..       Или она думала, что он уже и так об этом знал?       Пожиратели смерти или кто-то другой?       — Как это произошло? Ну, их смерть, — допытывался Северус.       — Не знаю зачем и почему, но они отправились в Австралию. Об этом нам написала Гермиона. Сказала, что их убили динго. По-моему, чушь собачья. Дэвид никогда бы не оставил свою работу просто так, только если бы бежал от чего-то или кого-то. А Джин никогда бы не исчезла, не попрощавшись со своей крестницей Люси. Что бы это ни было, я думаю, они испугались и потому решительно покинули это место. Однако это всего лишь мои старческие догадки… — вздохнул Док, побледнев, а затем продолжил: — Дэвид Грейнджер мог на себе протащить взрослого мужчину — и не один квартал. Каждое лето мы разбивали лагерь в лесу Дина, учили девчонок выживать в дикой среде. Так что я не верю, что какой-то динго, или даже стая, смогла напасть на опытного лесника и его жену без каких бы то ни было подозрительных обстоятельств.       — Действительно звучит очень странно, — согласился Северус, теперь начиная понимать, почему Гермиона так разволновалась на улице.       Но Кэмерон упомянул Австралию. Что, чёрт возьми, они там забыли?..       Док на мгновение снова помрачнел.       — Не хотел распространяться об этом. Просто встретил Мими, и в голове невольно всплыли эти мысли. Но я рад, что с ней всё в порядке и она счастлива. Позаботься о моей крестнице, ладно?       — Конечно, — твёрдо ответил Северус, добавляя загадочную смерть её родителей к списку вещей, о которых он собирался расспросить её чуть позже.       Кэмерон пересёк комнату и ещё раз пожал ему руку. Кажется, теперь он точно получил его одобрение.       — Тогда мы с тобой прекрасно поладим. А теперь давай-ка пройдём за стол.

***

      Остаток дня проходил в довольно комфортной для всех обстановке. Как только Северус получил одобрение хозяина этого дома, прекратились все допросы и расспросы. Правда, что-то он всё-таки о себе рассказывал, по собственному желанию. Но больше всего нравилось ему, конечно, слушать о взрослении Гермионы, которое сильно отличалось от его детства. После ужина, когда девочки куда-то убежали, Снейпу даже пришлось выслушать от Кэмерона тонну неинтересных историй.       Когда они вернулись в гостиную с коробкой фотографий и видеозаписей их детства, Северус сразу понял, что Гермиона оказывает своей подруге услугу. Он работал с множеством девочек-подростков, чтобы понять, когда девушка явно что-то скрывает. У юной Люсиль это было написано на лице, а Грейнджер, как истинная гриффиндорская мать Тереза, подвергла себя унижению, дабы помочь ей.       Снейп не судил, не смеялся и не дразнил её. Наоборот, чем больше он узнавал о её детстве и здоровых семейных отношениях, тем больше начинал задумываться о собственной жизни. Он обещал, что будет рядом с ней и станет частью её семьи, если она этого захочет, но он осознал, что у них могут быть совершенно разные представления о том, что такое семья.       Северус предполагал, что Гермиона росла в полноценной здоровой семье, а не как он, но он не ожидал, что её семья была настолько обеспеченной. Это открытие поставило под сомнения многие вещи. Если это то, с чем она выросла, если это изобилие было частью её жизни, тогда почему она согласилась жить с ним в его дерьмовом маленьком доме? Снейп снова почувствовал себя неуютно. Приветливый снаружи, но изгой внутри.       Мысли прервались впившимися в его руку ногтями Грейнджер. Она напряглась. Люсиль достала кассету с тысяча девятьсот девяносто седьмым годом, годом, который Гермиона никогда не забудет. И он тоже. Именно тогда он вступил на пост директора Хогвартса.       Произведя быстрые вычисления, он понял, что на этой кассете хранилась последняя запись о ней и её родителях. Северус привлёк её в свои объятия. Она вся побелела. Зрачки расширились, тело затряслось — так она чувствовала себя перед очередным приступом паники.       — Мне кажется, пора домой, — дрожащим голосом прошептала она. Глазами буквально умоляла Северуса как можно скорее уйти отсюда, и он не мог отказать ей в этой просьбе.       Прощание было вежливым, но спешным. Снейп прихватил с собой Паническое замедление, так, на всякий случай, поскольку Гермиона пыталась справляться со своими приступами сама, без посторонней помощи. Упрямая.       Выйдя на улицу, он её крепко обнял. Гермиона должна была ощутить рядом с собой что-то твёрдое, что-то, что помогло бы ей сосредоточиться на реальности.       