Книга I На кануне дня святых

      Первые лучи солнца, освещали холодную и сырую траву. Свет солнца, не был таким же теплым как и в летние месяцы, а холодный ветер шуршал по уже пожелтевшим листьям. Осень — проявляла себя как могла, выставляя на взор заметные изменения в погоде. Казалось, что погода менялась ежедневно. Влад скучающим видом взглянул в окно. Сзади бикал будильник пытаясь тщетно вернуть внимание хозяина, и вырвать из мира раздумий.       Утро Влада — действительно не доброе. Парень проснулся рано… В целом, он и засыпал вовсе. Сон приснившийся ему ночью, казался реальным. Словно происходящие убийства и муки произошли на яву. Он ощущал как кровь отца бурлила где-то внутри, навсегда испачкав его. Оставив клеймо, вечное напоминание о ненависти и горе, и сладкий привкус мести.       Но что-то все ещё не давало покоя ему, янтарные глаза были везде. Они стали преследовать его и во сне. Владу все чаще и чаще мерещились странные и далёко нелогичные вещи. А та картина… Прадед и вправду был изображён мертвым. На изменение портрета, никто и глазом не моргнул, а Влад заметил…       На задворках сознания гремит крошащее на части «что-то тут ни так». А Влад не может понять что. С утра, он ворвался в комнату отца, заметив как он серьезно перебирал старые альбомы с фотографиями… Отец поднял взор на Влада. Лёгким движением руки снял очки и сжал пальцы. — Через два часа отправляешься в новую школу, — бесстрастно говорит отец. Влад кивнул, но его заинтересованное лицо привлекло внимание отца. — Я хочу, чтобы в этом году ты ограничил свои похождения. Черный год настал, и я не хочу, чтобы оно задело нашу семью. Влад удивленно вскинул брови, не понимая о чём речь. Он приблизился к отцу, попутно пытаясь разглядеть альбом. Каково же было его удивление, когда он вновь заметил ту самую фотографию в этом альбоме? Ту, которую порвала Бэрл. — Что это? — Не твоего ума дело. — раздражённо вскинул брови отец. В мыслях стоял вчерашний разговор, и никак не стал вылезать из головы. — Отправляйся в комнату, тебе принесут твою одежду.

***

Бэрл поджимает губы, пытаясь выглядеть спокойно и непринужденно, вот только тело начинает трястись, словно при самом сильном ознобе, а кончики пальцев в ужасе покалывать. Отец Влада кивнул на ближайший стул, приглашая сесть. Бэрл невесомо кивнула в ответ, неспешно проследовав к указанному месту и разместившись на его мягкой поверхности. Как только отец Влада сел на свое место, в кабинете тут же повисло безмолвие, словно никто из присутствующих не решался начать этот нелегкий диалог. — С чего вы решили, что это произойдет именно в этом году? Где-то в груди Бэрл споткнулось сердце, пропустив пару обещанных ударов, с болью толкнувшись в грудь, словно пыталась безуспешно выбраться из клетки, созданной его двадцатью четырьмя ребрами. Она достала из кармана фотографию, поставив на рабочий стол владельца дома. — Вы ведь понимаете, я стала свидетельницей этого ужасного события. Прошел один век, я все помню тот ужас, что испытала будучи совсем молодой. Первые признаки его прибытия уже заметны, пошли слухи, что он вернётся. Я надеюсь, никто не станет поднимать панику. — отец Влада внимательно посмотрел на Бэрл, в чьих глазах просияла безнадежность, окутавшая своей тусклостью бронзовый взгляд. — Все же я считаю, что вы ошибаетесь. — Отец вашего прадеда не верил, и что с ним стало?! — не выдержала Бэрл, и во взгляде, поднятом на мужчину, он увидел крик души, медленно перерастающий в истошный вопль отчаяния. Мужчина нахмурился, он переметнул взгляд на фотографию. Сжав в руках фотографию, он ощутил тот самый страх, что и испытывал его отец. Тридцать первый октябрь, отмечен черным маркером, знаменуя приближение проклятья. — Я верю вам, ограничу свободу Влада, и, возможно, запру его дома.

