Особенный

      Она не могла припомнить, когда ей в последний раз удавалось спокойно поспать. Сегодня ночью ничего не поменялось. Как только Гермиона погружалась в глубокий сон, она резко просыпалась, широко распахнув глаза и озираясь по сторонам.       Пробуждение и на этот раз оказалось волнительным: она забыла, где находится. Только выглянув в окно и увидев Чёрное озеро, Грейнджер вспомнила.       Трудно поверить, что всё это — не сон. Что Гермиона не плавает в собственных фантазиях, пока её тело оправляется от нанесённых повреждений. Она не раз мечтала о другой жизни, что наконец-то найдёт выход.       Грейнджер покачала головой, отбрасывая мысли в сторону, и закуталась в плащ.       Сна не будет. Точно не сегодня.       Оглядывая пустые комнаты, Гермиона подумывала о том, чтобы обустроить всё под себя, сделать это место уютным. И для этого требовалось распаковать вещи.       Нет. Она ни за что не оставит тут свои вещи в случае побега. Гермиона вспомнила войну, как они перескакивали с места на место, прячась от врагов. Фыркнула. Она снова оказалась в подобной ситуации.       Вместо распаковки вещей Грейнджер уселась в кресло и взяла книгу. Чтение помогало ей отвлекаться от реального мира.       Перевернув том, девушка посмотрела на его обложку. «Введение в маггловедение». Стоит изучить материал прежде, чем она приступит к преподаванию.       — Сейчас бы чашечку чая, — размышляла она вслух, ища глазами чайник.       Через мгновение раздался тихий хлопок. Гермиона вскочила на ноги с палочкой наготове. Всего лишь домашний эльф, который принёс поднос с чаем и печеньем.       — Я не хотел вас пугать, профессор. Я услышал вашу просьбу, а директриса попросила меня сделать всё возможное, чтобы вы чувствовали себя тут как дома, мэм.       — Спасибо, я… спасибо, — Гермиона расслабилась, усаживаясь обратно в кресло.       Поклонившись, маленький эльф исчез, а Грейнджер глубоко вздохнула. Придётся снова к этому привыкать. Налив себе чашку чая, она углубилась в чтение и понадеялась, что ритм сердца вскоре замедлится.       Остаток ночи Гермиона изо всех сил боролась со сном, но в итоге усталость взяла верх, и она не заметила, как уснула, свернувшись калачиком в кресле.       Казалось, прошла всего секунда, всего мгновение: за окном была тёмная ночь, Гермиона моргнула и — уже утренний свет бьёт сквозь стёкла. В дверь постучались. Разминая онемевшие конечности, она встала, отложила книгу и двинулась к двери.       — Кто там?       — Минерва, я могу зайти?       — Да, конечно, — Гермиона открыла дверь.       — Как спалось? — МакГонагалл вся светилась, поглядывая на девушку.       Закрыв дверь, она с секунду обдумывала прозвучавший вопрос.       — Как обычно, — и не соврала, и не раскрыла всю правду. Ей меньше всего хотелось напрягать МакГонагалл своими переживаниями. Она и так волновалась за неё.       Трудно было не заметить взгляда, который буквально кричал о том, что она плохо спала.       — Завтрак через час. Могу зайти, когда ты приведёшь себя в порядок. Я принесла расписание занятий и план патрулирования замка.       Гермиона отрицательно покачала головой.       — Нет, если вы не возражаете, я быстро приму душ, а потом сразу обсудим учебный процесс.       МакГонагалл кивнула и позвала эльфа, чтобы тот подготовил чашечку кофе.       — Не торопись, моя дорогая, это твой первый день.       Грейнджер кивнула и, схватив свою сумку, устремилась в ванную комнату. Закрыв глаза, она быстро разделась и встала под душ. Настроила воду настолько горячей, какую можно было вытерпеть. Помылась Гермиона очень быстро, ни разу не открыв глаза, а нужные баночки призывала к себе при помощи беспалочковой магии. Такой процесс уже давно вошёл в привычку. Она избегала своей наготы, поскольку ненавидела каждый дюйм своего тела.       Затем переоделась в чистую мантию, магией высушила волосы, убрала их с лица и, наконец, открыла глаза. Отказываясь смотреть на себя в зеркало, она сложила грязную одежду в сумку, а затем вернулась в гостиную.       Изобразила на лице выражение «у меня всё хорошо» и улыбнулась.       — Давайте для начала пройдёмся по расписанию занятий.       Минерва в это время пролистывала «Ежедневный пророк» и сейчас с беспокойством перевела взгляд на бывшую ученицу.       — Моя дорогая, сначала тебе нужно взглянуть на это. Кажется, мистер Уизли сообщил о твоём исчезновении.       — Что?! — потрясённо ахнула Гермиона.       Подойдя к женщине, она взяла предложенную ей газету и прочитала заголовок.

