Расплата

***

      Только что Уэнсдей держала всё под контролем.       В следующий момент она въехала в глубокую лужу воды, образовавшуюся на шоссе после ливня, который прошел ранее вечером, и машина глиссированием пересекла центральную разделительную линию, вылетев на встречную полосу.       Уэнсдей закричала, налегла всем телом на руль, ударив по тормозам, и Riviera качнулась, несмотря на новую, якобы более безопасную тормозную систему.       Встречный автомобиль, старый автобус Volkswagen, задел заднюю панель Riviera, и обе машины отскочили от тротуара и снова налетели на встречные авто. Две другие машины, каждая из которых ехала с противоположных направлений, резко затормозили, но все равно попали в общий водоворот.       Несколько мгновений пассажиры Riviera бултыхались как на американских горках, испытывая толчки, которые швыряли их о двери автомобиля, приборную панель, руль и даже крышу. Уэнсдей держала обе ноги на тормозе, вдавливала рычаг в пол, стиснув зубы и скрежеща ими, ее разум становился пустым, всё время сжимаясь в несколько бесконечно малых мгновений.       Разрывающийся металл корпуса визжал, как колеса поезда, тормозящие на горячих рельсах, а трескающееся защитное лобовое стекло хрустнуло, а затем пошло паутиной мелких осколков. Двойные подушки безопасности на переднем сиденье взорвались с громким свистящим звуком воздуха, накрыв и вдавив Уэнсдей и Тайлера обратно в их ковшеобразные сиденья, обжигая их лица и пугая всех до смерти.       Через пару секунд одна из двух подушек безопасности на заднем сиденье вырвалась в лицо Ксавье, отбросив его в сторону двери. Его голова так сильно ударилась об окно, что он мгновенно потерял сознание. Хедди упала на пол, а Энид отбросило поперек сиденья, и её голова приземлилась на надутую подушку безопасности.       Наконец, после, казалось бы, бесконечного промежутка времени, всё движение прекратилось, и машина заглохла.       На автомагистрали произошло столкновение пяти автомобилей.       С угла зрения Аддамс, водитель Volkswagen была мертва. Женщина с серебристо-стальными волосами свалилась на руль, её череп треснул о лобовое стекло. Кровь хлынула из раны, заливая всё её лицо.       Люди в остальных трех автомобилях были в разных состояниях: — от мертвых, как парень-водитель старой модели Mitsubishi Galant, до легкораненых: — его пассажирки, молодой девушки, которая, казалось, отделалась лишь ушибами, поскольку ремень безопасности удержал её на месте во время аварии. В третьем автомобиле, белом Chevrolet Caprice, водитель и пассажир: двое мужчин, казались потрясенными, но невредимыми. Передняя часть их автомобиля имела поврежденный бампер, а капот помят, но в остальном они попали в аварию на меньшей скорости и смогли избежать худшего.       Другие автомобили останавливались, запертые обломками и руинами пркореженных машин, перекрывающими шоссе, водители выходили из своих авто, чтобы помочь пострадавшим.       Уэнсдей надавила и, наконец, убрала подушку безопасности с лица в сторону. Она прижала обе ладони к щекам. Они были горячими на ощупь и шершавыми, как будто с них содрали верхний слой кожи. Слезы застилали ей глаза, пока она не вытерла их.       Она оглядела салон Riviera. Паника пересилила первый адреналиновый прилив страха, который охватил её, когда машина ударилась о воду и вошла в замедленное вращение.       — Надо выходить из машины! Скоро тут будет полно копов!       Снова и снова, это было всё, о чём она могла думать: — Выходи, убегай, поторопись!       Она увидела, как Тайлер выбирается из-под подушки безопасности, и сказала ему: — Вылезай из машины на обочину дороги. Жди там. Скажешь хоть слово кому-нибудь, и я выстрелю Хедди в голову, и я говорю серьезно!       Он повернулся на сиденье, чтобы увидеть свою семью. Его лицо также было обожжено красным от удара взорвавшейся подушки безопасности, но он, казалось, не замечал этого. — Хедди? Энид?       — Со мной всё в порядке, папочка, — Хедди выглянула из-за сиденья. — Я просто ударилась головой и коленями, кажется. — её голос дрожал.       — Я повредила руку, — простонала Энид, вставая с сиденья, на котором она лежала, и держась за левое предплечье.       — Вылезайте из машины! — приказала Уэнсдей.       Тайлер нащупал дверь, отпер её и, спотыкаясь, вышел.       Уэнсдей не могла открыть свою. После недолгой борьбы с ручкой, она поняла, что дверь, должно быть, исковеркана.       Аддамс мельком увидела других людей в нескольких автомобильных фарах, которые освещали шоссе и обломки. Это показалось ей кошмаром. Она хотела, чтобы это был сон, но она знала, что всё происходило наяву, и они были в довольно серьезных неприятностях. Кто-то мог быть мертв — водитель Volkswagen и ребенок в Galant, и, возможно, у кого-то в машинах, остановившихся по обе стороны от разбитых машин, был сотовый телефон, и они уже звонили в полицию и службу 911.       Она проползла по центральной консоли между передними ковшеобразными сиденьями и вышла со стороны Тайлера. Поспешила обойти машину туда, где находился Ксавье. Он, прислонившись головой к покрытому паутиной трещин окну, сидел совершенно неподвижно, с закрытыми глазами. Подушка безопасности была смята вокруг, как валик, который убийца подложил ему под голову. Она рывком открыла дверь, и ей пришлось подхватить парня, когда тот упал на нее. — Торп, очнись! Вставай, Ксавье, с тобой всё в порядке? Чёрт!       Его глаза медленно открылись, а затем он несколько раз моргнул, как будто не узнавал её. Наконец он спросил: — Мы всё ещё живы?       Должно быть, его верхние зубы прикусили нижнюю губу, потому что по подбородку и шее текла ярко-красная струйка крови.       — Давай, попробуй встать. Скоро здесь будут копы. Нам нужно убираться отсюда!       Торп подтянулся, держась за дверь. Осмотрел повреждения машины и вместе с Уэнсдей понял, что та полностью разбита. Передняя часть была раздавлена, водительская дверь погнута посередине, а вдоль боковины машины тянулись полосы соскобленного металла. — Боже, Уэнсдей…       — Пойдем, — она потянулась к заднему сиденью и достала его кожаную сумку. — Вот, возьми это, пошевеливайся!       Уэнсдей знала, что у неё самая хладнокровная голова на свете, и у неё не было никаких травм, кроме ожогов на лице, по крайней мере, она пока не чувствовала, что что-то еще не так. От неё зависело, как вытащить их из передряги.       Она поспешно отвела Ксавье от машины, избегая света фар, на обочину дороги. К ним подошел пожилой мужчина в комбинезоне. Он сказал: — Вы ранены, позвольте мне помочь вам.       Уэнсдей прорычала: — Отвали от меня, мужик!       И тот отступил, удивленный.       Ксавье спотыкался, но его шаги стали увереннее, когда они достигли гравия, выстилающего дорогу, где стоял Тайлер, держа Хедди на руках. Рядом с ним стояла Энид, дрожа, прижимая руку к телу. Тайлер уже осматривал разбитые машины, ища кого-то, кто мог бы им помочь, кого-то, кому можно было бы подать сигнал. Уэнсдей видела это по его лицу.       — Двигай-ка свой зад, — зашипела она, засовывая свободную руку в сумочку. Это была новая сумка, которую она купила в универмаге, когда вышла раньше, чтобы забрать цыпленка на ужин. Это была большая виниловая сумка цвета зеленого леса, и в ней, помимо денег и пистолета, лежали две пинты Jim Beam.       Казалось, что всё шло не так уже целую жизнь: парень на заправке, заставший её врасплох у двери женского туалета. Юноша, вошедший в комнату с пистолетом, к которому был прикреплен глушитель. А теперь это…       Она подтолкнула семью вперед и поддержала Торпа, положив одну руку ему на плечо. Они протопали мимо других разбитых машин. Уэнсдей увидела женщину-водителя Volkswagen и поняла, что она либо мертва, либо полностью потеряла сознание. Она не двигалась, пока двое мужчин пытались открыть застрявшую водительскую дверь. Аддамс видела ребенка в Galant и девушку-водителя на коленях на переднем сиденье, нависающую над телом и причитающую. Люди были у двери, пытаясь убедить её выйти из машины. Пролитый бензин из лопнувших баков создал радужные полосы, сверкающие на тротуаре. Уэнсдей сморщила нос от вони. Всё это место могло взорваться от одной искры.       — Двигайся, нужно быстрее убираться отсюда!       Всего на месте происшествия было, вероятно, восемь пострадавших автомобилей и грузовиков, но большинство людей вышли из своих машин, пытаясь помочь людям, всё ещё остающимся в разбитых машинах. Окружающие почти не обращали внимания на пятерых пострадавших, пробиравшихся мимо застрявших машин в темноту леса. Слишком много людей было повсюду, слишком много суеты, криков и страданий.       Уэнсдей огляделась и увидела, что дорога с одной стороны ограничена лесом, а с другой — открытыми полями.       Она сказала: — Мы перейдем дорогу, в те деревья.       Они почти сразу потеряли свет фар, когда углубились в лесной покров. Земля была ровная, и между деревьями было чисто, так что идти было легко. Когда они прошли пару сотен ярдов, Уэнсдей сказала Тайлеру повернуть направо. Она надеялась, что они следуют по дороге и смогут отойти достаточно далеко от места аварии, чтобы найти попутку. Не поймать машину, на самом деле, а именно украсть.       Её лицо продолжало гореть, так что Аддамс снова и снова подносила руку к щекам, размышляя, насколько плохо оно выглядит, насколько её кожа красная. Но им всем повезло, что они избежали серьезных травм.       Они могли бы выбраться из этой передряги, если бы поторопились. Они были за спиной дорожного патруля, если она была права насчет этого маневра. Кто, черт возьми, знал? Она была как какой-то планер, который летел в облаках туда, куда дул ветер.       Энид стонала и издавала странные звуки. Уэнсдей в раздражении сказала: — Заткнись, ты не так уж и ранена.       — Куда мы идём? — спросил Тайлер, но продолжал двигаться.       Ксавье снова вытер губы и проговорил: — Черт, я весь в крови, посмотри на это дерьмо, как это случилось, Уэнс?       — Это был несчастный случай, как ты думаешь, что произошло? Нет, правда, я решила, что волнения было недостаточно, и врезалась во встречную машину. Ты, чертов тупица!       — Ты сможешь это сделать? Куда мы направляемся? — поинтересовался Ксавье, неосознанно повторяя слова Тайлера.       — Я надеюсь, что мы будем следовать вдоль дороги и сможем обойти место аварии. Я поймаю машину.       — Может, ты остановишь патрульную машину, — сказал Тайлер. — Или лучше тормозни скорую помощь. Моя жена ранена, и Хедди тоже может быть.       — Я в порядке, папочка.       Именно тогда они услышали сирены и поняли, что приближаются машины скорой помощи и копы.       Все остановились, даже Уэнсдей, чтобы послушать. Она решила, что они были слишком далеко, чтобы когда-либо их найти. Она даже не могла различить отдельные огни со стороны шоссе, только туманное желтое свечение, которое проникало сквозь верхушки деревьев. В любой момент она ожидала услышать взрыв, и что вся местность озарится пламенем.       Она подтолкнула всех вперед, и ещё двадцать минут они шли по темному безмолвному лесу, не было слышно никаких звуков, кроме их шагов по мягкому падению листьев на землю и изредка хныканья Энид. Даже ребенок был тихим, идя рядом с отцом, держась за его руку, чтобы не упасть в темноте.       Когда Уэнсдей решила, что они достаточно далеко от места преступления, она велела Тайлеру вернуться к шоссе.       На опушке леса она повернулась к Ксавье и положила обе руки на плечи, чтобы заглянуть ему в лицо. — Теперь ты в порядке? Можешь присматривать за ними, пока я пригоню другую машину?       Он слегка ухмыльнулся, потом поморщился и вытер разбитую губу. — Да, я всё сделаю.       — Я бы хотела, чтобы это было правдой, — с этими словами она отошла от кромки леса и пересекла заболоченную дренажную канаву, ступая по обочине дороги, в которой все хлюпало.       