Особенный

      Руины.       Повсюду была разруха.       Гермиона шла босиком по пыли и повсюду разбросанному мусору.       Пахло огнём, не пожаром, а чем-то алхимическим.       Что-то, что с каждым новым вдохом обжигало нос.       Свет луны казался слишком тусклым. И никаких звёзд на небе.       Как я сюда попала? Где я?       Она продолжала идти вперёд, перешагивая через обугленные останки кровати, от которых остался только металлический каркас.       Пепел в вальсе кружил возле её лодыжек.       За одной из одиноко стоящих стен послышался кашель.       Она ускорила шаг, её ноги едва касались пола.       Раздался чей-то стон. Северус?       Обогнув стену, Гермиона увидела его, лежащим на полу. Из его шеи сочилась кровь, попадая на одежду и на землю.       Это было всё равно, что снова увидеть его в хижине.       Грейнджер бросилась к нему и попыталась прикрыть рану, которая, несмотря на все попытки, продолжала кровоточить.       — Он не заслужил смерти, — самодовольно промурлыкал голос позади неё.       Пока она всеми силами пыталась спасти Снейпа, вокруг её тела обвились едва заметные тени.       Гермиона проигнорировала этот голос и применила следующее беспалочковое заклинание.       Куда я дела свою палочку?..       — Северус, держись, пожалуйста, — захныкала она, когда поняла, что её магия куда-то испарилась.       Руки были в крови, а Северус бледнел с каждой секундой всё сильнее и сильнее.       Ониксовые глаза пристально на неё посмотрели:       — Гермиона.       — Тише, побереги силы, я помогу тебе, — она огляделась в поисках чего-нибудь, что могло бы спасти его: его палочка, её палочка… что угодно.       — Это… — он снова кашлянул.       — Всё будет хорошо, — пыталась утешить его Грейнджер. Он стал холодным.       — Это всё твоя вина, — взгляд Северуса сменился гневом.       И он, лёжа возле неё, безмолвно обмяк. Неподвижные глаза смотрели на девушку с ненавистью.       — Что… нет! Нет, Северус? — она постаралась привести его в чувства.       Он не мог умереть. Он не мог оставить меня. Я… он нужен мне. Я люблю его.       Снова запел эхом чей-то голос:       — Он не должен был умереть. Если бы ты не вернулась, он был бы жив.       — Заткнись! — рявкнула Гермиона, не оставляя попытки разбудить его.       Тем не менее, вина съедала её изнутри.       — Что ты будешь делать теперь, маленькая львица, когда твой защитник и возлюблённый мёртв? Из-за тебя мёртв.       — Заткнись! — снова закричала она. — Северус… мне очень жаль.       Грейнджер прижалась к его холодной как лёд груди. Окровавленные пальцы вцепились в его мантию.       — Ты не сможешь спрятаться от меня, львица. Однажды я испытал твой страх, и я буду искать его снова и снова, пока ты не подчинишься мне, — эхо стало громче, словно голос кружил прямо над ней.       — Зачем ты это сделал? Кто ты? — она оторвала взгляд от Снейпа и попыталась разглядеть источник этого голоса.       В темноте её встретили фиалкового цвета глаза.       А из скрытой пасти торчали два острых клыка.       — Я — тьма, а ты станешь следующей.       Её окутала темнота.       — Нет!       Её кто-то активно толкал, обхватив руками тело. Взад-вперёд.       — Тише-тише. Гермиона, это просто кошмар, — в ушах звенел голос Северуса.       Глаза распахнулись. Рядом с ней сидел Северус. Живой.       — О боже, Северус, ты жив, — повернувшись к нему, она поцеловала первое место, до которого смогла дотянуться. Пальцами коснулась его шеи, чтобы убедиться, что она цела и невредима.       Нащупала старый шрам. Снейп напрягся.       Крови не было.       Её захлестнула волна облегчения, и она, уткнувшись в его грудь, вдыхала привычный и родной аромат.       — Если я правильно понимаю, то да, пока ещё жив. С тобой всё нормально? — прошептал он, притягивая её к себе. — Что случилось?       — Я… ты истекал кровью, я не могла тебя спасти, и эти твои глаза… ты сказал, что во всём виновата я, — всхлипнула она.       Он жив… Всё хорошо, это всего лишь сон… мысленно повторяла Гермиона, прижимаясь к нему настолько близко, насколько это вообще было возможно.       — Ну, единственная твоя вина в том, что я сейчас не сплю, но это простительно, — усмехнулся он. — Это был всего лишь кошмар, хотя я понимаю, какими реальными они порой бывают.       Пальцы выводили на её спине незамысловатые узоры — это успокаивало и не причиняло никакой боли, даже когда они скользили по тому месту, где кожа только-только начала заживать.       — Это казалось очень реальным. Я всё чувствовала, всё, чего касалась, даже то, как тебя покидала жизнь, — Грейнджер вздрогнула.       Губы прижались к её макушке, она ощутила его горячее дыхание.       — Наш разум часто выдаёт во снах что-то неприятное, я понимаю.       Гермиона держалась за него, как за спасательный круг.       Крепче прижавшись к его груди, она услышала стук его сердца.       Его ровный стук, смешанный с ритмом дыхания, привёл и её собственное состояние в норму.       Она перестала за него цепляться.       Оковы кошмара постепенно рассеялись.       — Ты засыпаешь? — Снейп прокашлялся.       Гермиона отрицательно покачала головой. Вряд ли ей удастся снова сегодня заснуть.       Он пошевелился, со стоном высвободив из-под неё руки.       — Хочешь избавиться от кошмаров?       — Я не принимаю зелья сна без сновидений, — напомнила ему она.       Слишком велик был страх перед зависимостью и беспомощностью.       Северус, немного поёрзав, перекинул руку через её голову. Снова пробормотал что-то невнятное и обнял Грейнджер за плечи.       — Я помогал одному человеку с изготовлением полезных штук, но они имеют, хм, некоторые побочные эффекты. Если дать тебе половину от обычной дозы, вероятно, побочка будет не такой сильной.       Свет от камина красиво отражался от его лица.       — Что?       Последовала долгая пауза. Казалось, он что-то обдумывал: его глаза сосредоточенно смотрели в одну точку.       — Сейчас мы его называем «Кошмарная нуга», — объяснил Северус, проводя рукой по её волосам.       Любопытно. Интересно, что ещё он успел придумать за последнее время?       Но Гермиона не собиралась ни на что соглашаться, пока не узнает, что с ней после этого может случиться.       — Побочные эффекты… — задумчиво протянула она.       Снейп чмокнул её в лоб и тяжко вздохнул:       — Если принять всю дозу, то нуга вызовет сны эротического характера, но, повторюсь, если я дам тебе только половину, то тебе приснятся просто приятные сны.       В его голосе слышались трепет и доля волнения.       Что означало одно — он и сам не до конца был уверен в том, что ей приснятся только хорошие сны и ничего сверх.       Неловко.       — Думаю, я лучше попробую обойтись без этого. Я… — но договорить ей не дали. Северус нежно коснулся пальцем её губ.       — Тебе не нужно передо мной оправдываться. Я просто предложил, — сказал он, выпутываясь из её объятий, — сейчас вернусь.       Неужели я его обидела?       В полумраке комнаты его тело казалось ещё красивее и рельефнее, чем при свете.       Он выглядел как Аид, перемещающийся по своим подземным владениям.       Гермиона решила ничего ему не говорить, боясь, что Северус до сих пор расстроен. Он вышел из комнаты, и, когда двинулся в сторону туалета, девушка слабо выдохнула.       Она уселась на кровати, поправила сбившиеся одеяла и снова в них укуталась, удобно подложив подушку под голову.       Что-то было не так.       Закрыв глаза, Грейнджер ощутила в спальне магическую энергию.       Потянулась за палочкой, щёлкнула ею и увидела над кроватью серебристый щит и слабое свечение на своей коже.       Дверь ванной распахнулась, и на пороге появилась фигура Северуса. Его глаза скользнули по освещённой сфере, а затем вернулись к Гермионе.       — Прости, что не спросил, но в свете недавних событий я хотел лишний раз перестраховаться.       — Ты наложил на меня защитные чары? — спросила она, взмахнув палочкой ещё раз и положив её на тумбочку.       Снейп, не дойдя до кровати, резко остановился. Из-за отсутствия нормального света его лицо разглядеть было очень трудно.       — Да, извини, — аккуратно сел на край постели.       Внутри неё вспыхнула волна любви к этому человеку.       Он потратил своё время, чтобы как следует обезопасить её.       