***

       Глаза Влада начинают сиять заинтересованностью, но где-то в зрачках разгорается огонек насмешки. Он глядит как за окном быстро меняются пейзажи, как ветер завивает волосы, как утреннее солнце прячется за черным небосводом.       Новая форма, которая была любезно предоставлена ему, подчёркивала его мужское подтянутое тело. Галстук непривычно зеленого цвета. Мысли об удушающим, зелёном чудовище, что давит, перекрывая кислород, заставили его сморщиться. Его руки непроизвольно тянутся к нему, но укоризненный взгляд с переднего сиденья говорит сам за себя. Влад тяжко вздохнул, и вновь вернул взор на отполированное стекло. Люди за окном торопились, дабы успеть на важную встречу, школу, универ, а кто-то видимо посмотрел прогноз погоды, раз бежит со всех сил к зонтикам.        Влад усмехнулся, новый мэр оставил на улицах ящики с зонтиками, связи с непогодой, что продлится до середины зимы. К счастью и несчастью, для Влада, его теперь никуда не отпустят. Он взглянул на Бэрл, которая настаивала отправится с ним, дабы взглянуть на новую школу. С этого утра, в ее обязанности начали входить и безопасность Влада. — Как вы думаете, сколько продлится моя учеба в новой школе? — вновь усмехнулся Влад. Бэрл задумчиво склонила в бок голову, как бы подсчитывая возможные исходы событий. — Зависит от вашего поведения, но я надеюсь, что вы останетесь здесь дольше… — Влад почувствовал недосказанность в речи Бэрл, но спрашивать не стал. В голове стояли слова мужчины в маске с янтарными глазами, и его хриплый голос «Не доверяй никому, в этом доме все шайки твоего отца».        Влад старался не задумываться об вчерашнем кошмаре, но было ли это кошмаром? И насколько были правдивы его слова?       Бэрл вопросительно взглянула на него, а Влад лишь сейчас понял, что произнес свои сомнения вслух… Внезапно он ощутил одиночество, Влад понял, насколько был одинок, раз никто в этом доме никогда и не был ему близким человеком. Даже Бэрл.. В колонках зазвучали: Lover, please stay — Nothing but thieves — Можете прибавить звук? — голос Влада задрожал. Водитель взглянул на Бэрл, пока та не кивнула. Влад поджал губы. Он вспомнил мягкие руки матери, прижимающие к себе в попытке защитить его. Он вспомнил, как перед сном эти строки провожали его в царство Морфея. Нежный голос мамы был словно теплой пеленой укрывающий от злости отца. За все шестнадцать лет, она была единственной кому он был нужен. Настоящий. Ей не нужны были купюры, которые ему достанутся после смерти отца. Или те которые он мог бы заработать если бы продолжил бизнес отца. — Please stay with me, — парень прикусывает губу, пытаясь не всхлипнуть от пробившей тело боли, что на тонких нитях тянула вслед за собой порцию мучения. — Ваша мать эгоистка, раз оставила вас одного… — ответила Бэрл, взглянув в глаза Влада. Он зажевал губу, пытаясь не нагрубить Бэрл. — Она была слишком слаба, — продолжила она. А Влад с ней не согласен. В его памяти, она остаётся сильной женщиной. Но… Разве слабые люди не были раньше сильными личностями, с большими амбициями. Они лишь познали всю грязь которая накрыла наш мир, перекрыло лучи солнца и свободное «Я» с большой буквы. — Вы не правы, — Влад ни считал, что это подходящее время для громких речей полных надежд и лестных слов в адрес покойной матери. Но не считал, что Бэрл права. — Она сильная, но… — он не мог найти подходящую отговорку, и не выплеснуть все эмоции на Бэрл, чьей заинтересованный взгляд он нашел на себе.       Но на удивление она согласилась. Бэрл рассказала о тех временах, когда она была полна надежд и излучала позитив. Влад и не заметил как они подъехали к золотым воротам школы. К ним подошёл, как позже оказалось, директор «Академия Hallor». Этот взгляд Влад узнает из тысячи. Его карие глаза засверкали жадностью при них. Он ощущал его липкие пальцы на своем пиджаке, такие же грязные как и его натура.