БЫВШИЙ МУЖ СХОДИТ С УМА: ЕГО СУПРУГА, МИССИС ГРЕЙНДЖЕР-УИЗЛИ, ПРОПАЛА!

      Слёзы душили, пеленой застилая глаза. Грейнджер с трудом удалось прочитать статью до конца.       Она встретилась взглядом с Минервой, ища в нём хоть какую-то надежду на спасение. Рон ясно дал понять, что причинит боль любому, кто её похитит. Что, если он не остановится и перед МакГонагалл? Что, если он придёт сюда? Найдёт её? Заберёт обратно с собой?       Эти чёртовы «что, если» болью отдавались в голове. Она задрожала. Минерва встала, взяла газету из её рук и приобняла за плечи. Гермиона вздрогнула, но не отпрянула.       — Здесь ты в безопасности, Гермиона. Этот человек потерял контроль над собой и теперь пытается тебя напугать. Я сама поговорю с мисс Скитер. Тебе не придётся этого делать, — Минерва пыталась утешить её, и ей хотелось верить в эти слова.       — Но это интервью уже наверняка дошло до студентов. Что они скажут? Как вы меня представите им?       Взгляд Минервы был яростным, она готова была защищать её, за что Гермиона была ей очень благодарна.       — Ничего. Им ничего не нужно говорить. Ты здесь в качестве нового преподавателя, и если у кого-то возникнут вопросы, они могут лично обратиться ко мне.       — Но что, если он придёт сюда? — покачала головой Грейнджер, слёзы наворачивались на глаза, и с этим было сложно что-то поделать.       — Будем смотреть, с какой целью он пришёл. Ты не обязана выходить с ним на контакт, — Минерва крепче сжала её плечо в попытке утешить, но Гермиона вздрогнула и отступила назад.       — Он никогда не остановится. Если он настолько сошёл с ума, что обратился к Скитер, которую ненавидит всем сердцем, то он спокойно заявится и в Хогвартс. Он найдёт меня.       МакГонагалл встретилась с ней взглядом.       — Уверяю тебя, Гермиона, это будет его самой большой ошибкой в жизни. Не позволяй ему контролировать твои действия даже на расстоянии.       Она кивнула, пытаясь впитать в себя частичку той силы, которой делилась с ней Минерва. Она была права. Хогвартс — самое безопасное для неё место.       — Так много всего для первого дня…       — Вовсе нет. Давай, пойдём и представим тебя замку. Каждый шаг мы будем делать вместе — ты и я. Ты не одна, Гермиона. Что бы он тебе ни говорил, у тебя есть друзья и семья, которые любят и заботятся о твоём благополучии.       Грейнджер послушно кивнула и последовала за Минервой к Большому залу. Страх от незнания, что произойдёт дальше, сковывал тело. Войдя в зал, она тут же услышала громкий вздох, донёсшийся со всех сторон одновременно. Беспокойство взяло вверх, и Гермиона не придумала ничего лучше, чем уставиться в пол. Она переводила взгляд с каменных плит на Минерву — и обратно, сдерживая порыв развернуться и побежать обратно в спальню.       Заняв место рядом с Северусом, она сделала глубокий вдох и вся сжалась. Конечно, он не упустит момента, чтобы высмеять её, поиздеваться над тем, что Рон сообщил о её исчезновении. Гермиона чувствовала себя уязвимой и мысленно молилась, чтобы кровь не привлекла внимание голодной акулы.       — Доброе утро, ученики. У меня есть небольшое объявление. Как вы успели заметить, к нашему преподавательскому столу присоединился новый профессор. Профессор Грейнджер заменит профессора Анадору после зимних каникул. Пожалуйста, давайте поприветствуем нашего нового преподавателя! — воскликнула Минерва. Гермиона подняла голову, пытаясь взять себя в руки от того количества взглядов, что были устремлены прямо на неё.       Как только аплодисменты поутихли, она оторвала взгляд от толпы учеников и увидела перед собой знакомое, родное лицо.       — Гермиона, почему ты не сказала, что приедешь сюда преподавать? — полюбопытствовал Невилл, тепло улыбаясь подруге. Она сглотнула и коротко обняла его.       — Да всё это произошло так быстро, что… сам знаешь, иногда я могу с головой уйти во что-то одно и забыть про всё остальное.       Он одарил её понимающим взглядом.       — Это из-за развода, да? Что случилось?       — Я бы не хотела это обсуждать, Невилл. Не сейчас уж точно.       — Верно, верно, — кивнул Лонгботтом, оглядываясь. — Слишком много ушей. Выпьем с тобой чаю как-нибудь? Когда будешь готова. Мы с Ханной можем пригласить тебя на ужин.       — Обязательно, — пообещала она, и Невилл вернулся на своё место. За последующие несколько минут Гермиона ощутила на себе слишком много прикосновений, отчего её тревога практически достигла максимальной отметки, и была рада сесть обратно за стол.       Радость её длилась недолго. Рядом с собой она почувствовала ауру ненависти и изо всех сил постаралась не думать о Снейпе, надеясь, что он не станет обращать на неё внимания тоже. Гермиона с трудом съела часть тоста и запила его кофе, на этом аппетит пропал.       Когда Северус поднялся с места, она с облегчением выдохнула.       — Он сегодня не в настроении, — заговорила молодая женщина, сидящая рядом. Гермиона посмотрела на Марию Анадору и кивнула.       — Думаю, это его кредо по жизни.       — Не совсем, — усмехнулась Анадора, — но сегодняшний выпуск «Пророка» особенно подпортил его настроение. Приятно познакомиться с вами, профессор Грейнджер. Очень интересно узнать, что вы будете рассказывать классу на уроках.       Гермиона улыбнулась.       — А мне не терпится поработать в вашей компании. Минерва успела рассказать, как вы чудесно переработали учебный план.       — Спасибо, мне в этом, конечно, помогли, но основная часть была проработана мной.       Было приятно осознать, что с этой женщиной легко заводить разговор об учебной составляющей. Профессор Анадора была высокой женщиной с густыми чёрными волосами, заплетёнными в косу на одну сторону. Её смуглая кожа будто бы светилась под лучами солнца, как и она сама. Как предположила Гермиона, это всё объяснялось её беременностью. Из-под мантии выступал небольшой животик.       Они провели весь день вместе, заверив Минерву, что Анадора полностью поможет подготовиться Гермионе к занятиям за оставшийся месяц.       Кабинет и программа Маггловедения впечатлили Грейнджер. Анадора была не из тех, кто допустил бы какого-либо неуважительного отношения к магглам и их обычаям. И, полностью погрузившись в новый материал, Гермиона смогла отпустить все тревоги и страхи.       На ужин Анадора не пришла, сославшись на плохое самочувствие, и Гермиона поняла, что сидит совершенно одна — в компании Северуса Снейпа. И снова она почувствовала себя не в своей тарелке. Только один его язык, складывающий слова в язвительные и колкие предложения, чего стоил. Грейнджер делала всё возможное, лишь бы не привлекать к себе внимания.       Она даже поужинала в рекордное для себя время. Аппетита всё равно не было.       Оказавшись в своей комнате, Гермиона забралась на кровать. Переодеваться в пижаму не стала; вдруг ей придётся срочно бежать отсюда? В лёгкой одежде она бы быстро замёрзла.       По привычке установив защитные чары, Грейнджер улеглась прямо поверх покрывала. Убедившись, что сумка лежит рядом, а палочка покоится в руке, она смогла, наконец, расслабиться.       Сон моментально поглотил её, чему Гермиона была только рада.       К собственному удивлению, сегодня она спала гораздо дольше, чем прошлой ночью. Гермиона проснулась за несколько часов до рассвета, что означало — она проспала не менее шести часов. Рекорд, подумала она, сладко потягиваясь.       