Особенный

      Северус был доволен её прогрессом.       Он не назвал ей основную причину, по которой той ночью решил обучить её окклюменции.       Не то чтобы ему не хотелось, чтобы Гермиона знала правду. Просто дело было в том, что, узнай она истинные мотивы, стала бы слишком усердно работать над новым умением и, возможно, спровоцировала бы неудачу.       Окклюменция была одной из немногих вещей, которые могли защитить ведьму или волшебника от вампирского принуждения.       Природные способности Грейнджер ко всему волшебному работали в её пользу, но всё-таки это был навык, которым немногие могли овладеть.       Снейп подозревал, что, если бы он решился научить её этому до того, как в её жизни произошла травма с бывшим мужем, у неё вряд ли бы всё получилось.       Окклюменция требовала определённых мыслей.       Она требовала умения отделять и отделяться от себя.       Северус видел, как Гермиона делала это раньше: когда у неё случались приступы паники.       Её тело и разум делились надвое.       И если бы он успел об этом прочитать, то нашёл бы подходящее слово.       Магглы называли этот процесс «диссоциацией».       В волшебном мире ты либо склонен к этому умению, либо нет, — и никак иначе.       И пусть сам Снейп смог бы выдержать большинство игр разума от рук вампира, кошмары Грейнджер показали ему, что она против этого была бы не более чем маленьким мяукающим котёнком.       Он не мог защитить её от этого. Любое заклинание займёт слишком много времени, и потонут тогда оба.       И стоя тогда, в ванной, Снейп пытался понять, что делать. А потом осознал, что у неё есть нужный потенциал.       Ему потребовалось больше недели постоянных тренировок, прежде чем он смог замкнуться в себе и подняться над шумом своего разума.       А Гермиона сделала это с первой попытки.       Его ли эта заслуга, как преподавателя, или же её мастерство — непонятно. Но это было весьма впечатляюще.       В дополнение ко всему ей удалось создать над своими мыслями небольшой щит.       Да, он мог сломать его без особых усилий, но само понимание, что у Гермионы получилось, говорило о том, что Снейп сделал правильный выбор.       Теперь она могла оказать гораздо большее сопротивление.       Лёд уже превращался в толстый слой, и разглядеть что-то сквозь него становилось всё труднее.       Северус видел, как подо льдом её мысли мерцают и перемещаются, но теперь ему требовалось значительно больше усилий, чтобы проникнуть в воды её разума.       Когда придёт время, у неё в арсенале будет неплохое оружие.       Всё своё бодрствование Снейп готовился к неизбежному.       Он покопался в истории Эджкомбов и узнал, что мать с дочерью покинули страну и, не сказав ни слова, уехали в Америку.       И ничего больше.       Никаких связей с вампирами.       Однако Северус успел хорошо ознакомиться с этим миром, поскольку заручился помощью того, кто не имел ничего с Советом девяти.       В Сангвини всегда было больше человеческого, чем вампирского, поэтому ему так нравилось общество Слизнорта.       Снейпу же он никогда не нравился, но пришлось переступить через себя. Дело того требовало.       Для Сангвини это стало честью — оказать помощь великому Северусу Снейпу.       Удостоверяясь, что Гермиона крепко спит, он удалялся в личную лабораторию или заброшенный класс Маггловедения — в зависимости от рассматриваемого вопроса.       Северус узнал, что подозрения относительно одного из его творений оказались верны.       Создавая что-то, что предотвращало панику и ослабляло атаки, он создал то, благодаря чему можно было избежать эмоционального истощения от присутствия вампира.       У Сангвини не было такой силы, как у Дарси Харкнесса, но этого оказалось достаточно, чтобы проверить свою теорию.       И когда они встречались в пустых классах Хогвартса, Снейп вспоминал те сладкие года, когда ему не приходилось бороться за свою жизнь и постоянно ощущать в теле нестерпимую боль.       Самой выигрышной силой у Сангвини была скорость, а Северус, привыкший к относительно спокойной жизни за последние шесть лет, такой роскошью не обладал.       Он мог делать что-то очень быстро, но хватало его на короткий промежуток времени.       Тело снова изнывало от тяжести и боли, нервы стреляли словно разряд тока.       Но приходилось терпеть ради того, чтобы справиться со всеми напастями.       