Возможно, она отреагировала бы на это по-другому, более спокойно, если бы Северус поставил защитные чары на покои или на комнату. А он постарался и наложил заклинание именно на такую маленькую часть и на неё отдельно.       И Снейп только что, одним своим незначительным, казалось, жестом, показал ей о своих чувствах больше, чем если бы подарил огромный букет цветов.       — Северус, — протянула она в попытке подобрать нужные слова, которые так некстати не хотели приходить на ум.       Он расстроенно склонил голову набок и потянулся за своей палочкой:       — Да, хорошо, я их уберу.       — Нет-нет, — подскочила Грейнджер, хватая его за руку, — это очень много для меня значит. Ты… ты так переживаешь за меня. Никто не любил меня достаточно, чтобы настолько заботиться о моей безопасности. Даже Гарри. Моя безопасность и безопасность мальчишек всегда была моей головной болью, не поставлю щиты вовремя я — никто не поставит.       Снейп положил палочку обратно на тумбу, забрался в постель и крепко её обнял.       Она ощутила его сердцебиение — настолько близко они лежали — и вместе с тем защищённость. Кожа покрылась лёгкими мурашками. Всё было так, как надо.       — Грейнджер, с тобой что-то не то.       — Мне это уже говорили много раз.       Спустя несколько минут Северус её всё-таки отпустил.       — Хочешь попробовать что-нибудь ещё? Чтобы заснуть.       Он снова притянул её к себе, так, что Гермиона оказалась крепко прижата к его торсу.       — Зависит от того, что ты мне предложишь.       Снейп прижался губами к её лбу:       — Небольшая окклюменция, — тихо, едва слышно.       Не тот ответ, которого она ждала.       Гермиона сразу вспомнила Гарри и то, что он рассказывал ей об уроках с Северусом. Они были схожи с пыткой.       Вряд ли ей удастся с этим справиться.       — Не знаю, хватит ли у меня на это сил, — нервно ответила Гермиона.       — А как ты узнаешь, если не попробуешь? — усмехнулся Северус ей в волосы.       Слишком близко, интимно и… так правильно.       Северус обнимал её, поглаживал спину и плечи, осыпал нежными поцелуями.       Каждый дюйм её тела гудел от этой теплоты и заботы и был уже на грани того, чтобы взорваться от перевозбуждения.       — Мне будет так же больно, как и Гарри? — ей нужно было знать, прежде чем она согласится.       Он остановился и перекатился так, чтобы оказаться с Грейнджер лицом к лицу.       — Нет, не будет. С ним я вёл себя не так нежно, а для тебя эта процедура окажется успокаивающей и приятной.       — А почему ты с ним не применил этот метод?       Снейп пробурчал что-то недовольное себе под нос, а затем уже обратился к ней:       — Поскольку тогда я был далеко не самым терпеливым человеком, — в его голосе слышалось разочарование, — я не думал, что у него тоже хватит терпения и настоящего желания, чтобы этому обучиться. Во время уроков я злоупотреблял своей властью и, пользуясь случаем, мстил ему за грехи его отца. В дополнение к сказанному, я не люблю Поттера так, как люблю тебя.       Гермиона знала, что несколько лет назад, особенно во времена войны, Северус был совершенно другим человеком, и часть её злилась из-за этого, а часть была рада, что он смог признаться ей в таких вещах.       Выдохнув, она подумала, что ему, должно быть, не понравится её ответ.       Но раз они сейчас были так откровенны и честны друг с другом, ей придётся об этом сказать.       Гермиона коснулась его щеки, надеясь своими прикосновениями смягчить свои слова:       — Я думаю, что с Гарри ты мог бы поступить так же, как ты поступил с Невиллом. Вспоминая твои умения исцелять старые травмы и раны.       Его брови сошлись на переносице.       — Возможно, но в данный момент меня беспокоят только твои старые раны и твоё исцеление, — тихо объяснился он. — Ну что, попробуем?       Грейнджер откинула прядь волос с его лица и покорно кивнула:       — Давай. Говори, что нужно делать.       — Сначала нам надо тебя распутать. Ложись на спину, — отпуская её, проговорил Северус.       Она легла на спину и для удобства под голову подложила подушку.       Снейп лёг рядом, но не касался её.       