Решив, что сегодня нужно начинать день с хорошего настроения, Грейнджер встала и быстро собралась. Надев новый комплект мантии с длинным рукавом, она направилась в Большой зал. На этот раз всё пройдёт гораздо спокойнее. И даже если верилось в это с трудом, достаточно было только притвориться, что так оно и будет.       Гермиона заняла место рядом с профессором Снейпом, придвинувшись ближе к Марии, и молча принялась поглощать свой завтрак. Как раз расправляясь с кусочком ветчины, она услышала стон мужчины подле себя.       Грейнджер была так сосредоточена на том, чтобы заставить себя что-нибудь съесть, что не заметила газету, лежащую рядом.       — Поверьте, я чувствую то же самое, когда вижу своё имя в газетах, — сказала она, надеясь выказать тем самым всё своё недовольство.       — А я так не думаю, — Северус приподнял бровь, и от этого жеста внутри Гермионы всё сжалось в толстый узел. — У меня сложилось впечатление, что вы и ваши соратники ликуете, когда ваши лица нет-нет да появляются на обложке какой-нибудь газетёнки. Ложная скромность, знаете ли, не впечатляет.       — Вряд ли… я бы хотела, чтобы они вообще забыли, как меня зовут, — прошептала она, глядя в свою тарелку и сожалея о том, что вообще завела этот разговор.       — Просто невероятно.       Гермиона внутренне отшатнулась, его слова причинили боль.       Она знала, что пора сворачивать беседу, пока Снейп не довёл её до слёз.       — А вы бы этого не хотели? — Грейнджер подвинула свой стул ещё ближе к Анадоре и сосредоточилась на куске ветчины. Она молилась всем богам, чтобы Северус оставил её в покое.       И когда никакой ответной реакции от него не последовало, Гермиона расслабилась. А когда он вышел из-за стола — выдохнула окончательно.       Чья-то ладонь легла ей на плечо. Страх атаковал её с головы до ног, и она схватила руку, готовясь в случае чего обороняться от удара, который, как вопил её разум, вот-вот должен был настать. Подняв глаза, она увидела перед собой Северуса. Тот рассматривал её с искренним любопытством. Повернувшись, возле себя Гермиона заметила Невилла и внутренне стушевалась, что так среагировала на его прикосновение.       Краем уха она услышала, как Снейп ушёл прочь, и не стала придавать этому большого значения.       — Мерлин, прости, я не хотел пугать тебя, Гермиона. Как прошёл твой первый день? Всё в порядке? — спросил Лонгботтом. Грейнджер кивнула, восстанавливая дыхание.       — Прости, старые рефлексы, — она высвободилась из-под его ладони и встала из-за стола. Нацепила на лицо фальшивую улыбку. — Всё прошло чудесно: я многому научилась у профессора Анадоры. Думаю, у меня с преподаванием сложится всё как надо.       Невилл подошёл ближе, и Гермионе пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не сорваться с места.       — Ты в порядке? А то мне показалось, что что-то не так.       — Да, просто нервы. Всё хорошо, честно. Почему со мной должно быть что-то не так? — спросила она, подавляя дрожь в голосе, которая так и норовила выдать его обладательницу с потрохами.       — Ну ладно. Если тебе захочется с кем-то поговорить, ты знаешь, что я всегда рядом. А сейчас мне пора в класс, пока горе-ученики снова не докопались до бедной мандрагоры, — улыбнулся он, нежно сжимая её руки. А затем ушёл.       Гермиона крепко зажмурилась и вскоре сама покинула Большой зал.       Она решила отправиться в класс пораньше, чтобы просмотреть планы уроков Анадоры. Именно тогда Грейнджер услышала крик знакомой совы и замерла. Сычик уронил письмо к её ногам и взгромоздился на плечо.       Гермиона, замерев от страха, взяла конверт и увидела на нём своё имя, выведенное острым почерком.       Рон знал, что она здесь.       Поспешив в свою комнату, девушка поставила сову на окно и осторожно развернула бумагу.