По ночам Северус спал только по три-четыре часа, уже буквально перед наступлением рассвета забираясь к Гермионе в кровать.       Она — такая сонная и невинная — становилась для него мотивацией номер один, и потому Снейп не сдавался.       Он собирался её защитить, чего бы это ему ни стоило.       Также Сангвини рассказал ему немного об обращении.       Вообще, правилами было запрещено обращать молодых людей.       Юные умы сходили с ума и превращались в сумасшедших, практически неконтролируемых вампиров.       Услышав от Северуса про супругу Харкнесса, своим внешним видом до сих пор напоминавшую школьницу, которой впору украшать залы Хогвартса, он пояснил ему о нескольких исключениях.       Если человек, который хочет обратиться, чем-то ценен, имеет большие перспективы, то обращение возможно, и вампир, который взял на себя такое решение, несёт за новорождённого ответственность — за его действия.       Также, обращение было возможно и в том случае, когда человеку грозила смертельная опасность и не было никаких шансов на выздоровление.       Его работа в паре с Сангвини имела свою цену.       И Снейп заплатил за это своими знаниями в области тёмных искусств.       Сангвини дал ему Непреложный обет, который, к счастью, мог проводиться между волшебником и вампиром с магической кровью, что никогда не воспользуется этими знаниями в тёмных целях.       Что его знания никогда не будут использованы для того, чтобы подчинить себе мир, как это однажды сделал Тёмный Лорд.       Днём Снейп преподавал, общался с коллегами и пытался наверстать упущенное в работе с Минервой, а по ночам варил зелья, экспериментировал и встречался с Сангвини.       Единственные моменты покоя он ловил только в компании Гермионы.       Но даже тогда в нём просыпался дикий страх, что что-то пойдёт не так и он не сможет уберечь её от надвигающейся беды.       А ещё Грейнджер постоянно на него давила: просила больше отдыхать, спать не по паре часов в день, даже не понимая всю глупость своих утверждений.       Ведь если ему не удастся защитить её, то какая от него польза?       Северус ни за что не останется стоять в стороне и не отдаст её судьбу в чужие руки.       Он прекрасно усвоил этот урок с Лили.       Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.       Только однажды он переступил черту.       Снейп, сорвавшись, накричал на Гермиону, отчего та испуганно отступила на несколько шагов назад — лишь бы спрятаться подальше, куда угодно, но подальше от его гнева.       В её глазах плескался дикий страх, и он до сих пор винил себя за то, что сам стал этому причиной.       Проведя ночь наедине с собой в холодной постели, он понял, что был неправ.       Северус понятия не имел, почему она приняла его извинения, но он сдержал своё слово и делал всё возможное, чтобы держать свой характер в узде.       Он, признаться, даже не понимал, почему тогда так разозлился. Возможно, дело было в постоянной ноющей боли в левом плече.       Или в усталости, из-за которой он постоянно пил Бодроперцовое зелье. Словно оно было эликсиром жизни.       Но в чём Снейп был уверен на все сто, так это то, что причина подобного поведения точно крылась в двух хищных волках, которые поджидали их за пределами Хогвартса.       Он должен быть бдительным, он должен быть готов.       Несмотря на всё это, ему хотелось ещё больше проводить своё свободное время вместе с Гермионой.       И пусть этого времени было ничтожно мало, Северус позаботился о том, чтобы девушка не скатилась обратно в свои страхи и тьму того, что пережила.       Он переживал, что из-за этого напряжения её эмоциональное состояние снова будет на грани.       Снейп боялся этого так же сильно, как и того, что ей кто-то может причинить боль.       Он боялся, что те, кого любила Грейнджер, восстанут против неё.       Решение о том, чтобы всё оставить в тайне, приняла Гермиона, и Северус его охотно поддержал.       Это означало, что обсуждать опасность и возможную угрозу они могут только друг с другом.       Иногда он находил её в саду, возле могилы сына. Гермиона рассказывала Александру о своих исследованиях.       Ему до сих пор казалось, что находиться там, в том месте, не стоит, но Грейнджер не возражала: она облокачивалась головой о его плечо, сжимала его руку, и на какое-то время всё становилось на свои места.       