Они молча шли по улице, и Северус снова погрузился в собственные мысли.       Гермиона выросла в финансовом достатке и прекрасной любящей семье. У неё была лучшая подруга, почти что сестра. Даже в волшебном мире она была богатой и известной личностью. Драко позаботился о том, чтобы из-за долгов Рона не пострадали её собственные активы. Она была молода, красива, талантлива и умна.       Он же рос в нищете, в семье, которую и семьёй назвать было трудно, без друзей. Он не был богат, пусть даже того и не хотел, у него не было тех средств, что были у неё. Он был старым и сломленным, талантливым и богатым на остроумие; известный — может быть, но это всегда наполовину зависело от того, как именно его эту известность воспримут люди.       Как Гермиона могла хотеть жизни с ним? Почему?       Гермиона шла молча и даже на него не смотрела, поэтому, остановившись на лужайке под деревом, Северус с беспокойством на неё посмотрел. В груди засвербило.       Спросив, сможет ли она аппарировать в одиночку, сразу понял, что нет. По выражению её глаз. Её руки обвились вокруг её талии, она придвинулась ближе к нему.       Но именно следующие её слова заставили его насторожиться:       — Смогу. Хочу просто поскорее вернуться домой.       Она снова назвала это место домом; его маленький грязный уголок мира — домом. Каждый раз, когда Гермиона о нём так говорила, это поражало его до глубины души. А сейчас, узнав, в каких условиях она выросла, поразило ещё сильнее.       Не беря во внимание её самостоятельность, Северус крепко сжал её в своих объятиях и перенёс туда, где она так хотела сейчас быть.

***

      Пока он готовил чай, Гермиона не отходила от него ни на шаг — стояла рядом и держалась за его спину. Северус не жаловался, поскольку заваривать чай в таком положении было удобно, но что его беспокоило, так это, насколько её истощил этот ужин. Она не плакала, просто прижалась лицом к его лопаткам и глубоко дышала.       Сам Снейп тоже был без сил, но без сил именно в физическом плане. Аппарация на такое дальнее расстояние — это не шутки. Глаза слипались, хотелось выпить чаю и поскорее забраться в постель. Он знал, что не сможет уснуть, пока Гермиона не расслабится, но в кровати ему хотя бы удастся спокойно полежать.       Чайник засвистел. Северус разлил чай в две чашки. Его буфет теперь украшала её кружка, и от этой мысли на душе потеплело.       — Чай готов, — прошептал он, взяв одну её руку и нежно поцеловав пальцы.       — Спасибо.       — Всегда пожалуйста. Твоя подруга, Люсиль, она произвела интересное впечатление.       Гермиона оторвала взгляд от чашки, её печальное выражение сменилось любопытством.       — Люси? Да?       — Она попала бы на Слизерин, — усмехнулся Снейп.       — С чего ты взял? — она выглядела отчасти оскорблённой такими выводами.       Северус сделал глоток.       — Ты думаешь, я не заметил ваших немых разговоров? Она отчаянно пыталась что-то скрыть от своих родителей и пустить в ход твою гриффиндорскую натуру, чтобы хотя бы на время переключить внимание с себя на тебя.       Она даже не отрицала этого. Посмотрела в пол, будто её поймали за чем-то, чего делать не следовало.       — Она танцует бурлеск в ночном клубе. Мама знает, отец пока нет. Она собиралась всё ему рассказать, как только мы с тобой уедем.       — Вопросов больше нет, — ответил он, подняв руки вверх. Сам факт того, что она разделила тайну своей подруги с ним, говорил о многом.       — Я не знаю всей истории, — Гермиона обхватила чашку двумя руками, — но танцы всегда были её страстью. И я понимаю её. Мне тоже хочется найти увлечение, благодаря которому я смогу чувствовать себя живой.       Она допила чай первой и вымыла кружку прежде, чем Северус успел что-то сказать. И теперь терпеливо ждала, когда допьёт свой чай он. Ещё одна их общая традиция. Тот, кто заканчивал первым, мыл посуду за себя и за другого. Немой спор, в котором Гермиона не отошла от раковины, а Снейп решил, что эта ситуация не стоит ругани.       Он просто передал ей свою кружку и легко поцеловал девушку в висок.       — Пойду тогда готовиться ко сну.       — Присоединюсь к тебе через пару минут, — тихо произнесла Гермиона.       — Всё хорошо?       — Да. А теперь иди уже, не задерживай ванную комнату, — она повернулась и чмокнула его в щёку.       