Последний человек Города

      Система отопления еще до Великого мороза являлась важным приоритетом для Великобритании, однако имеющим свои сложности и подводные камни. Увеличение государственных расходов на социальный сектор палата лордов одобряла слишком редко, разработка понимания утеплителей для домов толком не была развита и ограничивалась лишь вывешиванием шкур животных на стенах дома, а местные священники в теплых местах рассказывали о необходимости закалки тела для того, чтобы не обращать внимание на окоченевшие конечности.       По своей сути, Английская империя не добилась важных результатов к моменту прибытия Великого мороза. Проблема осталась нерешенной и возлагалась тяжелым грузом на последних людей империи. Однако меры предосторожности и удачные попытки решения проблемы отопления были.       Как например, паровые центры непрерывно связаны с работой Генератора, добавляя новые зоны для обогрева домов или рабочих мест. Незамысловатая конструкция на деле была непросто подключена к системе дорог. Трубы тепла прятали под деревянные поддоны, чтобы люди не обжигались.       Включать, выключать, настраивать время работы вручную или изменять радиус работы – всё это зависело от человека, отвечающего за Генератор, то есть лидера поселения. Создавалась ситуация, что именно через центр горожан могли контролировать, отключая им спасительное тепло.       Капитан на объекте 233 достаточно часто пользовался такой возможностью сохранения власти, причём это часто приводило к угрозе жизни людей. В последние дни Города трупов от такого распределения тепла становилось всё больше и больше. Дошло до того, что тела перестали убирать из домов и просто оставляли их. Нередко доходило до того, что жильцы жили с трупом по несколько дней, пока и сами не присоединялись к безмолвной кончине.       Однако нельзя сказать, что Капитан порицал стремления горожан к живительному теплу. Один из инженеров предложил ввести независимое от Генератора отопления внутри каждого дома, чтобы обогреть их в самые суровые стужи.       И какого было удивление людей, когда Градоначальник поддержал эту инициативу в разговоре, но идея была несколько изменена. Вместо того, чтобы люди могли свободно брать с запасов Города древесину в неограниченном количестве, Капитан возжелал отдавать строгую норму для каждого дома на неделю. Размер должен был варьироваться в зависимости от уровня благонадежности жильцов. Чем он был выше, тем и больше древесины для отопления полагалось. Сохранить остатки дерева в таком случае было бы нельзя.       Данная инициатива так и не была приведена в действие. Последние дни Города наступили слишком быстро, чтобы у кого-то было желание об этом вспомнить.

За 10 дней до падения Города

      Хлопья снега, летевшие в глаза лишь пару секунд, в центральном районе Города больше не доставали мужчин, идущих к Генератору. Капитан, стремительно и упрямо продвигаясь к площади, решительно не обращал внимания на плетущего позади Мортимера, который неведомым образом поспевал за своим начальником.       Мужчина никак не мог понять резко разозленного и шокированного Градоначальника пяти минутами ранее. Его приказ мог показаться лишним, а возможно, даже вредным, если бы кто-нибудь из его близких товарищей в Лондоне спросил его мнение об этом. Однако теперь высказаться об этом было проблематично.       Поддоны под идущими были крепко-накрепко закреплены по заверениям рабочих. Однако шум под ногами слабо вызывал доверие, если бы человек был параноиком. Однако никто до этого не пострадал, даже не упал при нетрезвом состоянии, а значит никто ничего менять и не хотел. И, скорее всего, не будет.       Горожане уже просыпались и медленными шагами шагали к площади. Если рабочие смотрели на идущего Капитана с благодарностью и некой потаённое эйфорией он полученной жизни, где не нужно было решать сложные моральные дилеммы, то вот немногочисленные калеки и некоторые женщины смотрели с опаской. Самым удивительным был взгляд инженеров. В большинстве случаев они сохраняли скептицизм по отношению к любой мере, однако около трети из тех, что мог видеть Мортимер были… благосклонными к Градоначальнику.       