Ты, блядь, серьёзно? Сбежала в Хогвартс? Трусиха, ёбнутая трусиха. У тебя даже не хватило смелости сказать мне в лицо о своём отъезде. Ты заставила меня волноваться. Я думал, тебя похитили! Ты ведь понимаешь, что в волшебном мире остались те, кто хочет причинить тебе вред? Мерлин, женщина. Это зашло слишком далеко. После работы я заеду за тобой, и мы отправимся домой. Собирай свои вещи. Р.

      На глазах снова выступили слёзы. Гермиона опустилась на каменный пол, обдумывая варианты. Коих было немного.       Она могла сбежать. Если она поторопится, то успеет оказаться на другом конце света, прежде чем сюда заявится Рон и сможет напасть на её след. Эта мысль не давала ей покоя. Гермиона хотела начать всё сначала, а не провести остаток жизни в постоянном страхе.       Но он шёл сюда. Он собирался устроить ей представление, унизить. Прижавшись лбом к каменным плитам, Грейнджер задрожала.       Паника сковала горло, дышать стало невозможно. В её голове вертелась целая буря планов и решений, но прежде всего — страх. Она знала, что Рон сможет с ней сделать. Она боялась того, что он сделает с тем, кто встанет у него на пути. Все были в опасности — и из-за кого? Из-за неё одной.       Мерлин, как она устала бояться, прятаться, страдать от боли. Должен ведь быть хоть какой-то способ убедить Рона, заставить понять, что её отъезд — к лучшему. Что между ними давно всё кончено. Может быть, атмосфера замка как-то на него повлияет. Может быть, он снова станет прежним Роном Уизли и всё поймёт. Отпустит.       Вот и всё. Да. Гермиона будет стоять на своём. Он вряд ли причинит ей боль в этом месте, не тогда, когда повсюду были люди. Он проявит сдержанность. Он послушает её. Это была не вина Рона, что он стал таким, это всё — алкоголь. Алкоголь и она сама, ведь Грейнджер понимала, что не всегда вела себя мирно и покладисто.       Она глубоко вздохнула, открыла сумку и достала оттуда пергамент с чернилами. Руки до сих пор дрожали, прочитать написанное удавалось с трудом.

Жду тебя после ужина. Встретимся у главных ворот и всё обсудим. Пожалуйста, приходи трезвым. Не надо пить перед нашей встречей. Г.

