Бездна

      — Придурок, — цокнула я, проходя мимо надменного парня, и толкнула входную дверь.              Я выдохнула, выйдя из душной уборной. Позади меня плелись три идиота, словно тени из преисподней.              — Отвалите! — полуобернувшись, шикнула на них, а затем прибавила шаг. — Придурки…              За спиной кто-то захохотал, и я была готова поспорить, что это Сатору. Уж больно весёлый и звонкий смех.              — Да брось ты, Мэй, — Годжо подбежал ко мне и закинул руку на плечо, будто мы какие-то друзья, — весело ведь было!              Мне хотелось проехаться ему по наглой роже за такой беспечный тон, но заместо этого я просто отбросила его руку в сторону.              — Просто отвали от меня. На этом всё.              Сказав это, я пулей заскочила в зал ресторана, оставляя наглых уродов позади. Там веселье шло полным ходом. Я осмотрелась по сторонам в поисках знакомых лиц, но ни Тоджи, ни Сукуны и даже Юджи не увидела.              У проходящего мимо официанта я выхватила бокал с шампанским и осушила его одним большим глотком. Хотелось выпить, помыться и умереть. Руки тряслись. Мысли путались. Я заплакала бы, даже стоя в окружении незнакомцев. Но увы! Слёзы давным-давно закончились. Мне было противно. Чувство собственной никчёмности разъедало остатки опьянённого мозга.       Я не помню, как на ватных ногах добралась до нашего столика. Не помню, каким образом заместо шампанского стала глушить виски в одиночку. Горький вкус на языке мне не нравился, но я всё равно продолжала вливать в себя крепкий алкоголь, пока не почувствовала, как легко стало на душе.              — И почему в таком дерьме оказалась именно я? — вращая полупустой бокал, я вслух рассуждала о своей никчёмной жизни, устало подперев тяжёлую голову ладонью. — Из всех девушек на свете я самая тупая…              Нет никаких сомнений, что всё то, через что мне пришлось пройти, было моих рук дело. Не скинь я в унитаз те злосчастные таблетки, ничего бы не случилось. Палец был бы на месте. Меня бы не изнасиловали за вечер дважды. И я бы никогда не стала сотрудничать с Сукуной.              Смогла бы я разобраться с ними в одиночку? Возможно. Но больше склоняюсь к «нет», чем к «да». Признаться было сложно, но я оказалась слабой, никчёмной, пустоголовой девчонкой. Оно и не удивительно, что я в дерме по самую макушку.              С этой мыслью я звонко поставила пустой стакан на стол, словно точку в своей бестолковости.              — Пить одной неприлично, знаешь ли, — на пустой стул рядом со мной присел Тоджи, и, к удивлению, подлил мне и себе виски в стакан. — Не против, если я составлю тебе компанию?              — Честно говоря… — начала я, но была прервана.              — Я с вами, — за соседний стул плюхнулся Сукуна, ослабил узел галстука и протянул пустой стакан Тоджи, — наливай.              Пока Тоджи наливал Сукуне, я сделала один маленький глоток напитка, густо краснея сложившимся обстоятельствам. Я опять была зажата между ними. Чувствовала тёплую грудь Рёмена левым плечом и горячее дыхание Фушигуро правой щекой.              Что вообще происходит!?              — Эта вечеринка меня доконала, — Сукуна откинулся на спинку стула, а взгляд устремил в толпу у сцены, кого-то выискивая, — но больше всего меня заебал он.              Мужчина пальцем тыкнул в незнакомого мне парня. Прищурившись в расплывчатую толпу людей, я поймала взглядом объект ненависти Рёмена. Достаточно высокий молодой человек стоял с какой-то девушкой и о чём-то вёл беседу. Длинные пальцы рук, крепко державшие бокал, были облачены в пару тяжёлых перстней, а сам он был одет в дорогой чёрный смокинг с распахнутым пиджаком. Он всем видом высказывал своё превосходство, янтарные глаза выражали надменность по отношению к другим.              — Кто это? — поинтересовалась я, легонько указывая своим бокалом на блондина с коричневыми кончиками волос.              Что у него с волосами? Такой же псих, как остальные?              — Это мой двоюродный брат Наоя Зенин, — ответил Тоджи, а затем, немного помолчав и склонив голову ко мне поближе, зашептал на ухо. — Я собираюсь убить его на днях, так что не смотри так, будто уже влюбилась.              Опешив от его непонятного упрёка, я легонько отстранилась и, пребывая в шоке, упёрлась в крепкое плечо Сукуны.              — Зачем ты так пугаешь пташку? — рассмеялся Рёмен, притягивая меня за плечи к себе вплотную. — Разве не ясно, что она любит мужчин постарше, а не мелких сошек?              Пока Сукуна хохотал, как чёрт из табакерки, вибрацию его гогота я ощущала лопатками. Тоджи оскалился в недоброй ухмылке и подмигнул мне, осушая полный бокал виски.              Мне не нравился его взгляд. Тоджи явно был пьян и не отдавал себе отчёта. Мужчина то и дело бросал странные и недвусмысленные намёки. То на вырез у ноги посмотрит, скользя снизу вверх по оголённой коже. То, не моргая, уставится на губы. А ещё Сукуна. Он тоже мне не нравился. Он как-то уж больно дозволено поглаживал меня за плечи и то и дело большими пальцами, как будто бы случайно, задевал грудь.              Хоть я была пьяна и немного под веществами, но я прекрасно понимала весь тот сюр, происходящий между нами, — они меня хотели, а я опять оказалась в дерьме.              Не знаю, в какой момент у меня отключился мозг. Может, дело было в большом количестве алкоголя. А может, в том, что я давно была потеряна. Или же дело было в ненавязчивых ласках Сукуны… В любом случае — терять мне больше нечего.              По телу разливалась приятная истома, делая его тяжёлым. Я подалась вперёд совсем немного, и Тоджи, будто только этого и ожидая, сжал руку вокруг моего подбородка, резко притянул к себе и поцеловал. Сзади раздался лукавый смех. Сукуна сжал ладонью мою налитую грудь сквозь платье.              — Это, конечно, всё весело и интересно — бесплатно устраивать такое представление, — хрипло проговорил он, оставляя короткий поцелуй на моей шее, — но, может, поднимемся? В гостиницу? Там мягкая кроватка… Обещаю, пташка, на этот раз я буду нежен.              Его «обещание» я чувствовала спиной. Сукуна настойчиво тёрся им об меня, прижимаясь бёдрами. Я издала тихий стон прямо в губы Тоджи — предложение Рёмена нам обоим было по душе.              — Хватит с них на сегодня, — изрёк Фушигуро и, отстраняясь от меня, встал, протянув мне раскрытую ладонь с красноречивой ухмылкой на лице. — Идёшь? Только я не обещаю быть нежным, как Сукуна.              Боковым зрением я заметила, как к нам приближались трое парней. Белые волосы Сатору сразу же бросились в глаза. Они явно всё видели, а если не видели, то им об этом обязательно расскажут. Прошла секунда, прежде чем я успела обдумать всё и кивнуть. Тоджи незамедлительно притянул меня за руку и потащил за собой, а сзади Сукуна в нетерпении подтолкнул меня в спину, заставляя шагать быстрее.              Официальная часть вечера подошла к концу. Хищники скинули свои красивые маски, обнажив чудовищное нутро. Сквозь веселящуюся толпу и громкую музыку мы, хихикая, как подростки, протискивались вперёд в сторону мраморной лестницы. Со стороны могло показаться, что мы, нашкодившие детишки, убегаем от сотворённой нами мелкой шалости, если бы Сукуна то и дело не щипал меня за задницу, явно намекая, куда мы так торопились. Детям там не место.              К моему удивлению, четвёртый этаж ресторана был оборудован под гостиницу. Тоджи быстро организовал для нас целый номер с панорамным видом на ночной город. Я толком не успевала разглядеть интерьер комнаты, в забвении отвечая на поцелуи двух мужчин. Одно было ясно — здесь просто огромная кровать.              Последние тихие позывы совести растворились в тяжёлом дыхании между двух огней. Сукуна заскользил рукой за мой затылок, притягивая ближе к себе. Он жадно впивался в мои губы, пока Тоджи стягивал с меня платье вниз за плечи. В какой-то момент треск ткани разбавил нашу интимную обстановку — Фушигуро разорвал на мне платье в районе декольте.              — Господи, Чосо меня убьёт, — прохныкала я в губы Рёмена.              Не знаю почему, но мне всё-таки было жалко испорченный подарок, который он так долго и тщательно подбирал.              — Я куплю тебе новое, — твёрдо заверил виновник моей потери, обдав горячим дыханием сосок, а затем укусив его до красных пятен в глазах.              Меня разрывало между болью и наслаждением. Я была разогрета до предела. Одной рукой я путалась в волосах Тоджи, пока он ртом ласкал мои соски по очереди, другой — расстёгивала ширинку брюк Сукуны, полностью теряя самообладание.              — А пташка-то уже на опыте, — скалясь, несмешно пошутил Рёмен, прикусывая мочку моего уха. — И зачем нужно было столько ломаться?              Он протолкнулся своим твёрдым членом в мою ладонь, а я сжала его так, что Рёмен аж зашипел сквозь зубы.              — Ещё одно слово, милый, — игриво промурлыкала я ему прям в приоткрытые губы, — и ты будешь зрителем, а не участником.              Как ни странно, но моя «угроза» сработала. Рёмен заткнулся. Правда, сделал это он по-своему — довольно оскалившись в похабной улыбочке, впился в мою шею зубами и прикусил кожу.              Эмоции бурлили через край. Я вскрикнула, когда меня наглым образом толкнули на кровать. Остатки платья неделикатно сорвал Тоджи. Пока я стеклянными глазами следила, как он взбирался на кровать, как хищник, Сукуна избавлялся от своей одежды.              — Как же нам быть… — хрипло протянул Фушигуро, костяшками пальцев пройдясь по моей щеке. — Рёмен?              Он обратился к Сукуне, вскинув в его сторону голову. Казалось, что в этот момент между ними состоялся немой разговор, ведь сути вопроса я не понимала.              — Я выбираю задницу, — коротко отозвался тот, будто бы это была самая очевидная для него вещь на свете… — Там я уже был.              В одно мгновение до меня наконец дошло, о чём это они.              — Нет! — возмутилась я, приподнимаясь на локтях. — Никакой задницы!              Прошлый опыт показал мне, что это отнюдь не из приятных видов секса, поэтому повторять подобное я не хотела больше. Нет!              — Ну почему? — чуть ли не хныча, протянул Сукуна. — Я обещаю, что всё будет хорошо. Честно, честно!              Он был полностью обнажён, а вид его вздыбленного члена ничуть не добавлял желания, чтобы «это» оказался у меня «там».              — Неужели был горький опыт? — догадался он наконец, игриво шевеля бровями.              Скотина!              — Ладно, — выдохнул Тоджи и за подбородок повернул моё возмущённое лицо к себе, — задницей займусь я.              — Я вообще не это…              Моё недовольство заткнули требовательным поцелуем. Тоджи всем весом вдавил меня в матрас, а Сукуна, немного погрустив в сторонке, решил наконец забраться на кровать.              Мне было немного страшно, всё-таки остатки здравомыслия ещё пестрили красным флагом. Я была уверенна, что после буду жалеть о случившемся, но это будет после…              С каждым их последующим шагом я чувствовала кожей, как атмосфера в комнате накалялась до предела. Тоджи оторвался от моих губ с хитрецой в глазах. В одно мгновение он перевернул меня на живот. Сукуна, не растерявшись, подтянул меня за руки. Так я снова оказалась зажата между ними.              — Чёрт, — выдохнула я сквозь зубы, понимая всю ту недвусмысленную позу.              Как чёртов бутерброд, где я была ветчиной, а они — двумя ломтиками хлеба, придерживающими меня меж ними.              — Расслабься, пташка, — Сукуна легонько покусывал меня за острые плечи, попутно целуя их, — на этот раз тебе понравится.              Рёмен обхватил меня за бёдра и усадил к себе на твёрдую плоть. От резкой смены положения мне пришлось ухватиться за его широкие плечи, а согнутые ноги для собственного удобства расставить чуть шире.              — И как же нам поступить с трусами? — сохраняя со мной зрительный контакт горящих глаз, Сукуна щёлкнул резинкой моего белья, а та звонко встретилась с кожей, оставляя красный след. — Есть предложения, пташка?              Кожу немного пекло, и я хотела уже потереть то место, но холодные, слегка шершавые пальцы огладили ушибленное место.              — О, Господи, — пробормотала я, прикрывая глаза от контраста между горячей кожей и холодными мужскими руками на бёдрах.              Я плавно откинулась назад и лопатками упёрлась в твёрдую грудь Тоджи. Он уже успел раздеться.              — Молитвы сегодня тебе не помогут, — томно прошептал Фушигуро, проводя пальцами по влажной поверхности моего белья, чуть надавливая на клитор. — А с ними я поступлю, как с платьем.              Его голос был пропитан похотью, и я, сама того не замечая, начала двигаться на бёдрах Сукуны, потираясь о пальцы Тоджи. Ухмыльнувшись моей реакции, Рёмен взял в рот мой затвердевший сосок, а руки сомкнул вокруг тонкой талии, направляя моё тело в нужном ему темпе. Медленно. Томительно.              Вытягивая шею под горячие губы Тоджи, я закинула одну руку назад и пальцами вцепилась в волосы Фушигуро, притягивая ближе. Его игривую ухмылку я ощущала кожей, а когда почувствовала холодный металл под резинкой белья, вздрогнула всем телом, но руки Рёмена не дали мне отстраниться.              — Расслабься, — прохрипел он, обдав горячим дыханием мой сосок, в то время как Тоджи ножом срезал с меня бельё.              — Конечно, — с сарказмом ответила я, стараясь не впадать в панику.              Страх, что меня могут прирезать этим ножичком, никуда не делся даже после того, как остатки моих трусов полетели на пол.              — Кто вообще в здравом уме таскает с собой ножи? — своё возмущение я не смогла сдержать при себе.              — Хочешь поговорить о здравомыслии прямо сейчас? — невозмутимо сзади проговорил Тоджи, намекая на то, что происходило в этой комнате. — Не думаю, что это хорошая идея.              Рот мой приоткрылся, и я повернула голову к мужчине, встречаясь с надменными карими глазами. В темноте подсвеченный лишь светом от холодной луны Тоджи выглядел прекрасно и опасно. Но, прежде чем я успела хоть что-то сказать, Сукуна, чуть ли не рыча, притянул меня за затылок ближе к себе и накрыл мой рот своим в томительном поцелуе.              За считанные секунды всё моё прежнее возмущение и страх улетели прочь. Впрочем, как и здравомыслие всех остальных. Запихивая свой язык мне чуть ли не в глотку, Сукуна впивался пальцами в мои бёдра, приподнимая их, а шершавые ладони Тоджи накрыли сразу обе груди, сминая.              Всё казалось нереальным, будто бы я попала в дешёвый порнофильм. Да и вообще, при других обстоятельствах я б в жизни не согласилась на подобный опыт. Но когда в голове полная пустота, а твою шею покрывают горячими поцелуями, почему бы и нет? Жизнь и так катится в отходную яму, хуже уже не станет.              Я упираюсь о плечи Рёмена. Наши языки сплелись. Было такое чувство, что он пытался подчинить меня, но я не была намерена просто так сдаваться, поэтому цапнула его за кончик языка.              — Вот же падла! — Сукуна чертыхнулся сквозь поцелуй, грозно смотря мне в глаза, а я победно улыбалась, принимая ласки от Тоджи. — Ладно…              Рёмен с силой толкнулся в меня без предупреждения, проникая резко во всю длину своего внушительного размера.              — Скотина! — сдавленно прошипела я сквозь зубы и вмазала ему по наглой роже так, что аж костяшки пальцев заболели.              Но он ничуть не изменился в лице, при этом, хохоча как псих, одной рукой надавливал на моё плечо, заставляя сесть до конца.              — Знай своё место, — ухмыльнулся он, и в его глазах вспыхнуло знакомое мне пламя. — Я только начал, пташка.              На короткий миг всё тело охватила дрожь, а руки начали предательски трястись. Но я обещала себе, что больше никому не позволю пользоваться мной. И неожиданно для Рёмена я притянула его к себе за розовые патлы, впиваясь в надменную улыбку властным поцелуем.              Перед глазами всё плыло. Тело напоминало один нерв, натянутый до предела. Насаживаясь на Сукуну и яростно целуя, я совсем позабыла про Тоджи, но он напомнил о себе — выдавил холодный гель между моих ягодиц. Инстинктивно я замедлилась и с замиранием сердца стала ожидать дальнейших действий мужчины. Он будто бы и вовсе никуда не торопился, растирая гель не торопясь и размеренно.              