Их можно было перепутать с Пропагандистами, однако это было не так. Одежда была в основном для мастерских. Но Капитан не обращал на это изменение никакого внимания, сосредоточившись на стальной лестнице, ведущей к верху Генератора. Та самая сцена, помогающая возвыситься над людьми и лучше провести речь.       Страж начал оглядываться на признак возможной угрозы для поднимающегося Градоначальника, пока последний шептал основные тезисы для утренней речи. Город ждали изменения, а они в свою очередь могут привести к хаосу, который бы разрушил стабильность общества, по мнению Капитана.       С каждой ступенькой ветер сильнее завывал и стремился скинуть нерадивого человека, посмевшего подняться выше земли, однако попытки погоды были до поры до времени тщетны. Краем глаза Градоначальник заметил темные цвета облаков. К его счастью, только с возвышенности можно было их увидеть. Стража не подавала виду о внутреннем беспокойстве и разведывательный отряд стал подконтрольным, а остальные горожане не имели доступа к высоте. Никто больше не должен знать о Буре, ведь столкнувшись с опасностью неожиданно, по размышлениям Капитана, можно быстрее сосредоточиться на решении проблемы, а не ждать ее прихода со страхом в глазах.       Лидер Города осмотрел зорким взглядом собравшихся. Уставшие рабочие, невыспавшиеся дети и ожидающие инженеры смотрели на него с трепетом и небольшой долей страха. Центр Пропаганды справился лучше всяких похвал, раскол общества скоро будет забыт. — Горожане! — твердым и громким голосом начал Капитан. Будто бы поддерживая его, Генератор обдул его горячим воздухом сзади. — Сегодня мы стоим на пороге новой эры. Эры Нового Порядка, процветания и прогресса. Благодаря нему каждый из вас получил тепло, еду и безопасность. Вы больше не дрожите от холода в своих лачугах, не голодаете на улицах замерзшего Лондона, не боитесь за свою жизнь каждую минуту.       Откашлявшись, Капитан показал рукой на большую группу детей, расположенных на краю многошерстной толпы, заметно выделяя их. — Я вижу в глазах наших детей уверенность. Они – будущее Города, будущее всего человечества. И мы обязаны дать им все необходимое для роста и развития. Поэтому, я с гордостью объявляю, что в скором времени обязательные работы для детей будут полностью отменены! Они смогут посвятить все свое время учебе полезным для общества наукам и дисциплинам, чтобы стать достойными гражданами нашего Города!       Родители детей ликовали, пока их отпрыски не верили своим ушам. Инженеры, как заметил Капитан, удивленно смотрели на него, будто бы услышав немыслимое. Однако рабочий класс с осуждением освистывал данное решение, ведь количество их приемников резко сократится, а значит и их замены больше не будет. Капитан перевел взгляд на десяток инженеров, которые с самого начала странно смотрели на него. — Но чтобы обеспечить достойное будущее, нам нужно упорно трудиться. Мы должны укреплять наши стены, расширять наши границы, совершенствовать наши технологии. Поэтому, я обращаюсь к нашим избранным инженерам – лучшим умам Города. Высшее Руководство ставит перед вами сложные задачи: разработка системы дополнительного отопления в домах, создание общей системы канализации, которая будет работать даже в условиях жестокого мороза, и обеспечение подачи воды в каждый дом. Подавайте свои предложения и примерные схемы в Центр Пропаганды. Я верю в ваши силы и знания. Вы - ключ к нашему процветанию.       Группа инженеров горделиво улыбнулась и начала посмеиваться внутри их группы. Капитан, хоть и не был доволен такой реакции, но не пожелал обращать на это внимание, вместо этого показав на периметр Стражи, следящие за буйством толпы. — Стража – это главная опора, наш щит от хаоса и разрушения. Они неустанно охраняют наш покой, защищают нас от внутренних врагов. Они - гарант Порядка и стабильности, благодаря которым мы можем строить наше будущее.       