Аддамс увидела приближающуюся к ней машину, чьи фары, словно маленькие белые глазки, прорезали темноту. На крыше не было светового пузыря, поэтому она надеялась, что это не патрульная машина. Если бы это были копы… Черт, она бы знала, что делать, если до этого дойдет.       Ты просто делаешь то, что должен был — именно этим они с Ксавье и занимались уже несколько дней. Чего бы ни требовала ситуация, они это делали. По-другому они бы не выжили.       Уэнсдей ступила на щебень и почувствовала, как его жар согревает подошвы её грязных ботинок. Несмотря на прошедший ранее дождь, шоссе сохраняло солнечное летнее тепло.       Она была вся мокрая, вспотела от страха, хотя воздух похолодал. Чувствовала свой запах, мускусный пот полз по всему её телу. Она не знала, как выглядит. На ней был парик, и она расправила его, прежде чем уйти из леса. Но на лице могла быть кровь Ксавье, и её щёки, вероятно, были алыми от ожогов. Она понятия не имела. Просто знала, что у неё есть миссия, которую нужно выполнить, и она всё сделает. Ничто не могло её остановить.       Когда машина приблизилась, замедляя движение, она шагнула дальше в проход, блокирующий дорогу, и замахала руками. Фары светили ей в глаза, как белые сапфировые солнца, устремляющиеся из темноты. Автомобиль остановился.       Уэнсдей бросилась к нему и обошла вокруг водителя. Она выхватила оружие, прежде чем подбежать, и ударила стволом пистолета по поднятому окну. Водителем была женщина лет сорока, её глаза были большими и круглыми от возникшего в них страха.       — Открой эту чертову дверь.       Смогла бы она застрелить водителя автомобиля? Аддамс так не думала. А может, и смогла бы. Да, смогла бы. Если бы пришлось, она бы без колебаний пристрелила любого.       Женщина двинула машину вперед, и Уэнсдей отступила назад, прицеливаясь, готовая выстрелить в окно. Женщина посмотрела на неё и ударила по тормозам. Машина, очень старый красный Ford Escort, заглохла.       — Живо выходи из машины, — крикнула Аддамс. Она посмотрела вверх и вниз по шоссе, надеясь, что больше никто не появится. — Поторопись!       Женщина открыла дверцу и вышла. Уэнсдей, угрожая пистолетом, повела её через канаву туда, где вместе с остальными ждал Ксавье.       — Иди в машину, я разберусь с этим, — сказал он.       Женщина что-то бормотала. Она была в ужасе, когда девушка направила на неё оружие, но теперь, когда она увидела так много странных людей, некоторые из которых истекали кровью или выглядели ранеными, Уэнсдей могла заметить, что та обезумела от паники. Её руки трепетали на груди, как будто они могли поймать реальность и снова вернуть состояние женщины в норму.       Уэнсдей жестом указала семье на машину. Она посадила их внутрь и попробовала зажигание. Машина завелась с первой попытки, но дала обратный эффект и выплеснула дым из выхлопной трубы. Она включила передачу и услышала лязг, почувствовала, как рывок дернул авто назад, когда трансмиссия перешла на передачу.       — Что за дерьмо! Мне пришлось остановить машину, которой, чёрт возьми, самое место на свалке!       Она развернулась и оставила двигатель работать на холостом ходу, поставив одну ногу на тормоз и нажав на педаль газа, чтобы мотор продолжал работать, ожидая Торпа. Сначала она подумала, что услышанный ею звук был ещё одним выхлопом, но потом поняла, что он доносился из леса, где она ничего не могла разглядеть.       Ксавье застрелил женщину.       Что ж, Уэнсдей не была удивлена. Женщина сказала бы копам, что её машину угнали; она бы всем рассказала, в какой машине они уехали.       Дерьмо случается, — такова была философия Аддамс.       — Пока получается, что мы выигрываем, — подумала она. Но разве не так? Жизнь — это лотерея, а потом ты тонешь в зыбучих песках судьбы. Какая всё таки чушь.       Если бы Уэнсдей не была так измучена, не была так взвинчена, не чувствовала тошноту и не дрожала от избытка адреналина, она бы посмеялась над тем, сколько людей погибло этой ночью. Это была настоящая бойня.

***