Я оторвалась от губ Сукуны и со страхом посмотрела на него, а он, будто бы прочитав мои мысли, замедлился и огладил меня по скуле, большим пальцем задевая нижнюю губу.              — Ещё есть время передумать, пташка, — проговорил он, совершая плавные движения бёдер снизу, — ты только попроси.              Конечно, я не собиралась передумывать. Перспектива быть оттраханной Сукуной в зад меня не воодушевляла. Я всё ещё помнила наш с ним первый раз. Мне этого тогда хватило, чтобы понять: он не из тех, кто будет нежен по отношению к партнёрше.              — Нет, — твёрдо отказала я, плечом почувствовав ухмылку Тоджи.              — В другой раз, друг мой, — целуя, а затем кусая за плечо, игриво сказал Фушигуро, поглаживая мои бёдра. — Нагнись чуть ниже.              Скомандовал он, надавливая мне рукой меж лопаток, а я пригнулась, почти ложась на грудь Сукуны.              — Думаю, — обхватывая мои ягодицы, Сукуна сжал их, а затем раздвинул шире, — скоро ты изменишь своё мнение.              Большая ладонь Тоджи прошлась вниз по моей спине вдоль позвонка, а я задержала дыхание, надеясь, что во второй раз так больно не будет.              — У тебя шикарная попка, Мэй, — он обрисовывал пальцем тугое колечко мышц, слегка надавливая. — Нужно было раньше тобой заняться.              Господи, боже мой, что я творю?              Я закусила нижнюю губу и часто задышала. Проникновения Тоджи были почти безболезненными. Он медленно скользил, растягивал. Временами почти останавливался, пока Сукуна плавно насаживал меня на себя. Это тоже помогало справиться с напряжением, давая почувствовать сладость момента и предвкушения.              — Ну ты всё же сильно не увлекайся, это всё-таки не твоя секретарша, — напомнил Сукуна Тоджи, немного возмутившись его действиям, на что я закатила глаза, благо этого никто не видел.              Фушигуро проник пальцем глубже, а я сдавленно простонала ему в ответ, качнувшись бёдрами.              — А ты, Мэй, случайно не хочешь перейти ко мне?              Суть вопроса я не поняла, но активно покачала головой, на что у Сукуны случился приступ ревности.              — Охуела?! — он с силой сжал мои ягодицы, на что я вскрикнула от боли. Рёмен раздражался, на что Тоджи сдавленно посмеивался, массируя колечко мышц. — Чёрта с два, Фушигуро. Считай, что это первый и последний раз. Если тебе станет от этого легче, то можешь считать, что это мой тебе подарок на день рождения!              — У Вас день рождения, господин Фушигуро? — удивилась я, приподнимая голову с плеча Сукуны, но тот сразу же резко опустил её обратно.              — Совсем страх потеряла? Какой он тебе на хер господин?! Он тебя в жопу собирается трахнуть, а ты его господином называешь? — на одном дыхании выпалил Сукуна, а я смирно застыла, боясь отхватить люлей от него похлеще. — Ненормальная!              Его грудь тяжело поднималась. Я и не думала, что моё обращение сможет так разозлить Сукуну.              — В чём-то я с тобой вынужден согласиться, — задумчиво протянул Тоджи, убирая свои пальцы, и я почувствовала на их месте твёрдую головку члена. — Сегодня можешь называть меня папочкой.              Я хотела что-то ему ответить. Придумать колкую шуточку. Но всё вмиг вылетело из головы, когда Тоджи рукой придавил меня к груди Сукуны и плавным движением вторгся в мой зад. Я всхлипнула и прикусила губу. Было больно и одновременно хорошо. Совсем не так, как с Гето.              Тоджи поддался назад, а затем вперёд и замер, чтобы дать мне время привыкнуть. Я тяжело дышала, пальцами цепляясь за напряжённые плечи Рёмена. Он смотрел мне прямо в глаза, но в них я ничего не могла разглядеть. Голова кружилась от напряжения. Но одно меня радовало точно: это были не те моральные уроды, и на это я сама пошла.              — Всё хорошо? — поинтересовался Тожди, нежно поглаживая мои бёдра.              Я сделала жадный глоток воздуха. Руки дрожали, а со лба упала капля пота прямо на мужчину подо мной.              