Гермиона прибрала и по-новому обставила их спальню. Сказать, что он был в восторге от того, что ему не придётся спать на алых гриффиндорских простынях, было бы преуменьшением. Кровать была заправлена серого цвета бельём, которое к тому же было роскошно мягким и прохладным. В летнюю жару — самое то. Ему больше не придётся мучаться по ночам от жары. Шторы были кремовыми, более плотными, чем раньше, видимо, для того, чтобы не пропускать в комнату солнечный свет. Белый плед покоился в изножье кровати.       Мебель в комнате выглядела новой. Она даже добавила новый предмет, которого Северус никак не ожидал тут увидеть. В углу, с её стороны кровати, стояло зеркало в полный рост; оно было накрыто тканью. Как-то утром Снейп, направляясь в туалет заметил, что Гермиона стояла перед зеркалом и оглядывала себя. В одежде.       Это был успех, и отчасти это заслуга Лелианы Шейд. Она каким-то образом подобрала идеальный подход к её лечению, выбрав метод учёбы. Если бы Снейп знал, что так можно, то дал бы ей больше книг для изучения ещё там, в Хогвартсе.       Вместе с зеркалом Гермиона поставила свой собственный комод. Комната больше не казалась такой, как раньше. Это было не просто какое-то место, куда он пришёл и уснул. Теперь спальня была похожа на святилище, манящее своим уютом. Северус не знал, что именно она делала, а она продолжала твердить, что понятия не имеет, о чём он говорит, но каждая комната, к которой прикасалась Грейнджер, становилась особенной. И не только внешне, но и по внутренним ощущениям.       Северус скользнул под одеяло, откинул голову на подушки и облегчённо выдохнул. Даже кровать теперь ощущалась иначе. Он закинул руку за голову и принялся ждать Гермиону.       Несколько мгновений спустя он уже задремал. Гермиона подошла к комоду и сменила дневную одежду на лёгкие шорты и его футболку. Снейп больше не ворчал, что она носит его вещи, наоборот, теперь он ценил это. Внутри всё сжалось.       Гермиона, держа в руках видеокассету, легла в кровать. Её губы были сжаты в тонкую линию. Он обнял её за плечи.       — Готова?       — Да, — дрожащим голосом ответила она, проводя пальцами по пластику.       — Тебе необязательно смотреть это прямо сегодня, — Северус провёл пальцами по её щеке.       Гермиона со вздохом покачала головой:       — Ты не понимаешь…       — Тогда помоги мне понять, — он повернулся и посмотрел в её карие глаза. Северус очень хотел поддержать её и узнать, почему она так расстроена.       Её глаза встретились с его, они были полны вины. Даже в самые трудные для них моменты Снейп не видел там столько вины.       — Что произошло? Что случилось с твоими родителями, Гермиона? — прошептал он, обхватив ладонью её лицо.       Она прерывисто вздохнула.       — Я наложила на них Обливиэйт, — Гермиона закрыла глаза, словно заново переживая тот болезненный и тяжёлый для неё момент. — Я стёрла себя из их жизни и отправила в Австралию почти сразу после… после того, как записали это видео. Если заклинание не коснулось дома Зоргфальтов, значит, это всё, что у меня от них осталось.       — Ты предала забвению своих родителей?       Подобного рода магия требовала большого мастерства. Для неё полностью стереть себя из их жизни было эмоционально, физически и магически почти что неподъёмно. То, что Гермиона поступила так со своими родителями, с трудом укладывалось в его голове.       — Я должна была, — она кивнула. — Ты ведь знаешь, что с ними сделал бы Волан-де-Морт. Я не могла оставить их… они не могли защитить себя, — по её щекам потекли слёзы. — Я думала, что они будут в безопасности, но ошиблась. Они погибли, даже не зная о моём существовании. Это всё, что у меня осталось.       Северус притянул её к себе.       — Ты не могла знать, как всё получится.       — Но я должна была. Я должна была знать, что для них нет безопасного места. Мне следовало спрятать их на площади Гриммо или в Норе. Я должна была найти какое-то более безопасное, более секретное место.       Северусу было знакомо это чувство вины. Чувство вины за то, что не смог спасти тех, кого ты так отчаянно любил. Он тяжело сглотнул и поцеловал её в макушку, растерянный и не знающий, что делать дальше. А ещё он заметил, что Гермионе пусть и становилось лучше, она до сих пор плавала в своих эмоциях, легко переходя от одной к другой.       Глубоко вздохнув, он лёг на спину и потянул девушку за собой. Гермиона прижалась к его груди. Она не истерила и даже не рыдала. Своего рода горе, в котором больше не было слёз.       