Бездна

      Звон в ушах не замолкал ни на секунду. В ноздри впивался запах ржавчины. Объект, раздражающий своим ароматом, был прямо перед моими широко раскрытыми глазами — старая клетка. И, судя по её габаритам, когда-то в ней держали больших собак. Теперь в вольере был заперт не пёс, а я.       Стоило на мгновение задуматься: «Как так вышло?», как тут же в голове болью отразились недавние воспоминания — переулок, мигающий фонарь, Юджи… Боль и темнота.       Почему?       Я сидела на потёртом настиле. Не удивлюсь, если он тоже когда-то принадлежал псу. На мне была та же самая одежда, что и на вечеринке — порванное чёрное платье. Дрожащей рукой я дотронулась до ноющего затылка и на кончиках пальцев почувствовала влажность в волосах. Взглянув на руку, увидела кровь.       — Охренеть можно…       Я в замешательстве оглянулась по сторонам, не в силах поверить в сложившуюся ситуацию. Прижала ноги ближе к груди и заметила стопы без туфель. Когда успела потерять? С вечеринки вроде уходила в обуви… Странно… Я вновь оказалась в дерьме, а меня заботит потеря туфель.       — Идиотка.       Я старалась вспомнить хоть что-то до момента удара, но там была полная каша. Бардак. Мысли и обрывки воспоминаний — всё смешалось в одну большую острую боль, что пульсировала в затылке.       — Почему? — сломленным голосом я задала сама себе вопрос и прижилась спиной к прохладной стене, лопатками почувствовав влагу.       Тут сыро. Холодно. И запах затхлый. Облезлые стены. Потёкшие трубы. Пошарпанный пол. Одним словом — подвал. Меня похитили... Но зачем? Ответом мне послужило нехорошее предчувствие. От неприятных ощущений я поёжилась, утыкаясь подбородком в продрогшие колени, скрытые платьем. Паника и липкий страх — две верные подруги явились ко мне вновь.       Мне хотелось плакать и кричать, но вместо этого я лишь прикрыла усталые глаза, ожидая того, кто всё это устроил. Я знала, что рано или поздно он явится сюда. Спустится ко мне в подвал, чтоб лицезреть всю плачевность моего положения. Но кто же это будет? Я не знала. Я просто сидела и ждала, утешая себя мыслями, что скоро этот кошмар закончится.       Чтобы не сойти сума, я про себя считала секунды. На 1920 секунде услышала неторопливые шаги. Подняв голову с колен, увидела его. Мы смотрели друг на друга, не моргая. Мне казалось, что в этот момент я не дышала вовсе. Не верила своим глазам и даже нервно улыбнулась краем потрескавшихся губ. Не отрывая от меня надменного взгляда, он взял табуретку и поставил её ровно посередине подвала, поднимая пыль в воздух. Я фыркнула и закатила глаза, когда он садился на неё с таким видом, будто это был трон, а не стул с облезлой синей краской.       Он ни черта не изменился. Всё тот же высокомерный тип, которого я когда-то любила. Нас разделила клетка, но даже узкие прорези меж решёток не спасали от его холодных синих глаз. На нём была чёрная рубашка, распахнутая на две пуговицы у горла, и такого же цвета брюки, перетянутые на поясе кожаным ремнём. А волосы… А волосы всё так же торчали в разные стороны, как и два года назад.       — Ты почти не изменился, — я на мгновение прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь взять себя под контроль, — только повзрослел немного…       Я никак не ожидала увидеть его здесь. Кого угодно… Юджи, Сатору, Сугуру… Или даже Чосо. Но только не Мегуми — парня, который меня когда-то предал и разбил сердце вдребезги.       — Удивлена? — он вяло улыбнулся, а от его голоса по коже пошли мурашки. Мегуми склонил голову на бок, сканируя меня с ног до головы. — Признаться честно, я удивлён… Не ожидал, что девкой, которой заинтересуется мой отец, окажешься ты.       