Капитан поднял кулак ввысь. — Горожане! Вместе мы преодолеем любые трудности! Вместе мы построим светлое будущее! — Слава Страже! Слава Новому Порядку! Слава Городу!       Люди начали ликовать. Кто-то аплодировал, кто-то продолжал скандировать лозунги, кто-то даже поднимал невидимую кружку в честь уважения. Некоторые Стражи начали подходить к беспризорникам, держась за свой пояс со стальной дубинкой, и что-то шептали. И вдруг дети начали скандировать новое, неожиданное для Градоначальника. — Слава Капитану!       Сначала только пару детей, а затем и с каждым выкриком росло количество людей, восхваляющих Лидера Города. Больше всего кричали рабочие с покрасневшими от холода лиц.       Мортимер посмотрел наверх на Градоначальника. Страж заметил, что Капитан, как и ранее, выглядел словно потерянным, растерявшим стальную уверенность в одну секунду, способный лишь со странным блеском в глазах, до этого ему не свойственный, смотреть на людей. Однако, как и в прошлый раз, это быстро исчезло. — Возвращайтесь к своей работе! Светлое будущее может быть построено лишь на усилиях настоящего.       Отдышавшись, не изменяясь в позе, Капитан наблюдал за движением групп людей в толпе. Кто-то из них шел медленно, а кто-то наоборот спешил, чтобы не опоздать из-за дальности расположения их поста. Градоначальник ухватился за перила лестницы, когда оставшаяся Стража разошлась по своим районам. Мортимер в свою очередь терпеливо ожидал внизу, разминая ноги.       Страж поглядывал на Генератор, краем уха слыша небольшие потрескивания топлива внутри огромной печи. Но он, в свою очередь, быстро сосредоточился на Капитане. — Идемте, — коротко сказал Капитан, направляясь в свой кабинет в Центре Пропаганды.       Мортимер начал плестись за умеренно идущим Градоначальником, поглядывая на него со спины. Повторение одной и той же реакции не казалось ему чем-то незначимым. Наоборот, появляется неподдельный интерес, сопряженный с чувством опасности. Однако подобные чувства в последнее время стало все труднее подавлять внутри себя. Страж не знал с чем это конкретно связано и подумывал, что в момент перерыва он должен будет сходить и выговориться.       Давящее и монументальное здание Порядка приглашало Капитана и Мортимера в свое лоно, одновременно устрашая всякого непрошенного гостя. Впрочем, заходящих мужчин это не волновало. На стойке регистрации запросов уже привычно стоял пухлый мужчина, через раз открывая глаза полностью, но тут же прикрывая. По крайней мере, до того как он посмотрел на входящего Капитана. — Доброе утро, сэр! — встрепенувшись, поприветствовал мужчина, обращаясь только к Капитану. — Ваша речь была замечательной, впрочем как и всег… — Достаточно, мистер Швейгер, не хватало еще головной боли от вас, —четко и с явным раздражением остановил инженера Капитан, — не было никаких происшествий в период моего отсутствия?       Инженер немного замялся, собираясь с мыслями. — Как мне сообщили, это я должен передать вам лично в соответствии с вашими пожеланиями, — покорно и немного запинаясь ответил мужчина, доставая из стола железный поднос, годящийся лишь для хранения железной стружки, на котором были расположены два хорошо завёрнутых пищевых пайки, не позволяющий увидеть содержимое. — Отлично. Что-то еще? — взял на руки поднос Капитан, не ожидая продолжения разговора. — Боюсь что нет, сэр. Некоторые неблагонадежные инженеры воодушевились вашим призывом и сообщили мне в качестве товарищеской просьбы спросить вас когда им нужно прийти для предложения по модернизации Города? — спросил Швейгер. — Пусть подготовят примерные схемы к сегодняшнему вечеру, то пускай приходят в 12 часов ночи. Они будут освобождены от сегодняшней работы в порядке исключения. Если Стража спросит что происходит, то выпишите им разрешение на исполнение долга ученого и механика на один день. Если их идеи будут реализуемы, то и потраченное время на них будет не зря. — Я так и передам желающим. Также что делать с дочерью Верлира наверху? Она сказала, что к вам пришла. Мне приказать Страже выгнать ее? — незаинтересованно спросил инженер, уже получив информацию от донимавших его коллег ранее.       