пёс и (не) его тень.

Весна полностью вступает в свои права. Лес вокруг них оживает, наполняясь звуками пробуждающейся жизни, густым воздухом, насыщенным ароматами земли и цветущих трав. Локи чувствует это слишком остро. С каждым днём его тело становится чужим самому себе — плоть горит, словно внутри разгорается неутолимый огонь. Никакая холодная вода, никакие попытки отвлечься не помогают. Гон. Локи ненавидит это состояние. Оно делает его уязвимым, ломает привычный контроль. Мысли путаются, сосредоточиться невозможно. Он старается держаться подальше от Охры, избегает его взгляда, почти не разговаривает, но знает: Охра всё понимает. Он всегда понимает. Вечером Локи сидит у костра в человеческой форме. Его руки дрожат, пальцы сжимают ткань штанов так, что побелели костяшки. Он изо всех сил старается выглядеть спокойным, но напряжение ощущается в каждом движении, в каждом взгляде. — Ты не можешь это игнорировать, — говорит Охра. Его голос мягкий, но слишком уверенный, чтобы Локи мог возразить. Локи вздрагивает. Он уже привык к бесшумному появлению Охры, но сейчас его присутствие кажется невыносимым. — Я не прошу твоей помощи, — бросает он резко, но голос предательски дрожит. Охра подходит ближе. Его силуэт всё ещё словно соткан из тьмы, но руки кажутся пугающе реальными — тёплыми, крепкими. Он тянется к Локи. — Но она тебе нужна, — произносит Охра спокойно, присаживаясь рядом. Локи сдавленно выдыхает, зажимает лицо руками, словно пытаясь спрятаться от этого разговора, от самого себя. — Я мог бы… найти кого-то, — тихо говорит он, но в голосе нет ни уверенности, ни желания. — Но это будет пусто. Одна ночь — и только. А потом… вина. Он не договаривает, но Охра и так всё понимает. Локи чувствует, как чьи-то пальцы мягко касаются его подбородка, приподнимают его лицо. Он не сразу открывает глаза, но когда всё же решается, встречает взгляд Охры. Он глубокий, почти человеческий, полон тепла. — Я не позволю тебе чувствовать себя виноватым, — говорит Охра твёрдо, но в его голосе слышится нежность. — Почему ты это делаешь? — шёпотом спрашивает Локи. Ему кажется, что голос его звучит чуждо, глухо, словно не он сам задаёт этот вопрос. — Потому что ты доверяешь мне, — отвечает Охра. Его пальцы проводят по щеке Локи, медленно, почти невесомо, но так, что дыхание перехватывает. — И потому что ты мне не безразличен. Локи не может отвести взгляд. Он замирает, не зная, как ответить, что сказать. Его тело само двигается вперёд, он прижимается к Охре, словно ищет спасения. Охра не отстраняется. Его руки ложатся на плечи Локи, движения осторожные, мягкие. Это прикосновения, полные терпения и заботы, и Локи вдруг понимает, что не хочет ничего другого. — Я… — начинает он, но слова застревают в горле. — Не нужно ничего говорить, — перебивает Охра, обнимая его крепче. Они остаются так долгое время. Локи замирает в этих руках, чувствуя, как огонь внутри становится чуть менее яростным. Гон всё ещё здесь, но больше не кажется таким разрушительным. Пальцы Охры медленно скользят по его волосам, по затылку, успокаивая. — Ты… помогаешь мне, — выдыхает Локи, когда дыхание становится ровнее. — И всегда буду, — отвечает Охра. Его голос звучит с такой уверенностью, что Локи даже не пытается сомневаться. Сидя у костра, в его руках, Локи впервые за долгое время чувствует, что не один. Это приносит утешение. Возможно, это самое главное.