Особенный

      Северус страдал от собственных ночных проблем.       Кошмары вернулись.       Чем ближе была дата слушания, тем больше они, казалось, досаждали ему. Он смотрел, как её тело падает с края башни. Иногда бросал её сам Северус, иногда Уизли, иногда, принося ему странную смесь боли, это делал сам Тёмный Лорд. Порой он не перекидывал её за перила, а убивал непростительным.       Северус по несколько часов перед сном медитировал, успокаивался, пытаясь минимизировать риск плохих сновидений. И всё же, где бы его сон ни начинался, он всегда кончался на сцене в башне.       Снейп не хотел вновь переживать страх перед судом, как перед своим собственным слушанием после Первой Магической.       Да и он не был уверен, что сдержится и не нападёт на Рональда или Молли.       Но что Северус знал точно, так это то, что его обязательно попытаются оклеветать вместе с Гермионой. Что его присутствием обязательно воспользуются, чтобы очернить её имя. Такое вынести будет не под силу ни ему, ни ей.       Проснувшись в полночь весь в поту, Северус до сих пор слышал гремевший крик Грейнджер у себя в голове. Надо что-то с этим делать. Он встал, освежил простыни и вызвал домашнего эльфа, попросив того принести одно из тестовых вариантов для Джорджа.       Ему никогда не требовалась «Кошмарная нуга» для того, чтобы спокойно спать. Как только из его жизни пропали Тёмный Лорд и Дамблдор за компанию, сновидения всегда были спокойными и безобидными. Но сейчас Снейп находился на таком жизненном этапе, когда можно было попробовать своё же изобретённое снадобье.       Он выпил стакан воды и установил заклинание будильника, чтобы не проспать отъезд Грейнджер и успеть привести себя в порядок. Вряд ли ей будет приятно видеть его немытым и сонным. Из того, что рассказал ему Джордж, новый вариант не имел прежних побочек.       Зарывшись в одеяла, Снейп закрыл глаза в надежде, что на этот раз ему удастся хорошенько выспаться и продержаться весь следующий день. Он начал привычный отсчёт от тысячи до нуля, медленно вдыхая и выдыхая, пока не провалился в сон.       Руки скользят по его коже, пальцы обводят каждый его шрам, как будто рисуют карту на теле. Его губы находят пристанище на её шее. Он поклоняется ей, как будто она — его новая религия, с жаром и преданностью, не оставляя ни одной части тела нетронутой, шепча молитвы о спасении и утопая в горячей смеси из обнажённых тел. Издаваемые звуки топят его чувства, не давая думать ни о чём, кроме её запаха и вкуса.       Каштановые кудри закрывают его лицо: она берёт всё под свой контроль, добиваясь того, чего хочет, что ей причитается. Он — словно проситель у алтаря её божественности, он отдаёт ей каждую частицу себя. Стоны, похожие на молитвы, покидают уста, и он подчиняется её огню, поглощающему его целиком.       Всё кажется ничем одновременно. Мир сгорает дотла от удовольствия. Северус чувствует, как достигает пика своего желания. Её крик в тишине, будто крик архангела, взывающий к небесам.       Северус проснулся от звука будильника, бёдра его дёрнулись вверх.       Он тяжело задышал. Простыни и одеяла с подушками были перевёрнуты и разбросаны. Его как будто всего выжали. Снейп закрыл глаза, до сих пор ощущая волну удовольствия ото сна, от которого его только что оторвал будильник. Он всё ещё чувствовал её призрачные руки на своей коже и старался запомнить эти ощущения, насколько мог.       И когда последний призрак сна покинул его тело и разум, Северус заставил себя подняться с кровати. Задумчиво потёр лоб.       Этот сон выбил из него весь дух.       Либо Джордж Уизли безбожно врал ему, либо его мысли были слишком сосредоточены на Гермионе.       Ему требовался душ, новые простыни и поскорее добраться в Большой зал, где они должны были с Гермионой встретиться. Колени до сих пор дрожали, и он, практически на негнущихся ногах, поплёся в ванную комнату. Сон никак не хотел покидать его голову, поэтому душ Северус принимал гораздо дольше, чем обычно.       