***

      Огромное здание пугает своими величинами и высокими потолками. Стены отделаны дорогущим камнем, по периметру развешаны картины знаменитых художников различных веков, а на специальных стойках из белого материала расставлены скульптуры. Влад, многое повидавший за свои года, не устает поражаться красоте и изыску, сбившись с подсчетов кабинетов. Скорее всего, это стоит таких бешеных денег.       Они торопливо зашли в другой корпус здания, слыша, как директор догоняет их, цокая невысокими каблуками своих ботинок по тротуару, и сразу метнулся к вахтёру — мужчине в сером комбинезоне. Объяснив, что пришли важные гости, вахтёр последовал за ними. Вскоре они направились на второй этаж, удерживаясь за молочные перила лестницы. Узкий коридор с лимонными стенами и белоснежными дверями, красивыми золотистыми цифрами номеров комнатов для учащихся. Бэрл разговаривала с директором академии, пока Вахтёр открывал дверь своим ключом и пускал их во все кабинеты, наполненные дневным светом, вливающимся в просторное помещение через многочисленные окна здания. — Прекрасный порядок в академии, — кивнула Бэрл, оценивающе пройдя взглядом по всем кабинетам. Она задержалась рядом с классом где проходил урок. — Думаю, вы можете окончить выпускной класс здесь, — смягчила взгляд женщина.       Директор кивнул, провожая их к выходу. А Влад, невесомо плёлся сзади, пытаясь зацепиться за каждую деталь в Академии. Его взгляд остановился на плакате написанным латинском языке. — Tantam virtutem praestiterunt ut offerrent in hunc mundum, ut interficeret eos in mundum Confringam illos idcirco occidit. Mundus metus omnis et multi ergo tantum adepto fortior a confractus. Et qui non vis ad conteram se ipse interfecit. Dividet spolia, et mitissimi mollissima fandi atque fortissimi quærerent Dominum Deum. Nec si unum aut alterum aut tertium scito quod occidere etiam sine properasse* — шепчет он. — Думаешь, ты умрёшь также раньше? — спросила девушка, читая надпись. — Во мне нет ничего светлого, что могло быть причиной моей ранней смерти, — услышав это девушка хмыкнула. Она взглянула в его глаза, пытаясь найти что-то. Что-то казалось, что ей и самой не понятно. — Не думаю, — отвечает она, смягчая голос. Влад вздрогнул, но отрицать не стал. Взгляд незнакомки прошёлся по стеллажу расписанным латинскими цитатами Эрнеста Хемингуэя. — Знаешь этого писателя? — Читал его книги; люблю его эту цитату: «зачем задаёте глупые вопросы, если не нравятся ответы? » — незнакомка засмеялась. — И почему же?       Влад пожал плечами, внутри осознавая ответ на этот вопрос. Но его не волновали попытки дойти до истины в глупых вопросах. Цитата Эрнеста, заставила его задуматься о ранней смерти матери, и ее прошлого. Сильным людям свойственно ломаться. Людям свойственно умирать. Мысли об одиночестве, что с самого утра терзали его, были наподобие жалкой опорой отделяющей гранью между тем кошмаром и реальностью. Незнакомка уже во все разглядывала Влада, точнее зелёный галстук, который парень все же ослабил. — Ты новенький? — вскоре догадалась она. Влад невесомо кивнул, не отрываясь от мира раздумий. — Тогда ты в нашем классе! Влад все же обратил внимание, на будущую одноклассницу. — Каким образом ты догадалась? — У тебя зелёный галстук, как и у меня. У всех классов есть свой цвет, и подобным образом их разделяют на группы. — она протянула руку. — Варвара. — Влад, — ответил он, пожимая теплую ладошку девушки. Он невольно задумался, что был бы рад ее компании, но отодвинул эти мысли куда подальше.        Сзади послышались шаги, и Варвара тут же метнулась к ним. Толпа подростков с зелёными галстуками, медленно шагали к нему. Лишь цвет галстука позволял понять кем являлись эти люди. — Новенький? — удивился блондин. Он притянул руку для знакомства, представившись — Филлипп. Это Снежана, Александр его девушка Алена. С Варей ты знаком… Те сзади очень поглощены друг другом и учебой, — кивнул он в сторону парочек.       Рыжая девушка улыбнулась ему, протягивая руку под свирепый взгляд ее парня. Влад лишь усмехнулся порыву неконтролируемой ревности, что сочился от ее парня. Некое желание по пакостить разыгралось внутри, но прежде чем придумать что-то, сзади мелькнула тень. Тень мужчины, чьей взгляд он ощущал на себе. Казалось что коридор закружился, и Влад провалился в темноту, а янтарные глаза сопровождали его в бездонную глубину. Он ощущал поток ветра, что бил по спине, и осознание что через каких-то пару секунд, он коснется своей плотью земли; разшибется и размажет собственную кровь по бетону. И его вечное пристанище в виде тела, будет похоронено под толстым слоем земли и гнить спустя каких-то несколько часов.