Пространство меж ними ощущалось как пропасть: огромная и бездонная.       — Контролируй свои эмоции, — голос звучал тихо, но в нём слышались нотки преподавательского тона.       Гермиона кивнула, руками нервно теребя край одеяла.       — Сделаю всё, что в моих силах.       — Закрой глаза, дыши ровно. Вдыхай носом, выдыхай через рот, пока не почувствуешь себя спокойно.       Закрыв глаза, она постаралась сделать так, как сказал ей Северус.       В голове проносились его откровения касаемо того, что он мог бы научить Гарри окклюменции в гораздо спокойной обстановке и без давления, о его беспокойстве за неё, о его заботе.       Поначалу утихомирить этот шум было сложно.       Но с каждым новым вдохом становилось легче справляться с накатывающими эмоциями.       Тело практически перестало дрожать, пальцы расслабились и больше не сжимали ткань постельного белья.       Ещё несколько глубоких вдохов и выдохов.       — Я спокойна.       — Очень хорошо, — было ощущение, что говорить Снейп стал в разы громче. — Теперь представь себя внутри сферы, — его баритон обволакивал.       — То есть в пузыре? — переспросила она.       Из него вырвался тихий смешок:       — Да, в мыльном пузыре. Всё твоё нутро должно поместиться внутри этого пузыря: все страхи, мысли. Пузырь должен быть твёрдым, как мрамор или… лёд.       Гермиона попыталась это представить.       Мысли и чувства проносились сквозь неё и нарушали всю концентрацию.       Это было похоже на то, как будто она пыталась бороться с ловушкой дьявола, и чем больше она боролась, тем сильнее он сопротивлялся.       Нормализовав своё дыхание, Грейнджер решила поменять тактику и вместо этого перенаправила свои мысли и эмоции в глубину ледяного пузыря.       Стало холоднее, грудь замерла — но это не было похоже на смерть.       Словно она вышла за пределы своего тела.       Гермиона сделала этот шаг.       И пузырь превратился в бетонную стену.       — Медленно, не спеша сосредоточься на том, чтобы подняться над этим шаром.       — Как? — спросила она, как будто бы находясь от себя далеко-далеко.       — Обрати внимание на своё дыхание и представь, что с каждым новым вдохом поднимаешь всё выше и выше, — объяснил ей Северус.       На это потребовалось гораздо больше энергии, чем она ожидала.       Ощущение, что ты пытаешься направить в нужное русло то, что унесло течением.       С каждым вдохом Гермиона поднималась выше, а с выдохом отдалялась от самой себя.       На коже проступила испарина.       — Может показаться, что плыть вверх трудно и неудобно, но ты представь, что пузырь под тобой неподвижен.       Она пыталась сделать так, как он говорил.       Грейнджер понятия не имела, как долго пробыла там, дыша и пробиваясь сквозь то, что казалось бесконечным натиском своенравных мыслей.       Они приняли образ записок в виде самолётиков, которые постоянно сновали по коридорам Министерства.       Они били её, преследовали, наваливаясь сверху, чтобы утопить.       В конце концов, благодаря силе воли, дыханию и поддержке Снейпа, она почувствовала, как что-то сломалось.       Ей казалось, что она парит над кроватью, но это было не так. Как только Гермиона об этом задумывалась, то сразу ощущала под собой одеяло и подушки.       Бумажные самолётики роились, пытались добраться до неё со всех сторон, но тщетно.       Накатила волна прохладного облегчения, беспрерывная боль и беспокойство утихли.       Словно вдох свежего воздуха после жизни, полной пепла.       — Вау…       — Что ты чувствуешь? — его голос добавил теплоты к тому комфорту, который она уже ощущала, находясь в безопасности этого пузыря.       Слова, по сравнению с тем, что она чувствовала, казались мимолётными и ничего не значащими.       Это было всем и ничем одновременно; словно Гермиона замёрзла, но при этом грелась в лучах тёплого солнца.       Стены пузыря могли видеть всё происходящее вокруг, а то, что было снаружи, не видело её внутри защиты.       Она была в безопасности.       Гермиона сделала всё возможное, чтобы рассказать об ощущениях, используя эмоционально ограниченный словарный запас, который у неё имелся на данный момент:       — Комфортно. В груди холодно — словно лёд на солнце, — но всё происходящее кажется мне… безопасным.       