Он опоздал почти на полчаса. Снейп надеялся, что его отсутствие либо не заметили, либо простят.       Спеша вверх по лестницам, он чувствовал, как в груди снова поднимается страх. За неё. Ему очень не нравилась идея отпускать Грейнджер одну в логово волков. Но пришлось напомнить самому себе, что она — не ягнёнок, а львица. Она справится и даже без его присутствия сможет достичь своей цели.       Наткнулся он на Гермиону, когда та стояла в объятиях Минервы. Такой момент прерывать точно не хотелось. Она нуждалась в поддержке как никогда.       И, найдя подходящую секунду, чтобы дать о себе знать, Снейп громко откашлялся.       Грейнджер отпустила Минерву и посмотрела в его сторону. Улыбка осветила её лицо.       — Вы пришли, — она двинулась ему навстречу.       Северус поймал взгляд директрисы, та ему одобрительно улыбнулась, а затем перевёл всё внимание на девушку перед собой:       — Приношу извинения за задержку. Подготовка к этому дню заняла у меня гораздо больше времени, чем я планировал.       Её руки обвились вокруг его шеи, и он вмиг ощутил, как под ладонями заполыхала его кожа. В памяти возникли картинки из сна. Он поспешно их отогнал, сосредоточившись на здесь и сейчас.       — Прекрасно, — в её голосе не было ни капли злости. — Я очень рада, что вы пришли до моего ухода.       Северус обнял её в ответ, прижимая Гермиону ближе к себе, дабы целиком почувствовать девушку рядом с собой.       Минерва снова им улыбнулась, рукой прикрывая рот. Снейп постарался придать себе соответственно смущённое выражение лица, пусть на самом деле он и не был смущён. Тот факт, что Гермиона не проявляла сдержанности в выражении своих чувств, мог только радовать.       Она глубоко вздохнула. Ему на момент показалось, что Грейнджер даже нюхает его. А ещё её эта странная улыбочка… Северус понимал, что эти мирные минуты не будут длиться вечность; скоро ей придётся выйти на публику.       — У вас при себе наши бумаги? — прошептал он настолько тихо, чтобы его могла слышать только Гермиона.       Гермиона кивнула.       — Да, в сумке.       — Вся хронология событий? — не унимался он.       — Да.       МакГонагалл откашлялась, и Северус снова вспомнил о её существовании. В этот момент её лицо расплылось в широкой улыбке, как у кошки, которая поймала канарейку. Его лицо вспыхнуло: эта женщина явно сейчас летала на седьмом небе от счастья. Возможно, эта сцена даже доставляла ей удовольствие. Несмотря на то, что Минерва не вмешивалась, это не означало, что её не интересовало то, как развивались их отношения.       — Оставлю вас наедине. Мне нужно убедиться, что Лонгботтом и Флитвик готовы к замещению твоих уроков, — тон её голоса противоречил её желаниям. Конечно, она никуда и ни к кому не пойдёт.       — Спасибо, директриса, — благодарно отозвался Снейп.       Он уткнулся в волосы Грейнджер, вдыхая их аромат, который был характерен только для неё: пряность, теплота и насыщение. Чем бы она ни умывалась, это средство не обладало цветочным или сладким оттенками, но Гермиона издавала самый что ни на есть женский аромат, который Северус когда-либо встречал.       Отвлекаться было нельзя. Не сейчас, когда он должен был убедиться, что ведьма уедет отсюда в полной боевой готовности, решимая поставить этот мир на колени.       — Вы убедились, что у вашего свидетеля есть вопросы для перекрёстного допроса?       Её смех наполнил его, словно окружил целиком. Он улыбнулся ей в ответ.       — Я просто пытаюсь убедиться, что у вас всё подготовлено и не забыто, — оправдался Снейп, проводя руками по её плащу.       — Вы уверены, что не пойдёте со мной? — Гермиона посмотрела на него глазами, полными надеждой.       Он знал, что не сможет. Неважно, чего хотел он сам, главное — что будет лучше для неё. Больно говорить «нет», зная, что этот ответ в очередной раз ранит Гермиону, но текущие обстоятельства не оставляли никаких шансов.       — Гермиона, я не могу. Мне жаль отправлять вас туда одну, но я уже подробно объяснил причины.       Она сдулась и ещё сильнее к нему прижалась. Северус держал её и не хотел отпускать. Её хватка была такой же крепкой, и он снова зарылся в её волосах. Снейп отдал бы всё, чтобы утешить её, чтобы слушание прошло как можно быстрее и с положительным исходом.       — Гермиона, как я могу унять ваше волнение? — спросил её Северус.       Гермиона отстранилась от него, руками потянулась к его рукам. На мгновение он задумался: не сказал ли он что-то не то. В её глазах плескалось отчаяние, плескался страх, и лишь малая капля надежды. И это проникало в самую сердцевину его души, поднимаясь выше — к горлу.       — Пообещайте мне кое-что, — прошептала Грейнджер почти что одними губами, и Снейп почувствовал, как её слова и взгляд сжали всё его тело.       Это ощущение побудило в нём неутолимое желание. Резкий вдох. Контроль, контроль, контроль.       — Чего вы хотите? — слова слетели с его губ, как грохот желания и любви, слившихся воедино.       Как будто всё в этом мире сосредоточилось на этом моменте. Не было слышно ни звука, кроме беспокойного стука его сердца и её дыхания. Он подарил бы ей весь мир, если бы она только об этом попросила. Северус так был ею очарован, что даже не мог отвести своего взгляда. Отчасти потому, что он чувствовал, что она исчезнет, если он вдруг моргнёт, а отчасти потому, что смотреть на неё — казалось ему как нельзя правильным.       — Что бы ни случилось, когда я вернусь, вы всё ещё будете здесь. Когда я вернусь, вы будете настоящим Северусом, а не монстром, которым вы можете быть.       Её просьба протекла от его ушей прямо к сердцу, и он ощутил этот громкий его стук о рёбра, пытаясь вырваться наружу — прямо к Гермионе.       Снейп мягко ей улыбнулся. Если это то, чего ей так хотелось, он даст желаемое — полностью, без проблем, без сожалений.       — Я обещаю, что буду ждать вашего возвращения с распростёртыми объятиями, — поклялся он. Северус будет ждать её возвращения, даже если на это уйдёт час или миллион лет.       Он почувствовал вокруг себя невидимую энергию: её запах, её тепло, её присутствие.       — Для меня этого достаточно, — хрипло отозвалась она.       Снейп улыбнулся ей снова и притянул для ещё одного объятия. Ему хотелось близости, чувствовать её, видеть счастливой.       Гермиона потянулась к нему, руками обхватив его лицо. Замешательство — всего на секунду. А затем понимание того, что она собирается его поцеловать.       Северус самозабвенно поцеловал девушку в ответ, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства. Рукой он отыскал её затылок, прижал к себе так, словно Гермиона была для него самым дорогим человеком в этом мире. Внутри всё скручивалось в узел, и хотелось целовать её ещё, ещё и ещё.       Он целовался и раньше, но чтобы вот так — никогда. Поцелуй раньше служил ему как какое-то формальное дополнение к сексуальному удовлетворению. Снейп не знал, сколько прошло времени, да и плевать, сейчас важно одно — отдаваться моменту, быть рядом с ней и не отпускать.       — Гермиона.       Палец прижался к его губам, где только секунду назад были её губы.       — Ничего не говори, ты всё испортишь. Скоро вернусь.       Он и не мог больше ничего сказать. Гермиона развернулась и покинула Большой зал. Шок, ошеломление, удивление. Северус ощущал тепло и удовлетворение, и как будто кусочек очень сложной головоломки только что встал на своё место. Это была какая-то неизведанная часть, но она казалась настолько правильной, что он не мог спорить с её существованием.       Гермиона только что поцеловала его и оставила наедине с собой, с ещё большим желанием.       Он простоял так ещё некоторое время, пытаясь найти баланс на этой планете, поскольку его каким-то образом сбросило с орбиты.