      Отправив письмо с Сычиком, Грейнджер доползла до туалета и избавилась от того, что только что с трудом в себя запихнула. Нет, Минерве об этом говорить не стоит. Если она тем самым подвергнет её опасности? Да Гермиона в жизни себе этого не простит.       Она должна защитить тех, кто защищал её от его гнева. Может быть, на этот раз Рон послушает её. Возможно, на этот раз он отпустит её с миром.       Ей потребовался почти час, чтобы подняться с пола. Первый урок практически подошёл к концу. Гермиона извинилась за опоздание, соврав, что увлеклась чтением книги. В это поверили бы все, без исключения. Профессор Анадора улыбнулась и вернулась обратно к изложению нового материала. Грейнджер с трудом получала удовольствие от происходящего, поскольку в животе с каждой секундой завязывался гигантский узел — всё туже и туже.       Занятия начинались и заканчивались, а Гермиона делала всё, чтобы полностью погрузиться в учебный процесс и не выдавать своих переживаний. Мария провожала её до Большого зала, по пути объясняя, как быстрее всего запомнить, как зовут того или иного ученика. Грейнджер слушала вполуха и беспрестанно кивала.       Ужин прошёл в напряжении. Минерва бросала на неё косые взгляды, от которых Гермиона нервничала ещё больше. Как будто директриса всё знала. Шли минуты, отсчитывая время до её гибели. Единственный способ, который помогал хоть как-то сохранять спокойствие, — напоминание, что есть какой-никакой шанс, что Рон поймёт её.       Как только студенты разошлись по комнатам, Гермиона зажгла фонарь и направилась на улицу. Наверняка Рон уже ждал её, и ей не хотелось ещё больше провоцировать его своим опозданием.       Закрыв за собой дверь, она тихо двинулась дальше, надеясь, что никто не заметит яркого света. Каждый последующий шаг давался всё трудней и трудней. Приходилось бороться с желанием наплевать на всё и убежать обратно в замок.       Гермиона должна сделать это, иначе Рон разнесёт Хогвартс в щепки.       Она увидела его, скрывающимся за садом. На мгновение Грейнджер застыла: страх пополз вверх по позвоночнику.       Ты сможешь, Гермиона, скажи, что всё кончено, он тебя послушает, мысленно вторила себе Грейнджер.       Рон обернулся. Она старалась казаться сильной и непоколебимой. Она решила, что останется здесь, а он должен выслушать её.       — Гермиона, какого чёрта? Почему ты просто взяла и сбежала во время нашей ссоры? — спросил он, сокращая дистанцию.       Грейнджер сделала шаг назад, пытаясь оставаться вне его досягаемости.       — Я же сказала тебе, всё кончено.       Его глаза сузились, и он ткнул пальцем ей в лицо, задев щёку.       — Нет, нет, ты, сука, ты не можешь просто уйти и сказать, что всё кончено!       Он был так близко, что Гермиона чувствовала его дыхание. От него пахло огневиски и элем, и она вздрогнула, попыталась сделать ещё шаг назад. Внутри всё сжалось. Рон даже не смог прийти сюда трезвым.       — Ты пьян.       — И ты сейчас пойдёшь со мной домой, — он резко схватил её за руку, намереваясь потащить к воротам. Гермиона знала, что отсюда аппарировать не получится. Это успокаивало её, когда она шла к нему на встречу.       Грейнджер оттолкнула его руку и его самого, чуть ли не плача.       — Нет, не пойду! Я хочу остаться здесь! — прокричала она.       Рон повернулся к ней: его глаза потемнели и излучали гнев. Он был в ярости.       — Очень жаль. Ты — моя жена. Ты принадлежишь мне.       — Нет, — всхлипнула Гермиона, снова отталкивая его руку и пытаясь вынырнуть из дыры страха, в которую её неминуемо засасывало. Она попыталась вспомнить, что Рон не причинит ей вреда в этом месте. Его запросто поймают. Он никогда ничего с ней не делал, когда был риск оказаться пойманным.       — Да? Что ты говоришь? — его тон стал холодным.       Гермиона не успела дёрнуться, как его рука наотмашь ударила по лицу. Это причинило невыносимую боль, и девушка всё-таки оттолкнула его от себя. Но он оказался сильнее и в одно мгновение повалил её на землю.       Нет, здесь он не будет, отчаянно думала Грейнджер. Идиотская мысль. Рон обхватил её горло, снова собираясь придушить.       — Отвали от меня. Отпусти! Хватит! Я не могу дышать, — кричала Гермиона в попытках вырваться, пнуть и отбросить Рона. Он, в свою очередь, никак не реагировал на её удары, как будто они для него ничего не значили.       — Прекрати кричать, или я сам заткну тебе пасть, — зарычал в ответ Рон, ударив её головой о землю. Она хватала ртом воздух, его пальцы больно давили на голосовые связки. Картинка перед глазами двоилась, а сердце бешено колотилось. Как же не хотелось терять сознание.       — Экспеллиармус!       И в глазах у неё потемнело.