Ей хотелось оставаться в таком состоянии вечность.       Оглядевшись, она увидела две линии, соединённые с её сферой.       Одна — тёмная тяжёлая цепь из чёрного железа, прикреплённая к массивному корабельному якорю, который сейчас парил над поверхностью. Должно быть, это было то, с чем боролась Гермиона.       Другая — тонкая золотая цепочка. И что-то, болтающееся на её конце, уплыло куда-то вдаль, прочь от неё. И, если бы Грейнджер попыталась дотянуться, оно оказалось бы ещё дальше прежнего.       Северус отвлёк её от исследования этого открытия:       — Представь, что мысли, мимо которых ты только что проплыла, — это рыба в воде. Прочувствуй прохладу внутри себя и представь этот ручей во время зимы, замёрзший. Рыбки живы, они в безопасности, но достать их никто не может.       Вскоре Грейнджер поняла, что создать пузырь — это ещё не так трудно, как выполнить новое задание.       Она представила бумажные самолётики рыбками, которые окрасились в яркие цвета и требовали её внимания.       А теперь создать лёд.       Это всё равно что сказать солнцу быть не жёлтым, а голубым.       Сложно. Непосильная задача.       Разум сопротивлялся и только усложнял ей работу.       — Это сделать уже гораздо сложнее, — застонала Гермиона, нахмурившись от прилагаемых усилий.       — С первого раза не факт что получится, — попытался подбодрить её Снейп.       — А как узнать, всё ли я делаю правильно?       — Можно я посмотрю?       Лёгкая волна паники. А, может, не стоит?..       Но Северус не причинит ей боли, это ясно как день. И разум её, кажется, совсем не противился этой идее.       — Да, давай, — согласилась она.       Рядом послышалось копошение.       Её тело немного сдвинули с места, но разум оставался неподвижным.       Гермиона ощущала Северуса рядом с собой — теперь пропасть между ними не была такой бездонной.       — Открой глаза, но удержи образ того, что ты видишь внутри себя.       Она запаниковала. А если, когда она откроет глаза, всё исчезнет?       Но попробовать стоит.       Северус склонился над ней, чёрными глазами впившись в её — карие.       — Легилименс.       Гермиона увидела, как шевельнулись его губы, а затем она снова оказалась в пузыре.       Странные ощущения — делить с кем-то свой разум. Раньше такого не было.       Она видела его сквозь прозрачный лёд.       Снейп сидел на корточках прямо на поверхности её мыслей, руками раздвигая хрупкий слой пятнистого инея. Это всё, на что у неё хватило сил.       От его касаний Грейнджер сразу же сломалась. Как будто кто-то протянул руку и коснулся её мозга.       Очень впечатляюще для первого раза… зазвучал голос Северуса в её голове — не в ушах. Он с гордостью ей улыбнулся.       И исчез.       Гермиона выдохнула, даже не осознавая, что задержала дыхание, снова закрыла глаза и полностью сосредоточилась на визуализации.       Северус не отодвинулся; она чувствовала тепло его тела рядом со своим.       — Теперь, когда мысли отделены от тебя, представь, как засыпаешь, — ровно и тихо, чтобы не спугнуть.       — Как? — ей требовалось больше пояснений.       — Начни с ног. Медленно представь, что они тяжёлые, уставшие после долгого дня. Прокладывай путь через всё своё тело… через ноги, таз, живот. Почувствуй, что тяжёлые и твои руки, грудь, шея и, наконец, голова.       Гермиона послушно последовала его указаниям и неожиданно для самой себя поняла, что всё получается.       Ощущение, которого ранее она никогда не испытывала.       Совершенно новый мир магии.       А голос Снейпа только добавлял успокоения, его тон на протяжении всего пути оставался ровным:       — Выдыхай всю накопившуюся энергию, которая борется с тяжестью твоего сна, и пусть прохладное спокойствие в груди с каждым новым вдохом окутывает всё твоё тело.       Разум и тело расслабились.       Края того, что она визуализировала, приближались к ней мягким серым туманом.       Уютно, удобно, как кашемировые одеяла во время зимних холодов.       — Расслабься, — последнее, что донеслось до её ушей. И Гермиона уснула.