***

      В шесть вечера Северус мерил коридоры большими шагами. Её предварительное слушание было первым сегодня утром. Вся судебная деятельность прекратилась ещё час назад.       И где она?       Он не получил ответа ни от Поттера, ни от кого-либо ещё, кто присутствовал на слушании.       Беспокойство затапливало его с головой, но Северус знал, что если что-то пойдёт не по плану, у кого-то хватит мозгов сообщить ему об этом.       И он ждал.       Снейп ждал до семи вечера, пока в поле зрения не появилась пошатывающаяся фигура. Миссис Поттер держала её за плечи, глаза Гермионы под чёрной оправой были красными и опухшими от слёз.       Всего мгновение потребовалось для того, чтобы она его заметила.       Грейнджер тяжело опиралась на свою подругу, но на ней не было никаких следов от побоев или порванной одежды. Она просто выглядела слишком измученной: плечи опущены, шаги неуклюжие.       Вся злость за такое длительное ожидание тут же испарилась. Он двинулся вперёд, встретился взглядом с Джиневрой. В её взгляде читались серьёзность и грусть, глаза тоже были покрасневшими.       Снейп держал дистанцию, вдруг его прикосновение будет лишним? Хотя руки так и чесались обнять её.       — Чем я могу помочь? Что случилось? — спросил он у Джинни, параллельно ища ответы на её лице.       Она посмотрела на Гермиону, затем снова на него. Открыла рот, пытаясь подобрать слова, и нахмурилась.       — Это был тяжёлый день. После суда я забрала её к себе домой, пыталась успокоить. Всё прошло не очень хорошо. Они…       Гермиона покачала головой и выпрямилась, коснувшись плеча подруги:       — Я расскажу ему сама, когда мы окажемся где-нибудь в более уединённом месте, — охрипшим голосом ответила она.       Джинни кивнула и отпустила её, сочувственно глядя на Северуса.       Ему хотелось знать, что произошло сегодня, чтобы вернуть свою светлую ведьму обратно.       Свою ведьму? Неужели я об этом подумал?       Грейнджер схватила его за предплечье, привлекая к себе внимание:       — Мы можем поужинать в моих комнатах или где-нибудь, но наедине? Мне нужно многое тебе рассказать, — её карие глаза были такими подавленными, что он не сразу нашёлся с ответом.       Кивнул, предложив ей свою руку.       Джинни потёрла лоб.       — Мне пора к Гарри и детям. Гермиона, помни, что я тебе сказала.       — Я помню, помню. Со мной всё будет хорошо. Должно, по крайней мере. Я должна быть там завтра, — слабо прошептала Грейнджер, опустив глаза.       — Я тоже там буду, — кивнула Джинни и улыбнулась ей.       — Спасибо тебе, Джин, за всё.       — Какая бы вышла из меня сестра, если бы я тебя не поддержала? — девушка пожала плечами и направилась к выходу.       — Я больше не буду твоей невесткой, даже если буду иметь к этому какое-то отношение, — она напряглась, словно восстав из пепла, и гневно уставилась на Джинни.       Миссис Поттер лишь рассмеялась и покачала головой:       — Чушь собачья, ты — сестра Гарри. Что означает: ты навсегда будешь сестрой и мне, прописано это законом или нет!       — Спасибо. Возвращайся домой, пока Джеймс и Лили не утопили его в ванне, — в её голосе прозвучала едва заметная нотка веселья.       — До завтра, — серьёзно ответила Джинни. Северус чувствовал, что между девушками происходит что-то, что ему пока неизвестно.       — До завтра, — грустно произнесла Грейнджер.       Как только она вышла за дверь, Северус посмотрел на Гермиону, не пытаясь скрыть беспокойства на своём лице.       Она посмотрела на него и выглядела такой несчастной, что ему захотелось убить того, кто довёл её до такого состояния.       Снейп на мгновение задумался, мысленно прокручивая варианты. Комнаты Гермионы располагались на третьем этаже, а его — в подземельях. Решено.       — Не хочешь пойти в мои покои? Они ближе твоих, — тихо предложил Северус.       — Я… — она глянула на него с недоверием и любопытством одновременно. — Ты правда готов принять меня в своих комнатах?       — Я бы не стал предлагать, если бы не хотел этого, — Снейп склонил голову, сжимая её руки в своих.       — Хорошо.       Северус тихо вёл её по коридорам, пристально глядя на любого ученика, который проходил мимо и думал что-нибудь сказать. Большинство слизеринцев знали, что лучше не перечить ему, когда он находился в таком настроении.       