Капитан с небольшим удивлением посмотрел на Швейгера, но про себя заметил, что не учитывал этот вариант, отчего и ответил ему строго. — Оставьте ее. Я ее пригласил на сегодняшнюю встречу, — коротко сказал Градоначальник. — Мортимер, ты можешь быть свободен в течение часа, однако после того, что я приказал сегодня утром.       Страж покорно наклонил голову, тем самым сообщая, что все понял и развернулся к выходу. Для Капитана он был явно лишним.  Швейгер в свою очередь кивнул, возвращая свой взгляд к рабочему столу в ожидании посетителей.       Градоначальник направился к лестнице, попутно не забывая про скрипящие доски. Пускай они раздражали, но по крайней мере он мог услышать из своего кабинета и по совместительству комнаты возможного непрошенного гостя.       Еще одно перебирание ног и вот уже он смог увидеть очертание своей двери, которая была настежь открыта, позволяя заглянуть ему внутрь. Лилия уже была в кабинете и с тихим любопытством рассматривала содержимое на столе Капитана. — Не пристало ребенку смотреть по чужим столам, особенно врываясь в чужую комнату без явного разрешения, — четким и раздраженным голосом сказал Капитан, пристальным взглядом изучая каждое движение девочки.       В свою очередь, она медленно отошла от стола, где находился отчет с характеристикой и ее отчет об результативности в новом коллективе. Капитан получил его глубокой ночью, однако не успел его прочитать.       Лилия выглядела чуть более отстраненной, чем вчера. Энергия, которая била из нее рекой прошлым днем, была ослаблена. Капитан понимал, что его прогноз насчёт нее удался, а значит пора переходить к следующему шагу. — Теперь присядь. Встреча началась, — строго приказал Капитан, войдя в собственный кабинет с подносом.       Лили задумчиво, а самое главное для хозяина комнаты послушно, села на скрипучий стул, пока Градоначальник положил поднос с едой на рабочий стол, незаметно для девочки раскрыл отчет о ее работоспособности, попутно с характеристикой. Она перебирала с ноги на ногу, показывая свою неусидчивость, но до сих пор не раскрывая что произошло. — Твое поведение отличается от вчерашнего. В чем причина перемен? — напрямую спросил Капитан маленькую девочку, проявляя небольшое любопытство. — Хм, ну… — девочка замялась, — я думаю…       Капитан лишь хмыкнул. — Думаешь? — Д-да… Как будет называться гибри… Гибра… Это когда… Когда два животных – это одно. Как будет называться зверь, если эту будет ящерка и лошадь? — Гибрид ящерицы и лошади? — переспросил Капитан. — Да! — воскликнула Лили. — Как оно будет называться? Ящедь или лощерка?       Мужчина на мгновение не знал что ответить. Он думал о чем угодно, но не об этом. Даже в его более юном возрасте он и мыслить о подобном не мог. — Скорее последнее. Правда такое невозможно, — сдержанно ответил Градоначальник. — Почему? — с детским удивлением спросила Лили. — Они разного размера. Да и к тому же, их больше нет, — спокойно объяснил Капитан, резко сменяя тему, — расскажи что вчера произошло и в подробностях.       Градоначальник раскрыл отчет бригадира о проделанной работы Лили, в фамилию которого даже не стал вчитываться и тем более вспоминать его лицо, сосредоточившись на ужасном почерке. Одни буквы наслаивались друг на друге, пока другие были слишком ничтожными для прочтения. И не стоит забывать, что почти каждое слово было зачеркнутым, а рядом с ним для экономии бумаги было записано уже совсем другое, но очень маленькими буквами.       Можно было лишь разобрать то, что общая эффективность девочки подорвала норму бригады рабочих. Это можно было объяснить детским возрастом, так как дети, особенно ее телосложения, бесполезны что в умственном, что в физическом труде по мнению Капитана. Однако у него было ожидание, что это не помешает ей найти способ не упасть в качестве. Лишь на мгновение пронеслось у него негодование, когда он резко остановился в потоке своих мыслей… — Вчера было… Не очень хорошо… Я оказалась по ошибке в группе с опытными шахтерами. Им было плохо, по глазам было плохо, честно! Я очень волновалась и… И… Так прошел весь день и они ушли… — грустно вспоминала девочка. — Я не успела понять, как мне дядя сказал убираться, так как ему нужно закрыть пост добычи…       Упустить такой шанс на изменение личности Лили еще в младшем возрасте было непозволительно.  — А согласно словам рабочих, ты была бесполезной, — соврал Капитан, не подавая виду, — это разочаровывает, Лилия Верлир, очень разочаровывает.       Глаза девочки удивленно расширились. Она с неверием смотрела на мужчину впереди, который с неким пренебрежением смотрел на нее. Минуту назад от него она не ощущала ничего подобного. — Ч-что? — Тебе не понятно? Твои прошлые результаты были намного лучше, а сейчас ты сделала работу хуже. Твои методы не работают, а значит не могут подходить Порядку, — укоризненно и давяще говорил Капитан, пока девочка начала вжиматься в стул. — Я… Я не… — Неважно, — резко отчеканил Градоначальник, пододвигая к девочке размешанную заранее порцию каши, попутно доставая отчет, — за каждый труд есть вознаграждение, даже за такой.       Лили с осторожностью пододвинула порцию каши к себе и начала молитву. Капитан лишь с раздражением смотрел на это, но не решил вмешиваться сейчас, пробегая глазами по отчету. Характеристика гражданина №213. Разряд группы: 5. Пол: женский. Возраст: предположительно 6 (Примечание: родитель не помнит сколько ей точно лет). Класс: ребенок. Имя и фамилия (если есть): Лилия Верлир (Заметка: по приказу Капитана за гражданином ведется наблюдение. В случае опасности Стража должна вмешаться для защиты субъекта, если не было приказано обратного). Благонадежность: не оценивается из-за юного возраста (Примечание: оценка уровня благонадежности зависит от достижения совершеннолетия, наступающего с 14 лет, не зависимо от пола по распоряжению Капитана). Уникальные черты: ораторство (зачаток), незаурядный ум (зачаток), инфантильность (детский возраст). Отношения: Семья – Карл Верлир (отец) (умер) и София Верлир (мать) (умерла). Близкие товарищи – Генри (преступник) (жив), Лиза (знакомая) (жива). Состояние: Физическое – ниже среднего (неразвитое тело). Психологическое – ниже среднего (частые кошмары из-за суицида матери на ее глазах, малое внимание со стороны окружающих). Рекомендуется к усиленной подготовке в Центр Пропаганды посредством оказания физиологической и социальной помощи. Активное сопротивление – уменьшение в сознательном возрасте уровня благонадёжности на постоянной основе до официального уведомления Капитана о прекращении данного.       Градоначальник успел прочитать характеристику перед тем, как девочка закончила свою молитву. Это был идеальный момент для перевоспитания. — Как ты думаешь, Господь любит, когда его еду не доедают? — внезапно для девочки спросил Капитан. — А, я не думаю что любит, но он любит всех людей, так что… Он любит и не любит? — удивленно подумала девочка, беря в свою маленькую хрупкую ручку деревянную ложку, зачерпывая кашу.       Капитан ничего не ответил, а лишь внимательно наблюдал за лицом Лили. Последней было неловко из-за взгляда и наступившего молчания, из-за чего она решила поесть и уйти.       С первой ложки Лили начала ощущать что-то странное во рту. Вместо жидкой или слишком твердой каши, она чувствовала в своем рту лишь мягкую текстуру с неприятными колышками, колющими ее язык из раза в раз. Неприятный вкус лишь усилился, пока неприятный ком из глубин шеи начал выходить.       Лили попыталась прожевать хорошенько массу, однако становилось только хуже. Лили прикрыла рот руками, чтобы ничего не вывалилось, что заметил Капитан. — Ты не воспринимаешь дар Господа в свое тело. Ты настолько благодарна ему? — едко и недовольно отметил Капитан, тихо встав со стула.       Лили попыталась что-то промямлить, однако несколько капель изо рта упали на деревянный пол. Девочка все больше и больше терялась, не понимая почему это происходит именно с ней, пока ком в горле не усиливался.       