***

      Даже несмотря на то, что Северус активно обучал её окклюменции, кошмары нет-нет да приходили.       Однако Гермиона начала извлекать из них пользу и чувствовала, что становится лучше в том, чему её ежедневно учили.       Это помогало справляться с затаённым страхом, который постоянно испытывала как Грейнджер, так и Снейп. Сейчас он переживал намного больше, чем во время войны.       Да, тогда Гермиона была к нему не так близка, как сейчас, но Северус находился в боевой готовности двадцать четыре часа в сутки.       Днём она пропадала на занятиях, а всё оставшееся свободное время тратила на изучение того, с чем они столкнулись. Они составили несколько планов действий на тот случай, если что-то пойдёт не так.       И они никогда и никуда не ходили без кроветворного зелья и пакетика с семенами мака.       Северус не упустил возможности проехаться по её суевериям насчёт семян, но это была единственная защита от вампиров, которая не упоминалась ни в одной из книг — как что-то давно забытое или вовсе секрет.       В мире магглов вампиры были известны своей одержимостью к тому, чтобы постоянно что-то считать, поэтому люди бросали в них маковые зёрна, чтобы дать себе фору.       Глупо это или нет, но Гермиона делала всё возможное, чтобы оставить эти кошмары там, где им самое место.       Большую часть времени она читала в саду возле могилы своего сына.       Здесь было гораздо спокойнее и тише, чем в библиотеке, а ещё Грейнджер открыла для себя новый вид успокоения: говорить что-то вслух каменному надгробию. От этого становилось почему-то легче.       И это давало ей чуть больше связи с Александром, чем раньше, когда она скорбела в полной тишине, притворяясь, что этого никогда не было.       Иногда компанию ей составлял Северус, но перед этим он всегда спрашивал у неё разрешения.       Гермиона поддерживала его желание и радовалась, что он никак не комментировал её «общение» с сыном.       Это были те тихие моменты, которыми она очень дорожила.       Снейп постоянно над чем-то работал, поэтому их совместное времяпрепровождение стало редким, но не убавило своей теплоты и нежности.       Спали они так же — вместе, — свернувшись калачиком; его голос во время чтения или обучения окклюменции действовал на неё успокаивающе.       Он говорил, что для новичка Гермиона показывает хорошие результаты. Многие, обычно, на подобном этапе ещё только учились извлекать свои мысли из разума и перемещать их в шар.       И он ни разу не удивился, когда ей удалось проделать такую колоссальную работу всего за один — самый первых их — сеанс.       Дни превратились в недели.       Они до сих пор вели себя осторожно и отовсюду ждали удара.       Ни один из них не покидал территорию Хогвартса.       И они договорились, что никто больше не должен знать о том, что происходит.       Если бы кто-то хотел использовать горе Молли в своих целях, чего бы он точно не стал делать?       Гермионе было непривычно жить вот такой вот двойной жизнью. Она вела себя так, словно всё шло своим чередом, но при этом принимала во внимание любую потенциальную угрозу.       Для Северуса же это всё было привычно.       И это беспокоило. Цвет его кожи с каждым днём становился желтее и бледнее, он стал в разы раздражительней. Некое возвращение в прошлое — таким Грейнджер видела его во времена своей юности.       Ел он мало и часто срывался на студентах.       Между ними ни один раз вспыхивал конфликт, и спали в те ночи они раздельно.       Даже Минерва заподозрила неладное и как-то раз спросила Гермиону, спал ли Снейп вообще.       И дабы унять её беспокойство, она заверяла, что спал, точно спал.       Грейнджер часто засыпала первой, а когда просыпалась, Северус был рядом.       Но иногда он вставал раньше и коротал часы в гостиной: читал или что-то писал.       Ожидание стало самой сложной частью этой проблемы.       Это было похоже на конец каждого учебного года, когда всё, казалось, приближалось к своей кульминации.       Ирония в том, что сейчас был самый разгар марта, а до конца года оставалось совсем ничего.

***

      Вздрогнув, Гермиона проснулась.       Не кошмар.       Луна позволяла звёздам ярко освещать её спальню.       Что-то было не так, и всё внутри буквально кричало об этом.       Палочка оказалась у неё в руке ещё до того, как Грейнджер села и огляделась.       Северус тоже сидел — в очень похожей позе, с палочкой наготове.       — Ты это почувствовал? — прошептала она.       Он встал с кровати.       — Да. Что-то не так с охранными чарами вокруг школы. Замок недоволен.       Гермиона подскочила и выбралась из постели вслед за ним.       Воздух словно наэлектризовался.       Она посмотрела на Северуса и могла сказать, что он подумал о том же.       Харкнессы сделали свой ход.       — Мы должны уйти отсюда. В замке полно детей, я не хочу, чтобы были пострадавшие, — сказал Снейп.       Он был прав. Безопасность школы и учеников превыше всего.       — У меня есть идея.       У неё было нечто большее, чем просто план, но Северуса в эти детали Гермиона ещё не посвятила.       Она пересекла комнату и притянула его к себе.       Её шёпот был тихим, предназначенный только для его ушей, потому что даже стенам не стоило знать, что задумала Гермиона Грейнджер.       Снейп ехидно улыбнулся:       — А ты коварная женщина.