Они дошли до двери его комнат, которую скрывал гобелен с изображением тёмного козерога. Он плыл по морским волнам; сине-серебристые цвета отражались на глади бездонного океана. Прямо под ним его подстерегало извивающееся изображение левиафана, чтобы утащить свою ничего не подозревающую жертву вниз. Тем не менее, козерогу было всё равно, он то и дело бросал вызов глубинам вод.       Северус почувствовал, как Гермиона остановилась, устремив заинтересованный взгляд на гобелен. Он подождал, давая ей время рассмотреть его повнимательнее.       Снейп направил свою палочку на луну, которая висела над волнами, и, не задумываясь, произнёс пароль.       — Уж где ему с державой совладать? С него довольно его библиотеки!       Гобелен отъехал в сторону, представляя взору дверь из тёмного дерева, укреплённую железными вставками.       Северус открыл её и позволил Грейнджер войти первой.       — Я где-то это уже слышала.       — Просперо, из Бури Шекспира.       — А, — кивнула Гермиона.       Он указал на диван перед камином, а сам направился к своему столу.       — Попрошу принести нам ужин, а ты пока устраивайся поудобнее.       — Спасибо, Северус, — её голос прозвучал тихо и неуверенно.       Снейп махнул на неё рукой:       — Да брось.       Вызвав эльфа и попросив того принести им ужин на двоих, он вернулся к девушке. Она сидела на диване, сбросив туфли и подтянув колени к груди. Гермиона смотрела на огонь затравленным взглядом. Он ещё не видел такого выражения на её лице, но он знал его. Сегодня произошло нечто такое, что глубоко ранило её.       — Скоро принесут поесть, — Северус сел на другой конец дивана и посмотрел на Грейнджер.       Она кивнула, обхватив ноги руками и наблюдая за мерцанием огня.       — Гермиона, — прошептал он, опираясь на подлокотник дивана, чтобы предоставить ей как можно больше личного пространства.       — Да, Северус? — Гермиона не смотрела на него, сидела, уткнувшись носом в колени.       Её волосы были разбросаны по плечам. Как будто она тем самым пыталась спрятаться от этого мира.       — Прежде чем мы поедим, не хочешь рассказать мне, что сегодня произошло? — ему не хотелось давить на неё, поэтому он просто постарался дать понять, что готов слушать.       Вспоминая вычитанное из книг, Снейп мог предположить, что ею одолело состояние шока. И ему нужно было знать причины.       — Я даже не знаю, с чего начать, — дрожащим шёпотом ответила она.       — Может быть, лучше начать с самого начала? — предложил Северус.       Гермиона оторвала лицо от колен и посмотрела на него испепеляющим взглядом:       — Да ну, а я-то не могла до этого додуматься.       — Я и не думал дразнить тебя, — он поднял руки вверх.       — Я знаю, — Грейнджер глубоко вздохнула, опустив плечи.       — У нас в распоряжении вся ночь. Не спеши, — объяснил Северус и устроился поудобнее, вперив взгляд в огонь. Если бы она нуждалась в его тихом присутствии больше, чем в разговоре, он бы согласился и на это. Даже если ему отчаянно хотелось услышать ответы на свои вопросы, он не хотел причинять ей ещё больше боли.       Меж ними повисло молчание, которое нарушали мягкое потрескивание огня и шум Чёрного озера за окнами. Его сердце болело сильнее с каждой минутой этой тишины, болезненной тишины. Казалось бы, вот она — рядом, возьми и обними, но искать её прикосновений сейчас было не очень разумной идеей.       Грейнджер вздохнула и поправила очки.       — Мы откопали его, — сдавленно произнесла она со слезами на глазах.       Северус не понимал, о чём шла речь, потому переспросил:       — Что?       — Моего сына.       Её слова поразили его, как ошеломляющее заклинание — прямо под дых. Почему суды были настолько жестоки, чтобы заставлять мать выкопать своего умершего ребёнка? Почему, чёрт возьми, никто не вызвал его? Он был бы рядом с ней в этот момент.       — О, Гермиона, — прошептал Северус.       Её взгляд был отстранённым, как будто она находилась совсем в другом месте.       — Это нужно было сделать. Я бы не позволила им победить. Я не сдавалась, но они сказали, что нет тела — нет доказательств. И… и мы с Гарри принесли им его.       Он сглотнул и сдержал своё желание утешить её.       — Мне так жаль, что меня не было рядом с тобой.       — Всё в порядке. Гарри был, — Гермиона сорвалась и расплакалась. — Я и забыла, как это больно. Со временем стало болеть меньше, но теперь как будто всё заново вспороли…       Снейп предложил ей носовой платок и придвинулся ближе, но соблюдая дистанцию. Насколько это было возможно. Он ещё не успел прочитать ничего об этом виде горя.       — Я здесь, — сказал Северус, подтверждая, что готов быть рядом, чтобы поддержать.       Она взяла у него платок, протёрла очки, а затем глаза. Гермиона вся дрожала, всё её тело вибрировало от неконтролируемой дрожи.       — Они не верили, что мы готовы пойти и выкопать его. Мне пришлось вернуться в тот дом. Я никогда больше не хочу туда возвращаться, — из её голоса сочилась невероятная боль. Северус хотел пойти и сжечь дотла этот дом, лишь бы ей хотя бы на долю стало лучше. Да, возможно, это не особо помогло бы, но, возможно, понимание, что она больше никогда не сможет туда вернуться, заставило бы её почувствовать себя чуть спокойнее.       — И не надо, — единственное, что он смог выдавить.       Гермиона развернулась к нему, обхватив себя руками.       — Северус, я не в порядке. Мне плохо, — она была напугана. Это было видно невооружённым взглядом.       Он раскрыл свои объятия. Грейнджер подползла ближе и уселась к нему на колени. Очки она сняла и отбросила в сторону, не заботясь об их дальнейшей судьбе. Её крик в плечо заставил его почти что задохнуться. Словно её кто-то ударил ножом.       — Всё нормально, выпусти это из себя, — прошептал Снейп, прижимая девушку к себе и укутывая в свою мантию. Он поцеловал её в голову.       Между рыданиями она кричала слово «нет», выла о несправедливости.       — Молли, она смотрела на меня как на что-то мерзкое. Она… она сказала, что это я убила ребёнка, чтобы потом обратить это против Рона. Что я никогда не хотела от него детей. Что это я была насильником в семье, это я постоянно избивала Рона.       Внутри у него всё перевернулось, и появилось отчётливое желание накормить Молли Уизли её же словами под прицелом волшебной палочки и с достаточным количеством белладонны, чтобы убить самого слона.       — Какая же мерзкая женщина.       Гермиона дрожала в его руках. Он погладил её по спине в попытках успокоить.       — И Рон… он выглядел так, будто его там даже не было. Его глаза словно остекленели. Выглядел он очень бледно, так болезненно, — она говорила, а Северусу это даже представлять было не нужно: он знал этот взгляд.       Когда-то на месте Рона был он, с запавшими глазами, отчаянно нуждаясь в облегчении от длительного кошмара в этом море.       — Это, скорее всего, из-за дементоров.       — И они забрали его у меня. Они забрали у меня его тело, — из неё вырвались очередные рыдания.       — Куда они его забрали, Гермиона? — в этот момент Северус был готов устроить налёт на Министерство, если они решили, что тело её сына было уликой, которую нужно бросить в какой-нибудь ящик.       — В Святого Мунго. Они хотят провести магический тест на отцовство.       Ладно. Это было приемлемо и разумно.       — Тогда я уверен, что он в надёжных руках.       — Но что, если они потеряют его тело и я не смогу похоронить его снова?       — Не потеряют.       Она подняла голову.       — Откуда ты знаешь?       Снейп ободряюще улыбнулся ей.       Его бывшая студентка несколько лет назад заняла соответствующую должность и имела доступ к такого рода вещам. Он знал, что, если отправит ей письмо, то всё пройдёт ровно и без неприятных последствий.       — Потому что у меня есть знакомая, работающая на третьем этаже Святого Мунго в качестве руководителя. Я пошлю ей сову. А её муж — аврор. Они благородные люди.       Она покачала головой, снова прижимаясь лицом к его шее.       — Не надо напрягать себя, пожалуйста.       Северус отстранился и серьёзно посмотрел ей в глаза. Он хотел донести до неё, что дело не в том, что испытывал он, что, возможно, даже мог делать, чего не хотел. Дело было в ней. В её потерянности и беспомощности. Ему хотелось вновь обнять её, чтобы забрать у Грейнджер все болезненные чувства.       — Гермиона, если тебе станет от этого легче, я сделаю это, — и говорил он правду.       — Северус, я чувствую себя такой слабой.       — Ты не слабая. Никто не сможет пройти через то, через что прошла ты, будучи слабым человеком.       Она снова устроилась у него на коленях, а затем посмотрела на него умоляющими глазами.       — Пожалуйста, можно я… можно мы ляжем? Если ты, конечно, не против, — тихо попросила Гермиона, боясь, что он может на неё из-за этого накричать или отвернуться.       Снейп отпустил её, и она слезла с его колен.       — Конечно, — спокойно ответил он, но внутри занервничал.       Встал, снял мантию, повесил её на спинку дивана и вернулся на место.       Он молился Цирцее и всем остальным, кто его слышал, чтобы его тело вело себя прилично. Особенно в такой момент.       Снейп улёгся на диван, голову положил на его подлокотник и свесил ногу на пол. Как только он устроился, то потянулся к руке Грейнджер. Та забралась на диван и положила руку на его плечо.       — Всё нормально? — тихо спросила его.       Северус всё ещё не осмеливался пошевелиться, опасаясь, что уронит её или напугает.       — Да, мы можем полежать так столько, сколько тебе нужно, — ответил он, чувствуя, как Гермиона постепенно расслабляется.       Спустя какое-то время и кое-какие подвижки с его стороны Северус был уверен, что ни один из них не упадёт с дивана на пол. Он провёл пальцами по её волосам, глубоко и ровно дыша, надеясь, что успокоит её тоже. Ведь Гермиона как-то сказала, что его размеренное дыхание помогает и ей.       — Я тебя не заслуживаю, — всхлипнула она, пряча лицо на его груди.       Снейп на мгновение замер, не в силах понять, как, блядь, она не заслуживала его, когда это он был не достоин её.       — Гермиона, ты заслуживаешь всего в этом мире.       — Я позволила своему сыну умереть, — её голос был хриплым от слёз. Скоро ему придётся принести ей чашку горячего чая, чтобы снять напряжение с её голосовых связок.       — Да, твой сын убит, но ты сделала всё возможное, чтобы спасти его, — его пальцы рассеянно гладили её по лицу.       — Я должна была уйти. Если бы я только сделала это раньше… — торговалась Грейнджер, пытаясь найти смысл в бессмысленном.       — Гермиона, ты не могла знать этого наперёд. Из того, что я знаю из ситуации, ты считала, что так будет лучше.       — Я должна была знать.       Он слышал вину в её голосе, то, как Гермиона действительно верила, что она злодейка в этой истории. Как же она ошибалась.       — Ты не можешь винить себя.       На несколько мгновений их охватило мрачное молчание. Остались только дыхание и огонь, заполняющий пространство, которое осталось пустым от слов.       — Кто же тогда, если не я? — наконец сказала Грейнджер, как будто пыталась убедить его.       — Вини человека, который это сделал, — твёрдо ответил Северус, прижимая её к себе.       Гермиона снова расплакалась.       — Ему всё равно. У него будет ещё один сын, которого он так хочет и ждёт.       — И которого он никогда не увидит.       Это было обещание.       — Ты этого не знаешь, — прошептала она.       — Если они не посадят его в Азкабан, Гермиона, уверяю тебя, он никогда не увидит своего сына. Я обещаю тебе.       — Если ты отправишься в Азкабан, я останусь совсем одна.       — А кто сказал, что меня поймают? — он повторил ей их предыдущий разговор.       Гермиона улыбнулась, даже со слезами на глазах.       — Верно, ведь ты такой же умный, как и я.       — Вообще-то, умнее, — Северус изо всех сил старался выглядеть оскорблённым.       Она пожала плечами.       — Возможно.       А затем повисла уже приятная тишина. Грейнджер расслабилась, она наклонилась и взяла одну его руку в свою. Прижала их к его груди, как будто убаюкивала. Северус не стал препятствовать её действиям, несмотря на то, что не понимал их.       Снейп смотрел на огонь, свободной рукой проводя по её волосам. Так естественно лежать рядом с ней и чувствовать её близость. Странно, конечно, но естественно.       Несколько мгновений спустя он услышал её сопение. Гермиона заснула у него на груди. Северус схватил свою мантию, натянул её на девушку и убедился, что её ноги прикрыты.       Он сказал ей, что она может оставаться столько, сколько ей нужно, и если это будет на всю ночь, так тому и быть. Снейп устроился поудобнее, удлинив диван при помощи волшебной палочки, чтобы ограниченное пространство не стесняло их сон. Когда её посапывания сменились храпом, он наложил на неё заглушающее заклинание и подложил подушку под голову. Для надёжности наложил чары и на себя, чтобы и его храп в случае чего не разбудил девушку и не напугал.       Ужин так и стоял на его столе — совершенно забытый. Сейчас Снейп, несмотря на обстоятельства, которые ломали как его, так и Гермиону, чувствовал себя спокойно. Он не знал, исцеляются ли раны полностью, но это хотя бы было приятно.       Сон пришёл быстро и без предупреждения, погрузив его в воды сновидений.