пёс и (не) его тень.

Тень за стеклом словно дышит медленно и лениво. Охра молчит уже несколько минут, и это раздражает — как будто кто-то, начав разговор, вдруг остановился на середине предложения. — Ты, кстати, знал? — неожиданно говорит Локи, сам не понимая, зачем вообще начал говорить первым. — Я всегда хотел завести собаку. Тень чуть шевелится, как будто заинтересовалась. — Собаку?— голос Охры звучит с лёгким удивлением. — Да. Настоящую, большую, с пушистой шерстью. Я ещё с детства мечтал. Когда родители работали допоздна, я смотрел какие-то тупые передачи про собак, мечтал, как она будет ждать меня у двери, когда я прихожу домой. — Мило. У тебя было имя для неё? Локи хмыкает. — Рид, Риддик. Довольно глупо, да? Но мне нравилось. Хотел вырастить собаку, дрессировать, может, даже вместе бегать по утрам. — Бегать?— Охра словно усмехается. —Ну, теперь ты точно можешь. Если, конечно, не боишься сбить пару фонарей по пути. Локи вздыхает, понимая, куда тот клонит. — Да уж, забавно, правда? Мечтал завести собаку, а теперь сам стал… Чем-то вроде. — Ты слишком суров к себе, Локи. Ты больше волк, чем собака. Свободный, сильный, опасный. Разве это так плохо? Локи резко поднимает голову, его глаза сверкают. — Сильный? Свободный? — он смеётся, коротко и зло. — Я заперт в клетке, где даже хвостом помахать негде. — Тебе не нравится, кем ты стал? — А кому бы понравилось? — Локи качает головой. — Я не мечтал быть чудовищем. Хотел быть нормальным. Знаешь, жить обычной жизнью, может, даже завести семью, детей… ну, и собаку, конечно. Вместо этого я бегаю на четырёх лапах, рычу на луну и жру всё, что попадается под руку, когда зверь берёт верх. Прекрасное будущее, правда? Тень за стеклом снова оживает. Охра кажется тёплым — насколько это возможно для сущности, которая даже не имеет лица. — Забавно, Локи. Ты всё ещё цепляешься за прошлое, но при этом не видишь, что в тебе осталось что-то человеческое. Ты мечтал о собаке, о друге, который будет рядом, который тебя поймёт. А теперь ты сам стал тем, кто мог бы быть другом. Ты можешь быть преданным, сильным, способным защитить тех, кто важен. Но ты тратишь это на жалость к себе. — Легко говорить, когда у тебя нет тела, чтобы ненавидеть его, — огрызается Локи, но в его голосе слышна слабость. — Может быть. Но если бы я мог снова стать человеком, Локи, я бы использовал каждый шанс, чтобы сделать что-то стоящее. А ты — ты всё ещё человек. Просто смотришь на себя не с той стороны. Локи отводит взгляд. Эта беседа будто цепляет за что-то внутри, за те кусочки Ромы, которые он пытается игнорировать. — Ты слишком много болтаешь, — бросает он, чтобы спрятать смущение. — А ты слишком мало, Локи. Но ничего, я могу подождать. У нас ведь много времени, не так ли? И Локи, хоть и хмурится, чувствует, что не может остановить слабую улыбку.