Градоначальник размеренным шагом подошел к девочке, смотря то на кашу, то на девочку с присущей его взгляду брезгливостью.       Лили наклонилась вперед и начала сжимать левой рукой живот. Тошнота пыталась высвободить все содержимое желудка. Однако этому помешал Капитан. — Я не позволю тебе потратить впустую еду, приготовленную для такой дряни как ты. Ты либо ее съешь, либо все потуги твоей матери бесполезны.       Капитан захватил своей рукой тоненькую шею, а второй, давя удивительной силой для ребенка на подбородок, из-за чего слезы из глаз девочки начали литься из-за страха.       Она попыталась брыкаться, но это было бесполезно. Воздух, как и ком в горле, начали уходить. Взгляд Капитана не выражал сожаления, а лишь сосредоточенный беспристрастный взгляд. — Глотай, если хочешь увидеть солнце.       Капитан расслабил руку на шее девочки, из-за чего она быстро сглотнула от страха за свою жизнь. Неприятная, колющаяся масса спускалась по шее, вызывая огромные боли. Девочка схватилась за горло, чтобы остановить ощущения, но это было бесполезно. Все это происходило внутри.       Градоначальник, в свою очередь, подошел к столу за остатками каши. Осторожно взяв ее, Капитан повернулся, чтобы увидеть кашляющую Лили, которая попыталась встать и направиться к выходу ползком.  — Не позволю тупой дуре уйти от урока!       Мужчина внезапно пнул девочку по животу со всей силы, из-за чего она еще больше начала скулить от боли. Слезы из ее глаз все больше и больше лились.       Капитан смотрел на это лишь с омерзением, считая, что это лишь мешает. Зачерпнув кашу деревянной ложкой. Девочка попыталась лечь на спину, однако этого Градоначальник и хотел, согнув колено на ее груди и давя на ее маленькое тельце всем весом своего тела. Лили стало труднее дышать, лишь смутно осознавая, что ее жизнь под угрозой. — Давай, за отца сейчас съешь, которого ты убила своим эгоизмом.       Мужчина поднес ложку каши к лицу девочки, от чего на смогла разглядеть что было не так с ней. В белой жидкости плавало множество деревянных опилок, заполняя ложку.       Капитан захватил ее голову свободной рукой, чтобы она не дергалась и силой просунул ее в рот. Слишком большая сила давила Лили, чтобы она хоть могла оказать достойное сопротивление при уменьшающимся воздухе. — А это за мать, которая больше не желала видеть тебя.       Еще одна ложка, еще одно желание всё вывалить на пол, но Лили из последних сил останавливала это, боясь еще большего гнева Капитана. — А вот эта особенная. Она за твоего Бога, который должен прийти, если ты попросишь о помощи…       Капитан разжал руку и Лили сглотнула всю массу опилок и жидкой каши. Всё стало гораздо больнее, чем в прошлый раз, ведь старые раны еще не зажили. Однако лишь чудом, царапая внутренние стены горла, девочка смогла проглотить всё. Страх в ее глазах лишь усилился, когда она увидела, что Капитан ничего не делает.       Однако его терпение быстро закончилось. — ГОВОРИ! — закричал Капитан, давя на нее еще сильнее, сдавливая грудную клетку. — По…По-помоги мн… мне…       Наступила тишина. Для Лили казалось, что вот-вот злодея поймает яркий свет и она будет в безопасности. Она верила в это всю жизнь и, по ее мнению, сейчас это должно было произойти. С каждой секундой казалось, что это произойдет сейчас, пока Капитан смотрел на нее с гневом. Казалось, что еще чуть-чуть и вся боль уйдет. Однако… Ничего не произошло — Никто не пришел. Никто не защитил. То, чего никогда не было, не пришло. А знаешь почему? — тихим голосом спросил Капитан.       Девочка смотрела на Капитана, не понимая что он имеет в виду. Чудовище в ее глазах продолжило, смотря сквозь нее, так как оно знало ее вдоль и поперек. — Потому что ты ничего не значишь. Ты банальное ничто и ни для кого. Лишь став кем-то ты обретешь хоть малейшую ценность. Однако это далекое будущее. Сейчас другой вопрос… Ты покорна или мертва?       Девочка быстро вдыхала и выдыхала, не зная что ответить. Однако Капитан помог ей с выбором, сдавливая горло двумя руками. — П-покорна! Пожалуйста, не… — Вот и славно. Покажи хорошие результаты сегодня, так как завтра тебя приведут ко мне. А теперь бегом отсюда, — спокойным голосом сказал Капитан, вставая на ноги и отряхиваясь.       