пёс и (не) его тень.

Они движутся через бесконечный лес. Каждый день и каждая ночь кажутся одинаковыми: холодными, длинными, безмолвными. Локи иногда теряет счёт времени, ориентируясь только на свет луны и свечение звёзд. Охра всегда неподалёку, иногда безмолвной тенью, иногда едва заметным голосом в голове. Лес будто живёт своей жизнью, шепчет, пугает треском веток, но Локи больше не боится. Когда они добираются до края леса, Локи чувствует это сразу. Деревья становятся реже, воздух меняется — становится легче, теплее, пахнет не только гнилью и сыростью, но и чем-то ещё, чем-то… настоящим. — Мы близко, да? — хрипло спрашивает Локи, сбрасывая с плеч невидимую тяжесть. — Да, — отвечает Охра. Его голос тихий, но уверенный. — Тебе нужно отдохнуть. Локи не спорит. Он слишком устал. Они останавливаются на небольшом возвышении, откуда видна едва различимая линия света вдали. Это должно быть город. Или его остатки. — Ты уйдёшь? — спрашивает Локи, опускаясь на землю и обнимая колени. — Нет. Локи прикрывает глаза. Тепло тени Охры окутывает его, как всегда, прогоняя пронизывающий холод. Он засыпает почти мгновенно, уставший до изнеможения. Когда он просыпается, Охры рядом нет. Локи садится, чувствуя, как мгновенно возвращается холод. Его плечи обдувает ветер, и страх пробегает по коже. — Ты здесь? — зовёт он. — Охра? Ответа нет. Но Локи замечает что-то странное. Рядом с ним лежит аккуратно сложенная стопка одежды. Свитер, куртка, тёплые брюки, зимние ботинки. Они выглядят старыми, но чистыми, как будто кто-то очень старался привести их в порядок. — Что за… Локи берёт свитер, прижимая его к лицу. Он тёплый. Мягкий. Настоящий. Ещё страннее — пакет, стоящий неподалёку. Он тяжёлый, пахнет чем-то знакомым. Локи открывает его и видит… круассаны. Настоящие круассаны. Они уже остыли, но всё ещё пахнут маслом и тестом. — Ты серьёзно? — Локи оглядывается, уже зная, что Охра где-то поблизости. — Ты был голоден,— раздаётся голос. — Ты… ты сходил в город? — Можно и так сказать. Локи смеётся, но смех выходит хриплым, будто он давно забыл, как это делать. Он хватает один из круассанов и жадно кусает. Тесто крошится в руках, но вкус кажется ему едва ли не божественным. — Как ты вообще это сделал? — Я — тень, Рома. Я могу многое. Локи улыбается, чувствуя, как тепло возвращается к нему. — Спасибо, — говорит он, глядя на деревья, где, как ему кажется, мелькает знакомая тень. — Ешь и одевайся. Нам нужно двигаться дальше. Локи послушно натягивает одежду, впервые за долгое время действительно чувствуя себя почти человеком.