Было ли со мной всё хорошо? Определённо нет. Но я качнула головой в знак согласия и слегка подалась навстречу Тоджи, сама насаживаясь на него. Желая забыться. Почувствовать, что моя жизнь принадлежит только мне. Я сама буду решать, что дальше с ней делать.              Они синхронно вошли в меня до упора, заставляя дрожать и теряться в новых ощущениях наполненности до предела. Крепкие руки Сукуны придерживали меня снизу за ягодицы, а Тоджи запустил пальцы в короткие волосы и потянул меня вверх, заставляя хорошо прогнутся в пояснице.              В воздухе отчётливо стоял запах ментоловой смазки, стекающей вниз по моим бёдрам. Эти мужчины распоряжались мною, как личной собственностью, и я ничуть не сопротивлялась. Отдалась им полностью, сгорая дотла.              Кровь бурлила в венах так, что она заглушала мои собственные крики. Я, как в бреду, просила не прекращать, просила быть жёстче, просила сделать мне больнее…              И они слушались меня.              Сукуна приподнялся, кусая мой сосок, а Тоджи до хруста в позвонке вбивался сзади, но мне было мало. Я хваталась за плечи Рёмена, затылком чувствуя тяжёлое дыхание Фушигуро. Каждой клеточкой своего испорченного естества я отдавалась безумцам до сладких спазмов в мышцах. Я едва ли могла дышать и здраво мыслить, насаживаясь на их члены так, будто бы от этого зависела моя жизнь, будто бы это был последний секс в ней.              Рвано. Несдержанно. Без прикрас и предрассудков.              Я стонала в губы Рёмена, встречая его жадные поцелуи. Я чуть ли не до щелчка выворачивала шею, отвечая на требовательные ласки губ Тоджи. Я извивалась, мечась меж двух мужчин. Мокрая, с прилипшими ко лбу и шее рыжими волосами, я была счастлива как никогда, получая всё и отдавая всю себя взамен. На теле расцветали синяки от требовательных ласк. Багровые бутоны, отметины трёх мужчин за сегодня свидетели моего грехопадения.              Я изнемогала, выгибая спину. Тоджи шлёпал меня по раскрасневшимся бёдрам, а Сукуна был уже готов вот-вот кончить. Он хрипло дышал, а его движения рвались во мне с каждым грубым толчком.              — Боже… Боже… — шептала я, дрожа в предвкушении накрывавшего меня оргазма. — Вашу мать!              Выкрикнула я и откинула голову на плечо Фушигуро. Бурлящий, неконтролируемый шторм от наслаждения прошёлся по всему телу, скручивая тугие мышцы в напряжении, а затем отпуская их волнами.              Сукуна подо мной дёрнулся. Его пальцы до посинения впивались в мои бёдра. С каждым грубым толчком мужчина всё жёстче насаживал моё обмякшее тело на себя, шипя сквозь зубы. Я чувствовала, как свело волной оргазма и его тело тоже. Вкус его влажных губ в поцелуе и хриплые стоны эхом отдавались во мне после того, как он кончил, тяжело дыша.              Тоджи тоже не заставил себя долго ждать. Я хрипло постанывала, лежа на взмокшем теле Рёмена, пока Фушигуро вдалбливался в меня со звонкими шлепками мокрых тел. С каждым разом он будто бы зверел, сильнее вгоняя в меня свой член до основания.              Уставшая, голодная и пьяная, я готова была взвыть в голос от настигнувшего меня во второй раз оргазма, но не смогла. Из горла прорезался только сдавленный хрип — последствие моих несдержанных криков до этого.              Тугие мышцы начали сокращаться вокруг члена Фушигуро. Пребывая в шоке от испытанного физического наслаждения, я почувствовала, как струя горячего семени прыснула мне на кожу, покрытую мурашками. Тоджи кончил мне на спину, протяжённо простонав, и камнем рухнул на меня сверху, в конец припечатывая меня к Сукуне.              — Бутерброд… — пробормотала я, пьяно посмеиваясь над собственной шуткой.              В спальне стояла тишина, нарушаемая нашим сбившимся дыханием. Я лежала, зажатая между двух мужчин. Мне было вполне комфортно, однако дышать — тяжеловато. Заметив моё затруднённое дыхание, Тоджи перекатился на другую сторону кровати, освобождая от своего липкого тела, и закинул мощные руки себе под голову, устремив взгляд в потолок.              — О чём задумался? — поинтересовалась я, пока Сукуна аккуратно поглаживал меня вдоль лопаток.              — Теперь его совесть мучает, — хрипло ответил за него Рёмен. — Так ведь, Тоджи? Сначала трахаем, потом думаем о последствиях?              — Но я ведь сама пошла с вами. Вы меня не заставляли, и я не вижу в этом никаких проблем.              Я растерянно посмотрела на мужчину подо мной. Сукуна выглядел абсолютно расслабленным и, в отличие от своего друга, ни о чём не жалел.              — Пташка, — обращаясь ко мне, он в несвойственно ему манере нежно заправил волосы за моё ухо. — Пошла ты с нами, потому что была под кайфом. А не сопротивлялась, потому что сломалась. Мне жаль тебя.              Хлопая ресницами, я, как дурочка, смотрела на него. Сукуна меня сейчас жалел?! Но я ведь сама на это пошла. Какая разница, под чем и от чего? Я захотела сама.              — Ты не прав, — зашептала я, глядя ему в глаза, — я ещё не сломана.              — Как скажешь, — отмахнулся он, криво улыбаясь.              Не горя желанием вести со мной дальнейший спор, Сукуна прикрыл глаза от усталости, делая вид, что он якобы уснул.              Притворщик чёртов.              — Думаю… — вдруг нарушил тишину Тоджи, и я посмотрела на его суровый профиль. Он повернул голову в мою сторону, и мы встретились глазами. — Думаю, что тебе нужно забыть всё это. Уезжай из Токио, тебе никто тут не даст нормально жить.              — Забавно, — хмыкнула я, — ты уже второй человек, сказавший мне подобное за сегодня… Или третий. Я уже не помню.              Мне нужно уходить.              Под пристальным взглядом карих глаз я освободилась от объятий Сукуны, который действительно уснул.              — Слабак! — я щёлкнула его по носу, а он даже бровью не пошевелил, видимо, так сильно утомился.              Я сгребла в охапку своё разорванное платье. Натягивать его не имело смысла. Я просто обмоталась им, наплевав, что скажут люди. Я знала, что Фушигуро ждёт от меня ответа, но я не знала, что сказать. По договору между мной и их фирмой нужно было отработать месяц. Однако, если от этого месяца зависела моя жизнь, должна ли я была так долго ждать?              — Не беспокойся так за меня, папочка, — поворачиваясь к нему лицом, серьёзно вымолвила я.              Припомнила его же обращение, на что Фушигуро криво ухмыльнулся, поглядывая на меня, пока я невозмутимо придерживала остатки платья у груди.              — И меня уже никто не тронет, я выполнила всё, что они просили.              Мне было всё равно, понял меня он или нет, но я гордо вздёрнула свой подбородок и ретировалась из этой комнаты от них подальше.              Сегодня был поистине интересный вечер…              На улице стояла холодина, а я была идиоткой, решившей, что идти пешком одна-два квартала до общежития — отличная идея. Ноги в туфлях ныли. Люди, попадавшиеся мне на пути, косо провожали взглядом. Кто-то даже свистнул, проходя мимо. Оно и не удивительно — лохматая девка, с разорванным платьем у груди… Знали бы они ещё, что я была без трусов…              — Мэй!              Я резко оторвала свой взгляд от мокрого асфальта и обернулась на знакомый голос. В конце тёмного перекрёстка рукой махал мне парень с розовыми волосами.              — Юджи? — прищурившись, я заторможенно подходила к парню, стоявшему под мигающим фонарём и ожидавшему меня. — Что ты тут делаешь?              На улице уже не было ни души. Вот-вот должен был наступить рассвет. На парне был всё тот же чёрный смокинг, что на вечеринке. Вид его был куда веселее, чем когда он сидел рядом со своим братом. Он улыбался, ожидая меня, а я, как мотылёк, летящий на яркий свет, позабыла все обиды, что были между нами.              Юджи, такой Юджи. Разве можно на него так долго злиться, когда он так сияет?              — Прости, что вела себя как дура…              Последние слова, вылетевшие из моего рта вместе с паром от прохлады, развеялись по пустынному перекрёстку. Незнакомые крепкие руки подхватили невесомое тело в полёте. Запоздалая боль в затылке, а за нею пустота, навеки запечатали в памяти ухмылку лучшего друга и блеск хитрых синих глаз.