От его ядовитой усмешки всё внутри сжалось жгучей болью на душе. Я опустила взгляд, не в силах больше выдерживать его давление, ведь прекрасно понимала, к чему он клонит.       Он был разочарован во мне. Но почему тогда я испытывала боль? Стыд? Горечь? Он был не в праве осуждать и смотреть так, будто бы я грязь на его начищенных туфлях.       — Стыдно? — вновь прозвучал вопрос, на который я не хотела отвечать, но парень не унимался и добивал меня. — Мне сказали, что ты не только с ним трёшься… Но и с Сукуной. Почему?       Я не знала, что ответить. Не знала, в какой момент моя жизнь пошла наперекосяк. Виновата ли я в этом? Но я точно знала, что не собираюсь оправдываться. Он уже сам всё решил, раз сидел передо мной, раскинув ноги.       — Молчишь… Тогда я буду тем, кто говорит. Слушай, но не прячь свои глаза. Хочу видеть, как в них будет угасать надежда. Посмотри на меня, — мягко потребовал он.       Я покачала головой, ведь знала, если посмотрю — расплачусь.       — Раньше ты была куда смелее, Мэри, — разочарование скользило в его голосе вместе с нескрываемым призрением. — Что с тобой стало? Неужели мой папаша вытрахал из тебя всю смелость? Или это был Сукуна? А может, Гето? Хотя нет, подожди… Я знаю, с кого это всё началось… Сатору?       С каждым его словом я всё больше ненавидела себя. Его речь, пропитанная ядом, въедалась мне под кожу. Она прожигала кости и съедала остатки израненной души. Он всё знал. Знал, с кого началось. Знал, в каком дерьме я оказалась. И не удивлюсь, если он знал причину… Юджи — парень, ради которого я всё это совершила… В итоге от него же и получила нож прямо в сердце. Я уже хотела открыть рот, поднимая наконец свой взгляд, но споткнулась об его довольную и острую улыбку, которая так не вписывалась в образ надменного парня.       — Послушная девочка… Он так же хвалил тебя? — саркастично произнёс Мегуми. — Или кто-то другой? Ты так низко пала, что на тебе клейма негде ставить.       — Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти! Не тебе меня судить, так что, будь добр, заткнись!       На секунду в его глазах что-то промелькнуло. Но всё так быстро произошло, что я даже понять не успела, что это была за эмоция… Сожаление или замешательство? В любом случае уже неважно. Ведь он получил то, что так хотел, — мои глаза с угасающей в них надеждой.       — Доволен?       — Теперь да, — Мегуми вернул прежнее превосходство, расплываясь в довольной улыбке.       Я старалась сохранить остатки разума, когда всё естество кричало об опасности.       — Знаешь, почему ты тут?       — Почему?       — Из-за моего отца, — прояснил он, складывая руки под грудью. — Он мне мешает, хочу его убрать, и ты поможешь мне в этом.       Стоило озвучить ему причину заточения, как в голове мысли начали путаться. Я хмуро смотрела на парня и совсем не могла понять, как моя «скромная» персона может помочь в этом деле.       Где я и где Тоджи Фушигуро. Этот человек находился за пределами моего понимания. Он скрытный, жестокий и совсем не тот, кому стоит переходить дорогу. Я не знала, что между ними произошло, но точно не хотела связываться ещё и с этим. Со своими бы проблемами разобраться, а не впутываться в новые.       — Нет.       — Что нет?       — Я не буду участвовать в этом.       — Почему? Я ведь пытаюсь помочь тебе, — не унимался он, гипнотизируя меня взглядом. — Разве ты не хочешь избавиться от своих проблем в лице двоих имбецилов? Или понравилось быть их карманной шлюшкой на поводке?       Казалось, что совсем недавно я уже слышала подобные слова от человека, который тоже якобы хотел помочь мне… в угоду своим целям. Только тогда я была совсем в отчаянии и напугана. А теперь, запертая в собачьей клетке, голодная и по уши в проблемах, совсем не горела желанием погружаться в это дерьмо с головой вновь. Я прекрасно знала, чем мне всё обернётся.       — Мой ответ остаётся прежним — нет.       — Уверена? – спрашивает Мегуми, чуть ближе наклоняясь к клетке.       Я рада, что она нас разделяет. Не смотря на всю мою мнимую уверенность, я кожей чувствовала, как в нём кипит гнев.       — Если так, то мне придётся разговаривать с тобой по-другому.       — Разве может быть хуже? — я махнула рукой, указывая на маленькое пространство своей темницы. — Не думаю, что сможешь меня удивить.       Я его не провоцировала доказать обратное. Знала, что хуже уже быть не может. Но, по видимости, Мегуми воспринял это как некий вызов, брошенный в его сторону. Он понимающе закивал головой, отпрянув от клетки, и я наконец смогла вдохнуть полной грудью.       — Хорошо, — произнёс он, вставая со стула. — Думаю, тогда тебе нужно переговорить с ним.       — С кем? — я прижалась к стенке, когда Мегуми открыл замок и распахнул дверцу настежь. — Что ты задумал?       Он не ответил на вопросы, а просто грубо выдернул меня из клетки, сжимая холодные пальцы на моём запястье. Я пыталась заглянуть ему в глаза, но он отводил взгляд в сторону, словно без преграды не мог смотреть на меня. Мне было больно. Я упиралась и чуть ли не рычала, пытаясь выдернуть руку. Однако Мегуми совсем не чувствовал моего протеста. Силком тащил меня по лестнице вверх. Спотыкаясь, я вновь прошлась по затхлому подвалу, подмечая, что он был тесен и в нём совсем не было окон. Только клетка в центре и ржавые трубы вдоль стен.       Не успела я опомниться, как он уже вел по коридору. Судя по пыли, летающей по воздуху, тут давно не убирались. Одной рукой я держала порванный вырез у груди, другая была зажата в его крепкой хватке. Мегуми злился, когда я путалась в подоле, и каждый раз дёргал меня, подначивая шагать быстрее.       Мы свернули с длинного коридора и оказались в просторном светлом холле. Я сощурила глаза от яркого света, ведь до этого совсем не подозревала, что на улице уже был день. Сквозь огромные окна пробивались лучи жаркого солнца, а за стеклами виднелись зелёные деревья. Мегуми вновь распахнул ещё одну тяжёлую дверь и затолкал меня в комнату, похожую на небольшую библиотеку.       Мне стало страшно. Губы начали предательски дрожать, а сердце и вовсе переставало биться. Но когда меня, как использованную вещь, бросили на пол, я и вовсе почувствовала себя ничтожеством пуще прежнего.       — Ну зачем ты так, Мегуми. Разве я тебя не учил обращаться с девушками? — над моей головой раздался незнакомый голос.       От неожиданности я резко подняла взгляд на ухмыляющегося мужчину, что разглядывал меня с нескрываемым любопытством.       — Привет, красавица.       — Здравствуйте, — мой голос дрожал от напряжения.       Незнакомец склонил голову и вежливо улыбнулся. Он выглядел безобидно, но блеск янтарных глаз пугал меня до чёртиков.       — Прекрати так пялиться на неё, — скомандовал Мегуми, стоя позади меня. — Разве не видишь, что она тебя боится?       — И правильно делает, — ухмыльнулся блондин и выпрямился, подмигнув мне. — Смею предположить, ты не справился, раз привёл её ко мне… Неудивительно. Тебе не хватает решительности.       Незнакомец обращался к Мегуми, делая неторопливые шаги в сторону от меня. Он подходил к парню всё ближе. Я не упускала его из виду, чувствуя исходящую опасность.       — А тебе не помешал бы поход к психиатру, — в улыбке Мегуми сквозила едва заметная усмешка, стоило незнакомцу подойти ближе.       — Ну даже если и так, ты ведь всё равно слушаешь меня, — уверенно произнёс незнакомец. Мегуми лишь фыркнул и закатил глаза, а затем отошёл и неторопливо сел на кожаный диван у деревянной стенки.       — Хочешь сказать, я не прав?       — Теперь я начал понимать, почему тебя так недолюбливает отец, — уклончиво ответил парень, подперев подбородок кулаком, и локтём упёрся на подлокотник. Холодный взгляд Мегуми встретился с моим испуганным. — Наоя, я слишком устал за сегодня. Давай без нравоучений, ладно? Ты лучше займись ей, а то меня она не слушается.       В душе мне стало смешно от самой себя. Каждый раз, как я говорю, что хуже быть не может, жизнь подкидывает ещё больше говна на удачу… Наоя развернулся ко мне с безумной улыбкой на лице. Я резко вспомнила о нём. Это был тот самый человек, кого хотел убить Тоджи… Если Тоджи хотел от него избавиться, то это означало только одно — Наоя нёс в себе угрозу. Ведь здравомыслящие люди не подходят к тебе так, будто бы жаждут увидеть твои внутренности воочию.       — Не прикасайся ко мне, — я отпрянула от его протянутой руки так, будто бы его кожа была покрыта смертельным ядом.       — Я не собираюсь делать тебе больно, дорогуша.       Фальшивая улыбка говорила об обратном, и я завизжала что есть мочи, когда Наоя одним рывком поднял меня с пола и встряхнул, как тряпичную куклу.       — Не кричи ты так, пожалуйста, а то можно без языка и голосовых связок остаться.       Я упиралась, но всё-таки умолка, смотря на него перепуганными глазами. Он выглядел расслабленно и будто немного скучающе, но руки, сжимавшие мои плечи, говорили об обратном. Наоя был собран и заинтересован не меньше, чем притихший Мегуми, клацающий что-то в смартфоне.       — Вы меня убьёте? — это было первое, что прошло в голову, и я брякнула это, не подумав, ведь уже совсем перестала мыслить здраво.       — Нет, глупышка, — улыбнулся он, заправляя прядку волос мне за ухо, — сначала я тебя накормлю, а то больно на тебя смотреть… Такая тощая.       — Что… — в замешательстве выдохнула, но на этот раз не сопротивлялась, когда Наоя повёл меня к накрытому столику у окна, который ранее я не заметила.       Он усадил меня за стол, предварительно отодвинув стул. Я чувствовала себя неуместно. В этом дурацком порванном платье, с лохматыми волосами… И без трусов… Что ещё могло быть хуже?       Я свирепо посмотрела на Мегуми, но он даже не обратил на нас внимания. В отличие от меня, парень прекрасно вписывался в эту изысканную атмосферу лоска и шика…       — Вина? — любезно поинтересовался Наоя, держа в руках бутылку красного.       Я охотно согласилась лишь для того, чтобы утолить жажду, мучившую меня с момента пробуждения.       — Я привёз его из Франции, — сообщил он, наполняя бокал, — для особого случая.       Тонкие пальцы с силой стиснули бокал, грозясь раздавить стекло. Я залпом осушила его одним большим глотком. Затем протянула пустой бокал удивлённому мужчине.       — Ещё, — скомандовала я и неженственно вытирала ладонью остатки вина с губ.       — Вау… Мне определённо нравиться твой подход к делу, дорогуша, — сказал он, подливая мне ещё. — Значит, на уговоры Мегуми ты не купилась? Не передумала?       Он правда решил, что, напоив меня вином, я поплыву перед ним лужицей и на всё соглашусь? Нет!       — Ни за что! Я не стану плясать под вашу дудку.       В висках стучит усталость, боль и недоумение от происходящего. Я сделала ещё один жадный глоток терпкого вина, пока Наоя, всё ещё держа бутылку в руках, одобрительно кивнул на мой протест. Словно только этого и ждал…       — Можете убить меня… Мне уже всё равно.       Я устала от всего. Устала бояться. Плакать. Устала спотыкаться о собственные мысли. Мне надоело быть жертвой. Мне надоела моя жизнь.       — Убить? Тебя? — мужчина ухмыльнулся. — Дорогуша, я вроде ясно дал понять — тебя мы убивать не будем… Пока что.       