Он ценил её ум и находчивость: все книги, что читала Гермиона, преследовали те же цели, что и его действия.       Её методы не были схожи с его, но Северус тайно радовался, что она никуда не ходила без пакетика с маковыми зёрнами, — пусть и не особо верил в действие этой борьбы против вампиров.       Слишком уж маггловским оно было, по его мнению. Но раз таким образом Гермиона чувствовала себя защищённой, то пусть. Это главное.       Также она стала носить с собой небольшой мешочек — на бедре, — в котором лежали небьющиеся флаконы с зельями.       Как-то раз Северус заглянул туда и обнаружил целый запас кроветворного.       Он очень надеялся, что им эти зелья никогда не пригодятся.       Ожидание действительно казалось для них двоих невероятной мукой.       Ему тоже было нелегко. Если раньше Снейп прекрасно знал, что творилось на одной и другой сторонах, сейчас он действовал вслепую.       Сангвини сказал, что со стороны Харкнесса было довольно смело оказать сопротивление такому сильному противнику, как Северус. На его месте он либо разозлился б и ускорил свой план, приведя его в действие, либо же вообще отступил.       Но вампиры любят играть в длинные игры — они как раз-таки те существа, у которых достаточно времени выждать нужный момент и ударить.       Но Сангвини говорил, что, раз они действовали так быстро, значит, на то были веские причины.       Поскольку он жил среди людей, то был далёк от Совета девяти и не посвящён в подробности их работы.       Знал об этом чуть больше, чем Министерство, потому не мог сказать, что именно они задумали против Гермионы.       Копни он чуть глубже, лишился бы своей шеи, а такая перспектива Сангвини не радовала.       Он слышал, что вставать на пути у Харкнесса — заведомо гиблое дело.       Сегодня вечером они работали над улучшением состава «Панического замедления».       Сангвини стоял по другую сторону котла, с интересом наблюдая за действиями Снейпа.       — Мастер Снейп, — откашлялся он, нарушая тишину, — надеюсь, вы в курсе, что, пусть я и не предан Совету девяти и его последователям, вставать открыто против Дарси от вашего имени я не собираюсь.       — Я вас об этом и не прошу, — кивнул Северус, внимательно следя за содержимым котла. В их соглашении не было такого пункта, что Сангвини непременно обязан вмешаться в этот конфликт.       Не его это место и не его борьба.       — Здорово, что мы с вами на одной волне, — он радостно хлопнул в ладоши.       Снейп предупреждающе глянул на молодого человека, как бы напоминая: лишнее действие, либо громко сказанное слово могут испортить варево.       — А если он попросит вас прекратить всё то, что вы делаете для меня сейчас? — поинтересовался Северус, добавив немного измельчённой сушёной клубники.       — Тогда я прекращу, — без колебаний ответил Сангвини. — Знаете, никто и глазом не моргнёт, если такой непримечательный вампир, как я, просто… исчезнет.       Правда — как она есть.       Сангвини был прав: о таких, как он, кто не имел влияния или не стоял у власти, никто не беспокоился.       — Уважаю ваш выбор, — он два раза помешал против часовой стрелки.       Но Сангвини, казалось, ещё не всё сказал:       — Однако, если он попросит на вас напасть, я не стану этого делать.       Снейп оценил такой шаг.       — В таком случае что вас ждёт? — ему было любопытно, подвергает ли себя опасности этот человек, занимая подобную позицию.       Сангвини пожал плечами, задумчиво скрестил руки на своём полосатом костюме.       — Покину страну на некоторое время… на несколько сотен лет, пока все не остынут.       — Понимаю, — разочарованно выдохнул Северус, понимая, что его помощь может дурно сказаться на его дальнейшей жизни.       Весь его нынешний круг общения состоял из смертных людей, а ему придётся в случае чего взять и уехать на сотни лет.       Не совсем честная сделка.       Сангвини, похоже, прочувствовал настроение Снейпа:       — Я знал об этом, когда соглашался вам помочь.       — И всё же вы согласились, — скептицизм в отношении здравомыслия этого человека в его тоне был очевиден.       Сангвини рассмеялся, и в следующую секунду варево издало тревожный звук. Северус прищурился.       Молодой человек прикрыл рот рукой и взял себя в руки.       — У меня свои причины. Другие думают совсем не так, как Гермиона Грейнджер. Такие люди, как она, дают мне надежду.       — Надежду? На что? — Снейп активно помешивал варево, чтобы оно снова приобрело нужный цвет. Получилось, отлично.       Вампир улыбнулся, и тогда Северус понял, что он точно один из них.       Клыки.       — Надежда кроется в сущности человечества. И что однажды единство и мир могут оказаться не просто словами, которые мы вешаем на двери пустыми обещаниями.       — Ваша человечность, должно быть, ужасает ваших товарищей.       — Не представляете как, — он подавил очередной смешок. — Постоянно жалуются, что я — душа любой компании.       К счастью, всё было готово, так что веселье его спутника не заставило Северуса начинать всё сначала.       — Могу только предположить. Итак, на сегодня, думаю, мы закончили.       Сангвини кивнул и стал собирать свои вещи.       — Хорошо. Вам бы не помешало немного поспать, вид весьма удручающий. Выглядите мертвее меня.       Снейп насмешливо фыркнул:       — Обязательно, но только после того, как разолью зелье по флаконам. Ещё раз благодарю вас за помощь.       В ответ Сангвини отвесил ему низкий поклон:       — В любое время, мастер Снейп. Завтра мы с вами не увидимся, меня ждут кое-какие дела. Отменить никак не могу.       Дверь за ним закрылась, и Северус принялся наполнять ёмкости тем, что Джордж Уизли планировал назвать «Поцелуем Эйрин».       Хотелось надеяться, что эта версия станет финальной.       По дороге в свои покои он ощущал, как болит каждая клеточка его тела.       Глаза с трудом оставались открытыми.       Северус быстро принял душ, осознав, что прохладная вода немного ослабила давление мышц.       Отправился в комнаты Грейнджер. Её кровать казалась настоящим раем.       Сама Гермиона спала, её рука лежала на его половине.       Он нежно взял её за руку и, поглаживая пальцы, уселся на постель.       Если сделать что-то привычное для её разума, то шанс оказаться вышвырнутым на пол близился к нулю.       Грейнджер сонно ответила на его пожатие. Узнала. Хорошо.       Скользнув под одеяло, Северус притянул девушку к себе.       Они дошли до того, что теперь он спал без рубашки и под одним с ней одеялом.       Инициатива шла от Гермионы.       Снейп же не делал никаких шагов, только если чувствовал, что она не против и сама того желает.       Поцеловал её в щёку.       Она сквозь сон сладко улыбнулась, отчего по его телу прошлась приятная волна привязанности.       И как только он закрыл глаза, сразу погрузился в глубокий сон.

***

      Северус решил, что без Сангвини он будет уделять время своим экспериментам одну ночь в неделю. Ему и впрямь стоило побольше отдыхать.       Прошло всего несколько часов, как он заснул, и неожиданно Снейп пришёл в сознание.       Что-то случилось. С замком. Хогвартс недовольно зарычал.       Что-то пыталось обойти его защиту.       Северус вытащил палочку и сел. Гермиона, к его удивлению, сидела уже точно в такой же позе.       Замок больше не был с ней связан, но, видимо, он решил, что Грейнджер необходимо знать об опасности, и известил об этом и её тоже.       — Ты это почувствовал? — прошептала она.       Хогвартс чему-то яро сопротивлялся, и необходимо было выяснить — чему именно.       Он вылез из кровати и потянулся к своей одежде.       — Да. Что-то не так с охранными чарами вокруг школы. Замок недоволен.       Гермиона последовала его примеру.       Бросив на неё быстрый взгляд, Снейп всё понял. Она знала, что происходит. Именно этой ночью вампир решил прийти по её душу.       — Мы должны уйти отсюда. В замке полно детей, я не хочу, чтобы были пострадавшие, — сказал он, ни в коем случае не желая повторения того, что произошло во время войны.       Хватит уже невинной крови, которая и так вдоволь омыла камни Хогвартса.       Замок ощетинился, готовый сделать свой ход и ударить противника.       — У меня есть идея, — снова послышался шёпот Грейнджер. Она собирала свои вещи, бегая по комнате туда-сюда.       Натянула на себя одежду и подбежала к нему.       Губами припала к его уху и быстро изложила хорошо продуманный план.       Это было рискованно, но прекрасно соответствовало его собственным идеям.       Северус, против воли, усмехнулся её явной слизеринской натуре:       — А ты коварная женщина, — промурлыкал он, как кот, поймавший канарейку.       Теперь настало время побегать их противникам.