Девочка продолжала плакать вместо того, чтобы уйти как можно скорее. Униженная, чуть не погибшая, боящаяся и беспомощная. Она задавалась вопросами почему никто не пришел и зачем Капитан, который был мил в начале, внезапно изменился. — ЖИВО ПОШЛА ВОН, ПОКА НЕ СЖЕГ В ГЕНЕРАТОРЕ! — прикрикнул Капитан, прогоняя девочку из своего кабинета.       Та же мигом, сжимаясь от боли, чуть ли не ползя медленно и верно уходила из кабинета Капитана. Все ее лицо было мокрым то он телесных жидкостей, то от остатков еды. Медленно перебирая ноги и держась за ребра, Лили удалилась, не смея что-либо сказать.       Градоначальник слышал как она медленно спускалась по скрипучей лестнице, но не пожелал проводить ее. По его мнению, сейчас ребенок должен испытывать в себе горечь и боль, которую нельзя выразить. Это усилит ее беспокойство, а  значит она попытается найти  отдушину. Учитывая ее малый круг знакомств, это будет слишком сложно, а с заботой Капитана и невозможно. В итоге, под его контролем будет очень эмоциональный ребенок, принципы и мировоззрение которого можно изменить.       Капитан понимал, что сам метод несовершенен и рискован. Однако зачем беспокоиться об этом, если можно проверить психологические методы по улучшению личности на Томасе? В конце концов, каждый человек должен быть полезен, несмотря на свое положение.       Внезапно для себя, погруженного в свои мысли, Градоначальник не только перестал слышать шаги Лили, но и услышал топот ботинок, принадлежавшему Стражнику. Вместо грузности в шагах можно было понять, что внезапный гость торопится или даже в предвкушении.       Дверь не была закрытой, из-за чего Капитан увидел запыхающегося Мортимера, словно он бежал по дороге сюда. — Капитан, мы нашли Генри и готовы к перехвату. Мы ждем только вашего приказа, — запыхавшись, сказал взволнованный Мортимер.       Хозяин кабинета удивился, однако сумел сохранить самообладание. Этот инженер был ему нужен живым. — Откуда такое заявление, Мортимер? — спокойно спросил Капитан, желая узнать каким образом Мортимер узнал об этом за пару десятков минут. — Один из командиров отряда, Гарстиг. По его заверениям, он вместе с Хафтом нашли след революционера и чтобы не спугнуть его, он сообщил мне. В эту версию я не верю, однако это не тот случай, если бы обман был намеренным, — отрапортовал Мортимер. В его голосе ярко слышался сарказм и неверие, однако ничего иного Высшее Руководство не имело.       Капитан призадумался. С одной стороны, история Гарстига и тем более информация от него выглядела фантастично, а учитывая то, что он лишь чудом выжил и сумел вернуться на службу, то о хоть какой-то слежке не могло и идти речи. Это было банально бессмысленным. Однако слова Мортимера были логичны. Обман с его стороны сулил бы серьезными последствиями. Опорочить благонадежность Хафта, приплетя его в свою историю, также нелогично. Командиры отрядов знают, что слежка ведется за многими жителями, а значит и за ними. Любая неподтвержденная информация часто является ложью, а надавить на возможных свидетелей Гарстиг не может, ведь ему еще не были вручены новые рекруты. Можно было бы поверить в то, что это банальный бред старого пьяницы, однако… Всё же был шанс, что Генри найден и его можно поймать, пока не поздно.       Капитан внимательно посмотрел на уставшее, но решительное лицо Мортимера. Возможно, именно Страж повлиял на решение проверить. — Разрешаю начать штурм. Инженера доставить в тюрьму и посадить в аппарат Халсова. Он нужен живым и в здравом рассудке. — Сэр… — нерешительно начал Мортимер, — в случае риска хотя бы одного из моего отряда, могу ли я отдать приказ стрелять на поражение?       Это был первый раз, когда Мортимер задал такой вопрос. Ни до восстания и не после. А именно что сейчас, когда ничего и не должно было угрожать его безопасности.       Капитан прищурил глаза. — В случае непосредственной опасности. — Благодарю вас, сэр…