Его улыбка была вестником смерти. Возможно, будь я чуточку умнее, уже бежала бы сломя голову подальше. Но я была глупа, поэтому выхватила бутылку и невозмутимо налила себе ещё вина, надеясь захлебнуться в бокале. Наоя усмехнулся, глядя на меня хитрыми янтарными глазами. Он, словно аристократ из старых книг, элегантно присел на противоположный стул и оперся руками на небольшой стол, разделяющий нас.       Мужчина был загадкой, и я не хотела её разгадывать. Его движения. Голос. Манера речи. Всё в нём выдавало прирождённого артиста. Он этого и не скрывал, играл на нервах людей.       — Ну наконец-то! Тебя только за смертью посылать, — Наоя расплылся в улыбке, когда, неожиданно для меня, в библиотеку вошел Юджи с серебряным подносом в руках. — Наша гостья заждалась обеда… Где ты ходил?       — Улаживал кое-какие дела с Сатору.       Юджи поставил поднос на стол, и я посмотрела на парня в надежде уловить хоть толику сожаления в глазах, но всё тщетно. Друг напрочь игнорировал моё присутствие, делая вид, что меня и вовсе нет.       — Юджи… — я хрипло произнесла его имя, пытаясь ухватиться за рукав толстовки, но парень увернулся, словно брезгуя моего касания.       — Мне интересно, — медленно протянул Наоя, не скрывая восторга от развернувшейся перед ним сцены, — какого это смотреть на мечту, которая никогда не сбудется? Обидно, наверное?       Я замираю, глядя на довольного мужчину, и перестаю дышать. Его слова болью отражаются в сердце. Он попал прямо в цель. Обида — ещё одна заноза, засевшая в душе. Не на себя. На Юджи. Я жила им. Дышала ради него. Терпела. А в замен получила пустой взгляд и предательство.       В чём же была моя вина? Разве я не заслужила хоть малую долю его любви… Тепла? Чем я была хуже той проклятой Джун?       — Хочешь, убьём его? — янтарные глаза мужчины блестели от азарта.        Я не могла поверить в то, что он только что сказал. Посмотрела на Юджи. Он оставался абсолютно равнодушным, сервируя стол на двоих. Как можно было сохранять спокойствие, когда этот псих говорил подобные вещи?!       — Нет! — я чуть ли не подпрыгнула на месте от собственно крика, когда Наоя невозмутимо вынул нож и играючи провернул его в руке. — Какого чёрта?       Всё произошло за считанные секунды. Я лишь успела подорваться со своего места, как в этот момент Наоя всадил нож в тыльную сторону ладони Юджи. Итадори тянулся к белым салфеткам, но лезвие вошло в плоть быстрее, чем он успел к ним прикоснуться. На стол брызнула кровь, окрашивая скатерть в красный цвет.       Самый страшный сон воплотился наяву.       Я не могла кричать. Дышать. Плакать. Я не верила собственным глазам. В шоковом состоянии прижималась лопатками к книжной полке. Она пошатнулась. На ногу корешком упала книга, но я не обратила внимания на резкую боль. Во все глаза смотря на Юджи, зажимающего кровавую рану.       В его глазах был ужас. Он был потерян. Шипя от боли, к груди прижимал кровавую руку, пачкая свои вещи и пол под ногами. Позади него неторопливыми шагами подбирался Мегуми, в руках сжимая чёрный пистолет. Наоя же, сидя за столом, слизывал с острия кинжала остатки крови…       — Юджи? — в страхе вымолвила я, протягивая ладонь к другу в надежде ухватиться за него, прикрыть собой.       Парень дернулся в мою сторону, вытягивая кровавую руку вперёд.       — Мэй…       Тишину разразил громкий выстрел. Пуля прошла навылет сквозь тело Итадори и врезалась рядом с моей головой. Я и не шелохнулась, лишь стеклянными глазами смотрела на тело друга у моих ног.       — Какого хера у вас тут происходит?!       На шум сбежались остальные обитатели поместья. Я встретилась со взглядом Сатору. Он в таком же шоке, как и Сугуру, ловил воздух ртом, не в силах поверить в кровавую картину перед ним.       — Охренеть… — слегка охрипшим голосом протянул Гето, обходя Мегуми. — Нахуя?       Мегуми лениво смотрел на тело Итадори. В его глазах не было ни капли сожаления. Он спрятал пистолет за пояс брюк, а затем подошёл ко мне, дёргая за подбородок.       — Два раза повторять не намерен, так что тебе лучше уловить всё сразу, — жёстко произносит он. — С этого дня и пока не сдохнешь, будешь делать то, что я тебе говорю. Скажу быть послушной сукой — и ты будешь ею. Скажу помереть ради меня — и ты помрёшь. Прикажу принести мне голову моего отца — и ты принесёшь её мне с бантиком на коробке! Ты теперь никто, и звать тебя никак, а если имеются какие-либо возражения, то смело можешь их засунуть в своей зад, как член моего папаши, иначе…       Его холодный взгляд метнулся на тело у наших ног, а потом обратно ко мне.       — Иначе так будет с каждым, кто тебе дорог. Повторяй как мантру перед сном. Теперь ты часть моей команды, и пока я не добьюсь желаемого, у тебя нет никаких прав. Запомни это, и добро пожаловать в семью, любовь моя!       И как только Мегуми отпустил мой подбородок, он с силой сжал пальцы на шее, перекрывая кислород, и поцеловал так, будто бы давно желал. Жадно. Властно. И больно. Кусая губы до крови и требовательно проталкивая язык в рот. Секунда. Он так же резко отстранился от меня, брезгливо вытирая губы рукавом рубашки, пока я в замешательстве ловила воздух, пытаясь понять, что произошло.       — Уведи её обратно в клетку, — командным голосом приказал Мегуми кому-то из стоящих рядом с ним парней. — Пусть там подумает о своём положении.       Под руку меня взял Сугуру и повёл вон из библиотеки. Я с трудом передвигала ногами, оставляя позади кровавые следы. Итадори… В луже его крови я стояла до определенного времени.       За окнами, из которых некогда лилось яркое солнце, виднелся мрак. Я и не знала, что так быстро наступила ночь. Сугуру шел спокойно. Не дёргал, когда я спотыкалась. И не упрекнул, когда я упала на пол, задыхаясь собственными слезами. Он успокаивал меня, гладя по грязным волосам и прижимая к груди. Его голос терялся в недрах моего сознания. Я совсем его не слышала. Он качал меня как младенца на руках, нашёптывая какие-то слова, а я рыдала, уткнувшись носом в его ключицу.       Я лила слёзы по другу, пока меня успокаивал враг. Во рту был привкус металла и терпкого вина. Солёные слёзы разбавляли эту горечь. Я выла, не веря в то, что произошло. Мне было больно. Я не знала, как дальше жить. Зачем и ради кого?       — Живи ради себя.       Я замерла в руках Сугуру, когда услышала его голос. Видимо, сказала вслух в бреду, раз он решил ответить.       — А я помогу справиться с болью… Открой рот… — его голос звучал мягко, как бархат.       Я жадно вслушивалась, послушно раскрыв рот. Я готова была пойти на всё, лишь бы боль утихла, лишь бы стало легче. И я знала, что он сможет мне помочь. Длинные пальцы парня протолкнули внутрь моей глотки заветное спасенье. Я преданно смотрела ему в глаза, проглатывая таблетку, прекрасно помня, что следует за ней.       Сугуру не заставил себя ждать, опустился к моим губам в греховном поцелуе. В тёмном коридоре, в двух шагах от двери подвала, он брал меня у стенки, нашёптывая, что позаботится обо мне…       Боль постепенно ушла из сердца. На её место пришла тишина. Уже в своей злосчастной клетке я обнимала себя руками и, не моргая, смотрела в одну точку. Мне больше не хотелось кричать или звать на помощь. В голове больше не звучало, словно заезженная пластинка, моё имя, сказанное Юджи. Больше не хотелось услышать дружеский смех или крепко его обнять. Мне больше ничего не хотелось в этой жизни. Ведь теперь меня в ней нет, как и его.       — Это я во всём виновата...