Снейп провёл рукой по её волосам, не обращая внимания на то, что они под его пальцами быстро путались.       — Не стану говорить, что знаю или догадываюсь, чего они могли для тебя желать, но, основываясь на том, что я сегодня увидел и услышал, разве твои родители хотели бы, чтобы ты винила в этом себя?       Она отрицательно помотала головой, очевидно говоря «нет».       — Тогда тебе следует об этом хорошенько подумать, — прошептал он.       — Не знаю, что делала бы сегодня без тебя, — её лицо полыхало.       — Думаю, ты бы словила большие неприятности со своей подружкой, — поддразнил Северус.       — Возможно, — улыбнулась она.       Гермиона схватила палочку. Дыхание её выровнялось.       — Proiectura movens.       Он когда-то использовал это заклинание, но не на кассетах. В Хогвартсе, чтобы настроить проектор. Гермиона, кажется, немного видоизменила его. Она села, палочкой очерчивая прямоугольную форму.       Перед глазами отобразилась лестница.       — Гермиона, поторопись, давай скорее! — воскликнул мужской голос.       На лестнице послышался грохот, а затем в кадре появилась юная Гермиона Грейнджер. В глазах плескалась дикость. Если его расчёты были верны, то эта съёмка велась спустя месяц нападения на Хогвартс. Она находилась в боевой готовности. Её глаза уставились в камеру, и Гермиона ловко убрала свою палочку в рукав.       Северус внимательно следил за ходом фильма, отметив, что Гермиона не выглядела счастливой, даже когда улыбалась и пыталась подыгрывать окружающим её людям. Сначала она противилась съёмке, но потом сдалась. Мужчина, державший камеру, уговаривал её повеселиться как следует.       Смотреть это видео оказалось сложнее, чем он предполагал. Он наблюдал за молодой девушкой, едва достигшей своего совершеннолетия, сражающейся в битвах, о которых никто вокруг даже не подозревал. Северус сел рядом с ней, положив руку на её поясницу. Её взгляд не отрывался от проекции.       Далее в кадре появилась женщина, и он сразу понял, что это её мать. Тот же нос и линия бровей, та же улыбка, что и у Гермионы. Однако, её глаза были голубыми, а у Грейнджер — медово-карие.       Вечеринка была в самом разгаре, с играми и подарками. Люси, так похожая на Гермиону, затащила её в гостиную, чтобы станцевать какой-то весёлый, но непонятный для него танец. Правда, в тот момент Северус увидел искорку счастья на её лице.       — Так, подождите, прежде чем мы перейдём к торту, нам с тобой нужно кое-что сделать, — говорил оператор.       — Ну папа… — запротестовала было Гермиона.       — Не каждый день моей маленькой девочке исполняется восемнадцать, — рассмеялся человек за кадром, — и поскольку в этот день тебя рядом с нами не будет, мы сделаем это сейчас!       — Хорошо, — сдалась она и протянула руки вперёд.       На мгновение всё поплыло.       — Док, подержи камеру. Люси, будь добра.       В кадре появился мужчина и взял руки Гермионы в свои.       — Я ведь говорил, что буду танцевать с тобой на каждый твой день рождения, — улыбнулся её отец, перемещаясь в центр комнаты. Люсиль поменяла диски в CD-плеере, музыка сменилась на медленную композицию.       Рядом сидящая Гермиона тихо всхлипнула. Повернув к ней голову, он увидел слёзы.       Юная Гермиона обняла своего отца, уткнувшись головой в его плечо, и они начали танцевать. Северус видел её глаза: они были полны боли, печали и безысходности. Ему пришлось проглотить ком в горле.       Даже тогда она знала, что конкретно ей придётся сделать, и от этого ей было ещё больнее.       Снейп обхватил её талию и придвинулся ближе.       — Это Селин Дион. Песня, — нарушила она благоговейное молчание, — «Ведь ты любишь меня» — вот её название. Я не слышала её несколько лет.       Песня закончилась, и Дэвид Грейнджер поцеловал Гермиону в макушку. Северус не понимал такого рода родительской привязанности, и от этого внутри стало ещё больнее, ведь она добровольно отказалась от всего этого.       Кэмерон Зоргфальт оказался прав: Дэвид Грейнджер не был похож на человека, которого могли загрызть какие-то собаки. Рядом с ним Гермиона выглядела малышкой, такой маленькой и хрупкой.       Вечеринка продолжалась ещё недолгое время. Он наблюдал, как Грейнджер выпила свой первый бокал алкоголя, попробовала торт и открыла подарки.       Видео явно подходило к концу. Гермиона взяла его руку в свою.       — Дорогая, — заговорил закадровый голос, — поскольку ты знаешь, что мы собираемся показать это твоим детям, если ты решишь их завести, что ты хочешь им сказать?       — Дэвид! — Северус предположил, что это был голос её матери.       — Нет, ну честное слово, — возразил Дэвид, — отнесись к этому как к капсуле времени.       — Папа! — запротестовала девушка. Её глаза выглядели уставшими, под ним пролегли глубокие синяки.       — Пожалуйста, ради своего старика, сделай это.       — Ладно, — смягчилась она.       Её плечи немного опустились. Гермиона о чём-то активно думала. Глубокий вдох, и она посмотрела прямо в камеру. В её глазах полыхал огонь, в который Северус так влюбился.       — Ты всегда поступала и будешь поступать правильно, даже когда это тяжело, нет, особенно когда это тяжело. Самопожертвование — самая трудная часть в нашей жизни, но оно того стоит. Это должно того стоить. Если у меня будут дети, если у меня родишься ты, знай, ты родишься в безопасном мире. А если я всё-таки не решусь стать матерью, а ты тот, кого я считаю любовью всей своей жизни и кто ищет обо мне хоть какое-то воспоминание, потому что меня уже нет в этом мире, просто вспоминай обо мне и делай то, что считаешь правильным, лучшим для себя.       — Мими, это было как-то мрачновато, — сказала Люси, обнимая её за плечи.       Гермиона взглянула на свою подругу и устало ей улыбнулась:       — Никогда не знаешь, что тебе готовит будущее. Ведь завтра мы можем по какой-то причине оказаться мертвы.       — Так, либо ты выпила слишком много, либо, наоборот, слишком мало, — поддразнила её Люсиль, подталкивая к столу.       — Я больше никогда не буду пить, — покачала головой она. — Пап, мы можем уже закончить все эти съёмки?       — Конечно. С днём рождения, дорогая. Я очень тебя люблю.       А затем видео кончилось.       — Ты была готова умереть, — тихо сказал ей Северус.       — А ты будто бы нет, — пробормотала Гермиона, положив голову ему на плечо.       И даже спорить не пришлось. Северус был готов к тому, что его убьют задолго до конца войны.       Гермиона взмахнула палочкой, и лента скользнула на её комод. Затем девушка легла и повернулась к нему спиной.       Он даже не знал, как к этому отнестись.       Она злится на меня за то, что я сказал, что она готова умереть, или просто переживает увиденное?       Он лёг на подушку, задаваясь вопросом: стоит обнять её или нет?       Грейнджер сама ответила на его вопрос, протянув к нему руку.       Воспользовавшись подсказкой, Северус перевернулся на бок и заключил её в свои объятия. Он не знал, что говорить или делать в этой ситуации. Но он мог утешить её своими объятиями, своим присутствием.       — Как считаешь, я глупо поступаю, что так переживаю из-за своих родителей? — нарушил тишину в комнате её голос.       — Нет, вовсе нет.       — Остальные потеряли на этой войне слишком много, а я всегда считала, что не имею права грустить из-за своих потерь.       — Каждый имеет право переживать потерю близких так, как считает нужным, — он поцеловал её в плечо.       Затем поцелуи посыпались на плечи, щёки, шею; Северус пытался унять её боль. Он ощущал её дыхание — Гермиона дышала ровно, как он её учил.       — Поговорю об этом с доктором Шейд.       Снейп удивился её такому здравому решению. Действительно, такие проблемы нужно решать с профессионалом.       — Да, правильно мыслишь. Ты можешь, кстати, захватить с собой кассету.       — Ага. У нас как раз встреча во вторник утром.       — У меня у самого назначена встреча во вторник утром.       — С доктором Шейд? — удивилась Гермиона и подвинулась ближе.       — Не с ней, с целительницей Шейд, её сестрой. Нам нужно кое-что обсудить.       — Меня? — обеспокоенно спросила она.       — Не всё вертится вокруг тебя, безумная женщина.       — Что ж, — хихикнула Гермиона, — тогда передавай ей привет. Я вот передавала, — уже сонно добавила она.       — А ты передай Лелиане Шейд, что я очень доволен твоими успехами.       — Хорошо, — она опустила голову на подушку, удобнее устраиваясь в его объятиях. — Спокойной ночи, Северус.       — Спокойной ночи, Гермиона.       Северус держал её в своих руках, пока она не уснула. Рука затекла, глаза уже слипались. Как только он понял, что Гермиона крепко спит, высвободился из-под её тела и посмотрел в потолок. Сосчитал от одного до ста, и, наконец, сам погрузился в сладкий сон.       Но прежде чем он это сделал, пообещал себе, что выяснит, что на самом деле произошло с родителями Гермионы.